Текст книги "Идеальная ложь"

Глава 7

Джесси была напряжена. Они приближались к одному месту, и не была уверена, как правильно поступить.

Покинув Голливуд, они направились обратно в участок. На этот раз она настояла на том, чтобы сесть за руль. Её саркастическое объяснение своего желания Райану, который, как правило, всегда сам водил машину, заключалось в том, что они находились не в фильме «Шофёр мисс Дейзи», и что сейчас женщинам разрешалось ездить за рулём.

Но настоящая причина заключалась в другом. Она знала, что если будет вести машину, то сможет выбрать маршрут, проходящий мимо дома, в котором у временных приёмных родителей сейчас жила её осиротевшая сестра Ханна Дорси. Размышляя логически, она понимала, что шансы того, что девушка будет на улице именно в тот момент, когда они будут проезжать мимо, были ничтожно малы. Но она должна была хотя бы попытаться.

Пока она вела машину, Джесси пыталась умерить растущее беспокойство, переводя внимание на слова, которые недавно сказал Райан. Он комментировал суровый стиль квартиры Тейлор.

– Теперь понятно, почему у неё дома было настолько пусто, – заметил он. – Если то, что сказала Кьянти, было правдой, она, должно быть, большую часть времени проводила дома у клиентов будь то по законным или каким-либо другим причинам. В собственной квартире ей оставалось хранить только самое необходимое. Возможно, однажды она пришла домой, огляделась вокруг, увидела, насколько удручающей была обстановка, и решила положить этому конец.

– Возможно, – высказала своё мнение Джесси, повернув направо и понимая, что сейчас они находятся в одном квартале от нового временного дома Ханны. – Но, похоже, она была не из таких. Хотя, никогда не знаешь, что внутри у другого человека. Но ни один из знакомых Тейлор не упоминал, что видел её когда-нибудь в подавленном настроении. Думаю, токсикологический отчёт сможет прояснить ситуацию.

– А пока мы могли бы уточнить у её семьи, в каком эмоциональном состоянии она находилась, – предложил Райан.

– Можно попробовать, – сказала Джесси. – Но, пока тебя в кофейне осматривал медик, я ещё немного поговорила с Вином. Он упомянул, что в этом районе у неё нет никого из членов семьи, и что она вообще не поддерживала ни с кем из них тесной связи. Могу предположить, что суп от её матери, хранящийся в холодильнике, был неудачным предложением наладить отношения. Так что, я не уверена, что беседа с ними сможет пролить нам хоть какой-то свет на ситуацию. Думаю, что идея с самоубийством – это просто отвлекающий манёвр.

– Как ты можешь быть настолько в этом уверенной? – спросил он.

– Я не уверена. Но разве тебе не кажется подозрительным, что на месте происшествия не нашли предсмертную записку или другой намёк на то, что она была в депрессии? Или тот факт, что её окно было открыто?

– Может, она любила проветривать помещение, когда приходила из спортзала, – предположил Райан. – Это намного дешевле, чем пользоваться кондиционером.

Джесси посмотрела на него и поняла, что даже он не поверил в эту теорию.

– Как бы то ни было, – продолжил он, не желая признавать её скептицизма по поводу версии о самоубийстве, – Голливудское управление отправит нам копии всех улик, которые им удастся найти. Мы можем пройтись по списку её клиентов и посмотреть, может кто-то внезапно всплывёт.

– Как они отнеслись к тому, что мы влезли в их дело? – спросила Джесси.

– Так же озлобленно, как мы и ожидали, – сказал он. – Но я не стал раскрывать всех карт и сказал, что это дело может быть связано с одним из наших текущих расследований. Они не решились рискнуть и дать жёсткий отпор, если это предполагало необходимость затронуть какое-то важное дело, поэтому отступили. Все материалы должны ждать нас в офисе, когда мы вернёмся в участок.

– Звучит круто, – сказала Джесси, заметив, что у неё запершило в горле. Она только что повернула на улицу Ханны.

