Текст книги "Навсегда в моем сердце"

Королева в роскошном золотисто-черном платье с усыпанным мелкими жемчужинами лифом милостиво улыбнулась и протянула руку. Алекс и Робин по очереди почтительно коснулись ее губами, а девушки приветствовали ее величество, присев в реверансе.

– Ну а теперь, милорд Линмут, – произнесла Елизавета, – признавайтесь, что за срочное дело привело вас ко мне и почему оно не могло подождать до тех пор, пока мы не разделаемся с испанцами?

Королева была явно заинтригована, и граф тепло улыбнулся ей.

– Помните, ваше величество, как я впервые оказался в услужении при дворе и плакал, скучая по матери? И тогда, чтобы унять мои слезы, вы сказали, что я могу попросить у вас все, что захочу. Я так обрадовался, что никак не мог решить, чего же хочу.

Королева рассмеялась и окинула графа лукавым взглядом.

– Да, милорд Саутвуд, я это помню, и мое обещание остается в силе.

– Как хорошо, мадам, что память вам не изменяет.

– Надеюсь! – со смехом произнесла королева. – Я еще не слишком стара, чтобы страдать провалами в памяти. Итак, спустя почти двадцать лет вы наконец поняли, чего именно хотите, Роберт Саутвуд.

– Да, мадам. Я приехал просить ваше милостивое величество дать мне разрешение на брак с вашей воспитанницей Эйнджел Кристман.

Изумленный взгляд королевы перекочевал с графа на Эйнджел.

– Надеюсь, милорд, вам известно, что у нее нет ни гроша? Она не сможет вам подарить ничего, кроме своей девственности, если уже не сделала этого.

Девушка покраснела до корней волос, а Робин поспешил заверить ее величество:

– Что вы, мадам! Я слишком уважаю Эйнджел, чтобы запятнать ее репутацию.

Королева горько усмехнулась:

– Вы унаследовали внешность Саутвуда, но все же во многом сын своей матери, милорд, а посему я не сомневаюсь, что вы действительно заботитесь о чести этой девушки. Вы сделали невероятное предложение госпоже Кристман. Но что скажет на это ваша матушка, когда вернется из путешествия? Одобрит ли ваш выбор?

– Одобрит! – решительно кивнул Робин.

Королева снова рассмеялась.

– Да, вы правы: Скай О’Малли наверняка будет рада вашему счастью, – она всегда любила счастливые финалы. Что ж, Роберт Саутвуд, граф Линмут, я разрешаю вам взять в жены мою воспитанницу Эйнджел Кристман. Когда ожидать приглашения на свадьбу?

– Я не вижу смысла в ожидании: у нас обоих нет родителей, с чьим мнением пришлось бы считаться, да и вопрос с приданым решать не придется.

Елизавета Тюдор кивнула и провозгласила:

– Тогда пусть это произойдет сегодня! Сегодня вечером вас обвенчает мой личный капеллан, а лорд Дадли выступит в роли посаженого отца. Да-да! Сегодня! Для Англии это будет хорошим знаком! Знаком начала, но не конца!

– Мадам! – изумился Робин. – Вы так добры!

– Дадли! – воскликнула королева. – Поднимите-ка свой тощий зад и приведите сюда капеллана! Да разыщите для этой крошки букет!

Эйнджел приросла к полу, не в силах вымолвить ни слова. Все произошло так быстро: менее часа назад она получила предложение руки и сердца от богатого и могущественного джентльмена, а в течение следующего часа уже станет его женой. Неужели это действительно происходит с ней? Девушку затрясло от страха, но Велвет больно ущипнула ее за руку и прошипела:

– А ну не трусь, маленькая глупышка! Королева оказала тебе честь. Где та сварливая пичужка, с которой я познакомилась, едва прибыв ко двору? Попробуй только упади в обморок – никогда тебе этого не прощу!

– Нет, вы только посмотрите, кто дает мне советы! – не осталась в долгу Эйнджел, придя в себя. – Сбежавшая невеста!

Велвет удовлетворенно улыбнулась.

– Вот и хорошо. Ты наконец-то становишься собой. Надеюсь, не превратишься в одну из тех женушек, что с открытым ртом ловят каждое слово мужа, потому что Элисон была как раз такой жеманной дурочкой.

