Текст книги "Помочь ребенку быть хорошим. 10 принципов спокойного родительства"

Глава 7
Поведение – это окно

Представьте такую картину: 17:30, тот жуткий момент, когда в доме все кувырком. Вы на кухне готовите ужин, и тут дети начинают ругаться из-за любимой игрушки. На телефон приходит электронное письмо – начальник сообщает, что ваш последний проект его не устраивает. А как только вы приступаете к готовке, оказывается, что курицы в холодильнике нет. Вы хватаете коробку мюсли и решаете, что сегодня ужин будет именно таким. Входит ваш партнер и говорит: «У нас кончилась туалетная бумага – почему ты не купила?» Вы швыряете коробку с мюсли на пол с криком: «Неужели ты не можешь хоть что-нибудь сделать для семьи?! Это просто невыносимо!» Затем разворачиваетесь и выбегаете из кухни.

Давайте во всем разберемся. Что произошло? Что случилось, когда вы так резко отреагировали: бросили коробку и накричали на партнера? Вроде бы вы потеряли контроль и не справились с чувствами. А в действительности перед нами человек, испытывающий эмоциональную боль. Мы видим того, кому плохо, кого не понимают и не поддерживают. И его подавленность неудивительна.

Интересно, правда? На поверхности мы видим поведение, а в глубине – человека. Швыряние коробки – не главное событие. Это окно в главное событие. Поведение, в любой форме, является окном: в чувства, мысли, стремления, ощущения, восприятия и неудовлетворенные потребности. Поведение – это не «история», а ключ к большой истории, требующей разрешения.

Вернемся на кухню. Что вам, секунду назад швырнувшей коробку на пол, нужно от партнера? Если бы это была я, мне уже стало бы ясно: так поступать не следовало. Это признак сильных эмоций, а не того, что я не могу отличить хорошее от плохого. Мне не нужно, чтобы партнер меня учил, наказывал, стыдил или читал лекцию. Мне нужно снова почувствовать себя в безопасности. Когда я немного остыну, нужно будет обдумать произошедшее. Что довело чувство стресса до такой степени, что оно резко выплеснулось наружу? Как научиться справляться с подавленностью и негативными эмоциями, чтобы в следующий раз не доводить до такого?

Единственный способ измениться, стать более спокойной и реагировать не так остро – это проявить любознательность к тому, что скрывается за этим поведением. Может показаться странным, но, концентрируясь на осуждении и изменении конкретного поведения, мы мешаем переменам, упуская основную его причину.

А теперь рассмотрим возможные реакции партнера.

Реакция партнера № 1: Бекки ведет себя неразумно. Как она может так себя вести? Она меня не уважает? Это неправильно! Она слишком драматизирует и реагирует чересчур остро! Я не могу позволить ей считать такое поведение допустимым. Я скажу ей: «Бекки, швырять коробку на пол нельзя! Ты сама это понимаешь! Ты меня совсем не уважаешь!»

Чувства партнера: Гнев, отчуждение, раздражение, осуждение.

Реакция партнера № 2: Бекки явно расстроена. Мне это не нравится. Что с ней случилось? Швырять коробку нельзя – и она это знает. Наверное, с ней происходит что-то плохое. Она хороший человек, и, похоже, ей сейчас плохо. Мне тоже бывало плохо, и в такие моменты я вел себя не лучшим образом. Я подойду и скажу: «Послушай, это было неправильно. Наверное, с тобой что-то происходит, обычно ты так себя не ведешь. Давай поговорим – мне гораздо важнее, что с тобой происходит, чем твоя реакция. Я готов тебя выслушать. Давай вместе разберемся».

Чувства партнера: Любознательность, сочувствие, легкая медлительность, связь.

Думаю, все мы предпочли бы вторую реакцию – поведение как отражение чувств. В первом варианте все внимание сосредоточено именно на поведении, а чувства остались проигнорированными.

