Текст книги "Микролюди"

Наталья прикуривает сигарету и помещает ее в свой яшмовый мундштук. Она делает вдох, чтобы хорошо запомнить остальную информацию. Она думает о нападении суннитов на шиитскую мечеть в качестве мести за нападение шиитов.

За это надо дать одно очко религиозным фундаменталистам. Они привлекают к себе внимание в последних новостях и внушают страх. Эти две причины побуждают слабых духом становиться их единомышленниками. Чем больше исламские фундаменталисты совершают слепых и бессмысленных терактов, тем больше они зачаровывают безмозглых юнцов.

Кончиками пальцев она выдвигает вперед зеленую пешку.

А поскольку Пакистан, мусульманская страна, проводит ядерные испытания, то это дает им дополнительные преимущества.

В лагере зеленых она одновременно рядом делает два хода вперед двумя пешками.

Наталья рассматривает семиугольную шахматную доску, на которой фигуры продвигаются к центру, затем отвлекается от новостей, чтобы как следует поразмышлять над другими важнейшими проблемами.

Дело Вильфрида Курца в Вене.

Это очень плохо для положения Эмчей в целом. Тот, кто становится жертвой садиста-извращенца, не вызывает к себе чрезмерной симпатии, скорее к нему относятся с сожалением. Люди говорят себе, что Эмчи слабые, потому что их может уничтожить даже простой прыщавый подросток в малой европейской стране, жители которой даже не являются крупной нацией.

Чтобы обозначить эту неудачу, она убирает с доски фиолетовую пешку, как будто бы ее «съели».

Она знает, что у других игроков изменения невелики. Однако она убирает черную пешку из лагеря «Звездной бабочки-2», которая страдает от неудач с двух сторон – от саботажа, забастовок и от бесконечных судебных процессов.

Она затягивается, а затем смотрит на позиции игроков других цветов.

Вот как обстоит главное взаимодействие в эволюции будущих путей развития нашего вида. Белые и зеленые выдвигают вперед свои пешки. Фиолетовые и черные теряют пешки. Синий лагерь роботов, красный лагерь феминисток и желтый лагерь сторонников увеличения продолжительности жизни пока не сделали ничего замечательного, что заслуживало бы передвижения их фигур.

И она выдыхает табачный дым на всю доску, поскольку загрязнение окружающей среды возрастает везде, для всех фигур.

А потом? Когда все лагеря выдвинут вперед свои фигуры и они окажутся в центре доски? Конфликт будет неизбежным, а дальше, согласно закону энтропии, – хаос и разрушение?

Она вспоминает роман Филипа К. Дика, который выдвинул весьма интересную идею: Бог якобы создал первую вселенную как черновой вариант – и быстро увидел, что этот мир неотвратимо движется к хаосу.

Напрасно прилагал Он все больше и больше усилий, чтобы отсрочить неизбежное, эта система двигалась к самоуничтожению. Тогда Бог оставил эту первую вселенную и, сумев извлечь уроки из своих ошибок, создал вторую вселенную, усовершенствованную сестру первой. Когда он хотел уничтожить испорченный черновик, младшая сестра попросила пощадить свою несовершенную старшую сестру.

Тогда Бог установил для второй вселенной следующее правило: он сохранит жизнь первой вселенной, но больше не будет ею заниматься. Если младшая сестра захочет спасти старшую, она должна этим заниматься сама. И с этого времени успешная вселенная время от времени посылала первой вселенной «спасителей», чтобы сдерживать насилие и стремление к смерти. Этими спасителями были великие философы, великие ученые, пророки, которые несли послание мира и любви. Но обычно их плохо принимали.

Она обходит вокруг семиугольной доски и трогает фиолетового короля.

Пока лучшим защитником дела миниатюризации является президент Друэн. Он у нас фиолетовый король, а я его фиолетовая королева. Давид – фиолетовый слон. Аврора – конь. Мартен – ладья. Что касается самих Эмчей, они пока только пешки.

Она приподнимает выбывшую фигуру и думает о деле Курца.