– Может, именно поэтому твой брат и влюбился в меня? – не совсем уверенно предположила Эйнджел.

– Нет, ты совершенно не похожа на Элисон де Гренвилл. Умерев, она совершила самый мудрый поступок в своей жизни, – не слишком почтительно заметила Велвет. – Она уже начала раздражать Робина, хотя он еще и не понимал этого.

– Подойдите ко мне, дитя, – поманила королева Эйнджел, а когда девушка приблизилась, спросила: – Как долго вы были на моем попечении?

– Меня привезли ко двору, когда мне едва исполнилось пять лет, ваше величество, а зимой мне уже будет восемнадцать.

– Такая юная! – вздохнула королева. – Вы так рано потеряли родителей. Впрочем, я была еще меньше, когда лишилась матери. Надеюсь, вы не страдали от одиночества, дитя мое.

– О нет, мадам! Жить при дворе было по-настоящему чудесно. Меня научили считать, читать и писать, причем не только на английском, но и на латыни, французском и греческом. А еще я неплохо играю на лютне, хотя у меня никогда не было своей: струны слишком дороги.

– Вы любите музыку? – Королеву вдруг заинтересовала эта милая девушка, которой предстояло сменить статус бедной воспитанницы на титул благородной дамы.

– О да, мадам, очень. Мне бы хотелось научиться играть и на клавесине, хотя степени вашего таланта никому не достичь.

Елизавета улыбнулась столь явной лести. А девица-то неглупа, несмотря на свою кукольную красоту, и это может стать весьма полезным для лорда Саутвуда.

– Да, говорят, у меня и правда есть талант, – спокойно согласилась королева.

В этот момент в палатку вошел лорд Дадли с небольшим букетом бледно-розовых диких роз, маргариток и лаванды в руках.

– Это лучшее, что я смог найти, Бесс. Отыскать цветы в потемках не так-то просто. – С этими словами Дадли протянул королеве букет.

Королева приняла цветы, сняла с рукава золотую ленточку и перевязала их ею, затем отдала Эйнджел.

– Возьмите, дитя мое, хотя ваша красота, несомненно, затмевает прелесть этих цветов. Ну и где, черт возьми, капеллан?

– Здесь, мадам, – выступил вперед священнослужитель.

– Желаю, чтобы лорд Саутвуд и его невеста поженились здесь и сейчас, – заявила королева. – Отменяю все запреты.

– Конечно, мадам, – почтительно кивнул капеллан. – Могу я узнать имена жениха и невесты?

– Роберт Джеффри Джеймс Генри Саутвуд, – улыбнулась королева. – Это один из моих многочисленных крестников, как и лорд Дадли. Обряд крещения состоялся так давно, что кто-нибудь другой уже и забыл бы о нем, но я помню.

– Вы удивительная женщина, мадам! – восхищенно воскликнул Робин.

Королева фыркнула и повернулась к невесте:

– Как ваше полное имя, дитя?

– Эйнджел Аврора Елизавета, ваше величество. Говорят, на имени Эйнджел настояла моя бабушка, потому что я напоминала ей ангела; имя Аврора выбрала мать, поскольку я родилась на рассвете, а Елизаветой меня назвали в вашу честь.

– В мою честь?

– Мне так сказали, мадам.

Королева кивнула, явно довольная, и повернулась к капеллану:

– Что ж, святой отец, давайте начнем.

Какое забавное место для бракосочетания, думала Велвет, слушая напевный голос священнослужителя: палатка генерал-лейтенанта посреди поля, где завтра разразится сражение. Ошеломленные слуги поспешно убрали стол, за которым обедали королева и лорд Дадли, и перенесли в дальний угол палатки. Фонари из-под крыши отбрасывали на присутствующих золотистые тени. Капеллан собирался в такой спешке, что не успел сменить повседневное облачение на соответствующее столь торжественному случаю. Невеста в своем единственном приличном платье судорожно сжимала собранный впопыхах букет. Слава богу, Эйнджел отказалась ехать к королеве в дорожном платье, подумала Велвет и в который раз порадовалась, что сообразила одарить подруг отрезами ткани.

