Текст книги "Оставляя город"

Оставляя город
Белла Гусарова

© Белла Гусарова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Пришёл человек. Попросил развязать ему руки…»

 
Пришёл человек. Попросил развязать ему руки.
Такие узлы рассекречивать я не мастак…
Поэты не спят в обезлюдевшей сонной округе.
Мечтают. Пытаются спрыгнуть с ночного моста
В момент остановки времён. Разбивая витрину
Вневременья, ставить свои экспонаты на суд
Безжалостной вечности. Это опасно. Но, ринусь!
Спасут ли меня руки-крылья? Навряд ли спасут…
 

«Эх, судьба-дирижерка! Фальшивить бывает охота…»

 
Эх, судьба-дирижерка! Фальшивить бывает охота
Из игривости, от озорного желанья нарушить
Твою волю к порядку, гармонии. Верные ноты
Брать бывает порой нестерпимо, порою и скучно
 
 
Ты ведёшь меня правильно, может быть. Силе искусства
Я твоей поклоняюсь, но ей не могу доверяться
И чем дальше, тем невыносимее сдерживать чувство,
Что имею талант от рождения – импровизаций.
 

«Мысли вылились в решётку зимне-летнего сада…»

 
Мысли вылились в решётку зимне-летнего сада.
Тело статуей застыло на седом постаменте.
Я смотрю – в какие страны мне ещё будет надо.
Я смотрю – в каком приятном там остаться моменте.
Исходила материк я весь от края до края.
Целовать мне мир огромный непростительно нужно.
Но и средиземным солнцем в бадминтоны играя,
И на скандинавских сопках – мне везде петербуржно.
 

…по уму провожают

Сохранила кусочек хлеба – на всякий случай.

Лень идти в магазин, а подруги-друзья приедут.

И ещё будет этот – ругаюсь? – ребенок сучий.

Познакомились мы с ним в какую-то (память!) среду.

Ну, конечно, начнём (книги, музыка) разговоры

О треклятых искусствах. Не впишется, кобелёнок!

Ему (пива? вина?) Дикий Запад придётся впору.

Он, наверно, уже им и бредит (пиф-паф) с пелёнок.

И в разгаре бесед и веселья мы все услышим,

Как ножом отсекаются горла бутылок (штопор

Под диваном) – ребята, айда выпивать на крышу.

Там заходит Светило. Читайте – закат Европы.

«Моим именем невозможно будет назвать ни одну улицу…»

 
Моим именем невозможно будет назвать ни одну улицу.
Постоянные переезды. Никаких привязанностей.
К виду из окна. Тону обоев. Метражу площади.
Жизнь по городу Петербургу ярко, но – размазана.
 
 
Я меняла бы и города, но Нева змейкою
Проскользнула под кожу, зацепила – не сбежать.
Перекидывает меня с берега на берег,
От напряжения мышц, пенясь и дрожа.
 
 
И иду я по жизни полусвободно-полупридушенно.
Нашей взаимной любви сила и тоска
Не позволяют мне желать города лучшего.
Белою ночью я родилась на Васильевском.
 

без определённого места жительства

 
Раздражаются стёкла от хлёсткости рук ветросильных
В сером доме, придуманном для – обеспечивать крышей
Смысл жизни людей, расслаблять их в быту
                                                               пре-умильном,
Не бояться зверей диких, тиская плюшевых мишек.
 
 
Выживанье в цивильных условиях стоит усилий,
Чтоб на корм оставалось и после уплаты налога
За аренду жилья ненавистного, вряд ли кормили
Мы посредников, если бы жить научились в берлогах.
 
 
Знаю, стыдно стонать. Всё! Рюкзак собирай и на лыжи,
Если это зима… Уходи! Мать-природа большая!
Но ведь мне даже сутки в лесу в одиночку не выжить.
В городах же одной вымирать мне никто не мешает.
 

«Фонарь улыбнулся мне цветом заката…»

 
Фонарь улыбнулся мне цветом заката.
Товарный состав направлялся на запад.
Железной дороги волнующий запах
В вагон приглашал, чтобы прыгнуть куда-то
 
 
В другие пространства другого масштаба.
Прыжок изменяет реальность. Но прожит
Не день этой жизни в мурашках по коже
И в страхе когда-нибудь сделаться слабой,
 
 
Рассматривать жизнь только по кинолентам,
Не слышать призывов вокзальных-портовых.
Я свесила ноги. Я снова готова
Увидеть себя на другом континенте.
 

