Текст книги "Близость. Сострадание. Интуиция. Осознанность"

Брак безопасен – закрепленный законом, социальными условностями, твоей собственной идеей о респектабельности и тем, что говорят люди. Каждый боится всех остальных, поэтому люди продолжают притворяться. Любовь исчезает – это не в твоих руках. Она приходит, как приходит порыв ветра, и уходит, как порыв ветра. Те, кто бдителен, танцуют вместе с ветром, наслаждаются его глубочайшим потенциалом, наслаждаются его прохладой и ароматом. А когда его больше нет, они не сожалеют, они не печальны. Это был дар неизвестного, он может прийти снова – они ждут, и он приходит снова и снова. Они учатся, мало-помалу, великому терпению и ожиданию. Но большинство человеческих существ веками делали прямо противоположное. Боясь, что ветерок уйдет, они закрывают все двери и окна, все возможные трещины, куда он мог бы убежать. Это их мера безопасности; это называется браком. Но теперь они потрясены – когда все окна и двери закрыты, и они заткнули даже небольшие щели, вместо того чтобы получить приятный, прохладный, ароматный ветерок, они получают только затхлый мертвый воздух! Все это чувствуют, но храбрость нужна, чтобы признать, что они разрушили красоту ветерка, поймав его.

В жизни ничто не может быть поймано и заключено в тюрьму. Человек должен жить в открытости, позволяя случиться всем возможным опытам, оставаясь благодарным, пока они длятся. Благодарным, но не боящимся завтра. Если сегодня принесло прекрасное утро, прекрасный восход солнца, песни птиц, прекрасные цветы, зачем беспокоиться о завтра? – потому что завтра будет другим сегодня. Может быть, у восхода солнца будут другие цвета. Может быть, птицы немного изменят песни, может быть, соберутся дождевые облака, и будет танцевать дождь. Но в этом есть собственная красота, и это по-своему придает сил.

Хорошо, что вещи продолжают меняться; что каждый вечер не один и тот же, что каждый день не повторяется в точности. Что-то новое – это сама волнительность и экстаз жизни, иначе человеку было бы скучно. И тем, кто сделал свою жизнь абсолютно безопасной, скучно. Им скучны их жены, им скучны их дети, им скучны их друзья. Скука это опыт миллионов людей, хотя они и улыбаются, чтобы это скрыть.

Фридрих Ницше говорил: «Не думайте, что я счастливый человек. Я улыбаюсь, только чтобы предотвратить слезы. Я занимаю себя улыбкой, чтобы предотвратить слезы. Если я не буду улыбаться, обязательно появятся слезы». Людей учили совершенно неправильному подходу: скрывать слезы, всегда оставаться на расстоянии, держать других на расстоянии вытянутой руки. Не позволяй никому другому подойти слишком близко, потому что он может узнать твое внутреннее несчастье, твою скуку, твою тоску; он может узнать твою болезнь.

Все человечество больно по той простой причине, что мы не позволяем жизненной опасности быть нашей религией. Наши боги это наша безопасность, наши добродетели это наша безопасность, наше знание это наша безопасность, наши отношения это наша безопасность. Мы тратим впустую всю жизнь на накапливание уз безопасности. Наши добродетели, аскезы – не что иное как попытка обеспечить себе безопасность даже после смерти. Это создание банковского счета в ином мире.

Но тем временем безмерно красивая жизнь выскальзывает у нас из рук. Деревья красивы, потому что они не знают страха опасности. Дикие животные красивы, потому что они не знают, что есть смерть, есть опасность. Цветы могут танцевать на солнце и под дождем, потому что их не заботит то, что случится вечером. Их лепестки опадут, и точно так же как они пришли из неизвестного, они снова исчезнут в неизвестном источнике. Но тем временем, между этими двумя точками появления и исчезновения, у тебя есть выбор, танцевать или отчаиваться.

Подлинный человек просто отбрасывает идею безопасности и начинает жить во внутренней незащищенности, потому что это природа жизни. Изменить ее нельзя. То, что нельзя изменить, прими, и прими с радостью. Не бейся напрасно головой о стену, просто пройди в дверь.