Перейдем от себя к детям. Большинство родителей долгие годы ставили на первое место поведение. Звездочки, награды, похвалы, игнорирование, запреты – все эти методы его модификации опираются на один вопрос: «Как изменить поведение?» Послушайте, я прагматик и знаю, как порой хочется сделать подобное. Я проходила это с собственными детьми! Главный вопрос – как. Сосредоточиваясь на том, что происходит под поверхностью, мы даем детям необходимое, чтобы не взорваться изнутри. И тогда их внешнее поведение становится не таким взрывным.

Поняв мотивы поведения, мы помогаем детям обретать стойкость и управлять эмоциями, а это неизбежно ведет к изменению поведения.

Конечно, определенный временной зазор будет, но, когда перемены произойдут, они окажутся длительными, значимыми и распространятся на самые разные ситуации.

Предположим, ваш сын отбирает игрушки у маленькой сестры. Если сосредоточиться на поведении, перед нами ребенок-эгоист, не желающий делиться. Однако рассматривая поведение как окно в чувства, связанные с появлением сестры, мы видим неуверенность в собственном мире и страх перед неожиданной потерей чего-то важного. В такой ситуации мы поведем себя иначе. Мы заберем игрушку у сына и вернем дочери, при этом не разрушив связь: «Да, нелегко, когда в семье появляется еще один ребенок!» Поняв истинные чувства ребенка, мы можем уделить сыну больше внимания или решить его проблему через игру («Самосвал хочет отобрать игрушку у своей новой сестренки Бульдозер! Гммм… интересно, что можно сделать… Давай поможем Самосвалу принять правильное решение».) В конце концов, дело не в игрушке – просто мир мальчика кардинально поменялся и ему нужно, чтобы родители подтвердили его безопасность. Почувствовав возвращение контроля, он сам поведет себя по-другому. Поскольку поведение – это лишь симптом, то решение ключевой проблемы приведет к его исчезновению.

Хочу сказать: в моей семье малыши обычно не обращали внимания, когда старшие отбирали у них игрушки. А поскольку я больше интересовалась не самим поведением, а тем, о чем оно говорило, я часто… вообще ничего не делала. Просто ждала. Я не заставляла ребенка отдать игрушку. И это были самые удивительные моменты: я понимала, что ребенок добр в душе, не боялась, что он всегда будет себя так вести, поэтому никак не реагировала. Я знала: основная проблема связана не с игрушкой, а с чувствами. И в такой ситуации ребенок часто возвращал игрушку самостоятельно.

Используя методы модификации поведения, мы можем изменить поведение – на время. Я не отрицаю. Как и то, что на более глубокую работу требуется время, а его вечно не хватает. В некоторых ситуациях исправить поведение ребенка нужно быстро, а иногда мы просто не можем тратить ограниченные ресурсы на дополнительную работу – мы буквально разрываемся между работой, семьей, родительством и личной жизнью. Но, не разобравшись в происходящем под поверхностью, невозможно изменить динамику мотивов поведения. Это все равно что заклеить протечку в потолке скотчем вместо поиска источника воды. Сосредоточиваясь на поведении, мы упускаем возможность помочь детям обрести полезные навыки. Мы не видим в них людей – только набор поступков.

Если я вижу в отобранной игрушке лишь неприемлемое поведение, то буду стремиться изменить его всеми силами. Я могу дать ребенку таблицу и наклеивать туда золотые звездочки в «хорошие» дни. Могу сказать: «Если будешь отбирать игрушки, я не дам тебе смотреть телевизор!» Или: «Ты наказан!» – и отослать его в комнату. Подобные подходы неудачны: ребенок остается в одиночестве, теряет связь с вами, думает, будто вы считаете его «плохим», кого нужно контролировать, чтобы он вел себя хорошо (помните, дети всегда усваивают наше представление о них). А самое главное, ребенок упустит то, что происходит в его душе, – тот самый стресс и чувство, ставшее причиной поведения.

