Текст книги "Проклятие чужого золота"

– Дайте пачку сигарет. – Ледов протянул руку с деньгами в окно ларька. Прозвучал вызов сотового. Он поднес его к уху.

– Витька, – услышал он, – исчезни на пару дней. Тебя подозревают в убийстве. Уезжай…

– Да ты что, Толик, – усмехнулся он, – до первого апреля еще далеко.

– Убита баба, с которой тебя видели в деревне, – быстро перебил его голос. – Ранен какой-то мужик, он указывает на тебя. Исчезни пока…

– Хорош тебе! – разозлился Ледов. – С какой стати…

– Делай, как я говорю!

Виктор отключил сотовый и сунул его в карман.

– Дома его нет, – сообщил по телефону плотный оперативник.

– Оставайтесь и ждите, – приказали ему.

– Чертовщина какая-то! – сказал рослый блондин. – Неужели Витька бабу убил? Да ни в жизнь я в это не поверю.

– Приказано брать Ледова, – произнес коренастый мужчина, – значит, будем брать. Попытается оказать сопротивление – огонь на поражение. Я не буду рисковать своей жизнью. Сейчас полно тварей наверх вылезло. Кто думал про полковников…

– Хватит, – остановил его старший группы захвата.

– Она говорит, – указал на сидевшую в машине свидетельницу старший сержант, – что трое мужчин заткнули рты женщине и двум детям, девочке лет одиннадцати и мальчишке лет пяти, и запихали их в машину. Тут выскочил мотоцикл, какой-то мужик начал стрелять. И…

– На мотоцикле двое сидели? – перебил плотный оперативник.

– В чем дело? – спросил Виктор дежурного.

– Ты зайди. Ну, понимаешь… – замялся тот.

– Ты мне зубы не заговаривай. Меня вроде ищут.

К Виктору подскочили двое и схватили за руки.

– Отставить! – закричал спускавшийся по лестнице подполковник. – Зайди ко мне, – кивнул он Ледову.

– Вы, ребята, даете! – Виктор ожег взглядом одного из пытавшихся заломить ему руки.

– Да мы что? – пожал плечами тот. – Приказано тебя брать. На тебе вроде как труп висит.

– Ледов, за мной, – приказал подполковник. Виктор шагнул к лестнице.

– Кстати, у тебя захват хреновый, – обернувшись, сказал он высокому милиционеру. – При задержании запросто выдернуть руку можно.

– Ко мне, капитан! – повысил голос подполковник. Ледов бегом поднялся по лестнице и вошел в открытую дверь. – Закрой дверь и садись, – сказал подполковник. Виктор увидел в кабинете Ильина и знакомого помощника прокурора.

– Здравствуйте, – растерянно проговорил он. – Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Обязательно, – кивнул Ильин. – Сначала объясни ты. Где ты был в пятнадцать сорок?

– В автомастерской на углу Садовой и Зеленой. Я туда зашел в три двадцать, а вышел в четыре с небольшим. Два колеса меняли. У меня…

– Иванов! – крикнул Ильин. – Отправь человека к Порову! Пусть узнает, кто был у него в мастерской с трех до четырех.

– Да я там один был, – сказал Виктор. – Он ремонтирует где-то. Вот и…

– Чай будешь? – спросил Ильин.

– В чем дело, Степан Анатольевич? – покачал головой Ледов. – Меня действительно подозревают в убийстве?

– А ты откуда знаешь? – спросил помощник прокурора.

– Да уж слышал, – усмехнулся капитан.

Вика открыла глаза, резко села и, покачнувшись, схватилась за спинку кровати.

– Мама, – услышала она голос сына.

– Коля! – Вика обхватила мальчика. – А где…

– Я здесь, – раздался плачущий голос Кати.

– Не плачь! – Вика прижала к себе дочь. – Что случилось?

– На нас напали, – сказала Катя, – какие-то дядьки. Тебе платок с чем-то ко рту приложили. Меня и Колю сунули в машину. А потом примчался мотоцикл и началась стрельба. – Дети теснее прижались к матери. – Шофера и еще двоих убили и выбросили из машины. За руль какой-то дядька сел, и к нам один. И поехали. Свернули куда-то. Потом нас в другую машину пересадили, вроде как «скорая помощь». – Не сумев сдержаться, Катя заплакала. Коля тоже плакал. Раздался скрип открывшейся двери. Прижав к себе детей, Вика посмотрела туда. Появился мужчина в маске. Поставил около двери две бутылки минеральной воды. Повернувшись, взял у кого-то поднос с тремя тарелками. Поставив, взял еще один.

