Текст книги "Беспутный холостяк"

– Вы заболели, сэр?

– Что? Нет, я просто отдыхаю. – Повисшую длинную паузу заполнил шум со двора. – Ты пришел сюда по какому-то делу?

Тео пожал плечами:

– Просто хотел узнать… рассказали ли вы. Ну, о шариках.

– Твоя мать знает, что класс играл с шариками во время урока. Что касается остального, то мужчине не пристало болтать.

– Понятно, – облегченно вздохнул Тео.

Джек ожидал, что мальчишка сразу же убежит, но он на цыпочках обошел крохотную спальню, рассматривая брошенные в беспорядке вещи. Особенно его заинтересовали бритвенные принадлежности на умывальнике. «Знакомы ли ему другие мужчины?» – подумал Джек.

Возможно, нет. Семья отказалась от Джулии, значит, у Тео не было отношений с дедом или дядюшками. А что мальчик сказал во время их первой встречи? «Только женщины могут быть учителями». Джек – первый мужчина-учитель в истории школы. В штате не было места ни лакею, ни конюху. Понимает ли Джулия, что ее ненависть к мужчинам создала пустоту в жизни ее сына?

Тео продолжал хмурить брови, словно что-то еще тяготило его.

– Скажи, а этот Клиффорд, что сидит в моем классе рядом с тобой, он твой друг? – наугад спросил Джек.

– Да, сэр. – Лицо Тео вспыхнуло радостью, потом опять стало грустным. – Но он больше играет с мальчиками постарше.

Судя по росту, Клиффорд провалился на экзаменах и его опять посадили с младшими детьми.

– Он производит впечатление нарушителя спокойствия, – отметил Джек.

– Я, сэр…

– Ничего, Тео, я не стану просить тебя ябедничать на него. Но не забывай, что о тебе судят по твоей компании. Если он постоянно попадает в неприятности, он и тебя за собой потащит.

О Господи, если бы Джека сейчас слышали его друзья! Они бы рассмеялись над тем, как печально известный граф Ратледж дает совет ребенку, как правильно себя вести.

– Да, сэр, – пролепетал Тео, зацепив мыском ботинка край ковра. – Но сейчас он не возьмет меня играть в пиратов на корабле. Он сказал, что мне впору играть с девчонками в прятки.

Неудивительно, что мальчик расстроен. Джек спрятал улыбку. Он не станет говорить Тео, что однажды, когда вырастет, он будет наслаждаться игрой с прекрасным полом.

– Хочешь решить загадку?

– Конечно, сэр! – У мальчика просияло лицо.

– Найди там бумагу и перо. – Джек махнул рукой в сторону стола.

– Мисс Дьюхерст разрешает нам писать только на грифельной доске.

– Тогда хорошо, что ее здесь нет. Скажи, когда будешь готов.

Тео резво помчался к столу рядом с открытым окном, и Джек услышал шуршание бумаги и звук отодвигаемого стула. Оглянувшись, он увидел, как Тео обмакнул перо в чернильницу, капнул на бумагу и растер кляксу пальцем.

– Готов, – с виноватым видом объявил он Джеку.

– Пиши цифры: один плюс девять, плюс один, плюс девять, плюс один. Написал?

Тео решительно кивнул.

– Теперь разгадай, что можно сделать с этими цифрами, чтобы получилось пятнадцать. Можно пользоваться любыми действиями, включая умножение и деление. – Джек прикрыл глаза. – Никаких вопросов и подсказок. Если не получится, забирай бумагу в свою комнату и подумай.

Это хоть ненадолго займет надоедливого малыша. И когда он не сможет найти правильный ответ, ему придется уйти. А Джек сможет вернуться к обдумыванию своей мести…

– Я знаю, – крикнул Тео. – Я знаю!

Джек открыл глаза и хмуро взглянул на Тео:

– Это невозможно.

