Текст книги "Красная земля, Черная земля. Древний Египет: легенды и факты"

Барбара Мертц
Красная земля, Черная земля. Древний Египет: легенды и факты

Посвящается моей матери и моему отцу

Предисловие

Эта книга посвящена не культуре Древнего Египта, она – о древних египтянах. Ее можно было даже назвать «Как бы ты жил, если бы быш древним египтянином», поскольку, внимательно изучая эту книгу, читатель может освоить искусство изготовления папирусов, узнать технику строительства пирамид, научиться одеваться, есть и накрывать стол так, как это делали египтяне. Предмет нашего исследования – люди Древнего Египта, редкие имена которых сохранила для нас история. Но хотя от большинства египтян не осталось даже имени, я предприняла попытку представить их живыми людьми – а не объектом обезличивающей статистики и не лишенным каких-либо человеческих качеств «народонаселением», столь часто фигурирующим в академических трудах по египетской литературе. В этой книге читатель не найдет ни одной главы, посвященной египетской литературе, – хотя ему и будет рассказано о многих литературных работах. Не обнаружит он и главы об архитектуре – хотя ему и встретится немало описаний зданий, храмов и гробниц. Однако в книге есть очень большая глава о египетской религии. Глава о нарядах почти столь же длинна, хотя в ней речь идет о куда менее важном предмете, чем теология. Однако я подозреваю, что состоятельная египетская дама, как и ее далекие потомки в других столетиях, порой тратили на размышления об одежде не меньше времени, чем на мысли о боге.

В другой своей книге я принесла извинения читателям, которые могли счесть мое описание жизни в Древнем Египте чересчур легковесным и даже вольным – но, должна заметить, я не считаю, что должна извиняться. Представление о египетской цивилизации как о чем-то очень благородном и аскетически суровом совершенно неверно. Такое представление создают огромные храмы, вызывающие суеверный страх мумии, обвалившиеся и разрушенные гробницы.

Однако были времена, когда храмы сияли золотом и радовали глаз красками; мумии быши живыми мужчинами, женщинами и детьми, которым жизнь доставляла столько радости, что они хотели сделать ее вечной; гробницы являлись «домами вечности», заполненными «всеми хорошими и простыми вещами» для того, чтобы их обитатель мог с удовольствием пользоваться ими и в той жизни, что длится вечно. Мы ничем не оскорбим египтян и нисколько не исказим их взгляды, если упомянем в книге, что они сочиняли о своих богах непристойные истории, мертвецки напивались, писали стихи своим возлюбленным и строго выговаривали своим напроказившим детям. Если мы немного посмеемся над ними, это нисколько им не повредит. А нам поможет – если мы поймем, что смеемся над самими собой.

Я хотела бы выразить свою признательность моим помощникам; прежде всего я хотела бы поблагодарить две группы египетских художников, выполнивших большую часть иллюстраций этой книги, – а также группу археологов, философов и историков, которые оказали большое влияние на мое понимание Древнего Египта. Работа на подобную тему неизбежно требует знаний из самых разных областей; получением этих знаний мы обязаны самоотверженному труду сотен ученых. Я упомянула в тексте этой книги многие из их имен, но просто невозможно упомянуть их все, а моя признательность этим людям – англичанам, итальянцам, французам, немцам и американцам – просто не знает границ.

Особенную признательность я хотела бы выразить консультировавшим меня по поводу некоторых специальных антропологических проблем профессорам Солу Тэксу и Карлетону Куну; профессору Уолтеру Б. Эмери, дававшему мне разъяснения по истории Древнего Востока и предоставившему собственные фотографии; профессору Отто Нойгебауэру, давшему ответы на мои вопросы о математике в Древнем Египте. Нет нужды говорить, что эти джентльмены не несут никакой ответственности за ту интерпретацию фактов, что дается на страницах моей книги. Они делали все, что бышо в их силах, чтобы меня просветить, и если это им не удалось, то виновата в этом только я одна.

