Текст книги "Когда страсть сильна"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Райли пыталась не обращать внимание на натянутость, царившую в машине ФБР, пока они с Биллом ехали на допрос жены отравленной жертвы. Она решила, что Барб Брэдли – возможная подозреваемая. Особенно важным ей казалось то, что она доставляла простыни. Если женщина делала доставки в больницы, возможно, у неё был доступ и к Коди Вудсу, который обратился в больницу и умер там.

Было очевидно, что ни один правоохранительный орган Сиэтла не рад присутствию двух агентов из Квантико. Но никто из работавших над этим делом не был рад и друг другу.

«Наверное, местная враждебность заразна», – подумала Райли – её и саму уже раздражали агенты, назначенные Сандерсоном на работу с ними. Она сказала себе, что это нерационально, но неприятие не исчезло.

Но несмотря на это всё, она было рада, что они с Биллом в ближайшее время допросят Барб Брэдли.

«Может быть, нам очень повезёт и мы раскроем это дело уже сегодня?» – подумала она.

Она знала, что лучше не давать волю таким надеждам. Дела крайне редко раскрывались так скоро. Гораздо более вероятно, что прогресс будет медленным и дастся тяжело, особенно учитывая распри и конкуренцию, витавшие в воздухе.

Дождь закончился и небо начало проясняться.

«Хоть что-то, – подумала Райли. – Это сделает нашу поездку приятней».

Агент Джей Вингерт был за рулём, а Райли и Билл сидели на заднем сиденье.

Телосложением и лицом Вингерт напоминал фотомодель и так же был полностью лишён индивидуальности. Райли было трудно представить, что в этой красивой голове с тщательно уложенными волосами гуляет хоть одна мысль.

Агент Ллойд Хэвенс сидел на пассажирском сиденье. Он был худым и жилистым, с демонстративным, псевдовоенным поведением, говорил короткими, рубленными фразами. Вечная ухмылка, по мнению Райли, не добавляла ему очарования.

Хэвенс обернулся к Райли и Биллу.

– Я думал, вы здесь в качестве консультантов, – сказал он. – Помогаете составить психологический портрет преступника, а не расследуете дело. Этим занимаемся мы с агентом Вингертом.

Райли услышала, как Билл застонал, и поспешила ответить первой:

– Опрос подозреваемого поможет составить портрет. Нам нужно максимальное количество информации.

– Кажется, если мы вчетвером будем допрашивать Бредли, будет чересчур, – сказал Хэвенс. – Можем спугнуть подозреваемого.

Райли была удивлена услышать это от него. В конце концов, это Сандерсон настоял на том, чтобы послать их вчетвером. Но она не могла не согласиться: четыре человека – действительно толпа.

– Агент Пейдж, агент Джеффрис, – добавил Хэвенс в своей отрывистой, деловой манере. – Вам не стоит утруждаться, мы с агентом Вингертом возьмём допрос на себя. Вы можете подождать в машине.

Райли обменялась с Биллом шокированными взглядами. Они оба не знали, что сказать.

«Неужто этот сопляк будет отдавать нам приказы?» – подумала Райли.

Тут ей пришло в голову, что это идея Сандерсона, и Хэвенс лишь следует его инструкциям. Возможно, таким способом Сандерсон собирается заставить гостей из Квантико почувствовать себя нежеланными.

Хэвенс продолжал говорить нагло самоуверенным тоном:

– Необычное дело для серийного убийства. Отравление не часто встречается. Его не больно любят использовать. Удушение гораздо более популярно. Ну или нападение с оружием – ножами, пистолетами, тупыми твёрдыми предметами и тому подобным – вот это типично для серийного убийцы. А эти случаи не вписываются в обычные параметры.

Он направлял свои комментарии Райли так, будто читал ей лекцию по криминологии.

«Большего любителя поучить жизни я ещё не встречала», – подумала Райли с растущей неприязнью.

И конечно, он не сказал ещё ничего из того, что Райли и Билл не знали бы и без этого.

