Электронная библиотека » Бен Хеллман » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 15 марта 2017, 19:35


Автор книги: Бен Хеллман


Жанр: Языкознание, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Белинский о детской литературе

В 1835 – 1847 годах немногим публикациям для детей, будь то проза, поэзия, переводы, учебники, учебные пособия или журналы, удалось избежать внимания критика Виссариона Белинского (1811 – 1848). Его решающая роль в формировании русского реализма – хорошо известный факт, но гораздо менее известен его горячий интерес к детской литературе, которой он посвятил в общей сложности более шестидесяти статей. Рецензируя и оценивая отдельные издания, он постепенно все четче формулировал свои мысли о специфике детской литературы, и на основе его рецензий возникло нечто вроде теории жанра.

Белинский считал литературу важной частью воспитания подрастающего поколения: «Детские книги пишутся для воспитания, а воспитание – великое дело: им решается участь человека»[76]76
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 2. М., 1953. С. 367.


[Закрыть]
. Книгам, написанным специально для детей, должна отводиться немалая роль в системе образования. До Белинского в глазах издателей, критиков и родителей детская литература обладала невысоким статусом. Белинский подчеркивал значение детской литературы, но суровой критикой современных авторов только подлил масла в огонь.

Белинский высоко поднял планку в отношении детских писателей. Они должны быть не только творческими людьми, но и педагогами, психологами. Нельзя научиться искусству писать для детей: «Должно родиться, а не сделаться детским писателем. Тут требуется не лишь талант, но и своего рода гений»[77]77
  Там же.


[Закрыть]
. В одной из рецензий 1840 года Белинский излагал свои мысли еще подробнее: «Да, много, много нужно условий для образования детского писателя: нужна душа благодатная, любящая, кроткая, спокойная, младенчески простодушная, ум возвышенный, образованный, взгляд на предметы просветленный, и не только живое воображение, но и живая, поэтическая фантазия, способная представить все в одушевленных, радужных образах. Разумеется, что любовь к детям, глубокое знание потребностей, особенностей и оттенков детского возраста есть одно из важнейших условий»[78]78
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 4. М., 1954. С. 89.


[Закрыть]
.

Детские писатели не должны избегать социальных проблем; этот взгляд Белинский излагал в дискуссии с Александрой Ишимовой в 1848 году. В своей брошюре «Несколько слов о чтении романов и указатель чтения для юношества» (1847) Ишимова беспокоится, что в России популярны французские романы, в которых с жалостью и даже с некоторой симпатией изображаются злые, не способные контролировать свои инстинкты люди. В этих произведениях провозглашалось, что следовать зову сердца важнее, чем хранить верность семейным узам. А согласно Ишимовой, литература должна учить юного читателя на хороших примерах и призывать его любить все хорошее и ненавидеть все злое.

Белинский не возражал против утверждения Ишимовой, что литература должна создавать положительные идеалы, но настаивал, что детей пора уже вывести из детской. В выборе тем не должно быть разницы между литературой для детей и литературой для взрослых. Надо изображать жизнь как она есть, «действительная жизнь во всей ее наготе, с ее радостями и бедствиями, богатством и нищетою, успехами и страданиями»[79]79
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 10. М., 1956. С. 375.


[Закрыть]
. Детям следует читать не только классику, но и современную литературу, которая рассказывала бы об их собственной жизни и одновременно готовила их к жизни взрослой.

К детской литературе надо подходить с тех же позиций, что и к взрослой. Детские книги обязаны быть произведениями искусства, а не просто иллюстрировать правила морали и нравственные принципы. В статье 1847 года Белинский утверждал: «хорошо и полезно только то сочинение для детей, которое может занимать взрослых людей и нравиться им не как детское сочинение, а как литературное произведение, писанное для всех»[80]80
  Там же. С. 144.


[Закрыть]
. Вместе с тем необходимо учитывать потребности и желания читательской аудитории. Все должно соответствовать особенностям природы ребенка и его уровню понимания. Нужны книги, «полные жизни и движения, проникнутые одушевлением, согретые теплотою чувства»[81]81
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 4. М., 1954. С. 92.


