Текст книги "Прежде чем он захочет"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

По пути в участок Макензи следовала за Дэйни. Пока они ехали, она заметила, что Харрисон делает заметки в блокноте, которым он был занят практически всю дорогу из Вашингтона до Майами. Перестав писать, Харрисон вопросительно посмотрел на Макензи.

«У тебя уже есть какая-то теория, не так ли?» – спросил он.

«Нет. Никакой теории у меня нет. Но я заметила на фотографиях несколько вещей, которые мне показались немного странными».

«Не хочешь поделиться?»

«Не сейчас, – ответила Макензи. – Если я буду рассказывать об этом сейчас, а потом ещё и в участке, то начну заново всё это переосмысливать. Дай мне время разобраться что к чему».

Усмехнувшись, Харрисон вернулся к своим записям. Он не обижался на Макензи за то, что она утаивала от него что-то (хотя это было не так) и не давил на неё. Он делал всё возможное, чтобы оставаться одновременно послушным и полезным, и Макензи ценила это.

По дороге в участок она начала замечать, как то тут, то там между домами мелькает океан. Она никогда не была очарована морем, как другие люди, но всё равно ощущала его притяжение. Даже сейчас, выслеживая преступника, Макензи чувствовала ту свободу, которую символизировал океан. Высокие пальмы и жаркое полуденное солнце Майами делали его ещё прекраснее.

Спустя десять минут Макензи проследовала за Дэйни на стоянку перед большим зданием полиции. От него, как и от всего в этом городе, веяло пляжной атмосферой. Перед зданием, вдоль узкой полоски газона росли несколько огромных пальм. Простая архитектура также вызывала приятное расслабляющее чувство. Это было приветливое место, и ощущение доброжелательности не покинуло Макензи и Харрисона и после того, как они вошли внутрь.

«Включая меня, здесь только три человека занимаются этим делом, – проинформировала их Дэйни, пока они шли по просторному коридору. – Но теперь, когда вы здесь, ребята, мой начальник, по всей видимости, будет придерживаться политики невмешательства».

«Хорошо, – подумала Макензи. – Чем меньше споров и противоположных точек зрения, тем лучше».

Дэйни привела их в небольшой конференц-зал в конце коридора. В зале за столом сидели двое мужчин. Один из них подключал проектор к МacBook. Другой что-то увлечённо печатал на планшете.

Оба отвлеклись от своих занятий и подняли головы, когда Дэйни, Макензи и Харрисон вошли в комнату. В их взгляде Макензи прочитала уже давно знакомые и привычные ей мысли: «О, довольно симпатичная девушка. Не ожидал такого».

Дэйни кратко представила Макензи и Харрисона и села за стол. Мужчина с планшетом оказался шефом полиции по имени Родригес. Это был седой пожилой человек с глубокими морщинами на загорелом лице. Вторым человеком был белокурый новичок Джоуи Нестлер. Как оказалось, именно он обнаружил тела Куртцев. После того как его представили, Нестлер успешно завершил соединение MacBook с проектором. Яркий белый свет направили на небольшой экран на стене.

«Спасибо, что приехали, – сказал Родригес, откладывая планшет в сторону. – Слушайте, я не собираюсь вести себя, как типичный дурень-полицейский и не буду стоять у вас на пути. Говорите, что вам нужно, и если это в моей компетенции, я всё устрою. Взамен я прошу вас провести расследование как можно быстрее и не превращать город в цирк».

«Кажется, наши желания совпадают», – сказала Макензи.

«Итак, у Джоуи есть все имеющиеся по этому делу документы, – продолжил Родригес. – Отчёт коронера мы получили сегодня утром, но в нём нет для нас ничего нового. Семью Куртц зарезали, и они истекли кровью. Наркотиков в крови не обнаружено. Полностью чистые. Таким образом, ярко выраженной связи между двумя убийствами мы не наблюдаем. Поэтому, если у вас есть какие-либо идеи, мне бы хотелось послушать».

