Текст книги "Гвоздь в пятке"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Рэй Петерс все еще значился в телефонном справочнике Пиджин-Форка. По-вашему, это из ряда вон выходящее обстоятельство? Ничуть не бывало. Не обнаружив в справочнике имени Рэя, я бы удивился куда больше.

В нашем городке переиздавать телефонную книгу отнюдь не торопятся. Я обнаружил это сразу же по возвращении. Через день-другой после приезда я попытался воспользоваться справочником. И что вы думаете? Десятки номеров поменялись, еще столько же были просто-напросто отключены.

Элмо меня просветил на этот счет. Оказывается, требуется как минимум два года, чтобы убедиться, что человек уехал из города. Или же умер. Оно и понятно. Хлопот-то не оберешься. Нужно знать наверняка – не собирается ли абонент вернуться или передумать умирать. А то вычеркнут его имя, а он возьми да и заявись обратно из другого города. Или с того света.

Должен признаться, меня грызет червь сомнения, следит ли кто-нибудь вообще за сменой поколений в Пиджин-Форке. Лично я нисколько не удивился бы, обнаружив в нашем телефонном справочнике фамилии людей, павших во времена Войны за независимость.

Покойный мистер Петерс жил в районе, который я знал как свои пять пальцев. Всего в трех милях от моей конторы, на одной из тихих, тенистых улочек, что пересекают главную городскую магистраль. Добраться до этого района не составляло никакого труда.

Но прежде чем отправиться в путь, я решил позвонить Мельбе. Так, знаете, на всякий случай – проверить, не свистнул ли, часом, рак на горе? То бишь нет ли у Мельбы для меня каких сообщений? Вчера-то я, как вы помните, весь день отсутствовал, так что бедняжке пришлось работать не покладая рук. Нужно же и поощрить труженицу. А заодно предупредить, что меня опять не будет на месте.

Мне как раз хватило времени, чтобы произнести: «Мельба, это Хаскелл…» – после чего из трубки повеяло холодом.

– А-а, – процедила Мельба. – Это вы.

Грандиозно. Своим запретом приставать к ни в чем не повинным людям с расспросами я ее все же допек!

Моей секретарше сей факт не известен, но вам скажу: у меня колоссальный опыт общения с раздраженными дамами. Данный случай требовал применения способа защиты № 1. Под названием «Делай вид, будто не замечаешь ее настроения». С Клодзиллой этот метод проходил на «ура» поскольку моя экс-супруга и без того была не слишком высокого мнения о моих умственных способностях.

– Привет-привет, как дела, – радостно промурлыкал я. – Хотел связаться с вами на предмет сообщений. Мне никто не звонил?

– Не-а.

Я жизнерадостно хохотнул.

– Прекрасно! В офисе меня какое-то время не будет… вот и решил предупредить вас об этом…

Держу пари, вам в жизни не доводилось слышать столь веселого и беззаботного голоса! Нет, честное слово, я был похож на рекламных придурков, которым для полного счастья достаточно внимать гулу пылесоса.

Мельба издала неприязненное хрюканье.

– А еще я хотел поблагодарить вас за все, что вы для меня делаете, Мельба! – не менее оживленно прочирикал я.

Может, это ее проймет?

Мельба еще раз хрюкнула. После чего соизволила перейти на человеческий язык:

– Была бы рада стараться, Хаскелл… если б чувствовала себя участницей общего дела.

Я не удержался и громко сглотнул.

– Но, Мельба, я всегда считал вас частью своего дела! Вы же это прекрасно знаете! – Уточнить, какой именно частью своего дела, я не рискнул.

Пожалуй, сейчас Мельбе моя откровенность могла не понравиться. – Вы для меня самая настоящая палочка-выручалочка! Без вас пришлось бы просто-напросто закрыть контору!

Меня так и подмывало пощупать нос – не вырос ли он от вранья, как в известной сказке.

Удивительное дело – столь неприкрытая лесть не произвела на Мельбу ни малейшего впечатления. В третий раз хрюкнув, она бросила трубку.

В машине я всю дорогу возносил самые горячие молитвы Господу, чтобы в ближайшее время никому не вздумалось мне позвонить.

Обитель покойного мистера Петерса оказалась очень скромным типовым домиком – белым с красными ставнями и крышей из темной черепицы. Соседний был точь-в-точь таким же – скромным, беленьким, с голубыми ставнями и крышей из темной черепицы.