Бонни постаралась на славу. Нижняя юбка платья из бирюзового шелка была оторочена узкими золотистыми и бирюзовыми лентами, лиф расшит речным жемчугом и крошечными хрустальными бусинами, а рукава украшены шелковыми бантами. Только Велвет знала, что чулки невесты под платьем аккуратно заштопаны в нескольких местах, а туфельки стоптаны почти до дыр. Прямо перед скромной церемонией Велвет подсказала подруге, что лучше распустить ее роскошные белокурые волосы. И вот теперь золотистые локоны спускались почти до талии, как фата. Да, из Эйнджел получилась потрясающие красивая невеста.

– Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил наконец королевский капеллан.

Мгновение Робин Саутвуд смотрел в сияющее лицо Эйнджел, а затем, улыбнувшись, коротко поцеловал новобрачную в губы. Когда невесту по очереди поздравили и поцеловали лорд Дадли, королева и лорд Гордон, щеки ее залил очаровательный румянец. Велвет сердечно обняла подругу и прошептала ей на ухо:

– Я так рада, что теперь мы сестры, дорогая!

Королевские слуги внесли кубки со сладкой мадерой и подносы с хрустящими сахарными вафлями.

– Что это за свадьба, если нет доброго вина! – провозгласила Елизавета.

– Я же бедная невеста, – откликнулась Эйнджел, но тут же смутилась, взглянув на безымянный палец, где красовался перстень с гербом Саутвудов.

Когда капеллан попросил подать ему кольца, все вдруг вспомнили, что колец-то и нет. И тогда Робин снял с пальца свой перстень, пообещав позже подарить настоящее обручальное кольцо.

– Нет, дитя мое, не бедная, – возразила королева. – Ты была моей воспитанницей, так что выдать тебя замуж как положено моя прямая обязанность. За каждый год из тринадцати лет, что ты находилась под моей опекой, полагается по сотне золотых монет. Сверх того ты получишь еще две сотни в качестве свадебного подарка. И наконец, моя дорогая леди Саутвуд, я дарю вам это ожерелье. – Королева улыбнулась при виде разлившейся по лицу Эйнджел радости и сняла с шеи изящное колье из оправленных в золото бледно-розовых бриллиантов и застегнула его на шее ошеломленной девушки.

– Мадам… мадам… – Эйнджел закрыла лицо руками, не в силах вымолвить слова благодарности.

Еще никто никогда не был так добр к ней.

Королева потрепала девушку по щеке, затем подняла кубок и громко произнесла:

– Когда-то я так же поздравляла молодоженов Джеффри Саутвуда и Скай О’Малли. Ведь и ту свадьбу тоже устроила я! Похоже, теперь это станет королевской традицией – благополучно женить Саутвудов. Доброго вам здоровья, долгой жизни и побольше наследников! Да благословит вас Господь, мои дорогие! – С этими словами Елизавета опустошила кубок, и все присутствующие последовали ее примеру.

Вскоре после этого королева удалилась в Ардерн-Холл, а обе пары вернулись в гостиницу. На этот раз Робин настоял, чтобы Эйнджел села в седло перед ним, поэтому Велвет осталась в карете в одиночестве. Луна подернулась дымкой, но вместо нее ночное небо расцвечивали мириады звезд. Алекс ехал чуть впереди, не нарушая уединение новобрачных.

Никогда еще Робин Саутвуд не был так счастлив, как теперь. С самого детства его баловали и любили, но женитьба на этом ангеле, уютно устроившемся теперь в его объятиях, значила для него гораздо больше, нежели все остальное. Робин чувствовал, как дрожит девушка, и его это расстраивало. Он знал, чего именно она боится, но не решался заговорить об этом, дабы не смутить свою молодую жену, поэтому решил ее немного отвлечь:

– Когда вернемся в Лондон, сразу же отправимся на склады моей матери на берегу Темзы. Там ты подберешь себе ткань, чтобы заказать новые платья, дорогая. Ты самая красивая девушка на свете, а красивые драгоценные камни нуждаются в соответствующей оправе. Ты же позволишь мне помочь тебе с выбором? Я представляю тебя в цветах драгоценных камней. Они идеально подойдут к нежному оттенку твоей кожи.

