Текст книги "Сокровища мертвых"

Борис Николаевич Бабкин
Сокровища мёртвых

Якутия, Долина Мертвых

– Слава Господу! – раздался многоголосый крик.

Куривший у входа в пещеру лысый мужчина звучно хлопнул ладонью по лбу и плюнул.

– Комаров тут полно, но все равно идут сюда, верят в эту хренотень. А кто он есть-то, этот спасенный Богом?

– Хрен его знает, – равнодушно отозвался плотный бородач с карабином на плече. – Мы пытались выяснить. В районе Живого озерка пропали трое. По крайней мере о них были заявления. Но один точно не этот спасенный, ростом мал. Двое других вроде подходят. Пытаемся установить, есть ли у них какие-нибудь отметины. Ну например, зубы золотые или шрам от аппендицита.

– А эти, похоже, верят в его святость, – хохотнул лысый, – и касаются осторожненько. А менты, значит, не в курсе? – уточнил он.

– Разумеется, нет. На этом посланец Божий имеет неплохие бабки. Хитер, чертяка. Каждый сколь может, столь и дает, выходит кругленькая сумма.

– А ты, Антип, веришь в эти гробы золотые?

– Так сей говор еще от предков нашенских идет. Искали тут многие. И при советской власти искатели бывали. Да и власть тогда вроде пыталась найти эту самую сокровищницу. А по мне, ежели правду баить, один хрен. Я тут душой оттаял. Мои родичи все старой веры придерживались. Дядя баял, что еще при царе наш род в Сибирь загнали. А при Советах сюда ушли. Вроде и запрета особого не было, но староверов сажали. И убивали бывало. А я здесь человеком себя чувствую. А ты, Прошка, кажись, тут только из-за наживы. Так хорошего тебе ждать нечего. Бог не любит таких. Считай, весь мир сейчас на деньги молится. Из-за денег…

– Тсс! – остановил его Прохор. – Хохол идет.

– Это не Хохол, – усмехнулся Антип.

– Мир вам, – поклонился Прохор подходящему невысокому бородачу, – и здоровья.

– Вам того же! – Невысокий перекрестил их двумя пальцами.

– Спасен Господом, – нараспев нестройно проговорил хор мужских и женских голосов.

Мимо лежащего на основании широкого каменного креста длиннобородого мужчины тесной цепочкой двигались люди. Каждый с поклоном касался ладонью груди лежащего, а другой рукой опускал в бочонок деньги. Перед крестом на округлом камне стоял седобородый мужчина в белом балахоне с крестом в левой руке. Правой он крестился сам и крестом благословлял собравшихся.

– Ты чего такой смурной? – спросил Антип подошедшего к ним мужчину с завязанными на затылке длинными волосами.

– Да снова одного нет. За неделю уже трое пропали. Грибники, мать их! – не сдержался он и тут же перекрестился. – Прости, Господи, речь мою.

– А трупы находите? – спросил Прохор.

– В том-то и дело, что нет. Не знаем, что и думать. Святоша рвет и мечет. В то, что сбегли, никто не верит. А где они, хрен их знает.

– А кто на сей раз? Бабы али мужики?

– Да старик. Аховый. А до этого две бабы. И куда деваются?

* * *

– Сколько собрали пожертвований? – спросил старец в белом балахоне.

– Три тысячи двести пятьдесят пять, – ответила крепкая женщина в черном платке.

– Меньше, чем в прошлый раз, а народа больше было. Видать, скупеет люд.

– Каждый дает кто сколько может, – сухо проговорила она. – Зря вы, посланец Божий, народ корите. Кто этот уродливый, никто не знает. Бог ему судья, как и нам всем. – Она перекрестилась.

– А я, Фекла, служу Господу нашему единому, – укоризненно произнес посланец. – За веру, еще при царе поруганную, сколь страдания принял, а не отступил. А ты меня укоряешь. Народ я в веру вернул.

– Бог веру в людей вселяет. А за лишения земные ожидает верующего рай.

– Верно говоришь, Фекла. Я за веру готов смерть лютую принять, но не отступлюсь.

– Снова пропал человек, – послышался голос вошедшего мужчины, – некий Ахов. И никто ничего не знает.

– Уже трое пропали, – зло напомнил старик. – А следов нет. Ежели зверь задрал али лихой человек жизни лишил, куда бренные останки делись?

