Текст книги "Ни воды, ни луны"

А если люди узнают о вашем бесчестии, будет трудно оставаться бесчестным, потому что только тогда, когда люди уверены в вашей честности, можно по-прежнему быть бесчестным. Это логика. Люди должны верить, что вы правдивы, только тогда можно лгать. Если прознают о вашей лжи – все, конец! Как вы сможете дальше лгать? Даже лгать нужно так, чтобы вам доверяли.

Вы можете воровать только тогда, когда люди уверены в вашей святости, – тогда очень просто быть вором, потому что люди не будут стараться защититься от вас.

Аморальный человек всегда оберегает свою репутацию. Он будет стараться доказать, что он человек высоких моральных качеств, но именно это и показывает, что его репутация сомнительна. Если вы не бесчестны, а кто-то говорит, что вы бесчестны, вы скажете: «Неужели? Может быть, не исключено, кто знает!» Вы скажете: «Надо разобраться. Надо еще раз заглянуть в себя. Возможно, вы правы».

Это честность. Как может быть бесчестным человек, который говорит: «Надо разобраться, я попробую это сделать. Может быть, вы и правы»? Это неподдельная честность. Такой человек не может быть бесчестным. Но если вы бесчестны, и кто-либо скажет об этом, вы обидитесь. Вся ваша защита – следствие обиды. Вы всегда настороже и готовы дать сдачи. Вы всегда готовы предъявить сертификат безупречности своей репутации: «Я – добропорядочный человек».

Страх порождает желание защищаться. Глубинная психология в последнее время пришла к выводу, что репутация – это защитная оболочка. Когда рождается ребенок, он не знает, что хорошо, а что плохо. Потом его учат определять разницу. Его наказывают, если он делает то, что считается плохим. Что происходит в уме ребенка? Что происходит в его сознании? Поскольку он невинен, он не видит, что тут плохого. Почему это плохо? Но отец с матерью – а они авторитет – говорят ему: «Это плохо. Если ты будешь так делать, ты будешь наказан. Если ты не будешь так делать, ты будешь отмечен, вознагражден».

Он вынужден слушать их, потому что они авторитет. Ему приходится подавлять себя и свою невинность. Он возводит защитные сооружения вокруг себя. Теперь он боится совершать те поступки, за которые последует наказание. А другие поступки ему следует совершать, потому что за это его ждет награда.

Рождается жадность, рождается страх. Ребенок накапливает опыт различных ситуаций, в которых его либо наказывают, либо поощряют. Постепенно вокруг его духовных качеств вырастает репутация. Репутация означает развитие привычек, которые общество считает хорошими, и искоренение привычек, которые общество считает плохими, – это репутация. И эта репутация становится защитной оболочкой. Если вы не создадите ее, общество уничтожит вас. Общество не позволит вам жить. Чтобы жить, чтобы выжить, вы должны создать репутацию, иначе вас ждет тюрьма, вас ждет наказание.

Почему вы настолько против преступников? Почему вы наказываете их так сурово? Не потому, что их преступления так ужасны, не потому, что этого требует справедливость, нет. Вы мстите. Они не подчиняются обществу, они не подчиняются вам, всей системе, всему устройству. Они мятежники. Вы говорили: «Это плохо», – но они все равно поступают по-своему – общество должно отомстить. И все ваши суды и судьи на самом деле не служители справедливости, они палачи. Они убийцы, назначенные обществом вершить суд во имя справедливости. Они казнят, они убивают, но во имя справедливости.

Человек украл – он вор. Его сажают в тюрьму на пять лет, семь лет, десять лет. Разве это поможет? Когда он выйдет оттуда, разве он перестанет воровать? Нет, напротив, он выйдет оттуда еще более искусным вором, потому что там, в тюрьме, он встретится с мастерами. Там он изучит секреты мастерства, там узнает, почему был пойман, в чем допустил ошибку. В следующий раз будет уже не так просто поймать его. Он станет более умелым, более осторожным.