Эмчи живут в своей маленькой вселенной, прекрасно изолированной и защищенной, под стеклом, которая сама находится внутри нашей большой вселенной, «потерпевшей неудачу», хрупкой, хаотичной и открытой.

Но этого они никогда не смогли бы и предположить.

Она разглядывает семиугольную игру и внезапно открывает в ней, с ее цветами радуги, какую-то психоделическую эстетику.

Из этой игры выйдет не только хаос, но и кружево переплетенных цветов.

Внезапно ей приходит в голову новая идея.

– А если конечная цель игры – это не усложнение, а… красота?

Она выдыхает длинную струю дыма, который клубится над шахматной доской, а потом его очертания усложняются, образуя причудливые арабески.

29.

Эмма 109 ничего не видит.

Свернувшись клубочком в коробке для игрушек девочки из самолета, она проходит пункт контроля ручной клади с помощью рентгеновских лучей в аэропорту, а затем убегает.

Быстро освоившись, она пользуется своим смартфоном для перевода с немецкого надписей на венских табличках.

Она незаметно влезает в автобус, прицепившись к чьему-то чемодану. Используя несколько разных способов передвижения, она добирается до муниципальной свалки венской столицы.

Там она устраивает себе нечто вроде временного лагеря.

Она уже раньше поняла, что свалки – это для нее безопасные места. Кроме того, она отныне знает, как решать проблему крыс, которые оказываются поблизости.

Как только разбит ее бивуак, ей остается только поискать для себя в окрестностях мобильные телефоны, батарейки, лезвия бритв и т. д.

Она оборудует для себя, как и в Нью-Йорке, электрическую сеть, подключенную к автомобильному аккумулятору, затем мобильный телефон, который служит ей компьютером, телефоном и GPS. Ей остается только вставить в телефон миниатюрную карту памяти, чтобы восстановить свой текст, свои координаты, свой доступ к Энциклопедии относительного и абсолютного знания, а также доступ к компьютерной сети «Пигмей Прод» и к компьютерам ООН.

Весь свой первый день на австрийской земле она посвящает тому, чтобы укрепить свою землянку. Затем она выясняет, где находится клиника эстетической хирургии доктора Курца, чтобы разработать план нападения.

Она выходит на сайт, где распространяются печально известные эпизоды Bloody Dolls, «Кровавых кукол». Там как раз анонсировано, что на следующий день в 22 часа будет происходить прямая трансляция онлайн третьей серии непосредственно с места действия, en live.

На «Картах Google» Эмма 109 находит план региона, в Интернете – другую полезную информацию: о погоде, о том, кто и когда посещает клинику, как она освещена, план помещений клиники.

Она изготавливает и оттачивает оружие, подготавливает рюкзак, перекусывает теми продуктами питания, которые нашла в упакованном виде на свалке.

Она перечитывает Энциклопедию, в частности раздел про осьминога, и находит поразительным, что осьминог – без родителей, без обучения, без культуры – оказывается способным все изобрести сам, один, и так из поколения в поколение.

Если молодой осьминог способен к этому, то я тоже могу.

Она знает, что это умение состоит в том, чтобы использовать свой особый талант, умение выкручиваться, чтобы постоянно прислушиваться к своей интуиции, рассчитывать только на собственные ресурсы, хвататься за любые возможности.

Эмма 109 находит в Энциклопедии загадку про три спички, из которых нужно составить квадрат, и, потратив на эту задачу несколько минут, отказывается от поисков решения.

Загадки ни для чего не нужны.

На самом деле она раздражена тем, что не нашла ответа.

Эмма 109 читает Энциклопедию до тех пор, пока у нее не начинают болеть глаза от усталости.

В эту ночь она спит глубоким сном, а следующий день проводит, подготавливая свое оборудование и делая упражнения на тренировку мускулатуры и гибкости.

Затем она залезает на самую вершину свалки и оттуда смотрит на скопище гнезд Великих, которое называется Веной.

Город кажется ей гигантским.

Вот новое испытание.

30.

