Текст книги "Галоп моего сердца"

Глава 4

Вернувшись в школу после выздоровления, Марк берется за учебу всерьез задумав стать врачом. Своей мечтой он делится с Федором.

– Кру-у-то! Будем вместе поступать! Я-то рожден, чтобы стать врачом, как отец! Да я ради этого готов вообще хоть сутками в больнице дежурить! – с энтузиазмом соглашается толстяк.

Но через некоторое время Федору наскучивает учеба, он начинает лениться, убеждая себя и Марка, что: «В школе все равно одни глупости рассказывают, не имеющие никакого отношения к реальной жизни. Так что пока можно особо не напрягаться».

Марк хоть и не спорит с другом в открытую, но учиться начинает с еще большим рвением. Целые дни он проводит дома в окружении стопок книг по непонятной химии, занудной биологии, периодически разглядывая веселые картинки в медицинской энциклопедии. Лишь изредка Марк выбирается куда-нибудь с компанией ботаников. Но с каждым разом встречи школьных приятелей становятся все менее радостными и беззаботными. Саша, со временем заметно подросшая и похорошевшая, с появлением груди первая перестает общаться с мальчиками. Девушку и ее появившиеся округлые формы с радостью готовы принять даже крутые компании. Теперь она одна из тех, кто смеется и издевается над ботаниками. Неудачники ей больше не нужны.

Следующим уходит Макс – ему становится интереснее проводить время, играя в непонятные ролевые игры. Вместе с такими же озабоченными очкариками он бегает с бутафорским картонным мечом, представляя себя королем эльфов, несущим возмездие другим задротам.

А к концу школы бывшая «придурочная четверка неудачников» и вовсе разваливается. Из четверки остаются только двое – Федька и Марк. Марк к последнему классу окончательно уходит в учебу и подготовку к вступительным экзаменам в медицинский, а Федька, продолжающий надеяться на везучесть и папу, напротив, совсем расслабляется. В школе Федор почти перестает появляться. Свободное время он проводит, зарабатывая деньги игрой в покер, а после сливает выигрыш в клубах на веселые таблетки, выпивку и девочек. Новый Федор, похудевший и наглый, нравится мальчику гораздо меньше, чем веселый, вечно привирающий округлый Федька из детства. Но уход из компании других ребят и появившиеся новые взрослые проблемы делают отношения двух друзей еще более крепкими и близкими.

– Да давай уже пошли потусим, Марк. Найдешь себе телку, познакомлю тебя с клевыми пацанами. А то че ты вечно сидишь с книгами? Они скучные, не раздеваются и даже не говорят с тобой, – недовольно говорит Федька, встретившись с мальчиком.

– Да не-е, Федь, вступительные скоро, – отмазывается Марк. На самом деле он просто не хочет, чтобы друг его с кем-то знакомил. Мальчик чувствует себя неуверенно с незнакомыми людьми, а при общении с женщинами от страха он начинает заикаться и мямлить. Да и после начала разговора женщины обычно довольно быстро теряют интерес к неуверенному собеседнику. Вкусив горечь нескольких неудач, Марк старается не заводить больше знакомств, боясь быть снова отвергнутым.

Когда подходит пора поступления в институт, Марк начинает нервничать и в двадцать пятый раз переповторять весь материал – от этого зависит его будущая жизнь. Ему часто хочется спросить совета у Федьки, поговорить о том, что их ждет дальше. Но, когда нужен совет, Федор далек от реальности, его нет рядом.

Всю неделю, пока идут вступительные экзамены и собеседования, Марк почти не спит, повторяя уже зазубренные формулы и законы. Безумная эстафета непрерывной сдачи экзаменов заканчивается, и появляются результаты. Мальчик с облегчением выдыхает, увидев себя в списках зачисленных. Он приходит домой, ничего никому не говоря, обессилено падает на кровать и просыпается только следующим утром. Очнувшись, Марк еще раз перепроверяет свои баллы и, убедившись, что ничего не изменилось, набирает друга.