«Офицер Нестлер, у вас есть все фотографии с обоих мест преступления?»

«Да», – ответил он. Этот парень напомнил Макензи Харрисона – такой же взволнованный, немного нервный и явно ищет повод, чтобы угодить начальникам и коллегам.

«Не могли бы вы достать снимки тел убитых, расположить их рядом и вывести на экран, пожалуйста», – попросила Макензи.

Джоуи работал быстро и в течение десяти секунд снимки тел уже появились на экране проектора.

Рассматривать снимки в тёмной комнате на ярко освещённом экране было жутко. Чтобы не заставлять присутствующих концентрироваться на жестокости снимков и рассеивать внимание, Макензи сразу перешла к делу:

«Я думаю, будет излишним напоминать, что эти убийства не являются результатом обычного грабежа с взломом или незаконного вторжения в частные владения. Ничего не украдено, и нет никаких улик, указывающих на то, что произошёл взлом любого рода. Нет следов борьбы. Это значит, что убийца был либо приглашён в дом самими хозяевами, либо имел ключ от двери. Кроме того, убийства были совершены очень быстро. К тому же, отсутствие пятен и следов крови ещё где-нибудь в доме наводит на мысль, что убийство произошло именно в спальне, а не в какой-то другой комнате».

Монолог Макензи помог ей самой понять, насколько всё это странно.

«Убийцу не только пустили в дом, но и, по всей вероятности, пригласили в спальню. Это значит, что вряд ли его действительно пригласили. У него был ключ. Или он знал, где находится запасной».

Макензи поспешила продолжить, чтобы не сбить саму себя с мысли новыми идеями и предположениями:

«Мне хотелось показать вам эти снимки, потому что я вижу на них две очень странные вещи. Первое… Посмотрите, как идеально ровно они все лежат на спинах. Их ноги расслаблены, выбрана определённая поза. Такое чувство, что их специально так положили. И ещё, если мы имеем дело с серийным убийцей, то это просто нельзя не брать во внимание. Обратите внимание на правую руку миссис Куртц».

Она дала всем время взглянуть на снимок. Интересно, заметит ли Харрисон то, что она имеет в виду, и скажет ли об этом остальным? Макензи помолчала несколько секунд, давая возможность высказаться, но так как никто ничего не сказал, она продолжила:

«Её правая рука лежит на бедре мужа. Это единственная часть её тела, которая не имеет определённой позы. Это либо совпадение, либо убийца специально положил их тела таким образом, намеренно сдвинул её руку».

«Даже если это так, что здесь такого? – спросил Родригес. – В чём суть?»

«Хорошо, давайте посмотрим на Стерлингов. Посмотрите на левую руку мужа».

На этот раз не прошло и трёх секунд, как Дэйни первой догадалась и дала ответ. В её голосе слышались нервные нотки.

«Он вытягивает руку и кладёт её на бедро жены».

«Абсолютно верно, – подтвердила Макензи. – Если бы я увидела такую позу у одной пары, то даже не заикнулась бы о ней. Но тут присутствует один и тот же жест, а это даёт нам право полагать, что убийца явно действовал с каким-то определённым намерением».

«Но для чего ему это?» – снова спросил Родригес.

«Символизм?» – предположил Харрисон.

«Возможно», – ответила Макензи.

«Но этой информации маловато, не так ли?» – поинтересовался Нестлер.

«Да, – согласилась Макензи. – Но это, по крайней мере, уже что-то. Если для убийцы это какой-то символ, то на то должна быть причина. Вот с этого я и предлагаю начать: мне бы хотелось получить список подозреваемых, которых недавно привлекали за насильственные преступления, связанные с проникновением в чужое жилище. По сути, я не верю, что это было противозаконное вторжение, но это самая подходящая зацепка, чтобы начать расследование».