«Настроение скачет как бешеный шарик…»

 
Настроение скачет как бешеный шарик.
Резко. Быстро. Внезапно в кого-то попало.
Мои сны исполняются в жанре кошмара.
От реальности вновь убегаю устало.
 
 
За пятнадцать минут проживаю три жизни,
Что грозит истощением нервной системы.
Добрый невропатолог настаивал трижды,
Чтоб меня поместили в больничные стены.
 
 
Это неприменимо к изящной натуре.
Я – хрупка и красива. Чиста и хрустальна.
Лишь искусство, история, литература.
Это неизлечимо. И не ненормально.
 
 
Не больничный, а свежий смеющийся воздух.
Среди сонного несовершенства – чужая,
Никому непонятная, высушу слезы.
Улыбнусь на прощанье тебе, уезжая…
 

освобождение

 
С отъездом твоим в этом городе – город исчезнет.
Ступай по нетронутым травам, кричи что есть мочи,
Оглохнув от крика свободы, такой бесполезной,
Поэтому только – желанной. Из девственной почвы
 
 
Черпай свою радость, ладонями – из родниковых
Колодцев смывай копоть шумных проспектов.
А если вернувшийся в город – «Кто стены-оковы
Сорвал с меня?» – спросит, скажу ему: «Некто».
 

высота

 
Какой смысл времени двигаться!
Какой смысл вечности оставаться!
Мне – в нём.
Не – в ней.
«Скорее бы завтра» говорить глупо.
И так скорость бешеная – дней,
Едва различимых в лупу
Великого Зрителя
С божественным взглядом.
Прожить бы – день видимый…
 

искусство любви

 
Перестаньте мне нравиться! Кто Вас об этом просил!
Я встречала Вас раньше, но Вы мне не выдали повод
Разглядеть, что Ваш профиль изящен, и даже красив.
Как я с Вами себе ощущаюсь по-летнему ново.
 
 
Вы! Вы! Вы! Вы… добавлю две буковки …ть
Безусловно, не буду, прощаясь (но я не об этом)
Предложили коктейль после ужина в баре испить,
Для чего я сменила на туфли дневные штиблеты.
 
 
Был коктейль кисловат, но глаза по привычке ища
Прежних радостей жизни, лишь грусть находили     в бокале.
Я сказала Вам раньше, чем нужно – не утром – прощай,
Чтобы раньше, чем нужно мне – нравиться не перестали.
 

«Шансы выиграть битву со временем…»

 
Шансы выиграть битву со временем
Невелики.
Человечьих духовных прозрений
Недостаточно.
Вечность приоткрывает двери,
Но кулаки
Мне оттуда грозят —
От ворот поворачивать
Мне приходится к горсточке дней.
Только вечность дарует мгновению
Красочность.
Только смерть обращает нас
К думам о ней.
Лишь за право ВОЙТИ
Можно силы растрачивать.
 

«Чьи-то мыслечки в грязных и рваных штанах…»

 
Чьи-то мыслечки в грязных и рваных штанах
Побежали веселой компанией в дом,
Где серьёзные мыслищи, а не шпана
Заседают во фраках за круглым столом.
 
 
Дверь открыл утомившийся старый словарь.
– Алфавит-то хоть знаете? – Знаем, – галдят.
– Мой хозяин – серьёзнейшая голова,
Вряд ли примет таких шалунишек, навряд…
 
 
Хулиганы ему посмеялись в глаза,
В дом ворвались без спроса. Галдёж не утих
До сих пор. Результатом – эй, дайте сказать!
Вот такой бестолковый и выдался стих.
 

право на труд

 
Но я не успею зайти к тебе! Нет, не успею!
Дела обступают как сцилло-харибдовы страхи.
Туда и сюда нужно! Отдыхом длительным веет
По-моему только от смерти. Но нежности плахи
 
 
Узнать не придётся – навряд ли в гуманнейшем веке
Поможет избавиться кто-то от права на жизнь.
Спешу! Я к тебе не зайду, я права человека
Не знала бы лучше… Но дом свой открытым держи.
 