– Вы очень добры, милорд, – пролепетала девушка, так и не повернув к мужу лица.

– Посмотри на меня, Эйнджел. Знаешь, ведь ты еще ни разу не заглянула мне в глаза? Так посмотри же на меня сейчас, моя графиня Саутвуд.

Девушка повернулась и едва не ослепила Робина блеском своих восхитительных бирюзовых глаз. На ее губах играла еле заметная улыбка.

– Графиня Саутвуд, – повторила она медленно. – Звучит как песня. Это я, верно?

Робин рассмеялся:

– Конечно, ты, Эйнджел. Леди Эйнджел Саутвуд, графиня Линмут, моя жена перед Господом и людьми, чему свидетели ее величество королева и королевский капеллан.

– О, милорд, что мы наделали?

– Пока еще ничего, – подмигнул Робин и рассмеялся при виде пунцового румянца на щеках жены. – А теперь, мадам, позвольте отдать вам мой первый приказ в качестве вашего супруга: с этого момента называть меня по имени.

– Вы уверены, что мы не совершили непоправимую ошибку… Робин?

– Да, моя прекрасная Эйнджел, уверен. Даже королева признала, что мы поступаем правильно, пусть и скоропалительно. Я люблю тебя и надеюсь, что когда-нибудь и ты скажешь мне эти слова. Ты не должна меня бояться или стесняться говорить о том, что тебя волнует, чего тебе хочется. Я всегда выслушаю тебя и выполню любую твою просьбу. А теперь, пока мы не вернулись в гостиницу, давай поговорим о предстоящей ночи.

– О предстоящей ночи?

– Ведь это наша брачная ночь. Но, дорогая Эйнджел, если ты чувствуешь, что ее нужно отложить, дать тебе время привыкнуть, узнать меня получше, я подожду. Выбор за тобой, любовь моя.

Некоторое время, показавшееся Робину вечностью, Эйнджел молчала, а когда заговорила, ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова.

– Я знаю вас гораздо лучше, чем вы можете предположить, Робин, потому что Велвет очень вас любит и всегда о вас говорит. Я знаю, вы не способны причинить боль, поскольку всегда очень добры. Мне кажется, лучший способ узнать друг друга – это провести нашу брачную ночь так, как должно. Только должна вас предупредить: несмотря на многие годы при дворе, я до сих пор девственница и не очень разбираюсь в вопросах отношений между мужчиной и женщиной.

– Мне бы и в голову не пришло заподозрить, что ты не девственница! А переживать тебе не из-за чего, – успел заверить юную супругу Робин, прежде чем они подъехали к гостинице.

Быстро спешившись, он помог спуститься Эйнджел, рука об руку они вошли в гостиницу и сразу направились в комнаты, забронированные графом. Предполагалось, что Эйнджел и Велвет переночуют в одной из спален, а джентльмены разделят вторую. Теперь же Робин направился в их с Алексом комнату, чтобы перенести седельную сумку Алекса в небольшую гостиную, где они обедали. Оказавшись наедине с Эйнджел, он запер дверь на засов.

– У… у меня нет ночной сорочки, – пролепетала девушка.

– В ней нет необходимости, – заверил супругу Робин и, заключив в объятия, принялся целовать с такой страстью, что даже не услышал, как отворилась дверь в гостиную.

– Не может быть, чтобы они уже приехали, – сказала Велвет. – Они наверняка подождали бы нас.

Взгляд Алекса упал на седельную сумку.

– Они здесь.

– Ну вот и хорошо! Давайте попросим хозяина принести нам вина, и мы вместе выпьем за здоровье новобрачных!

Велвет двинулась было к двери, но Алекс преградил ей путь.

– Нет, дорогая. Дверь спальни заперта, а значит, они вряд ли обрадуются нашему визиту.

– Но мы даже не выпили за их здоровье! Что за свадьба без пира?

Алекс улыбнулся.

– Многие пары обходятся без пышного пиршества. В первую брачную ночь у молодоженов есть занятия поинтереснее.

Велвет фыркнула, но потом, когда смысл сказанного начал постепенно доходить до сознания, краска залила лицо, и она смогла лишь беспомощно выдохнуть.

Алекс тихо засмеялся.