– Надо просто перевернуть бумагу. Видите? Тогда получится: один плюс шесть, плюс один, плюс шесть, плюс один равняется пятнадцать.

– Умный парень, – вяло усмехнувшись, ответил Джек. – Как ты догадался так быстро?

– Не знаю. – Тео повертелся на стуле. – Загадайте мне другую загадку, пожалуйста!

Этот детский восторг покорил Джека. Будучи ребенком, он сам научился скрывать свой интерес к числам. Его отец с пренебрежением относился к учебе, утверждая, что джентльмену мозги нужны, только чтобы добиться успеха за карточным столом, сила, чтобы доставлять удовольствие дамам в спальне, и скорость, чтобы спасаться от кредиторов. До этого дня Джек ни одному своему знакомому не открыл секрет, что он часто придумывает математические загадки для своего собственного удовольствия. Если бы кто-то узнал, его бы подняли на смех в клубе.

Но у преподавателя математики нет таких ограничений. Здесь, в благотворительной школе, нет ничего необычного в том, что он дает своему ученику математические головоломки. От этой мысли у Джека поднялось настроение и нашлось решение его проблемы.

– Я предлагаю тебе обмен, – обратился он к Тео. – Я тебе – кучу загадок, а ты взамен кое-что сделаешь для меня.

Глава 5

Леди, берегитесь мерзавца, который заманит вас в пустынную комнату. Такой повеса, как лорд П., не станет медлить, чтобы опорочить ваше честное имя…

«Записки повесы»

Джулию разбудил свист ветра. Она лежала в кровати, свернувшись калачиком, и глаза медленно привыкали к темноте спальни. Порывы холодного ветра, от которого кожа покрылась пупырышками, шевелили занавески. После пяти дней невыносимой жары как-то не верилось, что придется искать одеяло. Запах сырости предвещал грозу, вдалеке слышались раскаты грома.

Пребывая в полусне, Джулия подумала, что Джек оказался прав. Он был против переноса фортепьяно, но она только усмехнулась над его способностью предсказывать погоду. В тот момент небо было чистое, в воздухе ощущалась духота. Теперь утром им придется тащить инструмент обратно в музыкальный класс.

Это означает, что она должна еще раз извиниться перед ним. Какое он получит наслаждение от этого! От улыбки на щеках появятся ямочки, а в глазах – дьявольский блеск. У него самая интригующая улыбка, полная тайного смысла и желаний, словно его посвятили в какую-то волшебную тайну.

«Подойди ближе, – казалось, говорила эта улыбка. – Поцелуй меня, и ты тоже ее узнаешь».

Джулия глубже зарылась в подушки и стала представлять поцелуи Джека. Небольшая щетина на щеках, твердые и требовательные губы, ласковые руки…

Вновь засвистел ветер, отвлекая ее мысли. В темноте комнаты послышался шелест бумаг, слетевших со стола у окна. Конспекты к уроку географии на завтра, над которыми она работала перед сном.

Джулия погрузилась в фантазии и никак не хотела покидать кровать. Но все-таки чувство долга победило эгоизм. Ей надо закрыть окна по всему верхнему этажу, включая большие спальни ее учеников.

Осторожно выскользнув из кровати, Джулия прошла босыми ногами по мягкому ковру, безошибочно ориентируясь в темноте. Несмотря на скромный образ жизни, она не отказывалась от комфорта. В ее спальне стояла изящная мебель из розового дерева, висели шторы из парчи и шелка, а пол украшал толстый акминстерский ковер. Никто не знает, что под простыми платьями директриса носит тончайшее белье из кружева и шелка. Это единственное, что она позволила себе оставить от прошлой жизни.

Джулия подошла к окну и стала бороться с неудобной, скользящей рамой, пока она, наконец, не опустилась вниз и не защелкнулась. То же самое она проделала с другим окном. В спальне сразу стало теплее.

