Текст книги "Вы считаете это игрой?"

Борис Николаевич Бабкин
Вы считаете это игрой?

Белоруссия, Борисов

Лысый упитанный мужчина, отбросив газету, вздохнул и снял очки. Зевнув, потянулся и тут же наклонился, а через секунду над его головой просвистела пуля. Он упал и откатился под окно. Пуля разбила стоявший на резной полочке горшок с цветком. В комнату вбежали двое парней с пистолетами.

– В меня стреляли, – пробормотал лысый. – Я за очками нагнулся, а тут выстрел. Чуть макушку не поцарапали, – усмехнулся он. Парни бросились к окну. – Идиоты, а если снайпер еще на месте?! Он же вас обоих пристрелит тут же. Кому поручил охрану своей жизни?! – буркнул он. – К тому же очень хотелось бы знать, кому я так помешал… – Он нахмурился и посмотрел в окно. На улице раздались два хлопка пистолетных выстрелов. – Умеет Перс работать.

– Милиция, – сообщил один из парней, – и Ахан с ними.

– Это уже не важно, – усмехнулся хозяин. Телохранители встали перед ним. – Не валяйте дурака, пусть Ахан придет, а вы пошли вон!

– А что я могу? – пожал плечами сутулый капитан милиции. – Ладно, если бы не слышал никто, да и не видел, как этого стрелка угрохали. Тогда еще можно было бы…

– Пойми, капитан, – перебил его смуглый бритоголовый здоровяк, – нам не хотелось бы, чтобы это попало в прессу.

– Извините, – спросил подошедший майор, – а разрешение на оружие у вас есть?..

– Разумеется. – Бритоголовый вытащил удостоверение. – Вот, пожалуйста. У пятерых моих людей тоже есть и оружие, и разрешение…

– А кто такой этот Дорофеев? – спросил майор.

– Человек, о безопасности которого мы заботимся, – ответил бритоголовый.

– Ахан Угаджи, – прочитал в удостоверении майор. – А вы по национальности кто?

– Там же написано, – улыбнулся Ахан. – Курд. Но рос в Саратове. А вы не из скинхедов будете? – фыркнул он.

– Имя странное, – майор вернул ему удостоверение. – А сюда надолго?

– Не знаю, – ответил Ахан. – Сколько надо, столько и будем.

– Ну, ты это! – возмутился майор. – Не особо тут…

– В чем дело, майор? – спросил Ахан. – Все вопросы господину Дорофееву. А если что-то будет непонятно, позвоните Бушенкову, полковник вам все популярно объяснит. Честь имею! – Кивнув, он пошел к дому.

– Понаедут тут!.. – громко проговорил ему вслед майор.

– А как же дружба братских народов? – остановился Ахан.

– Да какой ты, на хрен, брат? – хохотнул майор.

– Скинхед в органах правопорядка – явление редкое и опасное, – заметил Ахан. – Я сообщу об этом полковнику Бушенкову.

– Они действительно с Бушенковым знакомы? – спросил капитана майор.

– Был тут полковник, – ответил тот. – Они вроде как дружны с Дорофеевым.

– А чего ж ты молчал?! – Майор взглянул на часы. – Звонил в район?

– Скоро приедут. Я в оцепление своих ребят поставил, все-таки труп и оружие…

– Приехал на выходные, – проворчал майор и посмотрел на особняк. – Видно, или политикан, или бандит. Хотя, может, и бизнесмен. Охрана вооруженная и киллер со снайперской. Я таких стволов и не видел. Как же им удалось так быстро его найти?

– Лучше было бы его взять живым, – вздохнул Ахан. – Но он ранил Степкина, пришлось его застрелить. Документов никаких. И милиция не вовремя появилась – майор Луценко и участковый. Кстати, тот еще тип. Видно, недавно стал начальником, ведет себя неадекватно…

– Почему там оказались твои люди? – спросил Дорофеев.

– После попытки взорвать вашу машину я ставлю по человеку в местах, откуда скорее всего может стрелять профессионал. А почему вы спросили? – усмехнулся Ахан.

– Удивился. А ты, я вижу…

– Знаете, Эдуард Анатольевич, если я кому-то служу, то делаю это как следует…

– Меня хотят убрать. Ты и место вычислил, но жив я остался благодаря тому, что нагнулся за очками. Я только сейчас это понял, и стало не по себе.

– Моя вина. Надо было приказать, чтобы сразу били на поражение, а я хотел снайпера взять.