Ваше наказание никогда никого не исправляло. Но вы продолжаете наказывать, вы говорите: «Наказание исправит его». Человек убивает, потом общество убивает его, «…потому что, – говорят они, – зачем он убил?» Но это очевидная глупость. Он убил, он был неправ – а теперь общество убьет его, и оно будет право! И как ваше убивание исправит его? Его больше не будет.

Нет! Вы мстите. И в глубине души вы знаете, что так поступает не только общество, так поступаете вы сами. Вы отец или мать – и вы наказываете своего ребенка. Вы когда-нибудь задумывались, зачем вы его наказываете? Загляните глубоко внутрь себя, и вы обнаружите желание отомстить. Вы говорите: «Мы учим его. Как он что-то поймет, если его не наказывать?» Но это просто оправдание. В глубине души отец уязвлен, что ребенок не слушает его, что он непослушен, что он делает что-то, что ему запретили делать, – отцовское эго уязвлено.

Если заглянуть в старые писания, в Ветхий Завет, в Коран и другие священные книги, вы сразу же почувствуете, что Бог очень мстителен. Он отправляет вас в ад не потому, что этого требует справедливость, а потому, что вы ослушались. В Ветхом Завете говорится: послушание – добродетель, непослушание – грех. Не имеет значения, что было сказано вам: послушание – добродетель, непослушание – грех.

Когда послушания добиваются силой, тогда зарождается репутация. Постепенно ребенок начинает учиться, он учится, начинает просчитывать: что делать, чего не делать. Невинность отравлена. Невинности больше нет, ее место занял расчет. Теперь ребенок знает, как влиять на вас, как манипулировать вами, как быть хорошим ребенком, чтобы получить вознаграждение, как не быть плохим ребенком.

И у этой защитной оболочки репутации две стороны. Она защищает от общества, но в самой глубине сознание не понимает, что хорошо, а что плохо. Поэтому ему теперь приходится постоянно бороться с самим собой. У репутации две стороны: внешняя защищает от общества, а внутри – непрерывная борьба.

Вы влюблены в женщину, но она замужем за другим. Что делать? Общество уверяет, что это аморально. Но даже ваше сознание влюблено, потому что сознание не знает, что морально, а что аморально. Нечто случилось, вы ничего не можете с этим поделать. Ваша репутация вступает в борьбу и говорит: «Это аморально, не допусти этого, контролируй это. Не потворствуй себе, это неправильно». И затем вы вступаете в бой. Битва порождает беспокойство, ваша непосредственность утрачена. В глазах других ваша репутация безупречна, вы не можете потерять репутацию, иначе будет потеряно и эго.

В глубине души вы знаете, что вы – человек с репутацией. Вы начинаете чувствовать себя виноватым, начинаете наказывать себя. Так много монахов в самых разных монастырях постятся не из-за религиозного чувства, а для наказания себя. Они чувствуют себя виноватыми, постоянно виноватыми. Очень трудно найти монаха, который не испытывал бы чувства вины, очень трудно, потому что все неправильно: смотреть на красавицу неправильно, есть с аппетитом неправильно, наслаждаться удобствами неправильно – все неправильно. Постоянное чувство вины, что с этим делать?

Остается только одно… Он не преступник, потому что не сделал ничего предосудительного, за что общество могло бы наказать его. Все вы выказываете ему свое уважение. Что ему остается? Остается самонаказание. Он будет поститься. Семь дней подряд он будет бодрствовать. Он не позволит себе заснуть, не позволит себе принять удобную позу, не позволит себе есть с аппетитом, он отведет взгляд от любого красивого предмета – он не будет наслаждаться. Вот как он накажет себя. И чем больше он наказывает себя, тем более достойным он становится в ваших глазах. А он просто больной человек, извращенец.