– О, но ведь всегда есть исключения, – сказала Райли, полностью осознавая, что сама говорит снисходительно. – Каких только не встречали мы с агентом Джеффрисом! Убийца из нашего последнего дела убивал людей абсолютно случайным образом – исключительно из любви к убийству.

Билл добавил:

– Мне кажется, что этот убийца не таков. Отравление более лично. Он выбирает жертв по какому-то принципу.

Райли согласно кивнула.

– И всё же, он точно исключение, – сказала она. – Подумайте о времени между отравлением и самой смертью. Большинство маньяков хотят присутствовать при всём этом процессе. Они получают удовлетворение от наблюдения за тем, как их жертвы умирают от их собственных рук. Этот убийца ощущает иное.

Райли специально адресовала свои слова напрямую Хэвенсу таким авторитетным тоном, каким только могла.

– А это делает нашего убийцу неуловимым, сложным для поимки. Полный сегмент традиционных улик отсутствует. Нет нужды переносить или не переносить тело, нет факта его демонстрации или попыток спрятать его. Вы правы, это дело определённо не подходит под обычные параметры. Возможно, у вас есть собственная теория на этот счёт, агент Хэвенс?

Агент Хэвенс теперь был совершенно не в своей тарелке.

Всё ещё не отводя своих глаз от его, Райли продолжила:

– Мы с агентом Джеффрис знаем всё об обычных параметрах. Серийные убийцы часто демонстрируют своего рода сексуальное удовлетворение от своих поступков – или, может быть, вам это уже известно? Мы выследили психопата-импотента, который усаживал своих жертв-девушек наподобие кукол, и другого, который расправлялся с проститутками. В одном из наших дел страдали женщины, которые были особенно худыми, в другом жертвами становились отзывчивые женщины в униформах. А у других мотивы были совершенно другими. Особенно это может быть верно, если убийцей является женщина.

Встрял Билл:

– И это только часть того, что нам нужно проанализировать, разрабатывая для вас портрет преступника.

– Меня интересует, есть в этих убийствах сексуальный компонент, – добавила Райли. –Как вы считаете, агент Хэвенс?

Агент Хэвенс выглядел испуганным.

– Мы с агентом Джеффрис возьмём допрос на себя, если вы не возражаете, – снисходительно бросила Райли.

Хэвенс кивнул, а затем отвернулся от неё. Райли невольно улыбнулась: было приятно поставить этого высокомерного болвана на место. Теперь она может сосредоточиться на том, что по-настоящему важно – предстоящем допросе.

Она снова подумала, что, может быть, им повезёт. Она глубоко на это надеялась. Было бы здорово раскрыть дело и покинуть это неприветливое место.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Сидя в машине, которая везла их на юг по широкой федеральной трассе, проходящей по городу, с агентом Вингертом за рулём, Райли наблюдала как рассеивается туман. Она надеялась, что дело скоро тоже прояснится.

Справа от них по направлению к заливу Эллиотт протянулся красивый город, а слева лежал уютный парк с деревьями, беседками и столиками для пикников. Агент Вингерт свернул на улицу, которая вела вверх по холму в район рабочего класса. На верхушке холма Вингерт остановил машину у скромного домика с потрясающим видом на горизонт Сиэтла.

Неподалёку сквозь убывающий туман виднелся залив. Райли легко могла представить, какой отсюда открывался вид в хорошую погоду – вероятно, было видно Рейнир и весь хребет Олимпик.

Но она здесь не для того, чтобы наслаждаться пейзажами. Агенты вчетвером вылезли из машины. Неподалёку был припаркован микроавтобус с надписью «Простыни Брумсвик». Рядом с домом стоял старый, видавший виды мотоцикл Харли Дэвидсон.

Агенты поднялись на переднее крыльцо, и Райли постучала в дверь.

– Кто там? – последовал резкий ответ.

– ФБР, – ответила Райли. – Мы бы хотели поговорить с Барб Брэдли. Мы вам звонили, и вы сказали, что поговорите с нами.

– Ах, да.

