Текст книги "Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости"

В 2009 году Michigan Credit Union League, работающие с Флэйком и Commonwealth, решили попробовать использовать лотерею, чтобы побудить людей копить деньги на будущее. Они предлагали людям, которые пополняли свои сберегательные счета, возможность выиграть в ежемесячном розыгрыше. В дополнение к процентам на своих счетах, вкладчики получали доступ к призовому фонду, который действовал как лотерея с отдельными призами и джекпотом в 100 тысяч долларов. Первая попытка введения этой системы оказалась чрезвычайно успешной – более одиннадцати тысяч человек положили на новые счета более 8 миллионов долларов. Это стало неожиданностью даже для авторов идеи: финансовый кризис только что опустошил семьи со средним и низким уровнем дохода в Мичигане, многие потеряли работу, и все же люди откладывали деньги на будущее. Схема оказалась популярнее, чем варианты сбережений с высокими процентными ставками.

Идея для этого эксперимента в Мичигане была основана на работе экономиста Питера Туфано, основателя Commonwealth, ныне декана в Бизнес-школе Саид при Оксфордском университете. Туфано изучил успех облигаций выигрышного займа (Premium Bonds) в Великобритании. Эти бумаги не приносили процентного дохода, но позволяли инвесторам ежемесячно участвовать в розыгрыше денежных призов. Британское правительство запустило эту программу в 1956 году, чтобы стимулировать население к сохранению сбережений после Второй мировой войны. За последние семь десятилетий от 22 % до 40 % граждан Великобритании хоть раз располагали этими облигациями. Вкладчиков устраивал низкий гарантированный доход, если в перспективе они могли выиграть денежный приз. Согласно исследованиям Туфано, люди используют такой способ накопления вместо азартных игр.

В отличие от реальных лотерей, в этих программах люди никогда не рискуют потерять свои первоначальные инвестиции. Часто они лишь отказываются от некоторой части потенциального процентного дохода на их сберегательных счетах (или рыночной ставки доходности по облигациям), приобретая шанс выиграть джекпот или небольшой денежный приз. Другими словами, они играют в лотерею, но не теряют деньги. На самом деле они откладывают на будущий черный день.

Связанные с призами сберегательные программы оставались незаконными в большей части США до 2009 года из-за ограничений в законах о лотереях и азартных играх. После эксперимента в Мичигане несколько штатов стали делать исключения для проведения лотерей банками и кредитными союзами в тех случаях, когда они поощряют сбережения. В 2014 году Конгресс принял закон, создающий аналогичное исключение на федеральном уровне. С момента запуска мичиганской программы более 80 тысяч американцев скопили сбережения благодаря таким программам в кредитных союзах, и более 200 тысяч использовали аналогичную функцию на предоплаченных банковских и магазинных картах. Приложение для смартфонов под названием Long Game, разработанное исследователем Стэнфордского университета в конце 2016 года, опирается на подобные принципы. Long Game позволяет людям легко открывать сберегательные счета – всего за 60 долларов – и пополнять их через телефон. Так вкладчики получают доступ к лотерее с призами до 1 миллиона долларов. Через шесть месяцев после запуска у приложения было более 12 тысяч пользователей, которые ежемесячно пополняли свои счета в среднем на 50 долларов. Их вклады поддерживаются Федеральной корпорацией по страхованию вкладов.

За последние годы в более чем в десяти штатах США и более чем десяти странах банки или кредитные союзы организовали накопительные программы сбережений, связанные с призами. Два банка, которые запустили такие программы в Аргентине в 2007 году, увидели рост сумм депозитов и количества клиентов, экономящих деньги, примерно на 20 % за шесть месяцев.

