Текст книги "Тайна старого дома"

Красноярск

– Ну ладно, – пожав руку Фролову, кивнул Иванов, – благодарим тебя, и пути наши расходятся. Конечно, ты мужик неплохой, но уж больно жалостливый. Зря, Старатель. Жизнь такая штука, что выживает тот, кто…

– Вам спасибо, – перебил его Иван. – За все – и за правду, которую узнал, и за то, что цель в жизни появилась. Иначе я так и сдох бы в лагере. А сейчас я знаю, чего хочу, и обязательно это сделаю.

– Не думаю, что сможешь, – покачал головой Кубинец. – Злости в тебе не видно. Обида есть и растерянность, но с таким настроением не убивают. Поэтому мой тебе совет – найди и сдай их ментам. И себе волю вернешь, и они получат по полной программе. Хотелось бы знать, как это у них получилось. О таком я впервые слышу. Ну ладно, – увидев машущего от «десятки» парня, кивнул он. – Туз молодец мужик, здорово помог. Ему бабок передадут, десять штук зелени. А ты особо не рисуйся. Ксива есть, и менту смело показать можешь. Бабки тоже имеешь. Добазарься с проводниками. В случае шмона они тебя курканут. Подойди к кому-нибудь из поезда Красноярск – Москва и перебазарь. Пары сотен баксов за глаза хватит. В общем, удачи тебе! – Кубинец пожал Фролову руку.

– Пока, тезка, – кивнул Скорпион. – И не хотелось бы больше встречаться! – Он засмеялся.

Фролов смотрел вслед тронувшейся машине.

– Я убью и его, и ее, – запоздало ответил он Кубинцу. – Убью!

– Поехали, – позвал его невысокий бородач. – Туз просил помочь тебе. Я тут добазарился кое с кем. Поедешь, конечно, не с комфортом, но быстро и скрытно. Поехали, а то опоздаем.

– Делаем дело и валим в Белоруссию, – отвечая на вопрос сидящего за рулем парня, сказал Кубинец. – Оттуда в Литву. Там у Варяга тормознемся, и он нас отправит куда-нибудь воевать. А дальше видно будет.

– А что Старатель делать будет? – спросил другой парень.

– Скорее всего где-нибудь будет на старателей работать! – усмехнулся Скорпион. – Вот никак не въеду, как можно было так отмочить? И он помнит, как убивал, и эксперты доказали. Группа крови обоих и резус совпадают, а они живы. Фокусник, правда, за это жизнью заплатил. Кто-то из ментов куплен, вот и бросили его в хату к отморозкам. А их потом сразу на другую зону перевели. Но я ксиву послал, спросят с сук.

– Сиди тихо, – сказал Фролову летчик гражданской авиации, – и все будет нормально. Как поймешь, что самолет от земли оторвался, можешь вылезти и походить, размяться. В туалет – в бочонок. Вылезать будешь, с собой захватишь. Еда и что пить, есть. Кури поменьше и поосторожнее. Через семь часов будем в Быкове. Там тебя сразу в машину пихнут. А потом водитель тебя выпустит. Но ты знаешь, что должен отдать это. – Он показал на дипломат рядом с Иваном.

– Конечно, – кивнул тот. – Я обязательно отдам.

– Машина, на которой повезут ящики, остановится, водитель тебя выпустит, и отдашь дипломат человеку, который подойдет.

– Так и сделаю, – заверил Фролов.

– Тогда счастливой дороги, – улыбнулся летчик. – Если вдруг когда-то снова окажешься в подобной ситуации, обращайся. Кстати, ты бы мог неплохо заработать. Мы бы тебе помогли с документами, и ты жил бы спокойно и тихо. Если бы мы решили, что ты нужный человек, сделали бы тебе пластическую операцию. В общем, ты знаешь Туза и если решишь, что готов с нами искать золото, то свяжись с ним, и все будет сделано.

– Улетел твой Фролов, – сказал невысокий лысый мужчина. – А ты умеешь под дурачка косить! – засмеялся он. – И найти его сумел. Почему он не остался?