Это патология, это болезнь. Его надо обследовать, а не уважать. С ним что-то не так. Его ум в беспокойстве – разделенный, расколотый на куски, он постоянно сражается сам с собой. Вот что такое беспокойство: когда вы сражаетесь сам с собой, вы в беспокойстве. Постоянная война с самим собой создает напряжение.

Вы не можете ничего себе позволить, потому что вы постоянно боитесь, что, если вы позволите, все, что вы подавляли, прорвется наружу. Вы не можете расслабиться. Ваши так называемые святые не могут расслабиться. Даже во сне они не могут расслабиться, потому что они боятся расслабленности. Если они расслабятся, что тогда случится? Тело скажет: «Пусть будет удобно». Ум скажет: «Почувствуй вкус пищи. Найди вкусную пищу». Потом тело изъявит желание: «Найди женщину, найди прекрасное тело и обними его. Найди ту, с кем можно слиться, в ком можно раствориться». Если вы расслабитесь, все, что вы подавляли, тоже расслабится. Поэтому ваши святые не могут расслабиться, они боятся расслабления. Они напряжены, постоянно напряжены, вы можете почувствовать их напряжение. Если вы окажетесь рядом со святым, вы почувствуете вокруг него поле напряженности. Вы сами станете напряженным, оказавшись рядом со святым.

Но с настоящим святым, с мудрецом, человеком целомудренным (не человеком моральным), который всегда расслаблен… рядом с ним вы расслабитесь. Но затем вы можете испытать страх, потому что, когда вы расслаблены, то, что вы сами подавляете в себе, начнет проявляться.

Многие люди приходят ко мне и говорят: «Это опасно, потому что, когда мы медитируем и расслабляемся, многие вещи, не беспокоившие прежде, начинают беспокоить нас».

Женатый человек, отец шестерых детей, пришел ко мне несколько дней назад и сказал: «Никогда в жизни я не смотрел на других женщин, никогда. Что происходит? Я медитирую и впервые – а ведь мне сорок восемь лет, у меня шестеро детей, у меня все в порядке – женщины вдруг стали казаться мне очень привлекательными. Что мне делать?» Он напуган. Должно быть, он постоянно подавлял в себе это на протяжении сорока восьми лет. Теперь вдруг он научился расслабляться. Но когда вы расслаблены, вы расслаблены полностью, так что все, что подавлялось, тоже расслабляется.

Впервые в жизни он становится молодым. «На самом деле, – сказал я ему, – ты никогда не был молодым. Теперь ты становишься молодым, поэтому женщины стали казаться такими привлекательными. Не бойся. Теперь все станет привлекательным: деревья будут выглядеть по-другому, цветы будут выглядеть по-другому – разве женщина исключение? Теперь все будет по-другому. А если ты боишься этого, тогда существование никогда не сможет повернуться к тебе самой прекрасной стороной.

Когда все существование становится прекрасным, тогда ты приблизишься к дверям божественного, не раньше. Ты боишься женщины – что случится, когда явится Бог? Он будет таким прекрасным, что ты полностью забудешь свою жену. Что ты будешь делать? Тебя пугает маленькая женщина – что случится с тобой, когда неземная красота распустится, как цветок, по всему миру, везде? Поэтому не закрывайся…»

Но он сказал: «Возможно, вы правы, но что станет с моей семьей? У меня дети».

Вот они, страхи. Когда ум подавлен, расслабление очень опасно. Вы приходите ко мне и спрашиваете: «Как расслабиться?» Вы не понимаете, о чем просите, – потому что ваше общество приучило вас не расслабляться, ваше общество научило вас все контролировать, и вот я учу вас расслабляться. Это абсолютно асоциально. Но Бог асоциален. Запредельное асоциально. Ваше общество создано больными умами, такими как ваш. Они создали правила и нормы – больные люди очень продуктивны в создании правил и норм. Они подавлены и угнетены, они хотят, чтобы другие также были подавлены и угнетены. Они не могут позволить вам быть счастливым.