Притча от Чжуан-цзы:

Один человек так тревожился при виде собственной тени, и ему так не нравились звуки его шагов, что твердо решил от них избавиться.

Методом, к которому он прибег, было бегство от них, и он встал и побежал, но каждый раз, когда он ставил ногу на землю, раздавались звуки следующего шага, и тень без малейшего затруднения бежала с ним наравне.

Он приписал неудачу тому, что бежал недостаточно быстро. И он бежал быстрее и быстрее, пока в конце концов не упал мертвый.

Ему не удалось осознать, что стоило ему только войти в тень, чтобы его собственная тень исчезла, и если бы только он сел и сидел спокойно, не было бы больше никаких звуков шагов.

Человек создает свое собственное замешательство просто потому, что продолжает отвергать себя, осуждать, не принимать. Это вызывает цепную реакцию замешательства, и создается внутренний хаос и страдание. Почему ты не принимаешь себя таким как есть? Что в тебе неправильно? Все существование принимает тебя таким как есть, но только не ты сам.

У тебя есть какой-то идеал для достижения. И этот идеал всегда в будущем – это неизбежно, идеал не может быть в настоящем. А будущего нигде нет; оно еще даже не родилось. Но из-за этого идеала ты живешь в будущем, а будущее – не что иное как сон. Из-за этого идеала ты не можешь жить здесь и сейчас. Из-за этого идеала ты осуждаешь себя.

Все идеологии, все идеалы осуждают, потому что они создают в уме образ. И продолжая сравнивать себя с этим образом, ты всегда будешь чувствовать, что чего-то не хватает, чего-то недостает. Ничего не не хватает, ничего не недостает. Ты совершенен в той мере, в какой только возможно совершенство.

Попытайтесь это понять, потому что лишь тогда вы сможете понять притчу Чжуан-цзы. Это одна из самых красивых притч, о которой никто не говорил, и она глубоко проникает в механизм человеческого ума. Почему вы продолжаете носить в уме идеалы? Почему вы недостаточны такими, как есть? Прямо в это мгновение, почему вы не подобны богам? Кто мешает? Кто стоит у вас на пути? В это самое мгновение, почему вы не можете наслаждаться и быть блаженными? В чем преграда?

Преграда приходит из идеала. Как вы можете наслаждаться? Вас наполняет столько гнева, и сначала должен уйти этот гнев. Как вы можете быть блаженными? Вас наполняет столько сексуальности, и сначала должен уйти секс. Как вы можете быть подобными богам, празднуя в это самое мгновение? Вас наполняет столько жадности, страсти, гнева, и сначала они должны уйти. Тогда вы будете подобны богам.

Именно так создается идеал, и из-за этого идеала вы осуждаете себя. Сравнивая себя с идеалом, вы никогда не будете совершенными, это невозможно. Если ты говоришь: «если», блаженство невозможно, потому что это «если» – величайшая ему помеха.

Если ты говоришь: «Если эти условия будут удовлетворены, я буду блаженным», тогда эти условия никогда не будут удовлетворены. И во-вторых, даже если эти условия будут удовлетворены, к тому времени ты потеряешь саму способность праздновать и наслаждаться. И более того, когда эти условия будут удовлетворены – если это когда-нибудь случится, потому что удовлетворить их нельзя, – твой ум создаст дальнейшие планы.

Именно так вы постоянно упускали жизнь, многие жизни. Вы создаете идеал и хотите быть этим идеалом; и тогда вы чувствуете себя осужденными и униженными. Из-за видящего сны ума ваша реальность осуждена; вас беспокоят сны.

Я говорю вам прямо противоположное. Будьте подобны богам в это самое мгновение. Пусть будет гнев, пусть будет секс, пусть будет жадность – а вы празднуйте жизнь. И мало-помалу вы почувствуете больше празднования, меньше гнева; больше блаженства, меньше жадности; больше радости, меньше секса. Значит, вы нащупали правильный путь. Наоборот не бывает. Когда человек празднует жизнь во всей ее тотальности, все, что неправильно, исчезает, но если сначала вы попытаетесь принять меры к тому, чтобы неправильное исчезло, оно никогда не исчезнет.

