Текст книги "Потерять и обрести"

Хозяйскую спальню начали готовить для них с Джаредом несколько недель назад, но о том, как она будет выглядеть, Миранда не имела ни малейшего представления – Джаред хотел сделать для нее сюрприз. Ей было известно только одно: в спальню родителей они перебираться не будут, и это вполне ее устраивало.

Стоявшие на каминной полке небольшие часы с ярко разукрашенным циферблатом пробили половину восьмого.

– Угораздило тебя назначить свадьбу на десять часов утра! – проворчала Аманда. – Лично я буду венчаться где-нибудь после полудня.

– Время выбирал Джаред, а не я.

– А как там за окном?

– Отлично! Небо ясное и голубое. Ни одного облачка. А солнышко уже вовсю светит. К бухте же со всех сторон плывут лодки. Напоминает те дни, когда папа устраивал охотничьи завтраки.

Аманда неохотно выбралась из-под одеяла и спустила ноги на пол.

– Хочешь не хочешь – надо собираться, – сказала она.

Будто услышав эти слова, в комнату вошла Джемайма с огромным подносом.

– Не вздумайте сказать, что у вас нет аппетита. И слушать не стану! – сразу же предупредила она. – Один Бог знает, когда вам в следующий раз представится возможность поесть. Имейте в виду, понаехало множество гостей. И все голодные как саранча! Ваша мама распорядилась приготовить для них легкий завтрак. Так вот, кухарка приготовила шесть окороков, неисчислимое количество яиц, тосты, кофе и чай. В данный момент с тремя окороками уже покончено, а к завтраку еще не вышла и половина гостей! – Служанка опустила поднос на стол. – Через час будет горячая вода, и вы сможете принять ванну, – добавила она, уже выходя из спальни.

– Лично я голодна как волк! – заявила Миранда. – Можешь понервничать вместо меня, а я вместо тебя съем твою порцию.

– Ну уж нет! В конце концов, сегодня не моя свадьба. С чего бы мне нервничать и голодать? – со смехом сказала Аманда, поднимая прикрывающую поднос салфетку. В глаза сразу бросились две тарелки с омлетом и тонко нарезанной ветчиной. – Ого! Великолепно! – воскликнула девушка. – Заранее знаю, что наша кухарка на славу потрудилась. А омлет она всегда делает замечательно.

– Это от того, что она добавляет в него жирные сливки, домашний сыр, свежий лук и дольки чеснока, – со знанием дела пояснила Миранда, намазывая аппетитный круассан маслом и малиновым джемом.

Аманда на мгновение перестала жевать и замерла с открытым ртом.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась она.

– Спросила у кухарки. Будь добра, налей мне шоколада. Кстати, секрет вкусного шоколада в том, что в него добавляют чуть-чуть корицы.

– О боже!.. – то ли восторгаясь, то ли удивляясь, воскликнула Аманда.

Когда сестры позавтракали, в комнате уже стояли две клубившиеся паром ванны с горячей водой. Зная, что времени в день свадьбы будет очень мало, волосы сестры помыли еще накануне, перед сном, поэтому сейчас управились довольно быстро. Девушки насухо вытерлись мягкими полотенцами, надели халаты и стали с нетерпением ждать, когда принесут платья. Джемайма в сопровождении двух горничных внесла их наряды сразу после того, как часы пробили половину десятого. Доротее очень хотелось, чтобы старшая дочь венчалась в ее бывшем свадебном платье, однако Миранда оказалась намного более высокой и тонкой, чем ее мать во время своей свадьбы. Предложение перешить свадебное платье Доротеи было тут же отвергнуто, поскольку оно оказалось в самую пору Аманде, так что было решено оставить платье до ее свадьбы. В результате известной ньюйоркской портнихе мадам Дюпре, согласившейся (естественно, за соответствующее вознаграждение) проделать путешествие в Виндсонг, пришлось шить не только свадебное платье Миранде, но и несколько платьев Аманде – на свадьбу сестры, на которой Аманда вызвалась исполнять роль подружки невесты, а также на будущее в качестве приданого.