– Федь! Федька! – не веря своему счастью, сонно и хрипло кричит в трубку мальчик. – Ты представляешь, я поступил!

– М-м-м… здо-о-рово, – лениво тянет в ответ Федор и не особо расстроенным голосом добавляет: – А я даже не пробовал, отцу, правда, сказал, что по баллам не прошел… Он так орал, еле успокоился… Ну ниче, я в следующем году обязательно поступлю. Делов-то! А пока хоть отдохну от этой учебы годик… поживу для себя.

– Ну да… Ну ты не переживай! – замявшись, произносит Марк. – Поступишь.

– Да вообще по фигу! Все будет кру-у-то! – беззаботно соглашается друг и добавляет. – А не хочешь затусить вечером, отметить поступление?

– Да я собирался…

– Прекращай отмазываться, теперь на вступительные все свалить не получится, – решительно перебивает Федор. – Встречаемся вечером на ипподроме. Ну ты понял, то место, где лошадки и собачки бегают?.. Быстрее всего дойти можно через дом Саши, там повернешь налево на перекрестке и сразу на аллею выйдешь, ну а дальше уже не потеряешься.

– Ладно, часам к восьми буду, – говорит Марк и вешает трубку.

Правда прийти вовремя у мальчика не получается. Вместо того чтобы пойти коротким путем, Марк огибает дом Саши и пробирается до ипподрома запутанными узкими улочками.

– Ну ты чего так до-о-лго? – подбегает Федька к припозднившемуся другу. – Заезд пропустил! А я выиграл! Вон видишь, моя с белым ухом пришла первой!

– Да я че-то дворами пошел, думал, так быстрее будет, – оправдывается Марк. Дом Саши и находящийся напротив магазинчик игр он до сих пор обходит стороной. Случившееся не стерлось из памяти.

– Так ты скачками увлекся? – разглядывая фыркающих лошадей в попытке отыскать победительницу, спрашивает Марк.

– Да нет – ставки я делаю редко, да и заезды тут не часто бывают. Тут обычно дети тренируются, лошади гуляют. Я люблю сюда приходить, когда никого нет. Во-о-н там (Федька кивает в сторону рощи) есть заброшенная трибунная секция, – Федор замолкает и, таинственно улыбнувшись, добавляет: – Мне ее девчонка одна показала, наездница.

– Понятно, – хмыкает Марк и вместе с Федькой отправляется искать свободные места, чтобы досмотреть последние заезды.

Через час скачки заканчиваются и люди начинают расходиться. Вскоре трибуны совсем пустеют и ребята остаются вдвоем. Марк откидывается на пластиковом сиденье назад и забрасывает ноги на спинку переднего. Федор молча сидит рядом и курит – сегодня он на удивление задумчив и спокоен. Молочный дым, отделяясь от тлеющего кончика его сигареты, тает в темнеющем небе. «Как и все мои проблемы, – думает Марк, наблюдая за растворяющимися струйками молока в кофейной ночи. – Как и вся чертова старая жизнь». Федор докуривает почти до фильтра, последний раз затягивается и выбрасывает окурок.

– Наверное, теперь мы будем совсем мало общаться, – с легким сожалением ухмыляется Федька. – Ты станешь хорошим врачом, а я вряд ли кем-то хорошим буду.

– Да ладно тебе, может, в следующем году… – обрывисто произносит загрустивший Марк.

Федор по-дружески толкает друга в плечо.

– Нет, это не мое, – бросает он с дерзкой уверенностью, но заметив, что Марк окончательно скис, приобнимает его и воодушевленно говорит. – Да ладно, может, к следующему году я и поменяю свое мнение, и мы все-таки станем врачами.

– Может… – соглашается Марк. – Хотя не так уж и важно, кем мы станем и где мы будем, главное – что мы останемся такими же друзьями.

Повисает пауза. Федор задумчиво вглядывается в совсем уже потемневшее небо и ободряюще говорит: «Пойдем, уже поздно. Завтра начнем новую жизнь!».

