Текст книги "Молчание: послания вашей сущности"

Мы создали знакомство со своим телом. Мы создали знакомство также и со своим внутренним миром. В реальности мы не знаем ни тела, ни своего внутреннего мира. Мы должны ясно понимать свое невежество как первый шаг в нашем путешествии по направлению к истине. Если мы ясно знаем природу нашего невежества, только тогда паломничество возможно. Это невежество и есть реальность, наше «не-знание» – это факт. Дело не в том, что я учу вас тому, что «вы не знаете». Не-знание основано на фактах.

Но в этом мире вас постоянно учили тому, что вы узнаете себя, если будете использовать определенные методы. Вам снова и снова говорили, что повторение – это способ приобрести знания. На протяжении тысячелетий человека учили повторять определенные вещи: «Я – Бог, я – Всемогущий, я – душа, я – это, я – то». Если вы продолжаете повторять на протяжении нескольких жизней, то начинаете воображать: «Вот чем я являюсь». Но что-то, что было ложью на первом этапе, не может стать истиной на последнем.

Что я пытаюсь до вас донести? Пожалуйста, не повторяйте того, что я говорю, даже по ошибке. Это может создать иллюзию знания. Каково состояние человека в настоящий момент? Каково состояние его ума? Это прямой, простой факт – мы не знаем. Мы ничего не знаем. Но мы не готовы принять это отсутствие знания, это невежество. Глубоко внутри человеку неуютно, потому что он не готов принять свое невежество.

Если кто-то говорит нам, что мы не знаем, мы тотчас вступаем в борьбу. Если кто-то указывает на то, что мы не знаем, или что наши знания неверны, наше эго чувствует сильную боль. Откуда это ощущение боли? Может быть, из-за того, что кто-то обнажает нашу реальность, которую мы прятали. Мы прятали нашу реальность глубоко внутри, под разными прикрытиями. Если кто-то хоть немного приподнимает прикрытие, мы чувствуем себя неловко. Мы готовы бороться, мы готовы спорить.

Из-за чего религии по всему миру враждуют все эти годы? Есть только одна битва: каждая религия заявляет, что лишь она знает. И как только кто-то говорит: «Ты не знаешь» или «Твое знание ложно», вынимаются мечи и начинается битва. Как будто убийство – это логический аргумент, как будто сжигание храмов или мечетей – это доказательство. Человеческое невежество очень глубоко укоренено, оно является фундаментальным, и всё так называемое знание построено на нем. Легкий ветерок, и все его вывески начинают отваливаться, и человека наполняет ярость. Кто-то отрицает утверждение, и его гнев разгорается. Но я говорю вам: «Если вы хотите сделать шаг к истине, тогда вам нужно принять это базовое состояние невежества, вам нужно принять, что вы не знаете».

Почему я настаиваю на этом конкретном пункте? Потому что возможно перейти от реальности к истине, но никогда невозможно перейти к истине от догм. Мы способны двигаться вперед из текущего положения вещей, из реальности, только если мы понимаем и помним, что мы невежественны, что мы не знаем. Тогда мы можем оставаться ни индуистами, ни мусульманами, ни джайнами, ни христианами – это амбиции так называемых знающих людей.

Какой религии может следовать невежественный человек, какую философию он может иметь, каким священным писаниям он может следовать? У знающих людей есть священные писания, есть философия, есть секты. У невежественного человека не может быть сект, не может быть священных писаний. У него нет Гиты, Корана. Нет у него и Кришны или Махавиры. Он может сказать только одно: «Я не знаю». Он ничего не утверждает, он ни о чем не спорит. Помните, до тех пор пока кто-то заявляет о каком-то знании, он не может избежать споров. Если кто-то чувствует «я знаю», само по себе это знание является признаком склонности спорить, даже если он утверждает, что споры его не интересуют. Каждый знающий человек всегда любит поспорить. Он будет продолжать спорить, он умрет, споря.

Лишь тот, у кого нет иллюзий по поводу своего знания, может находиться за пределами споров. Как только иллюзия «я знаю» отпадает, начинает вырастать некая смиренность. Вы еще не знакомы с этой необычайной смиренностью. Он становится совсем как ребенок. В чем отличие между ребенком и стариком? Есть всего одно отличие: ребенок не знает, а старик знает. Но знание старика ложно, а незнание ребенка – подлинно.