– Главное, что не упустили его. Ну а кто такой, надеюсь, узнаю у Бушенкова. Кстати, почему к тебе майор прилип?

– Завидует. Он, мне кажется, терпеть не может богатых. А богатых из России втройне. Но купить майора нельзя. Правда, он будет копать под нас. Точнее, под вас. И вот еще что – было бы лучше, чтобы об этом не узнали в Москве. Если о покушении кому-то станет известно, будет труднее найти заказчика. И, если это возможно, попросите полковника побыстрее узнать о киллере. Снайпер – профи, на указательном пальце мозоль, стрелял много, и на плече следы приклада. Он из бывших вояк. Очень хотелось бы узнать, кто вас заказал.

– Какое совпадение, – насмешливо проговорил Дорофеев. – Мне тоже очень хочется это выяснить. – Он достал из коробки сигару и поднес к носу. – Курить я давно бросил, но шесть лет назад впервые попробовал гаванскую сигару и с тех пор два-три раза в день наслаждаюсь сигарным дымом.

– Извините, Эдуард Анатольевич, – вздохнул Ахан, – мне кажется, сейчас не время говорить об этом, ведь вас уже дважды пытались убить. К тому же лимонка под колесами оказалась не просто так.

– Я понял это. Но кто? Кто знал, что мы в Борисов поедем? Кому я говорил? Кажется, никому. Хотя нет, Толику, племяннику моему и, как он считает, наследнику. И Лилька знала. Вот те и хрен вместо сахара!.. Они убеждены, что наследники мои, и я их не разочаровываю.

– Эдуард Анатольевич, вы стали искать Евгению. И племянник, и ваша дочь…

– Если ты про Лильку, – остановил его Дорофеев, – то она…

– Понятно, – кивнул Ахан. – Однако я говорю о том, что они наверняка об этом узнали.

– Погоди, ты это к тому, что они меня убрать пытаются?

– Я о том, что они могли подумать, что вы ищете Женю для того…

– Ерунда! Толик – сын моего брата, я вытащил его из грязи. А Лилька… Нет, они не могли.

– У них есть причина… Веская причина. Они знали, что вы поехали в Борисов. Допустим, они не нанимали киллера, просто кто-то из них дал информацию о том, где вы находитесь. В этом я уверен. Так быстро найти цель в чужой стране невозможно. Чтобы киллер немедленно вышел на…

– Верно. Но как мне теперь быть? Убить их сразу или попытаться выяснить, кому они сообщили адрес? Или отдать их тебе, и ты все выяснишь? А если это не они? А ты добьешься признания и…

– Вы себя слышите, Эдуард Анатольевич? – усмехнулся Ахан. – Я работаю у вас, чтобы сохранить вам жизнь в случае нападения, покушения и прочего. А вы обвиняете меня в попытке…

– Извини, – остановил его Дорофеев. – Знаешь, в глубине души я понимаю, что скорее всего это Толик или Лилька, но не хочу верить. Для меня это даже хуже, чем, если бы, к примеру, подготовил это покушение ты. Ты охраняешь меня за деньги, а они… – Не договорив, он закурил сигару и вздохнул. – Но больше некому. Нет у меня конкурентов, которым станет легче, если меня не будет. Нет таких. Но я просто боюсь признать, что в этом виноваты Лилька или Толик. Сами они не могли нанять киллера. Хотя Толик имеет связи в криминальной среде. Да и Лилька тоже. А значит, они все-таки могли, – помолчав, пробормотал Дорофеев. – Но доказательств пока нет, поэтому и обвинять их я не могу.

– Эдуард Анатольевич, если бы вы не уронили очки и не нагнулись за ними? Что тогда?

– Надеюсь, ты пустил бы себе пулю в лоб.

– Скорее всего не пустил бы, а поехал бы в Москву, загнал бы обоих в спортзал и все бы узнал. И убил бы. Не буду врать – не потому, что вы мне так дороги, а потому что в вашей гибели была бы и моя вина. К тому же вы все-таки…

– Шеф, – заглянул в комнату невысокий мужчина, – Малкин приехал.

– Пустите, – кивнул Дорофеев. – О покушении ни слова.

– Он уже знает, – ответил невысокий, – услышал в магазине.

– Черт возьми, – проворчал Дорофеев. – Как быстро…

– Сарафанное радио, – хмыкнул Ахан.

Россия, Санкт-Петербург

– Ну что, Алик?! – нервно спросила по телефону молодая женщина.

