Текст книги "Смысл семьи. Практики семейной логотерапии по Виктору Франклу"

Смыслы жизни. Пути обретения смысла

Задумаемся над значением слова «смысл» (meaning – англ., sinn – нем.). Это слово несет в себе множество значений и оттенков значений. Вот основные:

1. Здравый смысл, резон, рассудок, толк, сознание, ум, дух, разумение.

2. Суть, сущность, содержание, существо, квинтэссенция.

3. Значение, значимость, ценность, семантика.

4. Цель, предназначение, назначение.

5. Идея, замысел.

6. Польза, выгода.

7. Обоснование, основание.

Таким образом, если мы говорим о смысле жизни, мы затрагиваем темы, связанные со всеми значениями слова «смысл», в первую очередь – сознание, суть, дух, сущность цель, назначение, идея, замысел. Искать смысл – значит находиться в поиске пути, учиться определять собственные цели, понимая их истинность для себя, стремиться понять свое назначение и определить идеи, которыми собираешься руководствоваться.

С точки зрения логотерапии, смысл присутствует в каждом моменте жизни. Смысл есть в каждой жизненной ситуации. Логотерапия выделяет три вида смысла:

– смысл в жизни;

– смысл жизни;

– сверхсмысл.

Смысл, по Франклу – уникальный, конкретный и достижимый для каждого человека. Задача человека найти смысл и выбрать то, что в данной ситуации будет для него лучшим, на что он способен. Если жизнь человека наполнена смыслом, его жизнь меняет свое качество, он делает мир вокруг себя лучше.

«Смысл в жизни иначе можно назвать смыслом данного момента. Это:

– то, что есть сейчас;

– то, что есть самое лучшее или что должно быть;

– то, что надо обозначить как проблему»[17]17
  Александр Баттиани, Светлана Штукарева. Логотерапия: Теоретические основы и практические примеры. М., Новый Акрополь, 2016.


[Закрыть].

Смысл в жизни меняется от ситуации к ситуации.

«Что происходит, когда человек направляет свою жизнь на одну-единственную вещь? Не дай бог случится так, что любимый супруг умрет; с детьми, которых человек так любит, что-то случится; или же его уволят с работы, которая была для него всем. Есть опасность, что в этом случае человек, который полностью зафиксирован на одной идее, не выдержит и сломается.

Поэтому, когда мы наблюдаем такое в процессе терапии, важно, чтобы пациент имел и другие опции в жизни, кроме этой одной-единственной цели. (…) Если одна ценность уходит, очень важно воспринимать другие возможности смысла. (…) Смысл – это то, что в данной ситуации самое лучшее, или то, что должно было бы быть, проблема, которую надо обозначить, или с которой надо бороться. Ответ на вопрос о смысле не является ни чисто рациональным, ни чисто эмоциональным»[18]18
  Александр Баттиани, Светлана Штукарева. Там же.


[Закрыть].

Неоценимый жизненный опыт и наблюдения ученого дали Франклу основание утверждать, «что нет ничего в мире, что столь эффективно помогало бы человеку справиться даже с самыми неблагоприятными условиями, как уверенность в том, что смысл жизни существует.

Есть очень много мудрости в словах Ницше: «Тот, кто имеет большое зачем жить, может вынести любое как». Я вижу в этих словах девиз, который справедлив для любой психотерапии. В нацистском концлагере можно было наблюдать, что те, кто знал, что есть некая задача, которая ждет своего решения и осуществления, были более способны выжить.

Что касается меня, то когда меня забрали в концентрационный лагерь Освенцима, моя рукопись, уже готовая к публикации, была конфискована. Конечно же, только глубокое стремление написать эту рукопись заново помогло мне выдержать зверства лагерной жизни. Например, когда я заболел тифом, то, лежа на нарах, я записал на маленьких листочках много разных заметок, важных при переделке рукописи, как будто я уже дожил до освобождения. Я уверен, что эта переработка потерянной рукописи в темных бараках концентрационного лагеря Баварии помогла мне преодолеть опасный коллапс.

(…) На самом деле человеку требуется не состояние равновесия, а скорее борьба за какую-то цель, достойную его. То, что ему необходимо, не есть просто снятие напряжения любыми способами, но есть обретение потенциального смысла, предназначения, которое обязательно будет осуществлено»[19]19
  Виктор Франкл. Поиск смысла жизни и логотерапия. В сб.: Психология личности. М., МГУ, 1982.