Это все равно что бороться с темнотой. Твой дом наполняет темнота, и вы спрашиваете: «Как мне зажечь свечу? Прежде чем зажечь свечу, нужно рассеять эту темноту». Именно это вы делаете. Вы говорите, что сначала должна уйти жадность, и тогда будет экстаз. Глупость! Вы говорите, что сначала должна уйти темнота, и тогда вы сможете зажечь свечу, как будто темнота вам мешает. Темнота – это не-сущность. Это ничто, в ней нет ничего вещественного. Это только отсутствие, не присутствие. Это отсутствие света – зажгите свет, и темнота исчезнет.

Празднуйте, станьте блаженным пламенем, и все, что неправильно, исчезает. Гнев, жадность, секс или что угодно другое, что вы называете, не вещественно, это только отсутствие блаженной, экстатичной жизни.

Но поскольку вы не можете наслаждаться, вы в гневе. Не кто-то другой создает ваш гнев; поскольку вы не можете наслаждаться, вы в таком страдании, и именно поэтому вы в гневе. Другие – это только поводы. Поскольку вы не можете праздновать, не может случиться любовь; отсюда секс. Это погоня за тенями. И тогда ум говорит: «Сначала разрушь это, и тогда снизойдет Бог». Это одна из самых патентованных глупостей человечества, самая древняя, и она преследует почти каждого.

Вам трудно думать, что в это самое мгновение вы боги, но я спрашиваю вас, чего не хватает? Чего недостает? Вы живы, дышите, сознательны, что вам еще нужно? В это самое мгновение будьте как боги. Даже если вы чувствуете, что это «как будто», не беспокойтесь. Начните с «как будто», и вскоре реальность последует, потому что в реальности вы такие и есть. И как только ты начинаешь существовать как бог, все страдание, все замешательство, вся темнота исчезает. Стань светом, и для этого не нужно удовлетворять никаких условий.

Теперь я войду в эту прекрасную притчу.

Один человек так беспокоился при виде собственной тени, и ему так не нравился звук собственных шагов, что он твердо решил от них избавиться.

Помни, этот человек – ты; этот человек существует в каждом. Именно так ты себя ведешь, именно такова твоя логика – бегство от тени. Это человек, которого беспокоил вид его собственной тени. Почему? Что плохого в тени? Почему тебя должна беспокоить тень? Потому что, может быть, ты слышал, как мечтатели говорили, что у богов не бывает теней. Когда они ходят, они не отбрасывают тени. Этот человек беспокоился из-за этих богов.

Говорят, что на небесах восходит солнце, и боги ходят, но не отбрасывают тени, они прозрачны. Но я вам скажу: это только сон. Нигде ничто не существует и не может существовать без тени. Если что-то есть, есть и тень. Тень может исчезнуть, лишь когда ничего нет.

Быть значит отбрасывать тень. Гнев, секс, жадность – все это тени. Но помни, что это только тени. В определенном смысле, они есть, и все же их нет, – в этом смысл тени. Она невещественна. Тень – это только отсутствие. Ты стоишь, и на тебя падают солнечные лучи, и благодаря тебе некоторым лучам проход закрыт. Тогда создается силуэт, силуэт тени. Это только отсутствие. Ты загораживаешь солнце; именно поэтому создается тень.

Тень невещественна, веществен ты. Ты веществен, и именно поэтому создается тень. Если бы ты был привидением, тогда тени не было бы. И ангелы на небесах – не что иное как привидения, привидения, снящиеся вам и вашим идеологам, людям, которые создают богов. Этот человек был обеспокоен, потому что он слышал, что ты становишься богом, только когда тень исчезает.

Один человек так беспокоился при виде собственной тени, и ему так не нравились звуки собственных шагов, что он твердо решил от них избавиться.