– Что вам надо? – громко спросила Вика. – Детей отпустите.

– Ешьте, – глухо проговорил мужчина и вышел.

– Где мы? – тихо спросила Виктория.

– Не знаю, нам глаза завязали.

– Так, – вздохнула мать, – перестаньте плакать. Надо узнать, где мы. Может, как-нибудь удастся выбраться или позвать на помощь. Мы в подвале, – поняла она. – Я сейчас, не бойтесь. – Поцеловав детей, Вика встала и поднялась по лестнице к двери. – Четырнадцать ступенек. – Повернувшись, она осмотрела помещение. – Три кровати, стол, два стула и табуретка. Свет включается не здесь. Кажется, все приготовлено заранее. Что же от нас нужно? Не от нас, – догадалась она, – от Витьки.

Вика тяжело вздохнула.

– Погодите! – закричал Виктор. – Как не было?! Я же два колеса там клеил! И назад к машине…

– Да, – кивнул помощник прокурора, – ты занес туда два колеса и сразу уехал. Появился через полчаса. Подождал еще пять минут и, забрав колеса, ушел. Так говорят Поров и два его помощника. Есть свидетель, который видел тебя около сауны. А это что? – кивнул он на конверт.

– Посмотрите, – глухо ответил Виктор.

– Все нормально, – усмехнулся Ташкент. – Баба…

– Ты знаешь, кто убит в парке?! – перебил его разъяренный голос Льва Леонидовича. – Буря, Орган и Рука! Понял?!

– Как так? – растерялся Ташкент. – Ведь…

– Слушай меня очень внимательно, азиатская морда, – процедил Марксист, – я хочу, чтобы жена Ледова оказалась у меня через три часа! Чтобы этот Горец был мертв! Кто убил Алку?

– Ледов, – пролепетал явно перепуганный Ташкент.

– Хорошо, если поверят менты и задержат капитана хотя бы суток на двое. Кто вообще все это придумал? Надо было выбирать что-то одно! Кретины безмозглые! Запомни, у тебя три часа. – И телефон отключился.

– Совсем одурели, – расхаживая по камере, бормотал Виктор. – Меня задержали по обвинению в убийстве этой шлюхи. А почему Поров с помощниками не говорят правду? Подставил меня кто-то. Зачем?

Послышался звук открываемой двери. В камеру вошел Ильин.

– Спасибо вам, Степан Анатольевич, – поклонившись, язвительно проговорил Виктор, – за полное доверие.

– Не юродствуй, Витька, – остановил его полковник. – Закрой дверь! – рявкнул он стоявшему на пороге камеры лейтенанту. Тот подчинился.

Полковник сел за стол, вытащил пачку сигарет и положил ее перед Виктором. Потом Ильин достал из бокового кармана плоскую фляжку и складной стаканчик. Открутив пробку, налил коньяк и выпил. Протянул фляжку и стаканчик Виктору. Тот поднес горлышко к губам.

– Из стакана пей, – хмыкнул полковник.

– Послушайте, Степан Анатольевич, – спросил Виктор, – что это значит? Поров не мог не сказать…

– Он и сказал, что тебя не было в мастерской. То есть был, принес колеса и сразу ушел. По времени все сходится. И раненый тебя опознал, и еще один свидетель имеется. Фотографии как раз против тебя и свидетельствуют. Ты пошел разбираться и убил шлюху. Вот только… – Не договорив, Ильин взял фляжку и сделал два глотка из горлышка. – Понимаешь, происходит что-то странное. Тебя подставили, я даже причину знаю, мне кажется. Но дальше ничего не пойму. На кой хрен им похищать твою жену с детьми? – глухо добавил он и допил коньяк.

– Что? – опешил Ледов. – Вику…

– Да. Я не хотел тебе говорить, но думаю, что лучше, если ты будешь это знать. И не дергайся, – остановил Ильин прыгнувшего к двери капитана. – Даже если убьешь меня, отсюда не выйдешь. Дверь заперта, и тебя никуда не выпустят. Можешь взять меня в заложники, но тогда точно пойдешь в тюрьму. Сядь ты, твою мать! – неожиданно крикнул полковник.

Виктор, вернувшись от двери, сел и обхватил голову руками.

– Когда? – тихо спросил он.

– Без пяти четыре, и есть шанс, что их отпустят. Ты арестован, и какой смысл…

– Это Горец. Он, сука!