[Закрыть].

При объяснении смысла Франкл исходит из аксиомы свободы воли. У человека есть потребность искать смысл своей жизни, и эту потребность Франкл называет волей к смыслу, или – жаждой смысла.

«Я сомневаюсь, что врач может ответить на этот вопрос одной общей фразой, так как смысл жизни различается от человека к человеку, изо дня в день, от часа к часу. Поэтому важен не смысл жизни вообще, а скорее специфический смысл жизни данной личности в данный момент времени. (…) Мы не должны искать абстрактного смысла жизни. У каждого свое собственное призвание и миссия в жизни, каждый должен выносить в душе конкретное предназначение, которое требует своей реализации. Человеческую жизнь поэтому нельзя переместить с места на место, жизнь конкретного человека неповторима. Итак, задача каждого – единственна, как единственны и специфические возможности ее существования»[20]20
  Виктор Франкл. Там же.


[Закрыть].

Смысл наполняет жизнь, делает ее плодотворной. Человек, нашедший смысл, понимает свое место в жизни, свои задачи, что дает ему силы преодолеть множество преград.

Под сверхсмыслом Франкл понимает смысл того, что стоит над человеческим существованием, что находится в области трансцендентного, непостижимого для человека – смысл вселенной, смысл бытия, смысл истории. Ответ на вопрос о сверхсмысле дать невозможно, он непостижим для человека.

Каковы же пути поиска смысла жизни?

«…Согласно логотерапии, мы можем обнаружить смысл жизни тремя путями: 1) совершая дело (подвиг); 2) переживая ценности; 3) путем страдания. Первый путь, путь достижения или осуществления цели, – очевиден. Второй и третий требуют дальнейшего рассмотрения»[21]21
  Виктор Франкл. Там же.


[Закрыть].

Именно ценности жизни обладают тем энергетическим потенциалом, который воодушевляет и дает возможность духовного роста. Франкл разделил ценности на три категории:

1. Ценности творчества.

2. Ценности переживания.

3. Ценности отношения.

И самая главная безусловная ценность – сама человеческая жизнь.

1. Ценности творчества. Творческим может быть подход к любому виду деятельности. Все зависит именно от того, как человек относится к тому, что он делает.

Есть старая притча о том, как у трех работников на стройке спросили, чем они занимаются. Первый сказал: «Вот, кирпичи укладываю». Второй сказал: «Работаю, чтобы прокормить свою семью». А третий ответил: «Строю храм». Чей подход к работе был по-настоящему творческим?

Творчество – это постоянная самоотдача, благодаря которой человек никогда не ощутит пустоту.

2. Ценности переживания. Это тот бесценный дар, который человек получает от жизни. Это дар любви – в самом широком смысле этого слова: любви человека к человеку, матери и отца к ребенку, ребенка к родителям, любовь ко всему живому, наслаждение дыханием природы, произведениями искусства. Ценности переживания делают человека открытым радостям жизни. Ценности переживания имеют огромный терапевтический потенциал, если они, например, запечатлены в фотографиях или описаны в дневниках (книгах). С помощью фотографий оживают истории жизни, эмоции, образы, казалось бы, ушедшие навсегда.

«…Любовь является единственным способом понять другого человека в глубочайшей сути его личности. Никто не может осознать суть другого человека до того, как полюбил его. В духовном акте любви человек становится способным увидеть существенные черты и особенности любимого человека, и, более того, он видит потенциальное в нем, то, что еще не выявлено, но должно быть выявлено»[22]22
  Виктор Франкл. Там же.


[Закрыть].

3. Ценности отношения. В жизни каждого человека есть то, что он не может изменить и никогда бы не выбрал, если бы была ему дана такая возможность. Но возможности человека в данном случае ограниченны. Тут и вступает в силу судьба, испытывая человека. Как отнесется он к испытанию, откроется ли ему смысл его страдания – об этом как раз и идет речь, когда мы говорим о ценностях отношения к тому, что человек изменить не в силах.

«Когда человек сталкивается с безвыходной и неотвратимой ситуацией, когда он становится перед лицом судьбы, которая никак не может быть изменена, например при неизлечимой болезни или при стихийном бедствии, ему представляется случай актуализировать высшую ценность, осуществить глубочайший смысл, смысл страдания. Потому что высшая сущность – наше отношение к страданию, отношение, в котором мы берем на себя страдание…»[23]23
  Виктор Франкл. Там же.


[Закрыть].

