Текст книги "Клуб заклятых врагов"

Бертран Сантини
Клуб заклятых врагов

Le journal de Gurty T02 – Paree pour l’hiver,

by Bertrand Santini

© 2016 Editions Sarbacane, Paris.

© Кожевникова М., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

– 4 декабря –

Обожаю жить-поживать, гулять где вздумается, есть что хочется и со всеми дружить.

И самое расчудесное в жизни время – это каникулы, потому что всё это время можно жить-поживать, гулять где вздумается, есть что хочется и дружить со всеми.

Но я понимаю, что всегда быть на каникулах невозможно. Иногда моему Гаспару приходится целыми неделями торчать в Париже и работать! А мне в ожидании отъезда приходится болтаться в городе: есть что дадут, гулять только по улицам, друзей искать по новой.

Мы с моим Гаспаром живём неподалёку от здания, которое называется Нотр-Дам. Это собор, он большой и похож на шутовской колпак с двумя колокольнями по краям. Говорят, внутри там очень красиво, но я в нём не была – в церкви, как и в мясные лавки, собак не пускают.

Про Париж не зря говорят, что он самый красивый город – на тротуарах всегда столько экспонатов, прямо со всех концов света.

Но на собак клевещут совершенно напрасно.

Мой нос – главный эксперт – утверждает с полной ответственностью, что вклад собак всего 8 %, птиц – 24 %, а людей – гуляк, бомжей, стариков и младенцев – 68 %.

Могу сказать, что животные лучше обучают свое потомство правилам гигиены, чем люди. Доказательства? Пожалуйста! Вы когда-нибудь видели, чтобы лисица, медведь или сова бросали окурки или пластиковые бутылки в реку? Вот именно.

Вывод: если бы люди вели себя как звери, наша планета стала бы гораздо красивее.

Обожаю Париж. Но сколько же людей в нём!!!

Думаю, не меньше тысячи.

Стоит высунуть нос на улицу – и пожалуйста – они тут как тут, всех видов и всех расцветок. Благодаря моему носу – он и тут мой главный помощник, – я различаю любые национальности с одного нюха.

Вот, например, французы пахнут лапшой, японцы нугой, англичане белкой.

Лично я обожаю японок.

Они как меня увидят, так сразу говорят, какая я прелесть, и сразу начинают меня фотографировать и вскрикивать, как будто им на ноги наступили.

Нет, я не только на каникулах и в Париже ухитряюсь быть счастливой. Меня всё удивляет, всё занимает, всё забавляет. Каждая минута для меня – возможность праздника.

Ведь всё может принести тебе счастье.

Солнце, дождик, ветер, ёжик…

Всё что угодно. Точно говорю.

Для того, у кого есть чутьё, мир – это чемодан, наполненный чудесами.

Перед каким-нибудь камешком я могу торчать полдня.

Высохшая ящерица – игрушка на неделю. Даже кошкам случается меня порадовать, когда выпадет случай их не встречать. Мушиный глаз играет всеми цветами радуги. В раковине улитки поблёскивает галактика.

Я люблю все времена года, но больше всего на свете – лето, зиму, осень и весну.

Даже когда у тебя царапина – это тоже возможность. Для счастья. Представляете, когда боль прекратится и царапина заживёт – вот уж будет праздник так праздник.

Конечно, мир велик. Конечно, жизнь не гладкое поле – кругом, ямы, лужи, ловушки. Того и гляди оступишься. Но всё очень просто – надо стараться в них не попадать.

А самое главное моё счастье в том, что я родилась собакой. Родись я человеком, была бы дурочкой. Родись кошкой – уродиной. Но я родилась собакой, а собаки – это существа, созданные для счастья.

Так что мне повезло, потому что я просто обожаю быть счастливой.

– 5 декабря –

Но бывают дни, когда никакое счастье не светит даже близко.

Я терпеть не могу, когда мой Гаспар приводит к нам в дом невест. Лично я люблю, когда у нас в доме только одна девушка, и эта девушка – я.

Когда появляется невеста, я становлюсь просто невыносимой, и невеста говорит, что я ужас что такое, а мой Гаспар становится красным как помидор, потому что он не любит, когда говорят, что я ужас.

Невест я не люблю по многим причинам.

1. Во-первых, от них пахнет цветами, а я этот запах не люблю. Если когда-нибудь Гаспар приведёт невесту, и она будет пахнуть курицей или кучей-вонючей, может, она мне и понравится. Но пока такого не случалось.