Белый цвет Миранде совершенно не шел, поэтому для свадебного платья выбрали бархат цвета слоновой кости. В соответствии с последней модой платье имело завышенную, почти до груди, линию талии и короткие рукава-буф, отороченные кружевом. Глубокий квадратный вырез также был украшен кружевами, а край подола декорирован лебяжьим пухом в виде ленты шириной примерно в два дюйма. Из драгоценностей невеста выбрала лишь нитку жемчуга, которая, не подчеркивая худобы ее шеи, хорошо гармонировала с глазами и волосами.

Серебристые волосы Миранды были разделены на прямой пробор и уложены на затылке в пышный шиньон, а несколько не вошедших в него локонов свисали на щеки, подчеркивая чуть удлиненный овал лица и придавая ему немного кокетливое выражение. Прическу завершал венок из маленьких белых роз, к которому прикрепили длинную фату – такую тонкую и невесомую, будто она была соткана из цветочной пыльцы. Розы для венка были выращены в небольшой собственной теплице. Точно такие же были срезаны и для букета невесты, в котором их обрамляли листья папоротника и козодоя. Таким образом, перевязанный шелковой серебристой ленточкой букет и венок составляли как бы единое целое.

Аманда же в своем наряде напоминала красивую аппетитную конфетку. На ней было платье из бледно-розового бархата такого же фасона, как и у сестры, а голову украшал венок из алых китайских роз. Такие же розы и несколько пушистых веточек хвои составляли букет, который она держала в руках.

Без десяти десять сестры были полностью готовы.

– Зовем дядю Корнелиуса и начинаем, – распорядилась Аманда.

– Не рано ли?.. – пробормотала Миранда, внезапно почувствовавшая дрожь в коленях. – Ты что, боишься, что я сейчас расплачусь?

– Нет, вовсе нет. Просто есть такая примета: лучше начинать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз.

– В таком случае самое время идти. К тому же все только и говорят о том, что мне не терпится стать женой Джареда. Не будем их разочаровывать.

Аманда весело рассмеялась. Ей было приятно вновь увидеть сестру такой же решительной, какой она всегда ее знала. Не теряя времени, Аманда побежала за дядей Корнелиусом. Однако тот стал решительно возражать против столь раннего начала брачной церемонии. Сопротивление его было сломлено лишь тогда, когда Аманда намекнула, что невеста напугана и, если пробудет в таком состоянии еще какое-то время, может вообще не выйти из своей спальни. Чопорный и «правильный» Корнелиус ван Стин, убоявшись возможного скандала, поспешил приступить к обязанностям старшего родственника, сопровождающего невесту. Ведя племянницу к алтарю, он мысленно благодарил Бога за то, что Тот послал ему более послушных дочек.

Для церемонии венчания выбрали главную гостиную – довольно просторную комнату с окрашенными в бледно-желтый цвет стенами, отчего комната казалась особенно светлой и праздничной. При этом молдинг, украшенный лепниной в виде венка из листьев деревьев, и такие же лепные розетки в центре потолка придавали гостиной весьма торжественный вид. Высокие окна, два с южной и три с восточной стороны, были занавешены шторами из белого и желтого шелка. А пол из отполированной дубовой доски был покрыт редкостным тебризским ковром шестнадцатого века с изображением различных животных. В обычное время здесь стояла мебель из красного дерева в венском стиле времен королевы Анны, однако на время свадебной церемонии ее вынесли. Возле камина, в котором потрескивали тлеющие угли, соорудили небольшой алтарь, по обеим сторонам которого стояли огромные, сплетенные из ивовых прутьев корзины с розами, а также веточками остролиста и сосны. Кроме того, по стенкам камина свисали гирлянды из сосновых ветвей, позолоченных шишек и орешков, а на каминной полке лежал сплетенный в том же стиле большой венок.