Посмотри на учителя начальных классов с указкой в руке, убивающего маленьких детей, которые все еще счастливы. Общество еще не сломало их – они все еще непосредственны. Посмотри на этого учителя: унылый, злой, постоянно злой, постоянно убивающий естественное, Дао, непосредственность. Он был бы счастлив только в том случае, если бы эти дети стали старыми и мертвыми. Вот тогда он бы успокоился: он сделал свое дело.

Психологи говорят, что люди, которых прельщает работа в школах, которые становятся педагогами, такие люди – садисты. Нет ничего лучше школы, если вы садист, потому что дети так слабы, так беспомощны, вы можете делать с ними все что угодно. Вы бьете их, и они не могут воспротивиться. Вы делаете что угодно, и они не могут ответить, они вынуждены терпеть. Вы делаете это для их же блага, поэтому вас не в чем упрекнуть. Вы помогаете им взрослеть.

Паскаль говорил, что общество безумно и что дети попадают в руки огромного количества сумасшедших. Они приходят невинными, но мы незамедлительно берем все в свои руки и превращаем их в безумцев. Некоторые из них ускользают через черный ход, становясь преступниками. А некоторые выходят через парадную дверь, становясь мудрецами.

У мудрецов и преступников есть одно общее свойство – непокорность. Но преступник в своей непокорности отклоняется от правильного пути. Его непокорность разрушительна, не созидательна. И мудрец идет путем неповиновения – но созидательного.

Родители были страшно разгневаны. Поначалу девушка не хотела признаваться, от кого она ждет ребенка, но после длительных расспросов все-таки указала на Хакуина.

Вне себя от возмущения, родители девушки пришли к Хакуину, но он только спросил: «Неужели?»

Когда ребенок родился, его принесли Хакуину, чья репутация на тот момент была подорвана, но казалось, что он не особо сильно взволнован этим обстоятельством.

Уважаете вы его или не уважаете, абсолютно безразлично мудрецу, целомудренному человеку. Что вы думаете о нем, для него не имеет значения.

Почему так важно для вас, что думают окружающие? Почему мнение других так значимо для вас? Почему вы так заботитесь об этом? Потому что вы не знаете, кто вы есть. Вы зависите от чужого мнения о себе. Это единственный источник вашего знания о себе. Если они говорят: вы хороший, значит, вы хороший. Если они говорят: вы плохой, значит, вы плохой. У вас нет внутри никого, кто мог бы сказать: «Их мнения – это их мнения. Если я хороший, я хороший, что они говорят – не имеет значения. Если я плохой, я плохой. Весь мир может считать меня святым, но если я порочен, я знаю, что порочен, моя репутация ничего не меняет – она бесполезна. Но если я добродетельный, а весь мир считает, что я не добродетельный, а порочный, злой, настоящее воплощение дьявола – какое это имеет значение?»

Того, кто знает себя, никогда не волнует, что думают о нем другие. Но тот, кто себя не знает, всегда обеспокоен, потому что все его знание складывается из чужих мнений. Все его знание – просто хранилище, в которое он собрал то, что люди думают о нем. Это не знание, не самопознание. Это само-незнание, которое вы прячете, маскируете чужими мнениями. Вся ваша личность, весь ваш образ созданы другими. Вы обречены на постоянное беспокойство, потому что другие продолжают менять свои мнения.

Мнения как погода, они постоянно меняются. Утром было облачно, а теперь облака разбежались. Сейчас солнечно, а через миг пойдет дождь. Мнения как облака, как погода. Что можно с этим поделать? Посмотрите на Ричарда Никсона: буквально мгновение назад он был все, одно мгновение – и он ничто. Мнение изменилось, люди, которые были за него, теперь против – те же люди!

