Текст книги "The Question. Самые странные вопросы обо всем"

Как научиться смешно шутить?

ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ

Писатель

Нет ничего мучительнее, чем человек, твердо решивший пошутить. Как правило, он намертво лишен чувства юмора, – и это проклятье любого застолья! Один такой энтузиаст может погрузить в трясину неловкости до полусотни нормальных людей…

И только если его вовремя прибить мухобойкой или превентивно замотать рот скотчем, как персонажу Тарантино, у вечеринки появится шанс! И будьте уверены: скоро за этим столом прозвучит отличная шутка.

Родится она так, как только и может родиться шутка: сама собой… От внезапной шипучей реакции интеллекта на реальность – как щелочи на воду. Или как пинг-понг мысли – теза, антитеза, крученый мячик парадокса…

Два-три легких умных человека, общая тема, общий знаменатель прочитанных книг, пара милых слушательниц, имеющих не только глаза, но и уши, – и вот уже, завершая комбинацию, кто-то вколачивает неотразимую репризу под хохот стола. И почти неважно, кто это сделал: сосед сделал бы это через секунду. Ибо к шутке привела – мысль!

Это, пожалуй, и есть рецепт: мысль, предваряющая шутку. И непременно облеченная в парадокс – неожиданная, успевающая сделать пируэт в воздухе!

Люди, способные исполнять такое сальто-мортале регулярно, сольно и артистично – счастье и радость своей среды обитания, ее шанс на настоящую рефлексию, а значит, улучшение породы. Ибо смех подтверждает точность диагноза – и не подлежит апелляции. «Это не народ. это хуже народа. Это лучшие люди города». Это – Григорий Горин.

Можно ли научиться так шутить? Нет, конечно. Потому что для начала надо научиться так жить, так видеть, так думать. Рапирный выпад горинского диалога, музыка «жванецкой» мысли, булгаковский яд, двойное дно зощенковской простоты, тяжелое клеймо щедринских формулировок, желчь Герцена…

Научиться этому – нельзя. Но можно, насладившись безукоризненным порядком чужих слов и отточенностью чужой мысли, проявить недюжинный вкус – и вовремя промолчать. Избежать шелухи бессмысленной «юморной» болтовни и хохмаческого энтузиазма, уберечься от стыда мочеполового эстрадного успеха… Обойтись без шутки, носящейся кругами во весь опор, как курица без головы.

Нет такой задачи – пошутить! У нормального человека – нет и быть не может такой задачи. Этот скользкий путь приводит в КВН, и это еще не предел морального падения. (Это я пошутил, да).

Помните ли вы, какой фамилией снабдили Ильф и Петров профессионального остряка из «Двенадцати стульев»? Человека, выпускавшего до шестидесяти первоклассных острот в месяц? Если помните, то вам, пожалуй, и не требуется больше ничего знать об этой изнурительной специальности…

Черт с ней совсем. Не надо учиться шутить, братья и сестры. Я снимаю с вас эту епитимью. Просто живите в свое удовольствие, не забывая посматривать по сторонам. И если голова у вас ясная, а глаз незамыленный, однажды в голову вам прилетит невесть откуда отличная шутка…

Всегда ли человек видит сны, когда спит? Как научиться их запоминать?

МАРИНА ФИЛОНЕНКО

Психотерапевт, консультант

Человек видит сны каждый раз, когда спит, – это установленный факт. Тот факт, что мы не всегда помним свои сновидения, объясняется тем, что механизм забывания снов встроен в нашу структуру мозга: блокируются все сигналы – как входящие (спящий не реагирует на слабые раздражители вроде звуков или смены света), так и исходящие (человек не совершает действия из своих снов: не двигается, не говорит и т. п.). Отсутствие воспоминаний о сновидениях является продуктом переработки как раз этих механизмов; при их слабой работе происходят такие вещи, как разговоры во сне, лунатизм, ночные кошмары, а также энурез.

