Текст книги "Сокровища мертвых"
Автор книги: Борис Бабкин
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Едрена бабушка! – выругался отец. – Не называй так Луку. Я его знать не желаю, а ты его дядькой зовешь. Не смей при мне так говорить.
– Филька тоже в этом замешан, – высказался Михаил. – Я его видел с каким-то мужиком не из наших. И уезжали они куда-то. Может, к отцу он возил того мужика.
– Вот задачку под старость получил, – проворчал отец. – Но ежели это сказка, я вам, сыны, башки-то пооткручиваю. Меня…
– Да правда все это, – перебил Михаил. – Где-то в наших краях эти могилы. Наверняка на иконах что-то вроде карты. Слышь, батя, а почему иконы не у тебя? И откуда они у Денова?
– Так я ж говорил, меня мой батька безбожником величал. А Лука похитрее был, набожным прикидывался, вот и получил от батяни иконы. А Денов Афонька от своего бати иконы принял. Афонька шебутной был и бандит. В двадцать один загремел на десятку. Он с Пашкой Косым загуливал. В тот раз червонцем отделался. Через два года бежал зимой и с собой мужичка молодого прихватил. Сожрал его на хрен. Взяли Афоньку через полгода. Поломали здорово при аресте-то, и он сумел на голову вроде как заболеть. В дурдом уехал, а через три года возвернулся домой. Тамарка все ждала. Он ее Иваном забрюхатил и по новой в лагерь за бандитизм. Пятнашку получил. Но сызнова подвезло. Бают, отец его сумел откупить, он через четыре года возвернулся. И все, стих вроде. Из сына начал бандюка делать и людей жрать научил. На льдине они втроем были, а возвернулися вдвоем. После этого более к океану не хаживали. И Денов начал потихоньку подминать под себя и Выселки, и район близлежащий. Лука тоже не отставал. Вот они и схлестнулись тогда. Ежели б менты не влезли, конец бы Луке, а Афанасия скорее всего расстреляли бы, к чертям собачьим. И мне тогда пулю всадили. Вот с того времени и живут Лука с Афанасием как волки – все территорию не поделят. Потому Лука и племяшей сынами звал, а они его батькой. Но сейчас на хрен они ему не нужны. Теперича, значит, сызнова на столкновение надобно настраиваться. Я про Луку говорю. Я с ним тоже дважды всерьез сходился, место одно не поделили. А насчет икон думка у меня имеется, и тут надобно момент не упустить. О староверах я прознаю. Но ежели вы мне брешете, шкуру с обоих спущу и всего наследства лишу.
Тикси
– Постой, папа, – сердито крикнула в телефон Ирина, – как это еще две недели?
– Им дадут возможность заработать, – сказал отец. – Я это приветствую. Внучка моя становится самостоятельным человеком. Представь, она привезет тебе подарок на деньги, которые заработала.
– Это, конечно, хорошо, но я беспокоюсь. Ведь…
– Напрасно. У них все в порядке и руководитель хороший. Когда ты вернешься?
– Дня через три. Здесь…
– Вот приедешь, – не дал договорить ей отец, – и решим, как быть дальше. Возьмем и поедем к Маше.
– А что? – Ирина засмеялась. – Так и сделаем.
Горное плато
В дрожащем свете закрепленных на стенах пещеры факелов несколько человек били кирками по каменной глади, углубляя проход. Кто-то закашлялся. Еще один вскрикнул – осколок камня ударил его по ноге.
– Смотрите! – раздался крик. – Кажись, золото!
На голос подскочили двое мужчин. Их фонарики осветили желтовато блеснувший камешек.
– Пирит, – буркнул один. – Работайте! И внимательнее! Вполне может быть, что сегодня все закончится. Чем быстрее будете работать, тем быстрее Господь вознаградит вас за труд!
* * *
– Как он? – тихо спросил Старец Феклу.
– Сегодня ходил, – так же тихо ответила она. – Мне кажется, он стал крепче. Надо понаблюдать за ним.
– Зачем? На все воля Божья. Господь уберег его от гибели. Я молюсь за него. Да будет его тело здоровым, а разум чистым. – Старец перекрестился.
– Посланец Божий, – в пещеру вошел плотный мужик с кустистой бородой, – прибыл человек от совета.
– Иду, – буркнул Старец.