«Дом показался мне чужим…»

 
Дом показался мне чужим,
Когда вернулась, не скучая.
Не спас ни сигаретный дым
За чашкой стынущего чая,
Ни телефонный разговор
С друзьями, стонущими – где ты
Шаталась, сволочь, до сих пор?
Я провожала лето…
 

«Я напишу сейчас про все последнее…»

 
Я напишу сейчас про все последнее.
Про последнюю волну, которая оближет мои ноги,
Про последнюю погоду, которая ещё летняя,
Про последний пасьянс, который мне предвещает дороги.
 
 
Я последний раз созерцаю закат в глубины
Моего последнего моря остатков лета.
Последняя стая чаек пролетает мимо.
Я закуриваю последнюю сигарету.
 
 
Последняя цепочка следов остаётся на побережье.
Последний морской пейзаж, который я наблюдаю.
Последний крик любви и последняя нежность,
Которую я испытываю к тому, кого покидаю.
 

«Ты – тема для размышления…»

 
Ты – тема для размышления,
Желания фантазировать.
Выдумывать новые улицы.
Блуждать по другому миру.
Ты – образ несуществующий.
Ты – лучшее, что возможно
Увидеть. Ты в круге холода
Спасаешь меня от дрожи.
С тобой говорим улыбками
И любим друг друга взглядами
Когда ж размыкаю веки я,
Тебя никогда нет рядом.
 

«Я не то, чтобы хочу встретить тебя…»

 
Я не то, чтобы хочу встретить тебя,
Но мне достаточно интересно,
Почему мы встретились
       в каком-то чужом городе,
       в каком-то чужом месте,
А здесь наши пути не пересекаются.
Хотя мы живём почти на одной улице,
И я даже знаю номер твоего дома,
Но на меня постоянно натыкаются
Те, с кем совсем незнакома.
Может быть это немного странно,
Но я, выходя на улицу, думаю о тебе.
Пихаю свои руки
            в собственные карманы.
И иду по своим делам.
 

встречка

 
Но как же быть? В одном и том же месте
Через года, но не подозревая,
Что в будущем приятнее быть вместе,
Чем в прошлом, настоящего не зная
Друг друга и прожитого на разных
Материках недавнего былого,
Слились в одной мелодии экстаза,
В объятиях истерзанного слова —ЛЮБОВЬ!
 

«Любовь для тебя – отдельный роман…»

 
Любовь для тебя – отдельный роман,
                            но не сериал многолетний.
До дна исчерпав содержание книги,
                            закроешь, и слёзы исчезнут.
А через неделю пытаясь припомнить
                            того, кто был самый последний,
Поймёшь, что твои обращения к памяти
                            стали уже бесполезны.
 
 
И новый роман для тебя словно первый,
                             И ты – непорочная дива.
И с каждым мужчиной ты хочешь остаться
                             навеки, а может и дольше.
И веришь наивно, что целую жизнь
                             ты будешь любимой и верной,
И жизнь эта будет, как утро в горах,
                             свежа и безумно красива.
 
 
Но так не случается. И не случится.
                              И это тебя не смущает.
Да я и люблю тебя только за то,
                              что вера твоя нерушима,
За то, что по жизни ты движешься как
                              дерзкая смелая птица,
А жизнь с неприятностями и мужчинами,
                              фыркая, движется мимо.
 

не ясно

 
Густой туман. Нет никаких ориентиров.
Куда идти, и нужно ли вообще?
Растерянность. Ни одного порыва.
Комок сомнений теплится в плаще.
 
 
И жажда. Жажда длительных пристанищ.
Скитанья хороши, но до поры.
Ты тонкие ступни о камни ранишь.
Твои ботинки для дорог стары.
 
 
Да что там! Почернели идеалы,
Иллюзии исчезли, но туман,
В котором ты полжизни проблуждала
Не обнажил ни правду, ни обман.
 

«Его лицо – подвижная пустыня…»

 
Его лицо – подвижная пустыня.
Холодная. Я двигаюсь по ней
Так много дней.
Я занесла уже на карту имя.
Бездушное.
Мне говорили – не иди.
Не слушала.
Устала. Обезвоженной корой
Ещё спасаюсь от колючих взглядов.
Уже хочу домой.
Уже мне экзотичных блюд не надо.
Накушалась.
 