– Да, пора бы уже начать, – улыбается в ответ Марк. Радостное чувство надежды на светлое будущее не покидает его всю дорогу до дома.

Глава 5

Впервые за месяц обучения мальчик опаздывает на учебу. Влетая в аудиторию, он на ходу извиняется и тихо проскальзывает в кабинет. Едва Марк садится на свободную скамью, дверь вновь распахивается и вслед за ним проскальзывает студентка. Симпатичная девушка садится позади, и через секунду за спиной Марка раздается негромкий женский шепот: «Ручка есть?».

– А? – переспрашивает обернувшийся мальчик и чуть не сталкивается лбом с девчонкой, перегнувшейся через парту в ожидании ответа.

– Ну ручка есть? Моя не пишет! Ну, в смысле, ее нет, – нетерпеливо повторяет одногруппница.

– Сейчас посмотрю, – отвечает Марк и кидается рыться в сумке. – Держи, надеюсь, пишет.

Девушка выхватывает ручку и принимается торопливо записывать лекцию. Марк на секунду задерживается взглядом на симпатичной одногруппнице и спешит последовать ее примеру.

На следующий день, вновь не услышав будильник, Марк со всех ног бежит за автобусом. В последний момент водитель все же притормаживает, и запыхавшийся Марк заскакивает внутрь.

– Ты так резво бежал, – смеющимся голосом произносит толстяк-водитель в растянутой белой майке с засохшими следами кетчупа. – Я бы даже не подумал, что такой дохляк способен развить такую скорость.

Задетый насмешкой водителя, Марк рассеянно проходит в салон, глядя себе под ноги и, не заметив, врезается в однокурсницу.

– Ай! – произносит девчонка, и мальчик неловко извиняется: «Прости!».

– О, привет! Это же у тебя я вчера ручку брала? – она узнает Марка и, спохватившись, лезет в сумку, извлекая из нее ручку. – Спасибо, забыла отдать тебе, таинственный незнакомец. Правда, мне сегодня опять писать нечем… – грустно добавляет девочка.

– Да ладно, себе оставь, у меня их еще много, – смущенно отвечает Марк.

– Спасибо! – произносит девушка, с любопытством поглядывая на молчаливого одногруппника. – А я Аня.

– А-а? – глупо переспрашивает Марк, под пристальным взглядом девушки чувствуя себя последним идиотом.

– Меня зовут Аня, – повторяет собеседница. – А тебя вроде…

– А меня вроде Марк, – заканчивает предложение мальчик.

В этот момент автобус делает резкий поворот. Девушка не удерживает равновесие на каблуках и в судорожной попытке схватиться хоть за что-нибудь вцепляется в рубашку мальчика и повисает на ней.

– Вот это повороты. Я, пожалуй, пока что подержусь за тебя. А то ты, я смотрю, суперустойчивый, а я не могу дотянуться до поручня, – смеется Анна, поправляя упавшую на глаза светлую прядь.

Она не отстраняется от Марка всю дорогу до института, держась за его руку: ребята весело смеются и обсуждают всякую ерунду. А Марк про себя думает: «Чисто технически, я только что первый раз в жизни сделал девушке подарок».

* * *

С этого дня отношения Марка и Анны идут на сближение. Начинается все с непринужденных разговоров в перерывах; потом как-то раз соседка Анны опаздывает, девушка подсаживается к Марку за парту и остается сидеть с ним до окончания занятий. С Аней Марк чувствует себя уверенно и легко. Примерно так же, как наедине с лягушкой и скальпелем в лаборатории. И под конец дня Марк, справившись с волнением и страхом, вызывается проводить Анну до дома.

– Давай, я как раз хотела прогуляться, – охотно соглашается девушка, и они с Марком выходят из института вместе. Девушка что-то беззаботно рассказывает. Марк внимательно слушает Анину болтовню, пытается шутить и нащупывает в карманах деньги на мороженое. Так незаметно пролетает несколько волшебных недель. Марк и Аня держатся за ручку, влюбленно смотрят друг на друга, облизывая мороженое, и украдкой целуются в парках.