Я также благодарна руководству Американской академии Немецкого археологического института в Риме за разрешение пользоваться их библиотекой. Различные музеи любезно предоставили мне фотографии из их собраний. Я хотела бы выразить свою признательность еще очень многим – но особенно горячую благодарность я хочу адресовать г-ну А.Ф. Шору из египетского отдела Британского музея – за то время, что он потратил, подбирая подходящие для данной книги фотографии.

Выражение признательности было бы неполным без упоминания вклада, сделанного моим мужем и моими детьми. Без их терпения и сотрудничества эта книга никогда бы не была написана.

Барбара Мертц

Карта Египта и Нубии до второго порога

Из «Скипетра Египта» У.С. Хэйса

Исторический обзор

С неизвестного времени до 3200 до н. э. – додинастический период

3200–2620 до н. э. Архаический, протодинастический или ранний династический период. Династии I–III

Объединение двух додинастических царств Менесом. Джосер, Имхотеп и «Ступенчатая пирамида».

2620–2280. Древнее царство. Династии IV–VI

Первый расцвет египетской культуры (искусство, архитектура, технология и теоретическая мысль). Появление художественных канонов. Большая пирамида. Тексты пирамид. Централизация государства при Четвертой династии и распад государства в конце Шестой династии.

2280–2134. Первый промежуточный период. Династии VII–X

Политический переворот, распад централизованного государства. В литературе идет поиск эстетических ценностей. Девятая, Десятая династии с правителями в Гераклеополисе контролируют большие территории, но с ростом влияния Фив входят с ними в конфликт.

2134–1786. Среднее царство. Династии XI–XII

Одиннадцатая династия с правителями из Фив вновь объединяет Египет. Храм Ментухотепа в Дейр-эль-Бахри. Правители из Двенадцатой династии – Аменемхеты и Сенусерты – переносят столицу в Файюм. Завоевание Нубии, большие работы по ирригации, контакты с Азией.

1786–1575. Второй промежуточный период. Династии XIII–XVII

Политический коллапс, раздробление государства. Несколько династий существует одновременно; это сопровождается вторжением гиксосов из Азии, которые устанавливают контроль над большей частью Египта. Освоение новых видов оружия, в том числе – боевой колесницы. Семнадцатая династия, с правителями из Фив, при фараонах Секененра и Камесе начинает изгонять гиксосов.

1575–1087. Новое царство, империя. Династии XVIII–XX

Яхмес завершает разгром гиксосов. Тутмосы и Аменхотепы завоевывают земли в Азии. Узурпация трона царицей Хатшепсут и триумф ее племянника Тутмоса III. Возвышение Амона, религиозная революция Эхнатона. Тутанхамон. Падение династии с потерей азиатских владений.

Сети и Рамсесы из Девятнадцатой династии возвращают часть азиатских владений. Большие строительные работы в Абидосе, Фивах, Абу-Симбеле и т. д. Перенос столицы на север. Первое вторжение «народов моря». Конец династии на царице Таусерт, недолговечные слабые правители.

Рамсес III из Двадцатой династии отражает вторжение «народов моря», разворачивает большое строительство. Правление слабых потомков Рамсеса завершается переходом к власти к Херихору, военачальнику, первосвященнику Амона в Фивах.

1087—332. Поздний период. Династии XXI–XXX

Двоевластие во время Двадцать первой династии: один царь – первосвященник Амона в Фивах, другой – Таниса в Дельте. Ливийские владыки основывают Двадцать первую династию, нубийские – Двадцать пятую. Шешонк из нубийской династии ведет сражения в Азии, его наследники уступают Египет ассирийцам. Во время Двадцать шестой – или Саисской – династии египетские владыки восстанавливают кое-что из былой славы; временное объединение страны, расцвет искусства. Персидское завоевание в 525 г. до н. э. Чередующиеся периоды свободы под властью местных царей и господства персов.