– Как с ним быть? – спросила Фекла.
– На все воля Божья. – Старец вышел.
«Что происходит? – думал лежащий на кресте человек. – Я ничего не помню. Кто я?»
– Вот, – мужчина в очках положил на стол фотографию, – это Завин Аркадий Павлович. Тридцать пять лет. Бывший прапорщик ВДВ. Живет в Сусумане Магаданской области. Родных нет, он бывший детдомовец. После ранений уволился из армии. Так что теперь мы знаем, кто этот спасенный Господом, и, слава Всевышнему, искать его никто не будет, так что твое шоу продолжается.
– Не гневи Господа, – недовольно проговорил Старец. – Это хорошо, что мы знаем данное при рождении имя человека. Ему становится лучше с Божьей помощью. И только Господь может распоряжаться…
– Как дела с поиском? – перебил очкастый. – Время идет.
– Дети Божьи делают все, что возможно. Работа идет непрерывно. Но люди не машины, они устают. Вчера остановилось сердце у одного.
– А ты уверен, что пробиваешь проход в правильном направлении?
– Послушайте, Филин, ведь это вы указали направление.
– Оказывается, икон семь, и разгадка в них. Мы знаем, где пять из них, скоро они будут у нас. Еще две разыскиваем.
– Я давно говорил об этом. Господь хранит тайну захоронения.
– Хватит, Глухов, – не выдержал Филин. – Ты, похоже, тронулся здесь. Так что давай быстрее решай все дела, и уматываем отсюда. Кстати, к тебе приедет полковник Бутов из Тикси, та еще сука. Будь осторожен. Какие-то твари светанулись с поисками ключа. Вот и едет к нам мент.
– Значит, работы надо прекратить.
– Прими его наверху.
– А если он захочет спуститься в пещеры и пожелает поговорить с поселенцами? Ладно, я прекращу работу и укрою Спасенного Господом.
– Правильно сделаешь. И собери своих на молитву, чтоб не особо этот мент с ними говорил.
– Я не боюсь разговора своих людей с милиционером. Нам скрывать нечего. И даже если он спросит работающих, то ответ будет простым и понятным: искупление грехов тяжким трудом. Здесь никто никого не принуждает. Все работают добровольно. Ты знаешь, что большинство людей здесь не столько потому, что верят в Господа, а для того, чтобы жить. Есть, спать, не мерзнуть. И их, и нас это вполне устраивает. Но помните, Филин, вы обещали, что ни с кем ничего плохого не произойдет.
– Помню. Так и будет. Но поторопитесь…
– Люди работают на пределе сил. Пять человек уже предстали перед Господом. А вы нашли тех, кто убил наших поселенцев?
– Видно, бродяги какие-то. Волноваться не стоит. Мы хотели оставить охрану, но…
– Этого делать нельзя, они привлекут внимание, – покачал головой Старец.
– Поэтому и не поставили, – усмехнулся Филин.
Река Оленек
– Красота какая! – потянувшись, пробормотал полковник милиции.
– Точно, – звучно хлопнул себя по лбу рослый спецназовец, – если бы не мошка и комары. Вечером вообще караул, эти чехи со всех сторон…
– Испортила тебя война, Журин, – усмехнулся куривший на носу катера плотный мужчина в камуфляже без знаков различия, – везде тебе чехи мерещатся. Ты Войцевскую не видел?
– Нет. А хотелось бы. Она и тогда помогла, и сейчас, когда на моих мужиков дело вешали, будто по их вине…
– Все, – остановил его полковник, – довольно об этом.
– А сколько крови попили, – пробормотал Журин. – Получается…
– Я сказал – хватит! – повысил голос полковник.
– Эх, – вздохнул майор, – не будь вы Бутовым Георгием Павловичем, я бы вам…
– Не будь ты майором Журиным, – рассмеялся Бутов, – я бы тебя…
– Подходим, – сообщил стоявший у штурвала мужчина в тельняшке.
– Нас пасут, – произнес Журин. – Бинокль справа вверху. Черт, а слева снайперская винтовка. Блеск прицела ни с чем не спутаю. Похоже, не очень эти староверы на Бога надеются.
– На Бога надейся, а сам не плошай, – усмехнулся моряк.
– Может, вызвать группу? – предложил камуфляж.