Ищущий вновь обретает свое детство, он стирает свои воспоминания. Он снова стоит в том же месте, где стоит ребенок. Маленькие блестящие камешки наполняют ребенка удивлением. Пение птиц переносит его в другой мир. Маленький танцующий листочек переносит его в другую жизнь, в другое измерение. Ребенок находит этот мир наполненным множеством красок, множеством песен, множеством звуков. Он чувствует, что это необычайно, поскольку его глаза полны удивления. Гордыня знания создает вокруг человека стену, создает вокруг него глубокую канаву, создает вокруг него железный занавес. И он заточает себя в этом, отрезает себя от остального мира. Для него больше нет никакого взаимодействия с жизнью, богатство жизни перестает течь.

Ищущий должен вернуть себе богатство жизни. Как только защитная оболочка знания оказывается отброшена, жизнь снова становится богатой. Я продолжаю говорить своим друзьям, что учу невинности. Знаниям обучают долгие века, но эти знания никуда не привели человека, они лишь порождали одну проблему за другой. Так много знаний было дано человеку, но они лишь приблизили его к краху больше, чем что-либо еще. Есть сомнения относительно способности знающего человека понимать жизнь. Он не может понять, потому что его эго уже полно идей. Они совершенно разрушили его смиренность. Его сердце становится тяжелым, твердым. Трудно найти более негибкого человека, чем ученый. Ученые мужи убили и привели к гибели стольких людей. Знающий человек, ученый человек чрезвычайно непреклонный, его знания делают его закостенелым. Есть одна история, которую я люблю рассказывать…

Однажды была большая ярмарка. Кто-то упал в колодец, который находился недалеко от места проведения ярмарки. Он начал кричать: «Вытащите меня, вытащите меня, я тону!» Колодец был очень глубокий, но он ухватился за кирпичи внутри колодца и мог каким-то образом удерживаться над водой. На ярмарке было так шумно, что никто не слышал его призыв о помощи.

Возле колодца проходил буддистский монах. Ему хотелось пить, поэтому он заглянул внутрь. Услышав зов, идущий изнутри, он всмотрелся вглубь и пригляделся. Тонущий человек кричал: «Дорогой монах, пожалуйста, вытащи меня. Я умираю. Пожалуйста, сделай что-нибудь. Возьми меня за руки, они соскальзывают».

Монах спросил: «Почему тебя так волнует желание выбраться? Жизнь – это мучение. Господь Будда сказал, что жизнь – это мучение, жизнь – это страдание. Что ты будешь делать, когда выберешься из колодца? Здесь страдание и ничего, кроме страдания. Будда также сказал, что всё, что происходит в этой жизни, является следствием кармы предыдущих жизней. Должно быть, в прошлой жизни ты толкнул кого-то в колодец. Вот почему ты туда сейчас упал. Ты должен жить результатами своих собственных поступков. Если ты будешь жить этими результатами бесстрастно, то освободишься от своей кармы. Не пытайся без нужды выбраться наружу».

Монах попил воды и пошел своей дорогой. Он не сказал ничего неверного. Он знал, что начертано в священных писаниях. Он не смог увидеть перед собой умирающего человека, поскольку в дело вмешались писания, которые он изучал. Человек тонул, но монах был не способен это разглядеть. Он был в состоянии видеть лишь доктрину кармы, он видел тщетность жизни. Он прочитал утопающему проповедь и продолжил свой путь. Нет никого более закостенелого, чем проповедник.

Когда этот монах двинулся дальше, пришел другой монах, последователь Конфуция. Он тоже услышал призыв о помощи. Он заглянул в колодец. Он сказал тонущему человеку: «Дорогой друг, Конфуций написал в одной из своих книг, что у каждого открытого колодца должна быть крышка и стена, окружающая его, чтобы никто не мог в него упасть. У этого колодца нет стены, вот почему ты упал. Мы ходим по деревням и сообщаем людям, что им необходимо строго следовать тому, что говорил Конфуций. Дорогой друг, не переживай. Сейчас я сделаю обход и начну новое движение, я объясню это людям. Я даже пойду к королю и доложу ему, что Конфуций говорил, что каждый без исключения колодец должен иметь стену, чтобы никто не упал. В этом королевстве вокруг колодцев нет стен, и поэтому многие люди падают».

Утопающий сказал: «Все, что ты говоришь, верно, но к тому времени я буду уже мертв. Сначала вытащи меня отсюда».