«Хорошо, мы вам его предоставим, – сказал Родригес. – Что-нибудь ещё?»

«Пока ничего. Нашим следующим шагом будут беседы с членами семьи, соседями, друзьями убитых».

«Да, мы уже говорили с ближайшими родственниками семьи Куртц – с братом, сестрой и родителями с обеих сторон. Вы можете снова поговорить с ними, однако, они не очень осведомлены. Брат Джоша Куртца сказал, что насколько ему известно, у них был идеальный брак. Они поссорились только однажды, когда во время футбольного сезона Семинолы обыграли Харрикейнз».

«А что насчёт соседей?» – спросила Макензи.

«Мы с ними тоже разговаривали. Но не очень долго. В основном разговор шёл о шуме. Они заявили о лающей собаке».

«Хорошо, с этого и начнём», – распорядилась Макензи и посмотрела на Харрисона.

Больше ничего не сказав, они встали и вышли из комнаты.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Макензи чувствовала себя немного не в своей тарелке, вернувшись в район, где произошло убийство. Погода была прекрасная, и, приближаясь к дому соседей, мысль о том, что совсем неподалёку находится кровать, залитая кровью, казалась безумной. Макензи невольно вздрогнула и поспешно отвела взгляд от дома семьи Куртц.

Когда Макензи и Харрисон поднимались по ступеням к входной двери соседнего дома, телефон возвестил её о входящем сообщении. Вытащив телефон из кармана, Макензи обнаружила, что сообщение было от Эллингтона. Закатив глаза, она прочла:

Как тебе нравится твой новый напарник? Скучаешь по мне?

Макензи уже была готова ответить ему, однако не стала поддерживать диалог. К тому же ей не хотелось, чтобы Харрисон считал её необщительной и рассеянной. Конечно, это было немного высокомерно, однако, она должна была подавать хороший пример напарнику. Подумав об этом, она сунула телефон обратно в карман. Макензи позволила Харрисону самому постучать в дверь, и он сделал это необычайно старательно и осторожно.

Через несколько секунд дверь открыла женщина. На вид ей было чуть больше сорока. Она была одета в свободную футболку и такие короткие шорты, что они спокойно сошли бы за трусики. Было видно, что она часто ходит на пляж и, вероятно, пользовалась услугами пластического хирурга для исправления носа и, возможно, груди.

«Чем я могу вам помочь?» – спросила она.

«Вы Деми Стиллер?»

«Да. А что такое?»

Макензи привычно быстро достала значок – сейчас она уже лучше владела этим искусством:

«Мы агенты Уайт и Харрисон из ФБР. Нам бы хотелось поговорить с вами о ваших соседях».

«Без проблем, – ответила Деми, – но мы уже разговаривали с полицией».

«Я знаю, – сказала Макензи. – Но мне бы хотелось расспросить вас немного подробнее. Как я понимаю, тогда главным предметом вашего разговора была собака».

«Да, это так, – подтвердила Деми, впуская агентов в дом и закрывая за ними дверь. – Разумеется, я даже не знала, что соседей убили, когда звонила в полицию».

«Конечно, – сказала Макензи. – Однако мы здесь не за этим. Мы надеемся получить от вас некоторую информацию о том, как жили ваши соседи. Вы были с ними знакомы?»

Деми провела их на кухню, и Макензи с Харрисоном устроились у барной стойки. Расположение комнат было таким же, как у Куртцев. Макензи заметила, что Харрисон скептически смотрит на лестницу, примыкающую к гостиной и ведущую наверх.

«Мы с ними не дружили, если вы об этом спрашиваете, – начала Деми. – Мы всегда здоровались при встрече и несколько раз жарили мясо на заднем дворике вместе с ними. Вот и всё».

«Как долго они были вашими соседями?» – спросил Харрисон.

«Чуть больше четырёх лет, я думаю».

