Текст книги "Проклятие чужого золота"

– С тебя тоже снимут, – пообещал Вадим. – Ты же этого мужика мне отдал, а не Георгию.

Егор осторожно двигался вдоль стены. Остановившись, прислушался. Придерживаясь за стену, аккуратно потрогал колени и, медленно переставляя ноги, двинулся по коридору. Остановился перед ведущей наверх лестницей. Увидел неплотно прикрытую дверь. Вдоль стены дошел до лестницы. Покачнувшись, схватился за перила. Поочередно передвигая ноги, добрался до двери и открыл ее. Увидел ведущие вверх ступеньки. Войдя, закрыл за собой дверь. Упираясь ладонями в стены, поднял одну ногу и поставил на ступеньку. Так же поднял другую.

– Может, баб закажем? – наливая коньяк в рюмки, спросил длинноволосый.

– Боевик вернется, – ответил Громила. – Его Буржуй на базар вызвал, но он скоро появится. Давай лучше врежем еще.

– Давай! А они ничего пойло пьют… Нам бы свое дело поймать, и тогда бы на хрен они упали. А то, блин, шестерим и этим двум, и сучке этой. А она, коза, выделывается. Любит, чтоб под ее дудку выплясывали. И приходится. Эмка сама-то так, пустое место, но у нее батя большой человек. Известный адвокат. И богат до не могу. Магазинов у него несколько. И в городе, и по области. Да и по всей России натыканы. И все с ним вась-вась. Он все может и отмазал братвы порядком. И Боевой, и Вадим на него пашут. Да не они одни. Буржуй тоже под Воеводой ходит.

– Ну, я думал, Боевой сам по себе, просто по найму работает. А Вад – торгаш, два ломбарда открыл. У него в ментовке крыша есть.

– Да какая крыша, – усмехнулся длинноволосый. – Воевода и есть крыша. Я-то обо всем в курсе.

– А ты, Игла, вроде на Карла одно время работал. Чего ушел-то?

– Так у Карла война с чеченцами началась. Правда, потом их менты прижали. Но я к Боевому нырнул и не жалею. Пока по крайней мере.

– Фу-у, – выдохнул закрывший железную входную дверь Егор и услышал злобный собачий рык. – Уйди! – Повернувшись, он увидел овчарку. – Я волка голой рукой бью. Уйди, не испытывай судьбу, псина. – Собака прыгнула. Резкий удар кулаком в нос, и собака и человек упали. Егор, со стоном сбросив с себя мертвую овчарку, потрогал колено. – Говорил же, – простонал он, – не лезь. Меня батяня с семи лет учил волков бить. – Он с трудом встал и медленно пошел к воротам. И ворота, и калитка были закрыты. Егор, выматерившись, посмотрел на трехэтажный коттедж. – Только бы не увидели, – пробормотал он и лег на спину. Ухватился за низ ворот, подтягиваясь, просунул голову под створки. С трудом протянул тело до пояса. Сел и начал осторожно вытягивать ноги. Забинтованные колени застряли. Стиснув зубы, он дернул ноги. Издав приглушенный стон, сумел освободить колени и, сразу перевернувшись на живот, пополз через дорогу в заросли.

– Значит, просишь подключить парней Баклана, – сказал Эдуард. – Лады. А сколько он получит?

– Не обижу, – ответил Буржуй.

– Это не ответ. Сам тогда с ним базарь. Пока! – Эдуард поднялся.

– Пять кусков евро, – остановил его Буржуй.

– А я? Надеюсь, меня ты не оставишь внакладе?

– Черт с тобой, – недовольно отозвался Буржуй. – Имеешь два бара с Ярославского.

– Три, – улыбнулся Эдуард.

– Годится, – зло бросил Буржуй.

– Сколько металла вез тебе тот фраер? – без интереса спросил Эдуард.

– А тебя это волновать не должно, – раздраженно ответил Буржуй. – Ты найди мне его или то, что от него осталось. А потом уже о другой плате перетрем за того, кто этого фраера, как ты говоришь, уделал.

– И все-таки, сколько металла тебе должны были привезти? Вдруг я найду кого-то…

– Найдешь и получишь, кроме баров, десять процентов от найденного, – перебил его Буржуй. – Но запомни еще вот что: если это вытечет куда-то или кому-то – тебя убьют бесплатно.

– Ты кому это говоришь? – Боевик шагнул к нему.

– Запомни, что я сказал, – усмехнулся Буржуй.

Эдуард увидел троих верзил, появившихся в зале.