– Ты знаешь почему, – ответил Туз. – На его месте любой стал бы этих убиенных искать. А Михалыч помог мне тогда здорово. Не мог я его подставить. Да и не хотел, чтобы он понял, что я золотишком занимаюсь.

– А чего так?

– Да мужик он нормальный. Мне тогда по-человечески помог. А я его искал и вроде как случайно встретил, а ты его использовать хочешь. Нечестно это, Брагин.

– А что такое честность? Фролов умеет золото находить. А тут он сам сбежал. Хорошо, ты их правильно вычислил, куда они могут пойти. И помог и ему, и тем двоим. Они тебе, кстати, бабки передали, десять кусков зелени в благодарность. А Фролов наш будет. Предупредят его – дернешься, ментам позвоним и фотографию с золотишком пошлем. Так что скоро ты со своим приятелем будешь на пару золото мыть, – Брагин засмеялся, – вернее, помогать ему пробы брать. И документы ему сделаем, и бабу найдем. Получать тоже неплохо будет. В общем, и нам хорошо, и ему тоже. А те пускай живут. Но хотел бы я спросить бабу Фролова, как они его так подставить сумели?

– В коттедже пятеро, – тихо сообщил в переговорное устройство молодой мужчина. – Брагин там. Кого-то ждут.

– Киселин едет, – послышалось в ответ. – Видно, новую партию везет. Как появится машина Киселина, уезжай, старлей. Ясно?

– Так точно! – Мужчина сел в машину. Увидел в заднее зеркальце приближающийся «мерседес». Из остановившейся машины вышли трое и направились к воротам коттеджа.

– Работаем, – сказал плотный мужчина в штатском. Через высокий забор стали перепрыгивать вооруженные автоматами спецназовцы. Ворота выбил грузовик. Застучали автоматы. Но вдруг перестрелка прекратилась.

– Я все скажу! – подняв руки, закричал Брагин. – Тут беглые…

Хлопнул пистолетный выстрел. Пуля пробила Брагину затылок. Простучал автомат. На пол рухнул Туз с пистолетом в руке.

– Черт! – крикнул штурман. – Горим мы! Этот козел что-то поджег!

– Киров! – Радист стал выходить на связь. – Просим посадку. На борту пожар!

– Вот гады, – пробормотал Фролов, закрывая мокрой тряпкой нос и рот. – Спасибо Тузу, записку сунул, что я золото везу, а при передаче меня бы сфотографировали, и если бы я отказался работать на них, меня сдали бы милиции. Вот гады! – Он почувствовал, что самолет начал снижение. – Только сядет, подожгу матрац и буду помогать выгружать ящики с орехами. Сумею уйти. Надо так сделать, чтобы золото заметили.

– На запасной садиться будет, – сказал диспетчер. – Пожарные и «скорые» на пятую полосу.

– Я сам его пристрелю! – зло пообещал летчик.

– Из пальца стрелять будешь? – усмехнулся штурман.

– Встречают торжественно, – кивнул второй пилот.

– И милиция, – недовольно отметил штурман. – Как бы этого с дипломатом не хапнули. Ты давай туда, – сказал он радисту. – Как сядем, дай ему форму, пусть переоденется и валит, как будто отравился дымом.

Чита

– Что-то никого нет, – сказал Ломовик. – И на звонки, сука, не отвечает. Падла!

– Он тебя в Якутске ждет, – усмехнулась Алла, – вполне возможно, с милицией. Ты же говорил, что он в розыске. В общем, ждите тут. – Алла пошла к выходу из здания аэропорта.

– Менты, – шепнул один из парней.

– Спокойно, – улыбнулся Ломовик, – мы новые русские в поисках приключений.

– Да? – Плешивый мужчина взял телефонную трубку.

– Привет, Шахтер, – послышался женский голос.

– Алка, ты в натуре прилетела! Где ты?

– Слушай меня внимательно. Со мной четверо. Мне надо для начала в Амурскую область. Понимаешь зачем?

– А я думал, ты порожняк гонишь. Короче, так, – Шахтер посмотрел на часы, – я через двадцать – тридцать минут прикачу, жди у входа. Одна, понятное дело. Разжуешь, что к чему, и решим, что делать.

Иркутск

– И что дальше? – посмотрел на Фантомаса Зверь.