– Не ускоряй события, Павленко, – сказал Бутов. – Вполне возможно, это охотничья винтовка с оптикой и есть разрешение. Глупо будем выглядеть, а мне этого не хотелось бы.
– Мне тоже, – кивнул Журин.
– Сколько их? – спросил Старец плотного мужчину в камуфляже.
– Четверо. Трое в форме. Все с оружием. Два автомата, у двоих пистолеты. Ну и матрос, Степка Губарин. Они пойдут к поселению. Надо вам туда отправляться, Посланец.
– Иду. – Старец посмотрел на Феклу. – Работу прекратить. Собери всех в молитвенной пещере. Его, – мотнул он головой влево, – в молитвенную комнату.
– А если в святую купель?
– Так даже лучше, – согласился Старец.
– Далековато, – проворчал камуфляж. – Долго еще? – спросил он.
– Наверное, поселение вверху, – ответил Журин.
– Нас провожают, – сообщил спецназовец, – по крайней мере трое. Все со стволами.
– Делай вид, что не заметил, – посоветовал Журин. – Не нравится мне это. Запросто можем нарваться на последний и решительный бой.
– Мир вам, – раздался голос справа. Из-за камня вышли двое бородачей. Низко поклонившись, они перекрестились.
– И вам мирного неба, – загородив собой полковника и камуфляжа, отозвался Журин. – Вы кто?
– Рабы Божьи, – смиренно ответил невысокий длинноволосый бородач. – Вас горе привело или болезнь?
– По-моему, болезнь уже горе, – усмехнулся майор.
– Нам нужен ваш священник, – выступил вперед Бутов.
– Посланец Божий примет вас, – ответил рослый молодой мужчина и пошел вверх.
– Следуйте за братом Денисом, – сказал первый.
– Слышь, Божий человек, – позвал его Журин, – убери свое воинство, а то запросто могут с моим приятелем познакомиться. – Он погладил автомат. – Терпеть не могу, когда за мной вооруженные люди наблюдают.
– Плохих людей много, – виновато проговорил мужик. – Сейчас все уйдут. – Он махнул рукой.
– А разрешение на оружие у вас имеется? – спросил Журин.
– Мы не нарушаем закон Божий и соблюдаем закон страны, в которой живем.
– Покажите оружие и разрешения, – приказал майор.
– Какого хрена засветились? – зло спросил лысый здоровяк. – Ведь видели спецназовцев. Придурки, мать вашу!
– Пусть отнесут милиционерам охотничьи винтовки и разрешения на них, – распорядился Ерема.
– Думаешь, клюнут? – покосился на него лысый.
– А это уже не наше дело. Главное – покажем оружие и бумаги. И не забудьте винтовку с диоптическим прицелом, наверняка они видели блеск линз.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – спокойно сказал Старец. – Не было у нас никаких якутов, и ничего у нас не пропадало. Если помните, два года назад пропала лошадь, и мы сразу обратились в милицию. Бог защищает нас, но и от помощи правоохранительных органов мы не отказываемся и по мере сил помогаем им, как было с…
– Я помню, – кивнул полковник. – Но все-таки был убит якут, и сейчас выясняется, что его искали в связи с похищенным им каким-то ключом. Я не говорю, что ключ был похищен у вас, но, может, вы что-то слышали? Совершено преступление, и вполне возможно еще одно. Я приехал в расчете на ваше понимание и помощь.
– Мне ничего не известно, – ответил Старец. – Но если я что-то узнаю, немедленно свяжусь с вами. Вы полковник Бутов. Я помню вас и майора, он тогда был еще капитаном, – кивнул он в сторону, – и руководил поиском Ивана Денова.
– Я могу поговорить с людьми? – спросил полковник.
– Конечно. Но вам придется подождать до утра. Сейчас состоится большая молитва во здравие всех болящих. Молитва продлится до рассвета. Но вы можете поговорить с нашими охотниками и работниками. Они грешны и не имеют права молиться за болезных.
– Хорошо, – кивнул Бутов.
– Если желаете, можете обойти наш подземный монастырь.
– В другой раз. Сейчас я бы хотел поговорить с теми, о ком вы сказали. А подземный монастырь, если можно, посмотрят мои товарищи.
– Георгий Павлович, – попросил плотный, – увольте меня от подобных экскурсий.