– Обижаешь ты меня, Буржуй, – процедил он. – Я хотел…

– Ты перетри обо всем с Бакланом, – не дал продолжить ему Буржуй. – И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Поэтому советую тебе начать сейчас же.

– А где старик? – обернувшись, спросил Громила.

– Во блин! – опешил длинноволосый.

Оба замерли. Затем, одновременно развернувшись, бросились по узкому коридору. Громила ногой распахнул дверь ванной. Длинноволосый побежал в спортивный зал с рингом.

– Где он, сучара?! – раздался яростный крик Громилы.

– Хрен его знает! – крикнул длинноволосый в ответ.

– Вылазь, падла! – прорычал Громила. – Иначе изуродую, падаль! Вылазь!

– Да нет его тут! – откликнулся длинноволосый.

– Не мог он свалить, – зло проговорил Громила. – Я ему колени расшиб. Он, сучара позорная, ходулями шевелить не может. Тут он где-то.

– Знаешь, Боевой, – коротко остриженный мужчина пожал руку Эдуарду, – ты не совсем удачно нарисовался. У нас тут…

– Базар есть, – перебил его тот. – Вот что, Баклан, слушай… – начал он.

– В общем, так, – твердо проговорил отец Эммы. – Завтра утром я должен знать все. – И отключил телефон. Посмотрел на дочь: – А ты думаешь свою жизнь устраивать? Я не хотел бы, чтоб ты пошла моей дорогой. Зачем тебе все это? Деньги у тебя есть. Занимайся магазинами. Хочешь, открой ресторан. Ну банк, в конце концов. А ты увлеклась криминалом. Не доведет тебя это до добра. Я бы не хотел в судебном процессе защищать свою дочь.

– Такого не будет, папа, – рассмеялась она. – Я не переступаю закон, это делают другие.

– Рано или поздно кто из зависти, кто из трусости, а кто и просто из подлости сдаст тебя. И ты пойдешь как организатор преступной группы, на счету которой три заказных убийства, два похищения и несколько разбойных дел. Поверь мне, очень трудно будет убедить присяжных в твоей непричастности к этому. Пока не поздно, уходи.

– А ты, папа? – усмехнулась Эмма. – Ты имеешь все, о чем может мечтать человек. Богат, широко известен как прекрасный адвокат, и тем не менее…

– Как раз поэтому я и занимаюсь тем, от чего безуспешно пытаюсь отговорить тебя, – смеясь, отозвался отец. – Я многого достиг в жизни. Преуспевающий адвокат, действительно богат и нажил свой капитал честно. Но вдруг понял, что в жизни мне не хватает риска. Поэтому я и стал Воеводой. Даже здесь я пошел на риск. Фамилия Воеводин, а уголовный псевдоним – Воевода. И самое смешное то, что я – вор в законе. Сейчас другие времена, – засмеялся он. – Я, например, получаю удовольствие от того, что они знают, кто я, и ничего поделать не могут. Но я боюсь, что они отыграются на тебе.

– Владимир Сергеевич, – заглянула в кабинет миловидная женщина, – пришел Маслович.

– Сейчас, Лариса, – улыбнулся Воеводин. – Свари ему кофе, он любит.

– Что ему надо? – недовольно спросила дочь.

– Защиту своему племяннику.

– Ты не должен защищать эту падаль. Ведь Славка…

– Я знаю, что он сделал, – спокойно проговорил отец. – Но это моя работа.

* * *

Эдуард сильно ударил Громилу в подбородок. Лязгнув зубами, тот упал. Боевой ногой достал лоб отпрянувшего назад длинноволосого.

– Нет его нигде, суки, – подошел к нему детина в кожаной безрукавке на голое тело. – Укатил, наверное, на…

– Он ходить почти не может, – прервал его Эдуард. – До автобусной остановки топать с полкилометра. Подхватить его на тачке никто не мог, элита не берет попутчиков. Где-то недалеко он. Ищите!

– Что случилось? – Из остановившегося «мерседеса» вышла Эмма.

– Инвалид сбежал, – хмуро отозвался Боевой. – Как – никто не знает. Нет его в доме, все обшарили. И собаку мертвую нашли. Сейчас ветеринар приедет, скажет, что с ней.

– Шарят волки, – усмехнулся лежавший в камышах Егор. – Но уж тут-то не город, хрен вам, ребятишки! – Сунув в рот длинную камышинку, он беззвучно ушел под воду.

