Текст книги "Жизнь, любовь, смех. Превращая жизнь в праздник"

Когда Джошу приглашает всех троих выпить чашку чая, он призывает их к близости. Друзья едят вместе, поэтому, если во время приема пищи вы увидите вблизи себя постороннего, вы почувствуете неудобство. Незнакомые люди чувствуют неудобство, если едят вместе. Поэтому в отелях, в ресторанах, все устроено неправильно. Близость посторонних отравляет пищу, вы слишком неестественны и напряжены. Это не семья, вы не расслаблены.

Еда, приготовленная кем-то любящим вас, имеет совсем другое качество, даже ее химический состав иной. И психологи говорят, что, когда ваша жена злится, не позволяйте ей готовить пищу, потому что такая пища становится ядом. Это непросто, поскольку жена почти всегда злится. Но психологи говорят: когда вы едите, если ваша жена начинает создавать проблемы – разговаривать, спорить – перестаньте есть. Но тогда вы умрете, потому что жена почти всегда создает проблемы во время еды. Этот мир лишен любви. Жена знает – если у нее есть хоть какое-то понимание – что самое худшее время затевать ссору, когда муж ест, потому что тогда он становится напряженным, не расслабленным и еда превращается в яд, и потребуется больше времени, чтобы ее переварить. Психологи говорят, что на переваривание такой пищи уйдет вдвое больше времени, и все тело пострадает.

Пища – это близость, это любовь. И мастера дзен всегда приглашают на чашку чая. Они приведут вас в чайную и предложат вам чаю, они предложат вам еду, питье. Они скажут вам: «Будь близким. Не стой так далеко, подойди ближе. Чувствуй себя, как дома».

Таковы различные измерения этой притчи, но это также и измерения чувствования. Вы не можете понять, но можете почувствовать, а чувство выше понимания, любовь – это высшее знание. И сердце – наивысший центр знания, вовсе не ум; ум вторичен, функционален, утилитарен. Через ум вы можете познать поверхность, вы никогда не познаете сердцевину.

Но вы совсем забыли о сердце, как будто оно стало ничем. Вы ничего не знаете о нем. Когда я говорю о сердце, о сердечном центре, вы думаете о легких, а не о сердце. Легкие – это не сердце, легкие – это только оболочка сердечного центра. Сердце спрятано в легких, где-то глубоко. Точно так же, как в вашем теле сокрыта душа, в легких сокрыто сердце. Это не физический центр, поэтому, если вы пойдете к врачу, он скажет, что сердца нет, никакого сердечного центра нет, только легкие.

Сердце имеет свои способы познания, и Джошу можно понять только сердцем. Если вы попытаетесь понять его через интеллект, возможно, вы поймете его неправильно. Понять его с помощью интеллекта невозможно.

(Из книги «Птица в полете», беседа 4)

Ни начала, ни конца

Люди спрашивают у меня: «Почему эта жизнь так таинственна?» Откуда мне знать? Она такая! Это просто факт, я не рассуждаю о теориях. Я не говорю, что таинственность жизни – это моя теория, – тогда вы могли бы спросить, почему. Она просто такая. Деревья зеленые. И вы спрашиваете, почему. Деревья зеленые, потому что они зеленые. Вопрос «почему?» неуместен. Если бы можно было спросить «почему?» и получить ответ, жизнь не была бы тайной. Жизнь не может быть тайной, если можно объяснить, почему. Жизнь – тайна как раз потому, что никакие «почему» здесь неуместны.

Я слышал…

Как-то Мулла Насреддин говорил одному из своих учеников, что жизнь похожа на женщину. Меня это заинтересовало, и я прислушался. Он продолжил: «Мужчина, который заявляет, что понимает женщин, хвастун. Мужчина, который думает, что понимает их, простак. Мужчина, который делает вид, что понимает их, сомневается. Мужчина, который стремится понять их, мечтатель. С другой стороны, тот, кто не говорит, что понимает женщин, не думает, что понимает их, не притворяется, что понимает их, и даже не стремится их понять – вот он их понимает!»