В этом есть своеобразная прелесть: те люди, которые возвели вас на трон, вас же и свергнут. Это динамический, внутренний закон: люди, которые уважают вас, глубоко внутри также вас не уважают. Люди, которые любят вас, также и ненавидят вас, потому что они разделены. Они не целостны. Поэтому после того, как они помогут вам добраться до трона, одна их часть закончит свое дело – часть, которая любит. А что с частью, которая ненавидит? Она немедленно начинает действовать. Поэтому, как только человек добивается признания, погода меняется. Как только человек становится президентом или премьер-министром, избиратели немедленно меняют свои предпочтения. На самом деле, в тот момент, когда они проголосовали, одна их часть закончила свое дело – та, которая любит. Теперь пришел черед другой части, которая ненавидит. Так что одни и те же люди возводят вас на трон и свергают.

Только мудрец остается бесстрастным. Почему? – потому что он не уделяет внимания тому, что вы говорите. Все, что вы говорите, – вздор. Вы ничего не знаете о себе, а вы что-то говорите о Махавире, Будде, Христе. Вы ничего не знаете о себе, но вы так уверены в Иисусе, хороший он или плохой. Такой вздор. Только тот обратит внимание на ваш вздор, кто похож на вас. А мудрец не похож на вас, и в этом разница.

Когда ребенок родился, его принесли Хакуину, чья репутация на тот момент была подорвана.

Конечно, как обычно, те же люди, которые думали, что он мудрец, стали думать, что он дьявол. Он совершил страшный грех, потому что для людей секс – величайший грех.

Вы настолько против жизни, что секс стал величайшим грехом, потому что он – первоисточник жизни. Вы очень мертвы, вот почему секс стал величайшим грехом. Секс – самое жизнетворное явление в мире. Ничто больше не является таким жизнетворным, как секс. Вы появились благодаря ему, деревья появились благодаря ему, птицы появились благодаря ему – все появляется благодаря ему. Все, что живет, появляется благодаря ему – это первоисточник жизни.

Если вы и можете провести в этом мире какую-либо параллель Богу, то это секс. Вот почему индуисты сделали своим символом шивалингам. Индуисты, действительно, являются исключением – нигде в мире ничего подобного не было – только очень смелые люди могли сделать шивалингам, сексуальный орган Шивы, символом божественного.

Секс – самое божественное явление в мире. Но почему вы называете его грехом? – потому что с самого начала вас учили, что это грех. Вы совершенно забыли, что вы появились благодаря сексу. И вы полностью исключили тот факт, что, когда ваша сексуальная энергия будет исчерпана, вы умрете. Именно сексуальная энергия, пульсирующая в вас, и есть жизнь.

Вот почему в юноше больше жизни, чем в старце. В чем разница между юношей и стариком? В юношах сексуальная энергия бьет ключом. В стариках запас иссяк, и энергия струится еле-еле. Она вытекает капля за каплей. В тот момент, когда сексуальная энергия будет исчерпана, вы умрете.

Секс – это жизнь, а мы сделали его величайшим грехом.

Глубоко внутри мы против жизни.

Поэтому, когда вы узнаете, что святой вступил в интимную связь, его репутации конец. Если бы он был вором, это было бы не так ужасно, вы могли бы простить его. Если бы он копил деньги – ваши святые копят – тогда вы простили бы его. Это не большая проблема, жадность не большая проблема. Что бы он ни делал, вы могли бы простить его, но секс? – невозможно!

Мы стали настолько беспощадны к сексу, что христиане говорят, Иисус был рожден без секса. Потому что как мог Иисус появиться благодаря сексу, первородному греху? Как Иисус мог появиться благодаря сексу? Кто угодно мог появиться благодаря сексу – но не Иисус. Только потому, что секс – такое отвратительное явление, христиане утверждают, что Иисус появился на свет от Святого Духа. У Иисуса не было отца, не было сексуального контакта. Он появился из материнского лона без всякого секса.