Если человек стремится к смыслу, ориентирован на смысл, он способен перенести страдания. «Стремясь к смыслу, человек становится счастливым – у него в ответ на смысл появляется позитивный отклик и чувство самоутверждения. Это создает у человека иммунитет перед страданиями, повышает способность выдерживать их, увеличивает устойчивость перед неудачей и фрустрацией»[24]24
  Элизабет Лукас. Мир и примирение с логотерапевтической точки зрения. Доклад на конференции, посвященной 110-летию В. Франкла, в Дахау (Германия) 28–29 мая 2015 г.


[Закрыть].

То, как человек преодолевает страдания, становится потом примером для других людей, идущих по его следу.

О трансцендентном

На нашем первом семинаре в Москве в 2015 году профессор Элизабет Лукас дала такое определение трансцендентного: «Трансцендентное – это широкое понятие Бога». Трансцендентный – это абсолют, превосходящий всякое Бытие, или запредельный по отношению к какой-то определенной сфере, к миру в целом. По Канту, трансцендентный – значит выходящий за пределы возможного опыта и недоступный теоретическому познанию (например, идея Бога, души, бессмертия).

Не раз приходилось мне слышать от людей, провозглашавших себя неверующими, следующее: «Я не верю ни в какого бога, это выдумки. Но, конечно, есть некая сила. Что-то, что сильнее человека. Возможно, это судьба». Иногда складывается впечатление, что дело для подобных людей в формулировке. Главное – не произносить слово «Бог». Хорошо. И это тоже очень древняя тема. Вспоминается св. Дионисий Ареопагит, чье имя записано в Библии (Деяния, 17:37), обратившийся в христианство под влиянием апостола Павла. Его книги – богословские рассуждения, близкие нам и сегодня: «Если мы называем преимущественную Сокровенность – Богом, Жизнью, Сущностью, Светом или Словом, то мы подразумеваем нечто другое, как нисходящие к нам боготворящие, наделяющие сущностями, живительные умудряющие силы. Мы же приходим к Ней, отрешившись от всякого действия ума, не зная ни обожания, ни жизни, ни сущности, которые точно соответствовали бы запредельной все превосходящей Причине».

Дионисий Ареопагит призывал христиан отложить в сторону все наши представления о жизни, о высшей сущности и открыться навстречу Богу, который за пределами всех наших самых смелых представлений. У человека все равно не получится придумать истинного Бога. Есть нечто, что постичь не удастся, есть сферы, в которые для нас доступ закрыт. Не понимаем. И не поймем. И к такому непониманию, непостижению можно относится спокойно и смиренно. Есть вопросы, на которые в рациональной сфере ответа быть не может. Если даже выдающийся ученый, академик Н. Бехтерева, всю жизнь посвятившая исследованию мозга человека, допустила предположение, что мысль существует отдельно от мозга, а он (мозг) «только улавливает ее из пространства и считывает», то нам имеет смысл считаться с «живительными умудряющими силами», которые посылает нам трансцендентное, принимая их как великий дар человеку. Трансцендентное часто дает ответы на насущные вопросы человека. И ответы эти посылаются в виде того, что принято называть знамениями.

Знамение – необыкновенное явление, воспринимаемое как чудо или божественное предзнаменование, предсказание. «Знамение – явление природы или чудо, для знаменованья, доказательства, предвещанья чего-либо» (Даль).

Сколько сохранилось в истории человечества рассказов о чудесных знамениях. Они, как правило, у всех на слуху. Но и в повседневной жизни мы встречаемся с тем, что происходят некоторые события, словно предупреждающие о чем-то. Этому нет объяснений, но каждый из нас хоть раз в жизни, да сталкивался с подобным. Знаки трансцендентного… К ним можно прислушаться.

Читатель моего блога Г. Афендулов прислал мне интересный комментарий на эту тему:

«Долгими зимними вечерами чаевничали с соседями. Соседка была геологом. У нее имелась большая коллекция камней, и она рассказывала о них правду, и легенды, и разные сказы, было очень интересно. Я спросил:

– А как их ищут? Ну, не валяются же они прямо под ногами.

Ответ мне запомнился:

– Каждому минералу, например железному колчедану, предшествует много других, которые характерны только для таких месторождений.

И потом она добавила:

– Как в жизни – любому случаю предшествуют какие-то события, которые мы не замечаем.