Точно так же с жизнью. Жизнь – это женщина. Попытайтесь понять жизнь – и вы запутаетесь. Забудьте о понимании. Просто живите, и вы поймете ее. И это понимание не будет интеллектуальным, теоретическим; это понимание будет целостным. Это не словесное понимание, это понимание без слов. Вот что означает то, когда мы говорим, что жизнь таинственна. Ее можно прожить, но нельзя объяснить.

Вы можете знать, что это такое, но сказать, что это такое, не можете. В этом смысл тайны. Когда мы говорим, что жизнь – тайна, мы имеем в виду, что жизнь – это не проблема. Проблемы можно разрешить, тайну – нет. И это хорошо, что жизнь невозможно разрешить, иначе что бы вы делали? Поразмышляйте об этом. Если бы жизнь не была тайной и кто-то пришел и объяснил ее вам, что тогда вам было бы делать? Не осталось бы ничего, только покончить с собой. И даже это было бы бессмысленным.

Жизнь – это тайна. И чем больше вы ее познаете, тем она красивее. Наступает момент, когда вы вдруг начинаете жить ее, начинаете течь вместе с ней. Вы вступаете с ней в отношения, между вами случается экстаз, но все равно вы не можете определить, что она такое. В этом ее красота, ее бездонная глубина.

И, да – в этом нет ни начала, ни конца. Разве в жизни могут быть какое-то начало и какой-то конец? Если бы было начало, это означало бы, что нечто возникло из ничего; а если бы существовал конец, это означало бы, что это нечто было, но обратилось в ничто. Тогда все было бы еще более загадочно. Когда мы говорим, что жизнь не имеет начала, мы имеем в виду, что она была всегда. Разве может быть какое-то начало? Можете ли вы провести границу и сказать, что жизнь началась в такой-то момент, как привыкли утверждать христианские богословы? Они говорят, что жизнь возникла в один прекрасный понедельник за тысячу лет до рождения Иисуса Христа. Конечно же, это, должно быть, было утро… Но разве можно сказать, что это был понедельник, если перед этим не было воскресенья? И разве можно сказать, что это было утро, если перед этим не было ночи? Просто подумайте…

Нет, невозможно провести никакую границу, это глупо. Невозможно провести линию, потому что даже для этого что-то требуется. Что-то должно быть до нее – иначе ее невозможно провести. Линию можно провести, если есть два события, но если оно только одно, как тогда ее проводить? Ограда вокруг вашего дома может существовать только потому, что есть сосед. Если нет соседа, нет ничего за вашей оградой, ограда невозможна. Только подумайте… Если за вашей оградой нет абсолютно ничего, она пропадет в этом ничто. Как же она сможет существовать? За оградой должно быть что-то, что будет ее опорой. Если жизнь началась в некий понедельник, ему должно было предшествовать воскресенье. Иначе понедельник пропадает – опрокидывается и исчезает. И, точно так же, в жизни не может быть никакого конца. Жизнь есть, просто есть. Она была, она будет. Это вечность.

И не пытайтесь думать об этом, иначе вы упустите жизнь. Потому что все то время, которое вы тратите на эти мысли, – это бессмысленная трата. Используйте это время, используйте эту энергию, чтобы проживать жизнь.

(Из книги «Искусство умирания», беседа 2)

Вопрос жизни и смерти

Хасидская притча:

Рабби Бирнхам находился при смерти, и его жена разразилась слезами.

Он сказал: «Почему ты плачешь?

Вся моя жизнь была лишь для того, чтобы я научился умирать».

Жизнь существует для того, чтобы жить. Это не предмет, это процесс. Нет иного способа постичь жизнь, кроме как прожить ее, кроме как быть живым, течь вместе с ней в одном потоке. Если вы ищете смысл жизни в какой-то концепции, в какой-то философии или теологии, это верный способ упустить жизнь и весь ее смысл.

