Текст книги "Молчание: послания вашей сущности"

Основная проблема сегодня – это толпа. На каждом шагу каждый человек окружен другими. Однако здесь вы совершенно одни. Эти три дня поэкспериментируйте с тем, чтобы оставаться в полном одиночестве, живя в полном уединении. Дверь всегда закрыта для тех, кто остается в толпе. Дверь открывается для того человека, который имеет способность оставаться один. Сегодня, когда будете ложиться спать, сохраняйте в себе это чувство уединения, спите так, как будто вы совершенно одни. На этой огромной территории нет никого кроме вас. Во сне закутайтесь в одеяло тихого уединения. Когда вы встанете утром, сохраняйте это чувство тотального уединения внутри себя.

Это правда, что человек один. Мы рождаемся в одиночестве и умираем в одиночестве. Между этими событиями мы видим огромную толпу. Это создает впечатление, будто с нами кто-то есть. Тела прикасаются к телам, и мы думаем, что с нами кто-то есть. Происходит обмен словами, и мы думаем, что с нами кто-то есть. Но никто не находится с кем-то еще, путешествие случается в полном одиночестве. Никто никого не сопровождает.

По крайней мере в эти три дня позвольте мысли, что вы совершенно одни, проникнуть глубоко внутрь вас. Память об этом окажет на вас воздействие. Всякий раз, когда вы помните, что вы совершенно одни, это будет создавать внутри вас таинственную тишину. Общение начинается, только когда с вами кто-то есть; отношения начинаются, только когда есть другой. Разногласия, дружба, вражда начинаются, только когда существует другой. Поэтому, когда вы совершенно одни, неудивительно, что к вам приходит чистая тишина. Тишина – это тень уединения. В эти три дня чувство одиночества должно проникнуть глубже и глубже внутрь вас.

Не беспокойте других. Не нарушайте тишину кого-то другого. Если кто-то сидит молча под деревом, не подходите к нему. Даже если вы случайно окажетесь рядом с ним, сразу же уходите. Так часто, как вы будете об этом помнить, позволяйте всем остальным быть в уединении.

В течение этих трех дней, если вы сможете пережить уединение в полной мере, тогда внутри вас случится трансформация. Мы собрались здесь ради этой трансформации. Пожалуйста, удерживайте в уме эту мысль: «Я тотально один, абсолютно один, совершенно один. Со мной никого нет».

Был один просветленный мастер по имени Гурджиев, который проводил в одном небольшом городе эксперимент. Он собрал тридцать человек в маленьком коттедже и сказал им: «Вы больше не тридцать человек. Каждый из вас здесь один. Все должны получить переживание того, что вы одни. Этот эксперимент продлится три месяца, и вам не следует думать, что в доме присутствует кто-то еще. Других двадцати девяти человек не существует, здесь только вы. Не разговаривайте. Даже не смотрите друг на друга, потому что возможно общаться с кем-то другим глазами. Пожалуйста, забудьте, что здесь есть кто-то еще. Будьте одни, совершенно одни».

В течение этого трехмесячного эксперимента те люди достигли совершенно нового пространства. В этом трехмесячном эксперименте они пережили нечто такое, что кто-то другой может оказаться не способен достичь, даже поработав три жизни. За эти три месяца они стали всецело молчаливыми. Поскольку «другого» не существовало, не было и вопроса о том, чтобы с кем-то говорить. Когда никого нет, даже ум не думает о разговорах. Обычно мы говорим мысленно, но для этого нам тоже нужно вообразить другого, нам нужно заставить его предстать перед нами. В наших умах нам нужно создать образ другого. Мы можем говорить мысленно, только когда перед нашими глазами есть образ другого человека. Но в действительности там никого нет.

В своих умах они поддерживали ощущение: «Я совершенно один». На протяжении этих трех месяцев они позволили этой идее глубоко проникнуть в них. Все слова полностью исчезали, всё общение прекращалось, все мысли останавливались. В этом состоянии, свободном от мыслей, они открывали слои своего внутреннего существа.