332—30. Птолемеи

Завоевание Александром Македонским в 332 г. до н. э. лишает Египет независимости навсегда. Наследники Александра, потомки его полководца Птолемея, являются греками по происхождению, но стремятся сохранить египетский стиль правления. Клеопатра, Антоний, Цезарь завершают этот период.

30 до н. э. – 364 н. э. Римский период

При Августе Египет становится римской провинцией. Около 200 г. н. э. в Египет проникает христианство. В 230–350 гг. распространяется коптский язык. Примерно к 270 г. н. э. относится первое упоминание о святом Августине, первом знаменитом отшельнике. Христианство становится официальной религией Египта – до арабского завоевания в 640 г. н. э.

Часть первая
МИР ЖИВЫХ

Глава 1
Народ двух земель

Везир

 
Она может уплыть – та, что вступает во тьму.
Она входит крадучись.
Нос у нее позади – лицо повернула назад.
Неудача ей в том, зачем она пришла!
 
 
Ты пришла поцеловать этого ребенка?
Я не дам тебе его поцеловать!
 
 
Ты пришла изувечить его?
Я не позволю тебе изувечить его!
 
 
Ты пришла забрать его?
Я не позволю отобрать его у меня!
 

Стоя на коленях на голом земляном полу, женщина напевала чуть слышно, чтобы не разбудить спящего у нее на руках малыша. Единственная комната хижины была погружена во мрак, только один уголок освещали тлеющие в жаровне угли. Вспыхнувшее внезапно пламя на миг осветило согнутую фигурку, длинные, черные как смоль волосы женщины и обращенные к двери темные глаза. Эти глаза были одновременно полны и страха и вызова. Хижина изнутри закрыта на засов, но женщина чувствовала, как тьма давит на дверь. Из этой тьмы та, что «лицо повернула назад», может ворваться в комнату и украсть дыхание у спящего ребенка.

Я вижу эту картину, читая строки песни, записанные несколько тысяч лет назад на древнеегипетском языке. Ночная ведьма, о которой пела женщина, – самый страшный персонаж в фольклоре любого народа – с головой, которая свободно вращается на шее, существо бесформенное, на что указывает слово «уплыть». Подобно древней шотландской молитве против призраков, вурдалаков и демонов, поражающих в ночи, слова египетской песни заключают в себе намек на дьявольскую опасность, тем более ужасающую, что она не имеет внешнего облика.

Есть и еще одна схожая черта у шотландской молитвы и египетской песни. В наши дни мы эту молитву вспоминаем, когда хотим пошутить, изобразить мнимый страх; произнося слова, мы оглядываемся через плечо в притворном испуге, а потом смеемся, однако в прошлом эта молитва, как и египетская песня, вовсе не вызывала смех. Создатель молитвы отнюдь не упражнялся в стихосложении; молитва была заклинанием против сил зла. И в шотландской молитве, и в древнеегипетской песне сначала идет описание угрозы, а далее следует заклинание. В египетской песне защита принимала форму усиленного отрицания: «Я не дам тебе его поцеловать!.. Я не позволю тебе изувечить его!» – и сопровождалась перечнем магических растений, который я не привела. В шотландской молитве призыв к охранительным силам короче: «Боже, защити нас!»

Я не буду проводить сравнение дальше, это не имеет особого значения – я хотела лишь показать, что во все времена и во всех странах люди испытывали и испытывают страх перед темнотой и тем, что может из нее явиться. Египетская песня трогает тем, что она создана в защиту ребенка. Любой человек более всего уязвим перед Судьбой именно беззащитностью своих детей. Беспомощен младенец, когда он нагим и кричащим приходит в наш мир, во многом ему враждебный. Наша книга посвящена повседневному существованию древних египтян, и разумнее всего начать повествование именно с начала жизни – то есть с момента рождения. Мы произнесли необходимое заклинание и теперь перейдем к появлению нашего вымышленного героя на свет.