Прижавшись лицом к стеклу, Джулия всматривалась в темноту ночи. Луна и звезды спрятались за облаками. Колышущиеся на ветру ветки напоминали танец озорных фей. При вспышках молнии она различила очертания каретного сарая. Когда Джулия ложилась спать, там еще горела свеча, сейчас было темно.

Джек наверняка уже спит. Внутри у нее что-то затрепетало, она вспомнила его утром в постели, когда ее взору предстала крепкая мускулистая грудь. Неужели у него такой крепкий сон, что он не слышит приближения грозы? Брызги дождя через открытое окно могут замочить его вещи. Она могла бы сходить туда и закрыть окно, вряд ли он проснется…

Джулия отбросила эту сумасшедшую мысль. Джек – взрослый человек, сам может позаботиться о себе. Ее должны волновать только дети, живущие здесь.

Пробравшись на ощупь до кровати, она нашла свой голубой шелковый халат, надела его и затянула пояс. Потом высунулась в коридор и взяла небольшую масляную лампу, которая горела у ее двери на тот случай, если ей надо было навестить ночью больного ребенка.

Тихо пройдя по спальне девочек, она закрыла все окна. Удивительно, но никто из них даже не пошевелился, и Джулия позавидовала спокойному детскому сну.

В спальне мальчиков она проделала такую же работу и остановилась у кровати Тео. Когда ему было пять лет, он не захотел оставаться в детской со своей гувернанткой и упросил Джулию разрешить ему жить вместе с другими детьми. С некоторыми опасениями Джулия согласилась, считая, что лучше не подчеркивать своего особого к нему отношения. Она была полна решимости все сделать для того, чтобы он рос в любви и заботе и как можно дольше не задумывался по поводу обстоятельств своего рождения.

Желтый свет лампы падал на крошечное веснушчатое лицо, на закрытые глаза с рыжими ресницами. Нежность переполняла сердце Джулии. Она наклонилась, чтобы поправить упавшее одеяло, подоткнуть его со всех сторон. Малыш вздохнул и повернулся во сне.

Ее сын. Ее драгоценный подарок. Он украсил ее жизнь.

Сейчас ей было стыдно вспоминать, что когда-то она испугалась перспективы растить его в одиночестве. Ее ужасала мысль о том, что придется расстаться с прежней комфортной жизнью. После его рождения родители решили, не посоветовавшись с ней, отправить ребенка подальше на усыновление. Никто не должен знать о позоре семьи, сказали они, и ее убедили согласиться на такое легкое решение проблемы. Но Джулия нашла в себе мужество ночью взять Тео и уехать в Лондон. Она пришла прямиком к своей бабушке, единственному человеку в семье, поддержавшему ее решение.

Но даже бабушка не смогла остановить сплетни, и новость о позоре Джулии распространилась подобно пожару. Ее репутация была испорчена навсегда.

Тем лучше, подумала она. Тео носит фамилию Коруин независимо от того, приняли его ее родители и общество или нет.

Наклонившись, Джулия тихонько поцеловала сына, вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Она шла в свою спальню в противоположном конце коридора и мучительно размышляла. Правильно ли она воспитывает Тео? Может быть, ей надо выйти замуж, чтобы у него был отец, возможно, братья и сестры? Может быть, не следовало прогонять мужчин, которые ухаживали за ней, горя желанием получить ее состояние, и потому не обращали внимания на то, что общество отвергло ее?

От этой мысли Джулии стало больно. Не хватало ей проблемы с охотником за состоянием, который погряз в долгах и промотает наследство Тео. Разве она не посвятила свою жизнь спасению других женщин от…

Откуда-то снизу донесся приглушенный стук.

Джулия замерла. Она подняла лампу, но свет не смог рассеять темноту внизу. Ветер не мог гулять по дому, потому что с тех пор, как в ее кабинет неделю назад проник грабитель, она каждый вечер запирала все окна и двери, даже в эти жаркие дни.

Неужели вор разбил окно? Может, он ищет, чтобы украсть что-нибудь?