– Едем домой, – ответил ей мужской голос. – Валька жив и здоров. Давай пока прервемся, здесь менты на дорогах, а по сотовому говорить за рулем запрещено. Все нормально.

Женщина, плача, села в кресло.

– Я ж говорил, надо было в милицию обратиться! – прорычал пожилой мужчина в очках.

– Что там, Зина? – сквозь слезы спросила пожилая женщина.

– Едут, – ответила та. – Все нормально, так Алик сказал. Валя жив и здоров… – Она громко заплакала. Пожилая, присев рядом, обняла ее и тоже зарыдала.

– Тьфу на вас, бабье племя! – проворчал мужчина. – Радоваться надо, а они слезами заливаются. Вот жизнь пошла, повидали внука, выходит.

– Они домой пошли, – сообщил по телефону мускулистый мужчина в темных очках. – Все нормально. Кстати, у Отрадного их машину остановили гаишники, и ничего. В общем, все путем. Возвращаюсь.

– Значит, все-таки родила, – усмехнулся загорелый крепыш. – А я думал…

– Сын у тебя, Костя, – сказал молодой, но уже седой мужчина. – Понятное дело, надо бы как-то помочь, но это значит – признать ребенка. Тогда не видать тебе Луизы. Кстати, она ни разу не приходила и не звонила. Я, признаюсь, думал, что она нашла себе кого-нибудь. Проверил, нанял частного детектива, но только зря потратил деньги. Живет одна с ребенком, работает, с ребенком соседка сидит. В этом ей повезло. Соседка, судя по всему, денег с нее не берет. Сама она бездетная, муж умер три года назад. Ей, видно, в радость с пацаненком возиться. Это я все год назад узнал, когда мальчишке пять было. Сейчас не знаю, может, и уехала куда. Но то, что у нее мужиков не было…

– Да мне все равно, – перебил загорелый. – Если бы я был уверен на все сто, что пацаненок мой, то, может…

– А что мешает сделать анализ ДНК? – насмешливо спросила сидящая на диване миловидная блондинка. – Сейчас запросто устанавливают отцовство. Но тебе, Костя, ребенок не нужен. Ты вообще вспоминать о ней не хочешь, потому что опасаешься: узнает Валерий Викторович – и не видать тебе Лизки, которая представляется всем как Луиза. – Она засмеялась. – Впрочем, я тебя понимаю. – Блондинка налила себе мартини и сделала глоток. – Что ты можешь получить от врача-недоучки, кроме любви? Какой-то ребенок и…

– Хватит, Нинка, – недовольно остановил ее Константин.

– Да я еще и не начинала, – усмехнулась она. – Почему ты не любишь, когда тебе говорят правду? – Нина посмотрела ему в глаза. – И еще – не закрывай мне рот. Кстати, как твои дела? – ехидно поинтересовалась она. – Я почему-то думала, что ты не вернешься в Питер. Знаю, за эти годы ты несколько раз приезжал, но нигде не показывался. Не понимаю, чего ты боишься. Она не звонила тебе и не искала. Я видела ее недавно и поняла, что она довольна жизнью. Кстати, мальчик просто чудо, на тебя не похож ни капельки. Не понимаю я твоего страха. Если бы она хотела, то давно нашла бы тебя. Ты ей, похоже, не нужен. Оно и понятно – лучше быть одной, чем вместе с кем попало, – перефразировала она Омара Хайяма. – И уверяю тебя, Костик, и тебя, Альберт, – она взглянула на седого, – что даже если сейчас Константин появится у ее порога с букетом ее самых любимых цветов и упадет на колени, она просто закроет перед ним дверь. Я уважаю эту женщину. А ты заслуживаешь только презрения. И поверь, Костя, придет время, и ты сам поймешь это. Все ясно? – засмеялась Нина, увидев, как мужчины переглянулись.

– Как ни странно это прозвучит, – тихо произнес Альберт, – Нина права. Ты не достоин этой женщины.

– Господи! – удивилась Нина. – Альберт, что я слышу? А я думала, что бывший прапорщик ВДВ, прошедший две войны, никогда не говорит того, что думает. Извини, – покачала она головой, – тебе сколько лет?

– А тебе зачем? – спросил Альберт.

– Когда я увидела тебя впервые, подумала – лицо на тридцать с небольшим, но весь седой. Потом поняла – седина от войны. Я права?

