Текст книги "Роковая случайность"

Москва

– Да там вроде тихо, – сказал Батька, – никто ничего об этом детективе не говорит. Помощников его сейчас шарят. Парнишка у него водилой был и бикса, что-то вроде секретарши. Бабец этого сыщика под машину попала сама.

– Понятно, – кивнул Шакал. – А как этот, в больнице который? В Туле?

– Без сознания. Но если что, мы его сразу…

– А может, не стоит? Тогда точно менты аварию с этой мокрухой свяжут и начнут копать. И про документы выяснят. Но с другой стороны, вдруг он что-то вспомнит? Если дело начнут – это провал. Наверняка отыщутся свидетели, которые давали информацию детективу. Как ты думаешь, добивать будем телохранителя или…

– Так я ж и говорю: очухается – враз билет на тот свет выпишем. Но тут надо потихоньку действовать. Я пытаюсь медсестричку подпрячь. Пусть что-нибудь сделает, чтобы он, не приходя в сознание, сдох. И вопросов не будет. Медицине по хрену, если он умрет.

– Вряд ли она писанется на это. А вообще было бы здорово. Знаешь, надо ей предложить такое, от чего она отказаться не сможет. Тысяч триста, а то и пятьсот баксов. Ее, один хрен, убирать надо будет, а покойникам бабки ни к чему.

– Так-то оно так, но не писанется она на мокруху. Хотя бабки очень любит. А больше там у нас никого нет.

– Попробуй уболтать, пообещай что угодно, лишь бы помогла.

– Пусть Муха уговаривает, она с ним шашни имела. Пошлю его, пусть перетрет.

* * *

– Ну что, – спросил Вайс, – звонил Султан?

– Да, – кивнул рослый парень со шрамом на лбу. – Приехали наши, и их встретили. Правда, Соловья они еще не видели.

– Не дай Бог, узнает Соловей про Гиви, хана нашим сразу. Султану усы подрежут вместе с головой, Соловей не подарок.

– А ты что, – удивился Шакал, – знаешь Соловья?

– Встречался, – кивнул Батька. – Он к Гиви приезжал. Тот еще субчик. Для него человека пришить – что стакан молока выпить. Не киллер он, а просто исполнитель.

– Понятно. А Соловей – кликуха или…

– Или, – усмехнулся Батька. – Это фамилия его матери, а по паспорту он Солидзе. Его папашу во Владимире в сучью хату кинули и забили. А Рамаз по дорожке батяни пошел. Вот такая это птица.

– Ты с Отмычкой говорил?

– Да нет его нигде. Я уже всем, кто Ваньку знает, сказал: если засекут, пусть передадут, чтоб ко мне занырнул.

– Надо было сразу узнавать, как только он базар этот начал.

– Нельзя было показывать, что мы заинтересованы в этом. Да появится Отмычка, и узнаю я у него все. Может, он и не в курсе, как его бомбанули.

– Не расколют Султана ростовские? А то узнает Вайс, что он и на нас пашет, и шепнет Соловью.

– Да и хрен на него! Кстати, неизвестно, на кого именно Соловей пашет. Получается, что и нашим, и вашим. Главное – выяснить все об этом детективе и выйти на того, кто знал о документах. Он и увел их у Царицы.

– Сделано ловко. Двоих кинул – нас и Вайса. И что за умелец, мать его?!

– А ты как думаешь, Соловей больше на чьей стороне?

– Да хрен его разберет… Видно будет. Цыган-то наш на сто процентов, поэтому все-таки преимущество на нашей стороне. Зато кинул всех какой-то сучонок. Очень хочется узнать, что это за умелец.

– Мне тоже. А ведь все было бы класс, если б прижали мы этого Вайса! – Шакал рассмеялся.

– Ты чего? – удивился Батька.