– Берет для разговора их кто-то, видать, кому-то неймется найти…

– Молчи, грешник! – громко перебила его Фекла. – Об этом и говорить нельзя. А людей пропавших найдем, далее реки Олененок не уйдут.

– Оленек, – поправил ее мужчина с хвостиком.

– Оленек далее, – сказал старик. – И поселок есть такой – Оленек. А есть и Олененок, и река, и поселок. Точнее, речонка и маленький поселок. Оттуда к нам немало людей идет. Там и ключ, якутом похищенный. Якута того солдаты пристрелили, когда Ваньку-людоеда искали. Ванька тогда в родной поселок, вертолет захватив, вернулся и наказал смертью лютой неверную жену и мужчину, блудника ее, смерти предал. Вот и попал якут, ключ похитивший, под пули солдат. Он ключ своим родным оставил в Олененке. А ушедших Господь велит найти и наказать, тела огню предавши.

Река Олененок

С метрового обрыва в воду упал набитый мешок с привязанным к горловине ржавым катком от бульдозера. И сразу ушел под воду.

Якутск

– Тело Натальи Деновой обнаружено около поселка Тюнг, – доложил майор милиции, – у истока реки, в пяти километрах от речки Муна. На перекате и найдено женское тело. Опознать его практически невозможно. За месяц до того, как ее Денов под лед за собой уволок, Наталья зубы золотые вставила, по ним эксперты и определили.

– Было бы лучше, если бы нашли труп Денова, – проворчал седой полковник милиции. – А то, откровенно говоря, опасаюсь, что объявится этот хищник скоро. Не знаю почему, но мне все думается: Денов жив…

– Извините, товарищ полковник, – сказал майор, – но прошло четыре с половиной месяца. Денов с женой бросился в разбитую взрывом у берега реку. Лед там был почти метр толщиной. Так что выжить он никак не мог.

– Но водолазы обследовали реку вниз по течению, а тело Денова не обнаружили. Для полного спокойствия нужен труп Денова. Он запросто мог где-то застрять, и его занесло грунтом во время паводка, но, однако, трупа нет, а значит, допустимо то, что Денов жив. И еще. Денов всех удивил, когда спас эту москвичку, черт бы ее побрал. Вроде как защищает она его. Тут в газетенке какой-то написали, что если бы не посадили Денова ни за что, то ничего противоправного он не совершил бы. А тут еще с вертолетом никак разобраться не могут, как да что. Почему не отреагировали сотрудники группы Гусева? Его затаскали уже, чуть ли не соучастником делают. Да и москвичка эта кашу заварила. К ней поехал кто-нибудь, не знаешь?

– Да все я прекрасно понимаю, – раздраженно произнес помощник прокурора республики. – Эта Войцевская делает себе рекламу довольно дешевым способом. Она утверждает, что Денов, этот бандит-людоед, совершил преступление только потому, что был незаконно осужден.

– Никакой рекламы Войцевская себе не делает, – возразил сидевший у окна полковник ФСБ. – Вертолет потерпел аварию, ее муж опоил вертолетчика чаем со снотворным. Вертолет разбился, остались в живых трое – Войцевская, Сопов и Денов, который бежал из лагеря. И Денов спас ей жизнь. А ее стали упрекать в том, что она выжила благодаря тому, что Денов кормил ее мясом Сопова. И она пошла в тайгу искать Денова. Они встретились около метеостанции, где Войцевская и Денов спасли метеоролога, на которого напал поднятый розыскниками медведь. Метеорологу вызвали санитарный вертолет, а Денов его захватил. И можно было поставить на этом точку. Не могли двое спецназовцев видеть Денова. Они помогли загрузить в вертолет раненого метеоролога и вернулись к дому. Денов под угрозой оружия заставил вертолетчика долететь до бригады охотников на волков и высадил там Войцевскую. Там она и узнала, что ела приготовленную по старинному рецепту якутских охотников кашицу из раздробленной волчьей лапы с добавлением…

– Перестаньте, Лазарев, – поморщился помощник прокурора. – Увольте меня от подробностей меню этой дамочки. Она же обвиняет нас…

– Она говорит правду. А вот почему не довели дело Торовых до суда, мне, например, непонятно. В том, что именно они подожгли баню с задержанными, сомнений нет…

– Но нет и улик, – возразил лысый подполковник милиции. – Слова командира группы…