1. ДЕТОРОЖДЕНИЕ

Когда-то давным-давно жила в Египте женщина, которая привлекла внимание не кого-либо иного, а великого бога солнца Ра. Возможно, это внимание было вызвано не столько чарами самой женщины, сколько желанием Ра иметь потомка, которому он мог бы доверить трон правителя египетских земель. Эта женщина была женой скромного жреца бога Ра по имени Раусер. Ее же звали Редджетет, и вот:

«Однажды Редджетет почувствовала родовые схватки, и муки ее были сильны. И потому великий Ра сказал Исиде, Нефтиде, Месхенет, Хекет и Хнуму: «Идите и освободите Редджетет от тех трех детей, что находятся в ее утробе и что будут править по всей земле».

Знающий историю Древнего Египта читатель сразу узнает в Исиде и Нефтиде двух великих богинь египетского пантеона; первая была женой, а вторая – сестрой Осириса. Месхенет тоже была богиней, она покровительствовала деторождению – что было для этого случая очень кстати. Хнум, единственный среди упомянутых бог-мужчина, также имел отношение к деторождению. Хнум был гончаром, он лепил из глины тела рождающихся младенцев на своем божественном гончарном круге. Хекет же каждое утро помогала рождению солнечного бога, так что вполне понятно, почему при появлении на свет детей бога солнца Хекет поручили принимать роды.

Богини переоделись в наряды танцовщиц, а гордому Хнуму пришлось преобразиться в их носильщика. Приняв таким образом облик земных людей, все пятеро направились в дом жреца. Будущего отца они застали в смятенном состоянии духа, о чем достаточно красноречиво повествует египетский автор: Раусер сидел неподвижно, его одежда была в беспорядке. Дальнейшее вызвало у меня глубочайшую симпатию к этому жрецу. Хотя Раусер отчаянно тревожился за судьбу своей жены, он нашел в себе силы вежливо побеседовать со странствующими танцовщицами: «Как видите, госпожи мои, хозяйка дома рожает, и роды у нее тяжелые».

Танцовщицы взялись за дело. «Позвольте взглянуть на нее. Мы знаем, как облегчить роды».

Будущий отец не мог отказаться от их предложения – взирающий на все это из своей золотой ладьи Ра не допустил бы этого. Однако нам думается, что Раусер согласился по своей воле. В те времена еще не было профессиональных акушеров. В примитивных сообществах, в том числе и в средневековой Европе, роженице, вероятно, помогала другая женщина из того же дома или из той же деревни. Только в случае, если роды были трудными, на помощь призывали местную знахарку. Поэтому даже танцовщица могла утверждать, что мастерски принимает роды, так что согласие мужа вполне объяснимо. В том состоянии, в каком он находился, он принял бы помощь от кого угодно. Так или иначе, но жрец дал пятерым гостям свое разрешение, и они закрылись с роженицей в доме. «Тогда Исида встала перед ней, Нефтида – сзади от нее, а Хекет помогала при рождении». Могут спросить, как она помогала – массажем или магией? Возможно и то и другое, возможно также, что главным в этой помощи были слова Исиды, обращенные к стремящемуся выйти ребенку: «Не будь чересчур силен в ее чреве, хотя твое имя и Усер-каф». Слово «силен» на древнеегипетском языке звучало как «усер», так что слова Исиды содержали связанную с именем ребенка игру слов. В наше время игра слов (каламбур) считается самой примитивной формой юмора – но в тех древних культурах, где слова и обозначаемая ими вещь магически связаны и как бы имеют одинаковую силу, игре слов приписывалось магическое действие. И потому речь Исиды превратилась в повеление, которое исполнилось бы, даже если оно было бы произнесено не богиней.