Жизнь – это не то, что вас ждет где-то там; это то, что происходит внутри вас. Она не в будущем, это не цель, которую надо достичь, она здесь и сейчас, в это самое мгновение – в вашем дыхании, в движении вашей крови, в биении вашего сердца. И чем бы вы ни были – это ваша жизнь, а если вы начнете искать смысл где-то еще – вы ее упустите. Человек веками именно это и делал.

Понятия стали очень важными, объяснения стали очень важными – и реальность была полностью забыта. Мы не смотрим на то, что есть на самом деле, мы хотим рассуждать.

Я слышал одну очень красивую историю.

Некоторое время назад у одного успешного американца случился очень серьезный личностный кризис. Он обращался к психоаналитикам, но безуспешно, потому что не нашлось никого, кто мог бы рассказать ему о смысле жизни – а он хотел именно этого. Затем он узнал о неком святом и очень мудром гуру, который жил где-то в малодоступной и таинственной части Гималаев, и он поверил, что только этот гуру способен рассказать ему, что такое жизнь и помочь найти в ней свое место.

Тогда он продал все свое имущество и начал поиски этого всезнающего гуру. Он провел в поисках восемь лет, странствуя по Гималаям от деревни к деревне. И вот однажды ему посчастливилось встретить пастуха, который рассказал ему, где живет гуру, и указал дорогу. Чтобы добраться до гуру, американцу пришлось потратить еще почти год, но, в конце концов, он нашел его. Он встретил своего гуру, и тот действительно оказался человеком весьма почтенным, ему было далеко за сотню лет. Гуру согласился помочь ему, особенно когда узнал о тех жертвах, которые этот человек принес ради своей цели.

– Что я могу сделать для тебя, сын мой? – спросил гуру.

– Мне необходимо узнать, в чем смысл жизни, – сказал человек.

На это гуру ответил, не задумываясь:

– Жизнь, – сказал он, – это бесконечная река.

– Бесконечная река? – переспросил человек, вздрогнув в удивлении. – После того, как я проделал весь этот путь, чтобы найти тебя, все, что ты можешь сказать, это что жизнь – бесконечная река?

Гуру был потрясен, шокирован. Он рассердился и сказал:

– А что – по-твоему, это не так?

Никто не обеспечит вам смысл вашей жизни. Это ваша жизнь, и смысл тоже должен быть вашим. Гималаи не помогут. Никто, кроме вас, не может найти его. Ваша жизнь доступна только вам. Только проживая жизнь, вы откроете ее тайну.

Первое, что я хочу сказать, – не ищите смысл где-то в другом месте. Не ищите его во мне, не ищите в священном писании, не ищите в умных объяснениях – все эти объяснения далеки от истины, они не объясняют. Они просто заполняют ваш ум, они не дают осознания того, что есть. И чем больше ум забит мертвым знанием, тем тупее и глупее вы становитесь. Знание делает людей глупыми, оно притупляет их чувствительность. Оно загружает их бессмысленным грузом, укрепляет их эго, но не дает никакого света и не открывает пути. Это невозможно.

Жизнь уже бурлит у вас внутри. С ней можно соприкоснуться только здесь. Храм не снаружи, святыня – это вы сами. Поэтому запомните: если вы хотите узнать, что такое жизнь, никогда не ищите снаружи, не пытайтесь выяснить у кого-то другого. Смысл нельзя передать таким образом. Великие мастера никогда не говорили ничего о жизни. Они всегда возвращали вас назад, к самим себе.

Второе, что надо помнить: как только вы узнаете, что такое жизнь, вы узнаете и что такое смерть. Смерть – это часть того же процесса. Обычно мы думаем, что смерть приходит в конце. Нам кажется, что смерть против жизни, мы считаем ее врагом – но смерть не враг. И если вы считаете смерть врагом, это говорит о том, что вы просто еще не узнали, что такое жизнь.

