Текст книги "100 великих чудес природы"

РЕКА ЕНИСЕЙ
(Восточная Сибирь)

«…Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость».

Так писал о великой сибирской реке Антон Павлович Чехов, увидевший Енисей, остановившись в Красноярске в 1890 году по пути на остров Сахалин.

Пожалуй, нет на Земле реки, берега которой настолько разнообразны! Здесь и заснеженные хребты Саян, и степи Минусинской котловины, и бескрайние туруханские болота, и лесистые сопки Енисейского кряжа, причудливые скалы Красноярских Столбов и черные базальтовые утесы заполярного плато Путорана, таймырская тундра и сосновые боры Приангарья… А как красивы и непохожи друг на друга притоки Енисея! Каждый из них запоминается чем-то особенным, присущим только ему: спокойная неторопливая Нижняя Тунгуска и бешеный Большой Пит, таежная красавица Мана и сумрачный болотистый Кас, могучая Ангара и порожистая быстрая Хамсара – у каждой реки свой облик и свой норов.

Енисей – самая многоводная река России. Шестьсот кубических километров воды в год выносит он в Карское море. Это в три раза больше, чем сток Волги, и больше, чем выносят в моря все реки Европейской России. Однажды в Енисей заплыл кит. Он поднимался вверх по реке, время от времени пуская фонтаны. Так проплыл морской гигант четыреста километров от Карского моря и наверняка поднялся бы еще выше, но бедняге не повезло: неудачно нырнув, он распорол себе брюхо об острые камни. Так что не случайно Енисей зовут братом океана – такой он длинный и могучий, стремительный и бурный. В низовьях этой великой сибирской реки берега видны с борта теплохода только в бинокль, и то с трудом.

Протекая почти строго по меридиану с юга на север, Енисей делит российскую территорию примерно пополам. При этом бассейн его состоит из трех абсолютно разных частей. В верховьях река со всех сторон окружена горами, а в среднем и нижнем течении ее русло служит границей между низменной Западной Сибирью и Средне-Сибирским плоскогорьем.

Истоком Енисея принято считать озеро Кара-Балык в Саянских горах. Отсюда под именем Большого Енисея, или Бий-Хема (по-тувински – «Большая река»), он мчится через пороги и перекаты к Тувинской котловине. Здесь, в межгорной впадине, у города Кызыла, Бий-Хем сливается с Ка-Хемом (Малым Енисеем) и образует собственно Енисей. По-тувински его именуют Улуг-Хемом – Великой рекой. Такое уважительное отношение к могучему потоку свойственно всем народам, живущим на его берегах. Эвенки, например, именовали его Иоанесси («Большая вода»). У пришедших из-за Урала русских казаков это название слегка видоизменилось и стало звучать как Енисей. В таком виде оно и закрепилось в русском языке и на картах.

Кызыл, между прочим, находится точно посредине азиатской части материка Евразии. Здесь установлен обелиск с надписью: «Центр Азии». В Тувинской котловине, вырвавшись ненадолго из гор, Енисей временно успокаивается и разбивается на множество рукавов. Это место реки называют поэтому «Сорок Енисеев».

На выходе из котловины мощная река полукилометровой ширины вынуждена вновь пробиваться через Саяны. Недаром тувинцы называли эту впадину Хан-хо-Хан («Большой мешок с маленькой дыркой»). Высокий скалистый хребет Западного Саяна оставляет Енисею лишь одну узкую щель. Раньше вся она представляла собой цепь порогов, на которых река сужалась порой до семидесяти метров. Особенно грозным был Большой порог, расположенный в самом конце ущелья. Сейчас на выходе из гор построена двухсотметровая плотина Саянской ГЭС, и весь бурный участок верхнего Енисея стал водохранилищем.

Ниже плотины река выходит в Минусинскую котловину, где ее по обоим берегам окружают привольные абаканские степи. Русло Енисея опять ветвится, появляются острова, а впадающие слева и справа притоки все добавляют воды в широкий и глубокий поток.