Тула

– Не знаю, что думать, – взволнованно говорила Вика. – Дядя приехал. Он с девяносто третьего не был в центре России. А теперь пропал. Где он? – Вздохнув, она посмотрела на телефон. – Я звонила уже и в железнодорожную милицию, и…

– Так поговори с Виктором, – посоветовал невысокий старик с трубкой в зубах. – Он все-таки милиционер и быстрее сможет узнать. Да не морщись ты! – сердито прикрикнул он. – Гордыню свою оставь. Речь о твоем дяде идет. А только Виктор и может все выяснить. Кстати, они виделись хоть раз?

– Он приезжал, когда Виктор не был моим мужем.

– Звони немедля, – сердито проговорил старик. – А вообще-то дай-ка я позвоню.

– Спасибо, Николай Иванович! – Облегченно вздохнув, Вика протянула ему сотовый.

– Что ты мне эту штуковину пихаешь? – проворчал он, поднимаясь со скамейки. – Пойдем ко мне, я по нормальному позвоню телефону. Никогда не звонил и звонить по этим штукам не стану. Вредно, говорят, для человека.

Деревня Упа

– Слышь, земеля! – остановив машину, обратился бритоголовый амбал к сидевшему с удочкой рябому небритому мужчине. – Где Горцова живет?

– Это тетя Тоня, что ли? – посмотрел на машину рыбак.

– А у вас чё, – усмехнулся бритоголовый, – много Горцовых?

– Так три. Тебе которую надо?

– Кого нам надо? – Амбал недовольно покосился на сидевшего за ним здоровяка.

– Антонину Михайловну, – взглянул тот на листок бумаги.

– Слышал? – повернулся к рыбаку амбал.

– Это в конце деревни.

Джип тронулся. Проводив его взглядом, рыбак вытащил из воды леску и побежал вдоль речки в другую сторону. Выкатил из кустов велосипед и помчался вниз по едва заметной тропинке.

– Полегчало Антонине? – увидев сидевшую на лавке возле дома худую женщину, спросил Матвей Сергеевич.

– Да попросилась на воздух, – отозвался Виталий.

– Это хреново, – вздохнул старик. – Моя тоже перед смертью на воздух просилась. Хреново, – повторил он.

Виталий одарил его недовольным взглядом.

– Глянь-ка, – старик приложил ладонь ко лбу, – как на эстафету Пашка Рябой летит. Куда это он так гонит-то?

– Виталик! – увидев их, закричал рыбак. – Тут какие-то мордовороты твоей маманей интересовались. Я так понял, что тебя ищут.

Виталий, бросив только что прикуренную сигарету, быстро пошел к дому матери.

– Вот те, кума, и Юрьев день, – пробормотал Матвей Сергеевич. – А где ты видал этих искателей-то?

– Так рыбу ловил, – рябой махнул рукой назад, – у мостка. Джип остановился, а там четверо бугаев.

– И чё?

– О матери Виталика спросили. Я их и отослал в село. А сам на велике сюда быстро, предупредить чтоб.

– Тогда тебе прятаться надо, – сказал старик. – Ведь поймут, что обманул их, и отлупят.

– Это точно, – кивнул Пашка. – Ты, может, дашь пузырек, чтоб веселее курковаться было? – подмигнул он старику.

– Когда уедут те, дам поллитровку. А то ведь по бухе ты и на быка разъяренного пойдешь.

– Утопить этого алкаша! – прорычал бритоголовый.

– В натуре, – поддержал его водитель. – Сколько времени потеряли. Сучонок!

– Наверное, из шестерок Горца, – процедил верзила.

– Нет его, козла! – посмотрев на то место, где сидел рыбак, зло отметил бритоголовый.

– Да я бы еще посидела, сынок, – тихо проговорила женщина.

– Потом выведу еще. А сейчас пора укол делать. Да и поесть тебе надо, – ответил сын.

– Не хочется мне есть, Виталька.

– Окрошка, мама. Ты же любишь окрошку.

– Господи, – всхлипнула она, – почему ты не женился? Тюрьму себе в невесты выбрал. – Мать заплакала.

– Ну хватит, мам, – нахмурился Виталий. – Сейчас я тебе укол сделаю.

– Извините, – Виктор остановил идущую от большой деревни женщину, – мне бы Горцовых. Где они живут?

– Это там, – махнула влево женщина.

– Садитесь, – предложил он.

– Ой, спасибо, мил человек, – обрадовалась женщина. – А то после прополки спина болит и ноги…

– Садитесь. – Он открыл дверцу «девятки». Женщина села в машину.

