Текст книги "Маргарита Черес. Театр Карабаса"

Маргарита Черес. Театр Карабаса

– В моей жизни был очень хороший период. В нем присутствовала любимая работа, меня окружали близкие люди, движимые одним – служением искусству. И еще – уважение к человеку, объединяющему всех нас. Увы, о том времени теперь напоминают только фотографии.

Вот одна из них, подаренная Татьяной Сергеевной Власовой, женой Джигарханяна. Они там вдвоем где-то на отдыхе, в ярких растаманских одеждах, одинаковых шляпах. Армен Борисович седой и с бородой, как Хемингуэй. Оба такие прекрасные, с очень светлыми лицами. Это к вопросу, любил ли Джигарханян жену. Тогда он выглядел счастливым.

Несколько лет назад читала его интервью, где Армен Борисович говорил о Татьяне Сергеевне, что ради этой женщины пойдет работать дворником. Такие слова дорогого стоят. Конечно, в них была некая бравада, но и искренность – тоже. Откуда же сейчас такая злоба по отношению к ней? Я не знаю ответа. Но как человек, проработавший в Театре Джигарханяна более двадцати лет, считаю, что могу высказать свою точку зрения по поводу этой истории: некрасиво, нехорошо со стороны Армена Борисовича так поступать с женщиной, которая отдала ему большую часть своей жизни.

– Но ведь писали, что Татьяна Власова долгие годы жила в Америке, оставив немолодого супруга в Москве.

– Меня удивляют люди, которые, не зная ситуации изнутри, позволяют себе судить о ней с чьих-то слов. Все их домыслы основаны лишь на высказываниях молодой жены Армена Борисовича Виталины Цымбалюк-Романовской, уверяющей, будто она спасла народного артиста от одиночества. Не люблю обсуждать чужую личную жизнь и тут промолчала бы. Но вижу, как травят нечужого мне человека, и потому вынуждена объяснить: Виталина не то чтобы говорит полуправду, все гораздо хуже.

С Арменом Борисовичем я познакомилась в Театре Маяковского, куда пришла работать костюмером после декретного отпуска. Он был ведущим актером, а для меня, совсем молоденькой, еще и кумиром. Я слышала, что он создает свой театр, но подробностей не знала. В мае 1996 года режиссер Валерий Саркисов попросил меня: «Маргарита, мы с новым театром Армена Борисовича собираемся на гастроли, не могла бы ты поехать с нами в качестве костюмера?»

Как откажешь? И я отправилась во Владивосток. А уже осенью перешла на другое место службы. Тогда Театр Джигарханяна назывался просто «Театр «Д» и даже не имел юридического статуса. Труппа состояла всего из семи актеров. Большинство являлись выпускниками вгиковского курса Армена Борисовича. У него всегда было особое чутье на талантливых артистов, он собирал вокруг себя лучших. И эти – не исключение.

Сложностей, конечно, хватало. Например на гастроли мы ездили буквально как челноки – с огромными клетчатыми сумками, в которых лежали костюмы для спектаклей.

Помню, как Армен Борисович вместе с нашим актером Андреем Филиппаком отпиливал кусок декорации, которая никак не помещалась в машину. Устанавливали их на сцене тоже сами. Никаких монтировщиков, рабочих у театра еще не было. Только художественный руководитель, режиссер, артисты и зав. костюмерным цехом, то есть – я. Даже реквизитор появился позже. А пока реквизит разбирали мы с дочкой: Вике тогда исполнилось шесть лет и я часто брала ее с собой.

На гастролях Армен Борисович непременно интересовался, кто как устроился в гостинице, не нужно ли чего. Был всем родным, близким человеком. В театре его обожали и называли Дедом.

– Слышала, что характер у народного артиста не сахар – вспыльчивый, взрывной.

– Что значит – «не сахар»? Он руководитель. Да, сложный, не каждого к себе подпустит. Может быть добрым, заботливым, но может и разозлиться, если что-то не понравилось. Иногда становится циничным и даже жестоким. Но я, например, несмотря ни на что, всегда относилась к нему очень искренне.