Ниже города Абакана снова начинается широкая гладь водохранилища, на этот раз Красноярской ГЭС, после которого на правом берегу появляются огромные скалы причудливого облика, то выглядывающие из зеленого моря тайги, то подступающие к самому берегу. Это знаменитые Красноярские Столбы – один из интереснейших уголков Сибири. Однако этот район настолько любопытен и необычен, что заслуживает отдельного путешествия.

А плывущий на теплоходе путешественник прощается здесь с горами: ведь Столбы – это последний западный форпост Восточного Саяна. Миновав устье Кана, Енисей устремляется на север, собирая по пути воды многочисленных новых притоков и становясь поистине богатырской водной артерией. Причем основную долю в ее «снабжение» вносят правые притоки. Из почти ста рек, впадающих с востока в Енисей, шесть больше Оки, а самая длинная – Нижняя Тунгуска – лишь чуть-чуть короче Волги.

Самый мощный из этих притоков – вытекающая из Байкала Ангара, впадая в Енисей, сразу удваивает количество воды в и без того могучем потоке, разливающемся в ширину порою на четыре километра. Но до того, как встретиться с ней, могучая река успевает с ревом и плеском прорваться через ощетинившийся камнями Казачинский порог.

Река Ангара при впадении в Енисей

От устья Ангары до впадения Подкаменной Тунгуски по правому берегу тянутся высокие лесистые утесы Енисейского кряжа. В нескольких местах его скалы стесняют реку, образуя новые пороги. Особенно опасным считался у капитанов Осиновский порог, последний барьер на долгом пути Енисея к морю. Вот описание, сделанное очевидцем, прошедшим на буксире с караваном барж через этот порог в начале XX века:

«Вот и ущелье в Енисейском кряже. Нам видны громадные водовороты, из которых вдруг выбрасываются фонтаны воды, тут же рассыпающиеся брызгами. С вершин береговых скал летят вниз водопады. Кое-где под ними видны полоски льда, не успевшего растаять. Издалека кажется, что водопад замерз на лету. В ущелье мрачно, сыро и холодно. Всей своей мощью уже давно отвыкший от препятствий Енисей грудью бросается на правый берег, бьет в него, резко поворачивает и мчится к левому. Тут на его пути высится скалистый островок. Вместе со струями воды наш караван несется прямо на него.

Страшное мгновение! Мы летим прямо на каменную твердь и, кажется, неминуемо разобьемся вдребезги! Но – чуть заметный поворот руля – и караван проносится совсем рядом с островком…»

В наши дни самые опасные скалы в русле взорваны, и теплоходы беспрепятственно проходят через теснину порога.

На левом берегу остается позади самый древний город на реке – Енисейск, основанный почти четыре века назад. А справа, из-под золотоносных сопок Енисейского кряжа, сбегает к Енисею Большой Пит. По нему когда-то лежал путь к золотым приискам. Нелегким было плавание по этой речке, в половодье поднимавшейся на десять метров и не случайно прозванной «бешеной».

А чуть ниже с левого берега впадает в Енисей неприметная и тихая речка Кас. В ее верховьях двести лет назад был построен Обь-Енисейский канал, соединявший ее с рекой Кеть – правым притоком Оби. Немало послужил этот водный путь России, потеряв свое значение лишь в XX веке, после постройки Транссибирской железной дороги.

Енисей же, прорвавшись через Осиновский порог, окончательно успокаивается и неторопливо бежит к океану, принимая все новые притоки. После впадения Подкаменной и Нижней Тунгусок ширина реки составляет в среднем пять километров, а местами – пятнадцать! Глубина Енисея здесь достигает пятнадцати метров, и морские корабли поднимаются по нему до Игарки, расположенной почти в семистах километрах от моря.