 
Но вспыхнула оазисом улыбка.
Мираж ли? Из последних сил
Я – по сухой и зыбкой…
Опоздала. Песок мою надежду проглотил.
 

чувствовать тоску

 
В глубине вселенной – наша встреча.
Сколько лет пути?
Мне бы легче – если было б нечем
Чувствовать тоску.
Если б этот стон
(Сорвались крики),
Жалкий звук утих,
Я бы провалилась в неба прорубь
И – шептала стих:
Где мой странник грубый, полудикий.
С сердцем вора.
 
 
В глубине веков – следы отыщет
Моих нежных стоп.
Я готова к жизни бледно-нищей,
Чувствовать тоску…
Я проснусь – целуй
Улыбкой, жестом
Чистый день, простой.
Где столкнулись мы, какая ссора
Развела с тобой…
Жду, когда вернется для ареста
Сердце вора.
 

переживание

 
Сердце в груди стучит так, что колышутся стены.
Лишь бы не рухнули от напряженных вибраций.
Впрочем, возможна замена любых декораций,
Только такая имеет ли смысл перемена.
 
 
Переживаю за верный исход состоянья
Сердца в груди, выходящего из подчиненья
Силе рассудка, не верящей в роскошь мгновенья,
В вечность его и подвластность его обаянью.
 
 
Тщетно стараюсь в одежды закутать покрепче
Слабое тело, рискующее разорваться
Выстрелом сердца. А стоит ли так напрягаться,
Если мне жить без него станет проще и легче?
 

грустное

 
Беспокойный ветер вызывает панику.
Нагоняет тучи на моё будущее.
Время вырывается из-под седла.
Плохим всадникам
Остаётся волочиться за ним в рубище.
Или отставать и топтать пастбища,
Чтобы для других тормозить прыткое
Время, которое превращает в кладбища
Города, людей, мечты…
А реванш – в пытку.
 

«Хочется ли чего-нибудь…»

 
Хочется ли чего-нибудь,
Чёрт его знает.
Как-то мне непонятна
    направленность сил моих.
Гуляю по кладбищу я.
Могильщик дыру копает,
И судя по размерам её —
    наверное, для двоих.
 
 
Но смертью мне не проникнуться.
Я вышла из суеты
И думаю, что безоблачность
    свершилася наконец.
А то, что для кого-то вдруг
Бессмысленны все мечты,
И то, что на пару меньше стало
    любивших весну сердец,
 
 
Не близко мне, непонятно,
Таинственно, далеко.
И мысли мои не тянутся
    сегодня к познанию.
Шальной синевой пьянённая,
Шагаю как тень легко.
Вины за собой не чувствую,
    поскольку реветь заранее
 
 
Не хочется оттого, что
Когда-нибудь окажусь
В немилости у дней солнечных
    у радости быть причастной
К природе, к любви, к веселью.
Сегодня я не стыжусь,
Что нет у меня сострадания
    к усопшим навек несчастным.
 

«Махнула на него. И на прощание…»

 
Махнула на него. И на прощание.
Разочарованным пером гоню досаду.
Отсек багажный захламлён вещами.
Довольно мне – дождей Петрова града,
И бледнолицых юношей и белых
Ночей, дезориентирующих сон.
Я в поезд, увозящий к морю, села.
Два дня мой бог – стальное колесо.
На третий – мне волна залижет раны
Любви балтийской мрачной, а потом
Я провалюсь в улыбку ресторана,
Всосусь в веселье страстным алчным ртом.
И в танце южном нашепчу партнеру
На ушко песню памяти о том,
Чего меня лишает поезд скорый…
 

«Каждому дню – неповторимая встреча…»

 
Каждому дню – неповторимая встреча.
А к повторяемой – свежий букетик приправ.
Если же вдруг Вам удивить меня нечем,
День этот я прикрепляю к подшивке утрат.
Невосполнимых. Ведь время в одном направленье
Сыплет песок свой то чёрной, то белой крупой
С самого понедельника до воскресенья.
Мне ж позарез нужен день хоть бы чем-то другой.
 

