Текст книги "Сокровища мертвых"

– Фамилия Данилы – Самойлов. Вот и кличут Самуэлем. Серьезный мужик, вес имеет. По делу о нападении на золотоприемную машину проходил. Вернее, на машину, которая перевозит золото. Тогда двоим вышак дали, а он малолетка был, червонцем отделался. Это как раз в девяносто третьем случилось.

– Но это давно было…

– Мы с ним кое-какие дела делали в прошлом году. Так что повязаны мы с Самуэлем. Я сначала верил, что, в натуре, Берия поможет. А потом подумал – вряд ли. Он же своих никого туда не послал. Вот и получается: найдем – нас в вечную мерзлоту, а он себе все хапнет, и…

– Погоди, – остановила его Диана, – ты же не верил в это. И вдруг…

– Да мне так подумалось. Ну нет этой комнаты с сокровищами. Но ведь хоть что-то хапнем. Все-таки Якутия. Там золотишко есть и алмазы. В конце концов, уж пушнины там полно всякой, навар будет. Так как насчет Самуэля?

– Попробуй. А Комар сейчас где?

– В Якутске. Они там уже неделю торчат.

– А Комар Самуэля не знает?

– Во блин! – усмехнулся Виталий. – В натуре, знакомы они. Вот и звякну Комару. Пусть с Самуэлем перетрет это дело.

– А как с Лаврентием решим?

– Пусть он решает.

– Правильно, – улыбнулась Диана.

– Я вот что хотел спросить: откуда ты об этом узнала? Ну, про это дело?

– Эдик рассказал. Он в Якутию из-за этого и поехал. А тут Ирка в вертолет села. Он как раз Сопова встретил. Они хотели порасспрашивать о сокровищнице. Нам о ней один якут рассказал. В тех местах какой-то хребет есть, где с давних времен живут староверы, двумя пальцами крестятся. Помнишь, может, боярыня Морозова…

– Ну да, буду я себе голову разной хреновиной забивать. Значит, Эдик Гатов туда не просто так поехал, а я думал, только для того, чтобы Ирку угрохать.

– Да он это в последний момент решил. Когда звонил, говорил, что просто момент удачный. Все бы получилось, если бы этот беглый людоед не оказался таким благородным. Интересно, почему он ее спас? Я этого понять не могу! Ведь он сбежал из колонии, чтобы убить свою жену и ее любовника, и убил их. Но перед этим спас ее. И никто не знает почему.

– Может, подумал: иду убивать, так спасу бабу невинную. У меня однажды было так… Заказ дали на одну бабу. Там делов-то – трехкомнатная хата. В случае ее смерти зять хату получал. А я не смог, она на мою учительницу, единственную, кого я человеком в школе считал, похожа была. И не сумел. Ее все равно потом убили, а я не смог. – Виталий смущенно улыбнулся. – Хотя до этого уже три раза по заказу работал.

– Значит, ты еще и киллером был?

– Да, троих кончил, и совесть не мучает. Я в Чечне был снайпером в разведроте. Контузило меня. Домой приехал – голь перекатная. Мне пенсию через полгода дали, но так, с недельку поесть досыта. Тут один знакомый и предложил дело. Я согласился. Пять штук зелени получил. А делов – поймал на прицел и на курок нажал. Потом еще два раза. А вот бабу не смог и завязал с этим делом. С Самуэлем потом кое-какие делишки проворачивал.

– Так ты уже после армии сидел?

– Да. Треху за мордобой получил. Там и Самуэля встретил. Он после малолетки на взросляк поднялся. Скентовались мы с ним. Я думаю, поможет он нам.

Якутск

– Лады, – сказал по телефону плотный мужчина. – Мы и тормознулись из-за этого. Увидели отморозков двоих и какого-то старика. А просто так крутиться там никто бы не стал. Мы не стали рисоваться, сквозанули оттуда. А Самуэля я, понятное дело, помню. Он где-то под Якутском живет.

– В Нанцах, – подсказал Виталий, – так поселок называется.

– Понял, Нанцы. Сейчас берем тачку и к Самуэлю.

– Слушай, Комар, сразу к делу не подходи, сначала промацай настроение Данилы, понятно?

– Все будет путем, – ответил Комар.

– Да я вообще не понимаю, на кой черт меня послали к Войцевской, – недовольно проговорил Савиных. – Она еще не оправилась от потрясения. А мы ей снова соль на рану. Она все, что знала, рассказала не раз.