«Тогда этот ребенок выскользнул ей на руки». Ребенок имел весьма впечатляющий вид: его тело было украшено золотом, а волосы имели цвет лазурита. Рождение царей обычно сопровождалось чудесами и предзнаменованиями, но, возможно, что столь невероятные черты внешности – просто фигуральное выражение: можно и в нашей литературе встретить «жемчужные зубы» или «рубиновые губы». Любящий взгляд матери вполне мог принять смугло-золотистое тельце за отсвечивающее золотом. Лазурит – темно-синий камень; ребенок, по всей видимости, имел темные волосы.

Богиня омыла ребенка, обрезала пуповину и положила новорожденного «на ящик из кирпичей». После этого Месхенет, которая вела себя на удивление безучастно, несмотря на то что в деторождении была главным знатоком, благословила ребенка, а Хнум «дал здоровье его телу». Та же самая процедура быша проделана и со вторым, и с третьим ребенком – включая очень важное повеление-каламбур.

Выполнив свою задачу, богини – все еще в облачении танцовщиц – покинули «родильные покои» и увидели, что Раусер все еще продолжает сидеть перед дверью. «Да возрадуется твое сердце, Раусер, – ободрили они жреца, – у тебя родилось трое детей». Он ответил: «Что я могу для вас сделать, женщины? Пусть этот мешок с зерном возьмет ваш носильщик. Примите зерно как плату и прикажите приготовить из него пиво».

Эта история – часть долгой и замысловатой легенды – есть самое подробное из дошедших до наших дней описаний родов в Древнем Египте. Остальные источники содержат очень мало ясных сведений, однако, суммируя их, мы все же можем получить представление о том, как производила на свет ребенка древнеегипетская мать. Она сидела или лежала на сделанном из кирпичей сиденье. Поскольку такие «акушерские кресла» до наших дней не дошли, можно предположить, что их сооружали лишь по мере надобности и разбирали после использования. Надписи говорят, что роженица находилась «на кирпичах». Из иероглифов мы можем сделать вывод, что положение, в котором проходили роды, напоминает то, в котором роды происходят и в наши дни – знак для обозначения роженицы представляет собой изображение сидящей с поднятыми ногами женщины. Иероглиф «рожать» – рисунок женщины с округлым животом, стоящей на коленях; ниже ее тела видны ручки и головка ребенка. В нашем распоряжении имеется и несколько довольно натуралистических (с эстетической точки зрения) маленьких статуэток, изображающих процесс рождения практически так же, как и иероглиф. Наряду со статуэткой роженицы сохранились фигурки поддерживающих ее спереди и сзади женщин, а также стоящей перед ней восприемницы, готовой взять ребенка на руки.

И это – практически все, что нам осталось. Один из потенциальных источников информации по этому предмету – медицинские папирусы, – хоть и содержат кое-какие сведения по гинекологии, ни слова не говорят о родах и технике акушерства.

Кажется поразительным, что древние египтяне, сообщив нам множество подробностей о своей жизни – вплоть до самого смертного часа, оставили так мало сведений об этих двух весьма важных предметах. Впрочем, кажущееся обилие материалов на самом деле иллюзорно – их много только по сравнению с тем, что сохранилось от других догреческих культур. Только вдумайтесь в такой факт: любой египтолог вполне способен, занимаясь исследованиями, изучить все до единого документы в своей области, все первоисточники – и при этом у него еще останется время изучить труды других египтологов и написать один-два собственных труда. Исследующий же историю своей страны ученый не в состоянии сделать что-либо подобное даже при изучении периода в тридцать лет – не то что в три тысячи. Он не сможет даже ознакомиться со всеми первоисточниками: повестями и рассказами как известных писателей, так и второстепенных, с посмертными завещаниями, с отчетами с заседаний судов, с юридическими документами, личными и деловыми письмами, с текстами договоров и со сводами законов, с научными трактатами и так далее.