Миранда стараясь сохранять строгое выражение лица – ей сейчас это очень шло, окинула взглядом гостиную, заполненную людьми. В глубине комнаты возвышался алтарь, а возле него стояли Джаред, Джонатан и англиканский священник. Миранда на мгновение сжала руку сестры, а та в этот момент украдкой озиралась, вспоминая вздохи сожаления местных кавалеров, незадолго до этого узнавших, что сердце Аманды Данхем принадлежит какому-то английскому лорду.

Солнце же светило в окна так ярко, что свечи вовсе не были нужны, однако гасить их не стали, поэтому солнечный свет вместе со свечами придавал комнате немного загадочный вид, одновременно делая ее еще более уютной. Впечатление усиливал заполнивший комнату аромат, исходивший от венков, гирлянд и букетов.

А взгляды всех присутствующих тотчас обратились к стоявшей в дверях очаровательной невесте. Когда же гости расступились, Миранда, опираясь на руку дяди, проследовала через образовавшийся коридор навстречу своей судьбе. Доротея, Элизабет и старая Джудит ван Стин начали потихоньку всхлипывать, когда невеста проходила мимо них; а сестра Джареда Бесс и его невестка Чарити утирали глаза кружевными носовыми платками.

Миранда снова обвела глазами заполненную гостями гостиную и даже удивилась: ведь всем этим людям, чтобы оказаться здесь, пришлось преодолеть, как минимум, несколько миль по морю в довольно холодное декабрьское утро…

Стоя у алтаря и почти не шевелясь, Джаред смотрел на приближавшуюся к нему невесту и пытался представить, о чем она сейчас думала. Как только Джаред увидел ее, сердце его радостно затрепетало, и он мысленно воскликнул: «Как же она прекрасна!» Помимо всего прочего, во всех движениях Миранды чувствовалась какая-то особая элегантность, которой он ранее не замечал. И Джаред не без гордости подумал о том, что в этом чудесном преображении была и его заслуга.

«Как он красив!» – это была первая мысль приближавшейся к алтарю Миранды. И в тот же миг исчезло смятение, охватившее ее в то мгновение, когда она вошла в гостиную. Заметив выражение глаз нескольких неотрывно смотревших на него девушек, Миранда мысленно улыбнулась. Еще бы!.. Ведь фигуре ее Джареда могли бы позавидовать почти все собравшиеся здесь мужчины! Костюму, наверное, тоже. Раньше ей было совершенно безразлично, во что он одет, но сейчас просто невозможно было не обратить внимание на его костюм. На ногах у Джареда были узкие белые бриджи до колена и высокие черные сапоги из дорогой кожи, которые ослепительно сияли в лучах солнца. И Миранде вдруг захотелось узнать: не с помощью ли смеси сапожной ваксы с шампанским добивается он такого эффекта (по слухам, именно так поступали лондонские щеголи)? Белоснежная сорочка Джареда, в соответствии с последней английской модой, имела высокий воротник, который примерно на полдюйма возвышался над воротом его темно-зеленого бархатного фрака с золотыми пуговицами. Причем фрак сидел на нем замечательно. А шейный платок под сорочкой был завязан наимоднейшим узлом, известным в среде лондонских денди под названием «Водопад».

Рядом с Джаредом стоял Джонатан, наряд которого почти полностью повторял костюм брата. Братья были очень похожи, однако для самой Миранды они были совершенно разными и отличались один от другого как день и ночь.

И тут Миранда вдруг почувствовала, как дядя Корнелиус вложил ее руку в ладонь Джареда.

– Возлюбленные дети мои!.. – услышала она начало торжественной службы.

Виндсонгские Данхемы принадлежали к англиканской церкви, поэтому, чтобы совершить обряд венчания, священника пришлось приглашать из самого Хантингтонга. Миранда вслушивалась в произносимые им слова с таким вниманием, что почти не видела даже стоявшего рядом с ней Джареда.