Четверо парней и Глафира стояли у бочки с квасом.

– Что-что! – усмехнулся тот. – На железнодорожный вокзал и на перекладных до станции Теплоозерск. А там нам скажут, куда податься.

– Только бы менты по дороге не цапанули, – пробормотал Зверь. – Чувствую, зря мы на эту хреновень подписались, бортанут нас по полной программе…

– Славка меня не бортанет, – возразила Глафира.

– Вся надежда на это, – усмехнулся Зверь. – Берем два такси и на вокзал.

Хабаровск

– Придется ночевать здесь, – вздохнул Артист. – Лучше снять комнату. Утром будем ждать Иностранца.

– Правильно, – кивнул Сухой. – А если он не приедет?

– Будет даже лучше, если он не появится, – усмехнулся Артист. – Оживших покойников могут узнать, тогда представляете, что будет? Он о месте должен сказать, тогда и поймем, бросить он нас решил или нет.

– Что-то я не въеду, – сказал Кощей, – как это…

– Я разговор Артура и этой Фроловой слышал, поэтому и набился, сказал, что парни не вызывают доверия и я с ними поеду.

– Погоди, – удивился Кощей, – какого хрена тогда ждать? Покатили туда и возьмем сами. Он труп, рыпаться не будет. Так что…

– Поедем мы туда в любом случае, – перебил Артист. – Но хочется знать, насколько можно ему доверять. Он ведь все равно туда приедет. С ним мы можем уйти за границу, а без него и с золотом хреново придется. Поняли?

В кармане Кощея прозвучал вызов сотового.

– Дикий, – посмотрел он на номер.

– Короче, вот что, – сказал рослый длинноволосый молодой мужчина, – найдите, где переночевать. Но в гостиницы не суйтесь. Менты их часто проверяют. И в частные гостиницы тоже не ходите, они все с ментами повязаны. Вот номер, звякнете, и вам скажут, куда приехать. А завтра вас ко мне подбросят.

Киров

«Очень удачно! – подумал Фролов. Голова и рука у него были забинтованы. – Они сами перепугались. Отлично! Только как мне теперь в Москву попасть? Поезд исключен. Паспорт, что дал мне Туз, не годится. Конечно, можно подойти к проводникам. Но на вокзале милиция, там наверняка есть ориентировка. Доехать до станции, на которой останавливаются поезда, – вспомнил он совет Скорпиона. – Так и сделаю. Возьму такси и вперед. Но надо узнать, куда ехать. Иван говорил, что нужно обойти город и идти вдоль железной дороги».

– Куда едем, летун? – спросил невысокий мужчина в темных очках. – Блин, попробовал таксовать, ни хрена не вышло, так, мелочевка. На хлеб заработал, а намазать маслом не могу, – усмехнулся он.

Иван увидел на руках мужика татуировку.

«Особо не доверяй тем, кто по блатняку пытается базарить, – предупреждал Скорпион, – и наколки имеет».

– Да я из Москвы ехал, – сказал Иван, – и проехал станцию. Проводница должна была разбудить, а…

– Найдем, без базара. Название…

– Котельнич…

– Есть такая, – кивнул частник. – Покатили. Сто двадцать километров, по червонцу за километр.

– Если правильно, то полторы даю.

– Грузись! – Частник кивнул на «семерку».

– Привет, Покер, – раздался голос из остановившейся «десятки». – Извозчиком устроился? – насмешливо спросил плотный мужик.

– Не всем богатых родителей иметь. – Покер сел за руль. Фролов устроился рядом. – Старики у него с Дальнего Востока, – заводя машину, проговорил Покер. – Пенсию получают на двоих по тридцать с лишним тысяч. А он их денежки щиплет и выделывается. А ты к кому в Котельнич-то?

– Приятеля по армии хочу найти.

– Как зовут приятеля? Я сам оттуда.

– Андрей Сергеев.

– Да таких вроде нет. Давно он там?

– По слухам, только что переехал.

– Поспрашиваем. Ну, давай знакомиться. Митька. – Мужик протянул Фролову руку.

– Александр, – вспомнил имя в паспорте Фролов.