– Зайдешь? – в один из солнечных дней голос Анны возвращает Марка к реальности. Он так растворился в счастливых моментах теплой осени, что и не заметил, как перед ними возник дом девушки. – Поможешь мне разобраться со строением мышц…

– Да-да, конечно, – слегка запинаясь, торопливо говорит мальчик.

Анна открывает дверь и пропускает Марка вперед.

– Дома никого, так что можешь не бояться встретиться с моими предками, – весело произносит девушка, наклонившись, чтобы расстегнуть ремешок на туфлях. Марк замирает в прихожей, смущенно поглядывая на стройные ноги и задравшуюся юбку Анечки.

– Ну ты чего стоишь? Снимай кеды и проходи, – справившись с застежкой, удивляется Анна. – А то мы так даже к ночи до учебников не доберемся.

– А…я…да, сейчас, – нервно сглотнув, отвечает Марк и принимается разбираться с запутавшимися шнурками.

Когда Марк заходит в комнату, то видит, что девушка склонилась над столом и разбирает какие-то книги. В голове мальчика проносится волнительная мысль, что, возможно, сегодня случится тот самый первый раз. Но тут Аня оборачивается, довольно сжимая в руках пособие по анатомии. И Марк, замечая его, расслабляется.

– Ну давай, что там надо было тебе объяснить? – воодушевленно спрашивает он и подходит ближе.

Аня и Марк садятся за стол и начинают разбирать недавнюю лекцию преподавателя. Спустя пару часов уставшие ребята отрываются от занудных учебников.

– Слушай, а у отца есть бутылка хорошего джина, – вдруг оживляется Аня. – Не хочешь попробовать? Чуть-чуть выпьем, он и не заметит…

– Да, давай, почему нет, – соглашается Марк.

Ребята заходят в кабинет отца. Комната уставлена массивной дубовой мебелью, а у стены красуется большой стеллаж, за стеклянными дверцами которого стоят красивые бутылки с цветными этикетками. Аня встает на цыпочки и извлекает с верхней полки начатую бутылку прозрачного джина. Открыв крышку, она делает медленный глоток, морщится и передает бутылку Марку. Мальчик тоже немного отпивает, чувствуя, как перехватывает дыхание.

– Может, еще что-нибудь попробуем? – раззадорившись, предлагает Анечка и уже лезет за следующей порцией веселья.

И так они пробуют напитки из каждой красивой бутылки, отпивая немного, чтобы не заметил отец. Марк и Анечка рассматривают красочные этикетки, представляя себе страны, в которых их сотворили.

Развеселая Аня достает из комода пачку отцовских сигарет, хватает Марка за руку и тащит на балкон. Ребята закуривают, и Марк начинает одновременно кашлять и смеяться. Девушка, глядя на мальчика, не удерживается и тоже начинает хихикать.

Кашель Марка успокаивается, Аня перестает смеяться. Они улыбаются, смотрят друг на друга, стоя в золоте лучей осеннего солнца, обнимаются и целуются.

Поцелуй прерывается. Анечка смотрит влюбленными глазами на Марка, улыбается, и Марк, соглашаясь с ней, улыбается в ответ. Девушка проскальзывает в комнату и тянет мальчика за собой. Бутылки, оставленные ребятами на полу, звенят и падают, словно кегли, сбитые тяжелыми шарами для боулинга.

Аня добегает до кровати и плюхается на нее, словно на воздушную перину, Марк послушно следует за девушкой и ложится с ней рядом. Они целуются, гладят друг друга, и Марк чувствует прилив возбуждения. В то же время мальчик проходит через пытку страха и волнения, в голове замкнутым кругом крутятся мысли: «Вдруг ей не понравится? Что, если я не смогу?».