– Ступайте спать, дорогая. Завтра королева устраивает смотр войск, и, уверен, после этого вам будет что рассказать внукам.

– А где будете спать вы? – спросила Велвет, вспомнив, в каком затруднительном положении он оказался.

– Здесь, на полу у камина. Ничего страшного: доводилось спать и в куда худших местах. Спокойной ночи.

Стало холодать, и Велвет, не теряя времени даром, освободилась от платья и забралась под одеяло в одной сорочке. Сквозь маленькое оконце с улицы доносился стрекот сверчков – веселый и успокаивающий. За дверью еще некоторое время раздавались шаги Алекса, и вскоре по бодрому потрескиванию поленьев Велвет догадалась, что он растопил камин. Девушка была совсем не прочь поменяться с Алексом местами – уступить ему свою холодную постель, а самой улечься у камина.

Она начала дремать, когда тишину ночи прорезал отрывистый крик. Дрожа всем телом, Велвет уселась в кровати и прислушалась. Крик показался ей таким жалобным. Где же это кричали? Но потом Велвет услышала тихие стоны и поняла, что они доносятся из соседней спальни.

Тихо всхлипнув, она спрыгнула с постели и поспешила в гостиную – прямо в сильные теплые руки Алекса. Велвет никак не могла унять дрожь, и он осторожно подхватил ее на руки, опустился в кресло перед камином, молча дожидаясь, пока девушка успокоится. Наконец она подняла глаза и спросила:

– Разве вы не слышали этот ужасный крик? А потом еще стоны? Я так испугалась! Может, здесь водятся привидения?

– Нет, дорогая, привидений здесь нет. А кричала ваша подруга Эйнджел.

– Но отчего? Ей было больно? Робин никогда не причинил бы ей боли! – в негодовании воскликнула Велвет.

– Такого рода боль мужчина причиняет непреднамеренно, дорогая.

– Не понимаю, – покачала головой девушка. – Что вы имеете в виду?

Алекс не видел деликатного способа объяснить происходящее, да и не его задача рассказывать Велвет о том, что происходит в первую брачную ночь, но выбора у него не было.

– Ваша подруга вскрикнула, когда Робин лишил ее невинности, – просто сказал Алекс.

– О боже, – прошептала Велвет, и в ее голосе прозвучал страх, а тело охватила дрожь.

– Это случается лишь единожды, – объяснил Алекс, успокаивающе прижимая девушку к себе.

– Мне так страшно! Я так боюсь этого дикого шотландского графа. Мама никогда не говорила мне, как все это происходит. Нет, я видела на ферме, как у животных, но ведь у людей не так, верно? Я кажусь вам глупой, да?

– Ах, Велвет, Велвет! – успокаивающе прошептал Алекс. – Все будет хорошо, дорогая. И не нужно считать себя глупой из-за девичьей неосведомленности. Ваш будущий супруг несказанно обрадуется, что вы так невинны.

Велвет подняла голову, и он заметил влажные дорожки от слез на ее щеках. Она казалось такой юной и трогательной, что сердце Алекса едва не разорвалось от любви, но в следующее мгновение она ввергла его в шок:

– Займитесь со мной любовью, Алекс.

– Велвет!

– Вы ведь мой друг? Вы подарили мне первый поцелуй, а теперь я хочу, чтобы вы показали, чего ожидать.

Велвет говорила с таким серьезным выражением лица, что Алекс с трудом сдержал смех и терпеливо объяснил:

– Дорогая, с моей стороны было бы подлостью взять то, что по праву принадлежит другому мужчине. Ведь девственность можно потерять лишь единожды.

– Нет, я не об этом, – отмахнулась Велвет, стыдливо хихикнув. – Разве занятия любовью состоят только из этого?

Она вопросительно посмотрела на Алекса, и он ощутил, как сильнее забилось сердце от охватившего его волнения. Каждый раз, когда он оказывался рядом с этой девушкой, ему хотелось гораздо большего, чем поцелуй.

– Поверите ли вы мне, если я скажу, что мы уже прошли некоторое расстояние по дороге Эроса?

Велвет кивнула, и глаза ее округлились, точно у маленькой совы, а лицо приняло серьезное и торжественное выражение.