Мгновение спустя дверь распахнулась. Барб Брэдли оказалась мускулистой женщиной с коротко подстриженными волосами. На ней была рубашка с длинным рукавом, но Райли видела, что её руки и запястья сплошь покрыты татуировками, как и её шея, насколько её было видно над пуговицами рубашки. Райли решила, что у неё зататуировано всё тело.

Стенной стеллаж был заставлен полуавтоматическими винтовками. Инстинкты Райли сказали ей, что Барб Брэдли была оружейным маньяком настолько, что у неё наверняка в зоне досягаемости припрятаны и пистолеты – вероятно, в ящичках стола, стоящего неподалёку.

Она вспомнила, как её охарактеризовал шеф Маккейд: «Говорят, она заводится с пол-оборота».

Маккейд не упомянул о том, что помимо этого она и вооружена до зубов.

«С ней нужно быть осторожными, – подумала она. – Может начаться бардак».

В остальном дом был обставлен очень мило. Наличие мягких, пастельных цветов говорило Райли о том, что интерьером занималась в основном не Барб. Со своим оружием она выглядела здесь неуместно, очевидно, интерьер выбирала её ныне покойная жена.

– Мы очень сочувствуем вашей потере, мисс Брэдли, – сказала Райли.

Брэдли отвернулась и сказала:

– Да, отлично. Надеюсь, вы проделали этот путь не для того, чтобы сообщить об этом. А то вы напрасно потратили время.

Женщина не казалась убитой горем. Конечно, с момента смерти Маргарет Джуэл прошло уже полтора месяца, но у Райли было ощущение, что потеря жены никогда особенно не огорчала Барб.

Они находились в маленькой комнатке, которая служила и гостиной, и столовой. Как Райли и боялась, они вчетвером вместе с этой крепкой женщиной выглядели толпой.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я не будут предлагать вам сесть, – с усмешкой сказала Барб Брэдли. Она скрестила на груди руки с вызывающим видом.

– Так что вы хотите знать? – спросила она. – У меня сложилось впечатление, что местные копы уже расспросили меня обо всём, что кто-либо мог хотеть узнать.

– В деле произошли изменения, – сказал Билл.

– Судя по всему, смерть вашей жены не была отдельным случаем, – сказала Райли.

Брэдли не выглядела особенно заинтересованной.

– Серьёзно? – сказала она. – Что ж, я всё ещё считаю, что она сама в этом виновата.

Райли удивилась.

– Почему вы так думаете? – спросила она.

– Это произошло тогда, когда она находилась в центре реабилитации, – ответила женщина. – Я не доверяю таким местам – в частности больницам. Мегги всегда обращалась в клиники. А я занимаюсь доставкой и вижу, что там происходит. Там всё идёт наперекосяк, доктора дают маху, люди зарабатывают инфекции и умирают. Я уверена, что вы это знаете. Кто не знает? Но она меня не слушала. Ей было слишком больно, так она сказала. Она провела там пару ночей, и, конечно, умерла во сне по возвращению домой.

Райли посмотрела на Билла. Она видела, что он думает над тем же вопросом, что и она.

– Мисс Брэдли, я не уверен, что вы правильно понимаете ситуацию, – сказал Билл. – В крови вашей жены были найдены следы таллия. Таллий оказался там не случайно. Маргарет убили.

Брэдли пожала плечами.

– Как я и сказала, – повторила она. – Ей не следовало идти туда.

Райли пыталась понять происхождение бессердечности Барб Брэдли. Она пришла сюда, считая эту женщину возможным подозреваемым. Но теперь Райли не знала, что и думать.

– В какой центр реабилитации ходила Мегги? – спросила Райли.

Прежде чем Брэдли успела ответить, заговорил Вингерт:

– Она ходила в «Физическую Реабилитацию Натрона»

Райли была вне себя. Конечно, её не удивило то, что местное ФБР уже знало об этом центре. Но она хотела услышать всё, что можно, из уст самой Барб Брэдли. Вингерт же молчал, пока они сюда ехали.

«Много же времени ему потребовалось, чтобы разговориться», – подумала она.