Аня пытается расстегнуть рубашку Марка, но от волнения пуговицы не слушаются ее пальцев. Ей надоедает эта борьба, и девушка просто стягивает рубашку, словно футболку, через голову мальчика.

Марк неловко пытает повторить действия Ани, и девушка, чувствуя стеснение мальчика, помогает ему и снимает майку сама. Обнаженные тела соприкасаются. Марк чувствует нежную юную кожу подруги, и сомнения испытывают его с новой силой. Паника побеждает, и возбуждение начинает быстро спадать. «Какого черта! Только не сейчас!», – судорожно думает Марк. Они продолжают раздеваться и целоваться, но возбуждение не появляется. Анна чувствует это и мягко прерывает любовные ласки. Обнаженная, она лежит рядом с Марком и успокаивающе поглаживает его. Марк смотрит на ее чистое юное тело и испытывает горькое чувство стыда и своей ничтожности.

– Прости, – тихо произносит Марк. Не зная, куда деваться от стыда, мальчик хватает вещи в охапку и выбегает в коридор, натягивая на ходу джинсы. Он быстро влезает в кеды и, не тратя время на шнурки, вылетает из квартиры на лестничную клетку. Мерзкое и очень знакомое ощущение собственной никчемности, будто живое хищное существо, гонит Марка вперед. И он несется к двери из подъезда, перескакивая сразу по нескольку ступеней и желая лишь побыстрее убраться из этого места.

А сверху из оставленной в бегстве квартиры вдруг доносится голос Анны. Ее слова, умноженные эхом голых бетонных стен печально шепчут ему: «Не уходи!».

* * *

Марк тяжело просыпается утром, испытывая определенный дискомфорт, словно королевский пингвин, очнувшийся в пустыне Сахара. Он начинает быстро собираться, не желая сталкиваться с матерью и выслушивать ее нравоучения. Прихватывает с собой большую бутылку воды из холодильника и, не отрываясь от нее, уходит на учебу.

Приходит Марк слишком рано, в институте никого нет. Пустая аудитория нагоняет еще больше тоски.

Марк пытается читать не выученные вчера лекции, но прочтенные предложения сейчас не несут для него никакого смысла и он не может ничего запомнить. Текст лекции утекает от него, словно вода, а в голове, не утихая, пульсируют мысли отчаяния и страха. Скоро начнется семинар, придет преподаватель, а главное – придет Аня.

«Что ей сказать?», – незаметно для самого себя произносит вслух Марк и вновь возвращается к лекциям, стараясь сосредоточиться на них, чтобы не думать о том, что было.

Припозднившийся лектор заходит в кабинет и с порога начинает верещать: «Всем была понятна предыдущая лекция? Вопросы по ней есть?».

Ленивый хор заспанных голосов отвечает: «Не-е-т», и преподаватель принимается писать на доске.

Марк выдыхает и успокаивается, понимая, что Анна не пришла и, может, ее сегодня не будет, и потихоньку начинает вникать в материал.

На второй половине семинара дверь, поскрипывая, открывается и в кабинет проскальзывает растрепанная взъерошенная Аня. Мальчик с ужасом смотрит на появившуюся подругу и в ступоре замирает, надеясь, что Анна не сядет рядом. Надежды не оправдываются: девушка подсаживается к Марку.

Для Марка и Ани в аудитории повисает тишина, несмотря на то, что лекция продолжается полным ходом. Они молчат и ждут друг от друга первых шагов.

– Как ты? – мягким шепотом спрашивает Аня. Сейчас этот простой вопрос звучит для Марка как тысяча сложных. Он не знает, что сказать: с одной стороны мальчику хочется сказать ей так много слов о своих чувствах, о том, как он жил и о своих надеждах на счастье, а главное извиниться за свое ребяческое поведение. С другой стороны, ему не хочется ничего говорить, а хочется просто все забыть и начать с нового чистого листа. И Марк выбирает простой путь эгоиста.

– Прости. Я не могу сейчас говорить. Я думаю, нам стоит взять паузу.