Страх сковал ее грудь, но Джулия сделала глубокий вдох. Это не может быть тот же самый человек. Зачем грабителю возвращаться в школу, когда рядом есть гораздо более привлекательные объекты? Невероятно, чтобы за такое короткое время кто-то еще проник в здание школы.

Этому шуму должно быть какое-то иное объяснение. Может быть, кому-то из учителей не спится и человек пошел в библиотеку. Возможно, Фейт Ригби опять отправилась на прогулку перед сном. Или все-таки ветер стукнул чем-то о стену дома.

Джулия прижалась к колонне винтовой лестницы и прислушалась. Но тишину нарушал только вой ветра, предвестника грозы. Надо возвращаться в спальню. Однако чувство тревоги не покидало ее, она знала, что не уснет до тех пор, пока не убедится, что в доме нет посторонних, которые могут причинить вред ее воспитанникам.

Джулия тихонько прошмыгнула в свою спальню, чтобы взять железную кочергу у камина, потом спустилась по ступенькам, держа в одной руке фонарик, в другой – кочергу.

Ладони стали влажными, а мышцы занемели от напряжения. Если бы у нее была мужская прислуга, она бы непременно позвала кого-то на помощь.

Или Джека. Крепкий, широкоплечий Джек был скорее похож на спортсмена, оттачивающего свое боксерское мастерство в спортивном зале, чем на учителя математики. К сожалению, если бы она отправилась за Джеком, ей пришлось бы будить его этой кочергой:

Она на мгновение вспомнила о других учителях. Но зачем беспокоить их, если ей просто нужно успокоить свое разыгравшееся воображение? Нужно только проверить комнаты внизу.

В темноте фойе тихо тикали настенные часы. На столе у стены стояла ваза с оранжевыми и желтыми хризантемами, которые она неожиданно для себя купила на Ковент-Гарден. Здесь все еще было душно, но под босыми ногами ощущался прохладный мраморный пол.

С кочергой в руках Джулия вошла в гостиную, где застыли ряды пустых парт, ожидающие учеников на урок литературы. Джулия заставила себя посветить лампой в каждый темный угол, под каждой партой и каждым стулом, проверила окна.

Следующая комната была классом рисования, где стояли кружком мольберты, в воздухе витали запахи краски и скипидара. Убедившись, что здесь тоже никого нет, Джулия вышла в коридор и переключила внимание на свой кабинет.

В коридоре была непроницаемая темень, только свет дампы отбрасывал небольшое желтое пятно. Джулия замедлила шаги, представив, что могло твориться за дверью.

Повсюду разбросаны бумаги. Темный силуэт мужчины над ящиками ее стола. Потом незнакомец поспешно убегает через окно.

Внутри у нее все тряслось от страха, но она заставила себя переступить порог и подняла лампу повыше.

Джулия перевела дыхание. На столе порядок, полки с книгами и статуэтками не тронуты, окна плотно закрыты. Бой часов в фойе возвестил о наступлении полуночи.

Знакомый звук ударов часов словно насмехался над Джулией. Никакой разбойник не угрожал безопасности ее подопечных, она стала жертвой своего богатого воображения. Почему она решила, что вор вернется? Ведь он не нашел здесь ни ювелирных украшений, ни других ценностей. Она не устраивала у себя приемов, поэтому даже столового серебра у нее не было.

Страх прошел, оставив после себя глубокую усталость. Прежде чем вернуться в свою спальню, Джулия быстро осмотрела другие комнаты, но на этот раз уже не ожидала найти что-нибудь ужасное. Зевая, она направилась в свою комнату.

И столкнулась с мужчиной.

Ей понадобилось полсекунды, чтобы увидеть его крепкую фигуру. Джулию охватил ужас, она машинально взмахнула кочергой, ударила – и попала.

– Черт, Джулия!

Она узнала знакомый голос.

– Джек! – выдохнула она.

Джулия подняла лампу и увидела, как он потирает плечо. На нем были только бриджи и рубашка, вид рассерженный.