– Проверяем. И вот что – не дергайся, веди себя как обычно. Курево у тебя будет. Насчет еды что-нибудь придумаем.

– Да вы думаете, о чем говорите? – Виктор вскочил. – Мне выйти надо!

– Вот этого как раз и не надо, – проговорил полковник. – Если ты выйдешь, Вику с детьми… Конечно, могут и так убить, но шансов…

– Слушай, полковник, – Виктор схватил его за плечи, – я должен…

– Не будь ты бабой! – Ильин сильно толкнул его в грудь. – Подумай и поймешь, что, пока ты в камере, они будут жить. Я выхожу! – крикнул он.

Дверь открылась. Полковник вышел. Дверь тут же захлопнулась. Виктор опустился на пол.

– Знаешь, сынок, – тихо проговорила лежавшая на кровати мать Горца, – полегчало мне, дышать легче стало, и голова не болит. Ты мне дай немного поесть.

– Сейчас, мам! – Виталий метнулся на кухню. – Может, окрошки? Я каждый день делаю. Ты же любила ее…

– Да, и хлебушка помягче.

– Есть мягкий, мама, тетя Груша принесла. Свеженький, даже теплый еще, она только испекла. Вот окрошка, а вот хлеб.

– Прямо как в ресторане! – Бледные губы матери тронула легкая улыбка.

– Ешь! – Сын сел напротив. – А тебе вроде действительно полегче стало, – прошептал он. – Глаза веселее, и румянец на лице появился.

Послышался шум подъехавшей машины, и Виталий взглянул в окно. Его глаза сузились.

– Погодь, мужики, – попытался остановить идущих к дому двоих милиционеров Матвей Сергеевич, – матерь у него больна очень. Я счас позову. Ей волнение совсем ни к чему, даже опасно.

На крыльцо вышел Горец и немигающе уставился на милиционеров.

– Мать больная, – глухо проговорил он. – Если можно, не светитесь. Чего надо? – отойдя в сторону, чтоб его не было видно через окно с кровати, спросил он.

– Значит, о маме беспокоишься, – зло сказал лейтенант. – А…

– Отставить! – раздался из машины повелительный голос. – Подойдите, Горцов.

Виталий медленно двинулся вперед.

– Здравствуйте! – Из машины вышел Ильин в штатском. – Мотай отсюда, вон там за углом подожди, – сказал он водителю. – И вы туда. – Он взглянул на милиционеров.

Достав сигареты, полковник сел на обрубок бревна. Горец уселся рядом.

– Кто похитил Ледову с детьми? – тихо спросил Ильин.

– Вы на меня думаете?

– Если честно, я в этом почти уверен. Кто? – повторил он.

– Я не при делах. Ищите. Кстати, попасите за Гуськовым и тогда кое-что поймете.

– Да и так уже многое ясно. Кому-то выгодно похищение Ледовых. Выкуп за них не требуют, да и сразу понятно, что сделали это не из-за денег. А кстати, ты откуда знаешь про похищение? – Он внимательно посмотрел на Горца.

– Так вы сказали.

– Но ты ждал нас и не удивился…

– Знаете, я постоянно вас жду. Не удалось вам на меня труп повесить. Хотя я спасибо вам сказать должен. Если бы вы меня не взяли тогда, я бы устроился надолго. Но, как говорится, что ни делается, все к лучшему. А насчет Ледовой и детей зря вы ко мне приехали. Если уж я бы задумал отомстить, то Ледову, а не женщине с детьми. У меня свой кодекс чести. Ледов арестован, – уверенно проговорил он.

– А ты неплохо информирован, – удивленно отметил Ильин. – Значит, знаешь гораздо больше. И…

– Полковник, – не дал договорить ему Горец, – для меня сейчас главное – мама. И я больше никуда не лезу. Да, я бы мог кое-что сказать, но не могу нарушить…

– Это называется укрывательством преступления, – перебил его полковник.

– Вот что, – Виталий встал, – большего сказать я не могу. Если узнаю что-то конкретное, свяжусь с вами. – Не прощаясь, он пошел к дому.

Полковник направился к машине.

– Чего им надо? – тихо спросил дядя Матвей.

– Здоровьем мамы интересовались, – ответил Горец.

– Ты не держи меня за дурачка, – обиделся старик.

– Ты вот что, дядя Матвей, – вздохнул Виталий, – сходи в магазин и так, не в кипиш, шепни Рябому…

– Не в кипиш – это, значит, незаметно, – усмехнулся старик. – Сделаю. Чтоб ко мне пришел, верно?