Я пишу об этом не из тайного злорадства по отношению к египтологам, чьи источники столь скудны, а только для того, чтобы выразить сожаление. Книги о Древнем Египте часто вводят читателя в заблуждение, выдавая гипотезы за установленные факты и высказывая предположения столь уверенно, будто они уже доказаны. А между тем предлагаемые гипотезы часто отнюдь не бесспорны – поскольку документов, которые могли бы восстановить истинную картину во всех подробностях, просто не существует. Именно по этой причине в книгах, которым можно доверять, так много оговорок: «возможно», «по всей видимости», «вероятно». Из чисто стилистических соображений ученые избегают писать «может быть», но этими словами можно предварить добрую половину текста любой книги по Древнему Египту, включая и эту.

Сейчас мы не в состоянии уверенно сказать, имеют ли под собой основание легенды о некоей «утраченной науке» об оккультных силах – до нас не дошло ни одного документа об этом. Мы даже не знаем, существовали вообще подобные трактаты или же они за четыре тысячи лет просто не сохранились. Египетская культура была письменной, но она не анализировала самое себя, и не существует общих обзоров. Египтяне были занятым народом: им приходилось засевать поля, убирать урожай, прокладывать ирригационные каналы; приходилось строить пирамиды, сражаться в битвах, снабжать всем, по их мнению, необходимым гробницы. Египтяне записывали только то, что считали необходимым для себя, а не то, что представляло бы интерес для людей в далеком будущем. Нет ничего удивительного, что мы знаем о деторождении в Древнем Египте столь мало; удивительно, что в наше время мы все же располагаем тем количеством сведений, что у нас имеются.

2. НАРОД В ИСКУССТВЕ

Итак, маленький египтянин появился в нашем мире. Его привычки, верования, манеры мы опишем на последующих страницах. Сейчас же мы ограничимся только одним вопросом – каким был внешний вид этого ребенка?

Но прежде чем описывать египтян такими, какими они нам кажутся, интересно было бы взглянуть на них их собственными глазами. Как они желали бы выглядеть? Каков был их физический идеал?

Представление об этом могут дать картины и скульптуры. Поражает то, что на протяжении столетий египтянами изображаются одни и те же физические типы – приблизительно с трехтысячного года до нашей эры (с возможным отклонением в несколько столетий в ту или другую сторону) вплоть до первого столетия нашей эры. Дамы стройные и столь тоненькие, что в профиль их тела от талии до колена выглядят почти плоскими. Округлые бедра явно не вызывали восхищения; другое дело – хоть и небольшая, но хорошо сформированная грудь. Некоторые мумии старых женщин, лишенных преклонным возрастом своих природных украшений, набивали воском или опилками в грудном отделе, чтобы создать необходимые выпуклости. У одной мумии, описанной Эллиотом Смитом в его классической книге о мумификации, тело престарелой дамы имело совершенно новое очертание, приданное ему при помощи бинтов и смолы в технике, напоминающей папье-маше. Груди были вышеплены1 великолепно, их венчали медные наконечники. Эта мумия изготовлена просто уникально; восхищенный Смит утверждает, что она напоминает изысканную статую Венеры.

Внешний вид мужчин – от царей до простолюдинов – соответствует и нашему представлению о совершенстве тела: широкие плечи, плоский живот, узкие бедра. Ясно, что те, кто заказывал свою статую скульптору или свое изображение на стенах гробницы художнику, желали видеть свои тела именно такими.

Однако из этого правила было несколько исключений. Большинство из них широко известно, их, безусловно, знает каждый египтолог – именно потому, что они исключительны: старый слепой арфист с покрытым морщинами лицом и опущенными плечами; усталый пастух с обтянутыми кожей ребрами; карлик, гордо восседающий рядом со своей имеющей нормальный рост супругой. Некоторые из этих произведений в самом деле исключительны – тем, что представляют собой выдающиеся образцы художественного мастерства.