– А зачем вам Горцовы нужны? – спросила она. – Доктор вы, наверное. Говорят, Антонину выписали домой умирать. – Она вздохнула. – Сын ее, Виталька, не отходит от матери-то. Его ж за убийство арестовали, вот она и слегла. А оказывается, и не виновен совсем Виталий-то. Милиция сейчас у нас такая – есть деньги, хоть и виновный, не виноват будешь. А если бедный да еще в тюрьме сидел, всех собак на тебя навешают. А сами что хотят, то и делают. Вона эти полковники из МУРа… Да и из МЧС какого-то генерала по ихнему делу вроде как забрали.

Виктор молчал. Женщина продолжала обвинять во всех грехах милицию.

«Тема номер один, – мысленно усмехнулся он. – Видно, кто-то сидел у тебя, бабонька».

– Остановите тут, – попросила женщина. – А Горцовы живут через два дома.

– Да я уже понял это, – кивнул Виктор. Около небольшого дома стоял темно-синий джип. «Молотобойцы Ташкента», – узнал двоих Ледов.

– Да мы за тобой приехали, – усмехнулся бритоголовый. – Ташкент хочет с тобой…

– А мне один хрен, – спокойно прервал его стоявший у двери Виталий, – Ташкент или Вашингтон. Мне как-то по хрену все эти города.

– Ты за базар ответишь! – шагнул к нему амбал.

– Запросто, – усмехнулся Виталий. В чердачном окне соседнего дома появился ствол охотничьей одностволки. Виталий заметил это и покачал головой. Ствол сместился внутрь.

– Ледяной прикатил, – прошептал подскочивший к амбалу водитель.

– Твою мать! – увидел тот остановившуюся «девятку».

Из машины вышел Ледов.

– И какого хрена вы тут делаете? – подойдя, спросил Виктор. – Я бы на твоем месте заяву написал, – сказал он Горцу. – И тогда на какое-то время они оставили бы тебя в покое. Матери твоей больной каково сейчас?

– А мы чё? – усмехнулся здоровяк. – Просто поздоровкаться прикатили. Может, помощь какая нужна. Так мы запросто хоть в чем поможем.

– Картошку дополоть надо, – спокойно сказал Виталий. – А то сам не справляюсь. Может, поможете?

Ледов рассмеялся. Четверо здоровяков молча пошли к джипу.

– Добивать приехал? – усмехнулся Виталий. – Тогда в плечо попал, а сейчас…

– Да хорош тебе, – остановил его Ледов.

– Знаешь что, мент, я сам со своими делами разберусь. Так что отвали наскоряк. – Он направился в дом.

– Да я не тороплюсь, – усмехнулся Виктор. – Ты чаю дай, пить хочу.

– Дал бы, да яд крысиный кончился. А то бы напоил.

– Да ты что, сынок, – услышал Виталий тихий голос матери. – Нельзя так…

– Пошутил я, мама. Конечно, дам чаю.

– А он товарищ твой по неволе? – спросила она.

– Товарищ по неволе и есть, – усмехнулся сын и выглянул в раскрытое окно. – Сейчас заварю. Тебе сахара на стакан сколько?

– Я с шоколадом, – ответил Виктор. – И тут я останусь, выйдешь потом.

– А ты того, – Матвей Сергеевич посмотрел на спустившегося с чердака Павла, – молодец, однако. И в бой бы вступил?

– А чего не вступить? Картечью шарахнул бы, и «скорую помощь» заказывай. Сейчас ведь закон на стороне тех, кто защищается. Если жизни угрожает опасность, бей чем имеешь.

– Да я слышал, один хрен сажают. Конечно, ежели у них, этих гавриков, пистолеты имелись бы, тогда, может, и обошлось бы. Но я бы в любом случае пульнул.

* * *

– Что это? – вопросительно взглянул на Виктора Горцов.

– Да вроде как гостинцы, – усмехнулся Ледов. – Не тебе, а матери. Не возьмешь, дело твое. Но я больному человеку привез.

– Еще как возьмет, – проворчал пошедший старик. – Спасибо те, мил человек. Ты, как я понял, мент? Ну, то есть…

– Он самый и есть, – рассмеялся Виктор. – И вот еще, – он вытащил из кармана упаковку ампул и пачку таблеток, – лекарство. Как раз для тех, у кого инфаркт был и сердце болит. Бери! – Он сунул лекарства в карман Виталию. – Гони пятьсот двадцать пять рублей.

– Сейчас. – Горец вошел в дом.