– Да просто читал я книгу про Вайса, «Щит и меч» называется. Там Вайс – советский разведчик. А тут – мразь, оборотень. Наверняка не на одного Вайса были собраны эти бумаги. Кто-то там еще зафиксирован. Ведь вышел на Вайса тот сыщик. И наверняка этот третий, а может, и четвертый, и пятый даже еще больше боятся светануться. Ведь их Вайс доить бы стал.

– Узнаем всех, – пробормотал Батька.

– А на кой я ему сдался-то? – спросил плешивый мужчина. – Он же сейчас вроде как на мафию работает. А тут, видите ли, понадобился я ему. Интересно…

– Может, хочет работенку предложить? – хмыкнул толстяк.

– Никакой работы я теперь не беру. Все, отпахал свое Отмычка. Руки дрожат, да и страх появился, а значит, надо завязывать. Но Батьку навещу, узнаю, зачем я ему понадобился.

– Сходи, – кивнула невысокая седая женщина. – Он не мне одной говорил, нужен ты ему зачем-то.

– Да знаю я, – хмыкнул Вайс, – и про Султана, и про Батьку. Но не это сейчас главное. Где-то находятся бумаги, которые, если попадут в прокуратуру, поставят на моей жизни крест. Я надеюсь, что в документах не все сказано про мою вторую жизнь, но если все-таки он вез их в Москву, значит, там вполне хватит на то, чтобы возбудить дело. И я не знаю, на кого вышел этот хренов детектив. Все должно было закончиться хорошо. Забрали документы удачно. Неизвестно, выживет ли уцелевший. А вот потом все пошло под откос. Какой-то умелец перехватил документы. Пока это меня спасло. А если бы документы были в дипломате возле убитой? – спросил он и вздохнул. – Мне бы сразу хана. Может, там были документы еще о ком-то, но…

– Погоди, Василий, – остановил его мужчина с седым ежиком, – а почему ты думаешь, что в документах говорится о тебе? Вполне возможно, что там фигурируют другие лица. Может, потому и увели дипломат, что на кого-то еще там компромат?

– Да нет, Аркадий Адамович, на меня там компромат был. Я получил стопроцентную наводку на машину Голина и принял меры. Правда, не знал, что исполнителем будет Шакал. ДТП со смертельным исходом – не его стиль.

– Да я знаю, как работает Шакал. И был немало удивлен, когда он согласился.

– Он повелся на просьбу Царицы. Шакал обязан ей жизнью. Правда, об этом я узнал совсем недавно. А сейчас стараюсь понять, кому понадобились документы. Если бы хотели шантажировать и заработать, давно бы вышли на меня. Если решили отдать ментам, то почему не отдают? Непонятно. Напрашивается вопрос: зачем взяли документы? И чего ждут?

– Это уже два вопроса. Я поразмыслил и пришел к убеждению, что пропажа документов – не спланированная акция, а случайность. Да-да, – Аркадий Адамович улыбнулся, увидев удивленный взгляд Вайса, – именно случайность. Мои люди уже начали отрабатывать эту версию, как мне кажется, единственно верную.

– Подождите, Аркадий Адамович, как такое могло произойти? Машина Цариной была под наблюдением и моих людей, и людей Шакала, то есть Батьки.

– В том-то все и дело. Но и твои люди, и парни киллера не заметили моих людей, которые вели Царицу от ее дома. Они видели людей Солиста и еще кого-то. Но не все были людьми Батьки. Уголовников, слава Богу, мои люди распознать умеют. Была третья группа, а значит, есть кто-то, кто знает о документах и, следовательно, мог их похитить. Работали профессионалы высокого класса. Наблюдали две группы, и никто ничего не заметил. Значит, документы были похищены по пути следования Цариной. Я выяснил: это было можно сделать три раза, когда Царина выходила из машины. Таких моментов было три – заправка на проспекте Мира, остановка чуть дальше, она выходила менять валюту, и небольшое ДТП. Она чуть было не врезалась в машину, выскочившую перед ее автомобилем из переулка. На заправке подмена невозможна – там машину видели все, как и при посещении ею обменного пункта. Остается ДТП. Там ее не видел никто. И заметь, этот «чайник» погиб в тот же день. Кстати, люди Батьки пытались выйти на него. Остается вопрос: виноват он или нет? Погиб он в ДТП, и криминала там вроде нет. Но столкновение – единственный случай, когда можно было подменить дипломат. Я было подумал, что это борсеточники, но вспомнил, что дипломат подменен. Картина представляется мне так: «чайник» подставляется под машину Тамары, но делает это очень аккуратно, так, чтобы Тамара снизила скорость, а потом остановилась. Возмущенная Царица выскочила из машины. Кто-то предложил осмотреть машины – нет ли повреждений. Царица немедленно подошла. А в это время и был подменен дипломат. Убедившись, что столкновения не произошло, Тамара поехала дальше. Но тут вот что интересно – ее убивают прежде, чем она отдала документы тебе.