«На ваш взгляд, они были хорошими соседями?» – продолжила Макензи.

Деми пожала плечами.

«Большую часть времени, да. Иногда у них случались шумные сборища в разгар футбольного сезона, но всё было терпимо. Честно признаться, я звонила не столько из-за этой глупой собаки, сколько из-за того, что никто не открыл мне дверь, когда я стучала».

«Думаю, вы не знаете, бывали ли у них какие-то постоянные гости?»

«Этого я не знаю, – ответила Деми. – Полицейские спрашивали меня о том же самом. Мы с мужем думали, что допросы уже закончились. Не помню, чтобы я видела ещё какие-то машины, постоянно стоящие у их дома, за исключением их собственной».

«Вы знаете кого-то из их знакомых, кому мы могли бы задать несколько вопросов? Возможно, убитые состояли в каких-то клубах или имели странные интересы?»

«Нет, ни о чём таком мне не известно», – ответила Деми. Отвечая на вопрос, женщина пристально смотрела на стену, будто пытаясь увидеть сквозь неё комнаты дома Куртцев. Она выглядела немного грустной толи от того, что ей было жалко убитых супругов, толи от того, что ей пришлось во всё это ввязаться.

«Вы уверены?» – не унималась Макензи.

«Абсолютно уверена. Мне кажется, муж играл в ракетбол. Я видела его несколько раз возвращающимся домой из спортзала. Что касается Джули, то я ничего не знаю. Я знаю, что она любила рисовать, но это потому, что она как-то раз показала мне свои рисунки. Больше я ничего не знаю. Они были сами по себе».

«Было ли в них что-то такое – всё равно что, – что бросалось в глаза?»

«Ну, – начала Деми, по-прежнему глядя на стену, – понимаю, что это немного пошло, но я и мой муж считаем, что эта семья имела довольно активную сексуальную жизнь. Стены здесь очень тонкие. Ну, или они были очень громкими. Я даже не могу вам сказать, сколько раз мы их слышали. Иногда это были даже не приглушённые звуки. Мы отчётливо слышали, как они занимаются этим, ну вы понимаете».

«Насилие?» – спросила Макензи.

«Нет, вряд ли, – ответила Деми, немного смутившись. – Они просто были очень эмоциональными. Мы много раз хотели поговорить с ними об этом, но так и не решились. Немного неудобно говорить о таких вещах, ну, вы понимаете».

«Безусловно, – согласилась Макензи. – Вы несколько раз упомянули вашего мужа. Где он сейчас?»

«На работе. Он работает с девяти до пяти. Я домохозяйка и работаю по совместительству редактором. Работаю из дома».

«Не могли бы вы задать ему те же вопросы, что я задала вам. Я хочу быть уверенной, что получила полную информацию», – попросила Макензи.

«Да, конечно».

«Большое вам спасибо, миссис Стиллер. Я, возможно, ещё позвоню вам, если возникнут дополнительные вопросы».

«Конечно, звоните», – произнесла Деми, провожая агентов к входной двери.

Когда они вышли на улицу, и Деми закрыла дверь, Харрисон взглянул на коттедж, который Джули и Джош Куртц когда-то считали своим домом.

«То есть всё, что мы узнали из беседы, это то, что у супругов был отличный секс?» – поинтересовался он у Макензи.

«Похоже на то, – отозвалась она. – Но это говорит нам о том, что у них, возможно, был крепкий союз. Добавь сюда то, что говорили их родственники об идеальном браке, и убийцу станет найти ещё тяжелее. Или наоборот, легче. Если у них был крепкий, идеальный брак без забот и хлопот, то найти человека, имеющего что-то против них, намного проще. Теперь… посмотри в свои записи. Что будет нашим следующим шагом?»

Харрисон был немного удивлён её вопросом, однако послушно обратился к своему блокноту, в котором держал все записи и заметки.