Она снизила скорость до установленного лимита, радостно используя лежачие полицейские в качестве предлога, чтобы это сделать. Этот ничем не примечательный дом, похожий на ранчо, находился с левой стороны. На крыльце висел гамак, который сейчас пустовал, что было неудивительным в обеденное время в будний день. И всё же, она чувствовала разочарование.

Она и сама не знала, чего ожидала. Даже если бы Ханна была там, что бы она сделала? Ей было категорически запрещено вступать в какой-либо контакт с девушкой Службой защиты семьи и детей, капитаном Декером и, неофициально – её психотерапевтом доктором Дженис Леммон.

И на то были разумные причины. Всего восемь недель назад единственную семью, которую знала девушка, убили у неё на глазах. Этого было более чем достаточно для любого семнадцатилетнего подростка. Но как бы она чувствовала себя, узнай, что мужчина, который это сделал, был её биологическим отцом? И что женщина, которую он мучил и жизнь которой висела на волоске по его милости, была её сводной сестрой?

Конечно, никто не ожидал, что весь этот кошмар никак не отразится на человеке, прошедшим через него. Должна ли она была просто отсеять эти факты своей биографии, сконцентрировавшись на сдаче экзамена по математике или завершению чтения «Моби Дика»? Было безумием хотеть вступить с ней в контакт.

И всё же Джесси очень хотела сделать именно это. Девушка отбросила это желание, когда они проезжали мимо того дома. Райан, не имеющий ни малейшего представления о его значении или даже о том, что у неё была сводная сестра, казалось, не обратил никакого внимания на внутреннюю борьбу Джесси, что она восприняла, как знак того, что ей отлично удаётся скрывать свои чувства. Когда она повернула на следующую улицу, она вспомнила свою последнюю сессию с психотерапевтом доктором Леммон, стараясь напомнить себе слова этой женщины.

Дженис Леммон знала, о чём говорит, и к её словам следовало бы отнестись серьёзно. Хоть в свои шестьдесят лет она на первый взгляд может и не внушала доверия в своих очках с толстыми стёклами и светлыми волосами с химической завивкой. Но помимо того, что она была уважаемым психотерапевтом поведенческого анализа, она была также легендарным профайлером, которая по-прежнему иногда консультировала по некоторым делам управление полиции Лос-Анджелеса, ФБР и другие организации, требующие сверхсекретного допуска.

Именно Леммон познакомила Джесси – тогда ещё замужнюю выпускницу университета – с профессором криминологии, который обеспечил ей доступ к Болтону Крачфилду, когда тот находился в заключении. И именно Леммон замолвила словечко, чтобы Джесси получила временную должность профайлера в управлении полиции.

И несмотря на то, что у Джесси были рекомендации Декера и Эрнандеса, доктор Леммон также сыграла свою роль в том, чтобы её включили в десятинедельную программу обучения, которую она недавно прошла в Академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, где она училась у преподавателей знаменитого отдела поведенческого анализа и прошла интенсивный курс физической подготовки, включающий в себя обучение обращению с оружием и занятия по самообороне.

Ко мнению Дженис Леммон следовало относиться серьёзно, и Джесси пыталась об этом не забывать. Когда они сидели в её уютном кабинете в глубоких кожаных креслах, своим спокойным, сдержанным голосом доктор спросила Джесси, как, по её мнению, психика Ханны справилась бы со всей информацией, которую на данный момент от неё скрывают.

– Это бы расплавило ей мозг, – предположила Джесси.

– Не только мозг, но и душу, Джесси, – сказала доктор Леммон. – Ты – абсолютно взрослый человек, который зарабатывает на жизнь, раскрывая убийства и имеет дело с маньяками. Ты и то едва держишься. Представь, как девушка безо всякого опыта и навыков справляться с подобными вещами, воспримет такую информацию. Стабильность её эмоционального состояния просто разрушится.

– Я знаю, – неохотно сказала Джесси.