Она строго посмотрела на него, надеясь, что этот взгляд заставит его замолчать.

Затем она сказала:

– Мисс Брэдли, какие у Мегги были проблемы, которые заставили её обратиться в центр?

Брэдли громко хмыкнула.

– Проблемы? Чёрт, да у неё не было проблем! Все они были лишь у неё в голове. Она всегда лечилась то от одного, то от другого. Это стоило нам кучу денег, пришлось влезть в долги. Доктора придумали модное название тому, чем по их мнению она болела.

– Фибромиалгия, – сказала Райли.

– Да, я узнавала про неё, – сказала Брэдли. – Для меня она выглядит полностью психологической. И в этом была вся Мегги – она всегда жаловалась на слабость, боли, покалывания, утомление – обычная психологическая чепуха. Доктора обожали иметь дело с такими простофилями, как она.

Райли мгновение подумала, а затем сказала:

– Мисс Брэдли, вы занимаетесь развозом простыней. Вы когда-нибудь делали доставки в больницу Саус Хиллс?

– Нет. Она не в моём районе. А что?

– Там погибла ещё одна жертва.

Брэдли снова пожала плечами.

– Что я вам говорила? – сказала она. – Чёртовы больницы.

– Вам случалось знать человека по имени Коди Вудс? – спросила Райли.

– Это имя ни о чём мне не говорит, – ответила Брэдли. – А что?

Райли внимательно изучала лицо женщины, но никак не могла понять, лжёт она или нет.

Между делом Райли пристально смотрела на разноцветный шарф женщины, который висел на стуле в кухне. Она сомневалась, что он провисел здесь все полтора месяца с момента смерти Маргарет Джуэл. И он не был похож на одежду Барб.

Райли подошла к шарфу и пощупала его.

– Милый шарфик, – сказала она. – Это Мегги?

– Нет, – ответила Брэдли.

Она явно не хотела вдаваться в подробности. Райли ждала продолжения.

– Это шарф соседки, Лулу. Она часто заходит.

Райли видела, что Барб явно теряет терпение.

– Я не зацикливаюсь, ясно? После смерти Мегги у меня была пара отношений. Засудите меня за это! Жизнь продолжается.

Тут заговорил Хэвенс.

– У вас с женой были супружеские проблемы, мисс Брэдли?

Райли подавила стон. Этот спесивый дурень был просто слоном в посудной лавке. Взять хотя бы то, что это был глупый вопрос – полиция уже выяснила, что у пары были проблемы. Давление на Барб Брэдли могло лишь обострить ситуацию.

И точно, глаза Брэдли потемнели от ярости.

– Это вообще ваше дело? Чёртовы федералы!

– Просто ответьте на вопрос, пожалуйста, – настаивал Хэвенс.

– С какой стати? Я американка, и у меня есть права. Я не обязана отвечать на вопросы правительственных марионеток вроде вас.

Райли увидела перемену в лице Хэвенса. Она почувствовала в точности, что он думает. Он был уверен, что Барб Брэдли виновна и что сейчас время брать её.

«Он не только спесив, – подумала она, – но и болван».

Она оказалась права: Хэвенс сунул руку за спину, чтобы снять с ремня наручники. Райли видела, что Барб заметила это движение. Женщина подвинулась ближе к столу, который Райли заметила в самом начале, и её рука потянулась к ящику.

Райли поняла, что дело закончится кровопролитием.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Прошли доли секунды, но Райли казалось, что время замедлилось. Это была её врождённая реакция на ситуации, в которых существовала угроза жизни – особенно, если в них было задействовано огнестрельное оружие.

Размахивая наручниками, Хэвенс сказал:

– Барбара Брэдли, вы арестованы за убийство Маргарет Джуэл.

Но прежде, чем Хэвенс успел закончить предложение, Брэдли выдвинула ящик. В одно мгновение в её руке оказался пистолет. Она обернулась и направила его прямо на Хэвенса.

По выражению паники на лице Хэвенса было понятно, что он понятия не имел, что делать.