– Отчасти, – буркнул Альберт. – Однако мы собрались, чтобы решить кое-какие проблемы. Нас кинули на приличную сумму. И партия не пришла, хотя мы заплатили на неделю раньше. Ты, Костя, что-нибудь знаешь об этом?

– Менты перехватили курьера, – ответил Константин. – Но Валерий Викторович вернет ваши деньги.

– Странно, – не удержалась Нина, – чего это он вдруг расщедрился? Я знаю, что у него просто так даже горелой спички не взять. А тут вдруг вернет десять тысяч баксов. С чего бы это?

– Надеюсь, он все сам объяснит, – вздохнул Костя.

– Когда он вернет деньги? – спросил Альберт.

– Завтра вечером отдаст. Я пришел, чтобы сказать вам об этом и узнать о ней… – Он посмотрел на Альберта. – Кстати, Осокин, с меня причитается, и за частного детектива я тебе заплачу. А к тебе, Нинель, у меня будет просьба…

– Меня зовут Нина! – отрезала женщина. – И не надо сравнивать меня с Лизкой-Луизой. Я ни слова не скажу ни ей, ни ее папаше. Ты же об этом хотел попросить меня, Опарин? – усмехнулась она.

– Подожди, Валера, – проговорила женщина лет сорока, – зачем ты будешь отдавать деньги?

– Мне придется работать с ними, – ответил плотный высокий мужчина. – Я думал, обойдусь, но не получается. Хорошо, что они не узнали…

– Костя приехал, – в кабинет вошла красивая стройная блондинка, – и больше не уедет. Я правильно поняла, папа?

– Правильно, – кивнул отец. – Кстати, сегодня устроим небольшую вечеринку, а заодно и помолвку. Как тебе эта идея, дочь?

– Отлично! – Блондинка поцеловала его. – А ты, Вероника, кажется, как всегда, чем-то недовольна?

– Есть чем, – ответила та. – Порой не понимаю я твоего отца. Отдавать деньги, о которых никто не…

– Послушай, Вероника, – перебил Валерий Викторович, – я не раз просил тебя не лезть в мои дела и не обсуждать их. Рекомендую прислушаться к моей просьбе.

– Как же ты сел в машину к незнакомому дяде? – крепко прижимая к себе темноволосого мальчика лет семи, спросила Зина. – Ведь столько раз тебе говорили…

– Он мне «Футбол» подарил, – перебил ее мальчик. – Помнишь, мама, я просил «Футбол», но ты не купила. А дядя сказал, что подарит мне его. И повез меня поиграть. Он тебе звонил и сказал, что ты разрешила.

– А я вам говорил, – пробормотал дед, – что это кто-то из ваших знакомых сработал. Ты же, Валек, знаешь этого дядю добренького? – он присел рядом. – Как его зовут? И вообще, где ты был? Куда он тебя отвез?

– В квартире, – ответил мальчик. – Тетя меня кормила, виноград, груши давала. Мы в игры разные играли. Ее зовут тетя Маша. А потом дядя приехал и сказал, что папа, – он взглянул на невысокого мужчину, – будет меня в лесу ждать, и мы поехали. На машине везли другие тетя и дядя. Потом высадили и сказали, чтоб я ждал папу. И я ждал. Папа быстро меня нашел.

– Я говорил с кем-то по телефону, – сказал Алик. – Со мной Мишка поехал. На всякий случай взяли ружья. Звонит баба какая-то и говорит, пусть Мишка, так и сказала, значит, видела, что со мной брат поехал, приготовится деньги выкинуть у километрового столбика. С заднего сиденья справа. Мишка назад перелез, окно открыл и выбросил сумку. А я, как они велели, быстренько дальше поехал. И вдруг через километр звонок: слева увидишь обугленное дерево, остановись, сын там будет. Ну, мы проехали с полкилометра, увидели дерево. Я остановился, выскочил и стал Вальку звать. А он кричит: «Папа! Папа!» Я к нему. В общем, вот и все. Но эти двое суток, – он шумно выдохнул, – думали, с ума сойдем. В общем, оставьте мальчика, не расспрашивайте больше. Хорошо, что все так закончилось.

– Много отдали-то? – спросил тесть.

– Какая разница? – отмахнулся Алик.

– Как какая? Все ж Валек-то внук мой. Я половину дам. Если, понятное дело, не миллионы отвалили.

– Да где ж эти миллионы взять-то? – Зина, прижимая к себе сына, свободной рукой взяла руку мужа. – Восемь тысяч долларов отдали. И деньги у нас еще остались.