– Решили мужиков из нашей группы подставить, – усмехнулся рослый спецназовец. – Мол, виноваты, что Денов захватил вертушку. А они человека, раненного медведем, несли. Затащили в вертолет и назад к дому. Действовали по инструкции, а выходит – виноваты. Начальство судить надо – помощников из местных поисковиков дали. Благодаря этому Денов тогда и ушел. Якут, из этих помощников, угрохал наших и…

– Как она там? – не дал договорить спецназовцу вошедший майор.

– Волосы покрасила, – ответил Савиных. – Отец сказал, что седину она скрывает. Ее и дома пытались достать тем, что человека ела. А она им приготовила кашицу здоровья! – Он рассмеялся.

– К нам не собирается? – спросил майор.

– А она тебе, Журин, вроде понравилась! – рассмеялся Савиных.

– Хорошая женщина, – кивнул тот. – И красивая, и человек хороший. Кстати, говорят, охотники на волков очень благодарны ей. Рассказывали они, как она от радости круги вытанцовывала, когда узнала, что человечину не ела. Так никто и не понял, почему Денов ее спас. Ну ладно сразу, после падения вертолета, в горячке. А дальше почему тащил ее и помогал? Непонятно. И выбросил ее у волкодавов. Только потом сделал то, ради чего бежал, – убил хахаля женушки и с ней под лед ушел. Правда, кое-кто не верит, что Денов мертв. Да и я хотел бы увидеть его труп. Прошло четыре месяца, а тело Денова так и не нашли. Женушку его нашли, установили, что это Наталья Денова. А вот Ивана нет. Хотя шансов выжить у него не было никаких. И тем не менее полной уверенности нет. Правда, он бы уже дал о себе знать, если бы был жив. Он вместе с женой прыгнул в воду и ушел на дно. Это то единственное место, где можно было прыгнуть в разбитую взрывом полынью. Выбраться он не мог, течение утащило их. Жену нашли почти в восьмидесяти километрах от Выселок. А вот Денова нет. Правда, у реки ниже по течению пять ответвлений. И труп могло затащить в одно из них. Искали, но не нашли. В общем, Денов сейчас как бы без вести пропавший.

– А вы что думаете? – спросил Савиных.

– Надеюсь на то, что он мертв, – вздохнул Журин. – Правда, даже слухов о том, что Денов жив, нет. Население постоянно опрашивают. Очень хотелось бы найти труп Денова.

– Пацан его вроде не волчонок, – сказал Савиных. – Видел я его. Когда лед растаял, туда водолазов привозили. Правда, родители Денова там не появились.

– Да оно и понятно. Кому приятно видеть обезображенный труп сына?… Правда, было мнение, что Деновы не пришли потому, что знают – сын жив. Хотя мать Ивана отпела его. Они же староверы и по-своему это делают. Но факт есть факт: отпела она сына… А что это мы все о Денове, как будто вот-вот что-то о нем узнаем? Намутил он водицы! Хотя все-таки так и непонятно, почему он Войцевскую спас. Она говорит, что не раз его спрашивала, чем он ее кормил. А вот о том, почему спас, ответа не помнит. Это и неудивительно, ее мысли были заняты другим – что она ела? Помню, как она узнала от него, что он людей ел. Сначала, говорит, не поверила, а потом поняла – он не шутит, и не знала, что делать. Но хуже всего ей, конечно, было, когда ее нашли. Были сочувствующие, которые постоянно напоминали о том, что она, возможно, людоедка. Вот, черт возьми, ситуация! Так собирается она в наши края или нет?

– Как там мальчишка? – спросил по телефону седой человек.

– Это вы, Семен Аркадьевич? – поинтересовался мужчина.

– А кто еще может спрашивать о внуке Деновых? – усмехнулся седой.

– Пару раз какая-то баба им звонила и мужик. Номер не определился. Баба представилась сотрудницей службы социальной защиты. Мужик не назвался. Так что вы не один…

– А это уже любопытно. Кому так интересна судьба Лешки Денова? Ну а ты мою просьбу помнишь?