До тех пор пока мы продолжаем болтать с другими, мы не можем осознать то, что скрыто внутри нас. Если мы хотим понять внутреннее «я», нам необходимо избавиться от «ты». Нам нужно отдохнуть от другого, уйти от другого. Пока мы привязаны к «ты», мы не можем осознавать «я», природу «я». Наши взгляды, наш внешний вид, наше положение в пространстве – всё течет по направлению к другому. Мы проводим двадцать четыре часа в сутки с другим. Мы двигаемся, ходим вокруг другого. Вот причина того, почему мы не понимаем самих себя. Чтобы понять себя, необходимо уединение. Для этого необходим дух полного уединения, чувство тотального уединения.

Был один буддистский монах по имени Бодхидхарма. Однажды утром к нему пришел молодой человек и сказал: «Я хочу знать, кто я». Бодхидхарма был очень добрым и сострадательным человеком. Его сострадание вы поймете через мгновение.

Бодхидхарма отвесил этому молодому человеку тяжелую оплеуху. Тот был ошеломлен и воскликнул: «Что вы делаете? Я лишь спросил вас, кто я, а вы так сильно ударили меня!» Он встал и ушел.

Тогда он отправился к другому монаху и рассказал ему эту историю: «Я слышал имя великого мастера, Бодхидхармы. Я пошел и задал вопрос, а он в ответ дал мне пощечину».

Монах сказал: «Бодхидхарма очень сострадательный. Ты здесь, чтобы задать мне тот же самый вопрос? Если это так, тогда позволь мне пойти и принести свой посох».

Молодой человек был шокирован и ушел. Покинув монаха, он попытался понять смысл этой пощечины. «Почему Бодхидхарма отвесил мне оплеуху? – подумал он. – Он ведь лишь сделал больно своей руке, ничего более. Должен быть какой-то другой смысл».

Ранним утром следующего дня этот молодой человек вернулся к Бодхидхарме и сел перед ним. Бодхидхарма сказал: «Итак, ты пришел снова. Ты собираешься задать мне тот же самый вопрос? Если ты спросишь меня о том же, я опять дам тебе пощечину, и сегодня, даже если ты не спросишь, я всё равно ударю тебя. Так что ты хочешь сказать?»

Молодой человек был по-настоящему смущен и не мог ничего произнести. Бодхидхарма начал смеяться. Он сказал: «Ты глупец! Ты пришел спросить меня „Кто я?“ Если ты кого угодно спросишь „Кто я?“, ты никогда не получишь ответа. Если ты всё же получишь ответ, он будет совершенно неверным. Как может кто-то другой ответить на такой вопрос? Ответ на этот вопрос должен прийти у тебя изнутри. Вот почему я так сильно тебя ударил. Вероятно, моя оплеуха сумела привести тебя к себе. Я дал тебе пощечину, чтобы ты смог вернуться к себе. Я попытался вернуть тебя к себе».

Если вы вернетесь к себе, то сможете понять, кто вы. Понять, кто вы, означает понять истину, а понимание истины привнесет свет и распространит аромат во дворце вашей жизни.

Я попытаюсь сделать всё возможное, чтобы вы вернулись к себе. Я не настолько добр, чтобы ударить вас, но я камня на камне не оставлю, чтобы увидеть, что вы вернулись к себе. Что помогает вернуться к себе, так это забывание другого. Здесь нет никакого «другого». Отбросьте другого, забудьте, что другой существует.

Вот почему легко быть с деревом, с горой, с морем. Почему? Потому что вы не думаете, что дерево – это другой. Вы не думаете, что море – это другой. Эта проблема возникает только в человеческих отношениях. С людьми это «ты», другой, всегда существует. Вот почему я говорю, чтобы вы сидели возле моря, хотя бы недолго. Море приведет вас назад к себе, поскольку там другого не существует. Посидите с деревом. Дерево вернет вас к себе, поскольку тогда другого не существует. Проблема возникает с людьми, само существование другого человека заставляет ваш ум следовать за ним. Вы не можете быть с собой, потому что ваш ум движется в сторону другого человека.