2. Во-вторых, невеста может принести с собой детей. Лично я предпочитаю закончить свою жизнь в питомнике, под мостом или в вонючей бочке, но только не в доме с орущей оравой.

3. Случается, что невесты разгуливают, можно сказать, в чём мать родила. Это меня нервирует. У нас только я могу разгуливать в чём мать родила.

4. А что мне уж совсем не нравится, так это то, что после ужина и просмотра фильмика, они ещё и спать у нас ложатся!

Гаспару это тоже не нравится, он всегда с ними в постели дерётся. Хоть я и против насилия, но я считаю, что это правильно – если кто-то залезет ко мне в корзинку, я тоже буду драться. Но я всё же сажусь возле постели и смотрю на всё это неодобрительно, потому что я же против насилия.

Вообще-то мое появление обычно прекращает схватку.

– Твоя собака на нас смотрит, – говорит невеста.

– И что? – спрашивает Гаспар. – Она тебе мешает?

– Да, мешает.

– Если моя собака тебе мешает, ты можешь спать у себя.

И действительно, невеста покидает наш уютный домик и отправляется к себе, хлопнув дверью.

Со временем я научилась распознавать знаки, которые предупреждают, что мы ждём невесту. Если Гаспар драит душ и гудит пылесосом, значит, близко захватчица.

Значит, скоро начнётся кошмар.

Например, помню, была Леа.

Лизну я моего Гаспара в губы, а она сразу: «Фу-у-у, как противно, она заразит тебя какими-нибудь микробами!»

Но Гаспар сам с ней расстался, потому что она заразила его синими грибами, которые растут на ногах.

Ещё помню Анну.

Она считала «негигиеничным», что я сплю в постели, ем за столом, у меня есть свой стул и своя салфетка с моим именем, вышитым розовыми нитками. Гаспар ей сказал: «Не нравится – можешь жить у себя». И она так и сделала.

До сих пор помню ведьму Жюстину.

Она мигом поняла, что приручить хозяина можно, приручив собаку. И представьте себе, что выдумала, – клала в задний карман джинсов кусочек колбасы, и мой хвост радостно его приветствовал, как только она приходила. А все думали, что я так рада этой Жюстине. Совсем нет, это неправда.

И всё же, если в воздухе пахнет колбасой, мой хвост мотается, как сумасшедший, и у меня очень довольный вид, хотя на самом деле я очень недовольна.

Как же этот хвост меня достаёт! И сколько я не говорю ему – перестань! – он на меня ноль внимания.

– Видишь, как Гурти мне рада, – говорила ведьма Жюстина.

– Вижу, – отвечал мой простак Гаспар. – Обычно она не любит моих подружек, а тебя просто обожает!

Ну ты и скажешь, дорогой Гаспар! Эту Жюстину я вообще терпеть не могла. Меня корчило при одной только мысли, что она принесёт младенца. Подумайте сами, можно ли заводить семью с человеком, который прячет колбасу в карман. Он же всех обманывает!

На моё счастье, Гаспар сам с ней распрощался. Я сама слышала, как он сказал по телефону приятелю, что ему не нравится, что от неё пахнет колбасой.

– 6 декабря –

И вот у нас завелась Миртилла.

На взгляд очень милая и приятная. Но мой нос сразу учуял подвох.

Она была похожа на фею, эта Миртилла, – волосы золотистые, глазки синие, губки розовые, а на шее – цветочное ожерелье. Фея да и только. Но недаром говорят: внешность обманчива. Правильно говорят!

Приведу пример: Астрагаль – чихуахуа нашей соседки – на вид живая игрушка с невинными глазками, а протяни к ней руку, чтобы погладить, мигом прокусит острыми зубами.

А здоровенный Кавун месье Берара, торговца овощами, похож на злобного вампира, но стоит к нему подойти, валится на спину, машет хвостом, предлагает поиграть и поласкаться.

Миртилла, она как Астрагаль. Смотреть – радость, а внутри гадость. К тому же на плече у неё тату в виде кота, а это верный признак проблем с психикой.

Главная беда была в том, что мой Гаспар в неё втюрился по уши. Влюблённого человека сразу видно – он похож на слабоумного или сильно выпившего.

В общем, эта Миртилла торчала у нас дома чуть ли не постоянно. И моя мирная спокойная жизнь превратилась в настоящий фильм ужасов. Я перестала спать. Дрожала при одной мысли, что откроюутром глаза, а у нас в каждом углу по младенцу.