Мне особенно по сердцу скульптура, которую мы сейчас называем «Шейх аль-Белед», что означает «староста деревни». Это прозвание имеет собственную, очень любопытную историю.

Статуя была найдена Огюстом Мариетом, одним из крупнейших французских египтологов XIX столетия. Для меня имена Мариета и Масперо неразрывно связаны, словно бекон и яичница: Масперо был основателем Египетской службы древностей, и именно он установил правила, которые дали возможность сохранить большую часть сокровищ Древнего Египта для современных египтян. Мариет был его преемником – как на посту, так и в преданности своему делу. По долгу службы Мариет осуществлял наблюдение за всеми происходящими в Египте археологическими работами, однако иногда он производил и собственные раскопки. Однажды утром его рабочие в страхе разбежались, когда из-под земли показались голова и плечи какой-то статуи. Статую очистили, подняли на поверхность, и дюжина арабских глоток выдохнула в один голос: «Шейх аль-Белед!»

Любой посетитель Каирского музея – его коллекция была создана именно Масперо и Мариетом, – подойдя к этой статуе, легко может понять, почему статуя напомнила рабочим старосту их деревни. Даже мне эта фигура кого-то напоминает. Деревянная статуя в рост человека тщательно пригнана в соединениях. Она изображает мужчину средних лет, довольно дородного, с круглым лицом, в выражении которого объединились добродушие и твердость характера. Человек стоит в обычной для египетских скульптур позе – одна нога выставлена на шаг вперед. Одна рука свободно опущена, другая согнута и сжимает длинный посох, который придает фигуре особую значительность. Изображенный человек определенно быш облечен властью и принадлежал к знатному роду. Его лицо удивительно живо; кажется, что он смотрит на зрителя, но не с обычным слепым выражением статуй, а со спокойным интересом. Выразительность взгляду придало мастерство скульптора. Глазницы обведены медными полосками, а глазные яблоки состоят из кусочков непрозрачного кварца, изображающего белки, горного хрусталя в качестве радужной оболочки и черной смолы на месте зрачков. Статуе предположительно четыре тысячи лет. Она сохранилась благодаря чуду сухого египетского климата. Этот «шейх», чье настоящее имя было Ка-апер, куда шире в талии, чем в плечах; он определенно не может считаться образцом мужской красоты, что не относится к большинству других статуй. Как я говорила, он является исключением, но даже при этом «шейх» красив на свой лад. Он полноват, но не толст. Смотреть на него приятно. Собственно, и прочие исключения, подобные Ка-аперу, тоже нельзя назвать отталкивающими. Я не знаю ни горбунов, ни калек, ни отвратительно толстых старух (знаменитая царица Пунта с ее кошмарной фигурой не была египтянкой; варвары не удостаивались таких почестей, как жители великой египетской земли). Создается впечатление, что никто в Египте не имел ни бородавок на носу, ни сколиоза, ни кривых зубов.

Царица Пунта

С изображения в погребальном храме Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри

Ученые, исследовавшие египетское искусство, объяснили причину подобного постоянства художественных канонов. Оно основывалось на массовом сознании египтян, обращенном ко всей вселенной, а также самим предназначением искусства, которое выполняло в большей мере магические, нежели эстетические функции. Об этом мы еще поговорим позже. Однако я не без веселого ехидства подозреваю, что какой-нибудь египетский купец приходил в мастерскую скульптора не только с целью иметь свое точное посмертное изображение. Зачем оставлять навечно двойной подбородок и основательный животик, если ваятель вполне способен создать посмертный образ, подобный Аполлону?

Разумеется, нам не следует воспринимать изображения египтян как буквально точные. Не существовало в любые времена народа без увечных и уродов – и даже просто некрасивых людей. И тем не менее некоторые египтологи, ребята доверчивые, принимают любое изображение за истинное.