– …Совершаю обряд сей над вами обоими волей, данной мне Господом нашим, перед которым держать нам ответ за явные и тайные грехи наши в день Страшного суда, – говорил священник монотонно, от чего слова его казались особенно зловещими. И Миранда внезапно почувствовала, как ее пульс учащается. Она никогда не думала о предстоящей свадьбе как о событии настолько серьезном, что оно затрагивало не только ее нынешнюю, но и будущую жизнь… Разумеется, Миранда знала, что этот брак поможет ей остаться в Виндсонге и получить отцовское состояние, а Аманде – устроить счастливую семейную жизнь с лордом Суиндфордом. И ей этого было вполне достаточно. Но имела ли она право выходить за Джареда, если не любила его? Хотя… Она ведь стала относиться к нему гораздо лучше, чем раньше…

Словно услышав ее мысли, Джаред легонько сжал ее руку, словно хотел приободрить.

А священник между тем продолжил:

– Джаред, согласен ли ты взять эту женщину в жены, чтобы жить с ней вместе в священных узах брака, как повелел нам Господь Бог наш? Клянешься ли ты перед Отцом нашим небесным любить ее, заботиться о ней, почитать ее, быть с ней рядом в здравии и болезни, забыть всех других женщин и оставаться верным только ей до тех пор, пока смерть не разлучит вас?

– Да, клянусь! – громко и отчетливо произнес Джаред в наступившей внезапно тишине.

– Миранда-Шарлотта…

Собственное полное имя показалось Миранде таким длинным, что она на мгновение отвлеклась и в недоумении посмотрела на священника, когда тот произнес:

– Клянешься ли ты перед Отцом нашим небесным любить его, заботиться о нем, почитать его, повиноваться ему…

Мысли проносились одна за другой, и Миранде хотелось крикнуть, что она не знает. Хотя нет, она же готова. Да-да, готова! Но как повиноваться, если муж будет не прав, а она – права? О боже, почему все так запуталось?

– … До тех пор пока смерть не разлучит вас? – закончил священник.

Миранда хотела ответить, но требуемые слова застряли в горле. «Ведь это – до самой смерти, навсегда!» – воскликнула она мысленно. Совершенно запутавшись, Миранда повернула голову и, словно сквозь туман, увидела дядю и сестру, смотревших на нее вопросительно. Миранда перевела взгляд на Джареда… Вспоминая потом эти секунды, она не сомневалась, что его губы даже не дрогнули, но вместе с тем точно помнила, что услышала его слова: «Успокойся, дикая кошечка». Эти слова и вернули ей здравый смысл.

– Да, клянусь, – тихо произнесла Миранда.

И теперь церемония пошла своим чередом. Джаред надел ей на палец великолепное золотое кольцо, усыпанное крошечными бриллиантами. Взглянув на него, Миранда вдруг почувствовала, что ее ресницы сделались влажными. Как раз в этот момент священник объявил их мужем и женой и, повернувшись к Джареду, сказал:

– Можете поцеловать свою молодую жену, сэр.

Джаред склонил голову и нежно поцеловал ее, вызвав аплодисменты столпившихся вокруг гостей. А еще через несколько минут они уже стояли у входа в гостиную, принимая поздравления. И оказалось, что дело это не такое простое. Миранда вскоре сделалась пунцовой от поцелуев, которыми, в соответствии с обычаем, спешила обменяться с невестой на счастье мужская часть гостей. Но Миранда исполняла требования обычая безукоризненно: приветствовала каждого очередного гостя грациозным жестом, с благодарностью принимала подарок и находила хотя бы несколько любезных слов. Наблюдавший за этой процедурой Джаред испытывал гордость за свою молодую супругу, тем более что та демонстрировала умение не только быть милой, но и держать удар. Последнее касалось некоторых обуреваемых завистью представительниц прекрасного пола. Зная взрывной характер Миранды, они провоцировали ее, стараясь вывести из себя. Однако та отбивала атаки хладнокровно, как закаленный в боях ветеран.

– Миранда, милочка моя, – прощебетала Сьюзен Терри, – поздравляю! Но вы так мало встречались – и уже свадьба! Впрочем, я не поверю, что это связано с чем-то непорядочным.

– Это воля моего отца. Он хотел, чтобы все было именно так, – с приветливой улыбкой ответила Миранда. – Но у тебя-то, моя милая, все по-другому. Ты, насколько я знаю, все еще ждешь, когда Натаниель Хортон сделает тебе предложение, не так ли? Как долго он за тобой ухаживает? Года два?