Наступит день, когда вы сможете сидеть с кем-то так же, как вы можете сидеть с морем. Когда вы будете способны сидеть с кем-то подобным образом, вы сможете видеть этого человека насквозь. Вы сможете видеть что-то такое, чего вы не можете увидеть в птице, чего вы не можете увидеть в море. Вы сможете видеть величайшую тайну, тайну жизни в этом человеке. Но для этого вам нужно будет приложить определенные усилия. Наступит день, когда вы будете способны сидеть с кем-то так, будто бы этого человека не существует. Но для того, чтобы наступил рассвет этого дня, потребуется некоторое время. Чтобы это произошло, вам придется совершить определенные усилия, вам придется создать определенные ситуации.

В течение этих трех дней вы будете совершать эти усилия. В эти три дня вы должны попытаться почувствовать: «Я совершенно один». Пожалуйста, ищите это уединение. Сидите спокойно и медитируйте над теми тремя моментами, о которых я вам сказал.

Теперь, когда вы будете ложиться спать, спите так, будто бы вы одни в этом огромном мире, будто бы вы одни на этой земле, одни среди этих звезд. Здесь больше никого нет. Спокойно продолжайте глубже погружаться в это чувство уединения и медленно засыпайте. Утром, когда вы проснетесь, вы будете пребывать в необычайном состоянии. Это будет состояние уединения.

Ищущий всегда один. У него нет ни компаньона, ни друга. Он не принадлежит ни обществу, ни секте. Совершенно один, он должен идти по пути в направлении храма божественного.

В эти три дня я постараюсь указать вам путь в направлении уединения. Но ничего не произойдет без вашего сотрудничества. Вы не представляете, насколько прост этот процесс, если вы будете сотрудничать всем сердцем. Но если вы не сотрудничаете, процесс становится сложным, невозможным – не просто сложным, а невозможным.

Позвольте мне рассказать вам одну историю, прежде чем я завершу эту дискуссию. После этого тихо возвращайтесь и ложитесь спать. Не разговаривайте, покидая это место. Ни с кем не говорите. Идите в молчании. В эти три дня я буду наблюдать, болтаете ли вы, сплетничаете ли вы. Будьте молчаливыми, настолько тихими, насколько это возможно. На протяжении этих трех дней ведите себя так, будто бы вы потеряли дар речи, как будто вы стали немыми, как будто слова не могут вырваться из ваших уст, как будто ваши губы запечатаны.

Король очень хотел послушать музыку одного великого музыканта. Он отправил к музыканту своего придворного с посланием явиться ко двору, чтобы король мог послушать его игру на вине[3]3
  Вина – старинный индийский музыкальный инструмент со струнами. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Он был готов заплатить любые деньги за это выступление.

Музыкант ответил, что король, вероятно, не знает о том, что хорошую музыку невозможно произвести по запросу. Он продолжал: «Благодарю вас за приглашение. Поскольку король желает послушать мою музыку, я могу прийти и сыграть на своей вине. Но имейте в виду, что это не будет та вина, а я не буду тем музыкантом, чье исполнение хочет услышать король. Если он просит выступления, однажды я посещу двор, но королю придется подождать. Я не могу прийти сегодня. Как только я буду в хорошем настроении, как только мои ноги и ум приведут меня ко двору, я приду».

Король почувствовал себя очень неловко. Его придворные тоже пришли в состояние сильного дискомфорта. Впервые король увидел разницу между приказом и просьбой. Всё, что важно, ценно в жизни, может случиться только по просьбе, из молитвы. Всё, что вы получаете «по приказу», не имеет ценности. Но когда вы находитесь в состоянии молитвы, вам приходится ждать. Приказ может быть исполнен мгновенно, даже в тот самый миг.

Король понимал, что, если бы музыкант явился ко двору по приказу, играл бы на своей вине по приказу, то это бы не была та музыка, которую он хотел послушать. Он жаждал услышать подлинную музыку, поэтому попросил своего придворного музыканта найти какой-то выход.

Придворный музыкант сказал: «Выход есть. Раз уж музыкант не способен прийти ко двору, мы сами можем отправиться к нему домой».

Король спросил: «Какая разница, придет музыкант сюда или мы отправимся к нему домой?»