К счастью, Природа нам всем родная мать и знает, как взяться за дело. Одним замечательным вечером выяснилось, что у Миртиллы аллергия на собачью шерсть.

Обнаружилось это, когда я уснула после ужина у неё на ноге, и нога у неё стала красная, как варёный краб.

Она стала чесаться, жаловаться…

Как же это симпатично выглядело. Я-то думала, что шерсть у нас для тепла. Я и не подозревала, что она ещё для отпугивания всяких ведьм. Ничего не скажешь, матушка Природа – мастерица на все руки.

Но жизнь у меня с тех пор стала ещё большим адом. Миртилла думала только об одном, как бы поссорить нас с Гаспаром. Она готова была на всё, лишь бы продолжить свою историю любви и, так сказать, не чесаться.

И когда я говорю, «готова на всё» – это значит, что она была готова на всё.

Нет, вы только послушайте!

Как-то ночью я увидела, что она потихоньку встаёт с постели. Я у себя в корзинке сразу приоткрыла один глаз, заподозрив что-то неладное. И не ошиблась.

Миртилла быстренько присела у кровати, став похожей на лягушку и – пш-ш-ш-ш – сделала лужу. А потом улеглась как ни в чем ни бывало.

Уж не снится ли мне сон? Я вылезла и понюхала.

Нет, не снится. Всё взаправду.

А теперь догадайтесь, что было утром.

Гаспар встал с кровати – и попал ногой прямо в лужу!

– Кошмар, а не собака! – тут же воскликнула Миртилла.

Она не сомневалась, что Гаспар станет от гнева красным как помидор и выбросит меня в окно.

Как бы не так.

Мой Гаспар взял меня на руки и поцеловал.

– Бедная Гурти! Мне бы встать пораньше и погулять с тобой! – вот, что он сказал.

Миртилла прикрыла огорчение кривой улыбкой.

Но вообще-то она, что? – совсем того, эта девица? Неужели она всерьёз подумала, что какая-то лужа может разлучить нас с Гаспаром?! Да если кто кого всерьёз любит, тот не обижается! При нём хоть от дизентерии страдай, он тебя только пожалеет.

А вот мой Гаспар мог бы сообразить, что не я автор этого безобразия. Уж если я и делаю лужицу, то кругленькую, просто загляденье, а не брызгаю так неаккуратно.

Вообще-то Миртилла ревновала, что Гаспар меня больше любит, чем её. Доказательства? Сколько угодно!

Как-то я с разбега случайно толкнула столик, стакан упал и разбился. Гаспар бросился ко мне, стал целовать и проверять, не порезалась ли я.

Не прошло и пяти минут, как Миртилла задела за столик, и ещё один стакан упал и разбился, и Гаспар ей сказал:

– Ну ты у меня и нескладёха!

А что Гаспар меня любит больше, так есть за что – я же честная и благородная, а Миртилла – низкая и коварная.

И я бы желала Миртилле провалиться в какую-нибудь дыру и навсегда исчезнуть из нашей жизни. Да. Навсегда!

Но Миртилла же коварная. Она не из тех, кто проваливается в дыру.

Из всех невест, что были у нас в доме, Миртилла – самая худшая. Я её так и назвала – злодейка!

– 7 декабря –

Вам и в голову не придёт, что сегодня устроила Миртилла!

После завтрака она предложила пойти со мной погулять, чтобы я сделала всё, что захочу. В общем, мои делишки, какашки и пипишки.

Мой Гаспар – святая простота! – так обрадовался.

– Отлично! – сказал он. – Вы побудете вдвоём и получше узнаете друг друга.

Нет, ну надо же быть таким простофилей! Пора ему кончать со своей влюблённостью и становиться разумным человеком, как раньше. Он всё ещё не понял, что между мной и Миртиллой термоядерная война не на жизнь, а на смерть. Что у каждой в голове дьявольский план, как стереть соперницу в порошок.

Мы ведём поединок красавица против красавицы, коготь против ногтя, нюх против подвоха. Она прочно стоит на двух ногах, но у меня есть четыре лапы, и мы ещё посмотрим, на чьей стороне сила.

На улице я тянула Миртиллу к каждому люку. Жаль, что ни один не сработал.

Но и у Миртиллы был план стереть меня с лица земли. Посреди улицы Тюренн, она быстренько расстегнула на мне ошейник и умчалась со всех ног, бросив меня прямо посреди улицы.