Копая туннель под своей стеклянной клеткой, Эмчи натолкнулись на что-то очень твердое. Они упорно продолжали долбить, когда вдруг появилась утечка газа с неприятным запахом, и все работницы, которые копали землю, отравились.

Это были газовые трубы, возникла угроза, что газ поднимется по туннелю и отравит весь герметически закрытый город Микроленд. Чуть-чуть не дошло до этого.

– Мы все чуть не погибли из-за простого желания исследовать внешний мир, – признала королева Эмма II.

– Открывать неизвестное – это риск, и всё имеет свою цену. Все равно я предлагаю продолжать, но только в другом направлении. Мы же не окружены со всех сторон газовыми трубами, – ответила ей папесса.

Они продолжают копать туннель и натыкаются на линию высокого напряжения. Тогда микрочеловечки начинают копать туннель в третьем направлении.

На этот раз им удается прорыть его до стены ангара. Однако, когда они думают, что вышли за границу своей тюрьмы, они оказываются перед бетонной стеной, с которой ничего не могут сделать все их орудия.

Микрочеловечки из бригады ощупывают не поддающийся разрушению материал и качают головами, смирившись с неудачей.

– Вот и предел мира, который мы можем разведать, – говорит Эмма II.

– Мы пленницы, – признает Эмма 666, – боги не только подчинили нас в психологическом отношении, они и физически держат нас в заточении.

Но королева не хочет так быстро сдаваться:

– Должно же быть какое-то средство узнать, что находится за пределами Микроленда.

В этот момент папесса стучит по твердой породе и морщится:

– Если мы когда-нибудь все-таки сможем преодолеть эти препятствия, боюсь, наши овечки не будут готовы к тому, чтобы узнать, что на самом деле представляет собой мир, который их окружает.

31.

Давид Уэллс в ярости.

Вокруг стола сидят пятеро его товарищей, а также Бенедикт Друэн и Оливье Вашо.

– Вы знаете, что мне ответили люди из Общества защиты животных? «В любом случае, поскольку организм Эмчей представляет собой точное подобие человеческого организма, мы надеемся, что лаборатории осознают это и откажутся от опытов вивисекции на подопытных животных и станут использовать для этого Эмчей!»

Остальные не реагируют.

– Затем я направился в Академию наук, чтобы они признали, что хомо метаморфозис принадлежит к тому же виду, что и хомо сапиенс, поскольку он является теплокровным млекопитающим, приматом и человекоподобным. И знаете, что они мне ответили?

Никто не отвечает, и тогда Давид имитирует голос своего собеседника:

– «Чтобы по определению хомо метаморфозис принадлежал к тому же виду, что и хомо сапиенс, нужно, чтобы он мог вступать с последним в сексуальные отношения, в результате которых рождались бы дети, пусть метисы. Однако хомо метаморфозис и хомо сапиенс не могут совокупляться друг с другом так, чтобы появилось на свет жизнеспособное потомство, это даже невозможно с точки зрения механики».

Присутствующие делают гримасы.

– Напрасно я им напоминал, что именно наши гены являются составными частями первоначального генетического кода хомо метаморфозис, они даже не пожелали об этом слышать. – Молодой человек делает глубокий вдох, чтобы избавиться от охватившего его гнева, а затем говорит: – Тогда я отправился к сторонникам альтермондиализма. Они сказали мне: «Очень жаль, но наша цель – прежде всего защита стран третьего мира, людей, которые подвергаются эксплуатации, нам достаточно трудно защищать их, чтобы мы могли еще тратить свое время на то, чтобы защищать этих недочеловечков…»

Аврора кивает головой так, как будто такая реакция подтверждает ее мысли.

– Я пошел к коммунистам и сказал им: «Во имя духовных ценностей и солидарности, воплощением которых служит пролетарская революция, вы должны поддержать Эмчей». А они ответили мне: «Мы поддерживаем дело трудящихся. Если Эмчи прекратят работать, то людям придется выполнять все эти работы вместо них. Отныне ваши Эмчи заменяют женщин и детей, которые изготавливали игрушки и портили себе зрение и руки на фабриках!»