Придворный музыкант ответил: «Сэр, есть огромная разница. Человек должен совершать усилие, чтобы идти к тому, что является важным в жизни. Человек не может ожидать того, что это придет, пока он сидит у себя дома. Нужно сделать несколько шагов в направлении этого».

Король согласился. Музыкант, игравший на вине, был факиром – бедняком, одетым в лохмотья. Из-за этого, как сказал придворный музыкант, они не могли пойти домой к тому музыканту в королевских нарядах. Если бы они это сделали, случилась бы та же ситуация, что и раньше. Поэтому он предложил, чтобы король оделся в обычную одежду.

Король спросил: «Какая проблема с этой одеждой? Мы ведь собираемся слушать музыку, неважно, во что мы одеты».

Придворный музыкант возразил: «Это имеет большое значение. В королевском одеянии вы всё равно продолжаете быть королем. Поэтому музыка, которую мы хотим послушать, не может быть исполнена. Чтобы получить в жизни что-то ценное, необходимо подходить к этому не с позиции короля, а с позиции нищего. Вы должны идти туда с протянутой рукой, и вы не можете просить подаяния в королевской одежде. Она годится для трона – вы не можете сидеть в ней в пыли, перед этим бедным музыкантом».

Король согласился и надел обычную одежду. Вдвоем они отправились к дому музыканта. Был вечер, и уже близилась ночь. Придворный музыкант принес свою собственную вину, и они оба сели на пол перед дверью. Придворный музыкант начал играть на своей вине. Он был экспертом и любил играть одно определенное произведение, которое исполнял довольно профессионально. Однако он намеренно допустил несколько ошибок. Музыкант открыл дверь и спросил: «Кто это играет? Так неправильно играть!»

Придворный музыкант кротко ответил: «Я не знаю больше ничего, кроме этого. Я играю то, что выучил.

Если кто-то может меня поправить, я всегда готов делать лучше». Музыкант принес свою вину и начал играть. Король был в немом восторге!

Когда выступление закончилось, король сказал: «Возможно, ты меня не узнаешь. Я – король, который позвал тебя ко двору. Наконец-то я услышал твое исполнение».

Музыкант ответил: «Это совершенно иная ситуация. На этот раз вы не звали меня. И я так же ничего у вас не прошу. Вы создали возможность, ситуацию, благодаря которой я оказался в настроении и начал играть. Мне не приказывали играть».

Когда вы подходите к дверям божественного, случается нечто подобное. Никто не приказывал вам туда приходить. Вы должны идти в молитвенном настроении. Вы не можете идти в королевской одежде, вы должны идти как нищий. Вы должны идти с тотальной скромностью, с открытыми руками. Вы не можете идти как кто-то, кто командует. Вы должны идти с предельным смирением, как говорил Христос – «нищими духом». Вы должны быть кроткими. Вы должны стоять перед дверьми в божественное как беспомощный, смиренный, жаждущий нищий. Вы должны начать молиться любыми странными словами, которые только можете придумать, всеми доступными вам способами. Вы должны начать играть на вашей ви́не своим собственным особым образом, как можете. И двери великого музыканта откроются. Музыкант выйдет вперед, захватив с собой собственную ви́ну.

Мы должны совершать это паломничество всю дорогу вплоть до этого момента. Нам нужно подготовиться к этому паломничеству.

Глава 2
Знания – это иллюзия

Прошло уже полночи, а Сократ так и не вернулся домой. Его ученики и друзья были обеспокоены – он отсутствовал с самого утра. Никто не видел его в городе. Он никого не навещал, и никто не знал о его местонахождении. Его ученики и друзья начали его искать, осматривая все дороги и тропы в городе. Это была лунная ночь.

Спустя какое-то время они начали искать его за городом. Когда уже почти рассвело, – последняя ночная звезда должна была вот-вот погаснуть, – они обнаружили его сидящим под деревом. Он смотрел на небо. Он почти окоченел от холода ночи, он стал похож на статую. Друзья встряхнули его, но он был не в этом мире, он был где-то еще, в каком-то другом измерении, вероятно, рядом с теми звездами, на которые смотрел всю ночь. Он опустил глаза и пошевелился. Он узнал своих друзей и спросил: «Сколько времени прошло?»