Монах ответил: «Речь не идет конкретно о тебе, проблема в обществе в целом. Нет ничего страшного в том, что умрет один человек. Это вопрос для сообщества. Считай, что тебе повезло, что ты находишься у истоков нового движения. Ты – мученик!»

Народные лидеры всегда дурачат людей, произнося: «Вы – мученики. Вы умрете и создадите новое движение. Из вашей смерти возникнет социализм, возникнет коммунизм, по всему миру будет демократия. Вам нужно умереть. Один человек немного стоит, реальную ценность имеет лишь человечество».

Но человечества не существует нигде, кроме как на словах. Любой, кого мы встречаем, является индивидуальностью. Мы нигде не встречаем человечества. Ничего подобного человечеству нет, кроме как на словах. Писания говорят о человечестве, но где бы мы ни искали, мы находим только отдельных людей. Но люди, которые уважают писания, продолжают говорить: «Необходимо спасти человечество. Неважно, если придется пожертвовать отдельным человеком. Человек может быть принесен в жертву, но человечество должно быть спасено».

Человек тонул и продолжал кричать о помощи. Последователь Конфуция отправился на ярмарку и взобрался на платформу. Он собрал около себя тысячи людей и сказал: «Взгляните сюда! До тех пор пока вокруг колодцев не будет стен, человечество будет безмерно страдать. У каждого колодца должна быть стена. Это показатель хорошего правительства. Конфуций заявил об этом в своих книгах». Он открыл свой экземпляр книги Конфуция и начал всем ее показывать.

Тонущий человек продолжал кричать о помощи. Но кто на ярмарке мог услышать его голос? Мимо колодца проходил христианский миссионер. Он услышал гул, доносившийся из глубины. Он тут же сбросил с себя одежду и достал из сумки веревку. Он бросил ее в колодец, а потом прыгнул сам. Он спас человека, вытащив его.

Человек сказал миссионеру: «Лишь в тебе я вижу настоящего человека. Только что мимо проходил буддистский монах и прочитал мне небольшую проповедь. Конфуцианский монах тоже проходил мимо и начал новое движение. Посмотри на него вон там: он стоит на платформе и кладет начало своему новому движению. Ты единственный сделал мне такое большое одолжение. Ты так добр».

Христианский миссионер рассмеялся. Он сказал: «Я ничего для тебя не делал. В действительности это ты сделал мне одолжение. Если бы ты не упал в этот колодец, то я был бы лишен доброго и благого деяния. Ты разве не знаешь, что сказал Иисус Христос? „Служение – единственный путь к Богу“. Я двигаюсь к Богу. Я всегда ищу кого-нибудь, кто упал в колодец, чтобы я мог прыгнуть и спасти его. Если где-то еще кто-то упадет, я буду к его услугам. Если у кого-то проблемы со зрением, я приду туда с лекарством. Если кто-то подхватит проказу, я смогу его вылечить. Вот почему я всё время путешествую. Я всегда ношу в сумке веревку, чтобы спасти любого, кто упадет в колодец. Ты сделал мне доброе дело, потому что нет другого пути к спасению, кроме служения. Пожалуйста, продолжай помогать мне такими милостями, чтобы я мог достичь спасения. Это записано в наших священных писаниях».

Этот человек ошибся, подумав, что миссионер был добр к нему. Никому не было дела до утопающего. Никто его даже не видел. У каждого были свои собственные священные писания, свои собственные доктрины. Все держатся за свои собственные знания. Между двумя людьми, между человеком и океаном, между человеком и существованием – стены из так называемых знаний. Эти стены должны быть разрушены, должны быть безжалостно снесены. Нужно разрушить каждый кирпичик. Нам необходимо достичь стадии, в которой мы чувствуем, будто ничего не знаем. Это – единственный способ построить отношения с жизнью, другого пути нет. Мы можем соединиться с жизнью в этот самый момент, мы можем установить контакт прямо в это мгновение. Я имею в виду именно это мгновение! Кто может нас остановить? Кто может помешать?

У Кабира был сын по имени Камаал, и однажды он сказал своему сыну: «Пойди и принеси из леса свежей травы». Утром Камаал пошел в лес. Днем он не вернулся, а Кабир всё ждал и ждал.

С наступлением сумерек Кабир начал думать: «Чем занят Камаал? Я послал его накосить травы, потому что нужно было покормить корову. Где же он?» Наконец он сам отправился в лес в поисках Камаала. Он обнаружил его стоящим в траве, которая была ему по плечи. Ветер покачивал траву, Камаал тоже качался. Кабир подошел поближе, окликнул его и сказал: «Глупец, что ты делаешь?»