Виктор стал пить чай.

– А ты ничего мент, – сказал старик. – Лекарство, видать, хорошее, полтыщи стоит. Вот и болей сейчас. – Он выругался. Виктор рассмеялся. – А чего ты хохочешь? Мат придуман, чтоб душу облегчать. Злость, удивление или страх, – подмигнул он Ледову, – все выразить можно.

– Верно, – кивнул Виктор.

– Держи, – протянул ему пятьсот рублей подошедший Виталий. – И вот двадцать пять, – добавил он пять железных пятирублевок.

– Ладно, – кивнул Виктор, – поехал я. Ты вот что, все-таки поаккуратнее будь. Есть информация, что с тебя будут получать за племянника убиенного Орлова.

– Да я в курсе. Пока бы не трогали, мать все-таки больная. А потом посмотрим, кто кого иметь будет.

– Значит, тебя пока только болезнь матери и держит, – сделал вывод Ледов. – Зря, угоришь…

– Знаешь что, капитан, – усмехнулся Горец, – лучше пожизненное тянуть, чем от таких, как эти, в землю ложиться. Или, может, прятаться прикажешь? – Он криво улыбнулся. – Никогда ни от кого не курковался и не буду.

– Да ментяра подкатил, – процедил амбал. – Ледяной сучара. Поэтому и…

– Мне нужен Горец, – зло перебил его невысокий черноволосый мужчина. – И чем скорее, тем лучше. Понятно?

– Понятно, – кивнул амбал.

– Может, его просто замочить, и все дела? – высказался верзила.

– Мне нужно потолковать с Горцем, – раздраженно повторил невысокий.

– Ташкент, – обратился к нему вошедший цыган, – тут что-то непонятное получается. Мы вроде договорились, что вы на нашу территорию не лезете.

– Ваша территория знаешь где? – усмехнулся Ташкент. – В древней Индии. Вы же вроде оттуда появились. И расползлись по Европе, как клопы, – рассмеялся он.

– Зря ты так, Ташкент, – сказал цыган. – Мы по-хорошему хотели.

– Так я тоже по-хорошему предлагал. Десять процентов со всего вашего дохода, и никто вас не тронет. А вы уперлись. Так что…

– А кто сжег наш коттедж в Новомосковске? – перебил его цыган.

– Слушай, свалил бы ты наскоряк, не порти мне настроение! – прошептал Ташкент.

– Да? – поднес к уху сотовый Виктор.

– Это я, – послышался голос Вики.

– Что-то с детьми? – быстро спросил он.

– Пропал мой дядя. Приезжай, помоги найти. У меня, кроме него, никого нет. Я его папой называла. Он мне во всем помогал. Прошу тебя…

– Еду, – сказал Виктор.

– Вот и правильно, – сказал Николай Иванович. – Все ж, как ни крути, ближе милиционера у тебя никого нету. Да и детей ты зря отца лишаешь. К тому же не верю я, что Витька тебя на какую-то шалаву променял. Ну ладно бы там королева какая. А то деревенская фельдшерица. Да и головой он мучился сильно. Подлили ему что-то, я думаю. Ты ведь не дура, сама подумай – ну на кой ляд повезли бы тебя смотреть, как твой муж с другой обнимается? Просто, видать, насолил он кому-то крепко, вот и устроили это представление. Подлили что-то в вино, и готов мужик. Помнишь, каким он на другой день приехал? Лица на нем не было. И ко мне пришел, опохмелиться попросил. Я тебе говорю, насыпали что-то в водку.

– Вы бы видели, как он с ней лежал, – сердито сказала Вика. – Прямо…

– Ты погоди, Виктория, – остановил ее Николай Иванович. – Адвокат из меня, конечно, никудышный, да и сам грешен был по женской части. Но не верю я, что Витька тебе изменил. Вот хоть убей, не верю. Тебя кто возил в деревню-то?

– Меня просили не говорить, – вздохнула она.

– Так я же не прокурор. Только надо разобраться в этой истории, вот и все. Тогда, я помню, вроде как сослуживец Виктора приезжал. Этот и возил? – Она молча кивнула. – Так я и думал, Гуськов. А он, сукин кот, сам дважды попадался с проститутками. Один раз, кстати, его твой Виктор и застал в гостинице «Москва», что напротив вокзала. А с Виктором была жена Гуськова. Она из Москвы приехала и просила, чтоб ее встретили. Ну, Гуськова найти нигде не могли. А кто отец у жены Гуськова, ты знаешь. В областной прокуратуре как-никак. Вот и послали Виктора. А тут ему позвонили и говорят, что Сашка Гуськов в гостинице «Москва» и ему помощь нужна. А Виктор уже встретил Лариску. Он поехал вместе с ней, и вошли они вместе.