Зачем этот вздор? Оставим Иисуса и христиан. Вы сами! Когда вы думаете, что время от времени ваш отец занимается любовью с вашей матерью, вы чувствуете себя виноватым? Как вы были рождены? Вы не внебрачный ребенок. Но даже мысль о том, что ваш отец занимается любовью с вашей матерью… все это кажется гадким. Все это кажется настолько гадким, что вы не можете представить, что ваш отец занимался этим – другие, возможно, занимались этим, но ваш отец? Невозможно! Вы были рождены от брахмачарья, непорочного отца. Это то же самое, что христиане говорят об Иисусе.

И когда вы поверили, что из-за святого, из-за великого мудреца вроде Хакуина забеременела девушка – не только уважение уходит. Его надо оскорблять так, насколько это возможно. Для него становится невозможным ходить по городу и просить подаяние. Люди должны забросать его камнями, те же люди, которые приносили ему гирлянды цветов, которые кланялись ему в ноги, – те же люди. Но Хакуин не был взволнован.

Хакуин окружил ребенка большой заботой. Он доставал у соседей молоко, еду и все, что нужно было для малыша.

Год спустя девушка не смогла больше это выносить, она призналась родителям…

Должно быть, ей было очень тяжело – видеть, как иссякает уважение к Хакуину, слышать, как его оскорбляют, видеть, что против него настроен весь город, видеть, как он вымаливает для ее ребенка молоко, еду, а двери захлопываются перед ним. Это, должно быть, на самом деле было очень тяжело.

…она призналась родителям, что настоящий отец ребенка – молодой мужчина с рыбного рынка.

Они всегда работают на рыбных рынках – настоящие отцы.

Отец и мать девушки бросились к Хакуину, все ему рассказали, долго извинялись, просили прощения и забрали ребенка.

Мастер охотно отдал им дитя и лишь спросил: «Неужели?»

В страдании, в счастье мудрец остается одним и тем же. Уважают его, оскорбляют, мудрец остается одним и тем же. В жизни, в смерти, мудрец остается одним и тем же. Он снова сказал то же самое слово: «Неужели?» По-прежнему не связанный, по-прежнему не связывающий себя никакими условностями, не говорящий ничего, просто принимающий факт: «Раз так, хорошо».

Это осознанность целомудрия – что бы ни преподнесла жизнь – приветствовать это. Если она приносит страдания и оскорбления – принимайте это, приветствуйте это. Если она дарит почет, счастье – приветствуйте это, принимайте это. И не делайте различий между тем и этим. Если вы начнете проводить различия, ваше равновесие нарушится, а равновесие – это целомудрие.

Когда вы уравновешены, вы мудрец. Когда равновесие утеряно, вы сами утеряны, вы становитесь грешником. Грех – это не то, что вы делаете, грех – это то, что случается внутри вас, когда утрачено равновесие. Это не действие, это внутреннее равновесие. Это то, что Махавира называл самьяктвой – внутренним равновесием; ни то, ни это, Упанишады называли его нети, нети – ни то, ни это. Точно между – не двигаясь ни к тому, ни к этому, потому что, если вы начнете двигаться, даже малейшее движение, которое никто не сможет уловить, кроме вас… Запомните это: никто не может уловить ваше внутреннее равновесие. Только вы можете уловить его, настолько оно неуловимо. Но даже малейшее движение – и вы больше не в покое, вы больше не дома, вы утратили божественное. Ведь что означает этот легкий уклон? Он означает, что вы выбрали. Это значит, что проведены различия. Это значит, вы сказали: это хорошо – это плохо. Это значит – появились ожидания. Это значит – желание пустило в вас свои корни. Это значит – теперь вы мотивированы.