Игарка – лесной порт, и все в ней пропитано запахом свежераспиленных сосновых досок, опилок и смолы. Дома Игарки преимущественно деревянные, и даже тротуары сделаны из досок. Кстати, именно Игарка вдохновила геолога и поэта Городницкого на одну из лучших его песен, памятную всем строчками: «А я иду по деревянным городам, где мостовые скрипят, как половицы…»

Громадность и бескрайняя ширь Енисея на этом участке не просто потрясает, а как-то даже не укладывается в сознании. Путешественник, плывущий на теплоходе, поглядев с палубы на берег, еле видный вдалеке, восхищенно думает, что такой широкой реки он еще не видел в жизни. Но, перейдя на противоположный борт, он с изумлением обнаруживает, что и там до берега такое же расстояние. А в низовьях, после Дудинки, берега порой исчезают вовсе. И немудрено: ведь ширина Енисея здесь превышает двадцать километров!

На всем протяжении от Красноярска и до самого устья Енисей, как уже говорилось, служит рубежом между Западной и Восточной Сибирью. Правый берег речники называют «каменным»: он высок и горист. А левый именуют «польским»: вдоль него тянутся поля и луга, а весной он заливается полыми водами.

На левом берегу растут заболоченные леса из пихты и ели, а на правом болот почти нет, там прочно обосновалась светло-зеленая даурская лиственница – самое северное дерево земного шара, стойко переносящее морозы и не боящееся вечной мерзлоты в почве.

Любопытно, что даже птицы на берегах Енисея разные. Дупель и серая ворона встречаются только на левом, западном берегу. Зато белая трясогузка и рыжий дрозд облюбовали правый берег.

Ниже устья Нижней Тунгуски в Енисей впадают справа еще два притока с веселыми именами Курейка и Хантайка, вытекающие из узких и глубоких, как скандинавские фьорды, озер загадочного плато Путорана. Здесь, за полярным кругом, тайга постепенно мельчает, переходя в лесотундру, и возле Дудинки окончательно сменяется покрытой сизым лишайником таймырской тундрой. Отсюда, из Дудинки, проложена в Норильск, к медно-никелевым кладам Таймыра, самая северная в мире железная дорога.

За Дудинкой все меряют уже морскими мерами. На вопрос, какое здесь расстояние от берега до берега, капитан отвечает рассеяно: «Около двадцати миль». Даже не раз бывавший тут путешественник не сможет определить, где огромный поток вливается в воды Енисейского залива – такая бескрайняя ширь окружает судно, и только попробовав на вкус воду из-за борта, понимаешь, где находишься – в море или на реке.

Серебристо-белые спины белух мелькают в свинцовой воде. Зарываясь носами в волну, качается флотилия рыбацких ботов. Северные олени пасутся на берегах, и прибой упрямо крушит береговые обрывы, в которых не раз находили замерзшие туши мамонтов.

Если небо хмурится – залив угрюм. Но как чудесна игра чистых, незамутненных красок в ясный солнечный день: блестки нестаявшего снега, ржаво-красные обрывы, синева неба, белизна облаков и серо-голубые переливы оттенков на воде…

Но до океана по-прежнему далеко. Миновав последнюю пристань на Енисее, Усть-Порт, теплоход еще почти двое суток плывет по Енисейскому заливу – фактически древнему руслу Енисея, затопленному при подъеме уровня океана. И только на крохотном острове Диксон, в пятистах километрах от Усть-Порта, наконец, встречаются речники с моряками. Здесь проходит Северный морской путь, сюда заходят могучие атомные ледоколы, рядом с которыми трехпалубный теплоход кажется скорлупкой.

Ледоколам хватает работы и на Енисее: ведь уже с середины октября низовья реки покрываются льдом. Медленно, но уверенно двигается ледяная кромка вверх по реке – на юг, пока к середине ноября лед не укроет всю реку. Лишь у Красноярска, ниже плотины ГЭС, всю зиму сохраняется незамерзающая стокилометровая полынья. Полгода, а на севере и больше, спит Енисей под прочной белой броней. А в начале мая река начинает освобождаться от ледяного плена. Ледоход на Енисее – грандиозное зрелище. Целый месяц требуется реке, чтобы сбросить ледяной панцирь на всем протяжении. Иногда на крутых извивах лед застревает и образуются мощные заторы. Словно плотины, они сдерживают течение, и река выходит из берегов. Не раз из-за этого случались страшные трагедии.