– А какого черта их оставили на свободе? – зло спросил фээсбэшник. – И все свидетели сразу же замолчали или изменили показания. А против Торовых было немало. Да что теперь говорить! – Он махнул рукой. – Лучше ответьте, Андрей Семенович, на кой черт вы снова начали дело о вертолете? Хотите парней под статью подвести? Не выйдет. С этим делом разбиралась комиссия, все выяснила. Восстановили произошедшее посекундно. Вины спецназовцев нет, не могли они видеть Денова. Обвинять вертолетчика тоже нельзя. Денов наверняка убил бы всех, если б он поднял тревогу. Дело прекращено. А вы и в Москву кого-то отправили. Надеюсь, не для того, чтоб заставить Войцевскую замолчать?

– У нас свобода слова, пусть говорит что хочет, – недовольно произнес помощник прокурора. – Я считаю, что за захват вертолета Деновым должны понести ответственность…

– Ведь вы знаете, – усмехнулся фээсбэшник, – комиссия проверила все факты и пришла к единому мнению: спецназовцы не виноваты. Они помогали раненому человеку. Я не понимаю, зачем вообще нужно было начинать это дело? Есть свидетели, и они дали точные и ясные показания. Знаете, у меня сложилось впечатление, что кто-то хотел отвлечь следствие от дела Торовых.

– Что вы себе позволяете, Лазарев? – Помощник прокурора вскочил.

– Я говорю то, о чем молчат остальные, – спокойно отозвался тот. – Кто полетел в Москву?

– Савиных.

– Хорошо, что не Кручин. Он бы довел Войцевскую до нужного состояния.

Тайга в окрестностях хребта Кулар

– Матрена! – зычно прокричал мужчина. – Отзовись, Матрена!

– Где ее леший носит, прости Господи? – перекрестившись двумя пальцами, спросил вышедший на поляну бородатый мужчина с доверху наполненной грибами корзиной. На поясе у него висел длинный нож.

– А кто ее знает, – недовольно отозвался коренастый бородач. – И на кой мы с ней пошли? – качнул он головой. – Баба только по дому хороша. Но без нее назад как идти? Ведь…

– Давай вместе позовем, – предложил первый.

– Матрена! – закричали они во весь голос.

– Зовут, – кивнул в сторону криков плотный парень в камуфляже.

– Может, и их тоже? – спросил лысый здоровяк.

– Пока нет. Зверье успеет сделать свое дело.

– Следов не оставьте, ироды, – проворчал невысокий бородатый мужчина лет пятидесяти. – Связался с волками, того и гляди сам зверем стану.

– Не бурчи, Старый, – усмехнулся парень. – Ты не за спасибо работаешь. Ну, на сегодня все, уходим. Старый, ты посмотри, чтоб следов не осталось.

– Да уж погляжу.

Возле полусгнившего ствола лежал окровавленный труп женщины, рядом – перевернутая корзина с грибами.

Приподняв похожую на свиное рыло морду, росомаха втянула пахнувший свежей кровью воздух.

Москва

– Черт бы вас побрал! – воскликнул в телефонную трубку полный высокий мужчина. – Я уже столько времени слушаю вашу брехню и все больше убеждаюсь, что зря с вами связался. Неужели…

– Но мы никак не можем выяснить местонахождение сокровищницы, – перебил его женский голос. – Или как там по-ихнему?

– По-ихнему, по-нашему… Ты мне вот что лучше скажи: а это не из разряда легенд?

– Лаврентий Павлович – ответила женщина, – давайте говорить прямо. Если вы не желаете принимать участие…

– Если б я не желал, я бы сразу послал вас подальше. Но время идет, а ничего не меняется. И мне это все меньше и меньше нравится. Ты понимаешь меня, Диана?

– А вы думаете, мне это нравится? Я рассчитывала на Эдуарда. Но он, вы же знаете…

– Он пытался угробить свою жену. Но Ирина Андреевна оказалась живучей. Мало того что выжила, еще и вернулась почти здоровой. А ты мне вот что скажи: тебе она в чем дорогу перешла? Неужели ты за Гатова так ухватилась? Он же неудачник. Что, мужика себе путного найти не можешь? Я тебе своих парнишек могу предложить, у них во всем порядок. Ну разве только долго не живут, да и в тюрьму попасть могут. Так от тюрьмы и от сумы…

– Мы не о том говорим. Вы хотели туда своих людей послать?