Перед каждым – небольшая лужайка, и у каждого по застекленной веранде сбоку. Единственное, что отличало домики друг от друга, – помимо, разумеется, столь яркой индивидуальной черты, как разного цвета ставни, – была клумба, разбитая во дворе того дома, что когда-то принадлежал Рэю Петерсу. Клумба занимала чуть ли не весь двор и радовала взор россыпью оранжевых, красных и желтых хризантем. Только по краю высился частокол из гигантских оранжевых лилий.

В общем, издалека цветник выглядел восхитительно. Но когда я выбрался из джипа и подошел к соседнему домику, то со всей отчетливостью увидел прискорбную картину. И роскошные лилии, и разноцветные хризантемы – особенно хризантемы! – вынуждены были делить жизненное пространство с немалым количеством сорняков. А местами сорняки их и вовсе вытеснили.

На крылечке дома с голубыми ставнями в плетеном кресле сидела миниатюрная седовласая дама в розовом платье. До сих пор все ее внимание было сосредоточено на книге. Но стоило мне выбраться из машины, как дама отложила книгу, вскинула руку, загораживаясь ладонью от солнца, и воззрилась на меня сквозь очки.

Я узнал ее. Это была миссис Охфу. Само собой, настоящая фамилия звучала несколько иначе – миссис Оффут. Но и Элмо, и вообще вся наша школа звала ее миссис Охфу. За глаза, разумеется. В школьные годы это прозвище казалось нам весьма остроумным, но теперь я находил его дурацким. Впрочем, очень многие вещи, которые смешат нас в детстве, не выдерживают испытания временем. Полагаю, для вас это тоже не новость.

Кстати, о времени. Добрых четверть века минуло с тех пор, как Элмо учился в классе миссис Оффут… а она и тогда была уже, скажем так, не первой молодости. Помнится, Элмо не раз высказывал надежду, что когда-нибудь, вернувшись с ленча, обнаружит ее за столом бездыханной. Могу даже воспроизвести разглагольствования брата дословно: «Бац – и училке каюк».

Элмо явно ошибся в расчетах.

Приветствие я выкрикнул еще не дойдя до крыльца и хотел было представиться, в полной уверенности, что миссис Оффут меня не помнит. Я ведь у нее никогда не учился. Но седовласая дама меня перебила:

– Ты не брат ли Элмо Блевинса? Ты, кажется, шпион, да?

Вот вам еще одна отличительная особенность наших мест, с которой волей-неволей приходится мириться. Здесь тебя все знают. Кто-то перекинулся парой слов с тем, кто недавно встречался с другим, который, кажется, знаком с тобой. А может, и не знаком. Может, этот последний о тебе всего лишь слышал. Но информатор миссис Оффут – кто бы он ни был – сообщил ей ложные сведения.

Однако я человек вежливый. Поэтому улыбнулся.

– Верно, я брат Элмо… только не шпион, а частный детектив.

Моя престарелая – как пить дать, под девяносто! – собеседница убрала ладонь от лица и старательно подмигнула.

– По мне, хоть бы и детектив, – с лукавой улыбкой согласилась она. – Как скажешь. Знаю я вас, шпионов. Без конспирации не высморкаетесь.

Я решил не разубеждать ее. Старушка, видно, насмотрелась боевиков.

– Меня зовут Хаскелл Блевинс. И я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Миссис Оффут в буквальном смысле на глазах покрылась краской. Щеки ее запылали от возбуждения.

– Правда?! – с энтузиазмом воскликнула она. После чего, зыркнув по сторонам, шепотом добавила: – Кто-то из моих соседей?

Признаться, она поставила меня в тупик.

– Кто?

– Да тот, за кем ты шпионишь! – Миссис Оффут снова покрутила головой. – Он что, предатель? Или иностранный агент? Говорят, они теперь повсюду! Живут себе среди обычных людей в таких вот небольших городках, как наш!

Прищуренный взгляд устремился куда-то вдаль, словно бдительная пенсионерка опасалась появления русских танков из-за ближайшего холма.

С болью в сердце я вынужден был ее разочаровать:

– Нет, мэм. Меня привела сюда не слежка.

Лицо миссис Оффут вытянулось.

– Но даже если бы я следил за кем-нибудь, – быстро добавил я, – то не имел бы права разглашать тайну.

Крошечное, с кулачок, личико вновь озарилось.