– Да, – улыбнулся полковник. – Вы, Вячеслав Николаевич, будете со мной. А вы…
– Понял, – кивнул Журин.
– Ты чего? – Лысый здоровяк оттолкнул ствол винтовки, которую навел на стоявших внизу людей мужчина со шрамом на лбу.
– Да вон он, сучара позорный, – процедил тот, – подполковник Соков. Он моего отца под пожизненное подвел.
– Твой пахан замочил семью из пяти человек, так что ты не обижайся, Тимоха, но твоему отцу место там. По пьяному делу семью вырезал, знал, что потолок получит, а в ментов не выстрелил ни разу, когда его брали, сидел и рыдал.
– Все равно я с этим ментом поквитаюсь, – пробурчал Тимофей.
– Не сейчас и не здесь! – отрезал лысый.
Якутск
– Срисовал я линии и черточки, – сообщил Виталий. – Если другие иконы найдем, приложим, и, может, что-то выяснится.
– Тяжеловато брать их будет, – сказал Данила. – Вообще-то взять можно, ночью занырнуть и положить всех по-тихому. Но потом оттуда не уйти, дороги там нет.
– Погоди, как это дороги нет? Они что, на вертушках…
– Да я в том смысле, что хорошей нет. На машине не выскочишь, перекроют. Пехом от местных охотников не уйти. Остается вылавливать сына Луки Демьяновича Торова. А вот как у людоеда брать, хрен его знает.
– Какого людоеда?
– Денова, Афанасий Семенович в бегах одного сожрал. Потом на льдине другого схавал. Его сын в прошлом году из зоны ушел. Буран жуткий был, а он ушел. Бабу какую-то и мужика с собой от вертушки вел. Разбилась вертушка. Бабу не тронул, а мужика вроде тоже пробовал.
– И жену под лед с собой уволок?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Так передавали в «Дорожном патруле», я постоянно смотрю, много интересного узнаю. А откуда известно, что иконы у людоеда этого?
– Это все давно знают. А дальше, где-то у хребта Кулар, целое поселение староверов. Вот предположительно там захоронение и находится.
– Там Комар был с двумя приятелями. Увидели, как кого-то там мочили, и свинтили они. Правильно сделали, а то за чужое похмелье запросто могли бы и под мусоров попасть. Значит, остальные иконы у людоеда и этого Луки?
– Попробуем взять сына Луки. Хотя если Филимон сам этим занялся, то можем и под пресс попасть. Ведь староверы в том районе не зря обосновались. Ищут, наверное. За ними точно кто-то стоит и, видно, место занимает высокое. Не так-то просто было это организовать. Получается, действительно охота пошла за этими золотыми гробами. Конкуренция, значит, большая, опасно это. Придется, видно, подключать своих. Вообще-то я не хотел делиться. Но похоже, одним нам не справиться.
– Да наши могут подъехать. Но я думаю, и вызывать не стоит. Сразу засекут, что чужие. Тем более там такие парнишки… – Виталий покачал головой. – Лучше твоих подпрячь.
– Надо узнать, кто еще за этой хреновиной гоняется. Может, лучше спрыгнуть, пока паровоз ход не набрал? Жизнь дороже. Насчет мехов я перебазарю тут с одним мужичком, так что пустой не уедешь, – хмыкнул Данила.
– Мне бы хотелось до конца эту работу довести. И дело тут не в миллионах. Просто хочу доказать себе, что еще могу что-то в этой жизни. Надоело под кем-то ходить. По заказу работать вообще не хочу. Вроде и работенка раз плюнуть, точнее, стрельнуть, но как-то не по мне это. Поэтому и поехал бортануть Берию да еще кое-кому доказать, что не пальцем сделан. Она, конечно, стерва, хотела…
– Да я в курсе. Диана та еще тварь, святого вообще ни хрена нет. Целый вертолет с народом угробить ради того, чтобы…
– Люблю я ее… – Виталий вздохнул.
– Ты извини, но с такой, как Диана, я бы даже в магазин за пивом не пошел. Заимеешь бабки, она тебя, сто пудов даю, подставит. Сколько у нее мужиков было, и что, где они все? Небось у нее с Берией шашни. А найдешь ты эти гробы, тебя рядом закопают. Наверняка Берия своих головорезов пришлет за добычей. Он же всегда другими пользуется. Вот что, – вздохнул Данила, – пока ничего не ясно, работаем. Но если жареным потянет, я отпрыгиваю и тебе советую. А если Берия впряжется, я сразу ухожу. Мой тебе совет: если Динка позвонит, скажи, что пока ничего не известно. И о моем деде ни слова. Берия за этим стоит и…
– Надо у Комара узнать, – перебил Виталий, – на кого он работает, в натуре.