Что вас беспокоит? Если пойти глубоко, то не найдешь ничего, кроме звуков собственных шагов. Почему тебя так беспокоят звуки твоих собственных шагов? Ты веществен, поэтому должно быть немного звука, человек должен это принять. Но этот человек слышал, что у богов не бывает теней, и когда они ходят, их шаги не создают никаких звуков. Эти боги – не что иное как предметы снов; они существуют только в уме. Этого рая нигде не существует! Каждый раз, когда что-то существует, вокруг этого создается звук – звук шагов, тени. Именно так устроена жизнь, и ничего сделать с этим нельзя. Именно такова природа. Если ты попытаешься что-то с этим сделать, то пойдешь в неправильном направлении. Если ты попытаешься что-то с этим сделать, вся твоя жизнь будет потрачена впустую, и в конце ты почувствуешь, что ничего не достиг. Тень сохраняется, шаги создают звук, и смерть стучится в двери.

Прежде чем смерть постучится в двери, прими себя, и тогда произойдет чудо. Это чудо состоит в том, что если ты принимаешь себя, ты больше не убегаешь от себя. Прямо сейчас каждый из вас убегает от самого себя. Даже если вы приходите ко мне, ваш приход ко мне – это часть вашего бегства от себя. Именно поэтому вы меня не достигаете; это промежуток. Если твой приход ко мне – часть твоего бегства от самого себя, ты не можешь ко мне прийти, потому что все мое усилие здесь в том, чтобы помочь тебе не бежать от самого себя. Не пытайся бежать от самого себя, ты не можешь быть никем другим. У тебя есть определенное предназначение и индивидуальность.

Точно как твой большой палец оставляет отпечаток, оттиск, уникальный и индивидуальный, – такого большого пальца никогда раньше не было и никогда больше не будет, он принадлежит только тебе, и никогда не будет подобного ему, – точно так же и с твоим существом. У тебя есть существо, уникальное и индивидуальное, ни с чем не сравнимое, его никогда раньше не было, его никогда больше не будет, и оно есть только у тебя. Празднуй его! Что-то уникальное случилось с каждым, Бог дал каждому уникальный подарок, а ты его осуждаешь. Ты хочешь что-то лучшее! Ты пытаешься быть мудрее существования, ты пытаешься быть мудрее Дао, и тогда ты идешь в неправильном направлении.

Помни, часть никогда не может быть мудрее целого, и что бы ни сделало целое, это окончательно, ты не можешь этого изменить. Ты можешь совершить усилия и потратить свою жизнь впустую, но ничего этим не достигнешь.

Целое безгранично, ты – только атомическая клетка. Океан безграничен, ты в нем – лишь капля. Весь океан соленый, а ты пытаешься быть сладким – это невозможно. Но эго хочет делать невозможное, трудное, то, чего сделать нельзя. И Чжуан-цзы говорит: «Что легко, то правильно». Почему нельзя жить с легкостью и принять? Почему нельзя сказать «да» тени? В то мгновение, как ты говоришь «да», ты забываешь о ней; она исчезает, по крайней мере, из ума, даже если и остается в теле.

Но в чем проблема? Как тень создает проблему? Зачем делать из нее проблему? В том состоянии, в котором ты прямо сейчас, ты из всего делаешь проблему. Этот человек был озадачен, обеспокоен при виде собственной тени. Ему хотелось быть богом, ему хотелось не иметь тени.

Но ты уже подобен богу и не можешь быть никем кроме того, кто ты уже есть. Как ты можешь быть кем-то другим? Ты можешь быть только тем, что ты есть – все становление это только движение к существу, которое уже есть. Ты можешь блуждать и стучаться в двери других, но это только игра в прятки с самим собой. Тебе решать, сколько стучать в двери других и сколько бродить туда-сюда. В конце концов ты придешь к собственной двери, и к осознанию того, что твоя собственная дверь была всегда. Никто не может ее отнять. Природу, Дао нельзя у тебя отнять.