– Нигде ничего не слышал. Ванька Денов мертв. Кстати, мать его, Тамара Васильевна, заказала панихиду. По крайней мере так говорят. Да и отец Ванькин, дядька Афанасий, другим стал. Торовы оба вернулись. Народ ворчит. Они к Луке Демьяновичу приехали. Пока вроде тихо, но…

– А ты, Салтыков, для того там и поставлен, чтоб тихо было. Понимаю, что нелегко тебе будет. Отвыкли в Выселках от честного участкового. Но будешь твердо держать свои позиции и не давать спуска разным деятелям – начнет верить тебе народ. А доверие для участкового в такой глуши главное. Ты везде на своем участке побывал?

– Нет еще. Я в основном по реке вниз ездил, насчет Денова интересовался. Все рты раскрывали. Так он же, говорят, утопил бабу свою и сам утоп.

– Дай Бог, чтобы это так и было.

– Что-то раньше вы так не говорили! – Чувствовалось, что собеседник улыбается.

– А ты, Юрка, замечания бывшему начальнику делать не смей! – Семен Аркадьевич засмеялся.

– А вы, товарищ полковник, бывшим начальником никогда не будете, я вам…

– Хватит, Юрий, – остановил его Семен Аркадьевич. – В общем, помни: узнаешь что-то, сразу свяжись со мной. В любое время. Понятно?

– Так точно, товарищ полковник.

– В отставке я, – пробормотал Семен Аркадьевич. – Хотя мент – это навсегда. Когда Денов сбежал, ко мне обратились. И плохо, что сразу не прислушались.

Поселок Нанцы

– Я хотел бы со Стрелком перетереть, – проговорил худощавый молодой мужчина.

– Ты скажи, согласен или нет? – спросил Комар.

– После базара со Стрелком отвечу.

– Слушай, Самуэль. Стрелок тебе скажет то же самое. Если ты согласен, то он прилетит. В том районе не раз видели отморозков. Поэтому мы оттуда и слиняли. Нам нужны люди.

– А если это туфта?

– Тогда получишь пять тысяч евро, это минимум.

– Тормозни! – Самуэль удивленно посмотрел на Комара. – Что-то ты загнул, приятель. Откуда у Стрелка такие бабки?

– Не у Виталика. У кого точно, сказать не могу, но то, что пять кусков евро ты получишь, если ничего не выйдет, сто процентов даю. Если в натуре эту хренотень найдем, то все станем богатыми. Ты думаешь, я просто так на это подписался? Бабки наверняка будут.

– Ладно, звони Стрелку. Я подписываюсь только потому, что слышал базар об этой хренотени, сокровищнице мертвых.

– А где слышал? – спросил Комар.

– Да недавно в Якутске. Был у приятеля на дне рождения, у Толстяка. Он по нашим меркам вроде как козырной фраер. Вот там какой-то умник базарил: мол, есть интерес у деляг из Хабаровска к сокровищнице мертвых. Давным-давно какой-то пахан староверский, главный поп или как там, своих родственников где-то в скалу замуровал в золотых гробах. Ну и сейчас узнал этот умник, что какие-то деляги из хабаровских ищут то самое место. Умника, кстати, вчера зарезали. А кто и за что, не в курсе ни менты, ни мы. Толстяк вроде шарить начал, кто его замочил, но пустой номер.

– Ладно, об этом никому больше.

– Ты меня за кого принимаешь?

– Да хорош тебе! – Комар отключил связь и начал набирать новый номер на сотовом.

Тикси

– Ира приезжает, – сообщила вошедшему мужчине молодая женщина.

– Когда?

– А ты, Антон, снова на рыбалку собрался? – сердито спросила она. – Забыл, как…

– Так льда уже и в помине нет, – рассмеялся тот. – А ты говоришь, будто это вчера было. Иринка, наверное, так же подумала. Какой лед в июле?

– Но бывает же, проходят куски льда, – смутилась женщина.

– Успокойся, Нина, – Антон обнял ее, – никуда я не собираюсь. С Жереновым надо что-то решать, а то возомнил себя крестным отцом, черт его побери!

– Перестань. Вот Ирина приедет, она его быстро на место поставит. А то, видите ли, ему платят мало. Думает, он один такой и больше ни с кем не договоримся.

– Я давно предлагал Ирине свое судно завести.

– Иринка приедет, с ней и говори об этом. Сейчас надо решать с Жереновым. Степан совсем обнаглел.

– Хватит, – Антон рассмеялся, – а то закипишь!

В дверь позвонили.

– Кого еще принесло? – Антон вышел в прихожую. – Кто там? – недовольно спросил он.