– Послушай, – продолжила доктор Леммон. – Я понимаю. Прямо, как и в её случае, твоих приёмных родителей тоже лишили жизни, и на самом деле, это сделал один и тот же человек. Он убил твою мать. Никого из твоей семьи больше нет, или, по крайней мере, ты так думала до некоторого времени. А сейчас ты узнала, что есть человек, имеющий с тобой общую ДНК и личную историю. Совершенно очевидно, что ты захочешь установить с ней связь. И со временам это может иметь смысл. Но только не сейчас. Это ей не поможет. И, если ты ясно всё взвесишь, то поймёшь, что тебе это тоже не поможет. Ты должна быть терпеливой, Джесси.

«Терпеливой».

Когда она повернула на 6-ю улицу, которая вела прямо к участку, Джесси признала про себя, что терпение не было её самым сильным качеством. И всё же, если она когда-либо планировала установить какие-то значимые отношения с единственным оставшимся родственником, ей следовало бы попытаться.

Конечно, честно говоря, воссоединение с семьёй не было единственной причиной, по которой она хотела снова поговорить с Ханной. Была ещё одна, более тайная причина, которую она не решалась озвучить вслух даже доктору Леммон.

Возвращаясь в разгар их игры в кошки-мышки, Ксандер Турман прислал Джесси видео, на котором приглашал её присоединиться к нему в его кровавом веселье. Он настаивал на том, что они были одинаковыми, и что вместе они могли бы сделать мир лучше. Она отклонила его предложение, в результате чего он заявил, что её нельзя спасти и нужно убить.

Но даже несмотря на то, что она была потрясена самим предположением, что может быть похожей на человека, убившего её мать, приёмных родителей и десятки других людей, семя сомнения было посажено. Какая-то её часть задавалась вопросом, была ли в этом утверждении хоть малая часть правды.

Могла ли она, просто будучи его дочерью и разделяя его кровь, делить с ним и его болезнь тоже? Не по этой ли причине её так влекло именно к этой работе, где её постоянно окружала смерть, убийства и люди, похожие на её собственного отца?

Она говорила себе, что выбрала эту профессию, потому что видела зло вблизи, потому что буквально знала его в лицо, и поэтому была лучше подготовлена для борьбы с ним, чем большинство других. Но было ли это единственной причиной?

А может быть, какая-то её часть с удовольствием выполняла эту работу, поскольку она позволяла ей быть ближе к насилию и жестокости, но маскировать пристрастие к этим вещам под видом борьбы с ними же? Бывали дни, когда она не была полностью уверена в том, что у неё нет такого же отклонения, как и у её отца.

И в такие дни она не могла не задаваться таким же вопросом касательно Ханны. Была ли в девушке какая-то часть, которую влекла тьма, которая была отличительной чертой её отца? Была ли она обычным подростком или у неё были какие-то признаки того, что под поверхностью внешнего приличия в её характере могло бы быть что-то ещё?

Джесси испытывала чувство вины, даже задаваясь этим вопросом, как если бы она отрицала тот факт, что девушка, которую она даже не знала, может быть обычным человеком и сомневалась в её порядочности. И всё же, это сомнение засело в её голове.

Конечно, она мало что могла сделать. Она не могла поговорить с Ханной, чтобы узнать хоть что-то о характере девушки. А любая попытка узнать нечто большее о её теперешней или прошлой жизни сразу вызвала бы подозрения у Декера, который совершенно ясно дал понять, что личность этой девушки находится для Джесси под запретом во всех отношениях.

«Я ничего не могу поделать с этим».

Когда она въезжала на парковку Центрального участка, ей в голову пришла одна ужасная, и, вместе с тем, блестящая идея. Возможно, она сама и не могла заняться этим вопросом, но это не означало, что его нельзя было решить. Не было причин, по которым кто-то другой не мог бы заглянуть в прошлое Ханны и посмотреть, не было ли в нём чего-нибудь из ряда вон выходящего. И она знала конкретного человека, который мог бы заняться этим.

Глава 8

Всё это время решение вопроса было прямо перед нею. Но по какой-то причине ей до сих пор не удавалось его увидеть.

Её подруга Кэт Джентри, наряду с капитаном Декером и агентом ФБР Доланом была одной из немногих людей, знающих о родственной связи Джесси и Ханны. Она находилась в больничной палате Джесси, когда та узнала эту новость.