Этот человек был обеспокоен из-за собственной тени. Методом, к которому он прибег, было бегство от нее – к этому методу прибегает каждый. Кажется, логика ума порочна. Например, если ты в гневе, что ты делаешь? Ум скажет: «Не приходи в гнев, дай клятву». Что это сделает? Ты его подавишь – и чем более ты подавляешь, тем больше гнева будет двигаться к самым корням твоего существа. Тогда ты будешь иногда в гневе, а иногда нет; ты подавил столько гнева, что ты будешь в гневе постоянно. Он станет твоей кровью, он отравит все, он распространится на все твои отношения. Даже если ты в кого-то влюблен, в этом будет гнев, и любовь будет насильственной. Даже если ты попытаешься кому-то помочь, в этой помощи будет яд, потому что яд есть в тебе. И это будут нести все твои действия, они будут отражать тебя. Когда ты почувствуешь это снова, ум скажет: «Ты недостаточно подавляешь, подавляй лучше». Гнев появляется из-за подавления, а ум говорит: «Подавляй лучше!» Тогда гнева станет еще больше.

Твой ум сексуален из-за подавления, и при этом ум говорит: «Подавляй сильнее. Найди новые методы, способы и средства, чтобы подавлять сильнее, чтобы расцвело безбрачие». Но таким образом оно не может расцвести. В подавлении секс входит не только в тело, но и в ум, он становится церебральным. Тогда человек продолжает о нем думать, снова и снова. Поэтому в мире столько порнографической литературы.

Почему людям нравится смотреть на фотографии обнаженных женщин? Разве самих женщин недостаточно? Их достаточно, и более чем достаточно! Какая необходимость? Фотография всегда более сексуальна, чем настоящая женщина. У настоящей женщины есть тело и тень, и у нее есть шаги, и они создают звук. Фотография – это сон; она абсолютно ментальна, церебральна, и у нее нет тени. Настоящая женщина потеет, и ее тело пахнет; фотография никогда не потеет. Настоящая женщина злится; фотография никогда не злится. Настоящая женщина стареет, она состарится; фотография всегда остается молодой и свежей. Фотография просто ментальна. Те, кто подавляет секс в теле, станут умственно сексуальными. Тогда их ум движется в сексуальность, и это превращается в болезнь.

Если ты голоден, все в порядке, ешь, но если ты постоянно думаешь о еде, это одержимость и болезнь. Когда ты голоден, хорошо, если ты поешь и покончишь с этим. Но ты никогда ни с чем не кончаешь, и все продолжается в уме.

Жена муллы Насреддина была больна, и ее прооперировали. Через несколько дней она вернулась домой из больницы, и я спросил у него:

– Как твоя жена? Оправилась ли она после операции?

Он сказал:

– Нет, она все еще говорит об этом.

Если ты о чем-то думаешь, о чем-то говоришь, это все еще есть. И теперь это опаснее, потому что тело выздоровеет, но ум будет продолжать и продолжать до бесконечности, ad infinitum. Тело может выздороветь, но ум никогда не выздоравливает.

Если ты подавляешь в теле голод, он переходит в ум. Проблема не была выброшена, она была принуждена отступить вовнутрь. Подави что угодно, и это войдет в сами корни. Тогда ум скажет, что если ты не добиваешься успеха, ты что-то делаешь не так, прикладываешь недостаточно усилий; приложи больше усилий.

Методом, к которому он прибег, было бегство от них.

У ума есть лишь две альтернативы, бороться или бежать. Каждый раз, когда появляется проблема, ум всегда говорит: борись с ней или беги от нее – и оба пути неправильны. Начав бороться, ты останешься с проблемой. Если ты борешься, проблема станет постоянной. Если ты борешься, ты раздвоен, потому что проблема не снаружи, проблема внутри.

Например, если есть гнев, и ты с ним борешься, что случится? Половина тебя будет полна гнева, а половина – идеей о том, чтобы с ним бороться. Это все равно что если бы две твои руки боролись друг с другом. Кто победит? Ты будешь просто рассеивать энергию. Ни одна из них не победит другую. Ты можешь дурачить себя тем, что теперь тебе удалось подавить гнев, теперь ты сидишь на своем гневе. Но тогда тебе придется сидеть на нем постоянно, и не позволено будет ни мгновения отпуска. Если ты о нем забудешь на мгновение, то потеряешь всю победу.