– Организуем пьянку и все выясним. По бухе они все поговорить любят. Правда, половине верить нельзя, но все равно какую-то часть правды узнаем.
Река Лена
– Здорово как! – восторженно проговорила Маша. – Красиво и, главное, видно, что это дикая природа. Смотрите! Медведь!
Все увидели стоявшего в воде медведя. Заметив катер, он выбрался на берег и, издав короткий угрожающий рык, вломился в кустарник.
– Вот это да! – воскликнул парень. – Медведь! Вот попадется ему кто-то! А их тут много? – спросил он у рослого угрюмого якута.
Тот молча кивнул.
– А волки есть? – поинтересовалась Женя.
Якут снова кивнул.
– А вы вообще-то разговаривать умеете? – насмешливо осведомился Марик.
– Отстань от него, – посоветовал Штейн. – Митяй редко говорит. Он охотник, волков бьет, медведей-людоедов. Обычно зимой медведи спят. И если зверя поднимут, он на людей нападает. Шатун называется. Он очень опасен. Вот Митяй и бьет таких. И волков тоже. А еще росомах отстреливает. Тоже очень опасный зверь. За человеком, если тот устал, а еще, не дай Бог, ранен, может долго идти и обязательно нападет. Митяй на них охотится.
Парни и девушки посмотрели на якута с уважением. Сидевшие на корме Софрон и Клыков, переглянувшись, усмехнулись.
– Не скажет, что он и людишек запросто щелкает, – тихо проговорил Софрон.
– Так, – раздался голос из динамика, – пристаем к берегу. Посмотрите старый лагерь. Здесь было уничтожено около десяти тысяч заключенных. Не выдержали голода, издевательств и попытались добиться справедливости. Заключенных расстреляли из танков, а бараки сожгли. Это было в тридцать девятом году. Сейчас увидите руины. Кое-что восстановлено, для того чтобы там можно было пережидать непогоду. В общем, все на берег.
– Иннокентий, – негромко проговорила Рита, – зачем все это? Нас ждут…
– Они постоянно звонят родителям, и надо, чтобы у тех не было опасений, что с детьми что-то случилось. Потому что когда они начнут работать, желательно, чтобы связи с родителями не было.
– Поставим блокиратор. А ты уверен, что это просто туристы?
– Конечно! – удивился Штейн. – А почему ты спросила?
– Я случайно услышала, как вон тот парень, – Рита указала на Марика, – говорил девчонкам, что скоро они увидят гробы из золота.
– Гробы из золота? Очень интересно. Откуда у него такая осведомленность.
– Вот и я об этом же подумала. Кто его родители?
– Мачеха банкирша, а папа бывший сотрудник ФСБ. Черт, неужели меня используют? Ну-ка… – Штейн вытащил сотовый и набрал номер.
– Абонент временно недоступен, – сообщил ему приятный женский голос.
– Черт! Лилька, куда же ты запропастилась?
– А зачем ты ей звонишь? Кстати, она не звонила уже два дня. Я удивлена. Лилька обычно трезвонит для того, чтобы поболтать. А тут…
– Может, она у подруги какой-нибудь. Я запретил ей брать с собой телефон, когда идет в гости. Хотя она должна была звонить. Ладно. – Штейн набрал другой номер. Услышал тот же ответ и выругался.
Москва
– Рано, – пробормотал Лаврентий Павлович. – Поторопились. Ну что поделаешь. Надеюсь, все-таки что-то узнаем. Хотя и того, что знаем, достаточно. Филимон Лукич Торов… иконы его у отца. Интересно, кто на кого вышел? Непонятно их сотрудничество. Штейн нелюдим, насколько я знаю, друзей у него нет. Но неужели Кеша решил все сам сделать? Или доверился Филимону? Ладно, посмотрим, кто все хапнет.
– А Диана тоже в деле? – спросил мускулистый мужчина.