– Действительно, мы получаем сейчас много заказов из тех сфер, где раньше использовался труд китайских детей, – признает Оливье Вашо.

Давид продолжает:

– Я обратился в движение анархистов. Я сказал им: «Именно капиталистическая система эксплуатации привела к сверхэксплуатации Эмчей. Надо уничтожить эту машину по перемалыванию маленьких человечков, чтобы освободить их». А они мне ответили: «Сожалеем, но ничего поделать не сможем. Мы боремся против капитализма, но только за благо людей, а не существ, выращенных в лаборатории. Особенно когда они были задуманы первоначально для войны государственными секретными службами, связанными с армией. Наш девиз “Ни бога, ни господина” относится только к людям».

– Этого следовало ожидать, – замечает Пентесилея.

– Что касается экологов, – недовольно говорит Давид, – то я сказал им, что Эмчи нуждаются в их поддержке. А они мне ответили, что Эмчи возникли не в природе и они рассматривают их в качестве генетически модифицированных организмов и что они, со своей стороны, хотели бы в рамках Закона о мерах предосторожности, чтобы производство Эмчей просто и ясно было запрещено, а уже существующие модели подверглись переработке, как вторсырье. Они даже добавили, что поскольку лаборатория ведет коммерческие операции с использованием Эмчей, то они хотели бы получить гарантии, что трупы Эмчей будут… биоразлагаемыми!

Следует тяжелое молчание. Наталья не проявила никакой реакции. Аврора налила себе бокал вина.

– Таким образом, я предлагаю, в ожидании более «милостивой» реакции политических или религиозных кругов, чтобы мы приостановили производство Эмчей, – говорит в заключение молодой ученый. Он колеблется, а потом добавляет:

– И даже чтобы мы вернули всех наших Эмчей, которые сейчас выполняют задания, и укрыли их здесь в ожидании более гуманного отношения от наших клиентов.

Реагирует только лейтенант Жанико, распахнув свою куртку и показав написанные на майке законы Мерфи, которые, по его мнению, соответствуют сегодняшним проблемам.

48. Внутри любой маленькой проблемы есть большая, которая стремится выбраться оттуда.

49. Если вы исследуете неизвестное, вам по определению неизвестно, что вы обнаружите.

50. Быть самоучкой – это шанс, что вам не будут устраивать промывку мозгов люди, которые уже нашли свое место.

51. Тот, кто платит, устанавливает правила.

Военный делает дружеский жест в поддержку Давида, но не снисходит до того, чтобы сказать хоть слово.

– Если человечество не может уважать созданий, которых оно само же произвело, ну что же, человечество их не заслужило. Пусть обойдется без них. Перестанем выпускать их отсюда.

– То, чего ты требуешь, трудно, даже невозможно сделать, – наконец говорит Наталья. – Ты знаешь, сколько Эмчей находится сейчас в обращении?

– Несколько тысяч. Я сказал бы, 5000.

– В точности 7324 на сегодняшний день.

– Когда у автомобильного завода в машине одна деталь с дефектом, он отзывает все модели. Поскольку судьи считают, что Эмчи – это «предметы, сдаваемые напрокат», мы отзываем наше оборудование для контроля, и мы вернем его, когда клиенты предоставят нам все гарантии от его порчи.

Напряженное молчание сохраняется, все сидят с грустными лицами.

– Это нереалистично, Давид, – произносит Аврора, поставив на стол свой бокал с вином.

– И почему же?

– Потому что это ничего не изменит.

Молодая женщина-биолог бросает быстрый взгляд на остальных, которые, похоже, уже ждали такого ответа.

Наталья принимает эстафету:

– Во время твоей поездки в Ватикан и визитов в разные организации кое-что случилось.

– Что еще?

Женщина-офицер вынимает мундштук и вставляет в него сигарету:

– У меня есть две новости: одна хорошая и одна плохая. Начнем с плохой. Уже несколько месяцев китайцы производят своих собственных Эмчей.

– Невозможно, у них же нет Эмчей-мужчин! Они же не могут осуществлять воспроизводство без мужских особей-производителей! – тут же парирует Давид.