– А откуда вы все это знаете? – спросила Вика.

– Так я же служил в органах, – улыбнулся Николай Иванович, – в ГАИ. И хорошо начальника Витькиного знаю, Степана Анатольевича Ильина, он же друг Витькиного отца, Семена, пусть земля ему пухом будет. Кроме того, я и тестя Гуськова прекрасно знаю. Он не в восторге от зятя. Поэтому я просто уверен, что Витьку кто-то подставил.

– Давайте об этом пока не говорить, – вздохнула Виктория. – Это мне неприятно и больно.

– Александр! – строго позвала вошедшая в комнату элегантная женщина.

– Элеонора Давыдовна! – Из спальни вышел крепкий молодой мужчина. – Приветствую самую восхитительную женщину нашей области! – Он поцеловал ей руку.

– Почему вы больше не показываетесь у нас? – капризно спросила она.

– Но вы же знаете, меня самым подлым образом подставили.

– А что там с просьбой Льва Леонидовича?

– Все получилось, – рассмеялся Александр. – Правда, к сожалению, начальство не оценило этого. Но душевную травму капитан Ледов получил – с любимой женой и детишками он расстался. Супруга просто выставила его вещи на площадку, а Витек запил с горя. И, если не ошибаюсь, пьет до сих пор.

– А вот тут ты ошибаешься, – холодно заговорила она. – Ледов в отпуске, но уже сумел испортить нашим людям одно дело. Вот что, милый Сашенька, ты много обещаешь, но очень мало, а точнее, ничего существенного не делаешь. Зря ты испытываешь наше терпение!

Элеонора Давыдовна на глазах изменилась – вместо элегантной дамы перед Александром стояла алчная расчетливая хищница. Он судорожно сглотнул липкую слюну.

– Я, – хрипло забормотал он, – делал то, что говорили вы.

– Вы просто отомстили Ледову за свой разлад с женой. А нам надо, чтобы он кончился как мент. Смотрите, Сашенька, – снова тоном светской львицы произнесла Элеонора, – не испытывайте наше терпение. Поверьте, уважаемый, оно не безгранично. А что с нашими поисками?

– Ничего нового я не узнал. Но я постоянно пытаюсь…

– Результат нужен как можно быстрее. – Не прощаясь, она вышла.

– Сучка! – выдохнул Александр и подошел к окну. Через некоторое время увидел вышедшую из подъезда в сопровождении двух громил Элеонору. Выматерился. Прозвучал вызов радиотелефона. Он поднял трубку.

– Встретишь меня в аэропорту, – услышал он голос жены.

– Понятно. – Виктор записал что-то в блокнот. – Значит, его нет уже трое суток. Ты звонила в железнодорожную милицию? – спросил он и тут же усмехнулся. – Понятно, что тебе там ответили. Я сегодня же все выясню. – Сунув блокнот в карман, он вздохнул. – Вика, я не знаю, как это объяснить, но, поверь, я не помню, чтоб у меня что-то с этой бабой было. Я ни разу…

– Постарайся найти дядю, – перебила Вика.

– Подожди, мы же говорили об отце. И вдруг…

– Извини, отец мой погиб давно, и меня воспитывал дядя Егор. Я его папой звала. Когда подросла – дядей, но чаще папой. Наверное, потому что он стал для меня настоящим отцом. Он не был женат и меня считал своей дочкой. Как он шутил, когда я поступила в институт, племянница-дочь. Поэтому я и называю его то дядей, то отцом. Постарайся узнать, что с ним случилось.

– Конечно. Сегодня же начну заниматься этим. Если считаешь, что я виноват, прости. Но, ей-богу, я ничего…

– Поговорим потом, – перебила его жена.

– Папа! – Из детской выбежали мальчик лет пяти и девочка лет десяти и тут же повисли на отце.

– Ты больше не уедешь в командировку? – спросила дочь.

Ледов посмотрел на жену.

– Да понимаешь, – вздохнув, ответил он, – не знаю даже. Если уеду, то позвоню и скажу.

– А почему тебя все время посылают? – недовольно фыркнула девочка.

– Я узнавала, – вмешалась Виктория, – папа больше никуда не поедет. Он в отпуске и будет с нами неделю.

– Ура! – закричали дети и снова повисли на отце.