Но Кэт также была прославленным бывшим армейским рейнджером, который отслужил два срока во время военной кампании в Афганистане, в доказательство чему на её лице и теле остались шрамы от шрапнели. По возвращению в США она работала в различных охранных организациях, что, в конечном итоге, привело её к должности начальника службы безопасности в изоляторе, где удерживался Болтон Крачфилд.

К несчастью для неё, как только он оттуда сбежал с помощью одного из ненадёжных сотрудников, Кэт уволили. После нескольких месяцев перерыва, потраченных на борьбу с чувством вины, которую она незаслуженно возложила сама на себя, она решила взяться за новую работу в той же сфере. Она стала частным детективом.

Джесси это казалось идеальным вариантом. Она могла обратиться к тому, кому безоговорочно доверила бы изучение подробностей жизни своей сводной сестры, к тому, кто, как она знала, никогда не раскроет их семейный секрет, потому что она уже была осведомлена о нём.  Кэт будет осмотрительной как из дружеских побуждений, так и с соображений профессиональной этики детектива. Это также позволило бы Джесси обеспечить работой лучшую подругу, которая на данный момент нуждалась в средствах к существованию.

Конечно, если бы Декер узнал, что Кэт интересуется фактами биографии Ханны, он бы понял, что к этому каким-то образом причастна Джесси. Но ему будет не так-то просто это доказать. И такой степени отстранённости будет достаточно, чтобы защититься с профессиональной точки зрения.

Когда они с Райаном зашли в участок, Джесси почувствовала себя так легко, будто камень упал с её души. Она наконец-то могла получить хоть какие-то ответы от надёжного источника, который никогда её не предаст. В наши дни это было редкостью. Она неловко себя чувствовала от того, что не могла поделиться своим планом с Райаном. Но, оставляя его в неведении, она на самом деле защищала его.

Когда они вернулись в офис, он всё ещё был наполовину пуст. Они подошли к своим рабочим местам и обнаружили, что единственным присутствующим здесь детективом был Алан Трембли, который в свои двадцать девять лет был самым младшим сотрудником их отдела.

– Как там обстоят дела с перестрелкой? – спросил его Райан.

– Там полный бардак, приятель. Человек восемь погибших и ещё семнадцать раненых. Большинство наших всё ещё на месте преступления или разрабатывают возможные версии. Я заехал сюда только для того, чтобы проверить, есть ли уже результаты предварительных отчётов по уликам, полученным с места происшествия. Через пару минут я возвращаюсь обратно.

– Тебе нужна помощь? – спросил Райан.

– Конечно, – ответил Трембли. – Даже при том, что все наши там, нам всё равно не хватает рабочих рук. Но Декера спрашивать даже нет смысла. Он ясно дал понять, что тебя нельзя привлекать к этому делу. И, если честно, чувак, там действительно напряжно. Поймать этих бандитов было довольно непросто. Некоторые из них оказывали жёсткое сопротивление.

– Ты думаешь, что я ещё к этому не готов? – оскорблённо спросил Райан.

– Я сам едва к этому готов, Эрнандес. Хоть меня никто не подрезал два месяца назад. Не могу поверить, что собираюсь это сказать, но Декер прав. Расслабься, чувак.

– Он говорит мне расслабиться, видите ли, – сказал Райан, поворачиваясь к Джесси за поддержкой.

– Ей, я на твоей стороне, – солгала она. – Но, похоже, из голливудского управления пришли отчёты, которые мы запрашивали. Проверь у себя на столе.

Райан посмотрел вниз и увидел толстую папку с логотипом полицейского участка Голливудского управления полиции. Продолжать спор, казалось, уже не было смысла.

– Похоже, нам придётся застрять здесь, – покорно произнёс он.

– Эй, выше нос, Эрнандес, – саркастически предложил Трембли. – Может быть, вашу жертву убил тоже член какой-нибудь банды. Тогда ты сможешь к нам присоединиться.

Эрнандес презрительно посмотрел на него.

– Разве тебе ещё не пора ехать? – спросил он.