Если ребенок стремится всем угодить, методы модификации поведения кажутся особенно успешными, поскольку эти дети стремятся стать такими, какими их хотят видеть родители. Подкрепленная угодливость «удобна» в детстве, однако может привести к серьезным проблемам – неумению говорить «нет», неспособности настоять на своем и отстоять свои интересы, готовности ставить благо других выше собственного – и т. д. А что можно сказать о тех, кто не стремится никому угождать? Здесь те же методы лишь усиливают проблему, а не решают ее. Поскольку наши чувства никто не понимает, мы усиливаем их внешнее проявление, чтобы нас принимали всерьез и удовлетворяли наши потребности. Короче говоря: видя в поведении «главное событие», а не окно в неудовлетворенные потребности, можно «успешно» подавить поведение, но внутренняя потребность сохранится и поведение повторится. Если не выявить причину протечки, потолок протечет вновь.

В методах контроля поведения есть и еще одна проблема: контроль. Приоритет контроля над укреплением отношений – опасная ситуация. Если хотите просто изменить поведение ребенка, таблички со звездочками и наказания могут быть «успешными» в раннем возрасте. Когда дети становятся старше и теряют к ним интерес, результаты могут оказаться довольно страшными. Однажды ко мне пришли родители 16-летнего сына. По их словам, он никого не слушал – обижал братьев и сестер, поздно возвращался домой, отказывался ходить в школу. Именно из-за пропусков уроков родители ко мне и обратились.

В раннем детстве они использовали методы модификации поведения: наказания, награды, звездочки, запреты и другие формы контроля. Родители сказали, что сын всегда был «трудным ребенком» и они обращались ко многим психологам, которые предлагали разные режимы наград, наказаний и последствий. Эти методы казались успешными, пока не возникала очередная проблема. Они использовали аналогичный метод, все вроде бы налаживалось… и тут же появлялась новая трудность. Так длилось лет десять.

Слушая рассказ, я думала, что эти родители потеряли шестнадцать лет! А ведь все это время они могли строить отношения с ребенком! На момент нашей первой встречи их не существовало. Когда мы используем звездочки, подкрепления и запреты, то говорим детям, что важнее всего послушание. Мы демонстрируем безразличие к их стрессам и личности – а ведь заинтересованность в этом необходима для формирования человеческих отношений. И дети это чувствуют. Теперь, шестнадцать лет спустя, сын фактически говорил родителям: «Мне нет дела до ваших звездочек и наказаний. Я вырос, и вы больше не можете мне ничего запретить. Я вас не боюсь, а у вас нет рычагов воздействия, ведь нас ничего не связывает». Когда дети становятся старше и больше, методы контроля поведения перестают работать. Наши награды больше их не мотивируют, они становятся слишком большими физически, чтобы наказывать всерьез. Жертвуя отношениями во имя контроля, дети взрослеют, но в плане развития остаются маленькими, поскольку упускают возможности развития навыков управления эмоциями, преодоления трудностей, осознания истинных мотивов и удовлетворения желаний. А ведь эти навыки важны для успеха в жизни. Когда мы заняты внешним контролем над внешним поведением, мы теряем шанс развить в детях эти важные внутренние навыки.

Вот еще одна причина, по которой связь важнее изменения поведения: если не заложить в детях прочной базы, основанной на доверии, понимании и любознательности, нечем будет обеспечить привязанность. Я много думала о термине «капитал связи». Речь о резерве позитивных чувств, которые мы вызываем в наших детях и на которые можно положиться в трудные моменты, когда отношения становятся напряженными. Если не сформировать этот «капитал» в раннем детстве, не на что будет положиться в переходном возрасте и в юности – в эти периоды методы модификации поведения перестают действовать, ведь дети становятся больше физически, более независимы и начинают бунтовать против звездочек, наград и наказаний.

Опоздали ли родители этого 16-летнего парня? Опоздали ли вы сами? Нет, конечно же нет. Никогда не бывает слишком поздно. Мы это знаем. Но это действительно тяжелая работа. Перемены возможны и сложны. Я вместе с другими психологами работала с этой семьей довольно долго, и мы увидели серьезные перемены. Работа была напряженной, с успехами и неудачами. К моменту окончания мы добились значительного прогресса, однако многое еще предстояло сделать. Я до сих пор общаюсь с ними, поразительно открытыми и серьезными людьми. Родители продолжают восстанавливать отношения со своим 20-летним сыном, а младших воспитывают иначе.