– Ее должны были убить, но после того, как я получу документы. Я хотел отрезать концы.

– Понимаю. И все-таки мне непонятно, почему Тамарку убили с дипломатом? Кто убил ее?

– Да я это и пытаюсь узнать! – закричал Вайс. – А почему ты так говоришь со мной?! – В раздражении он перешел на ты.

– Да потому, что в дипломате, помимо компромата на тебя, были документы, которые угрожают и мне, и, кстати, еще кое-кому. К сожалению, я выяснил это совсем недавно. Там были и факты против твоего недавнего друга, Хищника. Его люди тоже наблюдали за Цариной. Я все обдумал и убежден, что дипломат подменили во время ДТП, точнее, инсценировки ДТП. Но тот, кто подставился, погиб в настоящем ДТП на Кольцевой. Этого человека не убрали, а произошла авария. Его жена рассказала, что муж привез деньги, сумму она не называла, но понятно, что ее эта сумма устроила. Сейчас мои люди отрабатывают круг знакомых погибшего. А теперь ответь: Лева знал о документах? И второй вопрос: что Лева знает о документах и что там есть против него?

– Положим, он может догадываться. И я знаю только о двух эпизодах – банковский счет в Вильнюсе и запись разговора Мусы с Сухаревым. Сухарева я убрал, но запись имеется. Благодаря Сухареву я и узнал о том, что этот частный детектив собирает материал. Он как-то вышел на Мусу. То ли кто-то его нанял, и он случайно…

– Голин никогда ничего не делал случайно. А почему ты не попытался выкупить…

– Мы предлагали ему миллион евро. Не я, а Сухарев, но бесполезно. Этот разговор тоже записан. Я узнал обо всем за сутки до поездки Голина в Москву и сумел устроить так, что он выехал на три дня позже. За то время нашел через Царицу Шакала, ну а дальше вы знаете. И все вроде должно было получиться.

– Почему ты ничего не сообщил мне?

– Я же объяснил, что узнал об этом из записи разговора Сухарева с Голиным, и единственное, что успел сделать – испортить машину Голина, и он поехал только через три дня.

– Почему потом молчал?

– Послушай, Говарский, ты много на себя берешь. Я в первую очередь думал о себе. Моя связь с Беком – достаточная причина для того, чтобы меня задержали. Ты знаешь, кто такой Бек и чем он занимается. А о тебе и Леве я, признаться, не думал. Мне плевать на ваши проблемы. Я почувствовал холод тюремных камер и услышал лязг замков на железных дверях. И мне было не до вас.

– Несмотря ни на что, ты всегда уважал мое звание, а сейчас что себе позволяешь?..

– Да пойми ты наконец, Аркаша, сейчас дело не в том, генерал ты или старлей. Кончилось время, когда звание или должность прикрывали от закона, которому мы, кстати, обязаны служить. Прокуратуре плевать на то, кто ты – губернатор или мэр, генерал или сержант, если есть доказательства твоей вины. А я сейчас чувствую близость этого момента и не знаю, что делать. Все случилось внезапно. Ты это понял, потому и заявился ко мне. Надо кого-то убрать? Ты этим не занимаешься, а у меня штат…

– Хватит, полковник! Все гораздо серьезнее, чем может показаться. Твои дела с Беком – просто шелуха от семечек. А вот семя – это наш бизнес. Ты не забыл наше совместное предприятие? Как раз сейчас нам это аукнется. Мои люди вышли на человека, который замешан в деле о золоте Френина. Хорошо, что я провел свое расследование и узнал, что Голин начал дело против тебя с беседы с Мускаевым.