Разве Хакуин сказал: «Хорошо! Теперь вы знаете правду»? – это означало бы, что он вовсе не был мудрецом, потому что это означало бы, что он весь год ждал этого момента, он был не в настоящем, он думал о будущем. «Однажды правда откроется. Люди снова будут уважать меня. Когда они узнают, что ребенок не мой, они снова будут уважать меня – мое уважение вернется». Он ждал бы этого, но равновесие было бы утрачено…

Если бы Хакуин не был мудрецом, он бы думал и молился Богу, чтобы Бог открыл людям правду. Но зачем? Если случилось так, что у тебя случайно оказался ребенок, а люди думают, что этот ребенок твой – если жизнь принесла ребенка тебе, какая разница, кто настоящий отец? Никакой разницы! Хакуин заботился о ребенке, как настоящий отец. Ребенку нужен отец, вот в чем дело. И Хакуин заботился о ребенке с такой любовью, на какую способен не всякий отец. Даже если бы вы имели собственного ребенка, было бы сложно заботиться о нем так, как заботился Хакуин.

Не было никакого греха в этом ребенке. Хакуин не был против ребенка. Если бы вы оказались на месте Хакуина, вы могли бы убить ребенка, потому что он стал причиной ваших страданий. Вы могли бы бросить ребенка и переехать в другую деревню, где люди снова могли бы уважать вас, потому что они не знали вас. Вы могли бы сделать что-либо, чтобы защитить уважение к себе – ведь пострадал ваш авторитет. Но Хакуин просто заботился о ребенке, не беспокоясь о том, что думают о нем в деревне. Что скажут люди – неважно, это не имеет значения. Ребенку нужен отец, вот Хакуин и стал отцом. Он не был обеспокоен, он не реагировал.

Затем, через год… если вы заботитесь о ребенке с такой любовью, возникает привязанность – вы привыкаете к новым обстоятельствам. Даже если ребенок не ваш, он становится вашим. Жить с ребенком целый год, перенести столько страданий ради ребенка, стольким жертвовать ради него – глубокая связь, глубокие отношения возникают. Появляется привязанность. Но когда пришли родители, рассказали, как было дело, попросили прощения и забрали ребенка, мастер охотно протянул им ребенка, не было ни единого признака привязанности. Он просто отдал ребенка – он сказал: «Неужели?» – как будто ничего не случилось. Весь этот год был сновидением. Сон закончился, вы проснулись.

Мудрец проживает свою жизнь среди вас так, как будто он живет во сне. Он живет среди вас так, как будто играет роль, он не вовлечен. Он здесь, но не в этом – он остается в стороне. А если вы можете оставаться в стороне, рано или поздно придет понимание: ни воды, ни луны. Потому что когда вы вовлечены – появляется вода. Тогда вы живете среди отражений, вы не можете двигаться к реальности, вы живете среди нереального.

Ваша привязанность создает иллюзию. Иллюзия – это не то, что снаружи вас, майя – не снаружи вас. Это внутри вас, в вашем мироощущении: это ваши привязанности, выбор, за это, против того, различение, приязнь и неприязнь. Это внутри вас. Вы создаете себе иллюзию, затем живете в ней, вы затуманены ею. В этом затуманенном состоянии вы можете видеть только отражения, вы можете никогда не увидеть настоящую луну.

Хакуин оставался в равновесии. Что бы ни происходило снаружи, оно никак не влияло на внутреннее. Внутреннее оставалось в равновесии – ни волны, ни колебания снаружи не проникали внутрь. Он оставался спокойным, как будто это был сон. Что бы ни происходило, он принимал это. Он не становился деятелем, карта, он оставался свидетелем.

Это слово «Неужели?» принадлежит свидетельствующей душе, не совершающей никаких суждений, просто говорящей: «Неужели?» И это все, что было внутри него: «Неужели? Если так, хорошо».

Мудрец приветствует все, что происходит, он не выбирает. А когда нет выбора, нет воды. Нет воды – исчезает отражение, майя исчезает – нет луны.

Достаточно на сегодня.