«Нам нужно наведаться на место первого преступления – в дом Стерлингов. Родители мужа живут в шести милях от их дома, поэтому имеет смысл встретиться с ними по пути».

«Звучит отлично, – похвалила напарника Макензи. – У тебя ведь есть адрес?»

Бросив Харрисону ключи от машины, Макензи направилась к пассажирской двери. Улучив момент, она насладилась выражением гордости и удивления на его лице, вызванным этим простым жестом.

«Показывай дорогу», – распорядилась Макензи.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дом Стерлингов находился в одиннадцати милях от таунхауса Куртцев. Макензи с восхищением рассматривала его, когда Харрисон выехал на длинную асфальтированную подъездную дорожку. Дом находился примерно в пятидесяти ярдах от главной дороги, вдоль которой были посажены прекрасные клумбы, и росли высокие деревья с тонкими стволами. Сам по себе дом выглядел очень современно и состоял из стекла и искусственно состаренных деревянных балок. Это был идиллический и дорогой дом для состоятельной пары. Единственная вещь, которая портила весь вид, – это жёлтая оградительная лента, натянутая поперёк входной двери.

Поднимаясь по ступеням крыльца, Макензи вдруг заметила, какая тишина царила вокруг. Дом был отделён от других богатых особняков густой рощей. Пышная зелёная изгородь выглядела такой же дорогой и ухоженной, как все дома в этом районе города. И хотя особняки находились не на берегу океана, где-то вдали слышался его шум.

Макензи нагнулась, нырнула под ленту и достала из кармана запасной ключ от входной двери, который ей предоставила Дэйни с согласия официального следствия полиции Майами. Войдя в большую прихожую, Макензи вновь была поражена царящей тишиной. Она осмотрела расположение комнат в доме. Коридор простирался налево от них и доходил до самой кухни. Остальная часть дома была достаточно просторной; гостиная соединялась с зоной для отдыха и где-то за пределами видимости заканчивалась застеклённым крыльцом, выходящим на задний двор.

«Что мы знаем о случившемся здесь?» – спросила Макензи. Разумеется, она знала ответ, однако ей хотелось дать Харрисону возможность продемонстрировать свои умственные способности и знание деталей дела, надеясь на то, что он освоится быстрее, чем оно будет закрыто.

«Деб и Джеральд Стерлинг, – начал Харрисон. – Ему было тридцать шесть, а ей – тридцать восемь. Убиты в спальне тем же способом, что и Куртцы, хотя это убийство произошло на три дня раньше. Их тела обнаружила горничная после восьми часов утра. Согласно отчёту следователя смерть наступила ночью. Официальное расследование не обнаружило абсолютно никаких улик, хотя криминалисты в настоящее время анализируют волос, который был найдет прилипшим к раме входной двери».

Пока Харрисон зачитывал факты, Макензи всё время кивала в подтверждение сказанного. Она осматривала первый этаж в надежде понять, что за люди были эти Стерлинги, прежде чем подняться наверх в спальню, где их убили. Она прошла мимо большого встроенного книжного шкафа, который располагался между гостиной и зоной отдыха. Большая часть книг в шкафу представляла собой художественную литературу. В основном это были произведения Кинга, Гришэма, Чайлда и Паттерсона. Среди них было несколько книг об искусстве. Другими словами, это был обычный набор книг, который не мог сказать ничего особенного о своих владельцах.

Рядом с диваном у стены стоял декоративный письменный стол. Макензи подняла крышку и заглянула внутрь. Там не было ничего интересного – ручки, бумага, несколько фотографий и другой бытовой хлам.

«Пошли наверх», – предложила Макензи.

Харрисон кивнул и сделал глубокий дрожащий вдох.

«Всё нормально, – успокоила его Макензи. – Я тоже была поражена тем, что увидела в доме Куртцев, но, поверь, к таким вещам в конечном итоге привыкаешь».