– Да, – ответил Виталий.

– Подожди, – сказал крепкий мужчина, – но ведь Гуськов мент, ну то есть…

– И что? – усмехнулся Славин. – Когда он будет при службе, вы об этом узнаете. В остальное время он должен быть под вашим наблюдением. Оплата будет повременной, но сколько это будет стоить, неизвестно.

– Хорошо, – засмеялся крепкий. – Хотя подобного я не припомню.

– Считайте, что вам повезло, – кивнул Славин.

– Кто взял эту шкуру с детьми?! – зло заорал Ташкент. – Кто замочил Руку с его людьми?

– А я откуда знаю? – визгливо отозвался Гуськов. – Я в это время выполнял твой заказ и сам ничего не понимаю.

– Почему Рука сделал это сегодня? – резко перебил его Ташкент. – Ведь он должен был взять их завтра и Горца завалить там. А он…

– Ты Элеонору спроси, – кивнул на окно Гуськов, – она все это замутила. И зачем?

– Все испортили, – процедил Ташкент. – Кажется, надо сваливать отсюда, – пробормотал он.

– Что? – спросил Гуськов.

– Свободен, – кивнул Ташкент.

– Да какая-то хренотень началась, – усмехнулся Дровосек. – Азиат свободно загуливает в российском городе, а все молчат, как будто так и надо. Кстати, за этим Ташкентом…

– Во-первых, он не азиат, – перебил его низкорослый мужчина. – Просто у него фамилия такая и имя. Он русский. Во-вторых, не он этим заправляет. В основном все под Марксистом ходят, он балом правит. Наркота и все остальное под ним. К тому же у него крыша есть и в столице, и тут. Мы так, по мелочевке, берем. А если загрузишь, то или менты ласты повяжут, или шлепнут. Сейчас кто имеет большой бизнес, тот и парадом командует. Бабки вроде законно получает и налоги платит. Так что ничего тут нам не сделать. Кроме того, мы не отморозки, предъявить Ташкенту нечего. Базар идет, что есть к нему предъява, но конкретно ничего не известно. К тому же Марксист предупредил, что Ташкент его человек, и трогать не советовал. Кто против Марксиста дернется, жмуром быстро становится. А ты чего вдруг против Ташкента мутить надумал? Ты вроде вообще никогда ни во что не ввязывался.

– Да я и сейчас сам на сам, – сказал Дровосек. – Просто интересно стало, от чего вы все притихли вдруг. Неужели Ташкента боитесь?

– Ты за языком следи! – рявкнул мужчина в наколках. – А то запросто и ответить можно.

– А какого хрена вы не спрашиваете с того же Ташкента?! – заорал Дровосек. – Его шакалы Витьку Сокола поломали, мужик в больнице сейчас и инвалидом останется. И Леху Домушника тоже не вспоминаете, его же нашли переломанным. А взяли на хате одного нового русского. И кто взял? Парни Ташкента. Похоже, вы ничего про это не знаете.

– Да мы-то знаем. Думаешь, мне в кайф давать на общак парням Ташкента? Хренушки! А даю. Как менты Игрока хапнули, все и началось. А больше законников тут нет. Вот и ходим мы под прессом Ташкента.

– Ладно, – кивнул Дровосек, – завяжем на этом. Просто мне надо узнать, кто в столице с Ташкентом в контакте. Кто-то оттуда мутит воду.

– Да это Мухомор, – вздохнул мужик с татуировками. – Мне кент один о нем базарил. Он видел его с Ташкентом, да и с Лоркой видел. Они оба перед ним как шавки крутились. И еще кто-то там имеется, но кто, я не в курсе. Насчет Мухомора – точно. Я запомнил кликуху по сериалу про ментов. Вот и кент говорил, что тот вроде как мент бывший. Он и есть мафиози.

– А с чего ты вдруг начал в этом копаться? – поинтересовался низкорослый. – Ведь запросто могут базарок пустить, что на ментов пашешь…

– Знаешь, почему я тебе череп не проломил? – ухмыльнулся Дровосек.

– Да ты что? – Низкорослый отодвинулся вместе со стулом. – Я просто…

– И просто не надо, Скрипка. Я тебя давно знаю и поэтому забуду. Но больше так базарить не советую. Это всех касается, – по-прежнему улыбаясь, предупредил Дровосек.