Смерть и жизнь – два полюса одной и той же энергии, одного и того же явления – как прилив и отлив, день и ночь, лето и зима. Они не отделены друг от друга и не противоположны. Они не противоборствуют, они дополняют друг друга. Смерть – не конец жизни; в действительности это завершение одной жизни, крещендо одной жизни, кульминация, финал. И как только вы познаете свою жизнь и ее пути, вы поймете, что такое смерть.

Смерть – это органичная, неотъемлемая часть жизни, и она очень дружественна к ней. Без нее жизнь невозможна. Жизнь существует потому, что есть смерть, смерть – это ее исток. Смерть – это, фактически, процесс обновления. И смерть случается каждое мгновение. В то мгновение, когда вы вдыхаете и выдыхаете, случаются и жизнь, и смерть. На вдохе случается жизнь, на выдохе – смерть. Поэтому, когда ребенок рождается, первое, что он делает, – это вдох, и тогда начинается жизнь. А когда старик умирает, последнее, что он делает, – это выдох, и тогда жизнь уходит. Выдох – это смерть, вдох – это жизнь; они как два колеса телеги, запряженной волом. Вы вдыхаете ровно столько же, сколько выдыхаете. Выдох – это часть вдоха. Нельзя вдохнуть, если вы перестали выдыхать. Вы не сможете жить, если перестанете умирать. Человек, который понял, что такое жизнь, позволяет смерти произойти; он приветствует ее. Он умирает каждое мгновение, и каждое мгновение воскресает. Его распятье и его воскрешение происходят постоянно. Каждое мгновение он умирает для прошлого и снова и снова возрождается для будущего.

Если вы посмотрите на жизнь, вы сможете узнать, что такое смерть. И если вы поймете, что такое смерть, только тогда вы сможете понять, что такое жизнь. Они неразрывны. Обычно мы разделяем их из-за страха. Мы думаем, что жизнь – это хорошо, а смерть – плохо. Нам кажется, что мы должны хотеть жить и избегать смерти. Считается, что так или иначе нам нужно защищать себя от смерти. Эта абсурдная идея создает в нашей жизни бесконечную цепь страданий, потому что человек, который пытается защитить себя от смерти, не способен жить. Такой человек боится выдохнуть, а потом он не может вдохнуть и в результате застревает. И тогда он просто существует; его жизнь не течет, это не река.

Если вы действительно хотите жить, вы должны быть готовы умереть. Кто внутри вас боится смерти? Разве это жизнь боится смерти? Это невозможно. Как жизнь может бояться неотъемлемой части самой себя? Внутри вас боится что-то другое. Боится ваше эго. Жизнь и смерть не являются противоположностями – противоположностями являются эго и смерть. Эго боится умереть, и оно боится жить. Эго против и жизни, и смерти. Оно боится жить, потому что каждое усилие, каждый шаг по направлению к жизни приближает смерть. Если вы живете, вы приближаетесь к умиранию. Эго боится умереть, поэтому оно боится и жить. Эго просто существует.

Есть много людей, которые ни живы, ни мертвы. Это хуже всего. Человек, который полностью жив, точно так же полностью мертв. Именно это означает образ Иисуса на кресте. Иисус говорит своим ученикам: «Несите свой крест», но люди в действительности не понимают этого образа. Смысл образа Иисуса, несущего свой крест, очень прост. Он означает, что каждый должен постоянно нести свою собственную смерть, умирать каждое мгновение. Все должны взойти на крест, потому что это единственный способ жить полно, тотально.

Когда бы вы ни проживали мгновение жизни тотально, вы вдруг замечаете рядом смерть. Такое происходит в любви. В любви жизнь подходит к своей высшей точке – поэтому люди боятся любви.

Меня всегда удивляли люди, которые говорят, что они боятся любви. Что есть этот страх? Он возникает потому, что, если вы действительно кого-то любите, ваше эго начинает растворяться и исчезать. С эго невозможно любить, оно становится барьером. И когда вы собираетесь отбросить этот барьер, эго говорит: «Берегись! Это смерть!»