Внедрению подобных программ мешает то, что коммерческие банки не получают большой прибыли от сбережений, поэтому они не вкладываются в подобные инновации. По словам Туфано, в последние годы низкие процентные ставки осложнили привлечение банков к этому процессу: требуется слишком много вкладчиков, чтобы предложить ежемесячный приз в размере 1 миллиона долларов – сумму, которая захватывает воображение людей и побуждает их экономить больше. По наблюдениям Туфано, сберегательная программа с призами в Южной Африке стала настолько успешной, что лотерейная комиссия почувствовала угрозу, и правительство закрыло ее. Оно хотело установить монополию на лотереи для сбора средств на оплату государственных услуг, например, инфраструктуры и государственного образования. Однако давняя проблема государственных лотерей заключается в том, что они используют самых бедных людей для оплаты государственных услуг, например, регрессивный налог[37]37
  Регрессивное налогообложение (англ. Regressive tax) – система налогообложения, при которой средняя ставка снижается при увеличении облагаемой налогом величины. – Прим. ред.


[Закрыть] на самых нуждающихся членов общества. Сбережения, связанные с призами, обращают этот процесс вспять, заставляя людей экономить ради себя.

Подобные программы сбережений объединили человеческий азарт и стремление к долгосрочному накоплению. Благодаря таким инновациям мы можем мотивировать себя сейчас делать что-то хорошее для себя в будущем. Такой способ накопления позволяет нам поддаться искушению, не предавая долгосрочные цели.

Однажды я использовала подобную тактику для менее возвышенного дела. Когда мой друг из колледжа решил пробежать марафон в Хьюстоне несколько лет назад, я хотела помочь ему успешно закончить его первый в жизни забег на 42 километра. У моего друга экстравагантный вкус и он любит яркие цвета. В один из ключевых моментов марафона я сделала ему сюрприз – осыпала его блестками, что в определенных активистских кругах известно как «бомбардировка блестками»[38]38
  Также можно встретить названия «Осыпание блестками», «Бомбардировка глиттером» (англ. glitter bombing). При таком способе протеста оппонента осыпают блестками и выкрикивают лозунги. – Прим. пер.


[Закрыть] (иногда взрывы из блесток несут агрессивный посыл и не приветствуются теми, в кого они летят. К счастью, мой принял хорошо). На финише мой друг сказал, что этот блестящий взрыв дал ему необходимый толчок, чтобы перенести самую трудную часть гонки.

Эта стратегия ничем не отличается от тех случаев, когда ребенку дают воздушный шар или яркую зубную щетку в кабинете стоматолога. Это помогает перенести необходимый дискомфорт, чтобы предотвратить возможные ухудшения. Практика давно доказала: если мы получаем поощрение по пути к цели, то мы можем и проработать год ночных смен, и выучить сложный язык или вернуться на учебу, чтобы получить диплом.

То, что я сейчас называю «тактикой блесток», также может помочь людям подготовиться к предстоящим бедствиям. Одна эксперт по подготовке к наводнениям потратила много времени, так и не убедив людей в подверженных наводнениям регионах защищать свои дома от прихода воды. Что действительно работает, сказала она, так это рассказы домовладельцам о конкретных действиях, которые помогут им уменьшить ежегодные страховые взносы. Людей несложно убедить потратить время и деньги на водосточные желоба или изоляцию подвалов, если они увидят в этом свою выгоду – получат что-то конкретное, а не просто шанс избежать призрачного будущего потопа.

Сегодня сообщества и страховые компании могли бы чаще финансово вознаграждать людей за подготовку к будущим климатическим бедствиям, особенно с учетом затрат для государственных и частных компаний на борьбу с последствиями. По крайней мере, правительства не должны наказывать людей за принятие мер по подготовке к непредвиденным ситуациям. До 1990 года люди в Калифорнии, которые обустраивали свои дома для защиты от землетрясений, взамен получали рост налогов на недвижимость. Тогда избиратели штата выдвинули мудрую инициативу не допускать повышения налоговых ставок для людей, которые переоборудовали дома в соответствии с более высокими сейсмическими стандартами.