– За что вы меня ударили?

– Я думала, что кто-то пробрался в школу. О Господи, простите! Если бы я знала, что это вы… – Ее ноги вдруг стали ватными, и она прислонилась к дверному косяку.

Джек ухватил ее за руку и держал довольно крепко.

– Вы выглядите так, словно сейчас потеряете сознание, – заметил он, провожая ее к дивану, стоявшему в кабинете, и усаживая. Ее лампу он поставил на небольшой столик рядом, туда же положил колоду карт, которая была у него в руках, но Джулия не сразу ее увидела. – Я бы предложил вам бренди, но вряд ли у вас это есть, а мой собственный запас печальным образом закончился.

Его кривая ухмылка нисколько не ослабила внутреннего напряжения Джулии. Сердце колотилось в бешеном ритме, но ей не хотелось думать, что это из-за близости Джека или из-за ощущения мужского запаха.

– Это вам необходимо присесть, – сказала Джулия, – я должна осмотреть ваше плечо.

– Ничего страшного, всего лишь ушиб. – Джек взял из ее рук кочергу и прислонил к камину. – Для женщины у вас довольно сильная рука.

Его слова вызвали защитную реакцию у Джулии.

– Вы меня очень напугали, появившись так внезапно. Что вы делали здесь в такой поздний час?

– Я никак не мог уснуть, поэтому пришел за картами в свой класс. И уже когда уходил, заметил, как кто-то, словно привидение, проскользнул в ваш кабинет. – На лице Джека появилась ленивая ухмылка, обозначившая ямочки на щеках. – Но теперь я вижу, что ошибся, миледи. Вы как раз из плоти и крови.

У Джулии все сжалось внутри. Неужели он флиртует с ней? Или она опять слишком большое значение придает обычным словам?

Пока она размышляла над этим, Джек подошел к окну и открыл его, впуская поток свежего воздуха. Вид его высокой мускулистой фигуры разбудил в ней желание, которое грозило разрушить размеренный порядок ее жизни. Мягкий свет горящей лампы рассеивал темноту, на улице собиралась гроза, и пространство кабинета уже не казалось надежным убежищем. Здесь все изменилось с приходом Джека, сузилось до интимных размеров.

– А что это такое? – прозвучал его вопрос.

На ладони Джека уместилась маленькая фигурка. Он взял с полки одну из статуэток, и, несмотря на плохое освещение, Джулия узнала ее. Это была одна из самых оригинальных фигурок в ее коллекции. Как и все другие, она была сделана из камня и на ней были прорисованы все, даже самые мельчайшие детали, включая коварную усмешку на широком лице.

– Это гном, – коротко ответила Джулия.

– Вы коллекционируете крошечные скульптуры выдуманных созданий, фей, единорогов и драконов? – Джек перешел к другой полке. – Похоже, все они созданы рукой одного мастера. Мисс Ригби?

Джулия напряглась. По некоторым личным причинам ей не хотелось обсуждать с Джеком эту тему. Даже учителя ничего не знали о Белле.

– Нет. Знаете, мне хотелось бы понять, как вы попали сюда. Я сама закрывала все двери и окна.

Джек поставил гнома на полку.

– Дверь музыкального класса оказалась открытой, когда я нажал на ручку.

Джулия вздрогнула. Неужели действительно можно так легко проникнуть в помещение?

Джек смотрел на нее с усмешкой, и Джулия поспешила объяснить свою нервозность:

– На прошлой неделе ночью в школу проник вор. Я застала его здесь, в своем кабинете.

– Он угрожал вам? – Джек с озабоченным видом приблизился к ней.

– Нет-нет, как только он увидел меня, он сразу убежал, ничего не украв. Только перерыл все мои бумаги. К счастью, в столе я ничего ценного не храню.

– Как он выглядел?

– Я не рассмотрела, – пожала плечами Джулия, – было очень темно. Но когда я услышала шум сегодня, я решила, что он вернулся.