Его друзья ответили: «Прошла целая ночь, близится утро. Тебя не было со вчерашнего утра. Где ты был?»

Сократ сказал: «Я пришел сюда. Я видел ранний восход солнца, я видел, как прошел день, я видел, как вечером зашло солнце. Я двигался сквозь этот день вместе с солнцем. А потом опустилась ночь. На небе взошла луна, начали светить звезды, и они пленили меня. Я потерялся среди звезд, я не осознавал, сколько прошло времени».

Его друзья спросили: «Что такого особенного в луне и звездах? Чем так поглотило тебя солнце, что ты не осознавал, как проходит время?»

Сократ ответил: «Вы удивлены? Это я должен удивляться. Как вы можете смотреть на луну и звезды, или на солнце, и не чувствовать изумления? Как вы можете не погрузиться в молчание в ощущении чуда, как вас может не тянуть к ним, как вы можете не стремиться поучаствовать в их пении, в их музыке? Чего им, по-вашему, не хватает? Это я должен спрашивать вас. Вам не нужно спрашивать: „Чем так изобилуют луна и звезды, что человек даже не заметил, как прошла вся ночь?“ Блаженны те, кто может искать в луне и звездах, в деревьях, в морях и горах, в глазах человека и находить там что-то. Вероятно, только у них есть глаза, чтобы видеть, а остальные просто слепы».

Мы тоже слепы. Мы тоже ничего не видим. Откуда взялась эта слепота? Важно знать о ней некоторые вещи, нам следует понять, как можно ее исцелить. Кому-то будет трудно практиковать медитацию, если он носит внутри себя эту базовую слепоту по отношению к жизни.

Если мы не способны увидеть цветок, тогда как мы можем увидеть божественность? Если мы не способны услышать шум моря, тогда как мы можем услышать голос божественного? Если мы не способны видеть луну и звезды, тогда как мы можем открыться тому свету, который является самим духом жизни? Мы не способны ничего видеть. Мы проводим свою жизнь почти во сне. Мы просто проходим сквозь дни, мы ходим с закрытыми глазами. Вибрации жизни, от рождения до смерти, никогда не вызывают в нас трепета. Ничто не пробуждает нашу чуткость, ничто не пронзает нас чувством благоговения.

Религия, прежде всего, обеспокоена переживанием тайны жизни. Вся наша жизнь полна тайн: от маленького камешка до солнца над головой, от маленького семени до деревьев, касающихся неба. Всё, что существует, – абсолютно загадочно. Но мы не в состоянии видеть эту тайну – поскольку, чтобы оценить тайну, нужна способность, которую мы, возможно, еще не заработали. Для этого необходима восприимчивость, для этого необходимо открытое сердце. Возможно, двери наших сердец еще не открылись, они всё еще закрыты. Возможно, мы сидим в тюрьме. Мы закрыли двери и окна. Неудивительно, что наши жизни полны отчаяния и темноты. Нас окутала грязная, отвратительная атмосфера. Тревоги и напряжения завладели нами. Это вполне естественно, это было неизбежно.

Как эта нечувствительность пришла в нашу жизнь? И тем не менее мы спрашиваем: «Существует ли Бог?» Мы спрашиваем дальше: «Бессмертна ли душа?» Мы продолжаем спрашивать всё это, но забываем задать главный вопрос: «Есть ли у нас глаза, чтобы увидеть тайну жизни?» Каждый день человек утрачивает способность видеть тайну жизни. Чем мы культурнее, тем более мы теряем зрение, чтобы видеть тайну жизни. Чем более знающими мы становимся – и чем дальше расширяются пределы наших знаний – тем больше мы поворачиваемся спиной и отдаляемся от чуда жизни, непостижимой тайны, неразрешимой загадки жизни.

С нашими знаниями, с тем пониманием, которое мы получили, мы пришли к выводу, что более-менее всё знаем, а всё, чего мы не знаем, тоже можно познать. В жизни нет ничего непознаваемого. Всё можно познать.

