Текст книги "Краткое содержание «Владимир Шухов – универсальный гений»"

Обзор по книге «Владимир Шухов – универсальный гений», Валерий Чумаков
Автор обзора: Библиотека КнигиКратко

Утром 19 марта 1922 года башню приняли в эксплуатацию, и на ней заработал первый радиопередатчик «радио Коминтерна». На ее сооружение у Владимира Шухова ушло ровно 2 года и 5 дней. И почти вся жизнь, потому что он не должен был дожить до этого момента. Шаболовская башня чуть было его не убила, но она же его и спасла.

Когда мы говорим про Владимира Шухова, все сразу вспоминают Шаболовскую башню. Реже – стекольные ажурные потолки ГУМа. А его наследие несравненно богаче. За один только разработанный и запатентованный процесс крекинга нефти имя Шухова должно остаться в человеческой памяти на века.

Детские годы

Родился Володя Шухов 16 августа 1853 года в деревне Пожидаевке – курском имении своей матери, небогатой дворянки Веры Шуховой. Отец, надворный советник Григорий Петрович Шухов, был директором филиала Петербургского государственного банка, хорошо владел несколькими языками и дружил со знаменитым хирургом Николаем Пироговым.

Мальчик был такой же, как и миллионы других мальчиков: в меру бесшабашный, активный и страшно любопытный до всякой техники. Начальные понятия о чтении и счете ему дали дома, а в 11 лет определили в Пятую Петербургскую гимназию. Вова и раньше любил считать и чертить разные мальчишеские изобретения, а тут он и вовсе расшалился. Дошло до того, что в четвертом классе юный гимназист осмелился у доски доказать теорему Пифагора собственным способом, без рисования «пифагоровых штанов». Учитель строго посмотрел на доску, на мальчишку, опять на доску, пожевал губу, поправил пенсне и подвел итог: «Правильно…, но нескромно». И вывел в журнале неудовлетворительную оценку.

Это не сломило в мальчике любовь к наукам. После успешного окончания гимназии он, по совету отца, в 1871 году поступил в лучшее техническое учебное заведение страны – Императорское московское техническое училище (ИМТУ), ныне известное как Московский государственный технический университет имени Баумана. Преподаватели, среди которых били такие корифеи, как создатель аэродинамики Николай Жуковский, математик Алексей Летников, механик Дмитрий Лебедев, чувствуя огромный потенциал молодого студента, не стремились развить в нем скромность. Напротив, они всячески поощряли и старательно развивали в нем настырность, амбициозность и веру в то, что любой технический вопрос можно решить нетрадиционным способом.

Первое изобретение

Первым официально зарегистрированным изобретением студента Шухова была специальная паровая форсунка. До этого времени мазут, получаемый в процессе перегонки нефти, из-за тяжелого возгорания считался отходом и просто сливался в реки, моря и котлованы. Однако форсунка Шухова, распылявшая с помощью водяного пара густой мазут в топку, превратила его в хорошее горючее для паровых двигателей. Конструкция форсунки была так проста, оригинальна и надежна, что великий русский химик Дмитрий Менделеев, предрекавший мазуту как виду топлива большое будущее, даже поместил ее рисунок на обложке своей книги «Основы фабрично-заводской промышленности».

Основные принципы системы используются инженерами и поныне. Силу форсунки почувствовал главный российский нефтяник того времени Людвиг Нобель, глава нефтяного гиганта «Товарищество братьев Нобель» (и старший брат знаменитого основателя Нобелевской премии). В 1879 году Людвиг приобрел у Шухова патент на производство и начал оснащать форсункой паровые двигатели своих танкеров.

В 1876 году Шухов с отличием окончил училище. Защищать дипломный проект ему не пришлось, поскольку диплом и звание инженера-механика ему были даны «по совокупности заслуг». Патриарх российской математики Пафнутий Чебышев предлагал молодому человеку перспективное место ассистента, Жуковский звал остаться преподавателем, но Шухова влекла практика. Как лучшего выпускника его премировали годичной командировкой в технически продвинутые США (тогда их называли САСШ – Северо-Американские Соединенные Штаты). Там он побывал на Всемирной выставке в Филадельфии, посетил паровозные заводы Питтсбурга и вернулся в Россию совершенно очарованный западным техническим прогрессом.