– Ты помнишь, как в прошлом году ночью в наш центр залезли? Мы думали, что это воры, которые хотели украсть наши компьютеры.

– Так и было, они украли компьютеры.

– Они взяли не только компьютеры. Они также украли трех мужчин-Эмчей… производителей.

– ЧТО?!

– Мы это заметили только недавно, во время переписи. Ты уже уехал тогда в Ватикан.

Давид вдруг чувствует себя ужасно подавленным.

– Итак, – говорит он на одном дыхании, – мы больше не обладаем исключительным правом?

– С этими украденными производителями китайцы быстро стали осуществлять воспроизводство, и, конечно, теперь у них есть и другие мужчины-Эмчи. Теперь они выращивают их в больших масштабах на фермах, в частности в Сычуани. Они используют технологию инкубаторов для кур с ускорением цикла в круглосуточном режиме и дают им гормоны, чтобы они становились взрослыми быстрее. Так что сейчас на рынке не 7000 Эмчей, а более 300 000. Эти китайские копии во всем похожи на наших Эмчей. Только из-за того, что их хуже кормили и искусственно заставляли быстрее расти, в долгосрочной перспективе они более уязвимы.

Бенедикт Друэн подтверждает:

– Естественно, китайцы продают их гораздо дешевле. Спрос колоссальный, их первая партия была распродана очень быстро. Теперь микролюди выполняют не только работы, требующие высокой точности, но и любую работу. Даже на угольных шахтах, чтобы разрабатывать глубоко залегающие жилы, которые недоступны для Великих.

– Теперь я понимаю, почему так отреагировали коммунисты, анархисты, экологи и альтермондиалисты… Они уже знали об этом, – говорит Давид.

Наталья выдыхает дым.

– А какая хорошая новость? – спрашивает Давид.

– Ну… Хорошей новости нет. Я просто хотела повторить выражение Авроры, – признает полковник Овиц.

Давид потрясен:

– А почему вы меня не предупредили?

– Все произошло так быстро. Во время твоих перипетий ты не слишком интересовался тем, что происходит здесь. Вот уже две недели, как мы получили подтверждение, что рынок наводнили сотни тысяч контрафактных копий Эмчей, которым искусственно стимулируют ускоренный рост. А ты… ты ведешь дискуссии с Папой, со всеми этими политическими группками… Давид… Давид… Давид…

Она повторяет его имя, как будто бы разговаривает с ребенком, который замучил ее своими глупостями.

Он подходит к столу и стучит по нему кулаком:

– Тогда мы подадим на них в суд! У нас есть патент, дающий нам исключительные права на хомо метаморфозис, насколько я знаю! И как за контрафактную продукцию с подделками известных марок мы…

– Что мы сделаем? Положим контрафактную продукцию под вальцовый пресс и расплющим ее в лепешку, чтобы от нее осталось одно мокрое место?

Он делает глубокий вдох:

– Бизнесмены в погоне за быстрыми прибылями ограбили нас. Это грабеж, который, кажется, подпадает под действие закона.

– Есть правосудие в теории, а есть реальность действия законов рынка. Был спрос, мы тормозили предложение, и, по всей этой логике, они удовлетворили этот спрос. Плотина разрушена.

Пентесилея уточняет:

– Это как с рогами носорогов, как с плавниками акул, как с китами, как с альбиносами в Африке, как в отношении всех видов, которые находятся под угрозой исчезновения: с одной стороны, существуют разработанные принципы их защиты, с которыми все согласны, а с другой – есть клиенты, готовые заплатить большие суммы, чтобы не соблюдать эти самые принципы.

– И, в конце концов, если первые одерживают верх на страницах журналов и даже иногда в судах, то вторые решают вопрос об использовании этих преимуществ на месте. Именно тем, кто платит, принадлежит последнее слово. Запрет только приводит к повышению цен.

Бенедикт Друэн решает взять слово:

– У Эмчей, выращенных в Сычуани, есть еще одна особенность помимо их недолговечности: их не сдают в аренду, а «продают».