Это полностью противоречит реальности. Всё в жизни непознаваемо. То, о чем мы думаем как о знании, на самом деле не является знанием. В жизни ничего нельзя познать. Каждое явление, которое мы наблюдаем, начиная от маленького листика, остается предельно неизвестным, предельно непознаваемым, предельно непостижимым, предельно таинственным. Эту тайну никогда не открыть. Всё то немногое, что мы знаем, не является знанием, а лишь знакомством. Мы совершаем ошибку, полагая, что знакомство – это знание.

Всего за несколько дней мы можем стать осведомленными о стольких вещах. Мы собрались здесь на берегу моря, под сенью кипарисов. Когда мы приехали вчера, у нас было ощущение чуда перед неизвестностью, перед этими кипарисами и перед морем. Но сегодня это ощущается как что-то знакомое, завтра это будет более знакомым, а послезавтра – еще более. К тому времени, когда мы покинем это место, мы будем не способны замечать эти кипарисы, мы будем не способны слышать шум моря. Люди, которые живут поблизости, ничего не замечают здесь вокруг. Люди преодолевают большие расстояния, чтобы посмотреть достопримечательности Кашмира, но те, кто живет в Кашмире, ничего там не видят. Люди с восторгом отправляются в паломничество к Гималаям, но люди, живущие в Гималаях, ничего там не видят. Они «знают» все эти вещи? Нет, они живут так близко, что хорошо с ними познакомились. Но, глядя на них изо дня в день, они находятся в иллюзии того, что «знают» их.

Знакомство создает иллюзию знания. Человек всё больше и больше знакомится с этим миром и называет это «знанием». Эта иллюзия знания, это отношение к знанию убивает всё ощущение чуда в жизни. Ищущий должен разрушить свою иллюзию знания и развить дух удивления. Возможно ли для вас сидеть возле этих деревьев, как будто вы впервые входите в таинственный мир? Возможно ли для вас слышать шум моря как будто в первый раз? Первый человек, ступавший по этой земле, видел землю по-особому. Возможно ли для вас видеть землю подобным образом? Первый человек, ступивший на Луну, будет смотреть по сторонам в немом изумлении, пораженный. Он замолчит – всё будет неизвестным, незнакомым. Возможно ли для вас стоять здесь на земле в таком же состоянии? Если да, значит вы преодолели первую ступень на лестнице медитации.

Я прошу вас быть здесь в таком же состоянии в течение этих трех дней. Как будто ваша лодка разбилась о берег Наргола, и вы оказались в месте, где вам всё незнакомо. Даже ночь, даже деревья, даже пляж, даже небо – всё вам незнакомо. На самом деле мы рождаемся, абсолютно ничего не зная. Где бы мы ни родились, мы рождаемся невинными, абсолютными чужеземцами. Рождение приводит нас в незнакомую ситуацию, и когда мы умираем, то уходим, ничего не зная. Что именно мы знаем, прежде чем закончится наша жизнь? Наше сознание в момент смерти остается в той же самой точке, что и в момент рождения. Мы не приобретаем никаких знаний до того, как покинем эту жизнь.

Мы создаем иллюзию знания между точками рождения и смерти. Эта иллюзия возникает из-за знакомства. Отец думает, что знает своего ребенка, жена думает, что знает своего мужа, друг думает, что знает своего друга, но никто никого не знает. Мы должны удерживать это ощущение того, что мы иностранцы, мы должны осознать это незнакомство, мы должны признать его. Мы должны довести свое сознание до этой точки.

«Я абсолютно ничего не знаю» – должно стать частью вашей медитации: это должно быть центром вашего мыслительного процесса, размышлений и медитации. Это возможно для вас? Это возможно, если у вас есть чуть больше смелости и если вы оставляете свое эго, которое было создано вашим так называемым знанием. Глубочайшие корни человеческого эго обнаруживаются в чувстве того, что он знает.