– Слышь, Санек, если ты с ментами встречи не желаешь, скажи. Я объеду посты. И цену не увеличу. А то, бывает, тормозят. На вокзале вообще ксивы ломают у всех. Троих ловят, они с зоны сдернули. И фотки висят. Ты вроде похож на одного. Я Жорку Кубинца знаю, торчали на «тройке» вместе. Лихой мужик.

– А фамилию помнишь?

– Бусыгин. Точно, ты третий. Ладно! – Покер свернул вправо. – Объедем. А ты чего в Котельнич лезешь?

– На поезд там сяду, – признав, что Покер прав, ответил Фролов. – Мне в Москву надо.

– Да мне твои дела по барабану, но я Кубинца знал. Кентами мы не были, просто Жорка пару раз за меня мазу держал. В общем, так, тебе надо в столицу. Ты по адресу обратился. Мой дядька в Москву едет. Он мужик нормальный, тоже срок тянул, как и я, по мелочевке, но теперь честный предприниматель. Я у него работал, но загулял, а у частников работа не терпит простоев. Я на него не в обиде. Вот с ним и поговорю. Правда, не уверен, что поможет, но вдруг стрельнет.

– Вот что, Покер, держи бабки, а я выйду, вспомнил еще кое-что.

– Лады, – Покер остановил машину, – как желаешь. А бабки тебе самому пригодятся.

– Да у меня есть.

– Ну, смотри! – Покер взял деньги.

Иван открыл дверцу.

– Давай я тебя дотащу куда надо.

– Сам доберусь. – Фролов покачал головой и пошел назад к городу.

– А бабки у него есть, – пробормотал Покер.

«Семерка», набирая скорость, понеслась от города. Фролов быстро пошел в ту сторону, где слышались гудки тепловоза.

– Да я тебе базарю, бабки у него есть, – быстро проговорил Покер. – Я его сразу срисовал, хотел завезти к…

– Слушай, Покер, – сказал небритый верзила, – мужик в бегах, а ты его на уши поставить хочешь. За это и…

– Он наверняка сдал Кубинца и третьего, иначе почему один? Надо с него получить. Да и заявы не будет.

– Сука ты, Покер! – Сидевший слева бородач наотмашь ударил его. – Ничего в тебе, падла, святого нет! И дядьку своего за бабки кинул, а тут, значит, хочешь на беглом заработать. Все рассчитал, сучонок! – Он врезал пытающемуся встать Покеру ногой в бок.

Тот вскрикнул.

– А в натуре, – кивнул верзила и, не поднимаясь, пнул Покера в живот. – Короче, вот что, – он осмотрел играющих в карты троих парней, – мы ничего не слышали. Этого до ночи продержите, а потом выгоните. Сучонок! – Он плюнул на стонущего Покера.

– А может, замочить? – спросил невысокий парень.

– Нет. Просто узнаем, кто он такой, и всех надо будет предупредить.

– Смогу! – Иван побежал к рельсам, увидев, как от станции медленно отходит товарный поезд.

Москва

– Ну вот, – Альберт потянулся, – я нарушил свое правило и не жалею. – Он поцеловал лежащую рядом Светлану.

– А ты отличный мужик, давно мне не было так хорошо. – Она вздохнула. – Только бы ты не обманул меня, ведь что-то мне в тебе не нравится. Не понимаю что, но что-то не так…

– Давай поедим, – словно не слыша, предложил Альберт, – и выпьем. В город, как я понимаю, ты не пойдешь.

– Думаю, надо перебираться поближе к дому. Артур вот-вот появится, так что надо ехать на место.

– А где этот дом? И почему ты уверена, что золото и алмазы…

– Узнаешь, – перебила Хорина, – но не сейчас. Часов в шесть поедем. Люди возвращаются с работы, машин полно, пробки… Так надежнее, никто не увидит, да и милиция…

– Как скажешь. Ты ведущий, говоря языком военных летчиков.

– Сегодня будем ночевать в столице, – сказал Артур. – Не скучала?

– Немного, – улыбнулась Марина. – Все-таки я привыкла к Москве, да и замуж вышла из-за столичной прописки. А потом появился ты, и я не устояла. Скажи, я тебе нужна была из-за компании, на которую работал Иван?