Она, конечно, считала, что я запаникую, буду метаться туда-сюда и свалюсь в люк. Напрасно. Этот квартал я знаю как свои четыре лапы. От улицы Тюренн я могу вернуться домой с закрытыми глазами – мой нос меня доведёт.

Я двинулась домой, но по дороге заглянула к Сильви и Алекси, они держат магазинчик, где продают лазанью, равиоли и ветчину с душистыми травами.

Всегда, когда я захожу к ним в магазинчик, Сильви называет меня по имени и машет мне рукой. Она даже перестает обслуживать покупателей, чтобы отрезать для меня кусок ветчинки. И горе тому, кто проявит нетерпение, она отправит его варить яйца.

Пока я занималась ветчиной с душистыми травами, Сильви позвонила моему Гаспару и сообщила, что я у неё и занимаюсь ветчиной с душистыми травами.

Мой Гаспар со своей Миртиллой примчались через несколько минут. У злодейки глаза были красные, но не из-за моей шерсти, а из-за её лицемерных слёз.

– Ох, Гурти! – всхлипнула она. – Я так боялась, что потеряла тебя!

– Врёшь! – рявкнула я.

Продолжая ныть, она рассказала, что ошейник у меня расстегнулся сам собой, и я умчалась быстрее ветра.

Даже слушать это было стыдно! Но Гаспар, он же влюблённый, и ей поверил.

А я вам уже говорила: от любви люди глупеют.

На этот раз чаша моего терпения переполнилась, и я решила наказать злодейку. Следующей ночью я хорошенько повалялась на её трусах.

И на следующий день – БИНГО! – злодейка будто получила хорошую порку.

Аллергия так её замучила, что пришлось вызывать неотложку. Миртилле пришлось показать свою попу доктору. Заодно посмотрела и я. Цветом точь-в-точь как ветчина с травами. Только пробовать её я не буду.

Доктор прописал ей мазь, чтобы мазать утром, днём и вечером, сказал, чтобы ни на шаг не приближалась к собакам, и взял с неё 90 евро.

– Мне эта дрянь осточертела! – завопила Миртилла. – Я или она! Вышвыр-ни её или не увидишь меня НИКОГДА!!!

Она так орала, и лицо у неё в одну секунду так изменилось, что тут уж всем на свете стало бы видно, что у неё чёрная душа и злобное сердце.

Гаспар так и застыл с открытым ртом. До него дошло, что его невеста не фея, которая спустилась к нему с небес, а ведьма, которая вылезла из помойной ямы.

В общем, понял, что его надули.

И любовь его брызнула во все стороны, разбившись, как бутылка с водой.

Мой Гаспар сразу стал умным, как прежде, и глаза у него стали вполне человеческие. Щёки у него вспыхнули, как пятая точка у Миртиллы. Но не от аллергии. А от гнева на Миртиллу. И, если хотите, от любви ко мне.

Он приказал Миртилле покинуть наш дом и уточнил, что не хочет её видеть больше никогда. И злодейка от нас ушла, хлопнув дверью.

Я поприветствовала победу радостным лаем. Ура!!! Мы одолели ведьму с личиком феи! Я была очень довольна.

Я люблю истории, в которых зло в конце концов уничтожено, я считаю, что они внушают надежду и помогают нам жить.

Но что-то мешало мне окончательно успокоиться. Своим собачьим нюхом я чуяла, что Миртилла однажды снова появится, и снова в наш уютный семейный очаг вторгнется хаос.

– 10 декабря –

Иной раз плохая новость бывает началом счастья.

Злодейка Миртилла так расстроила моего Гаспара, что он решил пораньше уехать на зимние каникулы.

Когда я увидела, что он открывает чемодан, я запрыг-прыг-прыгала мелкими прыжками, как будто у меня блошки.

Супер! Мы сегодня уезжаем!

Я сразу поняла, что уезжаем мы в Экс-ан-Прованс, потому что мой Гаспар не положил в чемодан трусы. Когда мы едем в гости, он всегда их кладёт. А у нас дома в Провансе они его уже ждут на полке.

Как же я обрадовалась! Прямо сегодня вечером я увижу своих провансальских друзей!

Весь день я сидела у двери, как пришитая, чтобы Гаспар как-нибудь случайно меня не забыл. Хоть он мне и говорил, чтобы я не валяла дурака, отлипла от двери, потому что забыть меня невозможно, но я всё равно решила принять все предосторожности и сидела целый день у двери, как пришитая.