– Да я это, – услышал он. – Может, не вовремя?

– Павлина Андреевна, – Антон узнал голос, – вы всегда гость желанный. Милости прошу к нашему шалашу.

– Я с бедой к вам. – В дом вошла пожилая женщина. Сняв туфли, перекрестилась на правый угол. – Никак иконку не повесите.

– Да не верю я в Бога-то, – улыбнулся Антон.

– Это уж твое дело, а иконка должна быть в любом жилище. Худа от нее не будет. А Савелия моего заарестовали.

– Савелия? – в один голос удивленно спросили супруги. – За что?

– Да все за то же, будь неладен людоед этот. Прознали как-то, что Савелий мой с Ванькой в хороших был. Потом, правда, меж них ссора вышла, но милиции нашей на это плевать. Приехали, ироды, и забрали Савелия. Ведь он тогда был в тех местах, и…

– Подождите, – остановил ее Антон. – Савелий, насколько я помню, был внизу, у сопки, вместе с солдатами.

– Вот именно что у сопки сидел с ними, значит, отвлекал их, пока Ванька свое дело там делал. Варька позвонила, плачет: мол, Савелия с утра забрали трое милиционеров на машине. Я к вам и пришла. Надо позвонить Ирине Андреевне и сообщить, какая беда у нас. Спасибо ей, конечно, за Мишутку, но ведь Савелий ее тогда в сопки-то повел. Пусть она скажет в Москве начальству высшему, что невиновен Савелий. А то ведь закроют его в камеру. Говорят, за такие дела сейчас и на всю жизнь в тюрьму засунуть могут.

– Ирина завтра или послезавтра сюда прилетит, – сказала Нина. – К ней тоже следователь приезжал и тоже из-за вертолета.

– Вот ироды! Иринка такое пережила! Ее Ванька от смерти спас неминуемой. А потом здесь нашлись, которые говорили Ирине, что она выжила, потому что мясо своего спутника ела. Она и собралась в сопки, чтоб Денова найти и выведать, как она живой осталась. Я и позвонила Савелию – помоги ей. Не верила, конечно, что Ирина с Деновым встретится, а она нашла его. В вертолете том и встретились. Значит, прилетит Иринка-то?

– Да, – ответила Нина, – завтра или послезавтра. Вы побудете у нас?

– Мне на работу надо, дежурство у меня. Последний месяц работаю, на пенсию ухожу.

– Савелия куда увезли? – спросил Антон.

– Да вроде в Тикси. Вертолет там садился. А мне отвечают, нет там его. Я уже ходила в милицию. Говорят, нет у них такого. Вот я и пришла к вам. Иринка все ж в Москве. А где сейчас правду искать, как не там? Ежели понадобится, я до Путина дойду. Понятное дело, ему не до таких мелочей, но вдруг подмогнет правду установить…

– Надо узнать, куда именно доставили Савелия, – сказал Антон. – Сейчас позвоню Калугину. Он майор милиции, работает в отделе по борьбе с организованной преступностью. Пусть все выяснит и свяжется с нами. Он хороший человек. – Антон набрал номер на телефонном аппарате.

– Может, чайку выпьете? – предложила Нина.

– Выпью. – Павлина Андреевна вошла вслед за ней на кухню.

– Подождите, – нахмурился Антон, – как я могу с ним связаться?

– Ничем помочь не могу, – услышал он женский голос. – Калугин сейчас в отпуске, и где он, неизвестно. Что у вас к нему?

– Помните дело о побеге Денова?

– А вы кто?

– Горохов Антон Михайлович, друг Ирины Войцевской…

– И что вы хотите узнать?

– Сегодня арестовали Степанова Савелия Федоровича якобы за то, что он помог Денову захватить вертолет около метеостанции.

– Да-да, помню. Но это дело закрыто, и никого по этому делу не задерживали. Прокуратура потребовала проверить, как Денову удалось захватить вертолет. Но комиссия дала…

– Извините, – перебил ее Антон, – но тетка Савелия Степанова говорит, что ей позвонила невестка и…

– Приезжайте с ней в управление, – остановила его женщина. – Восемнадцатый кабинет. Капитан Арович Марина Анатольевна. Я вас жду.

– Хорошо, мы сейчас приедем.

– Подожди, Арович. – Майор удивленно посмотрел на вошедшую в кабинет молодую женщину. – Какого Степанова?