– Слушай, Диана, мои люди не поисковики, а исполнители. Дай нам координаты, и все. В общем, вот что я решил. У меня там есть знакомый, он имеет определенный вес в определенных кругах и наверняка даст нам людей, которые помогут твоим. Ты ведь местных не привлекала?

– Да как-то не получилось. Не хотела рисковать. Да у меня и нет в тех местах никого.

– Все, этот вопрос, считай, решен.

– Подождите, – удивился седой человек, – вы хотите сказать, что…

– Просто уточнить кое-какие детали, – улыбнулся крепкий мужчина.

– Погодите, ведь Ира столько перенесла. Надеюсь, вы понимаете, что напоминать ей…

– Извините, Андрей Васильевич, служба обязывает. Я понимаю…

– Если понимаете, то зачем напоминать ей? Ведь она и так еще не до конца пришла в себя.

– Это необходимо для следствия, – вздохнул милиционер.

– Папа, – в комнату вошла миловидная молодая женщина, – как я тебе? – Она поправила длинные осветленные волосы.

– Седину прячет, – негромко проговорил Андрей Васильевич. – Поседела после…

– Ой! – увидев незнакомца, смутилась женщина. – Извините.

– А я к вам, Ирина Андреевна, – сказал посетитель. – Следователь прокуратуры Анатолий Савиных.

– Понятно… – Ирина вздохнула. – Вот и началось. Надеюсь, меня не посадят надолго?

– Ирина, – вмешался отец, – что ты говоришь?

– А что, – вызывающе глядя на Савиных, усмехнулась Ирина, – меня уже обвиняли в содействии беглому преступнику. Он с моей помощью, оказывается, вертолет захватил. И знаешь, папа, что самое смешное? Врач, медсестра и вертолетчик говорили мне совсем противоположное тому, что написано в их показаниях милиции. А сейчас вот и прокуратура пришла. Арестовывать или взять подписку о невыезде?

– Поймите, Ирина Андреевна, – ответил Савиных, – никто вас ни в чем не обвиняет. Однако по делу о захвате бандитом вертолета…

– А этот бандит, – вспыльчиво перебила она, – спас мне жизнь. Тащил меня по заснеженным сопкам, кормил кашей из волчьей лапы и…

– Я хочу, чтобы вы рассказали о захвате вертолета, – мягко прервал ее следователь.

– Я уже дважды рассказывала, писала.

– Знаю. Но нас интересуют только подробности захвата вертолета. Мы должны дать оценку действиям спецназовцев. Вы были свидетельницей этого, видели нападение медведя на метеоролога и все остальное.

– Денов спас Михаила, – сказала Ирина. – А как он захватил вертолет, вы знаете. Господи, – она тяжело вздохнула, – когда же это кончится? Наверное, было бы лучше, если б я погибла в тайге. Окружающие сочувствовали мне, тем самым давая понять, что Денов кормил меня человечиной. Вы представить себе не можете, как жить с этим. – Она снова вздохнула. – И знаете, меня почти убедили. Я не покончила с собой только потому, что нашлись люди, которые твердо были уверены в том, что такого не было. Поэтому я искала Денова. Да, я даже стрелять научилась, чтобы убить его. Я хотела застрелить человека, который меня спас. Собиралась убить людоеда. А он поступил просто, – кивнула Ирина, – ничего не стал мне говорить. Я помню его слова: что бы я тебе ни сказал, ты все равно будешь думать по-своему. И он был прав. Да, он захватил вертолет, заставил пилота максимально снизиться, выбросил меня в снег и улетел. В то время я ни о чем не думала. В моей голове был один вопрос: людоедка я или нет? И может, это для вас звучит странно, но я благодарна Денову и за спасение, и за правду, которую я узнала не от него, но благодаря ему. А рассказывать еще раз я уже, простите, не могу. Не хочу и не буду. Я все рассказала. Больше вспоминать не желаю. Можете привлечь меня по какой-нибудь статье, посадить в тюрьму или…

– Перестаньте, Ирина Андреевна, – улыбнулся Савиных. – В конце концов, можете ничего не вспоминать, а просто подпишите те показания, которые вы дали.

– Давайте! – Ирина взяла ручку. – Надеюсь, это в последний раз.