В качестве еще лучшего применения «тактики блесток», сообщества могли бы уменьшать налоги за подготовку к стихийным бедствиям. Некоторые города и штаты США, например, Хьюстон и Нью-Джерси, предлагают щедрые выкупы, чтобы люди покидали свои дома после стихийных бедствий. Это можно бы было делать заранее в особо опасных зонах в сочетании с сокращением возможных вариантов действий в тех случаях, когда на людей особенно влияют проблемы настоящего. Ипотека – договор, который заключается на многие годы вперед – может привязываться к получению долгосрочного страхования от наводнения или стихийных бедствий, а не полагаться на то, что люди будут каждый год сами принимать мудрое решение о страховании. Это предоставит им возможность сэкономить сразу на подготовке. Аналогично и с инвесторами хедж-фондов, ограничивающим возможность проверки своих ценных бумаг, и, следовательно, продающими меньше акций.

«Тактика блесток» может даже побороться с глобальным потеплением. Десятилетиями предложения по сокращению выбросов парниковых газов при транспортировке и выработке электричества терпели неудачу из-за их неспособности удовлетворить стремление людей к немедленной выгоде. Большинство людей и предприятий не хотят терпеть повышение цен на газ и электроэнергию сегодня ради какой-то абстрактной идеи о менее теплой планете завтра. В последние годы ряд групп – как консервативных, так и либеральных – предложил Соединенным Штатам применить «тактику блесток» к сокращению загрязнения углекислым газом. С одной стороны, наложить ограничение на выбросы, что подняло бы цены на ископаемые виды топлива, такие как уголь и нефть, с другой – предложить людям налоговые льготы или отправлять им дивидендные чеки ежеквартально по почте. Доход для выплаты дивидендов можно получить от налогообложения загрязняющих видов топлива – нефти и угля. Подобный подход сделал бы политику экологически чистого производства энергии привлекательной для большего числа людей в краткосрочной перспективе на фоне предполагаемой жертвы.

Разумеется, взрывы из блесток не будут работать в любой ситуации. Иногда мы просто переполняемся искушением, и мы не можем сдержаться. Если и есть место, где безрассудство разрастается как сорняки на заброшенном участке, то это Лас-Вегас. Это место, где одни люди получают прямую выгоду от непредусмотрительности других. Сегодня Лас-Вегас кажется мне антиутопическим аналогом Epcot-центра[39]39
  Epcot – это тематический парк «Всемирного центра отдыха Уолта Диснея». Название парка представляет собой акроним: EPCOT – Experimental Prototype Community of Tomorrow (Экспериментальный прототип сообщества будущего). Это утопический город будущего, созданный Уолтом Диснеем. – Прим. ред.


[Закрыть] Уолта Диснея 1980-х годов. Это модель будущего общества, если предположить, что оно продолжит свою нынешнюю траекторию развития – и телескоп, и зеркало нашего времени. Я отправилась в Лас-Вегас, чтобы столкнуться с самыми экстремальными препятствиями, которые могут встать на пути будущего. А еще потому, что это может быть весело.

Внутри казино можно многое узнать о том, почему мы пренебрегаем будущим ради наших желаний в настоящем. Благодаря тщательной проработке дизайна управляющие казино создают среду, в которой многие, если не большинство, решат отказаться от мудрой дальновидности ради манящей фантазии.

Все начинается с обилия соблазнов. Внутри отеля и казино «Планета Голливуд» я заметила слепого с коктейлем в одной руке и тростью – в другой. Но, казалось, даже он ориентировался лучше меня, ведь мое внимание скакало от одного предмета к другому, как шарик в пинболе. Звуки сливались в какофонию: тасование карт, звон бокалов, аркада электронных мелодий, клацанье фишек. Официантки наливали игрокам бесплатное шампанское, а неоновые вывески манили в заведение под названием «Яма удовольствия».

Искушение испытать удачу и предвкушение чувства победы нам всем знакомы, но в казино они усиливаются, как если бы вы держали в руках десять мобильных телефонов, и на экране каждого высвечивалось заманчивое сообщение. Вы ожидаете награды прямо сейчас, а не завтра или на следующей неделе. В какой-то момент вы можете поймать себя на том, что бездумно отдаете ваши с трудом заработанные деньги приятному крупье по имени Пэм, как это случилось со мной.