Как-то, помню, идет в театре Армен Борисович с незнакомым человеком и, кивнув в мою сторону, вдруг говорит своему спутнику:

– Вот она меня никогда не боялась!

– А почему должна бояться? Я вас уважаю!

Кажется, моя реакция Джигарханяну понравилась…

В Москве начинали с помещения, под театр не слишком приспособленного: совсем маленькая сцена, гримерок нет, обустроили их в подвале среди труб. Позже получили нынешнее здание на Ломоносовском проспекте, уже отремонтированное.

Татьяна Власова, супруга Джигарханяна, была его помощницей, можно сказать, правой рукой. И если мы, сотрудники, боготворя нашего худрука, служили искусству, то она служила в первую очередь мужу. Постоянно находилась рядом, обращалась к нему по имени-отчеству или Армен-джан – дорогой Армен. Татьяна Сергеевна сразу производит благоприятное впечатление: милое, красивое лицо, теплый взгляд, глаза чистые, без тени притворства. Воспитанная, интеллигентная, спокойная, она настолько располагает к себе, что уже при первой встрече возникает ощущение, будто ты знаком с ней сто лет. Мы подружились. Власова человек, который, знаю, никогда не позволит себе подлости.

– Почему, получив актерское образование, она не стала заниматься этой профессией?

– Татьяна Сергеевна всегда считала, что двум актерам в семье очень сложно, кто-то должен пожертвовать карьерой. И как любящая жена пожертвовала своей.

– Армен Борисович был ей благодарен?

– Думаю, да. Хотя она, по ее словам, никогда не задавала мужу этот вопрос. Но по тому, как Джигарханян и Власова общались между собой, по теплоте и уважению было понятно, что они умели ценить друг друга.

– По ее словам, Армен Борисович любил произносить фразу: «Дома я зализываю раны». Видимо, это говорит об атмосфере, которую ему создавала жена.

– Да. Но и в театре у нас было как дома. Даже пахло пирогами. Коллектив и должен походить на семью. Вместе отмечали праздники и дни рождения, ставили изумительные актерские капустники – Татьяна Сергеевна сама придумывала смешные конкурсы, и все с удовольствием в них участвовали. Да, тот период жизни был очень светлым. У меня сохранилось много фотографий.

До сих пор берегу и «репертуарки» с названиями спектаклей и фамилиями актеров. Рука не поднимается выбросить. Пролистываю, читаю, вспоминаю. «Три сестры» в постановке замечательного режиссера Владимира Ячменева. Показывали его, помню, на фестивале в Румынии – зал стоя аплодировал минут двадцать. Я видела много версий этой пьесы в разных театрах, наши «Три сестры», на мой взгляд, самые лучшие. Еще один прекрасный спектакль – «Требуется лжец!» того же Ячменева. «Ревизор» в режиссуре Сергея Газарова. До этого он ставил Гоголя в Театре Табакова. Не в обиду Олегу Павловичу, но лично мне наша постановка нравилась больше. Публика всегда принимала ее с восторгом. Как и другие работы: «Али-Баба и сорок разбойников», «Маленькие трагедии» по Пушкину, «Велосипед с красными колесами» (кстати, его режиссером была Власова), «…А театр живет!», «Двенадцатая ночь, или Как хотите»… Когда в жизни Армена Борисовича и театра появилась Виталина Цымбалюк-Романовская, успешные кассовые постановки начали снимать с репертуара. Это уже новая и, к сожалению, довольно драматичная страница истории нашего театра.

– Объясните, почему все-таки Татьяна Сергеевна оставила супруга в Москве одного?

– Это была не ее инициатива. Армен Борисович плохо себя чувствовал. Человек свои силы как-то оценивает, вот он, видимо, и пришел к выводу, что ему пора уже строить планы на старость. А Джигарханян всегда хотел в Америку. Как сейчас говорит Татьяна Сергеевна: думал, его примет творческая элита. Но там мало кто знает артистов из России. К тому же – языковой барьер. Словом, не сбылась его мечта.