Алекс с трудом сдержал дрожь. Велвет была так дьявольски невинна и вместе с тем невероятно соблазнительна! Как же он завидовал Робину, который сейчас занимался любовью со своей супругой. А ведь эта чудесная девушка, что сидит у него на коленях, его нареченная, и Алекс испытывал нестерпимое желание открыть ей правду, а потом отнести в спальню и повести дальше по дороге любви и сладострастия. Внутренний голос подсказывал ему, что ученицей она окажется способной.

– Итак? – прервал раздумья Алекса голос Велвет.

Маленькая дерзкая кокетка! Быстрым движением он сдвинул сорочку с ее плеч и обнажил до пояса. Велвет изумленно охнула, но Алекс накрыл ей рот обжигающим поцелуем. Огненный шар взорвался в животе Велвет, и жар от него растекся по всему телу. Губы мужчины дразнили ее, заставляя раскрыться навстречу поцелую, а потом в рот вторгся его язык и коснулся ее языка. В ушах Велвет бешено пульсировало и шумело, когда этот теплый шелковистый язык блуждал в глубинах ее рта, лаская плоть и пробегая по зубам. Алекс еще не целовал ее так, и Велвет, хоть и была немного обескуражена, нашла это очень приятным и… волнующим.

А потом крупная мужская ладонь погладила атласную кожу плеча, скользнула по изящной руке, обхватила упругую грудь, и Велвет едва не лишилась чувств. Странное, едва ли не болезненное тепло разлилось по жилам. Когда до нее дотрагивался Кит Марло, она готова была умереть от стыда и разочарования, гнева и беспомощности, но сейчас все было иначе. Руки Алекса оказались такими нежными и ласкали ее с такой любовью, что Велвет буквально таяла, но знала: он остановится в любой момент, стоит ей лишь попросить. Только она не хотела, чтобы он останавливался, и это озадачивало и сбивало с толку.

– Святые небеса! Велвет, вы такая красивая! – срывающимся от волнения голосом прошептал ей на ухо Алекс.

Голова девушки запрокинулась, и теплые мужские губы проложили дорожку из поцелуев по ее стройной шее, пальцы погрузились в волосы, а вторая рука ласкала грудь, легонько теребила соски, превращая в тугие, ноющие от обрушившейся на них сладкой пытки бусины.

Велвет дрожала от возбуждения. Если это и есть любовь, то она поистине чудесна. Со вздохами восхищения она все теснее прижималась к сильному торсу мужчины. Рука с ее затылка перекочевала на талию, а та, что дразнила юные упругие груди, скользнула вниз, под сорочку, и Велвет почувствовала, как она пустилась в медленное путешествие вверх по ноге. На мгновение она усомнилась в пристойности происходящего, но ощущения были такими приятными, что Велвет не оставалось ничего другого, кроме как расслабиться и подчиниться. Перед глазами ее заплясали мириады крошечных звезд, в животе запорхали бабочки, и она больше не ощущала ничего, кроме наслаждения.

Коснувшись подушечками пальцев внутренней поверхности ее бедра, Алекс понял, что должен остановиться. Его плоть нестерпимо ныла от желания, и он уже пожалел, что позволил маленькой шалунье втянуть его в эту авантюру. Лучше подождать до свадьбы, и тогда эта любовная прелюдия приведет к логическому финалу. Алекс убрал руку из-под сорочки и, прижав девушку к себе, тихо сказал:

– На сегодня достаточно, дорогая. Мне очень тяжело сохранять самообладание, и я боюсь, что не смогу сдержать свое обещание сохранить вашу честь. Вы точно спелый сочный персик, и мне ужасно хочется его сорвать.

– Прошу вас, Алекс, полюбите меня еще немного. У меня почему-то все болит, и ощущения какие-то странные.

Алекс нежно поцеловал девушку, вернул сорочку на место и завязал тонкие шелковые тесемки.

– Нет, дорогая, мы должны остановиться.

Велвет испустила разочарованный вздох.

– Но ведь вы будете любить меня еще, Алекс?

– Да! – ответил он с чувством и, вздохнув, поднялся со своего места, все еще прижимая ее к сердцу.

Не говоря больше ни слова, он отнес Велвет в постель, закутал в одеяло, подоткнул его со всех сторон и быстро вышел из комнаты.