– А сколько в рублях-то будет? – спросил отец.

– Двести сорок тысяч.

– Вот сукины дети! – покачал головой старик. – Но слава Богу, Вальку живым вернули. А я думал, миллион просят. Умные сволочи, но вы вот что – теперь с него глаз не спускайте. А будет еще лучше, ежели я его с собой заберу. Правильно, Соня? – посмотрел он на жену.

– Правильно, – поспешно согласилась та. – Мы с него глаз не спустим.

– А мы решили, что к вам на месяц поедем, – посмотрел на жену Алик. – Деньги есть, а нам в себя прийти надо. Ни о чем думать сейчас не хочется. Так что собираемся и вперед.

– Вот это верно! – обрадовался старик. – Там как раз помидорчики поспевают и огурчики. Яблоки и все такое прочее. – Он посмотрел на жену. – Хватит слезы-то лить. Выходит, мы этим бандюгам, язви их душу, спасибо говорить должны.

Белоруссия, Борисов

– Вот и уехал наконец-то этот адвокатишка, – усмехнулся длинноволосый парень спортивного телосложения. – А то всю плешь проел.

– Хорош, Гайдук, – остановил его Ахан. – Нам надо переехать. Сейчас в Москве точно узнают, что Дорофеев жив, поэтому вполне могут повторить попытку. А уезжать из Белоруссии он не собирается. Здесь будет какое-то совещание или что-то вроде этого. Поэтому мы отсюда уезжаем. Завтра вечером ты, Пират и Кинжал поедете с Антоновым. Он покажет дом, куда мы переберемся. Все там осмотрите, и вот что – никакой рисовки и никаких разговоров, что вы из России. Понятно?

– Так точно, – кивнул Гайдук.

«Малкин был крайне удивлен, – думал Дорофеев. – Он не притворялся. Выходит, он ничего не знал о готовящемся покушении. Но, черт возьми, кто же меня заказал? И Бушенков что-то молчит…»

Ленинградская область, Гатчина

Мальчик лет восьми, сидя в песочнице, лопаткой сгребал песок.

– Кремль строишь? – спросил его молодой крепкий мужчина в темных очках.

– Дом, – ответил тот. – Хочу, как у бабушки.

– А почему ты в футбол не играешь? Твои друзья небось вовсю гоняют.

– Мяча нет, – грустно ответил мальчик. – А Петька…

– Мяча нет? – Незнакомец улыбнулся. – В машине у меня, – он кивнул на темно-зеленый джип, – настоящий футбольный лежит. Мне он не нужен. Пойдем, – посмотрел он на часы, – мне ехать пора. Если хочешь получить мяч, пошли. – Он шагнул в сторону машины.

– Хочу! – Мальчик встал. – А вы…

– Пошли! – Мужчина направился к джипу. Мальчуган побежал следом. Незнакомец сел за руль.

– А мячик? – подошел к нему ребенок.

– Все-таки решил взять? – засмеялся тот и открыл заднюю дверцу.

Мальчик увидел футбольный мяч.

– Бери, – кивнул водитель.

Парнишка забрался на сиденье.

– Хочешь посмотреть, как футболисты тренируются? – спросил мужчина.

– А можно?

– Конечно! – водитель, взглянув по сторонам, захлопнул дверцу. – Кстати, посмотрю, как ты по мячу бьешь. Если понравишься, возьму в секцию. Послушай-ка, номер телефона мамы не помнишь? – Он вытащил мобильник. – А то волноваться будет. Тебя как зовут?

– Саша. А номер я только домашнего телефона знаю.

– Ну, тогда со стадиона и позвонишь. Заодно, может, и насчет секции вопрос решим.

– Вася! – разуваясь, позвала от двери женщина средних лет. – Саша дома?

– Нет его, – ответил из комнаты мужчина. – Он во дворе, в песочнице. Давай! – тут же заорал он. – Бей! Да что же ты? – недовольно проворчал, сидя на диване, Василий. – Таких в сборную берут, – пробормотал он.

– Футбол потом посмотришь, – недовольно проговорила женщина. – Саши во дворе нет. Когда ты приехал, он дома был?

– Я отпустил его погулять, – не отрывая взгляда от экрана, отозвался мужчина. – Да не было ничего! – заорал он. – Судью на мыло!

Телевизор погас.

– Где Саша? – строго спросила женщина. – Нет его во дворе.