Но смерть эго – это не ваша смерть; смерть эго – это ваша реальная возможность жить. Эго – лишь мертвая скорлупа вокруг вас, которую нужно разбить и выбросить. Она образуется сама собой – так же, как скапливается дорожная пыль на теле и одежде путешественника; и ему просто нужно принять ванну и смыть всю эту грязь.

Пыль опыта, знаний, прожитой жизни, прошлого постоянно накапливается с течением времени. Эта пыль и становится нашим эго. Собираясь, она превращается в скорлупу, которую надо разбить и выбросить. Пыль нужно постоянно смывать – каждый день, фактически, каждую минуту, чтобы эта скорлупа никогда не превратилась для вас в тюрьму. Эго боится любить, потому что в любви жизнь достигает своего пика. Но когда жизнь достигает пика, достигает пика и смерть – они всегда идут рядом.

В любви вы умираете и возрождаетесь. То же самое происходит, когда вы медитируете, молитесь или когда вы приходите к мастеру, чтобы сдаться. Эго создает всевозможные препятствия, пытаясь рационально мотивировать отказ от сдачи: «Подумай хорошо, будь умнее, не спеши». Когда вы приходите к мастеру, эго снова становится подозрительным, сомневающимся, беспокойным, потому что вы опять возвращаетесь к жизни, к пламени, в котором смерть будет настолько же жива, как и жизнь.

Помните: жизнь и смерть всегда возгораются вместе, они никогда не отдельны. Если вы живете едва-едва, в этом минимуме жизни вы можете воспринимать жизнь и смерть как отдельные друг от друга. Но чем ближе вы к вершине, тем ближе друг к другу оказываются жизнь и смерть. На самом пике они встречаются и становятся одним. В любви, в медитации, в доверии, в молитве, каждый раз, когда жизнь становится тотальной, – входит смерть. Без смерти жизнь не может быть тотальной.

Но эго всегда мыслит категориями двойственности, разделения, оно все разделяет. Бытие целостно, неделимо. Вы были ребенком, потом стали взрослым. Можете ли вы указать момент, когда именно вы повзрослели? Можете ли вы указать точку, когда вы вдруг перестали быть ребенком и стали взрослым? В один прекрасный день вы состаритесь. Можете ли вы указать тот момент, когда вы состаритесь?

В этом процессе нельзя провести границу. То же самое происходит, когда вы рождаетесь. Можете ли вы определить, когда именно вы родились? Когда в действительности начинается жизнь? Начинается ли она тогда, когда ребенок делает первый вдох, – врач шлепает его, и ребенок делает вдох? Жизнь рождается в тот момент? Или она начинается, когда зародыш попадает в матку при зачатии? Или еще раньше? Когда именно начинается жизнь?

Это процесс без начала и конца. Он никогда не начинается. Когда человек умирает? Тогда, когда останавливается дыхание? Многие йоги сегодня доказали, что они могут остановить дыхание, но продолжать жить и затем вернуться обратно в тело. Поэтому остановка дыхания не может быть концом. Тогда где заканчивается жизнь?

Она нигде не заканчивается, она нигде не начинается. Мы вовлечены в вечность. Мы были с самого начала – если было какое-то начало, и мы будем до самого конца, если будет какой-то конец. На самом деле не может быть никакого начала и никакого конца. Мы – это жизнь, даже если формы меняются, меняются тела, меняется ум. То, что мы называем жизнью, – просто отождествление с неким телом, умом, определенным положением. А то, что мы называем смертью, – не что иное, как выход из этой формы, из этого тела, из этой идеи.

Вы переезжаете в новый дом. Если вы слишком сильно отождествляете себя со старым домом, тогда смена дома будет болезненной. Вы подумаете, что умираете, потому что старый дом был чем-то, что вы считали собой, – это было ваше отождествление. Но на самом деле этого не происходит, потому что вы знаете, что всего лишь меняете дом, а сами остаетесь прежними. Те, кто вглядывался внутрь себя, кто открыл, кто он есть на самом деле, приходят к познанию вечного и бесконечного процесса. Жизнь – это процесс, вне времени, за пределами времени. И смерть – его часть.