– Она пока сама по себе, до определенного момента. Она стремится одну ошибку исправить, никак ей покоя не дает прошлогодняя неудача, – Лаврентий рассмеялся, – но это уже ее дело. Главное, чтоб нам не помешала.
– Но зачем она нужна?
– Для дела. Я желаю ей удачи. Потому как и мне это принесет пользу. Я ведь вообще не верил в это, а оказывается, есть такое кладбище. Ну что же… Где пять икон, мы знаем. А вот где еще две? Впрочем, может, и без них удастся выйти на захоронение. Группа должна находиться в постоянной готовности.
– Так и есть. Но я вот что думаю: а если отправить парней раньше?
– Представь, что там будут делать семь мужиков, привыкших ни в чем себе не отказывать. Я их держу в жесткой узде.
– А если Иннокентий что-то почувствует?
– И ради Бога! – засмеялся Лаврентий Павлович. – Он ничего изменить не сможет. Прекратить тоже не удастся, ведь он шел к этому всю жизнь. Он не откажется от этого, даже если останется один. Тем более к нему сейчас присоединился местный авторитет.
– Лаврентий Павлович, – мускулистый вздохнул, – а если Иннокентий сумеет договориться с отцом Филимона? И вдруг рискнет открыть правду старику Денову?
– Исключено. Во-первых, они староверы, правда, не соблюдают кое-каких старообрядческих правил, но в память о своих предках не пойдут ни на какое соглашение с чужаками. Во-вторых, они оба – и Денов, и Торов – чувствуют себя хозяевами поселка. Вот представь: к тебе домой является некто и предлагает что-то изменить в твоем укладе. А тебя положение вещей полностью устраивает. Иннокентий не пойдет на это, не отдадут они ему ничего. Ты мне вот что скажи – тебе племянника не жаль? А если…
– Все нормально, я знаю, что делать.
– Что за сволочь Вишневский, – усмехнулся Лаврентий Павлович, – перешагнет через кого угодно. Кстати, через родителей он перешагнул, еще будучи курсантом, но разве у вас…
– Все нормально, – повторил мускулистый.
– А ты сам что думаешь? Неужели до сих пор…
– Да, – не дал ему договорить мускулистый.
– А ты опасен, Эдгар, и спиной к тебе лучше не поворачиваться.
– Ваша школа, дядя, – усмехнулся Эдгар.
– Ты очень способный ученик! – Лаврентий Павлович рассмеялся.
– Что с ними делать?
– Самый верный выход – автокатастрофа с возгоранием. А где сейчас Ян?
– В Польше, навещает могилы предков. – Эдгар усмехнулся.
– Не понимаю твоей усмешки. Почтить память предков – святая обязанность каждого уважающего себя человека.
– Я навещу их позже.
– Тоже правильно.
– Что это значит? – Войцевский удивленно посмотрел на женщину средних лет. – Никого нет?
– Иннокентий Яковлевич с группой уехал в Якутию. Лилия Сергеевна, его помощница, отправилась к своим родителям. По крайней мере я так думаю. Ее нет уже три дня.
– Но почему в Якутию? Ведь речь шла об Урале.
– Именно в Якутии находится группа Иннокентия Яковлевича.
– Извините. – Андрей Васильевич быстро вышел и достал сотовый.
Тикси
– Что? – удивилась Ирина. – Как в Якутии? Где именно?
– Я был в офисе Штейна, – ответил отец, – женщина, секретарь фирмы, сообщила, что группа находится в Якутии.
– Выходит, Маша нас обманула?
– И это не самое печальное. Я трижды разговаривал с Иннокентием Яковлевичем, и он утверждал, что они отправляются на Урал.
– Папа, позвони Маше и потребуй объяснений. Узнай, где они сейчас, я немедленно отправлюсь туда и… не знаю, что с ней сделаю.
– Я, кажется, понимаю Машу, – вздохнул Войцевский. – Она ведь не раз расспрашивала тебя о Якутии. Девочка отправилась туда, чтобы понять, почувствовать то, что испытала ты. Но я обязательно отругаю ее. А тебе, Ирина, ехать туда не нужно. Ты обрушишься на Машу и Иннокентия Яковлевича. Конечно, ты будешь права. Но я убежден: Маша наверняка рассказала Штейну о твоих злоключениях и уговорила его…
– Папа, – сердито перебила Ирина, – Маша нас обманула.