– Подождите, – растерялся Вайс, – но…

– Помнишь! – усмехнулся генерал. – Мусу пытались вывести из игры, он мешал транспортировке золота, но убрать его не удалось. Муса опытный воин и сумел уйти. А вот его жену и сына убили. Помнишь Искрова? Вот на него Голин собрал компромат, и он был арестован. Но успел покончить с собой до суда, поэтому Френин, да и некоторые другие остались в своих креслах, и Мускаев вышел на Голина. Ведь Голина тогда подставили, и он был вынужден уйти из органов. Мускаев передал Голину материал и назвал людей, которые уже освободились. А Голин сумел их разговорить. Это было совсем нетрудно. Во-первых, в них живет обида, во-вторых, некоторая сумма денег, и Голин узнал все. А проверить факты, учитывая его бывших сослуживцев, для него не вопрос. Теперь понял, почему я здесь?

– Конечно, – вздохнул Вайс. – Неужели все так серьезно?

– Гораздо серьезнее, чем можно было предположить. – Если бы я только на секунду мог подумать, что документы пропадут, я бы расстрелял Царицу там, где она их брала. Но увы, оплошали мы.

– И что теперь делать?

– Да есть у меня мыслишка… Обдумаю и сообщу. Надеюсь, теперь мы будем одной командой.

– Я тоже на это надеюсь. А как Остапов?

– Я поговорю с ним. Он должен понять – или мы спасемся вместе, или все пойдем ко дну.

– Да базар идет, что какого-то урку точно так же кинули, – сказал худой мужчина в очках. – Я, правда, не узнавал, о ком базар, но…

– Кто говорил? – перебил его Солист.

– Да вроде как Рябой. О кореше своем. Зашел базарок про Царицыну подружку Ритку, ну и…

– Вспомни, Жердяй, кто говорил и про кого.

– Я звякну Соньке, она наверняка помнит. Я тогда перебрал прилично. Хотя погоди, там были Пашка Рябой, Лодочник, Гробовщик и приятель Рябого. Вот он и говорил, точняк.

– Приятель Рябого, – повторил Солист. – А где сейчас Рябой?

– Хрен его знает. Мы бухали два дня назад, случайно встретились.

– А кто может знать, где Рябой?

– Ну если только шкура его, Зинка Белка. Он с ней последнее время крутится. Она в столице хатенку нашла, вот Рябой и пристроился. Он сюда на работу приезжает, лопатники тут толще. Ну и…

– Адрес этой Белки знаешь? – спросил Солист.

Ногинский район, Тополевка

– Да он говорил, что ему повезло, – испуганно бормотала плотная женщина. – Привез деньги и говорит – теперь мы с тобой, Танька, на большой заживем. Мы ж давно хотели…

– Кто у него бывал в последнее время? – спросил ее рослый парень. – И куда он уезжал? Зачем он в Москву поехал?

– Кого-то отвезти, – поспешно ответила женщина.

– Хорош с ней чирикать, Хазар, – сказал стоящий у двери коренастый молодой мужчина. – А ты вот что запомни, шкура: если кто-то про этот базар прознает – к своему муженьку на тот свет отправишься! – Он вышел. Парень выпустил дым в лицо женщине и тоже вышел. Она со вздохом опустилась на стул.

– Думала, деньги заберут, – прошептала она.

– Она ничего не знает, – услышал по телефону Остапов. – Он привез ей бабки, и все. Она курица, деревня, одним словом, и…

– Погоди, – остановил его Остапов. – Вот что, пока ничего не предпринимайте. Ясно?