– Ах да, конечно! – с готовностью согласилась миссис Оффут. – Я все понимаю! Конфиденциальная информация.

Я торжественно кивнул, глядя ей прямо в глаза. С таким видом, словно поделился величайшим секретом. Что мне, в конце концов, трудно, что ли? Человеку так мало нужно для счастья…

Вот и миссис Оффут теперь лучилась радостью, только что в ладоши не захлопала от восторга. Я почувствовал себя героем.

Книжка, что лежала у нее на коленях, – «Шпион возникает из мрака», – была забыта, и миссис Оффут устремила на меня немигающий взгляд. Мол, я вся внимание. Клянусь, догадаться, о чем она думает, было легче легкого. «К чему тратить время на чей-то вымысел, если то же самое можно испытать в реальной жизни?»

Не прошло и пяти минут, как я уже знал, что зовут ее Беатрис Оффут, что она около двадцати лет на пенсии и что в последнее время очень увлеклась детективами. Кроме того, мне стало известно, что она овдовела в сорок с небольшим, вырастила двоих детей, а теперь у нее уже шестеро внуков и один правнук. И… ах да, между прочим… Рэй Петерс жил с ней по соседству целых восемь лет.

– Рэй был замечательным соседом! – воскликнула миссис Оффут.

К этому моменту я уже устроился в плетеном кресле напротив. Миссис Оффут, доложу я вам, получала от нашей беседы огромное удовольствие. Сухие сморщенные пальчики словоохотливой леди беспрестанно теребили кружевной воротничок.

Несмотря на теплый день, старая учительница была облачена в платье с глухим воротом и длинными рукавами. Из-под подола едва-едва высовывались кончики туфель. Насколько я помню, подобные наряды она носила и в школе. Одно из двух – либо миссис Оффут мерзлячка каких мало, либо же чопорность у нее в крови.

– Рэй всегда содержал двор в порядке, – продолжала она. – Не то что мои нынешние соседи.

Бросив презрительный взгляд в сторону домика с красными ставнями, миссис Оффут снова перешла на шепот:

– Во что только эта молодежь превратила его восхитительный цветник! Хорошо еще, Рэй не видит! Он бы просто умер!

Тут она, похоже, сообразила, что Рэй уже умер, потому, собственно, и лишен возможности видеть все это безобразие. На секунду умолкнув, миссис Оффут небрежно махнула ручкой:

– Ну, в общем… Ты понял, что я имела в виду.

Чего уж там не понять.

– Должно быть, нелегко вам пришлось, когда его не стало. Все-таки ближайший сосед…

Миссис Оффут радостно закивала:

– О да, это было ужасно! – В глазах ее плясали ликующие огоньки. – Это ведь я его нашла!

– Вы обнаружили тело мистера Петерса?

– Вроде того. Я как раз собрала последние кабачки, ну и решила угостить Рэя. Одинокий человек, вот я за ним приглядывала иногда… Словом, звоню к нему, стучу, а он все дверь не открывает. Я и вызвала полицию.

– Вот как?

Послышалось мне, что ли? Она же говорила, что обнаружила тело?

– Да-да! – с жаром подтвердила миссис Оффут. – А потом я увидела, как они увидели тело!

– Ну и ну! – Я изобразил на лице крайнюю степень потрясения.

Миссис Оффут наклонилась ко мне.

– А что, Рэй тоже был шпионом? – поинтересовалась она таинственным шепотом.

Я покачал головой. И ответил не менее таинственным шепотом:

– Мы склонны считать, что нет!

Лицо миссис Оффут горестно вытянулось. Она стала похожа на маленькую девчушку, до слез разочарованную рождественским подарком.

– Но вы же понимаете… – Я бросил взгляд в одну сторону. В другую. Пристально осмотрел пустынную улицу. – Если бы даже и был, я не мог бы об этом распространяться!

Мой маневр имел грандиозный успех. Миссис Оффут так и расцвела, так и засветилась, точно рождественская елка при возгласе «елочка, зажгись!».

– Какой ужас! – в полном восторге воскликнула она.

Я кивнул в знак согласия. Точнее не скажешь. Какой ужас.

– Скажите, миссис Оффут, а Рэй Петерс не упоминал при вас о миссис Терли?

Узловатые пальцы миссис Оффут слегка сжали мое плечо.

– Ну что за церемонии, – с улыбкой попеняла она. – Для тебя я Беатрис. – И кокетливо захлопала реденькими ресницами.