Смерть – это постоянное возрождение: это возможность для жизни возродиться вновь, возможность избавиться от старых форм, старых, ограничивающих структур – чтобы вы снова могли течь, снова могли стать свежими и молодыми, чтобы вы снова могли стать девственными.

Я слышал…

Человек бродил по антикварному салону недалеко от Маунт Вернон, как вдруг увидел большой старинный топор.

– Какой древний у вас топор! – сказал он владельцу.

– Да, – ответил владелец. – Когда-то он принадлежал Джорджу Вашингтону.

– Правда? – сказал покупатель. – Он явно хорошо поработал.

– Конечно, – ответил продавец антикварного магазина, – у него три раза заменяли рукоять и два раза – железную часть.

Но такова жизнь – она продолжает менять все составные части, и действительно кажется, что все меняется, но, тем не менее, что-то вечно остается одним и тем же. Просто посмотрите. Вы были ребенком – что от этого осталось? Только воспоминание. Ваше тело изменилось, ум изменился, ваша личность изменилась. Что осталось от вашего детства? Ничего не осталось, только воспоминание. Вы не можете отличить то, что действительно произошло, от того, что вы видели во сне, или прочитали в книге, или кто-то вам рассказал. Было ли это детство вашим или чьим-то еще? Посмотрите альбом со старыми фотографиями. Только взгляните – это были вы. В это невозможно поверить, так сильно вы изменились. В действительности, изменилось все – рукояти, топоры – все. Однако, глубоко внутри, что-то остается непрерывным, поток свидетельствования не прерывается.

Существует некая невидимая нить. Все продолжает меняться, но эта нить остается неизменной. Она за пределами жизни и смерти. Жизнь и смерть – это два крыла того, что находится за пределами жизни и смерти. И то, что там, продолжает использовать жизнь и смерть как два колеса повозки, дополняющие друг друга. Оно проживает себя через жизнь, проживает себя через смерть. Жизнь и смерть – это его процессы, как вдох и выдох.

Нечто в вас трансцендентно. «Ты есть это»… это трансцендентно.

Однако мы слишком отождествляемся с формой, и это порождает эго, так называемое «я». Конечно, нашему «я» приходится умирать многократно. Поэтому оно находится в постоянном страхе, трепещет, всегда боится, защищается, хочет безопасности.

Суфийский мистик постучал в дверь очень богатого человека. Он был нищим и хотел всего лишь досыта поесть. Богач накричал на него:

– Тебя здесь никто не знает!

– Зато я знаю себя, – отвечал дервиш. – Было бы куда хуже, если бы было наоборот. Если бы меня все знали, но я бы не осознавал, кто я, – как печально бы это было… Да, ты прав, никто здесь не знает меня, но я знаю себя.

Возможна лишь одна из этих двух ситуаций; и вы находитесь в той из них, которая печальна. О вас могут знать все – о том, кто вы, но сами вы совершенно забыли о своем трансцендентном, о своей истинной сущности, о своем подлинном существе. И это единственный повод для печали в вашей жизни. Вы можете найти много причин, но настоящая причина для печали в том, что вы не знаете, кто вы.

Как человек может быть счастлив, не зная, кто он, откуда, куда идет? Тысяча и одна проблема возникают из-за этого невежества по отношению к самому себе.

Ранним утром на свет из темноты своего подземелья в поисках пищи выползли муравьи. Им пришлось ползти мимо дерева, листья которого были покрыты утренней росой.

– Что это? – спросил один из муравьев, указывая на капли росы. – Откуда они?

Одни муравьи ответили ему:

– Они появились с земли.

Другие сказали:

– Они появились из моря.

Завязался спор между группой, придерживавшейся теории моря, и группой, выбравшей теорию земли. Но один мудрый и смышленый муравей стоял в одиночестве. Он сказал:

– Давайте остановимся на секунду и поищем знаков – ведь все притягивается к своему источнику. Или, как говорится, все возвращается к своему началу. Как высоко ни подбросить камень, он падает обратно на землю. То, что тянется к свету, должно исходить от света.