– Что?! – восклицает Давид.

– Теперь у клиентов больше нет никаких обязательств по содержанию продукта в исправности. Таким образом, чтобы снизить издержки, – добавляет Бенедикт Друэн, – поскольку у Эмчей нет статуса людей, на заводах их кормят только так, чтобы они не умерли с голоду.

– Так относятся и к пигмеям на больших плантациях банту. Не стоит удивляться, что в больших масштабах приходят к тем же результатам, – напоминает Нускс’ия.

– Да, не с теми я вел переговоры, надо предупредить ассоциации по борьбе с рабским трудом, – заявляет Давид.

– Ты видел результаты своих демаршей? Они все сказали тебе: у наших Эмчей столько же прав, сколько у подопытных животных из лабораторий, – настойчиво говорит Пентесилея.

Лейтенант Жанико тоже делает жест разочарования:

– Ну, и что мы будем делать? Черт побери!

Оливье Вашо теребит в руках скрепку. Бенедикт Друэн перечитывает свои записи. Другие опускают глаза. Одна только Аврора выдерживает взгляд Давида.

– Если мы решим, однако, послушать тебя и возвратим наших Эмчей, чтобы держать их здесь, то китайские подделки заполонят весь рынок без какого-либо контроля и конкуренции. Это будет означать стопроцентный крах в экономическом плане и к тому же провал попыток их защитить.

Бенедикт Друэн поддерживает ее:

– По крайней мере, те, кто продолжает использовать наши продукты, – это люди, которые хотят воспользоваться тем, что мы гарантируем хорошее образование, гигиену и здоровье наших Эмчей.

– Те, кто покупает Эмчей по дешевке, получат модели с изъянами и будут вынуждены покупать еще, – предполагает Оливье Вашо. – То есть в конечном счете это обойдется им дороже. Это, кстати, отличный аргумент для маркетинга: «“Пигмей Прод”. Качество в конечном счете обходится дешевле».

Остальные никак не реагируют.

– Дешевые китайские микролюди не получают воспитания, не посещают школу, они хуже говорят, менее компетентны в тех занятиях, где требуется настоящий профессионализм, и часто они нездоровы, – напоминает Бенедикт Друэн.

– Я купил одного такого микрочеловечка из любопытства. Их продают по 100 евро за штуку. Им даже не сделали прививок, – перебивает Оливье Вашо.

– 100 евро за право держать его до конца жизни, а мы требуем оплату 100 евро в час?! – восклицает Давид.

– Я купил шесть таких микрочеловечков и внимательно их осмотрел, – продолжает Оливье Вашо. – Из-за ускоренного роста они страдают сколиозом и сутулятся. Они грустные. У них кривые ноги, жидкие волосы. У них часто бывает насморк.

– Боже мой! – бормочет Давид, резко вскочив на ноги. – Что мы наделали?!.. ЧТО ЖЕ МЫ НАДЕЛАЛИ?!

Он вновь стучит кулаком по столу. Звук резонирует по всей комнате.

– Вопрос заключается не в том, что же мы сделали, – мягко говорит Наталья, – а в том, что же мы теперь можем сделать.

– ОК. И что же предлагаете вы, полковник, потому что у вас такой вид, будто вы обладаете стратегическим видением этой ситуации?

Наталья молчит, а потом заявляет:

– Пока я жду какого-нибудь знака. Во время кризисной фазы всегда что-то где-то вдруг может разблокироваться.

– А что мы будем делать в ожидании этого знака? Позволим, чтобы положение еще больше ухудшилось?

– Понимаю твое разочарование, Давид.

– Я не хочу бросать Эмчей на произвол судьбы! Мы не можем их просто так бросить!

Вмешивается Нускс’ия:

– Вспомни, как заманивают в ловушку гориллу. Она попадается, потому что не хочет бросать плод, из-за которого ее лапа застряла в кувшине. Ты же сам нам объяснял, что мы попадаем в ловушку, потому что не способны отказаться от того, что, как мы считаем, принадлежит нам по праву.