– А ты вроде и не поддавши, – удивленно посмотрел на вошедшего Рябого дядя Матвей.

– Не до этого сейчас, – отмахнулся тот. – Где Горец?

– Етишкин кот и маманя котиха, – рассмеялся старик, – какой господин стал, ну прям мистер Твистер! Сейчас придет Горец. – Он закурил. – Я как фильм смотрю про Горца, Витальку вспоминаю. Вот Горец бессмертный был. Но видал, как у них там? Ежели другой бессмертный башку тебе отхватит, все ему передается. Вот и мочили они друг дружку. А нет бы деньги в кружку и мирно жить. Правили бы миром. Ведь им все нипочем, даже ядерная война по хрену. Только чтоб башку не отрезали. А вот и наш Горец, – увидел он вошедшего Виталия.

– Ну? – взглянул тот на Рябого.

– Сделал, как ты велел. Ксиву ему подбросил в тачку.

– Он вышел из кабака, – говорил по телефону черноволосый. – Идет к машине. Видно, не зря нас ему на хвост посадили. Я зашел в кабак, этот милиционер заказал так, будто он по крайней мере замминистра МВД. И музыку свою. Но не ту – наша служба и опасна, и трудна, – рассмеялся он, – а кое-что из западной…

– Работай, Алик, – строго оборвал его крепкий. – Его подхватит Валентин.

– Понял, шеф. А вопрос можно?

– Валяй.

– Где этот, который за Гуськовым слежку устроил, бабки возьмет для расчета? Получится весьма круглая сумма.

– Не волнуйся, Алик, ты свои кровные получишь.

– Очень на это надеюсь.

Отключив телефон, Алик сразу набрал новый номер.

– Клиент тронулся. Кстати, очень нервничает. Бери его на выезде.

– Он мой, – отозвался мужчина.

– Да все путем, – зло говорил в сотовый, держа руль левой рукой, Гуськов. – Ледяной сидит. Конечно, в отдельной камере. Но я думаю, Порова и его подмастерье надо убрать. И банщика-массажиста тоже. Если на них надавят, они расколются.

– Все в свое время, – ответил Лоров. – Они никому ничего не скажут. А вот их гибель может навести ментов на верный след. Не торопи события, Гуськов. Где женушка твоя сейчас?

– А что? Ведь ты говорил…

– Ко мне обращаются на вы, – усмехнулся Олег Викторович, – и никак иначе. А ты, кстати, пару раз позволил себе вольность, назвав меня Лорой.

– Да я это, – перепугался Александр, – случайно…

– В общем, так, похоже, нам придется кое-кем пожертвовать. Как ты смотришь на то, чтобы стать законным владельцем всего, что есть у твоей тещи?

– Это с чего Элеонорка мне все оставит? Даже если она вдруг умрет, чего, думаю, не будет еще лет двадцать самое малое, у нее есть…

– А как ты смотришь на то, чтобы остаться вдовцом? Разумеется, после смерти Элеоноры Давыдовны. Надеюсь, ты очень не будешь переживать по поводу ее безвременной кончины?

– Конечно, нет, – рассмеялся Гуськов. – И скоро ее безвременная кончина наступит?

– Очень скоро. А где сейчас твоя женушка?

– В Москве. Она в последнее время дома бывает очень редко. Все больше у отца или…

– А где находится господин Богатов?

– В доме отдыха около Березовки.

– Точно?

– Конечно, точно, – кивнул Гуськов и, выматерившись, остановил машину. – Ты что? – Он вышел. – Куда прешь?!

– Извини, мужик, – виновато отозвался, выбираясь из «Оки» невысокий мужчина. – Я виноват.

– Короче, так, – Гуськов вытащил удостоверение, – следуй за мной. Хотя нет, – он достал сотовый, – я сейчас вызову…

– Замер, – услышал он сзади тихий голос и почувствовал прикосновение чего-то твердого под левой лопаткой. – Пикнуть не успеешь, как получишь пулю. Вперед, в машину! – приказал стоявший сзади человек.

– Но я…

– В темпе, земляк! – усмехнулся водитель «Оки». – В тесноте, да не в обиде.

Гуськов, побледнев, сделал шаг вперед. Удар по сонной артерии лишил его сознания. Водитель «Оки» и другой мужчина, подхватив обмякшее тело, сунули Гуськова на заднее сиденье его «вольво». Водитель вернулся к «Оке», другой сел за руль иномарки, и машины тронулись.