Анна вспыхивает: понимание сменяется обидой и злостью. Она срывается и, забывая обо всем, начинает кричать. Все замолкают и смотрят только на них, Марк чувствуют это колючее напряжение.

– Да иди ты сам, ничтожество! – вскакивает Аня, хватает вещи и пересаживается в конец аудитории. Она бросает их на свободную парту, садится и утыкается взглядом в безжизненную доску. Представление окончено. Класс постепенно оживает, и лекция идет своим чередом.

Придуманное Марком будущее начинает разваливаться по кусочкам.

Еще совсем недавно мальчик убежал от одной проблемы и начал с белого листа, придя в институт, но спустя уже пару месяцев ему снова хочется вырвать испачканную страницу. Уже знакомое чувство обреченности, словно черная воронка, начинает затягивать Марка в свой сужающийся водоворот.

Так проходит несколько недель. В попытке заглушить постыдные чувства и мысли об Ане мальчик обращается к уже знакомому ему лекарству – он бежит от самого себя, стараясь все свободное время посвятить учебе. Марк вновь отгораживается от жестокого внешнего мира. Таким он кажется ему.

Глава 6

– Итак, господа студенты, – пробежавшись глазами по ведомости, говорит преподаватель во время последней лекции полугодия. – Через две недели у нас намечается аттестация, и вам предстоит подготовить некий труд. Я хотел бы, чтобы вы определились с темой и попытались проанализировать одну из проблем медицины. Многие из них мы обсуждали на занятиях. Кто присутствовал на наших чудесных встречах, тот со всем справится, а кто не был – у того будет возможность поимпровизировать, попытаться пройти естественный отбор и не быть исключенным отсюда.

Мужчина оглядывает притихшую аудиторию и продолжает: «Задание будет парное. Ваш компаньон находится рядом с вами за одной партой. А вот те, кто сидят одни, будут вынуждены озаботиться поиском напарника. Как говорится, каждой твари должно быть по паре. Надеюсь, что все предельно ясно: подыскивайте себе пару и приступайте к работе. На все про все у вас две недели».

– А что там писать-то надо? – спрашивает один из студентов у преподавателя, и ему одобрительно вторят еще несколько голосов.

– А что хотите – то и пишите, удивите меня, – пожимает плечами лектор. – Это же творческая работа, вот и творите, учитесь мыслить самостоятельно, а не просто зазубривать написанное кем-то до вас…

Мужчина закрывает журнал, желает студентам удачи и объявляет об окончании занятий в семестре.

Озадаченный Марк, сидящий один в дальнем углу класса, осматривается по сторонам. Ребята вокруг оживленно переговариваются, а немногочисленные одиночки подходят друг к другу и уже составляют пары. Мальчик смотрит, как довольная Аня увлеченно обсуждает проект работы со своим новым другом. Марк оборачивается к товарищам по учебе, с которыми он поддерживает хоть какое-то общение, в надежде найти себе партнера среди них, но и они все уже разбились на пары.

– Эй, Марк, давай вместе замутим эту лабораторку! – неожиданно предлагает подсаживающийся к нему за парту сокурсник. Паня имел странную репутацию парня с «не самыми традиционными ориентирами в жизни». Он ярко и модно одевался, тусовался по клубам, периодически красил челку в разные цвета радуги и всегда был мил и на позитиве. Отношения с девочками-сокурсницами у Пани были чудесными, а вот большинство мальчиков, по вполне понятным и непонятным причинам, его недолюбливали. Каких-либо заслуг и успехов в медицине и учебе у Паши не было вообще…

Поэтому для Марка не стояло вопроса, почему он выбрал именно его.

– Ну да, давай, – отвечает Марк, понимая, что вариантов у него нет.

– Ну ты тогда выбери, о чем мы будем писать, и позвони мне. Ладненько? – произносит Павлик и, не дожидаясь ответа, записывает свой телефон на клочке бумаги.