«Ты же знаешь, что это не всегда хорошо, не правда ли? – думала она про себя. – Сколько ужасных ситуаций оставили тебя равнодушной после того, как была найдена та женщина на столбе в полях Небраски?»

Макензи потрясла головой, чтобы отогнать эти мысли, и они с Харрисоном поднялись на второй этаж. Здесь они увидели длинный коридор и всего три комнаты. Слева находился большой кабинет. Здесь царил порядок, если исключить тот факт, что он был практически пуст. Окна кабинета выходили на рощу, которая росла позади дома. Огромная ванная комната была размером с кухню Макензи. Здесь были раковины для него и для неё, большая душевая кабина, ванна, а также шкаф для белья.

Как и внизу, здесь ничто не говорило о личности Стерлингов или того человека, который хотел их убить. Не теряя времени даром, Макензи отправилась дальше по коридору в спальню, дверь которой была открыта. Дневной свет лился в комнату через большое окно с левой стороны. Солнце освещало край кровати, превращая багровый оттенок крови в тревожный оттенок красного.

Было странно зайти в спальню, осмотрев до этого идеально чистый дом, и увидеть всю эту кровь на кровати. На деревянном полу Макензи удалось заметить в нескольких местах пятна крови. Здесь на стенах не было столько крови, как в доме Куртцев, однако небольшое количество пятен и капель напоминало какую-то зловещую абстрактную живопись.

В комнате стоял ненавязчивый запах железа – запах запекшейся крови. Запах был едва заметным, но он заполнил собой всё пространство.

Макензи прошла вдоль края кровати, осматривая светло серые простыни, насквозь пропитанные кровью. На верхней простыне она заметила небольшой след, который мог бы оставить нож. Рассмотрев его поближе, она поняла, что не ошиблась.

Обойдя кровать кругом, Макензи пришла к выводу, что здесь не было ничего, что бы продвинуло следствие дальше. Она осмотрела все предметы в комнате – прикроватные столики, комоды и небольшой развлекательный центр, – выискивая среди них любые улики.

На стене Макензи вдруг заметила небольшое углубление. Вокруг него была кровь. Под ним крови было больше: тонкая засохшая струйка на стене и маленькое, еле заметное пятнышко на ковре.

Макензи подошла к этой выемке и внимательно осмотрела её. Она имела специфическую форму, а тот факт, что вокруг неё была кровь, заставлял думать о том, что одно было следствием другого. Макензи встала прямо и проверила совпадение формы ямки с частями своего тела. Немного подняв руку, она согнула её. Таким образом, её локоть идеально совпал с формой углубления на стене.

«Что ты там нашла?» – спросил Харрисон.

«Следы борьбы, я полагаю», – ответила Макензи.

Харрисон подошёл к ней и сделал заметку об углублении в своём блокноте.

«Не так уж много от них толку, правда?» – поинтересовался он.

«Это так. Но эти следы очень важны. Они и тот факт, что весь дом находится в идеальной чистоте. Я склонна думать, что убийца сделал всё возможное, чтобы скрыть следы борьбы. Он постарался, чтобы весь дом выглядел так, как ему хотелось. Однако этот след невозможно было спрятать».

Она посмотрела на маленькое пятно крови на ковре. Оно было не таким ярким, а вокруг были заметны едва различимые красные разводы.

«Смотри, – показала Макензи. – Выглядит так, будто кто-то пытался стереть пятно. Но этот кто-то либо торопился, либо не предал особого значения этой маленькой капле».

«Может быть, нам нужно все перепроверить в доме Куртцев?»

«Может быть», – согласилась Макензи, хотя она была абсолютно уверена в том, что всё тщательно там осмотрела.

Отойдя от стены, она подошла к огромному гардеробу. Внутри всё было в порядке.