Инженерные находки

В Петербурге Владимир устроился в железнодорожное общество Варшава – Вена проектировщиком железнодорожных депо, но проработал там недолго. В 1876 году в Россию приехал деятельный американец русского происхождения Александр Бари. С Шуховым он познакомился еще в США, в Филадельфии, и именно разговоры с молодым инженером заставили Бари вернуться на родину предков. Основав в России собственное конструкторское бюро, он тут же зазвал туда своего знакомого. Шухов стал у него ведущим инженером и оставался им все дальнейшее время.

«Моя личная жизнь и судьба конторы были одно целое, – писал он потом в воспоминаниях, – … говорят А. В. Бари эксплуатировал меня. Это правильно. Юридически я все время оставался наемным служащим конторы. Мой труд оплачивался скромно по сравнению с доходами, которые получала контора от моего труда. Но и я эксплуатировал его, заставляя выполнять мои даже самые смелые предложения! Мне предоставлялся выбор заказов, расходование средств в оговоренном размере, подбор сотрудников и найм рабочих. Кроме того, А.В. Бари был не только ловкий предприниматель, но и неплохой инженер, умевший оценить новизну технической идеи. Кто из предпринимателей того времени взялся бы за сооружение в шесть месяцев павильонов Нижегородской выставки, если они, даже построенные, вызывали сомнения в надежности? Приходилось терпеть несправедливости в оплате труда ради возможности инженерного творчества. …Мое основное условие  работы в конторе: выиграть по контракту выгодный заказ, причем за счет более низкой, чем у конкурентов, стоимости и более коротких сроков исполнения и при этом обеспечить конторе прибыль не ниже, чем у других контор. Выбор темы конкурса – за мной».

В России начинался нефтяной бум. В нефтеносных регионах Каспия крутились огромные капиталы, и Бари перевел основную контору, вместе с Шуховым, в Баку. Отрасль технически находилась в самом примитивном состоянии: нефть выкачивали ведрами из колодцев, перевозили в бочках – на осликах, хранили в выкопанных земляных котлованах, перегоняли с помощью простейших установок, напоминавших самогонные аппараты. Поэтому не стоит удивляться тому, что прогрессивные нефтепромышленники во главе с миллионерами Нобелями, Кокоревым, Лианозовым и другими сразу загрузили фирму Бари заказами.

Главной проблемой, стоявшей перед нефтяниками, была транспортировка. Нефтедобыча росла такими темпами, что осликов уже банально не хватало. Поэтому первым заказом было проектирование и прокладка для компании братьев Нобель первого в Европе нефтепровода.

Шухов блестяще справился с поставленной задачей. Чтобы избежать саботажа и диверсий местного населения, наживавшегося на ослиной транспортировке, трубы закопали на двухметровую глубину, а к насосным станциям вдоль трубопровода приставили казаков, которые отражали набеги недовольных владельцев ослов и мулов. Начинался трубопровод в самом центре Балахан, откуда шел до нобелевского нефтеперерабатывающего завода в Черном городе. На случай аварий или пожара на линии длиной около 13 км оборудовали 8 пожарных постов. Диаметр трубы был равен 3 дюймам (7,62 см), а продукт, подгоняемый специальными насосами, шел по ней со скоростью 1 м в секунду. За сутки через нефтепровод прокачивалось до 1300 тонн нефти. В результате стоимость транспортировки от скважины до завода удалось довести сначала до 10 копеек (против 35 копеек – в бочке), а потом и вообще до полукопейки за пуд.

Позже Людвиг Нобель писал об этом детище Шухова: «Какое значение имела эта первая железная труба […] показывает тот факт, что перекачка нефти по ней обходилась менее 1 копейки за пуд, тогда как перевозка ее в арбах – до 9 копеек с пуда. Принимая во внимание, что для выделки одного пуда керосина требуется три пуда нефти, расходы заводчика уменьшились на 25 копеек с пуда».