Сьюзен поспешила ретироваться, и Миранда увидела усмешку своего мужа.

– Ну и острый же у вас язычок, миссис Данхем, – сказал он шепотом.

– Что вы, сэр… Я просто пыталась защитить нашу репутацию. Эта Сьюзен – ужасная сплетница.

– В таком случае предлагаю утешить ее, дав настоящий повод для сплетен, – прошептал Джаред, склонившись к молодой жене так близко, что его губы коснулись ее шеи. Миранда порозовела, а муж добавил: – Пусть говорят, к примеру, что я пытался затянуть тебя в постель, не дождавшись конца брачной церемонии и…

– Джаред, остановись, – перебила его Миранда с мольбой в голосе.

– Этот парень уже пристает к вам, мэм? – услышала она голос Джонатана. – Он всегда отличался нахальством. Но я как старший брат готов призвать его к порядку. Черт возьми, братишка, научись, наконец, сдерживаться и вести себя прилично.

– Думаешь это просто, когда такая колдунья сводит тебя с ума?

– Да помолчите же вы!.. Помолчите оба, – со смехом проговорила Миранда. – Пойду-ка я лучше к гостям, пока они там еще не все съели. – Махнув на прощанье рукой, она исчезла в толпе.

– Слушай, Джаред, я наблюдаю за тобой всю неделю, – проговорил Джонатан. – Ты еще никогда так не нервничал, хоть и держишься молодцом. Видел бы ты, какое страдание было в твоих глазах, когда она слегка запаниковала перед алтарем. Такое, парень, может быть только в одном случае – ты ее любишь, а она тебя пока нет. Она знает о твоих чувствах?

– Нет. Я решил следовать совету Аманды. И, по-моему, это прекрасный совет. Аманда сказала, что мне не стоит признаваться ее сестре в своих чувствах до тех пор, пока та не признается в своих. Она так невинна, черт побери… Я попросту боюсь ее напугать.

– Ты всегда был слишком романтичным, Джаред, но если тебе нужен мой совет, то знай: самое верное средство в твоей ситуации – как можно быстрее сделать ребенка. Ничто не делает женщину взрослой так быстро, как собственный малютка.

– Именно этого мне и хватает! – рассмеялся Джаред. – Представляешь, жена-ребенок с ребенком на руках. Нет уж, спасибо. Я намерен посвятить ближайшие несколько месяцев ухаживанию за собственной женой с целью завоевания ее сердца.

– Вообще-то этим занимаются до свадьбы, а не после, братишка.

– Это когда речь идет об обычной девушке. А Миранду обычной никак не назовешь. Да и обстоятельства, при которых мы встретились, тоже. А сейчас, брат, извини, но я пойду к жене.

Джонатан с улыбкой посмотрел вслед брату. Он искренне любил этого упрямого парня и не сомневался, что тот не пожалеет времени и сил на то, чтобы укротить своенравную Миранду. И конечно же, обязательно добьется своего. Интересно, хватило бы у него, Джонатана, терпения на такой подвиг? Впрочем, ему это и ни к чему. Его вполне устраивала ласковая и благонравная Чарити. Слишком умная жена со взрывным характером – это же настоящее испытание, выдержать которое способен далеко не каждый. Усмехнувшись, Джонатан пошел искать свою жену и вскоре увидел ее рядом с Аннет, супругой Корнелиуса ван Стина. Женщины оживленно обсуждали рецепт цветочной смеси для духов. Приобняв Чарити за талию, Джонатан чмокнул ее в щеку, и та зарделась от удовольствия.

– Отчего ты вдруг так разнежничался, Джо? – спросила она с улыбкой.

– Ты у меня замечательная – вот и разнежничался.

– А может, замечательным оказался ромовый пунш? – Чарити снова улыбнулась.

– Нет, я его еще не пробовал. Но ты подала отличную идею! – воскликнул Джонатан. – Милые дамы! – он галантно развел в стороны локти, – позвольте проводить вас в буфет.