Я улыбнулся в ответ. Само очарование эта Беатрис Оффут. Но, признаться, я даже помыслить не мог о том, чтобы назвать учительницу по имени! Да, конечно, я уже давным-давно не школьник и все такое, но что с того? Привычка, что ни говорите, – страшная сила. Рядом с миссис Оффут я даже чувствовал себя как-то неловко, точно она в любую секунду могла шлепнуть меня линейкой по пальцам.

– Так что же насчет миссис Терли? – напомнил я ей.

Миссис Оффут, слава богу, перестала хлопать ресницами.

– Ах да!.. Рэй не раз упоминал о Тельме. Да она и сама здесь бывала. – Миссис Оффут склонила белоснежную голову к плечу. – Представляешь? В одиночку заявлялась. К холостяку! А еще замужняя женщина.

Я старательно изображал возмущение, а миссис Оффут уже снова щебетала:

– Тельма говорила, что они с Рэем всего лишь друзья. Дескать, общие интересы у них. Ну, ты понимаешь – оба цветы любили. Но я ей сказала, что все это выглядит некрасиво. Пойдут слухи. Стоит ли рисковать репутацией.

Ха! Если я верно себе представляю бабулю Терли, то для нее нотации миссис Оффут были пустым звуком.

Что вы думаете? Миссис Оффут тут же подтвердила мое предположение.

– И знаешь, что сделала эта особа? – воскликнула она, укоризненно ткнув в меня костлявым пальцем. – Расхохоталась! Можешь себе представить? Прямо в лицо мне расхохоталась!

Я подозревал, что шокировать миссис Оффут проще простого. Возможно, даже чересчур яркие штаны способны вызвать у нее нервный стресс.

– Выходит, вы знали миссис Терли лично?

Миссис Оффут одарила меня обаятельнейшей улыбкой.

– Ну конечно. Кто же ее не знал?

Она опять наклонилась ко мне. Я настроился на шепот. И оказался прав.

– Бедняжки уже нет в живых, я понимаю… но… Боже, она совершенно не знала стыда!

– Правда?

Миссис Оффут мелко-мелко закивала.

– Правда, правда! Ты бы видел ее на похоронах Рэя! Какой позор! Повисла на Делберте Симсе и все голосила, все рыдала у него на плече! И это притом, что муж в двух шагах от нее стоял!

М-да. Ну и что тут такого ужасного? Смерть друга подкосила бабулю, а плечо Делберта возьми да и подвернись кстати. Я лично усмотрел во всем этом одну-единственную закавыку… Маловероятно, чтобы плечо Делберта оказалось столь уж надежным. На месте бабули я бы не рискнул опираться на это самое плечо из банального опасения расквасить физиономию о каменный пол церкви.

Миссис Оффут, вскинув серебристые бровки, уставилась на меня поверх очков в металлической оправе. Сам, мол, видишь – ну не бесстыдство ли? Я поцокал языком. Закатил глаза. Покачал головой. Короче, изобразил негодование. Почти священный ужас.

Впрочем, мог бы и поберечь силы. Священного ужаса в глазах миссис Оффут хватило бы на нас обоих и еще осталось.

– Бесстыжая она была, Тельма эта!

Если она будет продолжать в том же духе, придется придвинуть кресло поближе. Могла бы и не шептать, рядом все равно никого не было.

– Вот как?

Знаю, знаю, я повторяюсь. Но, откровенно говоря, мой запас удивленных реплик не так уж велик и уже начал иссякать.

Миссис Оффут осуждающе покачала головой.

– Обожала быть в центре внимания.

Подумаешь! Ну любила бабуля покрасоваться. Тоже мне смертный грех.

Однако вслух высказывать своих мыслей я не стал. И правильно сделал. Миссис Оффут со мной определенно не согласилась бы. Она все еще возмущенно качала головой, и несколько шпилек соскользнуло ей на колени.

– Да она на все могла пойти, лишь бы обратить на себя внимание!

– Правда? (Кажется, нашлось объяснение ярко-рыжей шевелюре бабули.)

Миссис Оффут подалась вперед. Но про шепот, хвала создателю, забыла.

– Знаешь, что заявила мне эта особа сразу после похорон Рэя? – Она ловко водворила шпильки на место. – Да-да, сразу после похорон?

– Представления не имею. И что же?