Много в жизни чего случалось, но когда начинаешь листать внимательно назад, видишь, что ведь действительно были знаки, которым не придал значения. Бывало, конечно, и внезапно что-то случалось, но это значительно реже».

И как итог. Человек не всесилен. Есть нечто запредельное и превосходящее его. Но при этом человеку даровано очень многое: свобода воли, воля к смыслу и смысл жизни, благодаря чему жизнь наша одухотворена; человеку даны свобода, совесть, ответственность, достоинство и сила духа принять неизбежное, не разлюбив при этом жизнь и не потеряв стремление ответить на все ее вопросы и вызовы.

Духовность

На одной из лекций проф. А. Суворов обратился к аудитории: «Вот мы повторяем: духовность, духовное. А что это такое?» Этот закономерный вопрос заставил всех задуматься. Я для себя ответила на него так: «Духовное – это то, чем мы любим». Достаточно наивный ответ. Но наивность дает простор для размышлений. Потому что если пойти в размышлениях дальше, можно вспомнить главное определение Бога: «Бог есть любовь». Духовное – наш, человеческий орган любви, который соединяет человека с непостижимым, трансцендентным, возвышает его, заставляя ощущать некий свет, дарит силу – даже самому слабому, немощному физически.

По Франклу, духовность – основная антропологическая характеристика человека.

«В. Франкл рассматривает Д. как один из базовых «экзистенциалов» человеческого бытия, как высшее антропологическое измерение человека – смысловое измерение, – надстраивающееся над телесным и душевным (психическим) измерениями. Франкл уделяет особое внимание духовному бессознательному, концентрированным проявлением которого является совесть – орган, посредством которого человек улавливает истинные смыслы. Совесть открыта не столько сущему, сколько должному и возможному; это духовное предвосхищение того, что еще предстоит, которое Франкл называет интуицией. (…)

Общим для подавляющего большинства подходов к Д. является признание ее трансцендентной природы, связи с надындивидуальными смыслами и ценностями, божественными или космическими силами. Д. является не структурой, а, наряду со свободой и ответственностью, способом существования человека, достигшего личностной зрелости. На уровне Д. на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющих жизнь большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и трансцендентных духовных ценностей. Человек перестает быть изолированным индивидом, решающим эгоцентрические задачи эффективной адаптации к среде, и подключается к созидательной энергии надындивидуальных общностей или высших сил, выходя за свои собственные пределы и открываясь взаимодействию с миром на новом уровне. Духовные ценности содержательно мотивируют «свободу для», а их неиерархические взаимоотношения создают непредопределенность свободного выбора между ними. Таким образом, Д. выступает предпосылкой личностной свободы и автономии»[25]25
  Д. А. Леонтьев. Очерк психологии личности. М., 1993.


[Закрыть].

Одно из важнейших положений логотерапии: «Духовное не болеет». Человек может страдать физически, у него могут отсутствовать важные органы, он может претерпевать болезни психики, но духовное – то, что связывает человека с высшим, трансцендентным, – не болеет! Часто человек, лишенный очень многого в физическом и психическом плане, становится примером силы духа, упрямства духа для здоровых людей. Об одном из таких примеров я расскажу сейчас.

Передо мной книга Ольги Мариничевой «Исповедь нормальной сумасшедшей. Документальный роман» (Москва, Время, 2011). Это творение известного журналиста, которая долгие годы работала в «Комсомольской правде», вела известную всей стране страницу «Алый парус». Книга повествует о ее долгой и тяжелой психической болезни. Маниакально-депрессивный психоз.

Эта книга, написанная очень одаренным человеком, – свидетельство того, как духовное возвышается и возвышает человека над хаосом, в который погружает автора ее болезнь. И книга эта – настоящий подвиг. Ее важно прочитать каждому, чтобы понять «нормальных сумасшедших», чтобы научиться уважению к личности – тому, чего так катастрофически не хватает в нашем обществе. «Дело в том, что основная трагедия русской политической и общественной жизни заключается в колоссальном неуважении человека к человеку; если угодно – в презрении. Это обосновано до известной степени теми десятилетиями, если не столетиями, всеобщего унижения, когда на другого человека смотришь как на вполне заменимую и случайную вещь. То есть он может быть тебе дорог, но в конце концов у тебя внутри глубоко запрятанное ощущение: «Да кто он такой?»[26]26
  И. Бродский. Интервью 1993 г.