Способность запоминать сновидения глубоко индивидуальна: одни люди каждый день могут сказать, что видели во сне ночью, другие утверждают, что им никогда ничего не снится. Однако в свете вышесказанного можно сказать, что каждый случай запоминания сновидения является попыткой организма коммуникации с мозгом и сознанием. Поэтому действительно важно обращать внимание на свои сны и анализировать их. Помимо занимательных сюжетов сны могут помочь лучше понять себя, свое тело и даже решить какие-то задачи (что, например, согласно легенде, произошло с Менделеевым).

Как научиться запоминать сны? Первым необходимым условием являются внешние атрибуты: важно соблюдать режим и верно обустроить пространство для сна: ничто не должно отвлекать вас во сне. удобная кровать, правильно выбранный матрас, доступ свежего воздуха, отсутствие резких звуков, чистое тело и постельное белье. Вторым условием является подготовка к засыпанию: важно расслабиться, дышать глубоко и тщательно разобрать прошедший день: отметить все удачные и неудачные моменты, вспомнить все действия и принятые решения и проанализировать их верность (здесь важно смотреть на все с позиции наблюдателя и не осуждать себя, иначе разбор дня превратиться в сеанс самоуничижения и не будет иметь никакой пользы). Это важно сделать, поскольку во время сна анализируется информация, полученная в ходе «сеанса» бодрствования. После этого стоит спланировать будущий день, наметить дела и обязательно поставить себе задачи. Воспоминание о сновидении может рассеяться за минуты, поэтому первое дело, которое стоит сделать после того, как вы поняли, что проснулись, – это записать сон. Поэтому третьим условием является наличие рядом с кроватью (или под подушкой) блокнота и ручки.

Через некоторое время ведения такого дневника сновидений вы заметите определенную структуру в них и научитесь понимать сигналы своего мозга. Тогда сон станет не только временем отдыха, но и полноценным инструментом самоанализа.

На Северном полюсе есть что-нибудь вкусное?

ВИКТОР БОЯРСКИЙ

Директор Государственного музея Арктики и Антарктики, профессиональный путешественник

Если с собой принесешь, то да, а так – нет: это же просто лед, дрейфующий лед. А вот на Южном полюсе есть кое-что вкусное: там находится американская полярная станция, где можно неплохо подкрепиться. У них там настоящие свежие овощи и фрукты: им самолеты регулярно завозят. На российскую станцию «Восток» только два раза в сезон прилетают. Но все остальное и у нас есть – мясо, крупы.

Какое меню на нашей станции? Обычное российское: на завтрак – каша, сыр и колбаса, на обед – борщ. Мороженое тоже любим поесть, делаем его сами. Снег, сахар, сироп, джем замешиваешь – получаешь мороженое.

Просто так на обед мы к американцам не ходим: далековато. От нашей станции до них – 1500 км. Но, когда бываем у них в гостях, они угощают. На Антарктиде здорово: можно, не спрашивая разрешения у МИДа и не получая виз, свободно передвигаться, – там нет понятия границ.

У чилийцев на станции можно вина неплохого выпить. Вино и пиво – это деликатес в Антарктике. Все вещи, которые боятся мороза, – это деликатес. Скажем, колбаса «Докторская» более ценна для полярника, чем колбаса твердого копчения, потому что «Докторская» не терпит никакого замораживания. Она превращается в камень, после чего растекается: там воды много. Так что, если захотите порадовать полярника, когда приедете к нему в гости, захватите пива и «Докторской». А не твердокопченую и/или водку: этого у нас там хватает.

Что должно произойти, чтобы в экономике России начался рост?

СЕРГЕЙ АЛЕКСАШЕНКО

Старший научный сотрудник Brookings Institution

У России, как и у многих стран, есть свои конкурентные преимущества и недостатки. Но не их комбинация является причиной поистине бедственного положения российской экономики, которая на ровном месте, при весьма комфортных нефтяных ценах, постепенно потеряла всю динамику развития – темпы движения нашей экономической машины начали устойчиво замедляться с конца 2011 года, когда и снижение нефтяных цен, и западные финансовые санкции были даже не на горизонте, а за его линией. И точно так же нельзя сказать, что в последние пару-тройку лет российские власти допустили какие-то серьезные просчеты в своей экономической политике (оставим в стороне декабрьский финансовый кризис – там были ошибки не в самой выбранной политике, а медлительность в ее реализации и абсолютная потеря доверия со стороны рынка), которые что-то сломали в ранее хорошо работавшем механизме.