– Ей, видите ли, кое-что известно… но она не может сказать, потому что тогда кое-кто угодит в тюрьму!

Оч-чень любопытно. Я навострил уши.

– Прямо так и сказала? А вы сообщили шерифу?

Миссис Оффут с улыбкой покачала головой.

– Что ты! Конечно, нет! Да ей же просто хотелось привлечь к себе внимание! – Старая дама презрительно поджала губы и прищурилась: – С ума сойти! Тельма была бы на седьмом небе от радости, поверь все вокруг, будто Рэя Петерса убили, а убийца, разумеется, известен только ей!

Я потерял дар речи. Вот это да! Ничего себе новость!

– Это ее слова? Что никакой это не несчастный случай, а Рэя Петерса убили?

Миссис Оффут задумалась, нахмурив бровки.

– Вообще-то нет… Но я и так все поняла! Что еще это могло означать?!

Да все, что угодно!

А если бабуля случайно узнала то, что ей знать никак не следовало? Может, ее и убили потому, что она представляла угрозу для преступника?

С другой стороны, речь-то идет не о ком-нибудь, а о бабуле Терли… той самой особе, которая через пять месяцев напрочь забыла, что Рэя Петерса уже нет в живых. На мой взгляд, идти на крайности только ради того, чтобы заткнуть рот такому свидетелю, было просто бессмысленно. Немного терпения – и она окончательно потеряла бы память. Без посторонней помощи.

Миссис Оффут, однако, все не унималась.

– Ну, каково? Тельма ведь точно знала, что это несчастный случай! Но любой ценой ей хотелось быть в центре внимания! Ради этого готова была все с ног на голову поставить.

– А вы сами никогда не думали, что Рэя убили?

– Нет! – Миссис Оффут уставилась на меня как на сумасшедшего. Но тут ее озарило: – Разве что… если он был тайным агентом?

В глазах ее засветилась надежда. Я понизил голос:

– Нет. Не был.

На сей раз миссис Оффут не дала себя провести.

– Да-да, знаю, ты уже говорил. Даже если бы Рэй и был агентом, ты бы мне все равно не сказал, правда?

Пожалуй, пора сменить тему.

– А Мэрилин Блимел вы случайно не знали?

Глаза соседки покойного Петерса округлились до размеров стекол в очках.

– Она тоже… тоже была тайным агентом?

Опять за свое! Все это мне уже надоело до чертиков.

– Нет, – твердо заявил я. – Установлено точно. Тайным агентом она не была.

Даже явное разочарование любительницы триллеров и боевиков меня не смягчило.

– Ничего не могу поделать. Агентом она не была. Никогда.

Миссис Оффут готова была разрыдаться от огорчения.

Но я не собирался отступать.

– У Мэрилин в Пиджин-Форке кто-нибудь остался, не знаете?

Я решил, что непременно встречусь с кем-нибудь из близких миссис Блимел. Если удача улыбнется, то не исключено, что хотя бы семейство Блимел слыхом не слыхивало ни обо мне, ни о моей профессии. А при самом лучшем раскладе – никто из них в жизни не прочитал ни единого детектива. К несчастью, миссис Оффут отрицательно покачала головой.

– У Мэрилин из всей родни был один только муж, Нед. А он год назад уехал из Пиджин-Форка. После того как женился.

Последнюю фразу она произнесла с такой интонацией, словно этот самый Нед не женился, а подхватил срамную болезнь.

– Куда уехал, не знаете?

Мой вопрос собеседница проигнорировала, сосредоточившись на жуткой истории предательства Неда.

– Не прошло и года после смерти Мэрилин, – сообщила старушка, – как Нед отколол номер: нашел женушку десятью годами моложе себя. Десятью годами! – Миссис Оффут в очередной раз перешла на шепот. Словно о столь скандальном происшествии вслух говорить было неприлично. – В его-то возрасте!

– Ну и ну… А сколько же ему?

Миссис Оффут кокетливо взбила серебристые кудельки.

– Секундочку… Да уж, пожалуй, под восемьдесят. Бедняжке Мэрилин было семьдесят два…

Подумать только, ее душа еще не успокоилась, а Нед уже повел под венец другую!

Так-так, дайте-ка прикинуть. К моменту вторичной женитьбы Неду стукнуло семьдесят с хорошим гаком… а невесту он себе, следовательно, нашел лет шестидесяти. Опять же с гаком. Ничего не скажешь, на редкость легкомысленный тип! Очень правдоподобно изобразив, что до меня дошла вся чудовищность преступления Неда Блимела, я наклонился к миссис Оффут и тоже понизил голос до шепота:

– Поговаривают, что Мэрилин с Тельмой здорово цапались, а?