Джек пробормотал что-то похожее на ругательство и провел рукой по волосам.

– Поэтому вы пришли сюда одна, вооружившись только кочергой?

– У меня не было выбора. Наверху дети, я должна их защитить.

– В следующий раз будите кого-нибудь из учителей. А лучше наймите… – Он замолчал, понимая, что глупо с его стороны давать приказы.

– Нанять лакея, чтобы стоял на часах? – Несмотря на некоторую неприязнь, Джулия призналась себе, что ее тронула забота Джека. Но в округе всегда было спокойно, и она не собиралась слишком остро реагировать на случайное событие. – Это школа, мистер Джекман, а не тюрьма. Сегодня только вы стали незваным гостем.

Джек снова потер плечо и с прищуром посмотрел на Джулию.

– Хорошо хоть, что вы оказались не очень меткой.

В воздухе повисло напряжение. Скрытая в его словах задиристость заставила Джулию подумать о том, что она практически ничего о нем не знает. Потом она вспомнила, что на ней надеты только тонкая ночная рубашка и халат. Она потянулась было за часами, но вспомнила, что они остались лежать на прикроватной тумбочке.

– Вам лучше идти, пока не началась гроза.

– Боюсь, что уже поздно.

Джек был прав. Небеса разверзлись, хлынул ливень. Сверкала молния, слышались раскаты грома, всю эту какофонию поддерживал вой ветра.

– Похоже, я здесь застрял, – добавил Джек. Джулия внезапно почувствовала симпатию к этому человеку.

– Если вы пойдете к себе, вас может ударить молния, – сказала она.

«А если останетесь, то это будет опасно для меня».

– Вы не обязаны сидеть здесь со мной, я могу побыть один.

– Я должна буду закрыть за вами дверь.

– Вряд ли кто-то из воров решится выйти в такую ночь. – Джек нахмурился. – Вам нужно быть наверху, вдруг гроза разбудит кого-то из детей.

– В каждой спальне ночует учитель, дети сначала обратятся к нему.

За окнами лил дождь. В свете лампы Джек выглядел взволнованным, губы плотно сжаты. Джулия подумала, что рыцарских качеств в нем достаточно и он вряд ли воспользуется возможностью, чтобы соблазнить ее.

– Садитесь. – Джулия подвинула подушку на диване. – Поскольку у вас есть карты, давайте сыграем в «двадцать одно».

– Надеюсь, вы не станете склонять меня к азартной игре, миледи. – Джек присел рядом с Джулией.

– Азартные игры предполагают денежные ставки или что-то в этом роде, как я слышала.

– Существует и другой вид ставок в азартных играх.

Взгляд Джека коснулся ее губ, и Джулия почувствовала прилив необыкновенного удовольствия. Он все-таки флиртовал с ней и хотел играть на поцелуи. И, прости Господи, ей тоже хотелось этого. Неужели он и правда предложит такую игру?

Отчаянно пытаясь отвлечь его, и себя тоже, Джулия выдохнула:

– Мы будем играть на информацию.

Джек с загадочным видом перетасовал колоду. У него были длинные гибкие пальцы, и Джулия представила, как они касаются ее тела.

– Что за информация? – спросил Джек.

– Если выигрываю я, я должна рассказать вам что-нибудь о себе, чего вы не знаете. Если выигрываете вы, вы рассказываете мне что-нибудь о себе. – Правила были безопасными. Ведь она могла просто сказать, что из овощей меньше всего любит горох или что обожает мыло с запахом лаванды.

– Это слишком просто, – ответил Джек, отвергая ее предложение. – Предлагаю другое. Победитель получает право задать вопрос, а проигравший должен на него честно ответить.

Джулия уцепилась пальцами за халат, ей не хотелось выставлять свою жизнь на обозрение. Ведь Джек мог вплотную приблизиться к ее секретам.

– Тогда пусть у каждого будет право наложить вето на вопрос.