– Тогда он там еще не работал.

– Но ты постоянно расспрашивал меня, о чем говорит муж, когда звонит. Я не понимала, почему тебя это так интересует, а сейчас поняла. Вернее, намного раньше, еще до того, как ты предложил мне убить Ивана. Но все вышло иначе. Знаешь, я боюсь, что Иван тоже поедет в тот дом.

– Он его отдал директрисе, которая взяла детей. У нее на квартире сразу после побега появились менты. Все-таки они идиоты – как человек может пойти туда, где его наверняка ждут?

– Выходит, ты все знаешь? – удивилась Марина.

– Ты совсем память потеряла. Здесь был Артист.

– Да. Но я всегда боялась, что эта стерва продаст дом. И убивать ее нельзя было. Я вот что думаю: ведь нам придется пробыть там по крайней мере час, а то и больше…

– Сазонова продает дом, точнее, отдает под детский санаторий. Место очень удобное – и лес, и река рядом, воздух замечательный, от трассы далеко. Так что там будут рабочие.

– Как лихо ты все рассчитал!..

– Я к этому шел всю свою жизнь. Еще в детстве мечтал совершить какое-то преступление и остаться безнаказанным. Главное, я вывел правило – преступление можно совершить только один раз и больше не рисковать. Довольствуйся тем, что имеешь, и не испытывай судьбу. И ты молодец, поддерживала меня, а твоя идея женщины-двойника гениальная. У меня есть еще твердое правило: хочешь остаться безнаказанным, не оставляй свидетелей и сообщников. Поэтому и погиб мой брат. Ну, медсестру, которую очень интересовала беременная бомжиха, я долго искал. И нашел. В общем, у нас все получилось. И даже если кто-то будет говорить о том, что все это организовали мы, им не поверят. Покойники не могут совершать преступления. Мюллер вышел на нас случайно, но он погиб. Правда, он на кого-то работал, но это уже не наше дело. Да, – кивнул он, – об этом знает Хорина, но она сама вот-вот попадет в розыск. К тому же я очень надеюсь, что ее уберут хозяева Мюллера, ей многое известно, но она не знает основного. Ее Мушкетер работает на Фруктова, моего надежного компаньона. Но ему тоже придется погибнуть. Соратники Мюллера знают, кто организовал налет на замок, и Фруктова уберут. Мюллер сделал непростительную глупость – отослал наши снимки Хориной и не сказал об этом своим компаньонам. Поэтому для всех мы мертвы. – Он поцеловал Марину. – А тебя сейчас трудно узнать, но ты мне нравишься все больше.

Машина остановилась перед светофором. Марина повернулась к открытому окну.

– Едрена корень! – шедший по переходу Петрович замер.

– Двигай, старый! – подтолкнул его молодой мужик.

– Отвали! – Петрович вернулся на тротуар. – Фролова, едрена корень! – закричал он.

Марина, вздрогнув, отшатнулась от окна.

– Да ты и вправду жива, сучка! – Петрович бросился к машине.

Его успел схватить за руку старший лейтенант-пограничник. Машины начали движение.

– Сдурел, дед?! – закричал офицер. – Собьет ведь!

– Живая она, – пробормотал Петрович. – Едрена корень, жива. И он там сидел, точно он. Понимаешь…

– Мы понимаем, что вы чуть под машину не попали, – сказала стоящая рядом молодая женщина.

– Вот это хрен с горчицей! Я думал, вроде как похожа баба-то. А как только крикнул, она тут же окно закрыла. Точно, она это. И ведь номер я не запомнил, хрен старый!..

– Кто это? – спросил Артур.

– Друг Ивана, – нервно отозвалась Марина. – Он с ним…

– Мишин, – вспомнил Артур. – Вот старый козел! Хотя ему никто не поверит. Но он мог запомнить номер и марку машины. Черт…

– Если ко мне придут, – перебил его водитель, – я скажу, что вез своих знакомых, и дам адрес, а знакомых предупрежу…

– Молодец, Бурлак, – улыбнулся Артур. – Но этого Мишина желательно…

– Адрес имеется?