Миссис Оффут искренне удивилась.

– О нет! Это неправда. Они были очень близкими подругами. Ну, может, и повздорили разок-другой… – Она заглянула мне в глаза. – Мэрилин в последнее время была немного нервной. Ты ведь знаешь, как это с возрастом бывает…

Откровенно говоря, я понятия не имел, как это бывает. Но тем не менее кивнул.

– Меня смерть Мэрилин не удивила, – продолжала миссис Оффут, теребя кружевной воротничок. – Она ведь уже один раз падала с крыльца. Сломала шейку бедра. Ну а во второй раз ударилась головой…

– Печально, – вздохнул я.

Миссис Оффут согласилась, с грустью кивнув в ответ. Но тут же оживилась.

– А кстати, – неожиданно выпалила она, – ты сам-то женат?

Караул! В Пиджин-Форке этот вопрос таит в себе массу опасностей. Уж и не знаю, что такое здесь происходит с женщинами. Создается впечатление, будто все местные дамы являются членами тайного общества, основная цель которого – охота на холостяков.

Догадайся я, что меня ждет, быстренько сменил бы тему. А теперь что оставалось делать? Только сказать правду. В любом случае информатор, сообщивший миссис Оффут о моей принадлежности к шпионской сети, с радостью просветил бы ее и насчет моей личной жизни.

– В данный момент – разведен, – процедил я сквозь зубы.

Карие глаза за стеклами очков стали просто огромными.

– Как интересно! – пропела она радостно. – Дай-ка я покажу тебе фотографию внучки! Она скоро приедет ко мне погостить. Вы просто созданы друг для друга!

В следующий миг до меня донеслось шуршание платья – миссис Оффут вихрем унеслась за снимком. А я, признаться, чуть было не смылся, но не смылся. Во-первых, у меня еще оставались кое-какие вопросы. А во-вторых… чем черт не шутит! Что я, собственно, так переполошился? В свои восемьдесят с лишком бабушка выглядела очень даже мило. Вряд ли ее внучка окажется такой уж страхолюдиной.

Вопрос решился сразу же, как только я взглянул на фотографию. Если на свете существует такая штука, как дурные гены, то бедную внучку миссис Оффут можно запросто назвать их скопищем. От бабушки несчастная унаследовала лишь очки. Ей достался длиннющий нос, тяжеленная нижняя челюсть и жидкие волосы, не способные скрыть торчащих ушей. Всю имеющуюся в наличии силу воли я направил на то, чтобы удержать свою челюсть на месте.

– Не правда ли, интеллигентное лицо? – воскликнула миссис Оффут. – Так и светится умом!

Улыбка у меня вышла не слишком уверенной. Очень хотелось бы надеяться, что умом Бог внучку в самом деле не обидел. Это единственное, на что она могла опереться.

– Как только она приедет, сразу же тебе позвоню! – пообещала миссис Оффут.

– Гм-м, – только и выдавил я.

Меня уже знакомили с кузинами, дочерьми, племянницами, внучками, внучатыми племянницами и еще черт знает с кем. До возвращения в Пиджин-Форк я представления не имел, сколько, оказывается, у моих соотечественников всяких незамужних родственниц.

Прискорбно, но факт: мне хватало нескольких минут, чтобы догадаться, почему же эти представительницы прекрасного пола оставались, так сказать, за рамками мужского внимания. Хорошенькие дамочки, как правило, жалили языком с неумолимостью ядовитой змеи, ну а уродины – те были не просто уродливы… они стремились к высшим пределам уродства. И за пределы.

Что же касается внучки миссис Оффут… Я бы сказал, она отважно покорила вершины, на которые до нее уродство и замахнуться не смело.

– Я тебе точно говорю – вы с ней идеальная пара! – щебетала предприимчивая старушка.

Ага. Не менее идеальная, чем Чудовище и Красавица. Только в нашей паре роль Красавицы определенно досталась бы мне. Перспектива, признаться, малоприятная. Я бы даже сказал, устрашающая. Пришлось быстренько свернуть на другой курс:

– А Мэрилин в последнее время не говорила вам ничего такого… необычного, странного?

– Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Какое счастье! Миссис Оффут рассеянно отложила фотографию обожаемой внучки.

– Может, упоминала о ссоре с кем-нибудь? Или, например, кто-нибудь крутился возле ее дома?

Миссис Оффут с сомнением покачала головой.

– Прошло-то уж два года… Помню лишь, что она жаловалась на Делберта Симса.

– На Делберта?

Я, разумеется, не подал виду, но для меня это оказалось большим сюрпризом.

Сложив тонюсенькие ручки на груди, миссис Оффут важно кивнула.

– Мэрилин сказала, что Делберт пытался убить ее собаку.

Даже портрет внучки не произвел на меня столь сногсшибательного впечатления. И этим все сказано.

– Делберт пытался убить ее собаку? – медленно повторил я.

– У Мэрилин был такой крошечный песик – уж и не помню, как они называются… Точь-в-точь белая мышка, только покрупнее и весь в кудряшках, знаешь?

Я согласно дернул головой.

– Так вот. Мэрилин собачку всюду с собой таскала. Даже в магазине сажала в тележку, пока выбирала покупки. А один раз, в главном супермаркете, собачка выпрыгнула из корзинки и потерялась. И Делберт ее нашел. – Миссис Оффут умолкла, глядя на меня.

– И?..

– И Делберт уже замахнулся, чтобы дать пинка песику, но Мэрилин в последний момент успела выхватить бедняжку прямо у него из-под ноги! – Моя собеседница всплеснула сухонькими ручками. – Ой, что тут началось! Весь город только об этом и говорил. Делберт Симс… он… в общем, знаешь ли, он не очень приятный человек.

По-видимому, слов покрепче старая дама употребить не решилась.

– Бездельник он, – сказал я. – И негодяй.

Миссис Оффут согласилась не раздумывая:

– Верно!

Время я потратил не впустую. Делберт Симс, до сих пор значившийся главным подозреваемым лишь в списке шерифа, после рассказа миссис Оффут не замедлил занять первую строчку и в моем собственном. Пожалуй, не помешает приглядеться к этому бездельнику и негодяю поближе. Пожалуй, стоит даже провести часок-другой у его дома. Мало ли, вдруг увижу что-нибудь такое, чего наш бездельник и негодяй не предназначал для посторонних глаз, а? Мысль, согласитесь, неплохая.

Однако ей на смену пришла мысль совершенно иного рода. Каким образом распрощаться, улизнув от обещания встретиться с кошмарной внучкой?

Почти сразу же выяснилось, что я поставил себе неразрешимую задачу. Миссис Оффут не желала меня отпускать – загородила дорогу и давай расписывать свое сокровище. Ситуация была безвыходной. Разумеется, оставалась возможность применить силу и, отодвинув миниатюрную седовласую леди, просто-напросто дать деру. Но этот трусливый вариант, сами понимаете, не для джентльмена.

Пришлось сдаться на милость судьбы. Я с ужасом услышал собственный голос:

– Да-да, непременно позвоните мне, когда ваша внучка приедет. Буду ждать с нетерпением.

Как только миссис Оффут отпустила меня на все четыре стороны, я в спешном порядке сел за руль и двинул домой. Перед бдением у жилища Симса следовало позаботиться о Рипе. Не оставлять же беднягу без его – а вернее, моего! – вечернего моциона. Да и голодом я не имел права его морить. Кто знает, сколько мне придется торчать в засаде…

Пока я вылезал из машины, Рип исполнял свою приветственную арию под названием «Встреча любимого хозяина». Пес был в прекрасной форме. Клянусь, он не сделал ни одной передышки.

Я поднимался по ступенькам, приговаривая как заведенный:

– Привет, Рип! Привет, мой мальчик. Хороший песик… Напугал, напугал прямо до смерти!

И вдруг наступил на что-то мягкое и склизкое.

На миг я, грешным делом, подумал, будто Рип излечился от своей лестницефобии. Но если то, на что я наступил, действительно было тем, о чем я подумал… псу грозило на всю жизнь обзавестись новой фобией. Иными словами, страхом перед свернутой в трубку газетой.

Ногу я поднимал очень медленно. И осторожно. Рип перестал лаять и заинтересованно склонил голову набок.

На ступеньке лежал кусок сырого гамбургера. А под ним – обрывок страницы из тетради.

Знакомые каракули на этом обрывке гласили:

СЛЕДОМ ТВАЯ.