Это не очень убедило муравьев, и они уже готовы были возобновить свой диспут, как взошло солнце и капли начали испаряться с листьев, поднимаясь к солнцу и исчезая в нем.

Все возвращается к своему первоначальному источнику, все должно вернуться к своему истоку. Если вы понимаете жизнь, тогда вы понимаете и смерть. Жизнь – это забывание источника, а смерть – вспоминание его. Жизнь – это уход от источника, смерть – возвращение домой. Смерть не безобразна, смерть прекрасна. Но смерть прекрасна только для тех, кто прожил свою жизнь без препятствий, без сдерживания, без подавления. Смерть прекрасна только для тех, кто прожил свою жизнь красиво, кто не боялся жить, кто был достаточно храбр, чтобы жить, кто любил, танцевал, праздновал.

Если вы праздновали жизнь, то смерть становится предельным празднованием. Можно сказать, какой бы ни была ваша жизнь – смерть проявит это. Смерть – величайший разоблачитель. Если в жизни вы были несчастны, смерть раскроет эту тайну. Если вы были счастливы, смерть покажет это счастье. Конечно, если вы жили только ради физического комфорта, тогда смерть будет довольно неприятной, потому что с телом придется расстаться. Тело – это просто временное пристанище, храм, в котором мы остаемся на ночь и который покидаем утром. Это не постоянное жилище, не ваш дом.

Поэтому, если вы жили только телесной жизнью и не знали ничего, кроме тела, смерть будет страшной, неприятной и мучительной. Она будет страданием. Но если вы жили не только ради тела, если вы наслаждались музыкой и поэзией, если вы любили, если любовались цветами и звездами и что-то нефизическое проникло в ваше сознание, тогда смерть не будет такой ужасной и мучительной. Вы сможете принять ее спокойно, но все же она не будет празднованием.

Если вы затронули в себе нечто трансцендентное, если вы вошли в собственное ничто в самом центре своего существа, там, где вы уже не тело и не ум, где физические удовольствия полностью забыты, где полностью забыты ментальные удовольствия, такие как музыка, поэзия, литература и живопись, где вы просто чистое сознание, – тогда смерть будет великим празднованием, великим откровением, великим прозрением.

Если вы узнали в себе нечто трансцендентное, смерть откроет для вас трансцендентное во Вселенной. Тогда смерть – уже и не смерть, но встреча с богом, свидание с богом.

Поэтому в истории человеческой мысли можно встретить три различных описания смерти. Одно из них – мнение обычного человека, который жил в привязанности к своему телу и никогда не знал больше, чем удовольствие от пищи и секса. Вся его жизнь была сосредоточена только на пище и сексе. Он наслаждался пищей, наслаждался сексом, его жизнь была очень примитивна, груба; он жил на ступенях дворца, но никогда не входил вовнутрь и думал, что вся жизнь состоит только из этого. Когда наступит смерть, он будет цепляться за жизнь. Он будет сопротивляться смерти, будет бороться с ней. Смерть явится ему как враг.

Именно поэтому смерть во всем мире, во всех обществах изображается как темное, дьявольское начало. В Индии говорят, что посланец смерти страшен – он темный, черный, он приезжает верхом на огромном безобразном быке. Таково обычное отношение. Эти люди что-то упускают; они не видят другие измерения жизни. Они не могут прикоснуться к глубинам жизни и не могут подняться на ее высоту. Они упускают полноту, упускают благословение.

Второй тип… Поэты, философы говорят, что в смерти нет ничего дурного, ничего злого, это просто отдых, великий отдых, похожий на сон. Это лучше первого. По крайней мере, эти люди знают что-то за пределами тела, знают что-то, относящееся к разуму. Они потратили время не только на еду и секс; жили не только ради того, чтобы питаться и продолжать род. Они испытали некий опыт души, они более аристократичны, более культурны. Они говорят, что смерть похожа на великий отдых, что человек устает, поэтому он умирает и отдыхает. Смерть – это покой. Но и эти люди далеки от истины.