– Да не совсем. Ведь вы говорили, шеф, что…

– Повторяю для тупых. Ничего не предпринимать. Руслан все объяснит, – кивнул он стоящему у двери сыну и отключил телефон. – Бери Штангу, и дуйте в Ногинск. Ты помнишь, что я говорил?

– Да, помню. Но ты, батя, зря этих…

– Отправляйтесь в Ногинск и сидите там тихо, как мыши. Все! – Отец кивнул на дверь. – Когда доберешься – звони.

– Отмычка, – сказал по телефону Батька, – нужен ты мне. И…

– А в чем дело-то? – перебил его Иван. – Если что по сейфу, то я…

– Да ты и без вскрытия прилично заимеешь. Я пришлю за тобой тачку. Джип номер…

– Давай без этого, – усмехнулся он. – Скажи, куда прикатить, и я буду там.

– Я ждал вас. – Остапов пожал руку вошедшему Говарскому. – Что за разговор?

– О документах из Ростова. – Говарский сел в кресло. – Скажи, чтобы сделали кофе с молоком. – Он зевнул.

– О документах? – настороженно переспросил Остапов. – Но…

– Сначала кофе, потом разговор.

– Даша! – крикнул Остапов. – Кофе мне и гостю. Ему с молоком. Вообще-то я не понимаю…

– Да все ты прекрасно понял, – усмехнулся Говарский. – Ты тоже пытался перехватить документы, чтобы шантажировать Вайса. Знаешь, что обидно? Кто-то поимел нас всех.

– Подождите, Аркадий Адамович, о чем вы говорите?

– Я говорю о том, что этот сыскарь-частник вышел на нашу связь с Мускаевым. И знает про наше совместное предприятие.

– Вы шутите? О том времени давно забыто!

– Голина нашел Муса и открыл ему все карты. Теперь тебе понятно?

– Врешь!

– Странно. – Вайс тоже перешел на ты. – Вот что я тебе скажу – нам надо объединиться и привлечь Шакала к сотрудничеству. Да, – увидев удивленный взгляд собеседника, кивнул Говарский, – я смогу уговорить его работать с нами.

– С нами? Шакал – наемный убийца, и он уже давно объявлен в розыск.

– Конечно, я сам вызываю на ковер подчиненных и песочу их за бездействие и неумение работать. Но без Шакала нам не обойтись. Судя по всему, человек, похитивший документы…

– А если это игра самого Шакала?

– Никто не играет, а кто-то влез в это. И я, признаться, уважаю этого человека. За Царицей наблюдали заинтересованные люди. Ты хотел перехватить документы, а если не получится – сфотографировать момент передачи дипломата человеку Вайса. Вайс приказал своим людям охранять Царицу. Шакал послал своих, чтобы узнать, кто заказчик. Я – для того, чтобы узнать, кому достанутся документы. А кто-то сумел оставить всех нас с носом. Но для чего ему это понадобилось? Шантаж? Но он ни к кому не обратился. К сожалению, у меня нет прямого выхода на Шакала, да ни у кого нет. Шакал – имя персонажа известного фильма. И наш Шакал старается подражать ему, вернее, старался. Потом его под себя подмял Батькин. Кстати, пытались выйти на связь Батьки с Шакалом, но ничего не вышло. Никаких подозрений ни у кого нет. Значит, с ним можно иметь дело.

– Понимаю, – усмехнулся Остапов. – Когда найдем документы и ликвидируем всех, кто мог знать, о чем в них идет речь, Шакала просто уничтожат…

– Мелко мыслите, полковник. Я имею в виду дальнейшее сотрудничество. Но пока главная задача – найти документы. Вайс сумеет выйти на Шакала, и мы будем договариваться с ним.

– Договариваться? – поразился Остапов. – Но…

– Именно договариваться, – ответил Говарский.

– Значит, ты меня за этим и искал? – усмехнулся Иван. – А я думал, что-то другое. Почему тебя эта хренотень заинтересовала?