Мой диагноз нынешнего состояния российской экономики (и российского государства в целом) прост и короток – государство за последние пятнадцать лет целенаправленно разрушило всю институциональную среду, которая является основной для частной экономической активности. Разрушен фундамент любой экономической системы – институт защиты прав частной собственности, защитой которой должен заниматься независимый суд и Правоохранительные (то есть охраняющие право, закон) органы, вместо которых в стране как паразиты расплодились многочисленные силовики, контролирующие и надзирающие структуры, весь интерес которых состоит в том, чтобы бесконечно «доить» бизнес, для чего нужно иметь возможность его бесконечно, бесконтрольно и безнаказанно кошмарить. Разрушен механизм федеративного государства, где интересы регионов должны сдерживать аппетиты федерального центра. Разрушен механизм политической конкуренции и сменяемости власти – выборы не только на федеральном и региональном уровне превратились в фарс, где вся борьба идет за то, кому и в какой пропорции достанется абсолютное меньшинство или кто займет «почетное» второе место. Разрушен механизм четвертой власти – независимых СМИ, – которая должна рассказывать о всех грехах и прегрешениях власти, вытряхивая и перетряхивая их самые хорошо запрятанные интересы, вместо которой страна получила институт геббельсовской пропаганды, успешно промывающей мозги 85 процентам российского населения, оправдывающей войну, агрессию и убийства.

В ДНК любого частного бизнеса органически встроен ген роста – стремление к расширению своей деятельности, к повышению своей эффективности и вытеснению за счет этого своих конкурентов, к проникновению на новые рынки изначально вложено в бизнес-план любой компании. Для реализации таких намерений бизнес должен инвестировать в свое развитие. Но, если речь не идет о государственных компаниях, принимая решение об инвестициях в развитие, бизнесмен должен быть абсолютно уверен в том, что результат инвестиций (прибыль и/или выросшая стоимость компании) достанется именно ему. И что в какой-то момент времени к нему не придет силовик или надзиратель и не сделает сакраментальное предложение «делиться надо!», от которого, конечно, можно отказаться, но понимая, что после этого шанс попасть под уголовное преследование с возможностью полной потери бизнеса резко возрастает. Или что в другой момент времени друг или родственник новоназначенного губернатора не заявит о том, что «эта поляна – моя!» и не начнет с помощью административного ресурса вытеснять всех конкурентов. Для противостояния всему этому и нужен независимый суд – потому как только он может и обязан защищать частные интересы любого гражданина страны. Для этого нужны независимые СМИ, потому как только они могут публично рассказать о действиях чиновников. Для этого нужна политическая конкуренция, потому как только в таком случае во власть смогут прийти представители и защитники интересов всех слоев населения и в первую очередь интересов бизнеса, который сможет безбоязненно выступать в роли спонсора тех политиков, которые реально готовы его защищать.

Если мы хотим всерьез обсуждать, как восстановить экономический рост в России, то мы должны признать, что без строительства прочного политического фундамента:

1) независимый суд, 2) политическая конкуренция, 3) независимые СМИ, – эти дискуссии будут абстрактными и бессодержательными. Вот, собственно говоря, и все, что нужно сделать, для того чтобы построить прочный и надежный фундамент, без которого, а это известно не только строителям, нельзя построить надежный дом. В нашем случае дом экономического роста. И, надеюсь, всем хорошо понятно, что фундамент этот – отнюдь не экономический, а 100-процентно политический.

Каково это, работать врачомгинекологом, если ты – мужчина?

ПАВЕЛ ТИХОМИРОВ

Врач-гинеколог

Смысл вопроса понятный: мол, не смущается ли гинеколог осматривать интимные части женского тела, если он мужчина. Нет, не смущается. И женщина-гинеколог тоже не будет чувствовать неловкости. Хотя, согласитесь, должна бы: ведь женщины, хоть и меньше стесняются друг друга, все-таки не показывают друг другу свои внутренности. Врачи люди особые, мы к человеческому телу действительно относимся по-другому – не по-человечески. Когда я на работе, я делаю свою работу и к предмету этой работы отношусь, как механик к автомобилю. Спросите стоматолога, он вам ответит то же самое. И кардиолог, кстати, тоже. Сердце, зубы, вагина – в медицинском смысле одно и то же.