Велвет, как ей показалось, бесконечно долго лежала в темноте, вновь и вновь переживая каждое прикосновение, каждый поцелуй. Ей хотелось вскочить с постели и броситься к Алексу, но она знала, что не должна. Как же ей дождаться утра, чтобы увидеть его снова? Святые небеса! Неужели она влюбилась? Это была последняя осознанная мысль, посетившая Велвет перед тем, как она провалилась в сон.

Хозяин гостиницы разбудил гостей рано поутру, поскольку королева собиралась держать речь перед войсками и весь двор должен был присутствовать при этом событии. В качестве фрейлины Велвет надлежало целый день быть рядом с ее величеством. Эйнджел же, которая теперь носила титул графини Линмут, предстояло отныне появляться на подобных мероприятиях вместе с мужем и другими придворными. Чтобы не опоздать, им пришлось помогать друг другу одеваться, и если накануне между ними и возникла какая-то неловкость, то сегодня о ней было забыто. Девушки не притронулись к роскошному завтраку, поданному хозяином гостиницы, хотя Алекс и Робин с большим аппетитом поглощали яйца пашот, приправленные густыми сливками и марсалой, толстые куски розовой ветчины и горячий хлеб со свежевзбитым сливочным маслом и сливовым джемом. Все это великолепие они запивали сидром из зеленых яблок, специально приготовленным для дорогих гостей.

– Как вы можете есть в столь ранний час? – поморщилась Велвет. – Да еще так набивать живот!

– Солнце уже встало, – с улыбкой ответил Робин. – К тому же у меня сегодня зверский аппетит по вполне определенной причине.

Он бросил на Эйнджел полный обожания взгляд, и та, густо залившись краской, сердито сдвинула брови.

– Фи, милорд, вам бы все смеяться! – Однако голос ее звучал ласково, а взгляд, брошенный на мужа, источал нежность.

– А что пробудило ваш аппетит, Алекс Гордон? – раздраженно поинтересовалась Велвет, почему-то не разделявшая благостного настроения остальных.

– Когда нет возможности утолить один голод, приходится утолять другой, – спокойно ответил Алекс, намазывая маслом очередной ломоть хлеба. – Еще сидра, Роб?

Велвет вернулась в свою маленькую спальню, распахнула окно и выглянула на улицу. День выдался чудесный, и девушка глубоко вздохнула.

– Что-то не так, Велвет? – К комнату вошла Эйнджел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Велвет отвернулась от окна и обеспокоенно поинтересовалась:

– А как у тебя?

– Все хорошо! – воскликнула Эйнджел. – Это ты за меня так переживаешь?

– Я слышала, как ты… – Велвет густо покраснела. – Я хочу сказать, ночью… – Краска вновь разлилась по ее лицу и шее. – Мой брат что, причинил тебе боль?

В глазах Эйнджел вспыхнуло понимание. Бедная Велвет! Как она невинна. Впрочем, она и сама была такой вплоть до прошлой ночи, когда муж открыл для нее такие удовольствия, о которых она прежде даже и не догадывалась. Эйнджел обняла подругу за плечи.

– Робин никогда не причинит мне боли. Он самый добрый и нежный мужчина на свете.

– Ты в него влюбилась?

– Велвет, слишком мало времени прошло, чтобы знать это наверняка, но уверена, что со временем смогу его полюбить. А пока я просто уважаю его и благодарю Господа за то, что подарил мне такого хорошего и доброго мужа. – Она улыбнулась. – Как хорошо, что теперь мы с тобой как сестры! У меня никогда не было сестры. И я счастлива наконец ее обрести.

– Я глупая, да, Эйнджел?

– Вовсе нет, и я очень тебя люблю: ты такая заботливая, за всех переживаешь.

Девушки как раз заканчивали свой спешный туалет, когда из-за двери Робин попросил жену и сестру поторопиться. Рука об руку они вышли из гостиницы, поражая окружающих своей красотой – Эйнджел в бирюзовом платье и Велвет в изумительном творении портняжного искусства из желтой парчи с нижней юбкой и рукавами, расшитыми черными бабочками. Сегодня королева позволила своим фрейлинам вместо девственно-белых надеть самые красивые платья.