Поэтому люди, которые что-то подавили, всегда сидят на этих подавленных вещах и всегда боятся. Они не могут расслабиться. Почему расслабление становится таким трудным? Почему ты не можешь спать? Почему ты не можешь расслабиться? Почему ты не можешь быть в позволении? – Потому что ты столько подавил. Ты боишься, что если расслабишься, все эти вещи выйдут на поверхность. Ваши так называемые религиозные люди не могут расслабиться; они напряжены, и напряжение – именно из-за этого. Они что-то подавили, а вы говорите, расслабиться? Они знают, что если они расслабятся, враг выйдет наружу. Ум думает, нужно либо бороться – и если ты борешься, ты подавляешь, – либо бежать. Но куда ты убежишь? Даже если ты убежишь в Гималаи, гнев последует за тобой; это твоя тень. Секс последует за тобой; это твоя тень. Куда бы ты ни пришел, тень останется с тобой.

Методом, к которому он прибег, было бегство от них. И он встал и побежал, но каждый раз, когда он ставил ногу на землю, раздавались звуки следующего шага, и тень без малейших затруднений бежала с ним наравне.

Он был удивлен! Он бежал так быстро, но для тени это не представляло ни малейших затруднений. Тень легко следовала за ним, даже не потея, не задыхаясь. Со стороны тени не было ни малейшей трудности, потому что тень не вещественна, тень – никто. Человек, может быть, потел, может быть, ему было трудно дышать, но тень всегда оставалась с ним наравне. Тень не может оставить тебя таким образом. Не поможет ни борьба, ни бегство. Куда ты убежишь? Куда бы ты ни пришел, ты принесешь с собой самого себя, и твоя тень останется с тобой.

Он приписал неудачу тому, что бежал недостаточно быстро. И он бежал быстрее и быстрее, не останавливаясь, пока в конце концов не упал мертвый.

Человек должен понять логику ума. Если ты ее не понимаешь, то станешь его жертвой. Логика ума порочна; это порочный круг, она круглая. Если ты ее слушаешь, тогда каждый шаг будет вести тебя более и более по кругу. Этот человек совершенно логичен; в его логике нельзя найти никакого изъяна, никакого недостатка. Нет никакой прорехи; в логике он совершенен как Аристотель. Он говорит, что если тень следует за ним, это показывает, что он бежит недостаточно быстро. Он должен бежать быстрее и быстрее, и придет момент, когда тень не сможет за ним следовать. Но тень – твоя, и тень – никто. Не кто-то другой тебя преследует; если бы это было так, эта логика была бы правильной.

Этот человек был бы прав, если бы за ним гнался кто-то другой. Тогда он был бы прав, абсолютно прав: он бежал недостаточно быстро, и поэтому кто-то другой не отставал. Но он был неправ, потому что не было никого другого. Ум был бесполезен.

Ум нужен с другими, медитация – с собой. Ум для других, не-ум для себя – в этом все ударение Чжуан-цзы, дзэн, суфиев, хасидов, всех, кто узнал; ударение Будды, Иисуса, Мухаммеда и всех, кто узнал… Все ударение в том, что ум можно использовать с другими, не-ум – с собой.

Этот человек попал в беду, потому что использовал ум в применении к себе, а у ума есть собственный образец. Ум говорит: «Беги быстрее! Если ты бежишь достаточно быстро, эта тень не сможет следовать за тобой».

Он приписал неудачу тому, что бежал недостаточно быстро.

Причиной неудачи было, прежде всего, само то, что он вообще бежал. Но ум не может этого сказать, в ум это не заложено. Это компьютер, который нужно зарядить; это механизм. Он не может дать тебе ничего нового; он может выдать только то, что ты в него вложил. Ум не может дать тебе ничего нового; что бы он ни дал, все это заимствованно. И если ты в наркотической зависимости от того, чтобы его слушать, ты попадешь в беду, применив его к самому себе. Подойдя к повороту, к возвращению к источнику, ты окажешься в затруднении. Тогда этот ум абсолютно бесполезен, – не только бесполезен, это положительное препятствие, – он вреден. Поэтому отбрось его.