– Сейчас приедут Гороховы и все объяснят.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал майор. – Как приедут, ко мне сразу.

– Да ничего я не знаю ни о каком ключе, – покачал головой крепкий мужчина. – Я и не видел никакого якута. Ванька вертолет захватил около метеоточки, я внизу сидел, с майором Журиным, он тогда еще капитаном был. Водку потом пили, – усмехнулся он.

– Послушайте, Савелий Федорович, – сказал капитан милиции, – вы под видом проводника Войцевской пошли в тайгу для того, чтобы помочь Денову. Вы отвлекали находившихся…

– Да все уже не раз проверяли! – раздраженно перебил его Савелий. – А вы кто есть-то? И куда вы меня привезли? Покажите удостоверение.

– Это надо было дома спрашивать. Но по закону мы обязаны удовлетворять любопытство задержанного. Капитан Ореликов. – Он раскрыл удостоверение. – Сержант Тузин, – кивнул он на рослого мужчину. – И младший сержант Вуйков. Находитесь вы на квартире. Вы не задержаны, но с вами необходимо побеседовать, чтобы выяснить кое-что. Обвинений вам не предъявляют, но нас интересует, где ключ, который якут передал Денову?

– Да не пойму я ни хрена, о каком ключе вы говорите! – разозлился Савелий. – Короче, вот что, мент, – он поднялся, – давай меня в камеру и прокурора позови. С тобой я больше говорить не буду.

– Да как же не было там ваших? – сердито говорила Павлина Андреевна. – Трое были. Один со звездами на погонах. Двое других в форме и с автоматами. Они посадили Савелия в машину и повезли к вертолету. Вы позвоните Варе, она вам все обскажет. Это что же получается-то? Забирают мужика и отказываются сказать, за что. Да я до самого…

– Успокойтесь, Павлина Андреевна, – мягко произнес майор, – сейчас все выясним. Готовь группу к вылету в Топь, – приказал он стоящему около двери старшему лейтенанту. – Арович, – посмотрел он на Марину, – вы с Павлиной Андреевной…

– Я тоже полечу, – быстро проговорила женщина. – И сама Варьку обо всем спрошу. Я с вами полечу, – повторила она.

– Хорошо, – кивнул майор. – Арович, отвечаешь за Павлину Андреевну головой.

– Да я и сама еще спуску никому не дам, – проворчала та.

– И что делать? – спросил по телефону капитан. – Он…

– Отпустите, – услышал он. – Зря вы это затеяли. Дело прикрыли, а ты…

– Я? – зло перебил капитан. – Меня послали…

– Все, отпускай. Припугни и отпусти. Да он и сам никуда не пойдет, кто ему поверит?

– Нас его баба видела.

– Придумай что-нибудь, ты же мастер на такого рода штуки. Убивать его нельзя, тогда точно дело начнут, а это нам на хрен не надо. Вы просто отсидитесь на курорте, и все дела. Никто ничего не узнает. Да и не поверят, фамилии он не запомнит, а если даже и так, ничего это ментам не даст. Отпустите его. На вертушку и выбросите недалеко от его поселка и подальше от дороги. Работай, Гауптман.

Капитан вернулся в комнату.

– Сейчас вас отвезут домой, – сказал он Савелию. – И убедительная просьба: о нашей беседе никому ни слова. Мы товарищи убитого в сопках старшего лейтенанта Морозова и просто проверили вас на предмет связи с Деновым. Извините. И повторяю – никому ни слова.

Горное плато

В пещере на покрытой медвежьей шкурой кровати лежал мужчина. Длинные волосы и борода, изуродованные, покрытые рваными шрамами лицо и руки. Он хрипло застонал и открыл глаза.

– Кто я? – чуть слышно спросил он. – Почему, когда усну, одно и то же вижу? Кто я?

В пещеру вошли две женщины в длинных темных платьях с тарелками в руках.

– Спас тебя Господь, – перекрестившись, поклонились они. – Сейчас покормишься, болезный.

– Кто я? – с трудом произнес мужчина.

– Страдалец за дела праведные, – ответила одна. – Изверги из рода сатаны убивали тебя, но Господь уберег твою душу и тело, он спас тебя. Ешь, родимый! – Зачерпнув деревянной ложкой наваристых щей, она поднесла ее ко рту мужчины.

– Спрашивать начал, – усмехнулась стоявшая у входа в пещеру Фекла.