Но те, кто узнал жизнь в ее глубочайшей сути, говорят, что смерть – это бог. Это не только отдых, это воскресение, новая жизнь, новое начало, открытие новых врат.

Когда суфийский мистик Баязид был при смерти, вокруг него собрались его ученики. Они были поражены, потому что, когда пришло последнее мгновение жизни, лицо его просияло, засветилось. Он был окружен прекрасной аурой. Баязид был замечательным человеком, и его ученики всегда чувствовали вокруг него эту ауру, но такого яркого сияния они еще не видели. Они спросили:

– Баязид, скажи нам, что случилось с тобой? Что происходит? Передай нам свое последнее послание, прежде чем покинешь нас.

Он открыл глаза и сказал:

– Бог приветствует меня. Я иду в его объятия. Прощайте.

Он закрыл глаза, его дыхание остановилось. И в то мгновение, когда дыхание остановилось, случилась вспышка света, вся комната заполнилась светом, и затем он исчез.

Когда человек узнает в себе трансцендентное, смерть для него – не что иное, как лицо бога. Тогда смерть танцует с ним. И пока вы не сможете праздновать саму смерть, помните: вы упустили жизнь. Вся жизнь – это подготовка к запредельному. Таков смысл этой красивой истории.

Рабби Бирнхам находился при смерти, и его жена разразилась слезами.

Он сказал: «Почему ты плачешь?

Вся моя жизнь была лишь для того, чтобы я научился умирать».

Вся его жизнь была лишь подготовкой, приготовлением, чтобы научиться секретам умирания.

Все религии – не что иное, как наука, искусство, обучающее вас умирать. И единственный способ научить вас умирать – это научить вас жить. Жизнь и смерть нераздельны. Если вы знаете, что такое правильная жизнь, вы узнаете и что такое правильное умирание.

Поэтому первое и самое главное – это жить.

Позвольте рассказать вам кое-что. Первое: ваша жизнь – это именно ваша жизнь, не чья-то еще. Поэтому не позволяйте другим доминировать над вами и диктовать вам – это предательство жизни. Если вы позволите другим диктовали вам – будь то ваши родители, общество, система образования, политики, священники – кто бы то ни был, если вы позволите другим доминировать над вами, вы упустите жизнь. Потому что доминирование приходит снаружи, а жизнь – у вас внутри. Они никогда не соприкасаются.

Я не утверждаю, что нужно говорить «нет» всем и каждому. Это тоже не очень помогает. Есть два типа людей. Первый – тип послушного человека, готового сдаться любому. У таких людей нет независимой души, они незрелы, подобны ребенку, всегда ищут фигуру отца, кого-то, кто подскажет им, что можно и что нельзя. Они не способны доверять своему собственному существу. Эти люди составляют большую часть мира, толпу.

В противовес этим людям существует меньшинство, которое отвергает общество, отвергает общественные ценности. Они думают, что они бунтари. Но это неправда, они просто реакционеры. Даже если вы прислушиваетесь к мнению общества или отвергаете его, если при этом общество продолжает так или иначе быть определяющим фактором, это значит, что оно управляет вами.

Я расскажу вам анекдот.

Однажды Мулла Насреддин на некоторое время уехал из родного города, а вернулся с отпущенной длинной бородой. Естественно, друзья начали дразнить его и спрашивать, как случилось, что он приобрел этот кусок меха. Мулла стал жаловаться и проклинать бороду в недвусмысленных выражениях. Друзья удивились, услышав, как он разговаривает с бородой, и спросили его, почему он продолжает ее носить, если она ему не нравится.

– Ненавижу эту проклятую штуковину! – сказал им Мулла.

– Почему же ты не сбреешь ее, если так ее ненавидишь? – спросил один из его друзей.