Я слышал:

случилось так, что однажды сын муллы Насреддина пришел домой из своей прогрессивной школы и принес книгу по сексологии. Его мать была очень встревожена, но обождала, пока не придет мулла Насреддин. Что-то нужно было сделать; эта прогрессивная школа зашла слишком далеко! Когда пришел мулла Насреддин, жена показала ему эту книгу.

Насреддин поднялся наверх к сыну. Он нашел его в его комнате целующимся со служанкой. И Насреддин сказал:

– Сынок, нам нужно поговорить: когда ты закончишь уроки, спустись вниз.

Это логично! У логики свои собственные шаги, и каждый шаг следует за другим, и этому нет конца. Этот человек последовал за умом, и он бежал быстрее и быстрее, не останавливаясь, пока не упал мертвый. Быстрее и быстрее, не останавливаясь… тогда может случиться только смерть.

Не замечал ли ты, что жизнь еще с тобой не случилась? Ты никогда не замечал, что с тобой не случилось ни единого мгновения жизни как таковой? Ты не пережил ни единого мгновения блаженства, о котором говорит Будда и Чжуан-цзы. И что с тобой случится? Ничего не случится, кроме смерти. И чем ближе ты подходишь к смерти, тем быстрее бежишь, потому что думаешь, что если будешь бежать быстрее, то сможешь убежать.

Куда ты бежишь, и так быстро? Человек и человеческий ум всегда сходили с ума по скорости, как будто мы куда-то движемся, и нужна скорость. И мы продолжаем разгоняться больше и больше. Куда ты бежишь? В конце концов, бежишь ли ты быстро или медленно, ты достигаешь смерти. И каждый приходит в правильный момент, и ни мгновения не теряется. Каждый достигает вовремя, никто никогда не опаздывает. Я слышал, что некоторые люди достигали смерти раньше времени, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь опоздал. Некоторые люди достигают раньше времени, из-за своих докторов…

Он приписал неудачу тому, что бежал недостаточно быстро. Поэтому он бежал быстрее и быстрее, не останавливаясь, пока в конце концов не упал мертвый. Он не смог осознать, что если бы он просто вошел в тень, его собственная тень бы исчезла.

Это было просто, проще простого! Если ты движешься в тень, где нет солнца, тень исчезает, потому что тень создается солнцем. Это отсутствие солнечных лучей. Если ты под деревом, в тени, тень исчезает.

Ему не удалось осознать, что ему стоило только войти в тень, чтобы его собственная тень исчезла.

Эта тень называется молчанием, эта тень называется внутренним покоем. Не слушай ум, просто войди в тень, во внутреннее молчание, куда не входят лучи солнца.

Ты остаешься на периферии, в этом проблема. Там ты на свету внешнего мира, и создается тень. Закрой глаза, войди в тень. В то мгновение, как ты закрываешь глаза, солнца больше нет. Поэтому все медитации делаются с закрытыми глазами – ты движешься в свою собственную тень. Внутри нет никакого солнца и никакой тени. Снаружи общество, снаружи все виды теней. Ты никогда не осознавал, что гнев, секс, жадность, амбиции – все это часть общества? Если ты действительно движешься вовнутрь и оставляешь общество снаружи, где гнев? Где секс? Но помни, поначалу, когда ты закрываешь глаза, они на самом деле не закрываются. Ты несешь образы из внешнего мира; ты найдешь, что в тебе отражается то же самое общество. Но если ты продолжаешь просто двигаться, двигаться, двигаться вовнутрь, рано или поздно общество останется позади. Ты внутри, общество снаружи – ты перешел из периферии в центр.