Камаал открыл глаза и ответил: «Я не мог косить эту траву. Когда я сюда пришел, трава так счастливо колыхалась, золотые лучи солнца проливались так красиво, ветерок был таким свежим, и трава качалась так радостно, что я тоже начал покачиваться. Я почувствовал мистическое единение с травой. Я вспомнил, что я – Камаал, только когда ты появился и встряхнул меня. До этого я чувствовал, будто бы я – часть этой травы, как будто бы я был самой травой. И если я сам был травой, то кто бы кого косил?»

Понял это Кабир или нет, Камаал сказал: «Я стал самой травой». Когда кто-то будет сидеть у моря, не имея о нем никаких знаний, спустя недолгое время он обнаружит, что стал самим морем. Начнется единение с морем. Если кто-то будет сидеть под деревом, не имея никаких знаний о дереве, без амбиций, без эго, то спустя недолгое время он обнаружит, что стал деревом. Если он сядет возле цветка, то станет цветком. Существует определенная связь с природой, которая нарушается знаниями, которая не происходит из-за знаний.

Как только случается эта связь, она начинает отправлять послания со всех направлений: вы можете называть их божественными посланиями. Песни птиц передают более божественное послание, чем даже Веды. Звуки скрипящих ветвей на деревьях передают более глубокое послание, чем Коран, чем Махавира, – послание, которое нельзя передать словами. Эти послания возникают из вашего молчания, но вам нужна особая способность, чтобы слышать их. Вам лишь нужно простое смиренное сердце того, кто невежествен, невинен, а не жесткий и закостенелый ум того, кто является знающим, гордым.

Вот почему в качестве первого шага я говорю вам стать невежественными, стать кем-то без знаний. Поймите это, признайте это. Это очень таинственно: когда вы признаете, что не знаете, вы делаете первый шаг в направлении познания. Тот, кто знает, что он не знает, начинает двигаться к познанию. Возможно, однажды он познает, однажды познание случится, но, для того чтобы знать, ему необходимо смирение. И он не сможет найти смирение без невежества – его никак иначе не найти.

Поэтому для ищущего первая аксиома – это знание о не-знании. Для этого состояния познания человек не читает писания. Те, кто читает писания, только создают преграды для этого состояния познания, ничего более. Не нужно обращаться к так называемым гуру ради этого состояния познания. От этих гуру вы можете получить знания, но как вы можете получить понимание не-знания? Это понимание не требует сатсанга – общения с гуру, потому что оно может дать вам лишь слова или доктрины. Как вы можете получить это понимание? Для этого понимания вам лишь нужно быть в уединении, и в этом уединении вы понимаете свою собственную реальность.

Вам следует постоянно себя спрашивать: «Я знаю себя?» Из самого центра вашего существа придет ответ: «Нет, не знаю». Иногда доктрины и догмы, которые вы выучили, могут сказать: «Да, знаю». В таком случае исследуйте эти доктрины и спросите себя: «Я только читал это, слышал это, или я действительно понимаю эти доктрины? Я узнал эти доктрины из писаний? Не являются ли эти доктрины просто словами? Являются ли они моим личным переживанием?» Задайте своему внутреннему существу столько вопросов. Вы обнаружите, что доктрины потеряют свои основания. Они просто обрушатся.

Ваши знания не имеют никакого фундамента. Один толчок, и они рухнут, как карточный домик. Знания – в точности то же, что и бумажный кораблик. Как только вы помещаете его в воду, он начинает тонуть. Знания на самом деле не принадлежат нам, но мы думаем, что они наши. Однажды, когда мы открываем глаза и признаем это, они мгновенно исчезают. В тот день, когда мы обнаруживаем, что наши знания ничего не стоят, двери любви широко распахиваются для нас.

В нашей утренней беседе я говорю вам достичь этого состояния не-знания. Чувство невинности – это благословение, глубокое чувство благодарности. Отбросьте всё, что вы до сих пор знали, это всё вздор. Не-знание имеет свою собственную глубину, которой нет у знания. Потому что, каким бы широким ни было знание, его всегда можно расширить еще дальше. Не-знание бесконечно, к нему нельзя ничего добавить. Если вы знаете, то всегда можете узнать что-то большее. Но если вы не знаете, тогда вы не знаете. Невозможно прибавить или убавить.