Вы можете спросить любого: «Есть ли Бог?» Он ответит: «Да, Бог есть» или «Бога нет». И в обоих случаях он будет утверждать, что «знает» это. Очень редко, пожалуй, вы можете встретить человека, который какое-то время помолчит и скажет: «Я не знаю». Я надеюсь, у вас хватит смелости быть таким человеком, который говорит: «Я не знаю». Спросите себя, знаете ли вы что-нибудь. Пожалуйста, задайте себе этот вопрос из глубины.

Спросите себя: «Что именно я знаю?» Вы не знаете себя. Вы не знаете самих себя, следовательно, о знании чего-либо еще не может быть и речи. «Я не знаю, кто я, так что еще я могу знать? Я не знаком с тем, что находится так близко ко мне. То, что находится внутри меня, мне неизвестно. Так как же можно знать или познакомиться с чем-либо, что находится за моими пределами?» Вы знаете себя? Возможно, вы никогда не задавали себе этого вопроса.

Мы принимаем некоторые вещи как само собой разумеющиеся – например, мы думаем, что знаем себя, и начинаем вести свою жизнь так, будто мы знаем. Мы никогда не задавались этим вопросом. И если вы не задавали себе этот базовый вопрос, как вы можете двигаться куда-то дальше?

Каждый должен задавать самому себе этот первичный вопрос: «Я знаю себя? Кто я, что я, откуда я пришел, куда я иду?» На эти четыре базовых вопроса нет ответов – но мы принимаем как само собой разумеющееся, что знаем себя.

Было три часа ночи, и Шопенгауэр находился в маленьком парке. Было всё еще темно. Сторож был обеспокоен, потому что кто-то находился там в столь позднее время. Он поднял свой фонарь, взял сумку и вошел в глубь сада. Шопенгауэр прогуливался. Он разговаривал с самим собой и с деревьями. Сторож начал гадать, не зашел ли в парк лунатик, – этот человек говорил сам с собой! Он встал поодаль и крикнул: «Кто вы? Откуда вы пришли? Зачем вы пришли? Что вам нужно?»

Шопенгауэр разразился смехом и сказал: «Почему вы задаете эти вопросы, на которые до сих пор никому не удавалось ответить? Вы спрашиваете: „Кто вы?" Я потратил почти всю свою жизнь в поисках ответа на этот вопрос, но так и не нашел никакого ответа. Вы спрашиваете: „Откуда вы пришли?" На сегодняшний день ни один человек не способен сказать, откуда он пришел, для меня это невозможно. Вы спрашиваете: „Зачем вы пришли?" Я не знаю, зачем я пришел».

Сторож, должно быть, решил, что перед ним сумасшедший, который даже не знает этого. Но был ли он безумен, или же безумен был сторож? Кто был безумен?

Возможно, вы сумасшедшие, если у вас есть ложная вера в то, что вы знаете. Но не знать – это распространенное явление у людей. Это состояние человека, вопрос безумия здесь не стоит.

Чтобы не чувствовать, что мы безумны, общество создало систему, позволяющую найти или знать себя. Оно создало механизмы, чтобы мы думали, что знаем себя. Мы дали себе имена, мы создали сообщества, мы создали религии, мы создали нации, чтобы сделать возможным знание того, кто мы. У меня есть мое имя, мое сообщество, моя религия, моя нация, мои родители. У других тоже есть свои имена, свои семейные традиции. Мы создали структуру, при помощи которой можем выяснить, кто мы такие.

Вся эта наша система абсурдна, выдумана, похожа на сон. Что означает «имя»? Что означает «каста»? Что означает «религия»? Есть страна, но кому она принадлежит? Мы начертили на земле ложные воображаемые линии, отделяющие Индию от Китая, Россию от Америки. Это ложные разделения. Они физически не существуют на Земле. Говоря: «Я из этого места, которое тянется вон дотуда», я рисую национальные границы вокруг своих людей, я даю им ложные имена или ярлыки. Кто-то Рама, кто-то Кришна, кто-то – кто-нибудь еще. Эти имена совершенно ложны. Человек не рождается с именем.