Столовая виндсонгского дома, двери которой сейчас были широко распахнуты, располагалась напротив гостиной, по другую сторону центрального холла. Комната была отделана в голубых тонах и украшена по потолку белой лепниной. Шелковые занавески на высоких окнах также были голубыми, только чуть более темного оттенка, чем стены, и с набивным желтоватым узором. Таким же шелком были обиты сиденья стульев, стоявших сейчас вдоль стен. Вся мебель в столовой была из полированного красного дерева. Стол и стулья заказывали в известном ньюйоркском магазине Дункана Файфа, а занимавший значительную часть стены сервант – в не менее известной мастерской на Мейден-лейн, на которую работал знаменитый мебельный мастер Элберт Андерсон. Освещалась же столовая хрустальными канделябрами с лампионами ручной работы, которые Томас подарил Доротее на десятую годовщину их свадьбы.

Накрытый для праздничного обеда стол был установлен посредине комнаты. В центре же стола на белоснежной льняной скатерти стоял неимоверных размеров оловянный сосуд с розовыми, белыми и красными розами, пушистыми сосновыми лапами и ветками остролиста. А справа и слева возвышались элегантные серебряные канделябры с горящими восковыми свечами.

Поражали своими размерами и расставленные через равные промежутки блюда с дарами моря: устрицами, мидиями и другими моллюсками, а также лобстерами и клешнями крабов, – приготовленными в горчичном соусе и кипящем растительном масле. На отдельной тарелке, стоявшей рядом с соусником, грудой лежали очищенные крабы. Естественно, не было недостатка и в рыбе, которой славились окружающие Виндсонг воды. Гости имели возможность полакомиться треской, камбалой и тунцом, приготовленными различными способами.

Не чувствовали себя ущемленными и любители мяса. Их вниманию предлагалось четыре огромных окорока с аппетитной корочкой, которая могла образоваться только в том случае, если перед запеканием натереть мясо коричневым сахаром и редкими восточными специями. Кроме того, имелись следующие блюда: целиком запеченный бок теленка, жареная оленина, весьма любимая Мирандой фаршированная индейка и два фаршированных диким рисом гуся, зажаренные до хрустящей корочки.

А количеству и внешнему виду овощей позавидовал бы любой живописец, изображающий рог изобилия. С большими блюдами из китайского фарфора, заполненными желтыми ломтиками тыквы, блестящими от расплавившегося сливочного масла, соседствовали блюда поменьше с зелеными стручками фасоли, запеченной вместе с миндалем; с вареными кочанами цветной капусты; с луком, который варили вместе с черным перцем в молоке и в масле; и были также блюда с бобами, сваренными вместе с молодой кукурузой. А в чашах кесе благоухало паровое тыквенное суфле – единственное блюдо, при приготовлении которого кухарка строго придерживалась рецепта Доротеи; и блюдо это очень любили в семьях ван Стинов и виндсонгских Данхемов.

Содержимое пяти глубоких фарфоровых блюд, украшенных красно-белыми лентами, представляло итальянскую кухню – то были макароны с острым сыром Чабер – еще одно любимое блюдо Миранды. Впрочем, она редко могла устоять и перед стоявшим рядом картофелем под голландским соусом. На столе имелось также картофельное пюре со сливочным маслом и картофельные шарики, рецепт приготовления которых кухарка хранила в секрете. Хотя уже началась зима, подходившие к столу могли полакомиться салатом из свежих огурцов под пикантным белым соусом, к которому любители более острой пищи могли добавить тут же стоявший винный уксус.

Всеобщее внимание привлекал огромный свадебный торт – шедевр кулинарного искусства, созданный из легкого бисквитного теста, крема и фруктов, покрытый поблескивающей, будто снег, белой глазурью. Вокруг торта сгруппировались тарелки с ананасовым пудингом, абрикосами в кляре, творожными пирожными трех видов, карамельным кремом и бисквитными генуэзскими пирожными с кофейным кремом. Немалой популярностью среди гостей пользовались пирожки с мясом и тыквой. Хотя совсем недавно, в День благодарения, подобные пирожки пекли в каждой семье, они исчезали со стола также быстро, как и пирожки с малиновым и лимонным джемом, а еще шоколадные пирожные – последнее блюдо тоже входило в число самых любимых Мирандой.