– Да просто кинули не кого-то там, а Ваньку Отмычку. Ты ж битый волчара, и вдруг здравствуйте – хрен с перцем! – засмеялся Батька.

– За лоха меня держишь? Ты ж интерес проявляешь из-за кидалы, из-за того умельца, который Томку Царицу бортанул. Слыхал я про «угол», который ей подменили. Правда, думал, параша это.

– Ты искал того умельца?

– А как же?.. Обидно стало. Я и парней Мороза подключал. Но не нашли никого. Видать, какие-то гастролеры работали. Есть одна наводка, но я ее сам отработаю, попробую выяснить.

– Может, все-таки поделишься? Только ты вот что мне сначала скажи – что у тебя увели-то?

– Да кейс. Там ни хрена и не было. Бутылка коньяка, коробка конфет и духи. К бабенке одной собрался, вот и…

– А как именно увели? – перебил Батька.

– Я все варианты прикидывал. В двух местах могли. Первый раз у ларька тормознулся курева купить, второй раз чуть было в одного придурка не врезался. Ништяк, скорость была невелика.

– На чем был этот придурок?

– На «Таврии». Машина выскочила передо мной.

– Номер тачки помнишь?

– Вот тут и начинается самое смешное – нет такого номера, мне так гаишники сказали. Может, и соврали, чтоб отвязаться.

– А какой номер у этой «Таврии»? – спросил Батька.

* * *

– Слышь, Алка, – спросил вошедшую в комнату девушку брат, – где Бурлак?

– А зачем он тебе понадобился? – Алла посмотрела на сидящего в кресле крепкого мужчину и перевела взгляд на Владимира.

– Да вот, – тот кивнул на мужчину, – человек его спрашивает.

– А вы кто? – спросила Алла.

– Вот поэтому я и не женат, – улыбнулся он.

– Тебя спросили, – кивнул Владимир на сестру.

– Он кое-что мне должен, – ответил тот. – Нет, не карточный долг. Я его кое о чем просил, он обещал, но больше я его не видел. Вот что, – он положил на стол визитную карточку, – как только Жора появится, пусть сразу позвонит. Честь имею! – Он вышел. Вошедший Граф посмотрел ему вслед.

– Кто это? – спросил он Владимира.

– Ищет Бурлака. Его прислал Буржуй, поэтому я принял его без атаса.

– Бывший военный, – пробормотал Граф. – Лет сорок с небольшим, служил года два назад. Ушел не по возрасту и не по состоянию здоровья. Но не мент. Звони Буржую и выясни, кто этот тип и что ему надо.

– Вот номер телефона. – Алла подвинула ему по столу визитку. – Правда, ни имени, ни фамилии нет. Просто номер сотового.

– Профессионал, – кивнул Граф. – Но кто это такой и как он вышел на Буржуя?

– Сейчас узнаем. – Владимир набрал номер на сотовом.

– Да? – послышался голос.

– Здорово, Буржуй. Тут был какой-то бывший армеец от тебя. Может, скажешь, кто такой и почему ты отправил его к нам?

– Все нормально, – ответил собеседник. – Это приятель моего дядьки, они вроде служили вместе. Что-то у него не сложилось в армии, и его вышибли. Но мужик тот еще зверь. Дядька позвонил и сказал, что нужен борсеточник. Я ему и показал Бурлака. Они о чем-то договаривались. Но о чем, я не в курсе. Бурлак ему нужен.

– Дай-ка мобилу, – попросил Граф. Владимир протянул ему сотовый. – У тебя что, мозги потекли? – зло спросил Граф. – Ты на нас вывел какого-то погонника.

– Все путем будет, Граф, – ответил Буржуй.

– Знакомый, говоришь? Да хоть отец родной. Ты на нашу хату незнакомого вывел.

– Дядька приедет и все объяснит, – торопливо проговорил Буржуй.

– Чем быстрее он это сделает, тем больше шансов у тебя остаться здоровым.

– Из Ростова есть что-нибудь? – спросил Вайс.

– Пока ничего, – ответил Солист. – Да оно и понятно.