[Закрыть]
.

Белинский обращал немалое внимание на язык книги, обвиняя многих современных ему авторов в том, что они недостаточно хорошо знают свою родную речь. Он снова и снова указывал на грамматические ошибки, слишком длинные и топорные фразы, архаизмы и ходульные диалоги. Его идеалом был простой, легкий и живой стиль. Нужно не только отражать факты, но и «поэтическую сторону» событий. Кроме того, Белинский настойчиво повторял, что привлекать внимание должны и сам вид книги, и ее иллюстрации. Иллюстрации несомненно способствуют обучению: «Посмотрите, как жадны дети к картинкам! Они готовы прочесть самый сухой и скучный текст, лишь бы только он объяснил им содержание картинки. И потому картинки все более и более делаются пособием при воспитании и учении»[82]82
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 10. М., 1956. С. 145.


[Закрыть]
.

К большому горю Белинского, он редко видел какие-либо «прогрессивные» черты в современной ему русской детской литературе. В его рецензиях повторяется возглас: «Бедные дети!». Жаль ему было и родителей, которые тратят деньги на бесполезные книги. Что до современных писателей, русских или иностранных, с точки зрения Белинского они не заслуживали ничего, кроме презрения: «Бедные дети, сохрани вас Бог от оспы, кори и сочинений Беркена, Жанлис и Бульи!»[83]83
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 2. М., 1953. С. 375; Т. 4. М., 1954. С. 92.


[Закрыть]
. Среди русских авторов Белинский особенно часто и жестоко критиковал Бориса Федорова, Виктора Бурьянова и Петра Фурмана. Они, по его мнению, были лишены таланта и не сочиняли художественную литературу, а «готовили» книги к продаже на Рождество и на Пасху. В их произведениях реальность преображалась до неузнаваемости, и своих читателей они воспитывали покорными гражданами, заботящимися только о своей карьере, наподобие Молчалина из пьесы Грибоедова. Идеалами были смирение, всепрощение и покорность, а не активная гражданская позиция, к которой призывал Белинский.

Больше всего Белинского раздражали нравоучительные рассказы. Учить морали и нравственности надо опосредованно, через действие, так чтобы ребенок-читатель сам пришел к правильному заключению. Дети хотят видеть в писателе друга, рассказывающего интересную историю, а не угрюмого, скучного наставника, обучающего их хорошему поведению с помощью абстрактных правил. В книге должно быть место живости, духу игры и шалостям.

Белинский призывал писателей вспомнить о силе детского воображения, но когда дело доходило до сказок и фантастических произведений, он относился к ним весьма противоречиво. Для него важнее всего было понятие народности, включающее в себя как уникальный национальный русский дух, так и демократическую природу искусства. Поэтому он сурово критиковал Пушкина, Жуковского и Ершова, считал их сказки лишь жалкими подражаниями народной культуре, с самого начала обреченными на провал. Право на жизнь имели только истинные, неискаженные народные сказки и народная поэзия: «…подделка всегда останется подделкою, из-за зипуна всегда будет виднеться ваш фрак. В вашей сказке всегда будут русские слова, но не будет русского духа»[84]84
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 1. М., 1953. С. 151.


[Закрыть]
.

Во имя реализма Белинский отверг замечательный сборник Екатерины Авдеевой «Русские сказки для детей, рассказанные нянюшкою Авдотьею Степановною Черепьевою» (1844): «Мы не советуем ее давать детям в руки, так же как не советуем позволять детям слушать всякие рассказы нянек о домовых, леших и тому подобных вздорах, которым только засоряют понятие и запутывают воображение детей»[85]85
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 8. М., 1955. С. 120.


[Закрыть]
.

Белинский поначалу с энтузиазмом одобрил изданную в 1840 году книгу Э.Т.А. Гофмана, рекомендуя ее всем читателям как «чудное произведение его чудного гения»[86]86
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 3. М., 1953. С. 497.


[Закрыть]
. Подобные сказки совершенно необходимы для развития детского воображения. Однако семь лет спустя критик уже опасался, что немецкий романтик опаснее детям, даже чем Поль де Кок, поскольку слишком сильное поощрение воображения может вести к отрыву от «жизни действительной»[87]87
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 10. М., 1956. С. 140 – 141.