Примерно через год после начала работы отец сказал мне: «Если бы я знал это раньше! Многие психологи советовали систему запретов, наказаний и наград, и это казалось логичным. Они приводили убедительные данные – проблемное поведение прекращалось в 90 % случаев. Кто бы не стремился к такому? Но я не видел главного. Мы не хотели “менять поведение сына”… Мы хотели помочь ему стать хорошим человеком. Мы хотели понять его, помочь справиться с проблемами. Мне в голову не приходило, что своим подходом мы эти проблемы лишь усугубляли. Родители должны это понимать».

И я согласна. Вот почему мы работаем вместе.

Я люблю науку. Я люблю доказательства. И масса научной литературы (реальные исследования, описанные в весьма уважаемых журналах) доказывает эффективность методов модификации поведения. Родители часто спрашивают: «Как вы можете выступать против подобных подходов, если ученые подтверждают их эффективность в изменении детского поведения? Разве это может быть неправильно?» Нет, конечно, не всегда неправильно. Однако у меня есть проблема: доказательства, связанные с изменением поведения, заставляют нас забывать о важном, отвлекаясь на наблюдаемое. Это слегка абсурдно. Один из моих любимых начальников как-то сказал: «Я могу провести исследование, которое покажет полное устранение проблемного поведения, если мне это нужно! Если при каждом “нежелательном” поступке ребенка родитель будет бить его или отправлять ночевать на улицу… Я абсолютно уверен, мое исследование покажет: через несколько недель ребенок станет более послушным». Конечно, он не проповедовал насилие. Он хотел сказать, что информацию нужно воспринимать обдуманно, не стоит похваляться изменением поведения, которого вы добились страхом и принуждением.

Доказательные методы родительства часто оценивают успех тем, изменилось поведение или нет. То есть оно ставится на первое место, а о мотивах часто забывают. Если спросите меня, я отвечу: это еще не успех. Если ребенок перестал отбирать игрушки, но все еще переживает из-за того, что младшая сестра перевернула весь его мир, вы помогли не ему – лишь себе, и временно, пока чувства, стоящие за поведением, не стали сильнее, потому что их не поняли и не помогли с ними справиться. Они найдут другой выход. Сосредоточиваясь на изменении поведения, можно потерять контакт с собственной человечностью. В себе и детях мы ищем то, что на поверхности, и забываем о том, что делает нас людьми: о чувствах, страхах, нуждах, сострадании. Что я хочу сказать? Истины две: я ценю информацию, но считаю, что важно правильно ее оценивать. Информация, которая показывает изменение поведения с помощью контроля, принуждения и страха быть брошенным, должна восприниматься скептически. Лично мне она не кажется убедительной.

Вторая причина привлекательности методов изменения поведения – в их ощутимости и понятности. Легко понять, как вознаграждать хорошее поведение звездочками. И не так легко разобраться, почему ребенок изначально не вел себя хорошо. Отправить его в комнату проще, чем задавать сложные вопросы. Выбирая «более трудный» вариант, мы делаем важный шаг. В замечательной книге «За наказаниями: От послушания к единению» Элфи Кон пишет: «Каждый раз, когда родители или психологи считают главной проблемой изменение поведения ребенка, они невольно принимают теорию, исключающую то, что многие считают важным, – мысли и чувства, потребности и взгляды, мотивы и ценности ребенка. То самое, что и привело к определенному поведению. Оно лежит на поверхности; самое важное – это человек, который ведет себя определенным образом… и то, почему он так поступает». Традиционные наказания могут временно «изменить поведение, но [они] не помогают человеку развиваться». Кон советует взрослым развивать «способность смотреть “сквозь” поступки, чтобы понять их мотивы, а также осознать, каким образом на эти мотивы можно воздействовать».

Как это сделать? Как посмотреть сквозь поступки и понять мотив? Легко сказать, но трудно сделать, когда сын оскорбляет, дочь кидается едой или дети прыгают по диванам. Как я уже говорила, все начинается с любознательности. Вот несколько вопросов, которые стоит задать себе после трудного момента.

• Как максимально доброжелательно истолковать поведение ребенка?

• Что происходит с ребенком в данный момент?

• Что чувствовал ребенок до совершения этого поступка?