– А если Соловей узнал о Гиви? Тогда Султану конец. Он пашет и на Шакала, точнее, на Батьку, и на меня. Батька послал туда своих ореликов. Я тоже отправил двоих.

– Весело будет! Левка наверняка не оставил Ростов без внимания, и этот Аркашка…

– Не слышит он тебя, – усмехнулся Вайс – Опаснее его я не знаю человека. Но вот зачем ему нужен Шакал, даже представить не могу. Что он кого-то хочет убрать – ясно. Но кого? Неужели нельзя послать своих профессионалов?

– Значит, хочет сделать два дела одновременно – и рыбку съесть, и аквариум сохранить. Шакал убьет кого-то, а Аркашка его возьмет. Точнее, Шакала убьют при задержании. И Батьку тоже шлепнут. В общем, всех, кто…

– Не пори ерунду, Шакал нужен Аркадию для постоянного сотрудничества. Следует признать, что лучше Шакала специалиста нет. Он ни разу не засветился, и против него нет никакой информации. В отличие от других. Что-то Аркадий серьезное задумал, потому и вмешался. Ведь получается, что компромат имеется против всех нас. А Муса – сука! И нашел же Голин этого гада!.. Он многих под монастырь подвел. И купить его пытались, и пугать, и убить, но он ни на что не поддался, везло ему. Если бы Сузарь не болтанул Аркадию, то никто бы ничего не знал. Мы о документах узнали от Ритки. А вот Левка откуда – непонятно.

– Раньше вы были друзья не разлей водой. Что произошло-то?

– Да так, бабки не поделили, каждый из нас посчитал, что он должен получить больше. Разделили бы все поровну, и ничего этого не было бы. Но не зря уголовники говорят – жадность фраера погубит. Так оно и вышло, жадность нас развела. И каждый держит компромат на остальных, потому и не доходило до боевых столкновений. А сейчас, похоже, придется объединяться. Может, это и к лучшему, надоело жить в постоянном ожидании неприятностей. Каждый был уверен, что никто не пустит в ход документы. Ведь если кто-то на чем-то попадется, то потащит за собой остальных. Сейчас наводят чистоту во всех службах, поэтому мы и встревожились. Выйдут на то время, и все, начнут крутить. Да и за старое получим по самое некуда.

– А что именно тогда было?

– А вот этого тебе лучше не знать.

– Значит, думаешь, борсеточники? – спросил Шакал.

– Есть такое предположение, – кивнул Батька. – Правда, Отмычка ничего конкретного не говорил, но вроде вышел на кого-то. Сам желает проверить. Понимаю я его – терпилой быть такому, как он, не в жилу. Но я уверен: если и борсеточник, то по найму работал. Но почему до сих пор тишина? На кой хрен тогда брали «угол» с документами?

– Дипломат по наводке взяли. Может, просто выжидают момент? Или там еще на кого-то бумаги есть и его уже доить начали. Может и такое быть. Хотя нам-то опасаться нечего. Даже если Йосвана возьмут, на нас у него ничего нет. В конце концов, если и снимали передачу бабок Тамарке и нашему парню, это ничего не даст. Парнишку запросто хлопнем, и все.

– Потому ты и на заметке у ментов, что убираешь людей.

– Я хотел другого, но вовремя понял, что киллер – не та профессия, где нужна популярность. Кличка Шакал похожа на оскорбление. Но мне понравился киношный герой, и я сам стал называть себя Шакалом. Сколько у меня дел?

– Девять. Не считая тех, кого ты завалил по собственной инициативе. По заказам ты работал девять раз. Тачка с частным детективом в счет не идет.

– А где парочка влюбленных?

– Они в отпуске. Вроде как семейными узами себя связать желают.

– Ты ни разу не был женат?