[Закрыть]

В книге Ольги Мариничевой мы слышим голос и талантливого, известного журналиста, и голос пациента, нашедшего в себе силы сказать о сокровенном:

«Люди добрые! Не пугайтесь психбольных, не отрезайте жизнь этих людей от собственной реальности, если уж не можете не сдавать нас туда. Мы – такие же, как вы, только немного другие.

Мы очень хотим быть обычными, быть – как все, даже если у нас это никак не получается».

«Мне повезло с новой заведующей отделением Тамарой Георгиевной Никулиной: она оказалась хорошей слушательницей, а впоследствии – нашим с мамой другом. (…) В больнице она была для меня отдушиной, не считая бредом, например, мое неистовое желание позвонить моему знакомому, заместителю главного редактора журнала «Коммунист», и сказать, что в статье Ленина о Фейербахе, опубликованной в их журнале, Ленин ошибался. Фейербах писал, что мы такое же вещество, из которого сделаны звезда, а Ленин это оспаривал. С этим журналом я и прибыла в больницу. Тамара Георгиевна мягко выслушала меня и посоветовала не звонить: философы сами разберутся и напечатают свои статьи, а мы их почитаем. Это меня немного успокоило».

«Вообще психиатрия – это самая настоящая линия фронта: психиатры держат оборону от мира безумия, все сильнее наползающего на реальность материального мира. Похоже, психиатры – последний оплот вменяемости на границе реального и ирреального. Причем это столкновение частенько вполне осязаемо. Тамара Георгиевна, изящная и деликатная, пережила несколько нападений со стороны буйных пациенток, выдравших ей клок волос и расцарапавших лицо, – такие случаи не редкость.

Она навсегда останется в моей памяти своей печальной фразой: «Красоты не хватает, Марина Владиславовна, красоты вокруг очень мало».

«Для меня каждый приступ маниакальна проходит в бесконечном дарении окружающим всего, что у меня есть под руками. Скажу честно, что о некоторых подарках, очутись в депрессиях, я, бывает, остро сожалею. Я так и не поняла, где же я более истинная – в маниакален или в депрессиях?»

«Вот что для меня непостижимо: как можно не устать час за часом, день за днем, неделя за неделей, а то и месяц за месяцем (ибо срок депрессии у меня колеблется от трех недель до нескольких месяцев) слушать, по сути, одно и то же? И – слышать. Ведь все депрессивные жалобы уныло однообразны (…): «Я плохая», «Я несостоятельная», «Я не жизнеспособна»… (…) Основной мотив его врачевания звучит спокойно и твердо: «Это не ты. Это болезнь». (…) Мягко говоря «Это не ты», он словно держит в беспросветной для меня мгле некий спасительный фонарик, освещающий ядро моей личности. (…) …я хоть на две-три минуты, но верю: где-то я все же есть, где-то притаилась – та, другая, цельная. Живая. А то, что я ощущаю – не я. Лишь бесчисленные гримасы в кривых зеркалах депрессии».

«Подробности психоза описывать не хочу – слишком тягостно. Вот лишь общие параметры.

Скособочилась Вселенная. Все квадраты = кубы стали параллелепипедами. Вместо прямых углов – косые или тупые. Зловещая темнота по углам. Люди и даже дети – гадкие, будто вылепленные из грязного пластилина. (…) А самое непереводимое: гложущее чувство своей тотальной вины – перед мамой, перед людьми, перед Господом… Чувство вины для меня мучительнее, более поглощающее, чем даже чувство страха, ужаса – horror… Точнее, ужас своей вины».

К мукам вины прибавляется страх – «не осилить жизнь свою»[27]27
  О. Мариничева. Исповедь нормальной сумасшедшей. Документальный роман. М., Время, 2011.


[Закрыть].

И все-таки… несмотря на… сквозь ужас и тьму потери смысла рождается книга, в каких муках, в каких преодолениях! И видна сила личности! Сила духовного в человеке – сила живой души.

И как же мало у нас уважают ее, душу! И как же тяжело ей оставаться живой в мире без красоты, любви и уважения!

Как много открывает для нас эта книга, как многому учит! Ее надо читать, перечитывать, открывая для себя новое.

И, чтобы оставаться людьми, надо чаще вспоминать слова: «Духовное не болеет!»

В конце этой маленькой главки я хочу поблагодарить свою дочь, Ольгу Артемьеву, поэта, журналиста за ее дружбу с Ольгой Мариничевой. Именно благодаря их дружбе я познакомилась с этой уникальной книгой и удивительной жизнью, доказавшей, что может сила человеческого духа.