Вложенные Нобелями в трубопровод деньги, с учетом затрат на казаков и пожарников, вернулись меньше чем за год. Следующим шагом была прокладка Шуховым уже «керосинопровода» от завода до порта. Прознав об этом, трубы стали заказывать и другие промышленники. Уже в 1879 году Шухов построил второй нефтепровод, протяженностью 12 км – по заказу купца Лианозова. В следующие три года он проложил еще три трубы по маршрутам Балаханы – Суруханский завод, Суруханский завод – Зыхская коса, Балаханы – Черный город.

Следующей задачей, поступившей от Нобелей, было экономное хранение и сбережение нефти. Для равномерной и постоянной загрузки их гигантского нефтяного добывающе-перерабатывающего комплекса требовались большие хранилища. Ранее Бакинские нефтедобытчики хранили запасы сырья в специальных прудах под открытым небом. Мало того, что часть нефти из таких «хранилищ» просто пропадала, эти пруды еще и часто горели. В США уже существовали металлические специализированные нефтехранилища, но они Нобелей не устраивали. Это были огромные, страшно дорогие и тяжелые прямоугольные сооружения из железа на мощном фундаменте.

Инженер Шухов, уже показавший свои таланты, и тут порадовал братьев. Спроектированное им цилиндрическое нефтехранилище с конической или плоской крышей и тонким дном возводилось на специально подготовленной подушке из обычного песка. Оно было значительно легче американского аналога за счет гениального Шуховского ноу-хау: толщина стенок в хранилище была непостоянной. У основания, где давление было наибольшим, стенки были значительно толще, чем наверху. Точные расчеты позволили максимально оптимизировать конструкцию. Высота хранилища составляла 11,4 м, толщина листов металла – 4 мм (против 5 мм у немцев и 6,35 мм – у американцев), а вместимость достигала 160 тыс. пудов (примерно 2600 тонн) керосина. Все это, плюс еще множество инноваций, сделало Шуховские хранилища дешевле американских на треть и значительно надежнее.

Первое хранилище построили на деньги Людвига Нобеля на Балахнинских промыслах, – там, где начинался нобелевско-шуховский нефтепровод. В самое короткое время хранилища стали де-факто мировым стандартом. Только в России до 1917 года было построено более 20 тыс. хранилищ системы Шухова. Мировым стандартом они остались и по сию пору: за почти полтора столетия эти конструкции почти не изменились, – настолько совершенными создал их Шухов. Хранили в них и не только нефтепродукты. Если помните, в кинофильме «Белое Солнце пустыни» красноармеец Сухов спрятал 8 жен бандита Абдулы – именно в Шуховском нефтехранилище.

Первые в мире металлические танкеры были построены тоже Нобелями, но заказали они их не Шухову. Обрусевшие шведы не верили, что в России даже самый гениальный инженер может создать надежное морское или речное судно. Поэтому их «наливные баржи» конструировали и строили в Норвегии. Но когда русские купцы увидели, какие прибыли Нобели извлекают из своей нефтяной флотилии, они уже обратились к Бари, точнее – к Шухову. И он, на зависть Нобелям, разработал значительно более надежные, чем норвежские, отечественные танкеры. В 1885 году Шухов по заказу судовладельцев Баранова и Шитова построил две наливные баржи грузоподъемностью 640 и 800 тонн. Баржи были сравнительно маленькими, – 70 м в длину и 10 м в ширину. Однако уже к концу века размеры Шуховских танкеров выросли до 150-170 м, а грузоподъемность – до 1600 тонн.

Главным подарком, который сделал нефтяникам Шухов, был разработанный им крекинг-процесс. С его помощью при перегонке из нефти можно было получать не только керосин, но и массу других ценных продуктов: бензин, моторные масла, соляру, мазут, асфальт, гудрон и целую кучу полезных углеводородов. И все это в непрерывном процессе, без остановки для загрузки новой порции сырья и выгру

...

конец ознакомительного фрагмента