Жили они тогда на две страны. Когда в мае заканчивался театральный сезон, Армен Борисович улетал к жене. Возвращался в сентябре. Всегда в шикарном настроении, загорелый, довольный, и сразу же начинал репетировать спектакль. И Татьяна Сергеевна приезжала в Москву. Проводила здесь по два-три месяца осенью или зимой.

Надо знать эту семью, у них особые отношения. «Там дом – и ты будь там», – говорил ей Армен Борисович. И она летела в Америку, хотя и понимала, что мужу без нее сложновато. Когда уехала, Джигарханян пригласил в театр свою сестру по отцу Нару Борисовну, она ему помогала. Ну а потом возникла Виталина.

Мы долго не обращали на нее особого внимания. Ну взял Армен Борисович новую помощницу, чай приносит – и хорошо. До нее реквизитор приносил. Как-то поехала с нами на гастроли в Казань, мы с ней там даже пару раз от нечего делать в шахматы сыграли, она, кстати, обе партии выиграла.

Худенькая, светленькая, всегда улыбается. Тихий голос. По виду – прямо ангел. Всегда где-то поблизости от Армена Борисовича. Если ему нужно что-то – она тут как тут: принесет, подаст. Не нужна – снова исчезла. Но чем дальше, тем реже исчезала.

Меня совершенно не интересовала ее биография. Сама Виталина в своих интервью рассказывала про Киев и консерваторию, которую окончила.

– Сейчас Виталина говорит, что они живут как семья уже пятнадцать лет. Получается – фактически с момента отъезда Татьяны Сергеевны в Америку.

– Я в это не верю. А верю, знаете, во что? Цымбалюк-Романовская постепенно и целенаправленно шла к своей цели. Была у нас в театре одна актриса очень похожего поведения. Приходила к Джигарханяну в кабинет, гладила по спине: «Ой, Армен Борисович…» Он ее в итоге уволил – слишком уж назойливая. Многие хотели быть к нему поближе, но Джигарханян эти попытки пресекал: у него ведь жена! А у Виталины получилось.

На страницах «Коллекции Каравана историй» она рассказывала, как народный артист пригласил ее в ресторан. И дальше, со слов Виталины, все выглядело так: «…вечером мы пришли к нему домой попить чаю… Я почувствовала, что он очень одинокий человек. С этого момента начались наши отношения». Я не моралист, но, по-моему, это за гранью: прийти в квартиру к немолодому женатому артисту на чай и «начинать отношения».

Но это их дело – взрослые люди, сами разберутся. К Цымбалюк-Романовской у меня нет ни личного интереса, ни неприязни. Но с ее приходом в наш коллектив началось – с незначительных мелочей, казалось бы, – разрушение того, что создавалось годами и было мне так дорого.

Однажды шла по театру и услышала, как Виталина в бухгалтерии говорит радостным голосом, что «Армен Борисович не поедет к жене летом!» Это происходило весной, он вскоре должен был улетать, как делал и годом раньше, и пятью. А тут остался! И все шептались по углам: «Джигарханян не едет в Америку. С чего бы?! Только вы никому не говорите, это по секрету!»

Помню, я приготовила костюм – переодеть Армена Борисовича после спектакля (он к тому времени снова начал выходить на сцену), и вдруг Джигарханян говорит: «Марго, иди, Виталина меня переоденет».

Она переодела раз, второй, третий… Сказала ей:

– Знаете, даже неловко, вы выполняете мою работу…

– Ах, мне совсем не трудно – любимого человека переодевать, – ответила Цымбалюк-Романовская.

– Виталина утверждает, что когда Армен Борисович серьезно болел, перенес инсульт, жена даже не приехала навестить его.

– Вот тоже странная история. Не знаю, какой конкретно период она имеет в виду. Была такая ситуация: прошел слух, что у Армена Борисовича инсульт, и вдруг вечером вижу, как он в театре спокойно спускается по лестнице. Когда подобное происходит раз за разом, начинаешь задумываться. Ну не может человек после инсульта приехать на работу и находиться там весь вечер – в этом состоянии люди лежат! Я, может, грех на себя беру, но не верю в такие инсульты. А если это были лишь слухи, не знаю, кто и с какой целью их распускал.

...

конец ознакомительного фрагмента