Казино получают выгоду от стремления человека к мгновенному удовлетворению. Нейробиологи доказали: когда люди получают дозу определенных вознаграждений, будь то шоколад, оргазм или мерцание золотых звездочек на экране, в нашем мозге мгновенно происходит всплеск дофамина. Это химическое вещество, передаваемое между нейронами, которое подталкивает нас к желанию высвобождать его еще больше – как можно скорее и как можно чаще. Вот почему выигрышная комбинация на игровом автомате, звук входящего сообщения, глоток сладкого напитка или лайк в социальных сетях часто заставляют нас жаждать следующего приятного ощущения.

Подчиняясь нашим сиюминутным порывам, мы попадаем в ловушку импульсивных желаний и упорно пытаемся их удовлетворить. Мы остаемся с постоянным ощущением, будто только что посмотрели кульминационный момент в захватывающем сериале. Мгновенное удовлетворение вызывает привыкание, затмевая наши мысли о будущих последствиях и самом течении времени. Такая фиксация на настоящем не имеет ничего общего с буддийским идеалом существования в настоящем моменте – тем, что Рам Дасс[40]40
  Ричард Альперт (англ. Richard Alpert) более известен как Баба Рам Дасс (англ. Baba Ram Dass) – американский гуру, психолог и писатель. Автор вышедшего в 1971 году бестселлера «Будь здесь и сейчас» («Be Here Now»). – Прим. ред.


[Закрыть] назвал «быть здесь сейчас» в 1970-х или что Джон Кабат-Зинн[41]41
  Джон Кабат-Зинн (англ. Jon Kabat-Zinn) – доктор в области молекулярной биологии, профессор медицины. Основатель и директор Клиники работы со стрессом Медицинского центра Университета Массачусетса, автор книг о медитации. – Прим. ред.


[Закрыть] именует состоянием осознанности. Скорее, привязанность к мгновенному удовлетворению проявляется как предвкушение ближайшего будущего, состояние, в которым текущее состояние никогда не удовлетворяет.

Наташа Доу Шулл, антрополог и профессор Нью-Йоркского университета, проанализировала, как именно управляющие казино манипулируют человеческой погоней за дофамином. Они предлагают приятные бесплатные бонусы, например, еду и напитки, которые создают ощущение постоянных выигрышей, даже если на самом деле люди теряют деньги. Этим они побуждают клиентов продолжать делать ставки. Шулл утверждает, что игровые автоматы, которыми с 1980-х годов массово набивают казино, специально предназначены для развития зависимости: они дают людям возможность испытать ощущение близости выигрыша за один цикл длительностью в несколько секунд. Эти современные игровые автоматы производят награды, воздействующие на чувства: издают мелодичные звуки и показывают красочные картинки. Небольшой экстаз, который мы испытываем от этого, усиливает желание играть снова и снова, вводя нас в своего рода транс, где мы забываем о наших собственных интересах и о том, как долго мы здесь сидим. В Лас-Вегасе вы можете заметить, что потолки казино окрашены под дневное небо и подсвечены, чтобы создать иллюзию вечного дня, даже если полуночные игроки торчат за машинами и карточными столами до восхода солнца.

Если Лас-Вегас стал экстремальной средой, почти символом потворства своим желаниям, технологии, на которые мы опираемся в повседневной жизни, несут аналогичный эффект: они предлагают обилие искушений – все знания мира у нас под рукой, и все люди, которых мы знаем (и многие, кого мы не знаем), отделены от нас нажатием пары кнопок. Это заставляет нас одержимо ждать следующей дозы звуков и уведомлений, которые сообщают о репостах, лайках и новых сообщениях. Каждый день мы носим маленькое казино в своих карманах.

Как соленые барные закуски, которые заставляют любителей пива хотеть его еще больше, распространенные инструменты нашего времени – от мгновенных сообщений до покупок в один клик – помогают нам сразу получать то, что мы хотим. Мы хотим ускорить развитие событий, когда постукиваем пальцами у кассы с медленным кассиром. Мы не только чаще измеряем время – мы чувствуем, что у нас его все меньше. То, что мы называем «мгновением», сжимается в более узкие временные рамки.