Даже близкие соседи, которые перед отбытием в Виндсонг плотно подкрепились, не устояли перед нарядным оформлением свадебных кушаний и постарались попробовать пусть по чуть-чуть, но всего. Доротея, понемногу отходившая от утренних волнений, наблюдала за происходившим, не скрывая радости. А немного попозже, окончательно убедившись в том, что все шло так, как надо, Доротея и сама взяла тарелку, положив на нее кусочек индейки, тыквенное суфле, несколько ломтиков ветчины и много-много салата. Столько свежих овощей за один раз Доротея, пожалуй, никогда не ела. Однако последняя перед свадьбой неделя, она же – и первая зимняя, показалась ей такой долгой и тяжелой, что захотелось ощутить вкус весны. А он у Доротеи почему-то всегда ассоциировался со свежими огурцами.

Само собой, что под стать яствам на свадебном фуршете был и набор напитков, как освежающих, так и алкогольных, что особенно пришлось по душе джентльменам. Тут были красные и белые вина нескольких сортов, а также пиво, сидр, яблочная водка и ромовый пунш. И конечно же, чай и кофе.

Кроме того, небольшие столы для участников торжества были расставлены по всему первому этажу: в холле, обеих гостиных и даже в библиотеке. Поэтому гости, наполнившие в столовой тарелки по своему вкусу, устраивались затем там, где им было удобнее. Миранда и Джаред сидели в библиотеке за старинным столом из дубовых досок. Неподалеку от новобрачных расположились Джонатан Данхем с женой, Джон и Элизабет Данхемы, Бесс Данхем-Кэбот и ее муж Генри, а также Аманда, Доротея, Джудит, Аннет и Корнелиус ван Стин.

Откинувшись на спинку кресла, Миранда с веселым удивлением посматривала на гостей. Горы еды, что с таким трудом и старанием наготовила виндсонгская кухарка с многочисленными помощниками, уничтожались с поразительной быстротой.

– Интересно, как долго они голодали перед свадьбой? – с улыбкой прошептал Джаред.

Миранда засмеялась, и ее муж добавил:

– Вот так-то лучше, дикая кошечка. Скажи, можно ли считать, что этот день является счастливым и для тебя?

– Можете считать, что я не чувствую себя несчастной, сэр.

– Не принести ли вам чего-нибудь поесть, мадам? – Джаред снова улыбнулся. – Я ведь дал клятву заботиться о вас, а это, насколько я понимаю, включает и ваше питание.

Миранда опять рассмеялась, причем так весело и искренне, что у Джареда радостно забилось сердце.

– Благодарю вас, сэр. Если не трудно… чего-нибудь легкого. И немного белого вина.

Джаред отошел и вскоре вернулся с двумя тарелками. Миранде он принес кусочки индейки, картофельное пюре, несколько стручков зеленой фасоли и ломтик желтой тыквы; для себя же взял устриц, несколько кусочков окорока, зеленую фасоль и макароны с сыром. Поставив обе тарелки на стол, он еще раз сходил в столовую и принес два бокала: один – с красным вином, другой – с белым.

Какое-то время Миранда молча ела. Затем подняла на мужа глаза и со вздохом произнесла:

– Поскорее бы они разъехались по домам… Если мне придется мило улыбнуться еще какой-нибудь старухе, выслушивая ее напутствия, или же придется поцеловать еще одного подвыпившего господина, то я…

– Нет-нет, – перебил Джаред. – Из обязательных пунктов программы осталось только разрезание торта, а также бросание букета невесты. А уж после того как ты его бросишь, у них не останется поводов задерживаться на сколько-нибудь продолжительное время. К тому же сейчас рано темнеет, а нашим гостям наверняка хочется доплыть до дома без приключений и ступить на твердую землю не в кромешной тьме.