– Лихо, – пробормотал сидевший в «семерке» черноволосый. – И как теперь быть? – Он набрал номер на мобильном.

– Что случилось? – раздался голос частного детектива.

– Гуськов получил по башке, и его увозят. Что мне делать?

– Номер машины запиши, и пока все.

– Слушай, майор, – говорил в сотовый частный детектив, – Гуськова похитили. Его увезли на машине «Ока». Номер…

– Не надо номера, – усмехнулся Славин. – Все нормально. Через два часа Гуськов будет около своего дома. Возьмите его под постоянное наблюдение.

* * *

– В подвал его, – сказал рыжеволосый подтянутый молодой мужчина. – Глаза не развязывай.

И тут прозвучал вызов сотового. Он поднес телефон к уху.

– Мишка, – послышался голос Славина, – отпусти Гуськова, не порть сценарий. Через два часа он должен быть у своего дома.

– А почему? – удивился рыжеволосый.

– Выбросьте его около дома. Заберите бабки, и все.

– Бабок у него прилично, – засмеялся Михаил.

– Отметим выход Витьки.

– Но колонуть Гуськова сейчас можно запросто.

– Отпусти. Ты делаешь только хуже, понял?..

– Лады, – нехотя согласился Михаил. – Но…

– Без разговоров! – оборвал его Славин.

– Послушайте, – Вика бросилась к стоявшему около двери мужчине в маске, – что вы хотите?! Отпустите детей, умоляю вас…

Мужчина молча вышел.

– Гады! – Подскочив к двери, Вика заколотила по ней кулаками. – Отпустите детей!

– Ничего не понимаю! – расхаживая по комнате, зло говорил Лоров. – Если не вы, то кто же похитил Ледову с детишками? Где она сейчас? Ты, – остановившись, он ожег взглядом Ташкента, – почему все так получилось? Кто мог похитить детей и бабу? Кто убил Руку с парнями?

– Да хрен знает, кто все это сделал! – закричал тот. – Завтра все должно было состояться! Завтра! На том же месте! Горец должен был бабу с грызунами взять! Его бы замочили, и все, искали бы среди его кентов! Но Горец никуда из села не выезжал. Почему Рука с парнями сегодня полез, не пойму! Все должно было случиться завтра!

– Чертовщина какая-то, – процедил Лоров. – Завтра все должно было произойти, это действительно так. Горца пришили бы вроде в отместку за убийство Алки. Она должна была с ним засветиться. А что произошло, непонятно! Хорошо хоть мент сидит. – Он усмехнулся. – А дело, значит, замерло. Этот мусор даже не подозревает, что он имеет. Вот для чего была нужна баба! – закричал он, покосившись на удивленно смотревшего на него Ташкента. – А вы все испортили.

– Погоди, – покачал головой тот, – а при каких тут мы-то? Все было намечено на завтра. Кто убил Алку?! И вообще, почему Рука с парнями там оказались?

– Тоже вопрос, – недовольно согласился Лоров. – Кто-то, получается, влез в наши дела. Но почему Рука? И сработали так, как было обговорено. Но там должен был находиться Горец, и он должен был начать это. Гуськов же… – Он замолчал. – Элеонора, – после паузы процедил он, – и Марксист. Хотя зачем им это надо? Для чего все портить?

– Слушай, Лоров, – отрывисто сказал Ташкент, – похоже, меня за придурка держат. Я вообще ничего об этом не знаю. А получается, что…

– Заткнись, – посоветовал Лоров. – Разве тебе когда-нибудь что-то объясняли? Тебе сделали имя, ты с этим именем имеешь репутацию и вес среди подобных тебе. В конце концов получаешь приличные деньги и сам берешь немало. Что тебе еще надо?

– Ясности. Вы, блин, сделали из меня басмача! Саид! – Хохотнув, Ташкент выматерился. – А я такой же Саид…

– Ты хочешь умереть? – спокойно спросил Лоров. – Или вернуться на нары? Так в тюрьме тебя убьют в первой же камере. Или даже не убьют, а сделают гребнем, и ты будешь весь срок сидеть у параши. Не мне тебе объяснять, кто такой гребень в зоне. Это сейчас они на сцене запели и вообще вроде как легализовались. А там гребень был и есть гребень. Поэтому живи, как живется, и не вякай.

Ташкент опустил голову.

– В общем, узнай все, – проговорил Лоров. – Почему Рука похитил Ледовых сегодня и кто еще знал об этом? Кроме того, необходимо прижать Горца, ему многое известно, я в этом уверен.