– Конечно, было бы лучше, – Савиных открыл папку, – если бы вы…

– Послушайте, – остановил его Андрей Васильевич, – я прекрасно понимаю – служба. Но поймите же и вы, каково ей вспоминать.

* * *

– Маша, – остановил идущую к выходу из магазина стройную красивую девушку длинноволосый парень в темных очках, – подожди, не хочешь побывать на дикой природе?

– Не поняла, – удивленно ответила девушка.

– Разве Иннокентий Яковлевич тебе ничего не говорил? – в свою очередь, удивился парень. – Хотя извини, Машка, что-то я не то и не так говорю, шутка получилась несмешной. – Виновато улыбнувшись, он отошел.

– Марик, – окликнула его Маша, – может, все-таки объяснишь, что ты хотел сказать?

– Да я же говорю, что, как всегда, неудачно пошутил. В последнее время у меня…

– Марик, – сердито перебила она, – мне идти за ответом к Иннокентию Яковлевичу?

– Да я же говорю, просто глупая шутка. Поэтому умоляю, не выставляй меня дураком. Это будет уже чересчур. Иннокентий Яковлевич и так…

– Нет, я обязательно зайду к Иннокентию Яковлевичу и спрошу о твоем предложении побывать на дикой природе.

– Сделаешь из меня полного идиота.

– Машка, ты? Ну наконец-то! – К Марии подошла симпатичная девушка. – Вот и встретились.

– Женька? – удивленно посмотрела на нее Мария.

Девушки обнялись. Марик быстро вышел из магазина.

– Ты что тут делаешь? – спросила Маша.

– А то ты не знаешь! – рассмеялась Евгения. – Ты наверняка тоже здесь из-за этого.

– Подожди, – не поняла Маша, – из-за чего из-за этого?

– А зачем ты сюда пришла?

– Да, – сообщил по телефону худой плешивый мужчина в очках, – я действительно набираю группу. А позвольте спросить, кто вы и почему вас это интересует?

– Иннокентий Яковлевич, – сказал мужчина, – я узнал от своего племянника о вашей поездке. Он бы тоже очень хотел посетить те края. Но он слишком стеснителен, и поэтому я решил…

– Послушайте, уважаемый, группа уже набрана, извините. – Иннокентий положил трубку на рычажки. – Спасибо, Лиля, за рекламу. Дура!

Якутия, поселок Выселки

– Бабушка! – закричал, вбегая в дом, мальчик лет пяти. – К деду пришли…

– Не к деду, – сердито поправила его пожилая женщина. – А к дедушке. Сколько раз тебе говорить?

– Какая, на хрен, разница, – усмехнулся вышедший из комнаты седобородый мужчина, – дед али дедушка? Дедушка – так нам про Ленина говорили. Сталин отец родной был, чтоб он, ежели есть такая возможность, в гробу кувырнулся…

– Афанасий, – покачала головой женщина, – ты думай, что говоришь.

– Так кого там хрен принес? – спросил у внука дед.

– Двое людей каких-то.

– Пойду гляну, что за гости. – Афанасий вышел на крыльцо.

– Господи, – вздохнула женщина, – хрыч старый, разве можно при малом так говорить? Если услышу, что за дедом повторяешь…

– Во, бабушка, – засмеялся внук, – сама «дед» сказала.

– А ну-ка на кухню иди! – цыкнула на него она.

– Тамара Васильевна, – обратился к ней крепкий парень, – там эти суки нарисовались.

– Да ты хоть при мальце-то по-человечески говори, Пашка! – рассердилась она.

– А как еще Торовых назовешь? Из ментовки их вышибли, а они снова заявились. Дядьке своему, видно, понадобились.

– Торовы! – ахнула женщина и бросилась к калитке, где стояли Афанасий и двое крепких молодых, похожих друг на друга мужчин.

– Да мы ведь, Афанасий Семенович, – примирительно бурчал тот, что постарше, – договориться пришли. Ну, чтоб не было столкновений на Золотом ручье. Там вроде твои мужики…

– Слушай, Василий, – недовольно перебил его Афанасий Семенович, – мне с вами говорить не о чем, уматывали бы вы отсель подобру-поздорову от греха подалее. А то ведь всякое приключиться может.

– А ты нас пугать вздумал, дядька Афанасий? – усмехнулся другой.