Святой Августин придумал новое выражение для этого восприятия не-знания. Он называет его «божественным невежеством». Оно действительно божественно, потому что у эго нет никакой возможности найти опору в божественном невежестве. Отсутствие эго – это начало божественности. Везде, где есть место для эго, чтобы оно восстановило баланс, эта божественность разрушается.

Я говорю вам эти немногие вещи сегодня утром. Поразмыслите над ними. Понаблюдайте их. Признайте их. Если вы сможете наблюдать с ясностью, тогда вы снесете этот дом знаний, чтобы можно было построить храм невинности. Знание имеет свой собственный дом, но у невинности есть свои храмы.

Мы начинаем нашу утреннюю медитацию после этой беседы. Позвольте мне сказать вам пару моментов об этой утренней медитации, и тогда мы можем начать экспериментировать с ней.

На самом деле медитация – это очень простое явление. Всё важное в жизни должно быть простым. С истиной не может быть никаких трудностей. Трудности всегда возникают из-за не-истины. Медитация – это очень простое дело, совершенно простое явление. Вам не нужно абсолютно ничего делать. Вам нужно оставить себя ненадолго в состоянии не-делания. Абсолютно ничего не нужно делать. Вам нужно отпустить себя ненадолго. Здесь для этого есть такая чудесная возможность. Это место настолько прекрасно, что легко отпустить себя.

Каковы индикаторы не-делания? Первый индикатор – у вас в уме не должно быть ощущения, что вы что-то делаете. Всегда, когда вы садитесь медитировать, если вы чувствуете: «Я делаю медитацию, я занят поклонением, я читаю молитву, я делаю» – что угодно – ощущение делания создает напряжение. Ощущение делания всегда сопровождается беспокойством, а ощущение не-делания сопровождает покой, расслабление. Сначала, когда мы садимся медитировать, мы замечаем весь наш язык делания. Но это неверно, потому что в медитации не существует возможности что-то делать. И, к сожалению, наши языки, все человеческие языки, – это языки делания. Нет языка не-делания.

Примерно сто пятьдесят лет назад в Японии был большой монастырь. Он был очень просторный. Около пятисот монахов, ищущих, занимались там своей духовной практикой. Император Японии жаждал посетить этот монастырь, и однажды он это сделал. Постройки монастыря были разбросаны по лесу, хижины расположены далеко друг от друга. Один из монахов показал императору разные хижины. Он сказал ему: «В этой хижине наши монахи готовят себе пищу, в этой – наши монахи учатся, в этой – они поют различные песни, здесь они принимают ванну, здесь они делают это, а здесь они делают то», и так далее. В центре монастыря был просторный зал, но монах ничего о нем не сказал.

Император спрашивал снова и снова: «Все, что ты отметил, – хорошо, но как насчет того большого зала по центру?» Всякий раз, когда поднимался этот вопрос, монах сохранял молчание, как будто бы был глухим, как будто не слышал его. Он начинал говорить о каком-нибудь другом строении. Монах провел императора по всему монастырю. Они проходили мимо большого зала по центру, но о нем не было сказано ни единого слова. В конце экскурсии они вернулись к входу. Уже собираясь уходить, император воскликнул: «Либо ты безумный, либо я сумасшедший. Я пришел в этот монастырь, чтобы посмотреть именно этот зал, но ты не обмолвился о нем ни словом. Я неоднократно повторял свой вопрос, но ты становился глухим. Что именно вы делаете в этом зале?»

Монах вежливо ответил: «Вы ставите меня в очень неловкое положение. Вы несколько раз спросили меня: „Что вы делаете в этом зале?“, и я понимал, что вы знаете только язык делания. Поэтому я говорил вам: „Здесь мы принимаем ванну, здесь мы готовим, здесь мы едим нашу пищу, здесь мы читаем книги". Я отвечал вам на языке делания, на языке действий. Теперь остается вопрос об этом центральном зале. На него очень трудно ответить, потому что там мы не делаем абсолютно ничего. В любое время, когда монах хочет ничего не делать, он идет в этот зал. Это место медитации. Это наш зал для медитаций. Но всякий раз, когда вы спрашиваете меня: „Что вы там делаете?" – вы ставите меня в затруднительное положение. Если я скажу вам: „Здесь мы занимаемся медитацией", это будет неверное утверждение, поскольку медитация – не о делании. В этом зале мы делаем абсолютно ничего».