* * *

– Клиент появился, – доложил по телефону сидевший за рулем «шестерки» Алик. – Злится и явно испуган. Пошел домой. Наверное, хочет успокоиться. Внимание, появилась баба. Кажется, его теща. А она ничего, – усмехнулся Алик. – Я бы не против понаблюдать ее…

– Хватит, Казанова, – оборвал его частный детектив, – работай.

– Семен Иванович, я это и делаю. Только мне очень многое непонятно. Почему Гуськов был похищен и отпущен? Почему…

– Ответы на все вопросы получишь потом. Или ты предпочитаешь деньги?

– Да и то и другое не помешает! – рассмеялся Алик. – Но ведь вы постоянно говорите, что мы помогаем защищать закон, а тут явное преступление, и мы…

– Все потом, – перебил его Семен. – Объяснять сейчас – значит мешать тебе работать. Отбой.

– Погодите, Элеонора Давыдовна, – сказал Гуськов. – Вы говорите что-то не то.

– Я баба-стерва, – кивнула она, – неверная жена. Живу в свое удовольствие и перешагну через кого угодно. За одним исключением – я не хочу быть убитой. Понимаю, что можно заболеть и умереть. Это, как говорится, воля Божья. – Она перекрестилась. – А вот быть убитой не желаю. Надеюсь, продолжать не стоит?

– Я не понимаю, почему вы мне это говорите? – спросил Гуськов.

– Потому что не советую принимать предложение Лорова. Понял?

– Нет.

– Я знаю, что ты с ним согласился. Но не стану принимать встречных мер, а делаю тебе предложение убрать Лорова.

– Да вы что? – Гуськов растерялся. – С ума, что ли, все посходили? То Лоров, теперь вы. Вы меня за киллера принимаете? Так ошибаетесь. Я могу сделать вид, что согласен, и…

– Но проститутку ты убил, – перебила Элеонора.

Он отшатнулся.

– Да что вы такое говорите? Я…

– Хватит! – прикрикнула Элеонора. – Я все знаю. Мне сообщил массажист из сауны. И кстати, свидетелей покупала я. Так что ты мне скажешь?

– Нет, я не смогу! Да, я убил эту шалашовку, иначе убили бы меня. Но убирать по заказу…

– Господи, – насмешливо проговорила она, – ну и зять мне достался. Ты неудачник, сам ничего в жизни не видел. Устроили тебя в школу милиции мы. Женился удачно, пришел на все готовенькое. И даже оборотнем стал благодаря мне. А сейчас хочешь, значит, стать наследником. Убить Андрея, Ларису и меня. О какой очередности вы договаривались?

– Ну вот что, – зло закричал Гуськов, – я не намерен больше выслушивать это! Я тебя, сучка, пришибу вне очереди! – Он рванулся вперед. И, вскрикнув от боли в колене, упал.

В открытую дверь с балкона вошел парень с пистолетом. На конце ствола был глушитель.

– Не надо! – заорал Гуськов.

Парень вытянул руку, и раздался чуть слышный хлопок.

– Похоже, там что-то произошло, – сообщил в сотовый Алик. – На балкон, перед тем как появился Гуськов, вышел мужик. Он говорил по сотовому. Потом приехала эта мадам, и довольно быстро мужик с пушкой вошел в комнату. Что делать, шеф?

– Жди продолжения событий, – отозвался Семен Иванович. – Оно, несомненно, будет.

– На выезд! – рванулся к выходу капитан милиции. За ним бросились еще трое.

– Что произошло? – спросил дежурного Михаил.

– Убийство. Гуськова хлопнули. А его теща пристрелила киллера.

– Твою мать! – процедил Михаил. – На кой хрен я его отпустил?

– Что? – не понял дежурный.

– Как мне увидеться с Ледовым?

– Никак, – покачал головой капитан с повязкой. – Ледов сейчас в камере.

– Колян, – обратился к нему Михаил, – мне ему надо пару слов сказать и сигарет оставить. Секунда, и все дела. Ты же нормальный мужик, а не дерьмо собачье, как некоторые.

– Свали отсюда, – нахмурился дежурный.

– Выходит, я ошибался, – вздохнул Михаил, – ты тоже попахиваешь…

– Старший лейтенант Рыбкин! – раздался грозный голос от входа. – Ко мне!

Михаил, одарив дежурного многозначительным взглядом, подошел к Ильину.