– Да что вас пужать-то, вы и так жизнью обижены. Просто пришибут, а ответ за вас, гадов, держать кому-то придется. Не вас жаль, а того, кто из-за вас…

– Ну смотри, Денов, – усмехнулся парень, – мы по-доброму хотели. Не желаешь, так потом не скули.

– Я вас сейчас прямо тут и положу, вроде как самооборона. Да за вас и спроса не будет. Пашка! Глеб! – закричал Денов. – Эти двое…

– А ну-ка пошли отсель! – замахала руками на Торовых подбежавшая Тамара Васильевна. – А то сейчас мужиков кликну! Убирайтесь!

– Здрасте, Тамара Васильевна, – усмехнулся Василий, – как здоровье? По сыну не скучаете?

– Пашка! Глеб! – снова закричал Афанасий Семенович.

– Уходим! – Торовы быстро пошли к стоящему на дороге джипу.

– Сучары! – Денов плюнул им вслед. – Твари! Закопаю сук! Давно надо было. – Он взглянул на жену. – Лука их вызвал. Вот и верь власти после этого. Их турнули из милицейской службы и на этом крест поставили. А они сюда не зазря возвернулись. Мне мужики говорили, что на Золотом ручье каких-то бандюков видели. Наверняка Лукины эти разбойнички. На ручье золотишко попадается. Хотел Савелий там добычу наладить, но мужика угрохали. И вот что еще: бабы меж собой разговор имели: мол, Натка и хахаль ее покойный якобы какой-то интерес к нам имели. А вот что за интерес, не сказано. Ты бы, Тамара, поговорила с Пеструхой, она наверняка что-то знает, она в курсе всех делов в округе.

– Не связывался бы ты с ними, Афанасий, – вздохнула жена.

– Они сына моего в тюрьму усадили, из-за них он и погиб. Я слово дал, что покончу с ними.

– А о Леше, о внуке ты подумал? Или тебе плевать?

– Вот как раз и не плевать. Вырастет Леха и спросит народ: а кто в гибели папани моего виновен? И ему укажут на Торовых. А что ж дед-то не отомстил за папаню? Внук мой сам могет за отца расчет произвести. А я не желаю, чтобы он в тюрьму из-за этих гнид отправился. Уж лучше я грех на душу приму.

– Ну что там? – спросил вошедших во двор братьев Торовых плотный пожилой мужчина.

– Да что, – усмехнулся Олег, – все то же, что и раньше. Денов чуть не натравил на нас…

– Эх вы, дипломаты, мать вашу! – плюнул пожилой. – Какого хрена…

– Дядька Лука, – остановил его второй. – Я…

– А ты, Васька, вообще молчал бы. Что участковым был, что сейчас, один хрен, никакого навару от тебя нет. Ну что ж делать, вызову Филимона, с ним надо такое решать. А вы, – он презрительно посмотрел на племянников, – ни украсть, ни постеречь не можете. Ментами были, так хоть какая-то польза имелась. А сейчас…

– Хватит, Лука Демьянович, – сказал Олег, – из-за тебя мы и оказались в…

– Молить Бога должны, что за дело Ивана не взялись повторно, – усмехнулся Лука Демьянович. – А то б загремели вы, орелики, по полному замесу. Да и с банькой, в которой вы спалили…

– А ты нас к Денову послал, – зло буркнул Василий. – Ведь знал, что он нас на хрен пошлет, а все равно…

– Надо было узнать настрой Афанасия, чтой-то он притих. После того как Ванька утоп, не тот Афанасий стал. И не лезет никуда, и мужикам своим разгул не позволяет. Не тот Афанасий, да и Тамарка его вроде как мешком пыльным прибита. Все на мальца, на внука направлено. А Афанасий держит данное Ванюхе слово не касаться мальца. За Лешкой Тамарка присматривает. А малец-то озорной. Вот как вырастет, а у вас уже годы будут силу отнимать, так он заявится и потребует за отца ответ держать. Да и за матерь тоже могет, ведь это вы их развели. Ванька Натку убил, но вас не тронул, а зазря, наверное. Ни на хрен вы не гожи. И вот что я вам скажу, племяши, ежели кто-то что-то прознает, с вас спрос. А теперь пошли вон! – Лука Демьянович презрительно отмахнулся. – Понадобитесь – свистну.

Торовы вышли.

– Строит из себя, пес старый, – процедил Василий, – властелина…

– Тише ты, – остановил его брат.