– Ну, может, с пацанами в футбол играет. – Василий встал. – Я сейчас…

Зазвонил телефон. Женщина сняла трубку.

– Анна Анатольевна Васицкая? – осведомился вежливо мужчина.

– Да…

– Мама, – послышался голос сына. – Я…

– Ваш сын у нас, – произнес неизвестный. – Пока с Сашей все хорошо. Дальнейшая его судьба зависит от вас.

– Что вы хотите?! – испуганно воскликнула Анна.

– Прежде всего никаких обращений в милицию. Мальчик очень милый, не хочется, чтобы он пострадал из-за глупости, точнее, из-за жадности родителей. Поэтому повторяю: никаких обращений в милицию. Поверьте, она не всегда помогает. А в данном случае вы просто подпишете сыну смертный приговор. Мы убьем его. Сейчас ваш сын, Сашенька, как вы его зовете, уехал в деревню к бабушке. Это для ваших знакомых и тех, кто будет спрашивать о сыне. Мы очень серьезно относимся к делу. И не будем просить невозможного. Десять тысяч долларов через двое суток. Время и место укажу позже. Если не позвоню, значит, вы не послушались нас и обратились в милицию. Тогда вы получите тело мальчика. Я настоятельно не советую обращаться в правоохранительные органы и вообще ни к кому за помощью. Ваш доход около пятисот тысяч в месяц. Поэтому десять тысяч долларов для вас не велика потеря. Конечно, никому не хочется расставаться с деньгами, но если любите сына, придется. Вы не обеднеете и довольно быстро восстановите свое благосостояние. Надеюсь, вы примете верное решение. Я позвоню через сорок восемь часов. – Телефон отключился. Кусая губы, побледневшая Анна, не опуская трубки, слушала гудки отбоя.

– Что с тобой? – подскочил к ней муж.

– Сашу похитили, – прошептала она. – Он у бандитов. – Женщина опустила руку с трубкой. – Он там. Я слышала его голос. – Анна пошатнулась и, выронив трубку, осела. Василий подхватил ее.

– Надо в милицию звонить, – усаживая жену в кресло, сказал он.

– Нет, они убьют его. Не надо звонить. – Вздохнув, она встала и пошла в соседнюю комнату. Сняла со стены картину. Под ней в стену был вделан небольшой сейф. Набрав шифр, Анна открыла дверцу. – Они просят десять тысяч долларов. Мы отдадим деньги и никому не скажем ни слова, тем более милиции. Сашу забрала твоя мама в деревню. Здесь пять с половиной. – Она положила деньги на стол. – Надо еще…

– Поеду в банк, – сказал Василий. – Хватит нам денег. И еще останутся. Машину потом поменяем. Хорошо, что не продали ее. Надо объявление снять. – Он вышел.

Женщина сквозь слезы смотрела на стоящую на тумбочке фотографию сына.

– Поживешь несколько дней здесь, – проговорил незнакомец. – И веди себя хорошо, не шуми. К двери и окнам не подходи. Потом мы отвезем тебя к родителям. Что с Ершовыми? – спросил он миловидную блондинку.

– Кэт и Шумахер на трассе, – прикурив, ответила женщина.

– Не кури при ребенке. Значит, все отлично.

– Думаешь, они заплатят?

– Кто?

– Ершовы.

– Обязательно.

– Послушай, Гоша, чего все-таки ты хочешь добиться? Этого не понимает никто. Зачем делать что-то несколько раз, если можно…

– Вот что, Инна, – перебил мужчина, – я уже говорил и повторяю в последний раз. Мы совершаем преступление по статье сто двадцать шесть, часть третья, пункт А, и в случае задержания можем получить от восьми до двадцати лет лишения свободы. А я не хочу мотать срок. Вы все думаете, что лучше за один заход срубить пару миллионов. А я предпочитаю делать так, что заплатят наверняка, и не буду ждать. Я беру с людей столько, сколько они могут дать без особого напряга. И не собираюсь менять тактику. Жадность фраера сгубила. Я хорошо помню эту уголовную мудрость. Позвони Кэт и узнай, как дела.

Сумск – Ополье

– Господи, – перекрестилась на переднем сиденье полная женщина, – помоги!

– Тихо! – гаркнул сидевший за рулем мужчина в очках и поднес к уху сотовый. – Да? – выдавил он.

– Пусть Галина Александровна переберется на заднее сиденье, – послышался женский голос. – Сумка с деньгами должна быть у нее.

– Давай назад, – сказал водитель. – И сумку возьми. Быстрее!