Эд Финн, директор Центра науки и воображения при Университете штата Аризона, изучил, как Google работал над улучшением своей популярной поисковой системы, чтобы сократить время ожидания между нашими запросами и ответами веб-поиска хотя бы на миллисекунды. Функция автозаполнения, которая завершает ваши запросы еще до того, как вы закончите печатать их (а в некоторых случаях, до того, как вы закончите их обдумывать) нацелена на прогнозирование ваших желаний и их максимально быстрое удовлетворение.

Сейчас мы все чаще сталкиваемся с цифровыми часами. Они символизируют то, как технологии могут стереть прошлое и будущее из нашего восприятия, сосредоточив внимание на мгновении. Долгие годы циферблаты стрелочных часов отображали время суток в контексте, позволяя нам отслеживать часовые, минутные и секундные стрелки, движущиеся из прошлого в будущее в цикле, который должен повторяться. Электронные часы показывают нам лишь мгновение – момент, который вынашивает в себе следующий момент.

В XVII веке Исаак Ньютон провел различие между абсолютным математическим временем и временем, ход которого мы воспринимаем: «кажущимся» временем. Литературовед Гарольд Швейцер утверждает, что сжатие наблюдаемого нами времени на фоне технологического прогресса заставляет людей чувствовать себя все более отчужденными и встревоженными. «Пренебрежение ожиданием в культуре момента, – пишет он в своем труде «Об ожидании»[42]42
  Оригинальное название – «On Waiting». – Прим. ред.


[Закрыть], – порождает дискомфорт от рассинхронизации с современностью». Швейцер указывает на причину, по которой в будущем это может лишь ухудшиться. «Если ускорение социальных изменений приводит к сокращению настоящего, то в процессе ожидания настоящее кажется мучительно долгим». Он сравнивает сжимающееся время с внезапным щелканьем затвора камеры. «Другими словами, ускорение времени в современности значительно усиливает утомительное ожидание».

В эпоху, когда ожидание стало невыносимым, стремление к мгновенному удовлетворению почти неизбежно. Мы действуем подобно наркоманам, когда дело доходит до смартфонов, интернет-поиска и социальных сетей, что исследователь мозга Питер Уайброу называет «электронным кокаином». Даже если мы не сталкиваемся с непосредственной угрозой передозировки, как другие наркоманы, мы все еще приучаем себя к тому, чтобы постоянно жертвовать нашими стремлениями к будущему и потворствовать насущным желаниям.

Вероятно, в ближайшие десятилетия мир наполнится новыми технологиями, которые еще сильней ускорят нашу жизнь. И даже если бы у нас появилась возможность полностью избавиться от этих инструментов, трудно представить, что мы бы захотели это сделать. Цифровые технологии – паровые двигатели нашей эпохи, которые питают все, что мы делаем и создаем, соединяя нас со всеми на расстоянии. Немногие люди предпочли бы отвернуться от продуктов, которые делают все быстрее и проще. Я не хочу цепляться за какую-либо луддитскую[43]43
  Луддиты – противники внедрения машин в ходе промышленной революции в Англии. – Прим. пер.


[Закрыть] фантазию полного ухода из этой культуры. Но я хочу знать, как противостоять моим проблемам настоящего и сосредоточиться на будущем, когда мне это нужно больше всего. Я хочу быть в состоянии поднять свой взгляд, когда меня настигнет искушение безрассудно свернуть с дороги.

Мой двоюродный брат – игрок в покер, который постоянно ездит по казино Лас-Вегаса и других городов. Но в отличие от большинства игроков, он обычно выходит из казино с большим выигрышем. Однажды он рассказал мне о знакомых ему профессиональных игроках в покер, которые зарабатывают шести– и семизначные суммы за год благодаря стратегической, а не безрассудной игре. Эти профессионалы постоянно ходят в казино, а некоторые даже живут в Лас-Вегасе. Они не жертвы культуры удовлетворения, а ее хозяева.