И очень правильно поступила: Гаспар меня не забыл.

– Динь-динь-динь. Прибываем на станцию Экс-ан-Прованс! – сказал поезд.

– Ну вот и приехали, моя красавица! – сказал Гаспар, зевнул и потянулся в кресле.

Один могучий прыжок – и я уже на знакомой платформе, где так и бегают всякие ноги и сумки с чемоданами на колёсиках. Я окропила землю Прованса – и Прованс теперь был весь мой.

Наша машина спокойно дожидалась нас на парковке. Но как только мы в неё сели, рванула как ракета, чтобы мы побыстрее оказались дома.

Ничего у нас дома не изменилось с нашего отъезда. Каждый запах на своём месте. В прихожей, как всегда, пахнет укропом, в гостиной – тмином, в кухне – ливерной колбасой, а в моей корзинке – мной.

Лично я обожаю, когда ничего не меняется.

Пока Гаспар открывал чемоданы и окна, я уселась на террасе понюхать, чем пахнет наша первая ночь зимних каникул.

Кипарис благоухал белкой-хохотушкой. И я – Гурти я или не Гурти – обязательно её поймаю. Я даже знаю, что с ней сделаю. Как только я её схвачу, сразу запихну в морозилку, а в Рождественскую ночь достану всю такую замороженную, и у меня на десерт будет полено-мороженое.

Со стороны домика дедушки Норбье потянуло домашними туфлями и мёдом. Значит, моя верная подружка Петунья на месте!

Мы с ней отлично повеселимся. Петунья даже не подозревает, как часто она влипает во всякие нелепости, а я нелепости очень люблю. Лично я считаю, что это смешно.

А ещё издалека до меня донёсся успокоительный запах переваренных сардинок. Я рада. Значит, худший на свете кот, Кот-задом-наперёд, мой самый надёжный враг, по-прежнему нас навещает.

Приятно, что все мои приятели, даже самые мне неприятные, по-прежнему тут. Завтра я со всеми повидаюсь, а пока побегу-ка я спать. Безделье в поезде меня жутко измучило. А завтра я должна быть в форме, чтобы всерьёз заняться зимним отдыхом.

– 11 декабря –

На радостях, что у нас настали каникулы, я неслась по полю со скоростью ракеты к домику, где живёт Петунья со своим человеком дедушкой Норбье.

Спешила повидаться с лучшей подругой.

Петунья, она со странностями, но это не повод, чтобы смеяться. Например, она не умеет говорить «да», она говорит «а». И «радость» тоже не умеет, говорит «раасть». За ней нужен глаз да глаз. Стоит ей разволноваться, как лапки у неё сводит судорогой, они становятся жёсткими-прежёсткими, как у пластиковых фигурок. Смешно, конечно, но не Петунье.

По дороге мне встретилась собака-бочонок, которая уставилась на меня, как дурочка.

– Гурти?!! Это ты??? – спросила собака.

– Ну да, я, – ответила я. – А мы, что, знакомы?

– Нашла время для шуток! Я же твоя лучшая подруга!

– Ты?!! Лучшая подруга?!!

Я посмотрела ей в глаза – собака как собака. Но когда мой нос заглянул под её хвост, я сразу её узнала.

– Петунья!

– А! – подтвердила она.

– Ты немного поправилась…

– Я стала в три раза толще, – с гордостью сказала она.

И – БУХ! – упала на спину, и лапки у неё стали твёрдые, как спички.

– По-прежнему судороги?

– А.

– Очень замёрзла?

– Очень тебе обрадовалась.

– Хороша радость лежать вверх ногами!

– Ты…

– У меня же все отлично, – сказала я.

– Ты видишь, что я очень ра-а.

Петунья, конечно, со странностями, но это не повод, чтобы смеяться. Из-за несчастного детства у Петуньи сохранился пришибленный вид и постоянный вопрос: «А меня накажут?» Хорошо, что дедушка Норбье так её полюбил, что она тоже полюбила жить. Но история Петуньи доказывает, как важно, чтобы у тебя удалось детство. Если не очень, то шагать по жизни тебе будет нелегко.

У меня детство удалось с самой первой минуты, благодаря моему любящему Гаспару, и поэтому я по сей день очаровательна, мила и беспечна. Да и шёрстка у меня блестит и зимой, и летом.

Когда лапки Петуньи задвигались, и она на них встала, её хвост смог только слегка шевельнуться на радостях от нашей встречи.