– Хорошо. – Она с трудом перебралась назад. И тут же прозвучал вызов сотового.

– Да? – сразу отозвался мужчина.

– Поезжайте с этой же скоростью, – произнесла незнакомка. – Через десять минут у километрового столбика Галина Александровна должна выбросить сумку через открытое окно в кусты.

– А где наша дочь? – решился мужчина задать мучивший его вопрос.

– Выбросите деньги и, не снижая скорости, следуйте дальше. Я сообщу, где ваша дочь, если получу деньги и не обнаружу неприятных сюрпризов.

– Мы делали все, как вы говорили! – закричал мужчина в отключившийся телефон. Он выругался и выключил свой аппарат. – Открой окно, – сказал он жене. – Увидишь столбик, бросай сумку в кусты.

Женщина выполнила распоряжение мужа.

– Давай! – крикнул водитель. Галина выбросила сумку в окно. «Десятка», не сбавляя скорости, ехала дальше. Палка с крюком зацепила ручки сумки, и она исчезла в кустах.

Водитель, кусая губы, держал скорость на восьмидесяти. Прозвучал вызов сотового. Он поднес трубку к уху.

– Да!

– Через двести метров будет грунтовая дорога. Сверните туда, проедете десять метров, остановитесь. Ваша дочь там. – И телефон отключился.

– Машенька там! – кивнул вперед водитель, снижая скорость.

– Где?! – вцепившись в спинку переднего сиденья, закричала Галя.

– Сейчас, – буркнул он и, увидев уходившую влево грунтовую дорогу, свернул туда. А потом почти сразу остановив машину, выскочил. – Маша! – закричал он. – Доченька! Маша!

– Машенька! – плача, закричала и женщина.

– Мама! – крикнула девочка. – Мама!

Родители бросились на голос. Выбежали на полянку и увидели сидящую на поваленном дереве девочку лет пяти.

– Маша! – подбегая, в один голос воскликнули отец с матерью.

– Мне тетя куклу подарила, – весело сообщила девочка. И, поднявшись, с большой куклой в руках шагнула к родителям.

Санкт-Петербург

– Такое впечатление, что Галька как будто похоронила кого-то, – бреясь электробритвой, сообщил лысоватый мужчина лет сорока. – Я поинтересоваться хотел, что случилось, а она меня чуть ли не матом послала. – Выключив электробритву, он стал придирчиво рассматривать себя в зеркале.

– Наверное, с Васькой поругалась, – отозвалась стройная женщина. – Видно, серьезное у них что-то. Василий тоже хмурый ходит и не здоровается. – Отложив газету, она встала. – Может, с налоговой проблемы.

– Наверное, – кивнул муж. – А то из грязи в князи! – хмыкнул он.

– Да ладно бы миллионы имели, а то уже сколько лет на «десятке» ездит и поменять не может. Конечно, не нищие. Но нам бы, конечно, не хватило.

– Послушай, Нинель, – вздохнул он. – А ты не говорила со своей маманей насчет Лешки? Когда она приедет?

– По-моему, проще самим его отвезти.

– Нинель, – покачал он головой, – ты же знаешь, что я постоянно занят. Я не могу уехать даже на ночь, потому что с утра начинаются звонки и встречи. Проще заплатить кому-нибудь, кто привезет тещу и отвезет с Лешей назад. Хотя бы на месяц. А мы выкроим время и смотаемся на Кипр.

– Хорошо, я сегодня же позвоню маме. Она говорила о Леше, но я подумала, ему не понравится в деревне, и решила…

– Вот и поговори с ней! – Мужчина поцеловал жену.

– Никто к ним не заходил, и они никуда не выходили, – сообщил по телефону длинноволосый парень. – Мужик сразу после звонка ездил в банк, снимал бабки. Сколько, не знаем, – посмотрел он на сидящего за рулем бритоголового мужчину в темных очках. – Но что снимал – точно. А так все тихо и спокойно. Кстати, тут одна бабуся видела, как пацан в машину садился. Но мужик, батя того мальца, базарить с ней не стал.

– Рудик, – недовольно произнесла женщина, – оставь блатные словечки.

– Извини, привычка. А так все…

– Можете возвращаться, – перебила его женщина.

Санкт-Петербург

– Да все нормально, – усмехнулся рослый молодой мужчина. – Я был уверен, что они к ментам нырнут, но ни хрена, покатили домой. Из тачки вышли, фраер девчонку на руках нес. Бабец ее за руку держала. В общем, все в порядке, кипеша не будет, сто пудов.