В 1909 году прорвавшая затор водяная лавина обрушилась на пристань Стрелка у впадения Ангары в Енисей. При этом было смято и изуродовано льдами множество судов, зимовавших в устье Ангары. В 1941 году затор образовался в пятнадцати километрах ниже Красноярска. Льды закрыли путь воде, и она стала подниматься. За сутки уровень реки поднялся на шесть с половиной метров! Вода ринулась на город, заливая улицы, врываясь в дома, затопляя подвалы. Пять суток боролись горожане со стихией.

Памятен затор, случившийся в 1945 году у Кызыла. К весне толщина льда у берегов достигала трех метров. Сильно суженное толстым льдом русло во время ледохода стало забиваться напирающими льдинами; возник затор, который продержался шестьдесят часов. Прибывающая вода вышла из берегов и, обогнув город, вошла в русло ниже Кызыла. Город оказался отрезан водой от остального мира, а окраины его были затоплены.

Бывают наводнения на Енисее и летом, когда идут сильные дожди. В 1800 и 1937 годах периоды высокой воды на Енисее и на Ангаре совпали по времени. Соединившись вместе, два половодья образовали ниже Стрелки высокую мощную волну. Енисейск был затоплен. По его улицам плавали катера и пароходы. Доставалось от наводнений и другим городам: Минусинску, Красноярску, Игарке. Только за XIX век на Енисее было пятнадцать больших наводнений,

Вынося из своего бассейна огромную массу относительно теплой пресной воды, Енисей опресняет и обогревает прилегающую часть Карского моря. Журналисты подсчитали, что енисейского тепла хватило бы, чтобы растопить «кубик» льда длиной, шириной и высотой в четыре километра!

Енисей, конечно, не только живописный водный поток. Он работает в турбинах ГЭС, поит города и даже растапливает океанские льды. Не зря его называют «главной голубой дорогой Сибири». Белоснежные лайнеры, носящие почему-то все как один имена композиторов, плывут от Красноярских Столбов до Карского моря целую неделю.

И тем, кто решили совершить путешествие по этому маршруту, длиной две с половиной тысячи километров, впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Таково обаяние этой самой большой и красивой российской реки, пересекающей с юга на север половину величайшего континента Земли.

КРАСНОЯРСКИЕ СТОЛБЫ
(Восточная Сибирь)

На правом берегу могучего Енисея, почти напротив Красноярска, расположился самый, наверное, необычный район Сибири, с давних пор привлекавший внимание людей.

В книгах его называли «Страной причудливых скал», «Краем каменных великанов» и другими поэтичными именами. А географы нанесли на свои карты название, данное удивительным скалам местными жителями – Красноярские Столбы.

Восторженно отзывался о здешних местах уроженец Красноярска, великий русский художник Суриков. «Видел я Альпы швейцарские и итальянские, но нигде не видел такой красоты, как эта…» – писал он.

А за полвека до Сурикова, в 1823 году, исследователь Сибири Прохор Селезнев так описывал Столбы: «Зело превелики и пречудесны сотворены скалы. А находятся они в отдаленной пустыне верст за пятнадцать, а может, и за двадцать. Только попасть туда трудно, конный не проедет, пеший не пройдет, да и зверья дикого немало. Разно рассказывают о них. Пожалуй, правду говорят, что в других землях не увидать такого. И залезти на сии скалы никто не сможет и какие они неизвестно».

В то далекое время, два века назад, населявшие долину Енисея хакасы и аборигены Саянских гор – тофалары поклонялись необычным скалам, считая их земным воплощением богов. Они приносили жертвы суровым каменным великанам, охраняющим тайгу и ее сокровища, надеясь, что их помощь принесет удачу на предстоящей охоте.