Трембли понял намёк, и направился в лабораторию за предварительными результатами, оставляя Джесси в одиночестве разбираться с плохим настроением Райана. Она схватила папку и открыла её, позволив ему немного остыть, не беспокоясь о том, что она наблюдает за ним. Девушке не потребовалось много времени, чтобы и вправду забыть о своём напарнике.

Пролистав всего несколько страниц документов, она наткнулась на полицейский отчёт. В нём описывался случай нарушения порядка, произошедший в гараже жилого комплекта Тейлор Янсен. По-видимому, Гевин Пек хотел поговорить с ней одиннадцать недель назад, когда Тейлор подходила к своей машине, чтобы вечером поехать куда-нибудь поразвлечься.

Они сильно поссорились, и сотрудник парковки вызвал полицию. Прибывшие полицейские составили протокол и спросили Тейлор, хочет ли та выдвинуть обвинения или потребовать вынесения ему приказа приближаться к ней. Она отказалась, сказав им, что уверена, что подобный инцидент больше не повторится. Ни она, ни Пек не упомянули тогда о причине их размолвки.

Зацепиться больше было не за что, но это событие укрепило представление о том, что у Гевина Пека была проблема с управлением гневом. О чём также свидетельствовал протокол его арестов, в котором не было зафиксировано серьёзных инцидентов, но числилось два ареста. Один был за драку в баре семь лет назад. Второй также за драку, но на этот раз на трибунах стадиона во время игры Dodgers четыре года назад. Принимая во внимание, что ему было всего тридцать два года, он уже заработал себе довольно внушительную репутацию парня с горячей кровью.

Джесси вспомнила синяки на шее и запястьях Тейлор. Они выглядели давними. Были ли они получены во время этой ссоры в гараже или во время следующей? Вместе с предположением Кьянти и полицейским рапортом у них, похоже, было достаточно оснований для разговора с этим мужчиной.

Она передала отчёт Райану, который, казалось, немного остыл и сейчас занимал своё рабочее место. Пока он просматривал его, она пролистала ещё кое-какие материалы дела. Джесси остановилась, когда нашла профессиональную фотографию 8x10 с изображением Тейлор Янсен, возможно она была сделана для её работы в качестве тренера.

Джесси впервые увидела, как Тейлор выглядела при жизни. В отличие от бледной женщины с раздутым лицом, тело которой они нашли на кровати, женщина, смотрящая на неё с фотографии, обладала яркой и красивой внешностью. Её каштановые волосы были собраны в хвост, подчёркивая скулы и длинную стройную шею. У неё были карие глаза и сосредоточенный взгляд. А губы выражали намёк на улыбку.

Было понятно, почему к ней тянулись клиенты. Она выглядела потрясающе, но на тот жёсткий, серьёзный манер, который предполагал, что её не особенно заботил собственный внешний вид. Она излучала решимость и уверенность – качества, за которые все ценят личного тренера, и это не зависело от того, как она выглядела.

И хотя Джесси не решалась пока что делать какие-то окончательные выводы, основываясь только на своей трактовке фото этой женщины, она заметила, что в выраженной линии подбородка Тейлор было что-то, что подсказывало Джесси, что та вряд ли стала бы терпеть неподобающее отношение от кого-либо, включая парней – настоящих или бывших. Похоже, она была из тех, кто сам любит всё держать под контролем.

– Думаю, нам стоит нанести визит Гевину Пеку, – сказал Райан, прерывая ход её мыслей.

– Думаю, да, – согласилась Джесси, откладывая фотографию. – Может, нам стоит доложить о ходе расследования Декеру, прежде чем мы уедем из офиса.

– Ты же знаешь, что он будет склонять нас сосредоточить внимание на версии о суициде, – со вздохом произнёс Райан.

– Ничего страшного, – напомнила она ему. – До тех пор, пока токсикологический отчёт окончательно этого не подтвердит, он не может запретить нам расследовать другие версии, как, скажем, возможное преследование со стороны её бывшего парня. Мы просто проявляем должную осмотрительность.

– В твоём изложении это прозвучало так естественно, – произнёс впечатлённый Райан.