– И когда ты, Морпех, научишься нормально говорить? – вздохнул собеседник.

– Да пытаюсь, но не получается еще, всего полгода на воле. А ты, Странник, ништяк придумал – бабки, как в беспроигрышную лотерею, выигрываем! – Он захохотал. – Ни одного прокола. Я мыслил, что…

– Давай не будем, – остановил его Странник. – Главное – не повышать ставки и не ошибиться в выборе. Любой из наших противников с великим удовольствием выпил бы на наших похоронах, но мы не доставим им такого удовольствия. Возвращайтесь.

– Едем. – Морпех отключил телефон и подмигнул сидящей за рулем брюнетке. – Покатили, Кэт, все путем, Гошка пацана хапнул.

– Не нравится мне это. – Женщина завела мотор «ауди». – Денег можно брать гораздо больше, а Странник будто в игры играет.

– Да вам надо Страннику ноги мыть и воду пить, так воспиталка в детдоме базарила. Вы бабки имеете, а все, блин, недовольны. Он-то может свалить и найти другую кодлу, а вы быстро сядете, потому что сами ни на хрен не способны, а все желаете купаться в коньяке и нацеплять на себя брюликов. Мне тошно базарить с вами на эту тему. – Морпех выругался.

– Успокойся, – улыбнулась Кэт. – Просто я говорю то, что говорят остальные. Но понимаю, что Странник делает все, чтобы не проиграть. Все-таки уже пять…

– Четыре, – поправил ее Морпех. – Пятый еще у нас. Но, кажется, все путем будет. И откуда у Странника чутье на такие дела?!

– Но все-таки можно больше брать.

– Мы берем столько, сколько они могут отдать, не думая о разорении. А загрузи их даже наполовину больше, запросто могут к ментам пойти. А так прикинут – отдать сумеем и нищими не останемся. Хотя конечно, любая сумма не маленькая. Тем, кто берет, всегда кажется, что мало. А те, кто дает, думают, что много. В общем, за дорогой следи, а то сейчас накупили прав, поэтому аварий до хрена и больше. Получается так, что при демократии возможно все, если бабки большие имеешь. Хотя, собственно, и бабки не всегда и не всех спасают, – усмехнулся Морпех. – Ладно, хорош на эту тему базарить.

– Тоже правильно, – улыбнулась Кэт. – А вот и товарищи из ДПС. – Женщина увидела машину и милиционера с поднятым жезлом.

– Может, запал?

– Главное, спокойствие, Юра! – Она остановила «ауди».

Москва

– Только этого не хватало, – процедил мускулистый мужчина лет сорока.

– Ну, это еще не окончательное решение, – усмехнулся его собеседник, полный и в очках. – Хотя у меня есть основания полагать, что так и будет.

– Но из-за чего?

– Думаю, это мы узнаем. Но тогда уже ничего изменить будет нельзя.

– Лазарь, – обратилась к нему симпатичная шатенка, – он вам объяснил детали?

– Во-первых, я только адвокат семьи Дорофеевых. Во-вторых, Эдуард Анатольевич не считает нужным объяснять свои поступки и решения, поэтому я в принципе не в курсе. Вполне возможно, ничего плохого и не произойдет. Эдуард Анатольевич часто бывает резок в своих высказываниях, но потом, надо отдать ему должное, он понимает это и принимает правильные решения, однако не всегда, извиняется за резкость. Я допускаю, что и это решение не было окончательным, он просто хотел напомнить нам о том, что надо…

– Хватит, – недовольно остановил Лазаря мускулистый. – Ты чушь несешь. Неужели непонятно, что он решил все отдать этой сучке, а мы останемся за бортом.

– Я хорошо знаю Дорофеева… Как-никак я его дочь, и, уверена, он не простит…

– Во-первых, – перебил женщину мускулистый, – ты ему не дочь, он просто позволил тебе взять его фамилию. Во-вторых… – Он выругался.

– Что во-вторых? – спросил Лазарь.

– Да тут и ежу понятно – Дорофеев всегда мечтал о наследнике, поэтому и в постель с твоей мамашей улегся. – Сорокалетний взглянул на брюнетку. – Мечтал, что она ему сына родит. Свою фамилию тебе дал в надежде, что у него появится внук. Помнишь, как он говорил? Даю тебе свою фамилию с условием, что внук тоже будет носить мою фамилию.