– Я вошла, – растирая на щеках смытую слезами тушь, всхлипнула Элеонора Давыдовна, – а тут какой-то мужик. Вон тот, – она махнула рукой в сторону лежащего у двери парня, – с пистолетом. Меня увидел и выстрелил. Пуля рядом прошла. Я свой достала и два раза тоже выстрелила. И попала! – Уткнувшись в плечо рослого оперативника, она зарыдала.

– Там два трупа, – доложил Алик. – Гуськов и какой-то парень. Скорее всего тот, кто был на балконе. Как я понял, он убил Гуськова, а его пристрелила теща мента. Но мне…

– Возвращайся, – прервал его Семен Иванович.

– Гуськов убит? Вот это да! – Славин усмехнулся. – Выходит, начинают концы обрезать. Странно, что это они вдруг задергались? А как там Виктор?

– Психует, – ответил Рыбкин. – Я его не видел, меня Ильин информировал. Выходит, зря я отпустил Гуськова. Если бы ты не…

– Если бы не я, – процедил Славин, – ты бы уже сидел. За Гуськовым вели наблюдение частные сыщики. А ты все испортил, правдолюбец хренов.

– А почему же ты раньше не сказал? – помолчав, спросил Михаил.

– Так было нужно. Больше ты пока ничего не предпринимай, – посоветовал Василий. – Нужна будет помощь, позвоню.

– Надо воспользоваться моментом, – сказал Марксист. – Поезжайте в Березовку. Там около водохранилища находится дом отдыха. Богатов там лечится. Он должен сдохнуть. Это поймут как месть семье Богатовых.

– Уже еду, – криво улыбнулся длинноволосый амбал со шрамом на лбу.

– Слышь, начальник! – ударив в дверь ногой, закричал Ледов. – Вызови Ильина! Слышишь, ты! – Он снова ударил дверь.

– Послушайте, товарищ капитан, – открыв глазок, быстро заговорил старший сержант, – вы ведь знаете, что…

– Вызови Ильина! – снова крикнул Виктор.

– Хватит тебе беситься! – подойдя к двери, открыл ее капитан милиции. – Ты здесь для того и сидишь, чтоб с твоими родными ничего не случилось. Ильин выехал на место преступления, убит Гуськов. А его теща киллера завалила. Та еще бабенка.

– Ладно, – Виктор опустился на пол, – закрывай.

– Может, чаю попьешь? – спросил дежурный. – Или кофе? А то ведь ты и не ел ничего. А у меня бутерброды есть.

– Да закрой ты дверь! – рявкнул Ледов.

– Сидит, – услышал Марксист насмешливый голос в сотовом. – Не так, конечно, как остальные, но все равно в камере. Сочувствуют ему многие. Я тут прощупал – санкцию на арест скорее всего даст прокуратура. Так что скоро Ледов поедет в СИЗО.

– Будь там поаккуратнее, – предостерег Лев Леонидович. – Ты сейчас мои глаза и уши, береги себя.

– А что с Андреем Семеновичем решили? – осторожно поинтересовался абонент.

– Ему жить осталось часа полтора, – усмехнулся Марксист.

– Я не знаю, где она, – говорил по сотовому Лоров. – Да, все было подготовлено, но неожиданно Рука пошел на это раньше, и его убили. А также двух его подельников. Ледову с детьми утащили. Но кто все это проделал, я не в курсе.

– Ладно, – недовольно проговорил мужчина, – с этим мы разберемся. Но какому идиоту пришла в голову мысль узнать через мента и его жену о месторождении? Нам нужен Таегов. Только он может дать координаты. А вы там вообще вроде бы свихнулись. Предупреждаю, Олег Викторович, еще одна глупость или ошибка, и вы умрете. – Телефон отключился.

Лоров выматерился.

– Я в натуре ничего не знаю, – словно надеясь, что его еще слышат, пробормотал он.

Седой мужчина, сидя в кресле на балконе второго этажа, читал газету.

– Андрей Семенович, – раздался из двухместного номера мужской голос, – вы чай с малиной будете?

– Спасибо, Иван Павлович, – улыбнулся он. – Читаю преинтереснейшую статью о коррупции в органах внутренних дел. Как утверждает автор, в советской милиции оборотней в погонах было гораздо больше, но общественность об этом не информировали…

– А вы знаете, – на балкон вышел полный мужчина лет шестидесяти, – в этом есть доля правды. Возьмите того же Щелокова, – он поставил на столик поднос с двумя чашками чая и вазочку с вареньем, – министр внутренних дел…