– Знаешь, милая, – сказал стоявший рядом Старец, – я сам был бы не прочь узнать, кто он есть и как оказался в священном озере. И как выжил. Весь израненный, обмороженный, но живой. Он действительно спасен Господом нашим. – Старец перекрестился.

Несколько человек в шахтерских касках с закрепленными на них фонарями осторожно продвигались по узкому лазу.

– Осторожнее, – предупредил первый. – Здесь спуск крутой и вода даже зимой не замерзает.

– А сколько до воздуха? – осветив мокрый свод, спросил третий.

– Около десяти метров.

– Не рухнет? – опасливо спросил последний.

– Нет, своды укреплены. А дальше рабочий участок.

Впереди показался вход в освещенный факелами большой грот. Пятеро человек пролезли в него. Поднялись и увидели четверых людей, кирками бивших каменную стену. Четыре женщины сгребали в тележки битый камень и землю и высыпали в углубление.

– Обед, – объявил один из вошедших. Двое мужчин внесли солдатский бачок-термос. Рабочие встали на колени и начали читать молитвы.

– Приручил он их, – усмехнулся кто-то.

– Вот так и живем, – кивнул проводник.

– А куда ссыпают это? – спросил рыжеватый верзила.

– В яму со вставленной в нее трубой, – показал в угол проводник. – А там промывают. Нередко попадается золото. В основном песком, но пару раз были и самородки. Один весил двести пятнадцать граммов. Дважды попадались мелкие алмазы.

– А они это спокойно воспринимают? – кивнув на молящихся, тихо спросил молодой мужчина с тонкими усиками.

– Совершенно спокойно. Все, кто тут находится, нагрешили в прошлой жизни. А здесь они получат прощение грехов и место в раю. Но сначала им придется побывать в аду. – Проводник усмехнулся.

– А несчастные случаи были? – поинтересовался рыжеватый.

– Четверых завалило камнями в третьей шахте. Двоих инфаркт на тот свет отправил. Работают в четыре смены по шесть часов. Всего здесь сорок пять человек. Кто-то на пробивке, это здесь. На помывке грунта. Пожилые есть, человек двенадцать, они собирают грибы, ягоды, растения лечебные и съедобные, которые в дни поста едим. Сюда в основном приходят сами. Конечно, и мы набираем бичей, туристов, которых искать не будут. Таких двенадцать человек, их постоянно охраняют.

– Почему здесь пробиваете? – спросил мужчина с усиками.

– Здесь раньше были проходы. И не исключено, что могилы где-то в этих местах.

– А ты веришь, Ерема, что есть эти могилы? – спросил рыжеватый.

– Верю. В Бога не особо. На Руси староверы со времен царя Алексея Михайловича живут. А разница-то в чем? Двумя пальцами крестятся, курение считается грехом, и еще есть кое-какие отличия от теперешнего православия, но я не вникаю, я здесь потому, что хочу богато пожить.

– А сколько ты уже здесь?

– В общине пять годков. А здесь два года. Место уж больно удобное, незамеченным никто не подойдет. А если и подойдет, сразу не отыщет. Здесь ходов видимо-невидимо. Мы и то не все знаем. Пойдемте, все я вроде вам показал.

– А посмотреть то, что находите, можно? – спросил мужчина с усиками.

– Это уже с нашей Хранительницей разговор будет, Фекла такими делами занимается.

– А кто они такие? – спросила Фекла.

– Покровители наши, – ответил Старец. – Охраняют и все нам поставляют. Я тут не по собственной воле, но люди тянутся к правде Божьей, помочь им надобно и проводить из жизни, ежели преставится кто. Власти меня завсегда преследовали. И в колонии дважды был за веру. Но Господь помогает все перенести и тут поможет. – Он перекрестился. – Ежели захотят что-нибудь купить и обратятся к тебе, продай. Но немного. Алмазы и золото постоянно в цене растут. Надо и о себе думать. Покажи им последние находки и скажи: это все, что есть. А остальное в наш тайник снеси. Господь простит такое решение.

– Слышь, Арсен, – обратился к мужчине с усиками рыжеватый, – как тебе это?

– Не думал, что такое увижу, – усмехнулся тот. – Рабы в полном смысле этого слова. Я бы предпочел сдохнуть, пулю поймать или нож. В общем, не смог бы я так жить. Надо попросить показать товар. Надеюсь, цену они не заломят. – Он подмигнул он верзиле.