– Ты тоже так можешь, – сказала она. – Я уже это видела. Просто тебе не хватает практики. Чем меньше ты показываешь, что очень хочешь приступить к полноценным обязанностям по поимке преступников, тем более вероятно, что капитан ослабит свою бдительность. Просто веди себя так, будто тебе нравится работать над этим делом. Его заставляет нервничать именно твоя нетерпеливость. Честно говоря, она и меня заставляет немного нервничать.

Он окинул её притворно обиженным взглядом, под которым, как она подозревала, скрывались глубоко задетые чувства. Приняв решение позволить своему напарнику разобраться с этим самостоятельно, она взяла со стола папку и направилась в кабинет Декера. Возможно, Райан рассматривал это дело, как изначально проигрышное. Но она придерживалась другого мнения. Женщина с фотографии рассчитывала, что Джесси узнает правду и раскроет это дело, что она и намеревалась сделать.

Она постучала в уже открытую дверь.

– Что? – рявкнул Декер.

– Мы хотели бы ввести Вас в курс наших дальнейших действий по делу Янсен, – сказала она.

– Мне казалось, что там подтверждённое самоубийство.

– Ещё нет, – ответил Райан, только что присоединившийся к Джесси и поднявший брови в духе «Я же тебе говорил». – Мы до сих пор ждём результатов предварительного токсикологического отчёта, и там есть ещё несколько серьёзных вопросов.

– Каких, например? – спросил Декер, нетерпеливо делая им знак рукой пройти в его кабинет.

Джесси ринулась вперёд, не желая, чтобы излишняя обеспокоенность Райана завалила им дело.

– Таких как история происхождения кровоподтёков на запястьях и шее жертвы, бывший парень с историей проявления агрессии в прошлом, тот факт что все, с кем мы говорили, сомневаются, что она была способна наложить на себя руки.

– Иногда люди могут не замечать тревожных знаков, – сказал Декер тоном, заставившим Джесси подумать, что он был знаком с этой темой больше обычных людей.

– Конечно, капитан, – мягко согласилась она. – Такое тоже вполне возможно. Но до тех пор, пока мы не получим более определённые выводы от судмедэксперта, мы не можем исключать остальные версии. Сейчас мы собираемся нанести визит её бывшему парню.

– Отличная мысль, – признал он. –  Но вот что меня беспокоит. До меня дошли слухи об утренней потасовке в кофейне. Ты собирался рассказать мне об этом, Эрнандес?

– Там не было ничего такого, сэр, – сказал Райан, пытаясь сохранить невозмутимый тон. – Один бездомный немного пошумел. Одну женщину слегка ранили, только и всего.

– Я так понимаю, что тебе пришлось обратиться к врачу скорой помощи.

– Это была простая мера предосторожности, сэр. В этой неразберихе я оказался на полу, – сказал Райан, преуменьшая масштаб случившегося.

– Ты бы тоже так описала то, что случилось, Хант? – недоверчиво спросил Декер.

– Я как раз вышла на улицу, чтобы попросить зайти полицейского в форме, – сказала она, стараясь избежать уклончивого ответа. – К тому времени, как я вернулась, инцидент был уже практически исчерпан.

Декер выдержал паузу в несколько секунд, прежде чем ответить. Затем он медленно заговорил, подчёркивая каждое слово.

– Вы не допущены к оперативной работе. Единственная причина, по которой вам поручили это дело заключается в том, что у нас не хватает рук в связи с этой бандитской перестрелкой. Поездка к бывшему парню жертвы, который является потенциальным подозреваемым, по сути своей довольно рискованная. Я хочу, чтобы с вами поехало двое полицейских. И это не подлежит обсуждению. Вам ясно?

– Конечно, капитан, – успокаивающе сказал Райан, бросив беглый взгляд на Джесси. – Мы непременно так и поступим. Мне известно, что Вы предпринимаете все необходимые меры предосторожности. Но могу Вас заверить, что мы в порядке.

Джесси кивнула в знак согласия. Но правда заключалась в том, что сама она не была полностью уверена в этом.