– Конечно, – ответила Марина. – Вот, держите…

Бурлак остановил машину и набрал номер.

– Надо убрать Мишина. – Бурлак продиктовал адрес. – И чем быстрее, тем лучше.

– А как мы его узнаем?

– Его трудно не узнать – седая щетина, из грудного кармана торчит футляр для очков. На ногах кеды. Все понятно? – спросил Бурлак.

– Да. И сколько мы имеем?

– Не обижу. Да, вполне возможно, он еще около ВВЦ. Мы там его видели. Он пойдет домой через сквер.

* * *

– Я видел ее! – закричал в сотовый Петрович. – Понимаешь?! Видел, она…

– Идите домой, Петрович, – сказал Зубов. – Я сейчас приеду, и поговорим.

– Шустрее приезжай. Я тебе говорю, видел я Маринку и мужика того. Помнишь, его фотографии были с урной, которую…

– Выезжаю, – перебил Зубов.

– Вы идите по скверу, – приказал троим парням длинноволосый амбал с сережкой в ухе. – А мы к ВВЦ. Он небритый, среднего роста и в кедах. Просто кончить его, и все. Но сначала спросите, а то вдруг еще какой-то старый козел кеды носит.

– Значит, правильно я не верил, – подходя к лестнице, ведущей к скверу, пробормотал Петрович. – Дурень старый, надо было номер машины запомнить. – Он достал из портсигара папиросу.

– Извините, – раздался голос за спиной, и он повернувшись, увидел парня. – Вы не Мишин?

– Тебя Зубов прислал? – Петрович улыбнулся. – Молоток! В общем…

Парень с ножом в руке прыгнул к нему. Петрович отпрянул и, быстро размяв папиросу, швырнул табак парню в глаза. Тот с воем выронил нож и схватился за глаза. Петрович пнул его между ног. К нему мчались двое. Молодой мужчина, испуганно вскрикнув, метнулся в сторону.

– Иди сюда! – К Петровичу бежали Швед и Виталий.

Петрович бросился к ним.

– Там, – к двум милиционерам подбежал, задыхаясь, мужчина, – драка!

– Где?..

– Да как с лестницы спуститесь.

Раздался выстрел, и Петрович упал. Зажимая кровоточащую рану в боку, он попытался встать. Снова раздался выстрел. Петрович опять упал. Эдгар, прыгнув, махнул рукой. В плечо стрелявшего парня воткнулся нож. Выронив пистолет, он крикнул второму:

– Да шмаляй ты, сука! Старика кончай!

Тот выхватил ТТ. Эдгар бросился к Петровичу. Пуля влетела ему в бок. Виталий бросил пустую бутылку в парня с пистолетом. Он присел, вытянул руку и с матом нажал на курок. Виталий упал.

– Стоять! – На стрелка бросился милиционер с дубинкой и ударил его по шее. Тот рухнул. Второй милиционер легко догнал второго и дубинкой сбил его на землю. От милицейской машины бежали еще двое.

– Как дела? – спросил по сотовому Бурлак.

– Двоих взяли, – послышался голос длинноволосого. – Старый – труп. Там еще двое вмешались. В общем…

– Курканись где-нибудь, Барон, а то…

– Они не сдадут, – ответил тот.

– Все равно курканись.

– От Бурлака надо избавляться, – сказал по телефону Артур. – И чем быстрее, тем лучше.

– Сделаем, – отозвался мужчина.

– Зачем? – удивилась Марна. – Это неразумно. По крайней мере он скажет…

– Если возьмут того, кто послал убийц, он сдаст Бурлака, а тот сразу нас. Кстати, за это ему половину срока скостят. Пусть его уберут.

– Может, правильно. Но его знакомые…

– Они не пойдут в милицию, захотят остаться живыми. К тому же о нас они ничего не знают. А к ним милиция попасть не успеет, если Бурлак сдохнет.

– Как он, доктор? – спросила Зоя.

– Тяжелое ранение, – ответил врач, – много крови потерял. Но, думаю, выкарабкается. По крайней мере мы сделали для этого все. Завтра скажу точнее.

– А как те двое?

– С ними все будет нормально. Но сейчас беспокоить их нельзя. Завтра поговорите, если будет можно.