– Надеюсь и я, – усмехнулся тот.

– А как тебе, Эдик, Ерема? – спросил Арсен.

– Тот еще тип. Да и Старец тоже зверюга. Видел я его глаза, как будто к бою готовится. Тут, говорят, какой-то придурок есть, Богом спасенный. Вот посмотреть бы на него.

– Вряд ли нам его покажут, – сказал Арсен. – Он для них вроде талисмана. Люди ходят, чтобы к нему прикоснуться. Правда, говорят, и бабки с этого Старец имеет, посланник Божий, – хохотнул он.

– Интересно, кто это придумал? – спросил Эдуард. – Ведь их действительно найти могут. Но делиться, я думаю, Старец не станет. Глаза у него не те, чтоб можно было ему доверять. Я бы такого не хотел за спиной в тайге иметь.

– Согласен, – кивнул Арсен. – Но надо поговорить с этой свеклой.

– Феклой, – рассмеявшись, поправил его Эдуард.

– Да вы что, мужики, – испуганно пробормотал мужчина в болотных сапогах. – Я ж заблудился. Из Таежного я.

– Он был рядом со входом, – доложил вошедшему в грот Старцу рослый бородач с «винчестером». – Это его, – кивнул он на двустволку двенадцатого калибра, набитый патронташ, фляжку, нож в ножнах, две пачки «Примы», два коробка спичек, пачку чая, алюминиевую кружку. – И деньги, – он протянул Старцу рубли, – три тысячи ровно.

– Документы твои, сын мой, где? – тихо спросил Старец.

– Так это, – вздохнул тот, – потерял, наверное. Я из Таежного, – повторил он. – С мужиками втроем пошли. Я Павел Тенов. Меня все Тенью дразнят. А потом разругался по пьяному делу с Серегой Бодуновым и ушел. Да, видно, заплутал. А тут гляжу – вход и следы человеческие, я и пошел…

– Не гневи Господа, сын мой, – тем же тоном произнес Старец. – Неправду баешь. Не принуждай к насилию над собой. Боль адскую испытаешь, ежели правду не скажешь. Пока я здесь, не тронут тебя слуги Божьи. Но как уйду, примутся они за тебя. Покайся, сын мой.

– Да я правду говорю! – заорал Тенов. – Вы пошлите в Таежный…

– Узнайте истину, – кивнул Старец и неторопливо удалился.

– Да я не вру! – снова закричал Тенов.

Сильный удар в живот заставил его упасть.

– Он точно один был? – спросил Старец у могучего чернобородого мужчины.

– Один, Посланец. Его заметили у ручья. Он пошатался по склону и пошел к гряде. Видно было, что искал что-то. Узнают сейчас у него все.

– Вот что, Воин, наших уже трое пропали. Так что глаз да глаз нужен. Ищут супостаты подход к нашим владениям, знают, изверги, что не станем мы просить защиты у власти.

– Матрену нашли, росомаха ее затрепала. Там и положила. Потом волки ее погрызли.

– Где похоронили? – спросил Старец.

– Там же и предали земле.

– Ну, красавица, – усмехнулся Арсен, – показывай, что у тебя есть.

– А вот что имеем! – Фекла достала из кисета два маленьких алмаза, а из другого высыпала горсть золотого песка.

– Ого! – Арсен взял один алмаз. – Отличный камушек. А золотишко не промышленное? – Он смел золото на ладонь. Нашел золотинку покрупнее и ссыпал остальное золото назад. Вытащил из нагрудного кармана металлическую коробочку и положил золотинку в отверстие посередине. Закрыл коробочку и нажал кнопку. – Ювелирное.

Фекла с интересом смотрела на прибор.

– Определяет качество золота, – улыбнулся Арсен.

– Сколько за все это? – спросил Эдуард.

Поселок Топь

– Савушка, милый! – обхватив шею мужа, плакала русоволосая женщина. – Я тебя уже и видеть не чаяла. А ты…

– Да нормально все, Варюша, – успокаивая жену, пробормотал Савелий. – Просто поговорили малость, и все дела. А это кто такие? – Он посмотрел на стоявших около двери пятерых милиционеров.

– Так я тете, как тебя увезли, звонила. Она к Гороховым, друзьям Ирины, пошла, и они в милицию поехали. Кто ж тебя забрал-то? Ведь не арестовывали тебя, говорят.