Всё, что я говорю о медитации, это не что иное, как обсуждение не-делания. Возможно, вы повторяли «Рама, Рама» и называли это медитацией; возможно, вы перебирали четки и называли это медитацией; возможно, вы произносили Гаятри мантру и называли это медитацией; возможно, вы повторяли намокар, джайнскую мантру, и называли это медитацией. Ничто из этого не является медитацией. До тех пор пока вы что-то делаете, вы не можете быть в медитации. Может быть, вы перебираете четки, может быть, вы повторяете: «Рама, Рама», может быть, Гаятри мантру, может быть, намокар, может быть, что-то еще, – в любом случае вы никогда не пребываете в медитации. Когда вы не делаете абсолютно ничего, когда полностью пребываете в молчании и покое, когда всё расслабленно, когда весь механизм делания безмолвен, – это и есть состояние вхождения в медитацию.

Медитация – это не-делание. Итак, когда мы погружаемся в медитацию здесь, как нам следует приступать? Первая инструкция для вхождения в не-делание – это признание: «Я не делаю абсолютно ничего». Вы должны получить очень ясное ощущение: «Я не делаю абсолютно ничего, я собираюсь раствориться в этом ощущении не-делания». На уровне чувств вы должны признать: «Я погружен в не-делание. Я просто нахожусь в тишине. Я буду оставаться расслабленным, я не буду делать совершенно ничего». Это – первый момент, который нужно отметить.

Теперь второй момент: когда вы сидите совершенно расслабленно, ветер не собирается расслабляться, он будет дуть. Птицы будут чирикать. Ворона вон там каркает, и она может продолжать каркать. Море будет продолжать шуметь. Листья на деревьях будут продолжать качаться и создавать подобие шепота. Все эти вещи будут продолжать происходить. Вы можете быть неактивны, но весь мир будет занят своими собственными делами.

Какой должна быть ваша реакция на все эти действия? Вы должны наблюдать их, вы должны быть осознанны. Если эта ворона каркает, просто продолжайте слушать. Если море шумит, просто продолжайте слушать. Если ветер дует и колышет деревья, просто слушайте этот звук. Будьте внимательны ко всему, что происходит вокруг вас. Это должно стать переживанием вашего наблюдательного ума. Вы ничего не делаете, просто слушаете. Помните, что осознанность – это не действие. Всякий раз, когда вы оказываетесь вовлеченными в определенные действия, осознанность внутри вас погружается в сон. Когда вы тотально неактивны, ваша осознанность начинает проявляться. Осознанность – это не действие, это ваша базовая человеческая природа. Это не действие, это естественное состояние человека. Это дух человека.

Просто сядьте возле этих деревьев в совершенном молчании, безмолвно, полностью осознанно, наполненные сознанием. Ваше дыхание будет продолжаться – молча чувствуйте свое дыхание. Продолжайте слушать свое дыхание. Просто продолжайте слушать всё, что происходит вокруг вас. Когда вы будете слушать, вы удивитесь. Если вы будете слушать спокойно хотя бы пару минут, на вас начнет опускаться глубокое молчание. Спустя несколько минут всё исчезнет. Всё ваше существо будет наполнено глубоким молчанием и спокойствием. В этом глубоком молчании, если начнет чирикать птица, вы будете просто слушать ее. Когда звук исчезнет, молчание станет еще глубже. Ничто не может его потревожить. Всё, что будет происходить вокруг вас, на самом деле окажется полезным и дружественным.

Как только вы станете тихими и расслабленными, ваши мысли сами собой станут спокойными. Вам не нужно их успокаивать. Вам не нужно также и отгонять свои мысли. Тот, кто сидит в молчании и свидетельствует всё, что происходит вокруг него, будет наблюдать, как его мысли медленно исчезают сами по себе. Это может случиться здесь и сейчас.

Прежде чем мы сядем… Давайте сядем на расстоянии друг от друга, чтобы никто никого не касался. Это пространство так обширно, здесь так много деревьев – вы можете выбрать свое собственное дерево. Создайте дистанцию, чтобы вы могли находиться в тотальном уединении и пассивности. Отодвиньтесь немного, никого не касайтесь. Будьте отдельно друг от друга… Да, пожалуйста, пододвиньтесь вперед. Теперь вы можете быть на расстоянии друг от друга.