– Сэр, ваши рассуждения весьма логичны, и в данный момент это не может не радовать, – проговорила Миранда с лукавой улыбкой. И немного покраснела при последних словах.

– Знаешь, я тоже жду не дождусь, когда все разойдутся и я, наконец, смогу остаться наедине со своей женой, – сказал Джаред, и Миранда еще больше покраснела.

Вскоре они уже стояли в столовой и вместе, как и положено новобрачным, разрезали торт. Когда это было сделано и гостям предложили отведать десерт, несколько горничных стали разносить на подносах нарядно упакованные кусочки свадебного торта, в соответствии с обычаем, предлагая их дамам с тем, чтобы каждая из них могла распечатать сверток дома и подумать о собственной любви. Выдержав после окончания этой процедуры положенные несколько минут, Миранда под одобрительные возгласы и аплодисменты поднялась на несколько ступенек по лестнице, повернулась спиной к гостям и бросила через голову свой букет – он угодил прямо в протянутые руки Аманды.

Через полчаса после этого торжественного и веселого момента молодые супруги стояли у дверей, прощаясь с гостями. Еще не было и четырех, однако солнце уже начало клониться к западу.

Вскоре в доме стало совсем тихо, и Миранда, облегченно вздохнув, посмотрела в глаза мужу.

– Я же предупреждала, что терпеть не могу большие компании, – проговорила она со вздохом.

– Значит, мы большие компании собирать не будем, – с невозмутимым видом ответил Джаред.

– Думаю, надо взглянуть, как идет уборка. И неплохо бы отдать кое-какие распоряжения прислуге, – пробормотала Миранда.

– Сегодня тебе это делать совсем не обязательно. К тому же все необходимые инструкции прислуга уже получила.

– Но я должна обсудить с кухаркой меню на вечер.

– Она уже знает, что готовить.

– Тогда пойду к женщинам. Они, наверное, в семейной гостиной.

– В доме никого нет, Миранда. Доротея и Аманда уехали с твоей бабушкой, тетей, дядей и кузинами. Они хотят провести месяц все вместе в Торвике. Твоя мама сказала, что давно собиралась навестить брата и погостить у него подольше.

– Так мы совсем одни?.. – пролепетала Миранда.

– Да, одни. И это вполне естественно. Молодоженов в медовый месяц всегда стараются оставить наедине.

– Но как же… – Миранда в смущении потупилась.

– Идем, милая, – сказал Джаред, протягивая ей руку.

– Куда?

Он указал взглядом на лестницу.

– Но ведь еще совсем светло… – в растерянности пробормотала Миранда.

– Послеобеденные часы ничем не хуже любых других. А составлять четкое постельное расписание я не собираюсь, дорогая.

Муж шагнул к ней, и Миранда, попятившись, произнесла:

– Но мы же не любим друг друга… А когда разговоры о нашей свадьбе приняли серьезный оборот… Я ведь тогда пыталась поговорить с тобой о том, какой может быть наша интимная жизнь в сложившейся ситуации, но ты не захотел обсуждать эту тему. Только смеялся надо мной! Именно тогда я и решила, что мы поженились лишь формально и наши отношения останутся такими же, как и до свадьбы.

– Ты ошиблась, – со смехом возразил Джаред. Шагнув к молодой жене, он подхватил ее на руки… и замер. От ощущения ее близости у него закружилась голова. А аромат ее тела… Тут он почувствовал, что ее начинает бить дрожь, и тихо проговорил: – Милая, ты сама прекрасно знаешь, что наша свадьба вовсе не формальная, а самая настоящая.

Быстро поднявшись по лестнице, Джаред прошел к спальне и пинком распахнул дверь. Переступив порог, он осторожно поставил жену на ноги, развернул спиной к себе и начал расстегивать пуговицы на ее платье.

– О, пожалуйста… – пролепетала она. – Пожалуйста, не так…

Джаред тяжко вздохнул и пробормотал:

– Ты лишаешь меня рассудка, дикая кошечка. Ладно, хорошо, я позову горничную, чтобы она тебе помогла. Но имей в виду, долго ждать я не буду.