– Да просто какие-то менты решили припугнуть. Одного из них убили, когда Денова ловили, а я же знаком с Ванькой-то, вот меня за горло и взяли. Мол, ты знаешь, кто ему помогал.

– Вы помните фамилии этих, как вы говорите, ментов? – спросила Марина.

– А ты кто будешь, барышня? – посмотрел на нее Савелий.

– Капитан милиции, сотрудник уголовного розыска Арович.

– Во, блин, первый раз вижу розыскника-бабу.

– Вы помните фамилии лжемилиционеров?

– Да ну их на хрен, буду я себе голову всяким дерьмом забивать.

– Но внешность вы описать можете?

– Да мент – он и в Африке мент, – усмехнулся Савелий.

– Ты это, – строго проговорила вышедшая из детской тетка, – не кажи характер свой. Тебя ж, дурака, выручать приехали. Говори, что знаешь.

– Да ладно тебе, тетя Паша, – виновато проговорил Савелий, – просто, в натуре, там…

– По-человечьи говори, а то палку возьму! – пригрозила Павлина. – Ирод, прости меня Господи! Люди в такую даль прилетели, чтоб тебе, ироду, подмочь, а ты тут…

– Все, тетя, – кивнул Савелий. – Трое их было, капитан и два сержантика. Капитана Ореликов фамилия. В удостоверении она написана. Одного сержанта Тузин фамилия, а другого не помню, то ли Булов, то ли Буйков.

– Вы можете поехать с нами и составить фотороботы? – спросила Марина.

– Конечно, поедет, – сказала Павлина Андреевна. – Заодно и мне поможет. Кран протекает в ванной. И нарисуй этих бандюков как следует. Память у тебя хорошая.

Поселок Белка

– Значит, говоришь, беспокоится? – усмехнулся Василий Демьянович. – А как там Торовы-то живут-поживают? Живы еще?

– Живы, – кивнул Шут. – Правда, лишний раз боятся нос на улицу высунуть. Народ на них сильно зол. Мужики так и говорят: ежели подловим где, обоим похороны устроим. И участковый сейчас там новый, Юрка Салтыков, жесткий мужик и не из пугливых. Дядька Лука очень им недовольный. Он ему пару раз дорожку переходил. И браться сейчас за него опасно – часто приезжают менты, все Ваньку шарят, – усмехнулся он. – Не верят, что он утоп.

– Слыхал. А что насчет ментов, которые были у метеорологов? Не попрятали их?

– Да закончили следствие и оправдали всех. Мент мента не посадит.

– Не говори чушь. Мало ль их сейчас сажают? Племяшей еле откупили. А на кой ляд они нужны, леший их знает. Что сейчас Лука думает делать?

– Да ничего особенного. Как и всегда, с мужиков дичь собирает, рыбу, если есть, ну и людишек отправляет за орехами.

– А что про Золотой ручей молчишь? Думаешь, не знаю? Братец, значится, решил золотишком пользоваться единолично. А ведь были планы вместе золото в том ручье мыть. Али забыл, кто Савельича угрохал тогда? Передай ему: все, что добудет, пополам делить надо, пусть не доводит дела до братоубийства. Я сыновей подключу, ежели не договоримся, так ему и передай.

– Хорошо, передам слово в слово. Что еще Луке Демьяновичу сказать?

– А ты мне сам лучше обскажи: тебя сын Луки к нему приставил? Филька хозяин твой?

– Мой хозяин Лука Демьянович. И за него я любому глотку перережу. Вы брат Луки Демьяновича, а говорите о нем, как о враге. Он никому ничего не должен. Я передам ваши слова. Если хотите войны, начинайте.

– А ты верный пес Луки. Прибить тебя надо бы, но верность я завсегда уважал, а посему отпущу здоровым. Ты мне вот что скажи: как там Афанасий Денов? Никто у него из посторонних не был?

– Нет. Его люди на Золотом ручье запруду ставят. Вот и хотел Лука Демьянович уговорить Денова убрать оттель мужиков. Послал племянников, но они едва ноги унесли. Лука Демьянович после этого отослал племянников к едрене фене. Сказал, ежели понадобятся – свистнет.

– Так. Значит, и Денов на Золотом ручье. Столкнуться они могут. Все ж передай Луке, что слышал. Если кто попробует меня дураком сделать, кровь пущу. Лука ведь младший, должен соображать, кто на что право имеет.