Да и как было не поверить в божественную природу Столбов, если очертания их действительно напоминают то фигуры или головы людей («Дед», «Бабушка», «Внучка», «Прадед»), то зверей или птиц («Большой Беркут», «Малый Беркут», «Воробушки», «Верблюд», «Кабарга», «Бегемот»). Иные скалы своими фантастическими формами вызывают совершенно неожиданные ассоциации. Одна из них, «Китайская Стена», напоминает, например, древнее укрепление, другая, «Львиные Ворота», очень похожа на циклопические Львиные Ворота в древних Микенах. А скалы «Перья» похожи на воткнувшееся в землю крыло гигантской птицы…

Скала «Дед»

Долгое время ученые не подозревали о существовании этого замечательного памятника природы. Только в 1842 году его изучил и описал знаменитый геолог, исследователь Саян, Алтая, Апеннин и турецких гор А.П. Чихачев.

Как же образовались эти удивительные природные «скульптуры»? Над их созданием сначала потрудились титанические силы огненных недр Земли. В девонском периоде, четыреста миллионов лет назад, расплавленная магма рвалась здесь из глубины, но не смогла вырваться на поверхность и застыла в трещинах и пустотах осадочных горных пород, залегавших на поверхности. Потом за дело взялись солнце, ветер и вода, постепенно разрушившие известняки, сланцы и песчаники, вмещавшие магматическую породу.

И тогда эта порода – розовый сиенит, заполнявшая самые разные по форме полости в осадочном чехле, оказалась снаружи. С прочными боками сиенитовых скал разрушительные поверхностные силы не справились, оставив их торчать в виде причудливых каменных «столбов».

Чихачев разобрался в природе Красноярских Столбов и уехал работать в Турцию, а десять лет спустя произошло событие, во многом определившее дальнейшую судьбу уникальных скал и окружающей их тайги.

В 1851 году кто-то из неутомимых и любознательных молодых красноярцев сумел первым взобраться на одну из удивительных скал – «Первый Столб». У смелого юноши нашлись последователи, и вскоре был покорен «Второй Столб», за ним «Дед», «Перья», «Малый Беркут» и другие скалы. Скалолазание на Столбах скоро стало любимым досугом городской молодежи. Но, покоряя неприступные скалы (причем без всякого альпинистского снаряжения и страховки) «столбисты», как они себя называли, одновременно установили неписаные правила, позволявшие сохранить природу в районе Красноярских Столбов. Можно сказать, что здесь стихийно возник добровольный заповедный режим. Поэтому, когда в 1925 году на правом берегу Енисея был организован государственный заповедник, ему оставалось только продолжать и развивать уже заложенные и десятилетиями сохраняемые традиции.

Сейчас почти пятьсот квадратных километров горной тайги между притоками Енисея Маной и Базаихой находятся под защитой закона. Здесь, среди темнохвойной пихтовой тайги, водится редкий сибирский олешек – кабарга, самый маленький копытный зверь в России. Ростом он меньше метра, а весит всего пятнадцать килограммов.

Кабарга любит пастись в местах, где есть крутые скалы, крупные камни или обрывы. В случае нападения хищника она запрыгивает на недоступный для врага высокий скальный выступ и «отстаивается» там, пока враг не уйдет. Рогов у кабарги нет, зато у самцов изо рта торчат длинные десятисантиметровые клыки, придавая их мордочкам совершенно нетипичное для оленей свирепое выражение.

Кроме них в заповеднике живут благородные олени-маралы, косули и лоси. Много здесь и хищников: медведей, волков, рысей и росомах. Из мелких хищных зверей попадаются соболи, горностаи, лисы и выдры. Так что у населяющих тайгу зайцев, белок, колонков и пищух врагов тоже хватает.

У подножья таежных хребтов на смену пихтам приходят светлохвойные деревья: сосна и лиственница. Они растут по всей территории, занятой скальными останцами.