– Да, сейчас мы без дядьки никуда. – Василий вздохнул. – Зря мы вернулись.

– Не зря, – возразил Олег. – Все равно мы свое ухватим, потом свалим отсюда. А сейчас потерпим. Обещала сестра Гришкина приехать. А она просто так не поехала бы в эту глушь. Помнишь, Гришка что-то говорил и Натку из-за этого привязал к себе.

– Что-то насчет икон. Правда, я не в курсе…

– Ну ты действительно придурок. Дядька Лука тоже об иконах не раз говорил. Во-первых, стоят они прилично, во-вторых, еще что-то с ними связано. Надо выяснить, что именно.

– А как? – спросил Василий, обиженный за «придурка».

– Подпоим кого-нибудь из мужиков дядьки Луки и узнаем. Наверняка они в курсе.

– Да это хрен! Дядька Лука и Фильке, сыну, ничего не говорит…

– Мужики верняк что-то знают. Шут постоянно при дядьке Луке находится, вроде как секретарь-телохранитель. И где он его отыскал? А Шут как вмажет немного, на язык слаб становится, начинает трепаться. Главное – подзадорить немного, он все и выложит.

– Давай попробуем, – согласился Василий.

– Шут! – позвал Лука Демьянович. – Прислал тебя сынок, а на кой хрен, не знаю, – пробурчал он себе под нос.

– Звали, хозяин? – войдя в комнату, спросил мускулистый молодой мужчина.

– Тебя где носит?

– Чего изволите? – спокойно поинтересовался тот.

– Надобно к Василю в Белку съездить. Чтой-то молчит брательник. Может, приключилось что. Ты сегодня отправляйся туда на пару деньков и все там разузнай. Возвернешься – доложишь.

– Поехал я. – Шут повернулся к двери.

– Погодь. Все понял?

– Понял.

– Коли понял, отправляйся.

Поселок Белка

– Василий Демьянович! – заглянув в раскрытое окно, закричала женщина. – Сыны ваши звонят!

– Подождут, – равнодушно отмахнулся куривший у бани седобородый старик. – Скажи, пусть ожидают, пока батька после баньки не примет кваску ядреного.

– Так я принесу телефон-то?

– Маманя моя родная, совсем память отшибло под старость, – усмехнулся старик. – Давай это чудо техники сюда. – Женщина протянула ему сотовый. – Ну что там за дела?

– Да потихоньку, батя. Пока ничего не выходит. Уже троих брали, но не получается…

– Я ж просил не бандюков готовить. Что-то вызнали о сокровищнице?

– Да нет такой. По крайней мере нигде о ней не упоминается.

– Вот что, сыны, меня не волнует, что нет сведений о сокровищнице. Ежели б было что, давно бы нашли. Я про место этих староверов спрашиваю. Святое место где-то у них имеется. В Хабаровске живет главный ихний. Вот у него и надо узнать. А вы, мать вашу, бандюков готовите. Этого дерьма у меня полна коробушка, сколько годов верховожу. Короче, поезжайте в Хабаровск и узнайте все про святое место наших староверов. Понятно, мать вашу?

– Это ты, батя, так про свою жену говоришь? – усмехнулся сын.

– Антоша? – узнал голос Василий Демьянович. – Приедешь, я те шкуру спущу! А ежели результата не будет, с обоих мясо поотрываю. Ясен хрен?

Якутск

– Вот и поговорили с батей, – усмехнулся длинноволосый здоровяк. – И что делать будем, старший? – спросил он крепкого молодого мужчину.

– В Хабаровск летим. – Тот взял телефон. – Сейчас билеты закажу, утром двинемся. И дело тут не в отце. Об этой сокровищнице и раньше много говорили, найти пытались, но безрезультатно. А староверы со своим Посланцем вроде копают. Помнишь, что сказал старик? Работают они. А вот где именно, не знают или не говорят. Похоже, Божьего гнева боятся больше ножа у горла. И хватит брать этих староверов, а то можно спугнуть. Тем более что никто ничего не говорит. Барышня, – услышав голос в сотовом, сказал он, – два билета до Хабаровска.

Москва

– Я, наверное, приеду, – сказала по телефону Ирина. – Завтра, ну, может, послезавтра. Не хочу, чтобы Маша и отец знали, что я снова в Якутию отправляюсь. И мы все решим с вашим поставщиком. Как Антон себя чувствует? Выздоровел?