А вот пациентки смущаются, это правда. Но обычно только первые пять минут.

Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году?

АЛЕКСАНДР ЧЕКОВ

Преподаватель Кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО

Судьба обоих была достаточно незавидной. Практически сразу после начала войны 22 июня 1941 г. все сотрудники советских посольств, а также члены их семей, находившиеся в странах, оккупированных Германией, были интернированы. То же самое произошло с сотрудниками немецкого посольства в Москве. В июле 1941 года на границе СССР и Турции состоялся обмен сотрудниками посольств (включая послов Владимира Деканозова и Вернера фон Шуленбурга) по принципу «все на всех» (около 1000 советских граждан в обмен на 140 граждан Германии), что считалось большим успехом СССР.

Шуленбург еще на протяжении трех лет находился на дипломатической службе, но в ноябре 1944 года был повешен за участие в заговоре против Гитлера (том самом, когда полковник Клаус фон Штауффенберг 20 июля 1944 года попытался взорвать фюрера в его ставке в Восточной Пруссии). Деканозов до 1947 года также оставался на дипломатической службе, затем работал на других различных должностях вплоть до апреля 1953 г., когда по протекции Берии получил пост министра внутренних дел Грузинской ССР. Однако на этом посту он проработал лишь два месяца. После ареста Берии 30 июня 1953 года Деканозова сняли с должности и также арестовали. Он был расстрелян по приговору суда в декабре 1953.

Как быть, если к 25 годам ты не понимаешь, что тебе нужно делать в этой жизни?

МИТРОФАН БЕЛОВ

Владелец мясной лавки

Мне 25, прямо сейчас. Январь 2015 года был для меня настолько тяжелым, что у меня руки стали не просто опускаться, а периодически трогали шею на предмет появления там веревки. Было очень тяжело. При этом я вполне себе состоятельный человек – работал в отличной фирме в it-сфере, с красивой должностью «директор по маркетингу». У меня своя квартира в центре города, молодая любовница и достаточно денег, чтобы периодически путешествовать и не отказываться от идеи пропустить еще один бокал вкусного, но дорогого пива в любимом пабе. Но при этом с каждым месяцем я все больше и больше чувствовал, что занимаюсь не тем.

Январь все убил. Мои позиции в компании пошатнулись, пришло четкое понимание, что там у меня будущего нет. От этого депрессия становилась все больше и больше, я искал и не мог найти себя. Журналистика, smm, даже проба пера в качестве писателя – все было не мое и я не знал, чем же мне заняться-то. В конце концов я решил искать ответ с помощью других людей и обратился к психологу. Занятие, которое мне пришлось по душе, мы нашли с помощью одного вопроса и одного ответа: «Без чего твоя жизнь была бы неполноценной?» – «Ну, без пива и без мяса, наверное».

На следующей неделе я занял у друзей денег, нашел поставщиков, помещение и партнеров, и теперь я занимаюсь тем, что люблю, – торгую свежим мясом и пивом. С момента моего ухода с предыдущей работы и открытием лавки у меня пропали все депрессии, проблемы и бессонница. Очень рекомендую заниматься тем, что вы любите. Даже из алкоголизма и обжорства можно найти выход и приобрести самого себя.

Почему нигде и никогда в мире не была реализована меритократия?

СЕРГЕЙ ГУРИЕВ

Профессор Sciences Po, в 2009–2013 гг. входил в первую сотню кадрового резерва Президента РФ

Меритократия – это система, в которой поощрения (в том числе и продвижение по службе) основаны на достижениях и не зависят от других факторов, например, от родственных или дружеских связей, пола, расы, роста, возраста или сексуальной ориентации.