«Утрата привычек приводит к абсурду…»

 
Утрата привычек приводит к абсурду.
К отсутствию ориентации даже
В квартире своей. Мне без помощи – трудно
Понять, что куда положить. Не подскажешь?
 
 
Чтоб хлеб в морозилку – знакомо любому.
Носки в кофеварку, а зубы на полку
Не надо бы – всяко, когда ты не дома —
В гостях заведутся не-верные толки,
 
 
Что я не в себе. Я как раз в себе глубже,
Чем нужно для – выглядеть скучно-прилично.
Но как упустить случай плюхнуться в лужу!
Вот эту бы мне не утратить привычку!
 

«Не возмущайтесь…»

 
Не возмущайтесь,
    если говорю о Вас как о вещи.
Это почти комплимент.
Есть предметы, которые много лет
Уже рядом и упрекнуть их не в чем.
Но дело не в том. Просто я предлагаю Вам
Поспорить – кто первый
    другому глаза намозолит,
Кто первый завоет,
Кто первый из нас
    для второго окажется – хлам.
 

*

Через несколько лет никто ничего не скажет.

Шепот нежных признаний и постельно-восторженный

бред,

И беседы о будущем тоже, и, видимо, даже

Болтовня ни о чем – всё общенье сведётся на нет.

 
Два великих молчанья. Наверно, зависит от стажа
Частота нарушенья обета. Мне нехорошо
От того, что в широкоэкранном полнометражном,
Может быть, лишь однажды: «Ещё один год прошел»,
Зафиксируют факт два немеющих персонажа…
Но с другой стороны – что я вечно ношусь с душой?
Каждый занят собой. Организм безупречно слажен.
 

«Мы сидели за столиком в баре…»

 
Мы сидели за столиком в баре.
Он говорил мне о том,
                 как принимать роды у кошки.
И я сделала вывод, что он опытный парень.
А я, я в этом деле даже не немножко.
Т.е. совсем не гожусь я ему в подмётки.
И я выпила, не закусывая, сто грамм водки.
То, что он подсел ко мне, это удача, это находка,
А с другой стороны, подтверждение того,
                                                     что я идиотка,
Что, дожив до стольких, ни черта не знаю
За исключением времени развода мостов,
За исключением названия времени года,
                                       когда листва опадает,
За исключением непригодности
                              для письма этих листов.
И я решила взяться за расширение
                                  границ своих знаний,
Чтобы и мне тоже было чем гордиться.
Поищу-ка я кого-нибудь другого в баре,
Кто наверняка знает,
                                как принимать роды у птицы!
 

всё время

 
Уже нет места пиву-сигарете
В ее желудке-лёгких, слабых очень.
Мне показалось – больше сил в скелете
И в тканях привидений заполночных.
Но в этом теле бледнохудосочном
Остались только желчь и желтоглазость,
Уверенность в движеньи стрелок – точном,
И жажда раздавить всё время – разом…
 

«Попытки вернуться в реальность…»

 
Попытки вернуться в реальность
                       оказывались неудачными.
Она так и застряла где-то между облаками.
А то, что в этот день и в этом месте она с нами —
Случайность, ровным счетом ничего не значащая.
 
 
Она простит дела и сны несовершенные.
Потусторонний мир застыл в её глазах.
Движенья неуверенные. Взгляды отрешённые.
День тонет в пыли. Ночь плывёт в слезах.
Её почти что нет. Она давно желает,
Чтоб факт её рожденья отменили.
Кошмарным мифом всё вокруг считает.
Себя – ошибкой. Неудачной былью.
 

«Холодом веет от взгляда туманного…»

 
Холодом веет от взгляда туманного.
Тело дрожит от безумного страха.
Нет ничего здесь смешного и странного.
Жизнь моя вовсе не сахар.
Я – неудача. Я вопль вопиющего.
Я – ненапившийся путник.
След червяка, одиноко ползущего
Двадцать девятые сутки.
Нет никого. Да и больно и нужно ли.
Скоро привыкну к обидам.
Где все охотники с чёрными ружьями
С нечеловеческим видом.
Водки стакан не нальёте ль для храбрости?
Пули одной будет мало —
Плюньте обоймой убийственной радости
В тех, на кого я плевала.
Нет никого. Да и были когда ещё
Те, кого стоило знать.
Пульс отменяется. Мозг истощён.
Холодно. Счастлива. Спать.
 