– Я ничего не понимаю, – зло говорил плешивый рослый мужчина. – Он должен был приехать с товаром пять дней назад. И где он?

– Ты кого спрашиваешь?! – заорал лысый толстяк. – Ты должен был встречать его! Ты! А ты, видите ли, барин! – Он плюнул рослому в лицо. – Из-за тебя мы потеряли товар! Ты выплатишь мне сто тысяч евро! Ты!

– Да он сказал, что сам приедет!

– Запомни, мразь, у тебя трое суток! Если товара не будет, я оставлю тебя голым и не убью только потому, что ты будешь расплачиваться со мной еще много лет. Понял, Стапов?!

– Да я не при делах! Я же говорил, мне Буржуй звонил и сказал, что приедет человек. Они не встретили его, значит, сам приедет. Я три дня ждал. Точнее, я уехал, а Ленка ждала. При каких делах тут я-то?! Буржуй должен был встретить. А я при каких?

– С Буржуем особый разговор будет. Вдруг это он перехватил товар?

– А что? Буржуй запросто мог. Помните, Олег Викторович, как он пытался…

– Я все помню. Значит, так, ты, Стапов, ищешь по своим каналам, я по своим. Надеюсь, ты хорошо меня понял?

– Ты снова уходишь, – держа Виктора за руку, всхлипнула дочь. – А мама говорила…

– Я очень быстро вернусь. – Он поцеловал ее. – Вот увидишь! – Другой рукой Виктор прижал к себе сына и тоже поцеловал.

– Папа вернется быстро, – улыбаясь, сказала детям Виктория. – Просто ему надо увидеться с другом. А завтра мы пойдем кататься на карусели, в парк.

– В зоопарк, – дружно, в один голос высказали пожелание дети.

– Конечно! – рассмеялся Виктор.

– Слушай, – говорил в сотовый Гуськов, – надо повторить все перед видеокамерой. Ты поняла, о чем я?

– А что тут не понять? – засмеялась женщина. – Это даже интересно. Когда?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Но как его к тетке снова заманить? – задумчиво спросила она.

– Зачем нужна эта деревня? Все запросто можно устроить и в городе. Надеюсь, ты сумеешь разыграть спектакль со спящим мужчиной?

– Это проще, чем с не спящим. Например, его голова будет между моих ног…

– Именно это и нужно! – захохотал Александр.

– Гуськов! – раздался требовательный женский голос.

– Все, пока! – Александр отключил сотовый. – Я здесь, Лора, – отозвался он.

– Чем занимаешься? – В комнату вошла симпатичная женщина в вечернем платье. – Будешь сопровождать меня на день рождения Моисея Соломоновича. Будь готов к семи. – Она вышла.

– Сучка, – процедил он чуть слышно. – Пажа из меня сделать решила? Ну, стерва!

– Так ты поможешь? – спросил Виктор.

– Да, – ответил майор милиции. – Вот сводки по железке Тула – Москва. – Он положил на стол бумаги. – Я выписал, где есть трупы. Вот эти не опознаны, – он отложил четыре листка, – восемь мужчин. Из них двое подходят по возрасту дяде твоей жены. Но внешнего сходства нет.

– Не он, – недовольно отметил Виктор. – А вообще-то, как говорят, слава Богу. Но ты, Вася, все-таки пошеруди среди своих знакомых по службе. Может, в больницу кого доставили.

– Я выясню, – пообещал майор, – все, что произошло на отрезке железной дороги Тула – Москва.

Москва

– Нет его нигде, – докладывал верзила с перебитым носом. – И никто не видел его в районе дачного поселка. Что-то непонятное.

– Скорее всего он где-то в коттедже, – сказала Эмма, – или рядом. Ноги у него действительно были сильно повреждены. Коленные чашечки не разбиты, но, наверное, на них есть трещины. Он не мог далеко уйти.

– Он охотник, – сказал верзила с перебитым носом. – На теле шрамов полно, под медведем побывал, – уверенно проговорил он. – Так что с отбитыми коленями он может далеко уйти. Но его никто не видел, значит, он где-то недалеко. Территорию и все постройки хорошо проверили? – посмотрел он на Громилу.

– Вверх дном перевернули, – зло отозвался тот. – Когда мы с Ксендзом уходили, он бухой был и спал. Ну, нас не было с час. Пришли – голяк. Я его, суку, пришью!