– Нет. Жил с одной после первого срока, вроде даже забрюхатела она. А меня как раз повязали. Она аборт сделала и померла. Может, где-то и бегают мои детишки, но я их не знаю, да и не хочу знать. Время, сам видишь, какое. Да и мне уж годков-то под шестьдесят, пора бы и на покой. Но пока вроде все получается, и при делах я. Вот как замену себе найду, уеду в деревушку, чтоб речка рядом была, и буду с удочкой сидеть.

– А кого себе на смену готовишь?

– Да скорее всего Стреляного, он мужик тертый, в посольстве даже работал и ушел без судимости. И связи у него имеются в России и за бугром.

– А в Ростове, думаешь, выяснят что-то?

– Наверняка что-нибудь узнают.

– А как с этим в больнице в Туле быть?

– Да может, сам умрет, совсем не хочется светиться. Ведь тогда поймут менты, что тачку по заказу сработали.

– Знаешь, я готов переступить и через принципы, и через трупы, лишь бы не попасть в камеру. Я ужасно, даже больше, чем смерти, боюсь тюрьмы. Помню, сидел в КПЗ, сейчас ИВС называют. И так тошно было!.. А как представлю, что навсегда там останусь, в телевизоре видел, как водят пожизненно осужденных, и думаю – лучше сдохнуть, чем вот так сидеть. В общем, я пойду на все, чтоб не попасть под стражу, на все. И рука не дрогнет, если придется убивать тех, кто знает обо мне как о Шакале.

– Я уверен в этом. Но ты не суетись, племяш. Все пока нормально. И единственное, что угрожает, если тот, у кого сейчас документы, отдаст их в ментуру. Тогда нам хана. Тот, который в реанимации в Туле, – мелочь. Ну скажет он, что кто-то шарил в машине, могут подумать, что это бомжи.

– А если он знает о документах?

– Вот поэтому и поехали в Ростов пара наших и те, кого мент послал. К тому же вполне возможно, что имеются дубликаты документов. А может, кто-нибудь знал про эти ксивы. Ну хотя бы те, которые с этим детективом гребаным работали. Не мог же он один шуршать. Вот и надо кентов его проверить, родных, если такие есть. Человек не хранит все в себе, с кем-то да поделится. Вот и надо проверить всех. Мы про это почти ничего не знаем, и не хреново было бы с Вайсом сойтись на это время.

– Что-то ты недоговариваешь. То нам ничего не грозит, то…

– Документы грозят всем. И тут лучше объединиться, чем начинать войну. А дело к тому идет. Мы боимся, что, если Вайса возьмут, он нас сдаст, а Вайс боится, что, если нас хапнут, мы его подставим и о документах сообщим. Надо и документы искать, и того, кто их увел. А потому с Вайсом добазариваться надо.

– Погоди, Батька, я что-то не пойму… Вайс – это же разведчик такой был в книге. И фильм такой есть. А он мент – и вдруг Вайс.

– Василий Афанасьевич Йосван, вот и зовет он себя Вайсом. Фамилия ему от прадеда-шведа досталась. За ним, видать, порядочно грешков имеется, если на него досье собрали.

– Ты с Вайсом этим сам договариваться надумал или подсказал кто?

– Подсказали. Помнишь, я тебе про одного рассказывал…

– И что предложил?

– Работать вместе. Он пару раз мне здорово помог, и верить ему можно. Мы находим документы, он нам дает «мишени», делаем их, получаем хорошие бабки, чистые ксивы и исчезаем кто куда хочет. Подчистим наши хвосты и исчезнем.

– Ты ему поверил?

– А выбора нет, засветились мы. Если он на нас вышел, значит, и настоящие менты выйдут. Ты сам в этом виноват – взял заказ Царицы, не зная, кто заказчик.

– Вот что я тебе скажу: мне наплевать, как, но ты должен сделать все, чтобы на нас не вышли менты. Иначе я успею убить всех, и тебя в том числе.

– Вон как ты заговорил!.. А я считаю, что мы сможем и бабки поиметь, и ксивы себе приличные сделать. В конце концов менты больше нас суда боятся, – усмехнулся Батька.

– Помни, что я сказал, – процедил Шакал.