– Это совсем не то. Эмчи же нам как дети. Никто не бросает своих детей. Горилла просто хотела получить лакомство и высокомерно не желала от него отказаться.

Нускс’ия вздыхает. Понимая, что ей не удастся заставить его изменить свое мнение, она наклоняется к нему и шепчет на ухо:

– Хорошо… в таком случае вместо того, чтобы отказываться от них, нужно найти какой-то другой способ.

Давид рассматривает всех собравшихся, одного за другим:

– Я уже достаточно наслушался сегодня, вы все мне противны, такие, какие вы есть!

Он убегает, хлопнув дверью.

Побродив некоторое время по коридорам, он решает пойти в ангар, где находится Микроленд-2.

Через прозрачную стенку он видит микрогород, который сверкает всеми своими лампами-фонарями.

Огни гаснут один за другим. Давид знает, что Эмчи, как хорошо воспитанные школьницы, рано ложатся спать, чтобы быть в хорошей форме на следующий день, чтобы заниматься в школе или работать с раннего утра.

В здании медицинского университета, где обучаются крошечные женщины-хирурги, свет гаснет позже всего, хирурги занимаются допоздна, с увлечением, чтобы овладеть сложным искусством лечения больших людей.

Картина маленьких пленниц в руках садиста Курца из «Кровавых кукол» возникает перед глазами Давида. Он закрывает глаза.

Лучше бы я не появился на свет и не создал этих хомо метаморфозис, отданных на потеху глупости моих сородичей.

В Микроленде гаснут последние огни.

Нускс’ия подходит к Давиду и берет его за руку:

– Как насчет Ма’джобы?

32. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: МОИСЕЙ

Моисей родился приблизительно в 1200 году до нашей эры в Гошене, в Египте.

Он признан пророком тремя монотеистическими религиями (Моше – для иудеев, Моисей – для христиан, Муса – для мусульман).

Родителями Моисея были Амрам и Йохевед. Они происходили от первого поколения евреев, родившихся в Египте.

Согласно Библии, после предсказания одного из своих астрологов фараон приказывает убить всех новорожденных мальчиков-евреев и оставить в живых только девочек. Мать Моисея, тщетно старавшаяся его спрятать, в конце концов положила его в корзинку и пустила по течению реки Нил. Дочь фараона Батия, купавшаяся в реке, нашла ребенка и усыновила его, хотя и подозревала, что это еврейский ребенок и что его ищут. Она назвала его «Моисей», что означает «спасенный из вод», его воспитывали как египетского принца. Похоже, ребенок страдал от заикания. Когда Моисей стал взрослым, он узнал о своем происхождении, а во время посещения строящихся пирамид обнаружил, что с его народом обращаются как с рабами. Чтобы спасти работника, забитого до полусмерти, Моисей убивает надзирателя, закапывает его тело в землю, а потом бежит в землю Мадиамскую. Там он берет в жены Сепфору и становится пастухом. Так проходит основная часть его жизни.

Однако в возрасте 80 лет на Моисея нисходит Откровение от неопалимой купины. Ему кажется, что Бог говорит с ним, чтобы дать ему четкие указания. Он должен:

– освободить еврейский народ из рабства;

– привести народ в Землю обетованную, в страну Ханаана;

– получить Завет от Бога;

– учить народ Закону.

Сначала Моисей отказывается, осознавая трудность этой миссии, но, согласно Библии, Бог дарует ему сверхъестественные способности, чтобы убедить фараона.

Это будут «десять казней египетских». Каждый раз Моисей угрожал фараону карой, если он не отпустит его народ. Фараон не уступает, и на народ египетский одна за другой обрушиваются десять казней:

1) вода в реке Нил превращается в кровь;

2) нашествие жаб;

3) нашествие мух;

4) нашествие москитов;

5) мор обрушивается на скот;

6) люди страдают от эпидемии проказы;

7) гроза и град;

8) нашестие саранчи, которая пожирает весь урожай;

9) густая тьма на три дня (историк Иосиф Флавий подтверждает, что в этот период произошло большое солнечное затмение);

10) смерть всех египтян-первенцев.