Когда я была в Лас-Вегасе в 2015 году, я смотрела покерный турнир с призовым фондом в 1,5 миллиона долларов в помещении над главным казино «Планеты Голливуд». Комната представляла собой скучный конференц-зал с грязным ковровом, жесткими черными стульями и холодным освещением. Бутылки с водой и банки Red Bull заменили элегантные мартини, которые официанты разносили этажом ниже. Приглушенный голос, который через громкоговоритель провозглашал каждый новый раунд, звучал скучнее тренера на школьной тренировке по плаванию. Сцена с сотнями игроков в покер в бейсболках, сидящими за десятками столов, напоминала скорее бинго в доме престарелых, а не элитную азартную игру на Лас-Вегас-Стрип. Наверное, наблюдать, как лечат зубы, было бы и то интересней.

Профессиональный покер – это не прибежище людей, которые по своей природе обладают бо́льшей силой воли, чем остальная часть населения. Это скорее субкультура[44]44
  Субкультура, подкультура – часть культуры общества, отличающейся своим поведением от преобладающего большинства. – Прим. ред.


[Закрыть], которая появилась в казино и в Лас-Вегасе со своими нормами, языком и средой обитания. Как и панк-рок в 1980-е, эта субкультура – разновидность контркультуры[45]45
  Контркультура – это течение, которое отрицает ценности доминирующей культуры. – Прим. ред.


[Закрыть], сторонники которой непреклонны в том, что отличает их от презираемой ими большой культуры азартных игр. Они считают себя хакерами Вегаса, стратегами, в отличие от неосторожных, наивных туристов.

Покер отличается от других игр казино тем, что им можно зарабатывать на жизнь. С мастерством и небольшой удачей любой игрок получает шанс на выигрыш. Профессионалы говорят, что большинство игроков, которые преуспевают в покере, не получают мгновенного удовлетворения: они зарабатывают на жизнь не одной величественной победой, а множеством маленьких. Успешные игроки упорно играют от раздачи к раздаче, уровень за уровнем, в турнирах, которые длятся по несколько дней. Они держатся за свои фишки и часто бездействуют, ожидая, когда появится хорошая возможность сделать большую ставку. Победившим игрокам приходится перетерпеть ряд проигрышных комбинаций и не отступать, чтобы подняться на более высокий уровень в турнире. Слабые игроки, напротив, не могут избежать желания играть и выигрывать каждую раздачу или пытаются переиграть других людей из-за разногласий в реальной жизни, что называется «покер-вендетта».

Жаргон покерных профи укрепляет их ценности. Долгий путь от обучения игре до заработка на ней называется «шлифовка». Игроки понимают, что совершенствование ремесла требует времени – как если бы это было обучение в мастерской у скульптора эпохи Возрождения. Когда игрок тратит свои заработки в покере на игру в кости, блэкджек или дорогую выпивку и вечеринки, это называется «протечкой»: лодка такого игрока может в конечном итоге утонуть. Язык укрепляет нормы субкультуры, которым не все соответствуют, но многие стремятся.

Выдержать поражение – значит получить признание в профессиональной покерной культуре. Профессиональный игрок Датч Бойд известен своим успехом на Мировой серии покера 2003 года. Опыт Бойда насчитывает годы устойчивых поражений, иногда прерываемых победами, которые оставляли его в стабильном финансовом положении.

Он объяснил свой успех кратко:

– Многие люди думают, что они хотят быть звездами покера, но ленятся просто сесть и хорошенько во всем разобраться, ведь это кажется такой скукой.