Марк соглашается, Паня оставляет на парте бумажку с номером, легко подхватывает свою цветастую сумку, прощается и уходит.

Мальчик неторопливо собирает свои вещи и, как всегда в одиночестве, отправляется домой, обдумывая тему проекта.

Так Марк и Павлик начинают работать вместе, и все две недели им приходится тесно общаться. Марк занимается наукоемкой частью задания, а Паня, скорее, создает настроение и пытается чему-то научиться у напарника.

От Павлика мало толку, но он очень радостный и доброжелательный. Паня не пытается издеваться, подкалывать или шутить над Марком. Он очень открытый, добрый и милый. Постепенно это начинает нравиться мальчику, и Паня с его причудами становится не таким отталкивающим. Напарники стараются учиться друг у друга: Марк рассказывает Павлику, что происходило в институте последние полгода, и пытается чему-то его научить, а тот в свою очередь искренне делится историями о своей жизни и веселых похождениях. Мальчики весело проводят время. И Марк все с большей симпатией смотрит на Паню.

В конце второй недели Павлик приходит к Марку с бутылкой вина, чтобы отметить успешное завершение научного труда. За стаканчиком розового Ламбруско мальчик рассказывает, как над ним подшучивали и издевались в школе и продолжают в институте.

– А знаешь, я в столовой как-то сел пообедать, а мне какой-то придурок с соседнего столика начал кричать: «Эй! Ботан, иди к мамочке, пусть она тебе почитает на ночь!», а его друзья начали ржать надо мной. Я встал и пошел за столик в самом углу, а они продолжили мне что-то кричать.

– Да ладно, у меня все время так, – весело отмахивается Павлик. – Сначала в школе дразнили, теперь в институте, на улице часто на меня орут и называют «педиком», «девчонкой» или «гомиком». Бывает, и бьют, выгоняют отовсюду, в общем, всякое бывает…. Ну-у в целом, это конечно правда все, но зачем так грубо? Вроде у нас равноправие, толерантность, современность, а я все равно изгой общества шестнадцатого века.

– Мы с тобой как прокаженные, – грустно добавляет Марк. Глядя на сокурсника, мальчик чувствует странную схожесть с ним. Ощущение собственной неполноценности, ставшее таким привычным за последние годы, со словами Пани вдруг приобретает новый смысл. «Вдруг он выбрал меня в напарники, решив, что я такой же, как он? – неожиданно думает Марк, вглядываясь в безмятежное лицо пьяного Павлика, а потом с испугом спрашивает себя: – А что, если он прав?». Мальчик замирает, ошарашенный своими же мыслями. Догадка, кажется, дает объяснение всему происходящему: неприязнь со стороны большинства людей, неудачи с Анной, взаимопонимание с Пашей. Марк открывает рот, не зная еще сам, что он хочет спросить или сказать, но Паня говорит раньше:

– Слушай, ну я пойду уже, наверное, ладненько? – произносит поднимающийся одногруппник. – А то мне еще к друзьям надо заскочить, потом в клуб… С нами не хочешь?

Марк впадает в ступор от услышанного предложения: «Может, правда это судьба и все это так?».

Паня смотрит на окаменевшее от напряжения покрасневшее лицо мальчика, ему кажется, что он все понимает. Паня пьяно улыбается и целует Марка в щеку.

– Ну давай, до завтречка, встретимся в институте! – небрежно флиртуя, говорит он и, пошатываясь, уходит.

– Пока, – отстраненно прощается мальчик, так и не успевший ничего сказать.

Марк с Паней успешно сдают работу, а уже на следующий день Павлик начинает вести себя так, как будто они и не общались. И круг общения Марка вновь сужается до одного человека. Марк остается наедине со своими мыслями и неопределенностями. Еще более запутанный, чем раньше, мальчик чувствует себя совершенно сбитым с толку. Он хотел начать новую жизнь в институте. Хотел любви, друзей, признания и добиться успеха в учебе… и у него все это почти получилось, только не совсем так, как он хотел.