Мы также закрепили за человеком название касты. Это название тоже совершенно ложно. Человек не рождается в определенной касте – каста навязывается человеку. Мы даже присоединяем имена своих родителей к собственным именам. Родители тоже не имеют имен, даже у наших родителей нет имен. Благодаря этому ложному знанию, которое обосновалось в маленьком уголке внутри нас, мы создали иллюзию, что знаем себя.

Мы живем с этой иллюзией и, по сути, разрушаем себя. Ищущий должен вырваться из этой иллюзии. Он должен принести свет в этот маленький уголок. Он должен ясно понимать, что у него нет имени. Он не принадлежит стране. Его нельзя представлять как «такой-то и такой-то», он – неизвестное существо. Так же как у ветра нет имени, как у этих деревьев нет имен, как у этих звезд на небе нет имен, как безымянны волны в океане – неизвестные и незнакомые – точно так же волны человеческой жизни безымянны, неизвестны, незнакомы.

Не только это – человек создал структуру, которая олицетворяет его внутреннее «я». Если вы спросите кого-нибудь: «Кто внутри тебя?», он немедля ответит: «Внутри меня душа, и душа бессмертна. У меня была прошлая жизнь, а нынешняя жизнь – следствие кармы прошлого. После этой жизни будет другая. Есть рай, есть ад. Люди очищаются там, а после их освобождают». На самом деле, мы не знаем, мы пребываем во тьме, но тем не менее мы вложили в слова столько идей. Это так называемое знание овладело человеком: всё знание является воображаемым. Мы в действительности не знаем, мы ничего не знаем, но продолжаем повторять эти слова. Мы цепляемся за эти слова, мы продолжаем размышлять над ними.

Некоторое время назад один саньясин пришел, чтобы встретиться со мной. Я спросил его: «Какую медитацию ты делаешь?» Он начал рассказывать мне: «Я сижу один и начинаю думать, что я сатчит-ананда – истина, сознание, блаженство; что для меня не существует смерти, что я не тело, я не ум, я – душа. Вот так я медитирую».

Я спросил его: «Ты говоришь, что ты истина, сознание и блаженство. Ты это знаешь? Это твое понимание: это твой опыт, твой собственный опыт? Или же это слова, которые ты слышал, слова, которые ты выучил?» Дальше я спросил его: «Если ты на самом деле знаешь, что ты – истина, сознание и блаженство, почему тогда тебе необходимо повторять эти слова изо дня в день?»

Мы никогда не повторяем то, что уже известно. Мы продолжаем повторять то, что неизвестно, и из этого мы создаем иллюзию того, что знаем. Если мы действительно знаем: «Я – Бог, я – предельная реальность», зачем тогда нам нужно повторять это изо дня в день? Мы не повторяем то, что и так знаем. Мы продолжаем повторять то, чего мы не знаем. Повторяя снова и снова, мы начинаем создавать иллюзию того, что у нас есть глубокая связь с этими словами. Благодаря постоянному повторению создается связь.

Нам удобно забывать, что, когда мы впервые произносили эти слова, мы ничего не знали. Повторив эти слова пятьдесят раз, мы чувствуем, что знаем. Но если мы не знаем в начале повторения, как возможно, чтобы мы знали, просто повторив их пятьдесят раз? Повторение не может ни к чему нас привести, кроме как к иллюзии. Если мы не знаем в начале, тогда что может произойти, если мы повторим эти слова тысячу раз? Ложь не может превратиться в истину просто благодаря тысячекратному повторению – но мы продолжаем повторять. Всякий раз, когда мы хотим кого-то обмануть, мы используем один и тот же метод – повторение слов. Чтобы обмануть себя, мы также используем тот же самый метод.

Адольф Гитлер написал в своей автобиографии, что нет такой неправды, которую нельзя было бы превратить в правду при помощи простого повторения. Он прав. Любая ложь, когда ее повторяют снова и снова, начинает казаться истиной. Подобным образом любые истины, которые, как нам кажется, мы знаем, – это не что иное, как повторенные не-истины. Мы убедили себя, что они являются истинами, путем простого повторения. Мы можем принять что угодно, когда это повторяем. Когда мы повторяем это, мы создаем иллюзию того, что это истина.