– Поделись секретом, как тебе удалось так поправиться, – попросила я. – Я бы тоже хотела стать такой огромной!

– Пойдём ко мне в гости. И ты все поймёшь, – сказала мне Петунья с таинственным видом. – Дедушка Норбье тебе очень обрадуется.

По дороге Петунья меня спросила, правда ли Париж такой необыкновенный город, как о нём говорят. Я сказала «да» и прибавила, что на улицах там продают мороженое с ветчиной, а девушки в платьях с блёстками играют на аккордеоне и бесплатно раздают косточки.

– Вау! – восхитилась Петунья, и глаза у неё засияли, как звёзды.

Ну да, я слегка присочинила. В Париже и близко такого нет. Там на улицах только машины с горластыми водителями, и нервозные прохожие. Но я не для того, чтобы выпендриться или задрать нос, а потому что всем, кого я люблю, я хочу подарить мечту.

Дедушка Норбье как только меня увидел, выбежал в сад, приплясывая от радости.

– Да это же моя Гуртичка! Иди скорей поцелуй дедушку! Иди скорей, моя красавица! У меня для тебя есть вкусный сухарик.

Обожаю дом дедушки Норбье, в нём волшебно пахнет – сухими цветами десятилетней давности, креп-бумагой, табаком, пропитанным мёдом, воском, сухариками и сардинами, которые давно сохнут в стеклянных банках на полу в кухне.

Дедушка Норбье схватил меня в свои объятья, чтобы расцеловать, и я в ответ так крепко его поцеловала, что нечаянно выбила его вставную челюсть, и она упала прямо на Петунью. Вот вам и нелепость! Но мы все трое здорово повеселились. Дедушка Норбье поставил на место зубы и показал их в такой широкой улыбке, что у него почти исчезли глаза.

– Ну-ка скажите, красавицы, что вы думаете о вкусном сухарике?

Мы высказались однозначно – хвосты, заметались, как дворники на ветровом стекле, сердце чуть не выскочило из груди. Дедушка Норбье достал два чудных сухарика из блестящей металлической коробки.

– Посмакуйте, маленькие хитрюжки, но больше одного не получите. Много сухариков вредно для здоровья.

Мы с Петуньей получили по сухарику, но смаковать не стали – ам! – и проглотили. А что? Сухарики только так и едят.

После угощения дедушка Норбье поставил пластинку Жана Ферре, и мы плясали, как сумасшедшие. А потом он встал возле буфета и заговорил с бабушкой Норбье в рамке из цветочков.

– Бедная моя Эглантина, – и на глаза у него навернулись слёзы, – ты так любила собачек. Ты была бы счастлива и повеселилась бы вместе с нами.

И вдруг у него опять глаза исчезли из-за широчайшей улыбки.

– Ну-ка, скажите, дорогие, что вы думаете о вкусном сухарике?

Петунья мне подмигнула и зашевелила хвостом. Дедушка Норбье снова достал сухарики из блестящей металлической коробки.

– Посмакуйте, но больше одного не получите. Много сухариков вредно для здоровья.

Тут-то я и поняла секрет Петуньи – как она сделалась такой толстухой. Голова у дедушки Норбье иногда немного разлаживалась, и тогда у него возникали проблемы с памятью.

– Он даёт мне сухарик каждые десять минут, а думает, что это первый раз за день.

– Удобно, – признала я.

– У него отличное лекарство для памяти, но он забывает его принимать.

Дедушка Норбье снова повернулся к своей бабушке.

– Мы хорошо с тобой жили… Так что я не грущу. Когда столько хороших воспоминаний, грустить некогда.

И вдруг у него опять глаза исчезли из-за широчайшей улыбки.

– Ну-ка, скажите, дорогие, что вы думаете о вкусном сухарике?..

Я вернулась домой к вечеру. В животе у меня было семь сухариков.

Мой Гаспар спустился в кухню и улыбнулся мне. А я сказала: «Вруп!»

Я совсем не хотела есть, но всё-таки быстренько расправилась со своим паштетом. И потерлась носом о ногу Гаспара, прося, чтобы он меня накормил, потому что я люблю есть, даже если совсем не хочется.

– У тебя с головой всё в порядке? – удивился Гаспар. – Ты только что, как голодный людоед, слопала миску паштета.

Я ответила «грмф!» и отправилась спать с надеждой, что завтра у моего Гаспара тоже возникнут проблемы с памятью.