– А ты разве ты не давала ей слова, что больше никогда не поедешь в Якутию? Да, она обманула нас, но постарайся ее понять. Иннокентий Яковлевич серьезный человек. Конечно, нехорошо, что он поддался…
– Это очень плохо.
– Поэтому я и не сообщу тебе, где сейчас Мария. Представь, что там произойдет, когда ты приедешь, и в каком положении окажется Маша. Во-первых, все будут знать, что она нас обманула. Во-вторых, каково будет Иннокентию Яковлевичу? Я уверен, что он из добрых побуждений пошел навстречу просьбе Машеньки и понял, что ей необходимо увидеть дикие места, где едва не погибла ее мама.
– Хорошо. Но дома у меня с Машкой будет очень серьезный разговор.
– И что там произошло? – спросил подполковник милиции.
– Копылов вернулся, – улыбнулся Бутов. – А так все в порядке. Но какая-то настороженность в Глухове чувствовалась. И странное дело, Журин отметил, что во время суточной молитвы люди были в рабочей одежде. Некоторые даже руки не вымыли. Но в остальном ничего подозрительного нет. Работать не с чем и не с кем. Я говорил с охотниками и рабочими, которые еще не готовы к службе Богу, – улыбнулся он. – Так по крайней мере говорил Глухов, Старец, или, как его называют староверы, Посланец Божий. Так вот, охотники видели в окрестностях вооруженных людей. Возможно, это просто охотники. Я на всякий случай отправил в тот район вертолет. Пусть пару дней подежурит. О ключе никто ничего не слышал. Но мне показалось, что Глухова встревожил мой вопрос о ключе и об убитом солдатами якуте. Судя по всему, якут шел именно от староверов. Но по фотографии его никто из тех, с кем я беседовал, не узнал. Журин заметил на сопках наблюдавших за нами издали людей. К нам подошли трое, показали оружие и разрешения на охотничьи карабины и винтовку с диоптическим прицелом. Но Журин чуть было не сорвался. Что, говорит, ты мне показываешь? Я что, блеск диоптического прицела от снайперского не отличу? Проводить обыск нет смысла – они смогут убрать все подозрительные предметы. Да и прокуратура не даст санкцию, расценив это как преследование за веру. Надо что-то придумать. Я уверен, что там все не так гладко. Кроме того, мы встретили двух охотников-якутов. Они сообщили, что видели, как в поселение староверов заходили трое вооруженных людей, по выражению одного якута – из цивилизации. У них были автоматы. Кто они и что там делали?
– Михаил Иванович, – обратился к Копылову вышедший из кабинета капитан, – вертолет нашли. В Кюсюре.
– А почему решили, что это именно тот вертолет, на котором везли Степанова? – спросил Бутов.
– Вертолетчик убит вместе с женой и сыном. Он бывший военный, майор Суслин. Воевал в Чечне, был ранен. В последнее время Суслин…
– Знаю, – кивнул Копылов. – Несколько раз он привлекался за незаконную охоту, да и за вертолет не раз его предупреждали. Он, как сам утверждал, его продал. А выходит, нет. Поехали!
– Значит, решили, что лучше убить, – вздохнул Бутов. – Получается, это очень и очень серьезно. Интересно, почему они Степанова живым отпустили?
– Решили, что он не представляет опасности. А возможно, и их уже убрали. Раз вертолет засветился, тем троим псевдомилиционерам поручили убрать вертолетчика с семьей. Значит, и жена, и сын Суслина видели этих троих. Дело серьезное.
– Слушай, Гауптман, – процедил Альберт Игоревич, – ты стал грубо работать. На кой хрен нужен был этот Савелий? Хорошо еще, догадался не оставить Суслина с его бабой и сыном. Запомни: еще одна осечка и… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
– Конечно, понимаю, – усмехнулся «капитан». – Но претензии не ко мне. Поговори с…
– Уже говорил, поэтому ты еще жив. Но больше ошибок быть не должно. Не попадайся на глаза Степанову. Савелий наверняка запомнил вас троих. Я удивляюсь, почему не составлены ваши фотороботы. Вернее, составлены, но там вы на себя не похожи.
– Он понимает, что мы вполне можем его сильно достать.
– Тоже верно. В общем, постарайся обойтись без ошибок.