«Дело за мной», – поняла Райли. Её ум принялся за работу, а время почти замерло.

За годы тренировок и работы четыре шага обезоруживания выполнялись Райли машинально.

Первым шагом было очищение.

Райли встала перед Брэдли, но оружие указывало на неё лишь короткое мгновение. Она одновременно отклонилась в сторону и схватила Брэдли за руку, отклонив дуло от человеческой цели.

Теперь время тянулось микросекунда за микросекундой.

Следующим шагом был контроль.

Барб попыталась снова направить на неё пистолет. Райли сжала свою хватку сильней, чтобы это предотвратить.

Следующий шаг – разоружение.

Всё ещё держа Барб за руку, она схватила дуло другой рукой и выкрутила его, сбрасывая с него руку Барб.

И последний шаг – вывести из строя.

Это случилось уже почти само собой – секунду спустя Райли уже стояла лицом к лицу с неудавшимся стрелком, уперев ей в живот собственный пистолет. Брэдли подняла руки, сдаваясь.

Райли секунду задержала взгляд на Барб. Теперь та выглядела испуганной и не представляла никакой опасности.

Без лишних слов Райли положила пистолет обратно в ящик и закрыла его.

– Здесь мы закончили, – объявила она.

Хэвенс начал протестовать.

– Агент Пейдж…

– Я сказала, уходим, – повторила Райли, теперь глядя Хэвенсу прямо в глаза.

Хэвенс посмотрел на неё, как на сумасшедшую. Вингерт стоял рядом с открытым ртом.

Райли снова повернулась к Барб Брэдли.

– Спасибо, что уделили нам время, мисс Брэдли, – сказала Райли. – Как я уже говорила, мы сочувствуем вашей потере.

Брэдли широко ухмыльнулась Райли – как будто с восхищением.

В сопровождении Билла Райли вывела Хэвенса и Вингерта обратно через главный вход. Идя к машине, она услышала, что дверь за ними захлопнулась. Прежде, чем сесть в машину, Хэвенс повернулся к Райли:

– И чем по вашему вы там занимались?

Он сильно толкнул её в грудь.

Райли почувствовала, что её рот растянулся в ухмылке.

«О, я надеялась, что ты это сделаешь», – подумала она.

Она схватила Хэвенса за руку и скрутила её у него за спиной, ткнув его лицом в крыло машины.

– Эй! – закричал Вингерт.

Крепко держа Хэвенса, Райли произнесла ему в ухо нарочито сладким голосом:

– Агент Хэвенс, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы только что сделали угрожающее движение к старшему по званию?

– Нет, – пошёл на попятную Хэвенс.

– Вы уверены? Агент Джеффрис, вы как считаете?

Билл не смог сдержать смешка.

– По-моему, это было явно похоже на угрожающее движение, – подтвердил Билл.

– Как нехорошо, – сказала Райли Хэвенсу, как будто непослушному ребёнку. – Я уверена, шефу Сандерсону это не одобрит. А я ему даже не нравлюсь.

Хэвенс беспомощно застонал. Райли отпустила его руку и посмотрела на Вингерта.

– Агент Вингерт, садитесь за руль, – сказала она. – У нас сегодня ещё много работы.

Четверо агентов забрались в машину, и Вингерт завёл двигатель.

Спустя несколько минут напряжённого молчания Хэвенс произнёс сквозь стиснутые зубы, обращаясь к Райли:

– Я всё ещё не понимаю, что вы сделали.

– Сделала невозможное, – ответила Райли. – Агент Джеффрис, как часто попытки лишить противника оружия заканчиваются выстрелами?

Билл хмыкнул.

– Примерно в девяноста процентах случаев, – ответил он.

– Серьёзно? – переспросила Райли, притворившись удивлённой. – Ого, похоже шансы невелики. Я бы сказала, что мне очень повезло.

Хэвенса всего трясло от ярости и бессилия.

– Вы там совершили ошибку, – сказал он.