3. ПРОБЛЕМА С ЦАРИЦЕЙ ТИ

История человечества вовсе не набор твердо установленных фактов; она, по сути, свод мнений и теорий, порой имеющих серьезное обоснование, а порой представляющих собой лишь более или менее вероятные домыслы. Если пишущий книгу историк не ограничивает себя определенным промежутком времени, он не сможет объяснить все свидетельства, правильно оценить все факты и дать все возможные объяснения каждому из обсуждаемых вопросов. Обычно этих вопросов так много, а свидетельства столь немногочисленны и скупы! Тем не менее из этих скупых свидетельств исследователи пытаются воссоздать подлинную картину – и порой наблюдать за этим весьма интересно.

Мы уже сделали одну подобную попытку, пытаясь представить себе внешний облик древних египтян. Но этот вопрос не принадлежит к числу важнейших с точки зрения истории человеческой культуры; нельзя его назвать и очень сложным. Либо вы знаете, как люди выглядели, либо нет. Либо в вашем распоряжении есть мумии и скелеты, либо их нет. Либо эти люди рисовали собственные изображения, либо нет.

Нарисованные египтянами изображения помогают представить людей Древнего Египта. Но все же эти свидетельства не относятся к числу самых надежных. Наиболее объективными и убедительными свидетельствами следует считать скелеты, по ним можно определить рост, комплекцию, пол и возраст. Мумия представляет нам еще больше данных – цвет и структуру волос, цвет кожи, вес тела. Однако даже эти факты можно трактовать по-разному. Почитайте отчет о научной дискуссии по поводу предполагаемого скелета Эхнатона – и у вас возникнет сомнение, об одном ли и том же скелете ведут речь ученые мужи.

Что касается свидетельств в виде изображений и статуй, то они часто крайне субъективны. Египтяне не стремились изобразить истинный облик. Тем не менее археологи – часто весьма хорошие – нередко ошибочно обсуждают египтян не такими, какими они были в реальности, а какими они предстают в статуях и рисованных изображениях. Недавно я была просто потрясена двумя посвященными Древнему Египту популярными книгами, в которых речь идет о царице Ти – простолюдинке, ставшей женой царя и матерью еретика Эхнатона. В одной книге она описана как голубоглазая и светловолосая, в другой – как негритянка.

Строго говоря, особой роли не играет, была ли царица Ти блондинкой, брюнеткой или кожу ее покрывал узор в пурпурный горошек, но все же подобные разночтения весьма неприятны. Авторы изображали Ти, не руководствуясь полетом собственной фантазии, а на основании трудов профессиональных египтологов. Как же они могли так разойтись в описаниях?

Ответ очевиден: ученые мужи делали свои выводы на основе сохранившихся изображений. Начнем со светловолосых цариц Египта. Насколько я знаю, в Египте никогда не было светловолосых цариц. Знаменитая дама из Четвертой династии, которую считали светловолосой или рыжеволосой, просто изображалась с желтым платком на голове. Больше подобных описаний в египетской истории не встречается.

Скорее всего, легенда о светловолосой царице родилась как версия. Красивые теории нередко довольно живучи. Большинство же египтологов считает, что царица Ти происходила из Нубии. Это значит, что голубых глаз у нее быть не могло. Думаю, я даже знаю причину возникновения версии о происхождении царицы – эта причина проста и довольно любопытна.

В Берлинском музее находится знаменитая голова, которую считают скульптурным портретом царицы Ти. Это замечательное произведение искусства, превосходный «портрет», который передает не только внешний облик, но и черты характера. Тот человек, которого изобразил скульптор, не относится к числу людей, с которыми вы захотели бы жить постоянно; не захотели бы вы, чтобы он оказался и среди ваших врагов. Возможно, это впечатление несправедливо по отношению к давно скончавшейся царице, но от навеваемых скульптурой чувств тоже нельзя отмахнуться. Из-за того, что портрет выполнен мастерски и остается в памяти, впечатление от него сильное и долгое. Голова царицы вырезана из черного дерева.