• С чем ребенок не может справиться?

• Была ли сходная ситуация в моей жизни? Если я вела себя примерно так же, с чем я боролась в тот момент?

• Чего я не понимаю в ребенке, по его мнению?

• Если я помню, что мой ребенок – хороший, просто переживающий трудности, то каковы эти трудности?

• Какие глубинные проблемы скрываются за этим поведением?

После того, как вы честно ответите на эти вопросы, следует перейти к анализу полученной информации и укреплению отношений с ребенком, который вел себя нежелательным образом. Рассмотрим пример. Вы только что сказали 4-летнему сыну вести себя потише, пока вы разговариваете по телефону. Он не успокоился, напротив, принялся кричать и кидаться вещами. Когда телефонный разговор закончится, не ругайте сына. Напомните себе, что его поведение – это лишь окно. Постарайтесь истолковать его максимально доброжелательным образом: ребенку нужно ваше внимание, он чувствует себя брошенным и не может справиться с сильными чувствами. Вспомните, как хотели внимания партнера, когда тот утыкался в телефон, как злились и потом кричали на него. То же произошло между вами и сыном! Осознав это, вы скажете мальчику: «Очень трудно вести себя тихо, когда я разговариваю по телефону. Я знаю, тебе не понравилось – мы только что играли и вдруг мне пришлось ответить на телефонный звонок. Я это понимаю. Давай потренируемся и, может, сумеем выработать тайный знак. Я буду разговаривать, но по тайному знаку ты будешь знать, что мое внимание все равно с тобой».

Многие родители считают отказ от наказаний странным и тревожным. Им кажется, будто «позитивное внимание» к «непослушному» ребенку лишь усилит проблемное поведение. Недавно одна мать сказала: «Я больше не наказываю дочь, но возникла другая проблема: когда она ведет себя неправильно, то может получить дополнительное время общения со мной. Я не хочу, чтобы она привлекала мое внимание подобным образом, хотя именно это сейчас и происходит! Помогите!» Я понимаю эти тревоги. Однако не советую сокращать общение после неприемлемого поведения. Нужно усиливать связь вне подобных поступков.

Поведенческие проблемы – это сигнал потребности во внимании или связи.

Если потребности удовлетворяются, то и просить помощи не придется. Вот почему плохое поведение редко «исправляется» сразу. Необходима длительная и прочная связь, чтобы ситуация сдвинулась с места. Дети, оказавшиеся в сложных поведенческих циклах, нуждаются в более проактивном внимании. Им нужно больше личного времени, больше доказательств, что их понимают и любят, что они – реальные люди, а не только поступки. Для усиления связи можно каждый день выделять минут десять на личное общение без отвлечений на что-либо (я называю эту игру «Без телефона») или делать ребенку что-нибудь приятное: «Хочешь мороженое? Можем побаловать себя!» Когда вы проводите время с ребенком, особенно с тем, который ведет себя неправильно, вы говорите ему: «Я вижу в тебе не только плохого ребенка». А что делать, когда он действительно ведет себя неправильно? Сделайте глубокий вдох, напомните себе, что прогресс – вещь нелинейная, для установления связи с детьми после неподобающего поведения не нужно устраивать праздник. Можно просто сказать: «Милый, я знаю, тебе тяжело. Мы обязательно скажем брату, что тебя злят его приставания. А теперь мне нужно загрузить стиральную машину. Можешь посидеть со мной, если хочешь. Мы побудем вдвоем, только ты и я, чуть позже. Хорошо? Я люблю тебя».

Понять, что поведение – это окно, и научиться видеть за ним происходящее нелегко. Если вам тяжело – это нормально! У вас все в порядке. Скорее всего, в вашем поведении в раннем детстве никто ничего не видел. Замечать в поведении ключ трудно, и для этого нужна практика. Тренируйтесь, словно пытаетесь нарастить бицепсы, и отнеситесь к себе с пониманием. Потребуется напряженная работа, повторение и терпимость к тем моментам, которые будут казаться тяжелыми и неправильными. А как только начнете замечать перемены… Нет большей радости, чем видеть, что усилия, которые казались правильными и хорошими, приносят плоды.