– Теперь буду исполнять только ваши приказы.
Якутск
– Надо искать еще две, – проговорил Филимон. – А вот где, – он пожал плечами, – похоже, не знает никто. Кешка уехал. Да он и не нужен больше. Его парней…
– Альберт приказал не трогать его, – сказала женщина. – Его выдумка со староверами великолепна и ни у кого не вызовет никаких подозрений. Тем более придурки из его группы сами желают поработать. А вот с этой хабаровской шалавой надо что-то решать. Наглая баба – приехать туда, где убит ее брат, о котором…
– Более того, она нанесла визит Деновым. Представляешь?
– Вот это да! И дядька Афанасий не тронул ее?
– Нет. Но Надька не опасна, она ничего сделать не может. Иннокентий тоже вне игры. А вот мои двоюродные братцы со своим папашкой, дядькой Василем, опасны. Правда, у них нет икон, но они гораздо ближе к староверам, и не исключено…
– Со староверами кто-то поддерживает контакт, – перебила женщина. – Кто-то к ним приезжает. Плохо, что у нас нет среди них своего человека.
– Альберт тоже говорил об этом, но никого внедрить не удалось. Однако надо обязательно найти кого-то.
– Я пытаюсь. Мой человек вышел на одну женщину, брат которой у староверов. Отношения у них прекрасные, она говорила, что брату у них не нравится. Там он только потому, что ему платят за работу, но немного. И я думаю, его можно купить.
– Лучше ее. Она будет узнавать от него новости и немедленно сообщать тебе.
– Да, так и сделаем.
– А ты молодец, Инна! – Филимон поцеловал ее.
– Я очень хочу выйти за тебя замуж, – засмеялась она. – И сразу отправиться в свадебное кругосветное путешествие.
– Так и будет.
– Кешки в городе нет, – сообщил невысокий мужчина. С ним вошли трое парней. – Они по Лене вверх ушли. Провожать их мы не стали. Кешка тот еще зверюга, понял бы…
– С ним Ритка, – сказал Филимон, – и Митяй, так что он под контролем.
– А ты думаешь, он ничего не понял или просто прикинулся? – спросила Инна.
– Вроде нет, – ответил Филимон. – По крайней мере был очень недоволен. Перерисовал все значки с икон и пытался выяснить у отца, у кого находятся остальные. Ну, три у Денова, а вот где еще две, похоже, никто не знает. Да я думаю, что те две не нужны. И вообще иконы просто так, для понта в дело ввели, они отвлекают внимание от староверов, которые копают. А они пытаются выйти на захоронение. Вот их бы прижать.
– Вы свободны, – кивнула мужчине с парнями Инна. Те вышли.
– Не веришь бойцам? – усмехнулся Торов.
– Я им за работу деньги плачу, – ответила она. – Теперь о староверах. Мы же решили попробовать подкупить одного. Я сегодня же поеду к его сестре и там решу, как быть – с ним договариваться или получать информацию от сестры. Проверю, насколько он откровенен с ней, и приму решение.
– Думаешь, сумеешь?…
– Если он недоволен, то нужно пообещать ему приличные деньги. А когда все будет сделано, уберем его.
– Жесткая ты, Инна, – усмехнулся Филимон.
– Я кое-что поняла: нельзя, чтобы многие знали о том, как ты стала богатой.
– Попробуй договориться. Парней с собой возьми, а то хрен его знает, нарвешься на кого-нибудь.
– Бутов, правильно поступил, – заявил генерал-лейтенант. – Судя по всему, староверам есть что скрывать. Но как выяснить, что именно? Если начнем проверку, поднимется шум – преследование за веру. Что у нас есть по Глухову?
– Имя Степан Яковлевич, – сообщил капитан милиции. – Сын расстрелянного Глухова. Тот тоже был сыном расстрелянного за бандитизм Егора. Отец Степана, Яков, был ярым старовером. В ссоре за веру убил троих и ушел в тайгу. Создал банду и два года гулял по Якутии и Колыме. Его задержали, когда он был ранен. Приговорили к расстрелу. Тогда Степану было двадцать лет, сейчас пятьдесят пять. В восемьдесят третьем был осужден за бродяжничество. Дали год. Потом сидел еще полтора. После распада СССР создал общину староверов, ни в чем противозаконном замешан не был.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?