[Закрыть]
. Воображение надо держать в узде, не давать ему распаляться. Белинский воспринял русское издание «Тысячи и одной ночи» не как сокровищницу волшебных сказок, а как доказательство наивности арабов, их «младенческого состояния ума, погруженного в вечную дремоту»[88]88
  Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. Т. 6. М., 1955. С. 186.


[Закрыть]
.

Русским детям Белинский рекомендовал читать русские народные сказки, басни Крылова, «Сказки дедушки Иринея» Владимира Одоевского и книги по русской истории Ишимовой, Полевого и Соловьева. Кроме вышеперечисленного, его одобрение снискал журнал Редькина «Новая библиотека для воспитания». При такой скудости выбора детской литературы детям старше двенадцати лет рекомендовалось читать книги для взрослых, начиная с исторического романа Михаила Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1831). Затем следовало переходить к Пушкину, Лермонтову и Гоголю. Из иностранных писателей Белинский рекомендовал Сервантеса, Дефо, Свифта, Виктора Гюго, Жорж Санд, Александра Дюма, Вальтера Скотта и Фенимора Купера. Белинскому особенно нравились Скотт и Купер, потому что они с большим искусством изображали реальную жизнь и таким образом служили противоядием подозрительной фантастической литературе.

Что именно дети читали в 1840-х годах, можно узнать, например, из автобиографического сочинения Веры Желиховской «Мое отрочество» (1893). Как она вспоминала, выбор русских детских книг в то время все еще был скуден. Юная аристократка, живущая в Саратове, читает «Историю России в рассказах для детей» Ишимовой, журнал «Звездочка» и сказки Пушкина. Остальные книги иностранные, в основном французские. В списке прочитанных книг называются сочинения Арно Беркена, Les petits émigrés де Жанлис, Les enfants peints par eux-mêmes (1842) Александра де Сайе и журнал Le dimanche des enfants. Девушка учит английский, читая Эджуорт, и немецкий с помощью сказок Гофмана.

Гувернантка Петра Чайковского составила список книг, из которого можно узнать, что читали в состоятельном русском семействе в 1850-х годах. Вместе с маленьким Петром гувернантка читала Education maternelle (1836 – 1843) Амабль Тастю, Parent’s Assistant, or Stories for Children (1848) Эджуорт. Несколько более легким чтением были рассказы Гизо и Шмида. Будущий композитор особенно любил Les enfants célèbres (1838) Мишеля Массона и Les petits musiciens (1850) Эжени Фоа, где можно было прочитать о выдающихся достижениях Моцарта и других юных музыкантов[89]89
  Волков Соломон. Страсти по Чайковскому: Разговоры с Джорджем Баланчиным. М., 2004. С. 46 – 47.


[Закрыть]
. Предпочтение, отдаваемое чтению французской литературы в оригинале, объяснялось тем, что не только гувернантка мальчика, но и мать Чайковского отчасти была француженкой.

Глава четвертая. Реализм (1860 – 1890)

Реализм принес славу русской словесности. Романы Гончарова, Тургенева, Достоевского и Толстого стали частью мировой литературы. Достижения современной им детской литературы не были столь значительны, хотя во второй половине XIX века детские писатели тоже обратились к реализму. Такие журналы, как «Новая библиотека для воспитания» и «Подснежник», предпочитали произведения, стремящиеся правдиво изображать жизнь детей. Многие детские книги отражали гуманные взгляды писателей, стремившихся поведать детям о тяжелой жизни простого народа.

1860-е годы – переходное десятилетие. Влияние переводной литературы по-прежнему сильно. Однако в 1870-е годы ситуация изменилась: в литературные темы, сюжеты и стили привносится существенное разнообразие. Героями теперь становятся и бедные крестьяне, и рабочие, ютящиеся на окраинах больших городов. Некоторые известные взрослые писатели попробовали свои силы в литературе для подрастающего поколения, но важнее оказалось появление все большего количества профессиональных детских писателей. Среди известных имен этого периода есть и женщины, такие как Вера Желиховская, Александра Анненская, Екатерина Сысоева и Евгения Тур, и мужчины – Михаил Чистяков, Павел Засодимский, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Василий Немирович-Данченко и Александр Круглов. Потребность в новых изданиях их книг свидетельствует о расширении круга читателей.