– О, серьёзно? – сказала Райли. – Скажите мне, агент Хэвенс, вы когда-нибудь участвовали в перестрелке? Поскольку именно она должна была вот-вот произойти. А та женщина, вероятно, превосходный стрелок. Агент Джеффрис, может быть, у вас получится объяснить ему.

Когда Билл начал описывать то, что заметил, и в его голосе прозвучала нотка удовольствия:

– Вы полезли за своими наручниками, а она достала пистолет. Она бы застрелила вас насмерть раньше, чем кто-то из нас успел бы достать оружие. Тогда нам троим пришлось бы пристрелить её.

Райли кивнула.

– Мы бы лишились по меньшей мере одного офицера, – сказала она. – И, вероятно, ещё одного невинного гражданина.

– Невинного? – недоверчиво гаркнул Хэвенс. – Она достала пистолет! Эта женщина собиралась нас убить!

– Да, – согласилась Райли. – И вас об этом предупреждали – она очень вспыльчивая.

Хэвенс зашипел в гневном потрясении:

– Она ненавидела свою жену! Она притворялась счастливой тем, что Мегги погибла.

Райли пришлось собрать в кулак всё своё терпение, чтобы объяснить:

– Нет, Барб на самом деле не притворялась счастливой оттого, что Мегги погибла, – сказала Райли. – Она была счастлива оттого, что её жена умерла. Искренне и от всей души. Она считает это редкостной удачей, и ей плевать, что мы это знаем.

– И что? – спросил Хэвенс. – Она желала смерти своей жене, она убила её и теперь она счастлива.

Райли громко застонала. Но она знала, что не была достаточно убедительной. У неё есть гораздо более веский довод знать, что Барб Брэдли не убивала своей жены. Но как ей донести его до этого болвана?

Она знала, что Билл думает о том же. И к счастью, оказалось, что Билл точно знал, как это выразить словами:

– Это женщина мерзкая, – сказал он. – Но мы не можем арестовать её только за это. Такова несправедливость жизни. Должен быть закон против мерзавцев, но его нет.

«А если бы он был, в этой машине сейчас сидело бы меньше человек», – подумала про себя Райли.

Билл продолжал:

– Серийные убийцы редко бывают мерзавцами. Они могут быть злобными, садистскими, больными, неспособными сопереживать, иногда безумными, часто очаровательными и всегда склонными манипулировать. Но обычными рядовыми мерзавцами? Практически никогда. Эта женщина может разозлиться до такой степени, что она совершит убийство, но она не серийный маньяк. Я думаю, что она за всю жизнь никого не убивала, хотя сегодня это могло измениться. Она могла совершить первое убийство.

Райли улыбнулась. Её партнёр озвучивал её мысли.

Но Хэвенс не казался ни в коей мере убеждённым.

– Нам следовало привлечь её к ответственности за сопротивление аресту, – продолжал настаивать он Хэвенс.

Райли была сыта по горло тупостью Хэвенса. Пора было заткнуть его.

– Вингерт, останови машину, – сказала она.

Вингерт переспросил:

– Чего?

– Просто затормози.

Вингерт послушно подъехал к тротуару и остановился.

Райли сказала Хэвенсу:

– Если хотите арестовать её – милости прошу. Отсюда до её дома совсем недалеко. Можете оформить её, сходить на её суд и даже навещать в тюрьме. Но хватит тратить наше время. Нам нужно поймать серийного убийцу.

Хэвенс уставился на неё в молчаливом неверии.

– Ладно, Вингерт, поехали, – скомандовала Райли.

Вингерт снова тронулся.

Райли сомневалась, что это последние трудности с этой парой. Она была совершенно уверена, что Хэвенс собирается пожаловаться на неё шефу Сандерсону. И Сандерсон абсолютно точно примет его сторону.

«Головной боли у нас будет предостаточно», – думала она.

Все надежды на то, что получится раскрыть это дело в ближайшее время, улетучились, а помощь местных обещала быть хуже, чем просто бесполезной.

Умный убийца всё ещё был на свободе, неуловимый, как туман Сиэтла.

И кроме неё некому найти его.