Во многих странах меритократия так или иначе используется. Например, во Франции аналог российского ЕГЭ определяет поступление в элитные вузы, что, в свою очередь, является главным фактором успешной карьеры в дальнейшем. Конечно, в первую очередь меритократические принципы используются в демократических странах. В диктаторских режимах, особенно в странах, богатых природными ресурсами, диктатор в первую очередь ценит лояльность, а не компетентность (об этом – известная работа Георгия Егорова и Константина Сонина «Dictators and Their Viziers: Endogenizing the Loyalty-Competence Trade-Off»). Но есть и исключения – например, современный Китай. В Китае родственные связи имеют большое значение (например, отец Си Цзиньпина был заместителем председателя Государственного совета КНР). Но целый ряд исследований показывают, что в современном Китае региональные партийные лидеры имеют больше шансов получить повышение, если их регион показывает более высокие темпы экономического роста. Вполне возможно, что Коммунистической партии Китая удалось построить меритократические механизмы потому, что меритократия является одной из основных конфуцианских ценностей. В течение более чем тысячи лет отбор на государственную службу в императорском Китае производился по результатам государственных экзаменов, доступ к которым был открыт мужчинам практически любого происхождения.

Меритократические механизмы встречаются и в России. Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров, которые я знаю лично и в достоверности которых не сомневаюсь. Поступление в Российскую экономическую школу основывалось на результатах письменных экзаменов (включая международные тесты GRE и TOEFL) и не зависело от других факторов. Назначение на должность постоянного профессора в РЭШ определялось на основании научных достижений, которые оценивались анонимными рецензентами (ведущими мировыми специалистами в данной области) и независимым комитетом (в котором преобладали иностранные ученые). Выборы в Наблюдательный совет Сбербанка проходили честно, на акционеров никто не оказывал давления, голоса считались независимыми организациями.

Автор вопроса, скорее всего, имеет в виду отсутствие полномасштабного внедрения меритократии как системы отбора руководящих кадров в государственных органах и корпорациях. Безусловно, есть страны, в которых системы отбора основаны на антимеритократических принципах. Но и в тех странах, где цель системы – найти наиболее достойных, система должна учитывать не только объективные достижения. Причина этого проста – не существует очевидного единого критерия (или единой комбинации критериев), по которой следовало бы отбирать руководителей. Личностные качества (интеллект и эмоциональный интеллект) трудно измерить, а их измеримые составляющие никогда не могут точно предсказать успех на новой работе. Достижения прошлых лет полезны, но тоже не могут дать стопроцентной гарантии на новой должности – ведь надо будет делать другую работу, сотрудничать с другой командой, да и окружающий мир постоянно меняется. Именно поэтому системы, построенные исключительно на меритократии, подвергаются заслуженной критике. Разумно ли определять карьеру человека по результатам только одного экзамена, который студенты сдают в 18 лет (как это делается во Франции)? Стоит ли принимать во внимание только темпы экономического роста в регионе – или надо также рассматривать изменение уровня неравенства, состояние окружающей среды и другие показатели социально-экономического развития? И сколько таких показателей необходимо использовать? В середине 2000-х российская Администрация Президента разработала список из более чем 100 критериев для оценки эффективности работы губернаторов. Эта система не сработала по очевидным причинам. Если критериев слишком много, то это все равно, что критериев нет.

Поэтому так или иначе необходимы не только объективные, но и субъективные оценки. Казалось бы, можно было бы оценивать потенциальных руководителей анонимно (чтобы лица, принимающие решение о назначении, не знали бы ни пола, ни возраста, ни расы кандидата). Но когда речь идет о руководителе, один из ключевых элементов успеха – это навыки личного общения, поэтому анонимное принятие решений невозможно.

Вот почему вместо меритократических принципов в политике в конце концов используются демократические, а в бизнесе – рыночные. Каждый избиратель оценивает качество кандидатов по своим критериям, таким образом, выборы агрегируют всю доступную обществу информацию. Инвесторы также используют все доступные им данные и оценивают качество руководителя, покупая или продавая акции. Тем самым курс акций и отражает оценку руководителя рынком. Безусловно, и избиратели, и инвесторы могут ошибаться. Но их решения в концов более обоснованны, чем установленные несколькими экспертами правила оценки руководителей – в том числе и потому, что избирателям и инвесторам доступна не только информация о биографии кандидата и его интеллектуальных способностях, но и вся остальная информация о том, насколько хорошо он подходит для данной должности.