В этом центре есть только молчание: нет ни гнева, ни противостояния гневу, ни секса, ни безбрачия, ни жадности, ни осуждения жадности, ни насилия, ни ненасилия, – потому что все эти вещи снаружи. Помни, противоположности тоже снаружи, – внутри ты ни то, ни другое, и ни то, ни это. Ты просто существо, чистое существо. Именно это я имею в виду, когда говорю, будь как бог – чистое существо, не окруженное никакими противоположностями, без борьбы, без бегства, нет… – просто существо. Ты вошел в тень.

Ему не удалось осознать, что ему стоило только войти в тень, чтобы его собственная тень исчезла, и если бы он сел и сидел спокойно, не было бы больше никаких звуков шагов.

Это было очень легко. Но то, что легко, так трудно для ума, потому что уму всегда легче бежать, бороться, потому что тогда ему есть что делать. Если ты говоришь уму: «ничего не делай», это для него самое трудное. Ум попросит: «Дай мне мантру, по крайней мере, чтобы я мог с закрытыми глазами говорить Аум, Аум… Рама, Рама. Что угодно, чтобы мне было чем заняться, потому что как мы можем оставаться без ничего, чем можно заниматься, за чем можно бежать, гнаться?»

Ум это активность, а существо – абсолютное отсутствие активности. Ум бежит, существо сидит. Периферия движется, центр не движется. Посмотри, как движется колесо вагона – колесо движется, но центр, вокруг которого вращается все колесо, статичен, абсолютно статичен, неподвижен. Твое существо вечно неподвижно, а периферия постоянно движется. Это точка, которую нужно помнить в танце суфийских дервишей, в медитации вращения. Когда ты ее делаешь, пусть тело станет периферией – тело движется, а ты вечно неподвижен. Стань колесом. Тело становится колесом, периферией, а ты – центром. Вскоре ты осознаешь, что, хотя тело продолжает двигаться быстрее, быстрее и быстрее, внутри ты можешь почувствовать, что не движешься; и чем быстрее движется тело, тем лучше, потому что тогда создается контраст. Внезапно тело и ты – отдельны.

Но ты постоянно движешься вместе с телом, поэтому отделения нет. Пойди и сядь. Достаточно просто сидеть, ничего не делая. Просто закрой глаза и сиди, сиди и сиди, и пусть все осядет внутри. Это займет некоторое время, потому что ты взбалтывал себя столько жизней. Ты пытался создавать все возможные замутнения. Это потребует времени, но и только. Не нужно ничего делать; просто смотри и сиди, смотри и сиди… Люди дзэн называют это зазен. Зазен просто означает: сидеть, ничего не делая.

Именно это говорит Чжуан-цзы:

Ему не удалось осознать, что стоило ему только вступить в тень, чтобы его собственная тень исчезла, и если бы он только сел и сидел спокойно, не было бы больше никаких звуков шагов.

Не было необходимости бороться, и не было необходимости бежать. Единственное, что было нужно, это войти в тень и сидеть спокойно.

И именно это нужно делать всю жизнь. Не борись ни с чем и не пытайся ни от чего бежать. Пусть все происходит своим чередом. Просто закрой глаза и двигайся вовнутрь, в центр, куда никогда не проникали лучи солнца. Никакой тени нет – и в этом на самом деле смысл мифа о том, что у богов не бывает теней. Дело не в том, что где-то есть боги, у которых нет теней, но в том, что бог внутри тебя не отбрасывает тени, потому что в него не проникает ничто снаружи. Ничто не может проникнуть; он уже в тени.

Чжуан-цзы называет эту тень Дао, глубочайшей внутренней природой – совершенно внутренней, абсолютно внутренней.

Что же тогда делать? Во-первых, не слушай ум. Это хороший инструмент во внешнем, но он становится абсолютно вредным во внутреннем. Логика хороша с другими людьми; с самим собой она не хороша. Чтобы обращаться с вещами, нужны логика и сомнение. Наука зависит от сомнения, а религия зависит от веры, доверия. Просто сиди, в глубоком доверии, что твоя внутренняя природа воцарится. Она всегда воцаряется, нужно только ждать, нужно лишь терпение. И что бы ни говорил твой ум, просто не слушай его.