Фараон уступил, только когда этот последний бич поразил его сына. И тогда сразу рабам-евреям разрешают покинуть территорию Египта. Согласно последним открытиям археологов, похоже, более 1 миллиона евреев последовали за Моисеем, пересекли Красное море и ушли в глубь пустыни.

Согласно Библии, Моисей привел свой народ к горе Синай.

Там он один поднялся на гору и получил от Бога скрижали Завета, в которых содержались Десять заповедей.

1. Я Предвечный, Господь Бог твой, который вывел тебя из Египта.

2. Ты не будешь поклоняться идолам.

3. Ты не будешь поминать Моего имени всуе.

4. Ты будешь работать шесть дней и отдыхать на седьмой день.

5. Ты будешь почитать отца своего и мать свою.

6. Ты не будешь убивать.

7. Ты не будешь совершать прелюдбодеяние.

8. Ты не будешь красть.

9. Ты не будешь лжесвидетельствовать против ближнего своего.

10. Ты не будешь желать того, что принадлежит другому.

(Использование будущего времени означает, что это не указания, а пророчества. В соответствии с таким принципом: «Однажды ты поймешь, что бесполезно убивать, красть или желать жену другого»).

Во время Исхода разразилось несколько восстаний (в частности, эпизод с поклонением золотому тельцу), но, несмотря на изнурение, нехватку воды и пищи, еврейский народ продолжал идти за Моисеем на север.

Этот Исход продолжался сорок лет. Согласно текстам, Бог желал, чтобы никто из тех, у кого еще был «менталитет рабов», не вошел в Землю обетованную.

Сам Моисей умер на горе Нево в возрасте 120 лет, он смог только окинуть взором землю Израиля, но ему не было дозволено туда войти.

Энциклопедия относительного

и абсолютного знания.

Эдмонд Уэллс, том VII.

33.

Значит, это здесь.

С помощью бинокля со своего возвышения Эмма 109 находит клинику доктора Курца, это изолированное здание, которое находится в глубине леса, оно напоминает строения в тирольском стиле на курортах.

Как только она благодаря своему малому росту проникает через металлическую решетку забора, на нее бросается большая немецкая овчарка.

Она только успевает выставить вперед копье с двумя острыми концами, на которое собака натыкается мордой, из собачьей пасти течет пена. Чтобы прикончить собаку, Эмма 109 бросает ей в глотку маленькую гранату, которую сделала сама. К тому моменту, когда раздается глухой взрыв, она уже поворачивается спиной к собаке и ищет, куда бы спрятать ее труп.

Ее ни в коем случае нельзя здесь оставлять.

Эмма 109 вынимает из своего заплечного мешка небольшой блок и стальной трос. Она прикрепляет блок к стволу дерева и тянет собаку, чтобы спрятать ее тело в листве густой рощи.

Потом она ждет, когда наступит ночь. Со своего смартфона она выходит на интернет-сайт наследника семейства Курцев.

На сайте объявлено о показе зрелища на нескольких языках, в том числе на французском: «“Кровавые куклы-3”, показ через двадцать три минуты…»

Эмма 109 забрасывает и зацепляет крюк и лезет вверх по задней стене клиники. Она проникает в здание через открытое окно, которое заметила раньше.

Пройдя через несколько комнат и операционных блоков, она попадает в жилое помещение.

На ее смартфоне появляется надпись: «“Кровавые куклы-3”, через одиннадцать минут…»

Микроженщина обследует несколько пустых комнат, столовую, салон.

Двое Великих с совсем светлыми волосами сидят развалившись на диване перед телевизором, по которому идет футбольный матч.

Вначале Эмма 109 думала, что все Великие на одно лицо, но позднее научилась их различать. Она знает, что те из них, у кого серебристые волосы, более старые.

Старые Великие.

Она продолжает свои поиски и находит приоткрытую дверь. Великий, похоже, занят тем, что регулирует видеокамеру, установленную на штативе. Он более маленького роста, у него более узкие уши и нос, более гладкое лицо.