Однако впервые за всё время Макензи наконец увидела вещь, выбивающуюся из общей картины. Рубашка и джинсы были небрежно скомканы и засунуты в шкаф. Макензи расправила одежду и обнаружила, что она принадлежала мужчине. Возможно, это было последнее, что надевал в своей жизни Джеральд Стерлинг.

Пользуясь случаем, Макензи осмотрела карманы. В одном ей удалось обнаружить семнадцать центов мелочью, а в другом – смятый листок бумаги. Расправив его, Макензи увидела, что это был чек из продуктового магазина пятидневной давности. Последний день их жизни. Взглянув на чек, Макензи задумалась.

Каким образом мы можем выяснить, чем они занимались в последние дни своей жизни? Или недели? Или даже месяцы?

«Харрисон, в отчётах ведь сказано, что полиция Майами проверила телефоны умерших на наличие подозрительных моментов?»

«Всё верно, – отозвался Харрисон, аккуратно обходя окровавленную кровать. – Контакты, входящие и исходящие вызовы, электронную почту, загрузки – проверили всё».

«Но историю поиска в интернете или что-то подобное не проверяли?»

«Нет, не припомню».

Засунув чек обратно в карман джинсов, Макензи вышла из гардероба, а затем и из комнаты. Она направилась вниз в полной уверенности, что Харрисон следует за ней.

«Что случилось?» – спросил он.

«Просто чутьё, – ответила она. – Или надежда».

Макензи снова подошла к письменному столу у дивана и открыла его. В глубине стояла маленькая корзиночка. Из неё торчало несколько ручек, а также обычная чековая книжка.

Если они содержали дом в такой чистоте, то уж наверняка в их чековой книжке царит такой же порядок.

Макензи вытащила книжку и обнаружила, что была права. Все цифры были записаны с педантичной точностью. Каждая финансовая операция заносилась сюда красивым почерком и в мельчайших подробностях. Супруги учитывали даже деньги, полученные из банкомата. Макензи понадобилось около двадцати секунд, чтобы понять, что эта книжка служила чем-то вроде вторичной бухгалтерии и не включала в себя основные чеки Стерлингов. К моменту смерти у них на счету находилось чуть более семи тысяч долларов.

Просматривая записи в книжке, Макензи надеялась обнаружить там зацепку, однако ничего не бросилось в глаза. Тем не менее, она заметила несколько аббревиатур, с которыми не была знакома. Большинство финансовых операций составляли в среднем суммы от шестидесяти до двухсот долларов. Напротив одной из записей, которая была незнакома Макензи, значилась сумма в две тысячи долларов.

Так как ничего среди известных записей не вызывало вопросов, Макензи решила сосредоточиться на аббревиатурах и сокращениях, с которыми не была знакома. Сделав несколько фотографий на телефон, она положила книжку обратно в стол.

«Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?» – поинтересовался Харрисон.

«Возможно, – ответила Макензи. – Ты не мог бы связаться с Дэйни и попросить её обязать кого-нибудь добыть нам информацию о финансовых отчётах Стерлингов за последний год? Кредитные карты, счета, даже PayPal, если они им пользовались».

«Конечно», – ответил Харрисон. Он сразу же вытащил телефон и принялся выполнять задание.

«Может быть, мы сработаемся», – подумала Макензи.

Она слушала, как он разговаривает с Дэйни, затем закрыла стол и вновь взглянула на лестницу.

«Некто поднялся по этой лестнице четыре ночи назад и убил супругов, – думала Макензи, пытаясь представить себе картину. – Но зачем? И почему здесь нет следов взлома?»

Ответ был прост: «Так же, как и в случае с Куртцами, убийцу пригласили в дом. А это означает, что они либо знали преступника, либо преступник играл роль… изображая человека, которого они знали или в котором нуждались».

Теория на первый взгляд казалась надуманной, однако Макензи была уверена, что в ней что-то есть. По крайней мере, она создавала связь между двумя убитыми парами.

А на данный момент даже этой связи было достаточно, чтобы продолжить расследование.