Немало в заповеднике и редких птиц, таких как мухоловка-мугимаки, глухая кукушка, синий соловей. Водится здесь и соловей-красношейка – один из лучших певцов горной тайги. А в предгорьях не редкость увидеть красавицу-иволгу. Нигде в Сибири эта теплолюбивая птица не встречается так далеко на севере. Живут в здешней тайге и обычные обитатели хвойных лесов – клесты и кедровки.

Все четвероногие и пернатые таежные жители находятся под строгой охраной. Но район, ближайший к Красноярску и издавна служивший местом массового туризма и альпинизма, наделен особым статусом. Здесь размещается туристско-экскурсионная зона. Примерно тысяча гектаров (из сорока семи тысяч общей площади) остаются в полном распоряжении «столбистов». Надо сказать, что за прошедшие со времени покорения «Первого Столба» полтора века в Красноярске сложилась блестящая школа скалолазания, из которой вышло немало замечательных альпинистов и скалолазов. Отсюда родом знаменитые братья Абалаковы, покорители труднейших вершин Памира и Тянь-Шаня, отсюда вышел не один покоритель Джомолунгмы.

Ведь природа сама устроила здесь грандиозный «тренажер» для выработки навыков покорения горных вершин: больше восьмидесяти огромных каменных «столбов» до ста метров высотой, отличающихся друг от друга не только формой и названиями, но и степенью трудности восхождения на них. Любой мальчишка, сумевший забраться хотя бы на «Первый Столб», навсегда «заболевает» скалолазанием.

И пока приехавшие издалека путешественники любуются фантастическими очертаниями причудливых скал, «столбисты» отважно штурмуют их отвесные склоны, хватаясь за едва заметные трещины и выступы на поверхности сиенитовых громад. Покоряя одну скалу за другой, молодой «столбист» со временем становится опытным скалолазом.

Всего в Столбах четыре группы скал. Ближе всего к Красноярску (в трех километрах от города) расположен район «Такмак». Здесь на крутых склонах и водоразделах живописной речки Моховой, левого притока Базаихи, амфитеатром расположены скалы «Глаголь», «Откликные», «Китайская стенка», «Воробушки», «Ермак», «Большой Такмак», «Малый Такмак» и другие.

Второй район – «Калтатский» – расположен в полутора километрах восточнее «Такмака». Тут находятся скалы «Колокольчик», «Затонувший кораблик» и еще несколько живописных утесов. Наиболее популярен у столбистов «Эстетический» район. Он расположен в тринадцати километрах от города, недалеко от научной базы заповедника. Чтобы попасть сюда, приходится преодолевать крутой подъем, получивший у столбистов насмешливое прозвище «Пыхтун». Здесь сосредоточены все главные Столбы: «Дикарек», «Митра», «Дед», «Баба», «Внучка», «Перья», «Львиные ворота» и прочие. Самый высокий «Второй столб». Его высота – девяносто метров. «Первый столб» на десять метров ниже. «Эстетический» – самый многолюдный участок Столбов. Здесь, кроме красноярских скалолазов, всегда можно встретить туристов из Иркутска, Новосибирска, с Урала и из Казахстана. В лесу у подножья Столбов построено несколько избушек, и многие столбисты проводят в «Эстетическом» по нескольку дней подряд.

Реже посещают любители скалолазания самый отдаленный район «Диких столбов», где среди тайги высятся скалы «Крепость», «Манская баба», «Крепостной» и еще ряд скал, малоизвестных даже среди столбистов.

Однако, даже если оказавшийся на берегу Маны турист и не проявляет склонности к скалолазанию, красота Столбов все равно не оставит его равнодушным. И, попадая затем на Алтай и на Урал, на Кавказ или в Хибины, он нет-нет да и сравнит мысленно их горные красоты с увиденным когда-то на этих отрогах Восточного Саяна. И подумает про себя, что много есть на Земле необычных гор и скал, но таких, как Красноярские Столбы, не найти нигде на свете…