Однако вместо экипажа у крыльца гостиницы они обнаружили четырех прекрасных лошадей, которые нетерпеливо перебирали ногами. Стало быть, на равнину Тилбери, где королева собиралась держать речь перед войсками, им предстояло ехать верхом. Граф Линмут заверил сестру, что они поедут не слишком быстро, чтобы дорожная пыль не попортила их прекрасные наряды. Когда Робин с улыбкой усадил Эйнджел на гнедую кобылу, Велвет заметила, как супруги обменялись нежными проникновенными взглядами.

В следующее мгновение и ее тонкую талию обхватили сильные руки и усадили в седло. Когда взгляды их встретились, Алекс ничего не сказал, но в его глазах на короткий миг возникло выражение, которого Велвет не смогла понять. Он легонько коснулся ее щеки, и совершенно неожиданно Велвет оробела перед этим мужчиной, которого считала своим другом и которого просила научить ее любви. Слава богу, молодожены, слишком поглощенные друг другом, ничего не заметили.

Мужчины наконец оседлали лошадей, и обе пары двинулись в сторону равнины Тилбери. Когда до лагеря оставалось с четверть мили, они встретились со свитой королевы, и Велвет присоединилась к остальным фрейлинам.

Бесс, невероятно воодушевленная происходящим, радостно поприветствовала подругу и сразу же спросила:

– Это правда?

– Что именно? – вскинула брови Велвет.

– Правда насчет Эйнджел? Твой брат действительно сделал ее своей любовницей? Все утро двор только об этом и говорит!

Велвет была потрясена.

– Мой брат граф Линмут и Эйнджел Кристман вчера вечером поженились.

– Это они вам так сказали? – рассмеялась Леонора де Арси, одна из фрейлин, не слишком разборчивая в связях. – Да благословит меня Господь, Велвет, вы так и остались глухой провинциалкой, коль поверили в это. Впрочем, госпожу Кристман трудно осуждать – ведь ваш брат так красив и богат. Без приданого и громкого имени бедняжка вряд ли может рассчитывать на удачный брак.

– На вашем месте, госпожа Арси, я бы поостереглась говорить в таком тоне о госпоже Кристман в присутствии королевы, поскольку Эйнджел и мой брат обвенчались с ее благословения, а венчал их личный капеллан ее величества, – прошипела Велвет. – Я знаю это наверняка, поскольку сама была тому свидетельницей.

– В самом деле? – хором воскликнули остальные фрейлины, мигом обступив Велвет.

– Истинная правда! – сладким голосом протянула девушка. – На церемонии также присутствовали граф Лестер и друг моего брата лорд Гордон. А Эйнджел теперь не Кристман, а Саутвуд, графиня Линмут.

– Черт побери! – воскликнула Бесс, не в силах справиться с эмоциями. – Как это могло произойти?

– Любовь с первого взгляда. Впервые Робин увидел Эйнджел несколько недель назад на празднике, устроенном в честь королевы, и все, пропал. Пришлось ему просить у ее величества разрешения на брак.

– Ах как романтично! – воскликнула Бесс. – И замечательно, что им не придется опасаться гнева королевы, раз она одобрила этот союз.

– Так-так, Бесс! Похоже, вы тайно влюблены в одного из фаворитов ее величества? – усмехнулась де Арси. – Мне сказали, вы не осмелитесь наслать ее гнев на голову Уолтера.

Побледнев, Бесс бросила взгляд на королеву, ехавшую чуть впереди вместе с Лестером и Эссексом, и похолодела при мысли, что она услышит слова, неосмотрительно брошенные Леонорой де Арси. Бесс была давно влюблена в Уолтера Рейли, чувство оказалось взаимным, но ни она, ни он не осмеливались рисковать своим положением при дворе, поскольку вся их жизнь зависела от расположения королевы.

– Интересно, знает ли ее величество о вашей интрижке с Энтони Бэконом? – невинно произнесла Велвет, даже не удостоив леди де Арси взглядом.

– Грязная ложь!

– По мнению графа Эссекса, это чистая правда, дорогая. Он рассказывал, что вы невероятно распущенны, но продаете свою благосклонность слишком дешево, учитывая древность и могущество вашего рода.