бессонница

 
Внутри, обтянутого кожею, каркаса
Верчусь, не в состоянье замереть
И отыскать в стене отверстье лаза
В сад, где, через другую стену – смерть
Соседствует посредством сновидений
С моим, в кровати стонущим волчком,
Уставшим от насилующих бдений,
От грубых изнуряющих толчков.
В сад, где – абсурда нет и нет надежды
На то, что в ней появится нужда.
Он беспредметен. Беспределен. Между
Двумя мирами, вечная вражда.
 
 
Но в райский сон для тела вход закрытый.
И спутнице его дневной сейчас
Никак не слиться с ролью первобытной,
Никак не отыскать заветный лаз.
Страдалица! Крутись в своём футляре!
Мой разум гневом дышит, но помочь
Обоим слаб. Они вдвоём застряли.
Вдвоём переживают эту ночь.
 

«Настроение падает вместе с температурой…»

 
Настроение падает вместе с температурой.
Глаз не хочет увидеть, в глазнице застыв неподвижно,
Как древа обнажают окрепшую мускулатуру.
Это зрелище я, эротическое, ненавижу.
 
 
Это зрелище не возбуждает ни душу, ни тело.
Охлаждается медленно то и другое от ветра.
Омертвела земля. Пусть, нагая, укроется белым.
Стану шастать по снежным просторам, как бедная Герда.
 
 
Где ты, жаркое Солнце? Единственный Бог, настоящий!?
Дай тепла мне и ласки, одежду земле дай и пищу.
Вырви корень тоски, так безжалостно сердце щемящей,
Упроси злую зиму короче подрезать когтищи.
 
 
Всемогущий! Исправь непонятную несправедливость.
Холода слишком долги! Такое занудство не нужно.
Всё живое, застывшее в оцепененье тоскливом,
Умоляет смягчиться жестокую злобную стужу.
………………………………………………………..
 
 
И вняла божьим просьбам зима – сократить своё время,
Много льда не подкидывать в красное – вен и артерий.
Когда вставит она свою ногу в хрустальное стремя,
Может быть, я хоть к чьим словам преисполнюсь доверья.
 

кратковременный дождь

 
Не по прогнозу, но небо хохочет.
Брызнуло только от смеха слезою.
Тучка щекочет малюсенькой точкой
Гладкую белую лысину зноя.
 
 
Небо смеется… Народец пугливый
Нервный раскрыл свои зонтики спешно —
Вредных отходов боится разлива —
Образования плеши…
 

ужин

 
Мама говорит – иди учиться.
Папа говорит – иди работать.
Ты на хлеб намазала горчицу
С плохо подавляемой зевотой.
 
 
Рядом – вопросительные взгляды.
В каждом – безусловный указатель.
Лишь собака, преданная рада
Твоему решению – гулять!
 

нет худа без…

 
Не дают уснуть
Холодные колени.
Что бы там не думали,
Не чужие, нет.
Собственные. Но
Ввиду природной лени
Не могу достать из шкафа
Для согрева плед.
 
 
Теплые рейтузы
Отыскать лениво.
И захлопнуть в кухню (там
щели в окнах) дверь.
Так и не усну,
Потому, счастливой,
Что я не сороконожка,
Что коленок – две.
 

в мае

 
Мой парень меня пригласил на концерт, в сентябре.
Он, что? – собирается парнем моим оставаться
Такое количество времени? Это же бред!
Не пара сапог мы. Не шерлок никто и не ватсон.
 
 
Не дым и огонь. Что ещё там не мыслится врозь?
Но я всё равно не хочу расставаться врагами.
Подруга сказала – сходи на концерт, да и брось.
Тогда не получится – станем уже сапогами.
 

«Дни идут в непрерывных свиданиях…»

 
Дни идут в непрерывных свиданиях.
Разница во времени и расстояниях,
В способах расставания
И в манере любви.
 
 
Разница в лицах и в свойствах пола,
В темах для разговоров,
В осадках, характерных для сезона,
А также в курсе доллара.
 
 
Дни идут в непрерывных свиданиях.
Мужчины, женщины, дети.
Разница лишь в том,
что солнце не всегда светит.
А больше нет никакой разницы.