Создайте дистанцию, будьте подальше друг от друга. Пожалуйста, не разговаривайте, нет необходимости говорить. Двигайтесь молча. Почему вы лишаете себя радости побыть в уединении? Молча отодвигайтесь. Сядьте удобно. Не нужно напрягать тело. Сядьте так удобно, как вы это ощущаете. Не нужна никакая особая поза, никакое напряжение, никакой стресс. Сядьте совершенно непринужденно.

Во время медитации, если вы почувствуете, что у вас затекли ноги, можете тихонько пошевелить ими. Если вы чувствуете, что устала рука, молча поменяйте положение. Что бы вы ни почувствовали… Не бойтесь, что это помешает вашей медитации, если вы пошевелитесь. Медитация не имеет никакого отношения к движениям тела. Пусть тело движется – если ум молчит и пассивен, это не повлияет на медитацию. Но если у вас затекла нога, и вы продолжаете сидеть неподвижно и пытаетесь при помощи усилий это контролировать, всё ваше внимание будет сфокусировано на этой ноге и нигде более.

Полностью расслабьтесь. Мягко закройте глаза, так мягко, чтобы не было никакого давления на глаза. Пусть веки расслабятся, они закроются сами собой, нежно отпускайте. Теперь расслабьте свой мозг. Никакого напряжения… Полностью расслабьтесь. Мы ничего не делаем, мы отдыхаем. В вашем уме не должно быть никакого груза, отпустите полностью. Как будто вы раскрываете крепко сжатый кулак, смягчите все напряжения ума. Не должно быть никакого груза в уме.

Теперь тишина… Погрузитесь в это состояние не-делания: «Я ничего не делаю… Я ничего не делаю… Я ничего не делаю…» Погрузитесь в это ощущение: «Я ничего не делаю».

После этого молча слушайте ветер, птиц… Слушайте молча. Просто слушая, ум станет тихим. Просто слушая, ум замолчит. Глубокая тишина родится внутри. Вы забудете, что вы здесь. Ветер будет здесь, море будет здесь, птицы будут здесь – но не вы. Слушайте… В течение десяти минут просто слушайте – спокойно, молча. Продолжайте слушать молча.

[Женщина громко плачет.]

Не разговаривайте. Помогите ей прилечь. Пусть она ляжет.

Продолжайте молча слушать. Продолжайте спокойно слушать… Медленно ум станет спокойным… Ум будет спокойным… Ум будет молчаливым… Ум будет совершенно молчаливым… Ветер здесь, птицы здесь, вы ушли… Растворитесь тотально. Вас просто нет. Смотрите молча… Вы мертвы. Ум замолкает.

[Слышно чириканье птиц, в остальном всё тихо.]

Ум становится безмолвным… Ум становится совершенно безмолвным… Ум становится безмолвным… Ум становится безмолвным… Ум стал абсолютно безмолвным. Ум стал безмолвным. Ветер здесь, птицы здесь, вы ушли. Растворитесь тотально. Всё стало безмолвным. Ум стал безмолвным. Ум стал совершенно безмолвным. Ум стал безмолвным.

Теперь сделайте несколько глубоких вдохов… Медленно сделайте несколько глубоких вдохов… Очень мягко откройте глаза. Так же, как всё молчаливо внутри, так и снаружи всё будет казаться молчаливым. Постепенно открывайте глаза, медленно открывайте глаза…

Здесь, в завершении, я бы хотел кое-что сказать, после чего утренняя сессия будет завершена.

Возможно, некоторые люди испытали тревогу во время этой медитации. Другим не нужно из-за этого переживать. Эмоции могут начать переполнять – кто-то может начать плакать, кто-то может начать смеяться – но другим не нужно из-за этого переживать. Также нет необходимости подавлять свои чувства; если они хотят быть выражены, пусть они молча текут. Это переполнение может иметь глубокие результаты, высвобождение этих чувств несет глубокую пользу. Если какое-либо чувство нуждается в выражении, пожалуйста, не подавляйте его. Здесь все люди – медитаторы, они поймут друг друга. Что бы ни происходило, другим не нужно беспокоиться.

Не нужно подавлять чувства силой, если они начинают подниматься изнутри. Если вам хочется плакать – плачьте. Если вас начинают переполнять слезы – дайте им волю. Пусть ум делает всё, что хочет. Если что-то застряло, подавлено внутри и ему позволяют выйти, ум становится очень молчаливым в своем пробуждении. Поэтому совсем не беспокойтесь об этом.

Утренняя сессия завершена.