Другой игрок, Ронни Барда, в молодости увлекался игровыми автоматами, в то время как его отец проигрывал семейные сбережения на гоночных трассах. Барда тренировался почти десять лет, начиная с покерных столов с низкими ставками, чтобы получить опыт игры среди любителей (которых в профессиональном покере называют «рыбой»). Затем он принял участие в турнирах высокого уровня и начал ставить деньги – сейчас он играет так по всему миру. Барда получил свой первый шестизначный приз на турнире в 2010 году, спустя семь лет после того, как начал серьезно играть в покер. Как и многие другие успешные игроки, он приносил краткосрочные жертвы ради бо́льших, но неопределенных долгосрочных вознаграждений. Он сопротивлялся искушениям, чтобы получить больше, как ребенок во время «зефирного теста». И он избежал судьбы своего отца, которого азартные игры лишили всего.

Пара британских журналистов провела интервью с несколькими игроками в покер в Англии в 2008 и 2009‑х годах. Их выводы лишь подкрепили то, что я обнаружила на своих встречах в Лас-Вегасе. Успешные профессиональные игроки в покер – те, кто зарабатывал более 150 тысяч долларов в год – отличались от любителей, которые играли для отдыха: первые не пытались немедленно восполнить потери. Казалось, они поняли, как в определенный момент эмоционально отвлечься от своих поражений.

Отношение игроков в покер к проигрышу напомнило мне размышления Маршалла Ганца. Он считал, что успех развития общественных движений кроется в отношении к поражениям. Лидеры движений могут воспринимать неудачи как необходимый для развития опыт, а могут видеть в них свой провал. Другими словами, взгляд на свои проблемы со стороны может дать человеку силы следовать собственным принципам в особенно трудные моменты. Политолог Кейсовского университета Карен Беквит изучила так называемые «нарративы поражений». Понаблюдав за рабочими движениями в Великобритании и США, она зафиксировала, что положительное отношение к поражениям помогло некоторым движениям выжить там, где другие терпели неудачу. Мартин Лютер Кинг сказал, что, испытав конечное разочарование, мы никогда не должны терять бесконечной надежды.

Профессиональные игроки в покер обитают в своей среде, которая частично защищает их от искушений остальной части казино. Турниры по покеру – даже в Лас-Вегасе – обычно проходят в комнатах, которые находятся отдельно от основного этажа казино, например, в зале, который я видела в «Планете Голливуд». Так распорядились управляющие казино. Они не зарабатывают на игроках в покер много денег – те передают фишки друг другу, а не оставляют их в заведении (в казино остается небольшой процент от банка и часть вступительных взносов от турниров).

Игроки в покер, как правило, тянут время и медленно разыгрываются, а не кидают беспрерывно деньги в игровые автоматы или быстро оставляют крупные суммы в рулетке. Казино предпочитает отдавать привилегии тем, кто находится за пределами субкультуры, а не внутри нее. Игроки, в свою очередь, извлекают выгоду из такого пренебрежения: относительно спартанская среда обитания не обладает теми особенностями казино, которые побуждают людей потакать своим внезапным импульсам. Нет женщин с глубоким декольте, нет бесплатного алкоголя, нет колокольчиков или огней, которые будут поощрять вас за каждую опущенную в автомат монету.

Существование покерной культуры как своеобразного островка в этой среде, поощряющей недальновидность, повышает перспективу распространения контркультурных взглядов, противостоящих мгновенному удовлетворению в нашей жизни.

Несколько лет назад писатель и предприниматель Уильям Пауэрс вдохновился учениями Платона, Сенеки и Торо, каждый из которых в свое время искал убежище от мира, где все становилось более замкнутым и беспокойным. Теперь каждую неделю Пауэрс создает особые условия жизни внутри своей семьи, чтобы сломать цепь импульсивных желаний. В выходные семья соблюдает светский «интернет-шаббат[46]46
  Шаббат – седьмой день недели в иудаизме, когда Тора предприсывает евреям воздержаться от работы. – Прим. ред.


[Закрыть]», воздерживаясь от использования своих электронных устройств. Таким образом, они создают пространство, в котором могут мыслить глубже и фокусироваться на социальных взаимодействиях. Подобные инициативы возникают и в американской корпоративной культуре. Бывший руководитель Walmart и писатель Нил Пасрич предлагает добавлять в свой график «неприкасаемый день» раз в неделю, когда у вас нет собраний, телефонных звонков и вы не проверяете свою электронную почту или социальные сети. На себе он ощутил, как эти практики улучшают производительность и работу над долгосрочными проектами.