– Да уж снова на рыбалку собирается, – услышала в ответ сердитый женский голос. – А мне представляешь каково? Я как узнала, что их троих на льдине унесло, думала, с ума сойду. Хорошо хоть, через сутки их вертолетом сняли. А он только выздоровел и снова собирается на рыбалку свою.

– Нинка, – рассмеялась Ирина, – ну что поделаешь? Мужики есть мужики. Кто охоту любит, кто рыбалку. Хорошо еще, что не по кабакам с девочками развлекается.

– Наверное, ты права, – засмеялась и Нина. – Ждем. Ты сразу, как билет купишь, сообщи. А то мало ли что…

– Хорошо. Обязательно позвоню. Привет Антону.

– Твоим от нас тоже.

– Мама, – в комнату вошла Маша, – можно я поеду с Иннокентием Яковлевичем? Группу собрали, отъезд завтра. На неделю. Платить…

– Куда? – перебила ее мать.

– На Урал.

– Во сколько отправляетесь?

– Ты у меня самая лучшая мама на свете! – Маша поцеловала мать.

– Что за праздник? – вышел из своей комнаты Андрей Васильевич.

– Дедушка, – повернулась к нему Маша, – я завтра на Урал отправляюсь, мама разрешила.

– Ну раз разрешила, то что поделаешь, – улыбнулся он. – Как говорится, с Богом. Правда, время сейчас очень неспокойное.

– Папа, – вздохнула Ирина, – сейчас и в подъезде могут ограбить и убить. Едут они с Иннокентием Яковлевичем. Надеюсь, он знает, что делать.

– Не верю я Штейну. У него все сводится к деньгам. По скольку он с вас собрал, Маша?

– По четыре тысячи.

– Ну а на какой срок едете?

– На неделю.

– Это еще по-божески, – улыбнулся Андрей Васильевич. – Бабушке позвони, она только через неделю вернется. Все делом заняты, – вздохнул он. – Один я…

– Папа, – поцеловала его Ирина, – ты приболел, а маму пригласили на слет почетных учителей.

– Да я же не против. В конце концов, я воспитал прекрасную дочь, сильного человека. – Он обнял Ирину. – Такое пережить не всякий мужчина сможет. И предательство мужа, и его подлость. Я горжусь тобой, Иринка.

Ирина опять поцеловала отца.

– Спасибо, папа. Ты пережил не меньше, если не больше.

– А я, значит, не переживала? – притворно обиделась Маша. – Ну и ладно…

– Ты у нас сейчас главная! – в один голос проговорили мать и дед, и все засмеялись.

– Я вот что решила, – заявила Маша. – Выйду замуж только в том случае, если муж согласится на то, чтобы я оставила свою фамилию. И чтобы у сына была моя фамилия. Или двойная, – увидев, как переглянулись дед с матерью, добавила девушка.

– Отлично, – сказал по телефону Лаврентий Павлович. – Надеюсь, у вас получится. В случае чего, немедленно связывайтесь со мной, вам будет оказана любая помощь. И помните…

– Я все помню, – перебил его мужчина. – Надеюсь, и вы не забудете о проценте, который…

– Конечно. Будьте совершенно спокойны. Вы получите все, как договаривались. Удачи вам.

Санкт-Петербург

– Послушай, Диана, – покачал головой рослый молодой мужчина, – не доверяю я Берии. Комар звонил и сказал, что там крутятся какие-то отморозки. Скорее всего эти люди – приятели Берии. Лавр не любит делиться. Базарок был, что он в начале девяностых подельника замочил, делиться не захотел. И я в это верю. Почему он так быстро раскрутился? Не было у него бабок, а как только…

– И что нам делать? – перебила его Диана. – Ты, Виталик, не желаешь иметь дело с Лаврентием. Но что мы можем? Ладно, если бы где-то в центре, а там, в Якутии, мы бессильны. Лаврентий многое может, у него есть знакомые и сообщники по всей России. А почему ты…

– Да я же говорил, что парни видели у него каких-то отморозков. Поэтому они и убрались оттуда. Но я вышел на одного знакомого, он в Якутии родню имеет. Вот если с ним договориться…

– Но ему нас бросить гораздо проще.

– Самуэль не бросит, – усмехнулся Виталий.

– Самуэль? – удивилась Диана. – Он откуда?