– Сначала найти надо, – усмехнулся верзила. – А вот где, хрен его знает. Куда бы, например, я пошел с поврежденными ногами в незнакомом месте, покалеченный? Леса тут нет, кругом все застроено. Обращаться за помощью к живущим в таких домищах не стал бы. Останавливать машину тоже опасно. Где-то прятаться надо.

– Где? – в один голос спросили Эдуард, Эмма, Громила и длинноволосый.

– Вообще-то для меня здесь такого места нет, – ответил «перебитый нос».

– Твою мать, – разочарованно протянул Громила.

– Ты следи за базаром, – зло посоветовал верзила.

– Хорош тебе, Кувалда, – остановил его Боевой. – Этого таежника надо найти. И как можно скорее, пока его не нашел кто-то из…

– Стоп! – воскликнул Кувалда. – А вдруг его подобрал кто-то? Это возможно. Мир, к сожалению, не без добрых людей, – усмехнулся он. – Запросто кто-то из сердобольных пенсионеров мог помочь искалеченному человеку. Он едва пролез под воротами, след говорит о том, что он именно прополз под забором. Кстати, там обрывки бинта. Потом отполз к дороге, и его подобрали какие-нибудь пенсионеры советского воспитания. Таких сейчас мало, но они все-таки существуют, – рассмеялся он.

– Скорее всего так и есть, – высказался Громила.

– Ты бы молчал в тряпочку! – зло посмотрел на него Эдуард.

– Пусть парни прокатятся по фазендам пенсионеров, – сказала Эмма, – и проверят предположение Кувалды.

* * *

– Вот житуха настала! – ополоснув лицо затхлой водой, усмехнулся Егор. – Пятьдесят с лишним прожил на свете, а попался как малолетний. Хотя, с другой стороны, хорошо, что не в милицию. Богатым стать захотел, – вздохнул он. – От золота всю жизнь на расстоянии держался, а тут жаба задавила. Выкинул бы, и все дела. Во влип! – Он посмотрел на небо. – Так, сутки уже прошли. Точнее, день. – Значит, надо как-то отсюда выбираться. Поймать такси и в Тулу? Да хрен кто повезет. И будет ли чем заплатить у Виктории? Дочь-племянница… – Он улыбнулся. – А что делать? Братана дочурка одна осталась. Впрочем, сейчас о себе думать надо. Странно, – он пошевелил ногами, – но коленям легче стало, боли сильной нет. Эх, курить как хочется. Да и пожрать бы не отказался. Ладно, еще ночь посижу. Пощиплю камыш, одуванчик, мать-и-мачеху. С голоду не помру. В тайге зимой такого и не увидишь. Да и летом там невелик список еды. Выдюжу. Вот колени обернул мать-и-мачехой – легче стало. Надо еще ромашки с мятой наложить, здорово помогает. Сейчас бы спиртику. А еще лучше пачку сигарет. Окурки курю. Документы мои у них и двадцать пять тысяч. Вот гады! Жаль, Вика мужика наладила, он мент все-таки. Хотя сейчас менты порой страшнее бандитов. – Егор прополз вперед и, приподнявшись, стал рассматривать коттедж своих мучителей. От большого пруда до ворот было около ста метров. – Загадили пруд. А ведь тут рыбу можно было развести. Хотя на кой им все это? Сауны разные, бассейны. Да еще, видать, только въехали в эти хоромы. С другой стороны, и хорошо, что пруд захламлен и воняет, а то бы засекли меня. Но я буду пропитан этим еще неделю, долго отмываться придется. – Увидел открывавшиеся ворота коттеджа и вжался в траву. Из ворот выехали два джипа и повернули налево. Ворота закрылись. – В столицу поехали, – прошептал Егор.

– Да никто ничего не знает, – говорил Баклан. – Мои пацаны всех, кто работает по электричкам, перетряхнули. Никто ничего не видел и не слышал.

– Ты думаешь, кто-то скажет, что он завалил мужика, которого ищут? – усмехнулся Буржуй. – Надо искать через ментов. Но эта шелупонь, которая по электричкам катается, может и не знать ничего. А может, и сами забили. У них такое запросто.

– Надо было встречать, – недовольно проговорил сидевший в кресле Олег Викторович. – В общем, Стапов по своим каналам пытается выяснить все о происшествиях в электричках. Но вот что интересно – почему-то Турпин молчит о том, что к его людям какой-то мужик приносил золото. Мне тут шепнули, что был у них один. А Вадим молчит. Боевой наверняка знает об этом и тоже молчит. А ты мне вот что скажи, – он посмотрел на Буржуя, – при каких тут Воевода? Его дочь крутится возле…