– Я из МУРа. – Подошедший Зубов показал врачу удостоверение.

– Да хоть министр МВД! – твердо ответил врач. – Никаких посещений!

– Как Виталий, мама? – К Зое подбежала Вика.

– Будет жить.

– Извините, – к ним подошла медсестра, – кто из вас Зоя Афанасьевна?

– Я, – ответила Зоя.

– Шведов просил вас придумать причину, по которой он не сможет в ближайшее время вернуться домой. Он не хочет, чтобы жена узнала о его ранении.

– Как они? – спросил Зубов.

– У Шведова два ранения, у Ивлева одно. У Мишина ранения тяжелые, к тому же он потерял много крови.

– Понятно, – кивнул Зубов.

– Что случилось? – спросила Зоя. – Почему ты…

– За десять минут до этого он мне позвонил и сказал, что видел Берга и жену Фролова.

– Зачем он это говорил? Ведь…

– Не ведь. Вор, который совершил преступление в Литве, попадает в колонию в Томской области и пишет письмо в МУР о том, что видел Фролову и Артура в Литве, и вдруг кончает жизнь самоубийством. Фролов совершает побег, хотя никто этого даже представить не мог. А сейчас Афанасий Петрович видел жену Фролова и ее хахаля. Мне надо ехать! – Поцеловав Зою, Зубов быстро пошел к выходу.

– А как же сказать тете Тане? – спросила Вика.

– Что с Эдгаром? – Татьяна вбежала в холл.

– Хватит ерунду городить, Зубов, – недовольно проговорил полковник милиции. – Из Литвы ответ пришел, ничего подобного там не было. А Фокина задержали по ориентировке. Все, свободен.

Зубов вышел из кабинета.

– Да я и сам в это не верю, – пробормотал он. – Но что-то много людей с места тронулись. Виктор, – остановил он проходившего майора, – ты не помнишь, почему нам Фокина вернули? Фокусника, – увидев удивление на лице майора, объяснил он.

– Запрос из Литвы пришел. Его там на чем-то подловили.

– Понятно, – кивнул Тимур. – Значит, говоришь, его тесть видел? Спасибо, Сашин. – Он отключил телефон. – Похоже на то, что Берг действительно жив, и Хорина говорила, что Фролову видели, а потом замолчала. Неужели ты, Берг, жив? Ерунда полная. Так, надо съездить в больницу. Нет, нельзя, Мишин расскажет об этом Зубову. Черт возьми, неужели тот воришка не врал? Но почему молчит Светка? И не отвечает, шкура. Кажется, у меня вот-вот начнутся неприятности. И Кузовкин что-то выделываться начал.

– Вот здесь и будет санаторий! – В дом вошел полный лысый мужчина. – Здание прекрасно сохранилось. Два этажа, территория большая. В двадцати пяти метрах речка. Кстати, там есть пляж. Глубина небольшая.

– Но ремонт делать нужно, – поднимаясь на второй этаж, проговорила солидная дама в очках. – Как это Сазонова безвозмездно отдает такой прекрасный загородный дом?

– А вы бы хотели получить такой домик, Анна Петровна? – улыбнулся мужчина.

– Перестаньте, Леонид Викторович. Говорят, Сазоновой очень большие деньги предлагали, но она не продала.

– Да можно устроить так, что департамент по здравоохранению откажется от такого подарка, – усмехнулся плешивый.

– Это стоит обсудить, Леонид Викторович, – оживилась Анна Петровна.

– Как убита? – растерянно спросила по телефону Катя.

– Забили ее, – ответил Николай. – И Японца взяли. Кузовкин исчез. Предположительно убит. Но вполне возможно, что сбежал. Это скоро выяснится. Японец сдаст его, если что-то знает, ведь мента сдавать у них не западло.

– Коля! – сердито воскликнула Катя. – Я не хочу слышать от тебя блатные словечки.

– Извини.

– Надеюсь, при ребенке ты так выражаться не станешь.

– Конечно, нет.

– Осталось восемь месяцев, – сообщила Катя. Николай молчал. – Алло! Коля! Ты…

– Я люблю тебя! – закричал Николай.