Несмотря на то что в этот период преобладала литература реалистического направления, сказки и фантастическая литература сохраняли свое значение. В 1860-х годах публикуются первые сборники сказок Ханса Кристиана Андерсена, а в 1870-е годы появляются сказки Николая Вагнера – русского коллеги датского сказочника. В последующие десятилетие к читателю пришел финский писатель Сакариас Топелиус, писавший свои сказки по-шведски.

Детская литература наконец хотя бы частично освобождается от недоверия и презрения, которое традиционно испытывали к ней и писатели, и читатели[90]90
  Чехов Н.В. Детская литература. М., 1909. С. 121 – 122.


[Закрыть]
. Этому способствует растущее уважение к педагогическим исследованиям и педагогической практике. Признание важности детской литературы в воспитании и образовании и растущая сеть школ обеспечивали расширение читательского круга. Буквари Константина Ушинского и Льва Толстого предназначались, в первую очередь, для новой аудитории – крестьянских детей. Министерство народного образования составило список рекомендованного чтения, и на съездах учителей и в профессиональных журналах, таких как «Учитель» и «Педагогический сборник», серьезно обсуждались детское чтение и роль школьных библиотек. Литературные критики, продолжая дело Белинского, выдвигали идеал приближения литературы к реальности. Из читателей хотели сделать думающих, критически мыслящих граждан.

Возрастающий спрос на детские книги пробудил издательский интерес к этому виду литературы. Ведущим в области детской литературы стало «Товарищество М.О. Вольф». Маврикий Вольф (1825 – 1883), в действительности Болеслав Вольф из Варшавы, выпустил свою первую книгу в 1853 году. Он первым в России разделил читателей по возрастным категориям: с 6 до 8, с 8 до 10, и старше. Книги на французский манер разделялись по сериям, таким как «Зеленая библиотека», «Розовая библиотека», «Русская библиотека» и «Моя первая библиотека». «Золотая библиотека» состояла из дорогих изданий, подарочных книг на Рождество и Пасху – главное время продаж детской литературы. Для совсем маленьких выходили книжки-картинки, например «Степка-Растрепка». Классика включала в себя произведения Сервантеса, Перро, Свифта, братьев Гримм, Вальтера Скотта, Фенимора Купера, Вильгельма Гауфа, Марии Эджуорт и Христофора Шмида. Современная иностранная литература для подростков была представлена книгами Гарриет Бичер-Стоу, Вильгельма Эртеля, Густава Нирица, Майн Рида, Эдмондо де Амичиса, Жюля Верна, Софи де Сегюр, Густава Эмара и Марка Твена. Среди публикуемых Вольфом русских писателей самыми известными были Михаил Загоскин, Михаил Чистяков, Владимир Даль, Надежда Дестунис, Алексей Разин, Августа Пчельникова, Александр Круглов и София Макарова. Издательство постоянно выпускало журнал «Вокруг света», в котором печатались развлекательные и информативные материалы для подростков и взрослых.

Последователи Белинского

Дело Виссариона Белинского было подхвачено в 1850-х и 1860-х литературными критиками Николаем Чернышевским, Николаем Добролюбовым и Дмитрием Писаревым. Вслед за Белинским им пришлось признать, что современная детская литература не только страдает эстетическими недостатками, но и является политически и идеологически отсталой. Вместо того чтобы растить поколение «новых людей», которых волнуют острые вопросы современности, литература превращала читателя в молчаливого и покорного поданного империи.

Как и Белинский, эти критики-утилитаристы в конце концов нашли подходящее чтение для молодежи преимущественно во взрослой литературе. Другим выходом из такой тяжелой ситуации с детскими книгами им виделось создание литературы, описывающей биографии великих людей. Однако ни книга Чернышевского о Пушкине (1856), ни сочинение Добролюбова о крестьянском поэте Алексее Кольцове (1858) не завоевали читательский интерес. Опубликованные анонимно, обе книги рецензировались их собственными авторами. Не удивительно, что оба критика восхищались способностью «неизвестных авторов» так непринужденно разговаривать с детьми.