Поскольку в нашем восприятии время эластично, мы можем ощущать его по-разному в зависимости от окружающей среды. Например, быстрая музыка настраивает людей быть менее терпеливыми. В ходе ряда экспериментов профессор бизнеса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Кэсси Могилнер обнаружила, что люди, которые пишут письма больным детям или проводят субботнее утро, помогая друзьям, после этого чаще чувствуют себя так, будто у них еще достаточно времени в запасе, в отличие от выполнявших скучное задание или просто отдыхавших.

На наше восприятие времени влияет и культура, которая, вероятно, способствовала успешному прохождению «зефирного теста» камерунскими детьми. В разных культурных сообществах можно встретить дальновидные привычки, которые мы могли бы перенять. Хотя люди давно предположили, что есть биологические различия, которые делают сингапурцев или китайцев более ориентированными на будущее, мое исследование привело меня к убеждению, что культурные и субкультурные практики имеют гораздо большее значение. Например, китайский фондовый рынок, где инвесторы могут вести себя рискованно, опираясь на краткосрочную перспективу, отличается от культурных норм автократичного китайского правительства, которое ориентируется на строительство империи на протяжении веков.

Принадлежность к субкультуре может даже предопределить ожидания людей. Я посетила школу квакеров в Нью-Йорке, где день начинается с медитативной общешкольной встречи в большом зале. Учащиеся и учителя могут говорить, если они чувствуют в этом потребность, но культурная норма школы и традиции квакеров заключается в том, что должно пройти время в тишине, прежде чем кто-либо откликнется на замечания другого человека. Молчание может длиться минуты, которые кажутся вечными для непосвященных. Это форма контркультурной практики – ждать ответа или вообще не отвечать – в эпоху, когда мы все больше чувствуем желание немедленно ответить на каждое полученное сообщение. Подростки в этой среде, которые ожидают в тишине, созерцают, слушают, размышляют, кажутся частью небольшой революции.

В предыдущую эпоху места поклонения и общественных собраний могли служить пространством, где люди постоянно собираются вместе, чтобы отвлечься от непосредственных забот и сосредоточиться на будущем, даже на загробной жизни. Сегодня такие пространства находятся обособленно от мест, где протекает наша работа или жизнь. Мы можем пойти в классы йоги или медитационные центры на час в день, или на вечеринки некоторых друзей, которые бросят на нас гневный взгляд, как только мы вытащим наш смартфон. Затем мы вернемся в виртуальное казино нашей повседневной жизни. Нам нужно создавать больше условий, которые позволят думать о будущем, больше пространств, где люди с разными убеждениями могли бы вместе учиться быть более терпеливыми. Это могут быть парки или дворики, комнаты в домах и на работе, где поощряется медленная беседа и тихое размышление. А пока было бы полезно узнать, какие ритуалы помогут нам сделать это самостоятельно.

Игра в покер в некотором смысле похожа на планирование будущего: приходится принимать решение, обладая лишь частью информации, и многое зависит от удачи. Вы можете контролировать только свои действия с собственными картами и фишками, но то, какие карты сдаются вам или вашим оппонентам, и что они будут с ними делать, – не в вашей власти. Вы делаете выбор в момент неопределенности, пытаясь вырулить все в свою сторону. Но с другой стороны, игра в покер не похожа на принятие решений в реальном мире. В покере есть большой, но достаточно определенный диапазон возможных результатов – комбинации карт, ходы, сделанные другими игроками. Многие из них можно предугадать. Опытные профессиональные игроки приблизительно знают, чем может закончиться конкретная раздача. Тем не менее, для ситуаций, в которых мы можем предвидеть вероятный исход и предсказуемые препятствия, которые окажутся на нашем пути, уловки успешных игроков в покер могут кое-что прояснить.