– Но только один раз, и все. – Положив колоду на диван, Джек подтолкнул ее в сторону Джулии. – Дамы сдают первые.

Джулия сняла колоду, потом сдала три карты Джеку и три – себе, рубашкой вниз. Джек махнул рукой – продолжайте. Джулия перевернула первую карту и взглянула на нее в тусклом свете. Туз.

Джек сделал то же самое. Четверка.

У Джулии следующей картой была дама, и она решила остановиться, чтобы последняя карта не превысила в сумме двадцать одно очко.

– Достаточно.

Джек открыл семерку, и у Джулии затрепетало сердце, пока она ожидала, какую карту он вытащит. Его третья карта оказалась восьмеркой.

– Вы выиграли, миледи. Задавайте свой вопрос.

Джулия покраснела и стала изучать его лицо в мягком свете лампы. Она так много хотела узнать о Джекмане, что даже не знала, с чего начать.

– Расскажите мне о своей семье.

Хотя Джек даже не шелохнулся, Джулия почувствовала, как он напрягся, потом задумчиво посмотрел на нее:

– Это очень долгий разговор.

– Тогда позвольте мне перефразировать свой вопрос. Кто больше всего восхищал вас в вашей семье, когда вы росли?

Джек отвел глаза в сторону, его пальцы быстро тасовали карты.

– Думаю, это была моя мать. Она следила за моим поведением, заставляла соблюдать правила и ожидала отличных оценок в школе. Но, несмотря на свою строгость, она всегда была рядом, если я разбивал коленку или объедался фруктовым пирогом.

– Была?

– Она умерла, когда мне было десять лет, – пробормотал Джек. – С этого момента я рос в холостяцком доме, с отцом и дедом. Теперь, мне кажется, настало время для другой партии.

Джек перетасовал колоду и сдал, а у Джулии появилось чувство, что ее обманул!.. Он немножко приоткрыл картинку своего детства, но только еще сильнее разжег ее интерес. Но Джек выиграл следующую партию и получил возможность задать свой вопрос.

– Вы преподаете детям географию, – начал Джек. – А если бы вы могли жить где-нибудь еще, то в каком месте?

Дома. Они бы с Тео отправились домой в Гэмпшир, где по-прежнему живут ее родители, в увитый плющом кирпичный особняк, к пологим склонам и прохладным долинам, к извилистой речке, куда она ходила гулять. От этих воспоминаний защемило сердце. Она бы взяла с собой Беллу, и они бы жили вместе, одной семьей… Джулии глубоко вздохнула.

– Глупый вопрос, – с кажущейся легкостью ответила она, – я должна быть здесь.

– Глупый или нет, но вы должны ответить честно, если только не хотите воспользоваться правом вето.

У нее не было такого желания. Джулия посмотрела на залитое дождем окно и задумалась. Хочет ли она жить в Индии, с ее махараджами и дворцами из золота? Или в Италии с каналами Венеции и древними памятниками Рима? А может, Египет, с его пирамидами и экзотическими базарами? Но Джек просил отвечать честно, поэтому она придумала свою версию ответа.

– В деревне. Я бы осталась в Англии, но жила бы в деревне, на свежем воздухе, там, где пасутся овцы на склонах.

– Так в чем же дело? – Джек пристально посмотрел на нее. – Нужно перевести туда школу, и все. Покиньте город навсегда.

Дело в том, что ей необходимо было находиться ближе к светскому обществу по причине, о которой он даже не догадывался. Эта причина была известна небольшому количеству людей, которые поклялись сохранить все в тайне.

– Но это уже другой вопрос, и настала моя очередь сдавать.

Джулия тасовала карты, стараясь выиграть время. Она понимала, что Джек будет добиваться ответа. Он будет спрашивать, почему она остается в городе, когда намного лучше растить детей в деревне. Может, стоит немного приврать или воспользоваться правом вето? Можно назвать какую-нибудь разумную причину, не доходя до сути.

Джек выиграл эту игру, откинулся на диване, в неровном свете лампы его глаза мерцали зеленым светом. Джулия взяла себя в руки, но он огорошил ее совсем другим вопросом:

– Вам не хватает развлечений?

У Джулии пересохло во рту. Возможно, он намекает на ее изгнание из общества? Может быть, его интересует жизнь в светских кругах? Или он хочет знать подробности ее позора и кто отец Тео?

Это расследование ничего ему не даст. Она ведь и сама не знает ответа. Предав забвению тяжелый груз прошлого, Джулия решила отделаться общими фразами.

– Иногда я действительно скучаю, вспоминая сверкающие сотнями свечей танцевальные залы, то удовольствие, которое получаешь, скользя по паркету. Боль в ногах после танцевальной ночи быстро забывается.

А еще были язвительные сплетни и мелкая зависть других девушек. Джулия до сих пор не понимала, почему к ней липло так много мужчин. У нее были слишком курчавые волосы, она много болтала, и наследство у нее было скромным по сравнению с другими. Заметив, что Джек с любопытством смотрит на нее, она добавила:

– В том случае, если вас интересует, вернулась бы я туда, предупреждая ваш вопрос, отвечу – нет, никогда.

Джек удивленно поднял бровь, услышав ее холодный тон. Свои мысли он спрятал за таинственным выражением лица. Джулии вдруг нестерпимо захотелось понять его, узнать, что он любит и что не любит, открыть его надежды и мечты, почувствовать его рядом с собой. Ощутив внезапный прилив желания, Джулия поразилась его силе.

– Мне любопытно узнать о вашей семье. – Джек наклонился к ней ближе. – Вы по-прежнему поддерживаете с ними отношения? У вас есть братья, сестры?

– Нет! – У Джулии от волнения стали влажными ладони. – Я хотела сказать, что мы еще не сыграли партию, поэтому рано задавать следующий вопрос, – быстро поправилась она.

– Согласен. – Джек быстро сдал карты и в третий раз выиграл.

Он раскинул руки на спинке дивана, его пальцы касались плеча Джулии. Казалось, он собирается поцеловать ее. У Джулии подпрыгнуло сердце, и тело пронзило пульсирующее желание. Нельзя было играть с ним в эту игру, вызывать доверие, сидеть так близко, что она ощущала особый мужской запах, смешанный с запахом дождя.

– Похоже, сегодня удача на моей стороне? – Джек улыбнулся уголками рта.

Несмотря на приличное воспитание, Уильяма Джекмана отличала врожденная способность нравиться без всяких усилий с его стороны, которая так неотразимо действует на слабый пол и достойна опытного повесы. Но Джулия знала, как побороть искушение и победить. Если в восемнадцать лет она ловко обходилась с десятками влюбленных мужчин, то в двадцать шесть она уж точно справится с одним симпатичным преподавателем математики.

– Это можно рассматривать как ваш следующий вопрос, сэр? – холодно поинтересовалась Джулия. – Мой ответ, к несчастью для меня, да. Вы сегодня удачливы.

Джек посмотрел на нее, потом рассмеялся:

– А вы хитры, миледи.

– Но правила придумывали вы, и я ответила вам. – Джулия собрала карты, сложила их ровной колодой и передала Джеку. – Гроза уже, кажется, прошла, значит, наша игра закончена.

Джек хмуро посмотрел в темное окно. Вспышки молний стали редкими, гром грохотал где-то вдалеке, а дождь перешел в монотонную морось, которая обещала продлиться до утра.

К облегчению Джулии, Джек не стал возражать. Он помог ей встать, но задержал ее руку чуть дольше, чем это необходимо. Прикосновение его пальцев вызвало дрожь желания, которая только усилилась, когда он провел большим пальцем по тыльной стороне ладони.

– Вы ошибаетесь, миледи, наша игра не закончилась. Мы закончим ее позже.