Кольцов у Добролюбова – ярый защитник свободы. Чернышевский подчеркивал важность того, что Пушкин сделал для родной страны; он был «трудолюбивой, благородной и могучей личностью», неприхотливым в привычках[91]91
  Чернышевский Н.Г. Александр Сергеевич Пушкин. Его жизнь и сочинения // Собрание сочинений: В 5 т. Т. 3. М., 1974. С. 123.


[Закрыть]
. Что характерно для того времени, Чернышевский не хотел назвать свою книгу детской, боясь, что прямая адресация заставит детей чураться его произведения. В годы между детством и отрочеством юные читатели предпочитают «плохую литературу» так называемой «детской». К несчастью, в книге о Пушкине никакие уловки не помогли Чернышевскому избежать создания скучного трактата, слишком тяжелого для юного читателя текста.

Главным свойством детской литературы для Николая Чернышевского (1828 – 1889) как критика является готовность правдиво изображать реальность. Книги должны быть «учебниками жизни». Авторам следует учитывать возраст своих читателей, а по мнению Чернышевского современная литература часто недооценивала детей, предлагая им слишком примитивные произведения. Сборник «Новые повести: Рассказы для детей» (1854), куда вошли переводы с французского на темы кротости, смирения и всемогущества Божия, дал Чернышевскому повод создать затейливую пародию на бесполезную детскую литературу. В ней он безжалостно и заслуженно высмеял неправдоподобность и сентиментальные черты подобных сочинений.

Чернышевский указывал, что детская литература не сможет развиться как жанр, если не добьется быстрого темпа повествования, лаконичности и хорошо выстроенного сюжета. Писатель должен постоянно отвечать на вопрос читателя: «Ну, что же дальше? ну, что же дальше?»[92]92
  Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. СПб., 1906. С. 285.


[Закрыть]
. В качестве примера такой манеры рассказа, написанного простым и искренним языком, приводился рассказ «Матвей», опубликованный в толстовском журнале «Ясная Поляна». У некоторых писателей, авторов исторических романов Михаила Загоскина и Константина Масальского, например, ничего лишнего не было, только прямая речь и занимательные сюжеты. Список авторов, одобренных Чернышевским, состоял, в основном, из произведений для взрослых Пушкина, Скотта, Диккенса и Жорж Санд. Из всей современной ему детской литературы от чистого сердца он одобрял только два журнала – «Новую библиотеку для воспитания» и «Подснежник».

Всего за три года Николай Добролюбов (1836 – 1861) написал более тридцати статей и рецензий, посвященных детской литературе. Во многих отношениях его критика была еще жестче, чем суждения Белинского или Чернышевского. Для Добролюбова главной целью детской книги является воспитание читателя в духе прогрессивных идеалов. Такие журналы, как ишимовские «Звездочка» и «Лучи», которые обходили молчанием вопросы социального зла и неравенства и вместо того проповедовали смирение и покорность, никуда не годились. Новыми идеалами должны стать сила духа, вера в истину и готовность сражаться с ложью и лицемерием. Детям надо рассказывать об окружающем мире и об актуальных вопросах.

Вместе с тем Добролюбов не отрицал особенностей детской аудитории. Детская литература должна способствовать интеллектуальному и моральному развитию читателя. Для Добролюбова идеальное повествование характеризуется крайней простотой. Не забывал критик и о важности воображения: «Детская книга должна увлекать прежде всего воображение ребенка, как способность, сильнее всех других действующую в детском возрасте и потому более других нуждающуюся в пище и в надлежащем направлении»[93]93
  Добролюбов Н.А. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 4. М. – Л., 1962. С. 166.


[Закрыть]
. Поскольку реалистических книг для детей мало, можно читать и сказки. Даже не видя в сказках братьев Гримм и Вильгельма Гауфа никакого образовательного содержания, Добролюбов все же признал их право на существование, поскольку они развивали воображение читателя и пробуждали поэтические чувства. Он восхвалял талант Ханса Кристиана Андерсена, который к тому времени еще не был признан всеми. Добролюбов, читавший Андерсена по-французски, хвалил умение датского сочинителя писать без «нравоучительного хвостика»[94]94
  Добролюбов Н.А. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 3. М. – Л., 1962. С. 483.


[Закрыть]
. Однако в принципе Добролюбов отвергал любые сверхъестественные явления в сказках, так как они могли отвлекать читателя от реальной жизни.

Среди русских книг для детей Добролюбов выделил «Беседы с детьми» (1858 – 1859) Августы Пчельниковой. Написанная простым языком, это книга учила уважать труд. Все другие рекомендуемые книги были иностранного происхождения, например «Приключения маленького барабанщика, или Гибель французов в России в 1812 году» (1838, пер. 1858) немецкого писателя Густава Нирица. В этом романе замечательно описаны и судьба немецкого мальчика, которого заставили вступить во французскую армию во время русской кампании Наполеона, и ужасы войны[95]95
  Добролюбов Н.А. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 3. М. – Л., 1962. С. 193 – 195.


[Закрыть]
. Дух пацифизма был силен в немецкой книге. Добролюбов также тепло отзывался о книгах Диккенса и Жорж Санд и о романе Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (1852, пер. 1858) за их гуманные позиции и призыв к защите бесправных и угнетенных. Поскольку русская детская литература пока была бедна, Добролюбов предлагал юному поколению читать Пушкина, Гоголя и Тургенева.

Дмитрия Писарева (1840 – 1868) детская литература разочаровала совершенно. В его глазах она была обречена остаться «одной из самых жалких, самых ложных и самых ненужных отраслей общей литературы»[96]96
  Писарев Д. Школа и жизнь // Писарев Д. Сочинения. Т. 5. СПб., 1866. С. 164.


[Закрыть]
. В статье от 1865 года о школьных библиотеках Писарев даже утверждал, что существование особой литературы для детей – свидетельство того, что общество больно. Дети трех первых классов должны «бегать, играть и возиться», а не сидеть с книжкой. Тем детям, которые читают для удовольствия и убивают время в компании таких писателей, как Поль де Кок и оба Александра Дюма, отец и сын, Писарев выносил суровый приговор: это занятие безнравственное. Читать не в образовательных целях – «профанация и проституция мысли»[97]97
  Там же. С. 165.


[Закрыть]
. Здоровая литература в здоровом обществе хороша для всех, независимо от возраста.

В отличие от Писарева, Феликс Толль (1823 – 1867) старался поподробнее ознакомиться с уже существующими детскими книгами. Его сборник «Наша детская литература» (1862) включает рецензии на 242 детские книги и шесть детских журналов за период с 1855 по 1861 год и предназначена для учителей, родителей и писателей. Толль уделял немало внимания разделению юных читателей на возрастные группы (5 – 8, 8 – 12, 12 – 16) и подбору книг, соответствующих каждой группе.

От детской литературы Толль требовал высоких моральных принципов, но без открытого морализирования. Вместе с тем ему хотелось, чтобы детские книги обладали мудростью и развлекали, имели литературные достоинства и учитывали возраст читателя. Он отвергал сентиментальную литературу и книги, написанные только для развлечения, и восхвалял научно-популярные труды, то есть книги, которые объясняли все, что ребенок видит вокруг себя, с научной точки зрения. Как и Добролюбов, Толль выделял книгу Пчельниковой «Разговоры с детьми» и «Приключения маленького барабанщика, или Гибель французов в России в 1812 году» Нирица. Последняя особенно ему нравилась за универсальную мораль. Сказки и фантастические произведения, по его мнению, напротив, вредны и могут «нарушать неприятным диссонансом дух здравой педагогики»[98]98
  Толль Ф. Наша детская литература. СПб., 1862. С. 24.


[Закрыть]
. Нельзя возбуждать фантазию ребенка так, чтобы она выходила за рамки реальности; очеловечивание животных только способствует путанице в головах юных читателей. Воображение надо держать в узде, и даже сказки должны содержать в себе глубокие идеи и полезную информацию.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации