Текст книги "Проклятие чужого золота"

Не договорив, мужчина упал.

– Иван Павлович! – Андрей Семенович успел приподняться, но, покачнувшись, вновь расслабленно упал в кресло.

* * *

– Его-то зачем? – недовольно спросил верзила со шрамом.

– Во-первых, мешал целиться, – усмехнулся худощавый молодой мужчина в камуфляже. – Во-вторых, теперь их не скоро хватятся? А то бы он сразу шум поднял.

– Верно, – кивнул верзила. – А винторез ты на виду не бросаешь? – Он шагнул к машине.

– Я не понимаю тех, кто бросает свое оружие.

– А ты молодец, – говорил по телефону Марксист. – Он не успел связаться с Лоровым?

– Конечно, нет, – ответила Элеонора. – И знаешь, Лева, я почувствовала облегчение. Наконец-то из нашей жизни ушел этот мерзавец.

– А мне жаль Бублика, – усмехнулся Марксист. – Он считал себя одним из лучших киллеров и наверняка не думал, что примет пулю от женщины. Правда, от такой женщины, как ты, – он засмеялся, – смерть принять даже почетно. Ну что ж, ты теперь уже вдова. Надеюсь, тебя это не огорчает?

– Разумеется, нет! – рассмеялась она. – Это произошло своевременно, а то два раза играть роль убитой горем женщины я, пожалуй, не смогла бы. А тут уж заодно. Андрей, значит, мертв?

– Абсолютно, – заверил Марксист.

– Это хорошо, что ты винторез не бросаешь, – сталкивая ногой в глубокую канаву тело худощавого, усмехнулся амбал. Водитель, мускулистый молодой парень в перчатках, бросил туда же винтовку с оптическим прицелом и пистолет с глушителем. Еще один парень сел за руль «Нивы», на которой приехали стрелок и амбал. Верзила забрался на заднее сиденье «Волги». Машины разъехались в разные стороны.

Москва

– Слушай, ты, – ухватив за ворот, Буржуй подтянул к себе бледного Вадима, – мне нужен этот якутский охотник, понятно?

– Да не знаю я, где он, – прохрипел тот. – Его ищут все эти дни, а результата нет. Никто ничего не видел. Скорее всего в пруду его труп. Мы пытались туда спустить аквалангиста, а потом еле вытащили обратно.

– Идиоты! – процедил Буржуй. – Не могли человека удержать. На что вы вообще-то годны, придурки?! – Он плюнул Вадиму в лицо. Тот, не вытираясь, отскочил.

– Да я-то тут при чем? – заныл он. – Все Эдька в своих руках держит. Я ему сразу говорил – надо и золото, и мужика этого вам отдать. А он послал меня куда подальше.

– Кстати, а где золото?

– У Эмки. Она говорит, что сможет по хорошей цене его продать.

– Вот оно что… Значит, это происходит с благословения Воеводы? А может, он и сам все к себе прибрать хочет? Ладно, посмотрим, что у вас получится. А что Баклан говорит?

– Да ничего не говорит. Он вроде как тряс своих парней, но все в отказ идут, никто ничего не то что не делал, даже не видел.

– Значит, получается, что золото у этого придурка охотника другое, – пробормотал Буржуй. – Качество, конечно, отменное, я даже на глаз определил. И Воевода решил заполучить это местечко. Ладно, посмотрим. Но я потерял полтора килограмма золотого песка.

– Золото сейчас не надо светить, – сказал Федору Алмаз. – Его ищет Буржуй. И не он один. Так что пока затихнем.

– А что, – усмехнулся Федор, – об этом сразу Буржую известно будет? Он разве все ломбарды под собой держит?

– Дельцы дикого золота обычно оповещают о товаре всех. Они, конечно, конкуренты, но боятся потерять честь своего бизнеса, что ли. К тому же вполне вероятно, что золото шло к кому-то из…

– И что? – не понял Федор. – Нужно сбагрить его не в одни руки, и все дела.

– Ошибаешься. По качеству золота можно определить месторождение.

– Во блин! – удивился Федор. – В натуре или ты мне пургу гонишь?

– Никакой пурги. Кстати, это началось еще году в семидесятом – семьдесят втором. И если мы сейчас продадим какую-то часть золота, Буржуй об этом узнает через пару дней. Ты понимаешь, о чем я?

– А с чего ты взял, что это золотишко шло Буржую?

– Знаешь, прежде чем начать заниматься тем, чем сейчас занимаюсь, я изучал много различных работ по этой части, да и практикой занимался. Был в Магаданской области, на севере Якутии, на Урале. Сравнивал, анализировал, уточнял. Так вот, золото, которое ты мне предложил, и по весу, и по качеству подходит к тому, которое ждал Буржуй. Кроме того, ты ездил в Тулу как раз в тот день. А что ты иногда занимаешься гоп-стопом, я знаю. Кроме того, ты терпеть не можешь кавказцев, независимо от национальности. Это два. И третье – ты прекрасно владеешь ножом, а найденный…

– Выходит, я завалил бедного азика? – хохотнул Федор. – Ништяк, что ты мой кент, иначе бы сейчас я в камере торчал.

– Хорош! – отрезал Алексей. – Лучше объясни, откуда у тебя золото?

– Да я же говорил тебе – нашел! Ехал в электричке Тула – Москва, там в пятом вагоне есть сортир. Я туда пошел отлить. В четвертом в тамбуре увидел пакет и ногу отбил об него. Поднял и открыл. А там мешочек кожаный с золотом. А ты, выходит, думаешь, что того кавказца с золотишком я замочил? Ништяк у меня кореш! Если бы я его завалил, я тебе сразу сказал. Знаю, что ты не одобряешь то, чем я занимаюсь.

– Значит, нашел, – кивнул Алексей, – на этом и остановимся. Но Буржуй не поверит в это. И даже если не убьет, то потребует такую компенсацию, что ты сам жить не захочешь. Поэтому лучше все придержать.

– Может, в натуре так лучше, – согласился Федор и, взяв бутылку пива, открыл ее. – А что у тебя с Настей?

– Пока ничего. Уже дважды приглашение делал. Раз в театр, другой в ресторан, но получил отказ. Правда, вежливый. Ссылается на занятость.

– А ты веришь в это?

– Мне кажется, она просто чего-то боится. Я ей интересен, ну хотя бы как человек, но на контакт вне дома она идти отказывается. Хотя я не похож на ловеласа. Она красивая, умная женщина, и мне…

– Хватит! – перебил Федор. – Я тебе уже сколько раз говорил – с бабьем надо быть проще. Приди к ней с пузырем шампанского, захвати фрукты, коньячок, духи, и все. Ей в постель надо, а ты ее в театр тащишь.

– Я ее приглашал в шикарный ресторан. Если бы ей нужна была постель, она бы, несомненно, приняла предложение. К тому же я знаю, когда женщина рассчитывает на продолжение ужина в постели. Настя не из таких.

– Да все они одинаковы.

– Оставь свое мнение при себе, – недовольно произнес Алексей.

– Как все запущено! – засмеялся Федор. – Ладно, – он вытянул руки вперед, – умолкаю. А ты, видно, Леха, серьезно влип. Или просто она еще не поддалась твоему обаянию, – засмеялся он и отскочил. Сразу присев, пропустил над головой ногу Алмаза. Отпрыгнул вправо. – Все, больше ни звука, – заверил он разъяренного Алексея. – Да, послушай-ка, – он сменил тему, – домушники отказались работать, боятся.

– Я так и понял. Но что-то надо делать, иначе зачем мы приехали. Ну я еще ладно, – неожиданно подмигнул он Федору, – может, свою судьбу нашел. А ты?

– А я знаю, почему влез в эту канитель, – ответил Федор, – и давай не касаться этого.

– Хорошо. Но надо что-то делать. А что? Я не знаю. Обращаться в милицию? Даже если предположим, что этим займется честный милиционер, как Таегов объяснит килограмм с лишним золота? Что оно из Якутии, установят быстро. И тогда ему грозит срок. За золото он самое малое получит лет пять-шесть. Вывозил он его без документов. Ну можно сказать, что документы потерял. Но наверняка бандиты найдут его в Якутии и убьют. Им такой свидетель не нужен. Мочить их? Не выйдет. Их много, и за них еще…

– Это все не нужно, – перебил его Федор.

– А что нужно? Хотелось бы найти верный ход.

– А как насчет Тулы? Я про его дочь.

– Не хотелось бы ее в это впутывать. Хотя у нее муж капитан уголовного розыска. Надо бы попробовать с ним встретиться.

– А что Егор говорит?

– Мне – ничего. Ты, кстати, дал ему номер телефона, и он вызвал тебя. Так что лучше это обсудить с ним тебе. А он, похоже, уже никому не верит.

– Это точно. А Настя все-таки лихая женщина – помочь мужику из пруда. Да любая бы такой визг подняла!..

– Насколько я понял, он ее от змеи спас, – улыбнулся Алексей. – Уж это был. Ну он и поймал его. Хотя другая бы заорала. Оборотень из пруда вылезает. Дальше понятно – ее приятеля поломали парни Эдика. Но надо отдать ей должное, не испугалась. Я говорю, она здорово отличается от остальных женщин.

– Влюблен ты, Леха-холостяк! – не удержался от усмешки Федор.

– Слушай, Настена… – Стоя у открытого окна, Егор выпустил дым. – А чего ты одинешенька?

Анастасия, посмотрев на него, грустно улыбнулась:

– Знаете, Егор Степанович, как-то не сложилось у меня. Был парень, можно сказать, жених. Убили его в Афганистане перед самым выводом войск. Мне тогда восемнадцать было. Ему двадцать. Долго я его забыть не могла. Училась, работала, я журналистка. Потом уволилась. Точнее, уволили, – рассмеялась она. – Об одном олигархе написала, и это очень не понравилось и ему, и, разумеется, начальству, которое, кстати, поначалу было за публикацию. Потом появился мужчина, спортсмен. Казалось, вот он, единственный и неповторимый. – Она достала сигарету. – Но оказалось, что я у него далеко не единственная. Ушла от него. Мужчины периодически появлялись в моей жизни. Но к сожалению, только на словах это были мужчины. Например, спортсмен преследует меня до сих пор. Говорит, что бросит мир к моим ногам. Да только мне мир в его понимании не нужен. Два месяца я встречалась с Владиком. Но его избили, и он отказался от меня. Может, и остался бы кто-то из поклонников, но я не ложилась с ними в постель, наверное, это охлаждало их. А после разговора с моим бывшим, со спортсменом, все забывали номер моего телефона. И знаете, я за это даже благодарна спортсмену. Он, сам того не ожидая, открывал мне истинное лицо того или иного из моих поклонников. Я знаете что решила? – засмеялась она. – Рожу от кого-нибудь и посвящу жизнь ребенку. Собой я хороша, так что для утешения, как говорят, женской плоти всегда найду мужика, а связывать свою жизнь…

– Погодь-ка, – остановил ее Егор. – Сколько же тебе годков-то, что ты на себе крест ставишь? Есть мужчины в нашем отечестве. Вот тот же Алмаз. Ну, Леха Алмазов. Мужик очень даже…

– Вы меня сватаете? – весело спросила она.

– Да что-то вроде того. Ты ему нравишься. Несмотря на то что он решительный и смелый мужик, не может он с бабами, то бишь с женщинами, так прямо о чувствах говорить. А ты ему по душе, это я тебе точно говорю. Я, почитай, жизнь прожил. С бабами как-то не сладилось. С одной расписался, но видишь ли, какое дело… – Он жадно затянулся, махнул рукой. – В общем, негожий я для жизни с бабой. – Егор замолчал.

– Импотенция сейчас лечится, – быстро сказала Настя. – Я знаю двоих…

– Погодь, – нахмурился он. – Это вроде не стоит, что ль, мужское достоинство?

– Ну да, – смущенно согласилась она.

– Да с этим вопросов нету, – усмехнулся он. – Счас, конечно, уже не то, а бабы, бывало, аж визжали. У меня это, ну… – Он опустил голову. – Не могу я детей делать. И отчего, не знаю. А без детишек, сама понимаешь, что за жизнь бабе. В общем, поэтому и племянницу Вику за дочь считаю. Помотался я по свету и всего в жизни попробовал. Даже в армии прапорщиком был два с половиной года. После ранения больше в армию не пошел.

– Какого ранения?

– На учениях, – нашелся он. – Я в мотострелках был. Ну и спрыгнул с БТР неудачно. Ногу повредил. Вот и уехал снова в Якутию. Я ж до армии охотником был и с отцом в тайгу ходил. Отслужил два года, снайпером был. Когда вернулся, снова охотником стал. Потом уехал в Афганистан. Прапорщиком. Уважали. – Опомнившись, Егор смущенно улыбнулся.

– Значит, вам ногу в Афганистане повредило?

– Там. Барометр как будто в нее поставили. Перемену погоды чувствую лучше метеорологов, – рассмеялся он.

– Скажите, Егор Степанович, – помолчав, решилась спросить Настя, – а золото вы действительно нашли?

– Да не красней ты! – засмеялся Таегов. – Я понимаю, что все как-то ненатурально выглядит. Но ей-богу, нашел в электричке, под лавкой. И знаешь, – усмехнулся он, – не верю я в так называемые силы небесные, а тут задумался. Ведь я мог этого золота жуть сколько брать. И покупатели были, вполне прилично давали. Но не брал я золото. И находил, бывало, да не трогал. А тогда будто черт попутал. Я ведь чужого никогда не брал, а тут увидел сумку и… На кой хрен взял, до сих пор не пойму. И видишь, во что вляпался. Верно старые охотники говорят: возьмешь чужое золото, постигнет кара. Есть проклятие чужого золота. И оно, это самое проклятие, постигло меня. Теперь вот не знаю, что делать. Идти в милицию? Но ведь тогда меня посадят хотя бы за то, что пытался продать золото. И не поверят, что я его нашел в электричке. Да нет разницы – поверят или нет. Посадят в любом случае. И уехать не могу, документов нет. Сейчас ведь и для поезда паспорт нужен, чтоб билет купить. И деньги все там остались. Двадцать восемь тысяч. Ну, деньги мне Вика даст. Но и к ней ехать не хочу. Боюсь, что и на нее это самое проклятие наведу. Я все ждал, что ты меня наладишь. Кому охота на себя навлекать этих гадов? Для них жизнь человека ничего не стоит. А ты сильная, смелая баба.

– В ваших устах слово «баба» звучит не обидно, – засмеялась Настя. – Но что делать, я не знаю. Почему вы не хотите, чтобы Федор с Алексеем связались с вашей дочерью и ее мужем?

– Боюсь, – честно ответил Егор. – Золотом обычно занимается не один человек, а целая группа, ну, банда, точнее. И если они узнают, что Вике известно о золоте, ее убьют, я уверен в этом. Многие не занимаются золотом именно потому, что боятся. И срок за него большой, и из продавцов мало кто живым остается. Да и так убивают немало. Зачем покупать золото, ежели влепил пулю, и все дела. Поэтому на Дальнем Востоке полно подснежников – так называют тех, кого после зимы мертвыми находят. Поэтому я и боюсь Викторию в это дело вводить. Ведь я это золото нашел и пытался продать. Значит, меня посадят. Можно, конечно, сказать, что ни о каком золоте я не знаю, а документы у меня отняли. Но наверняка мои отпечатки есть на кисете. В общем, действует проклятие чужого золота. Ведь золото это уже украли. Может, за него и человека жизни лишили. А я позарился, решил разбогатеть. Золото, ежели незаконное, и так беду приносит, а если взял у кого-то, то проклятие настигнет. И что мне делать, ума не приложу.

– Но если вы доберетесь до Якутии, – подумав, сказала Настя, – то сможете восстановить документы и жить спокойно. Там вас, наверное, не найдут.

– Да если и найдут, – усмехнулся Егор, – я мужик и жизнью, и войной битый. А тайга для меня роднее, чем дом. Там пускай они боятся.

– Тогда у меня есть идея, – весело проговорила Настя. – Надо посоветоваться с Федоровым и Алмазовым.

– Знаешь, – вздохнул Эдуард, – что-то тошно на душе. С таежником этим мы себе, похоже, проблемы нажили. Жив он, сука, и наверняка пытается добраться до дочери. А у нее муж мент неподкупный и весь такой правильный. И не трус. Сейчас он в ИВС торчит, его подставили с убийством шкуры одной. Но вот-вот он выйдет. Бабу его, ну, дочь или племянницу Тайги, кто-то свистнул. Хотели сделать это для нас, но в результате не срослось – ее вместе со спиногрызами кто-то другой утащил. Этим золотом заинтересовался Воевода, – добавил он. – Похоже, что Тайга на месторождение вышел. Золотишко высшей пробы, и Воевода мыслит наладить там его добычу. Но для этого нужен Таегов. Оказывается, мужичок еще тот. Снайпером в Афганистане был, служил в погранвойсках. Теперь понятно, почему он так легко сделал нас и сумел с побитыми ногами свалить. И воевал, и в тайге наверняка попадал в ситуации и похуже. В общем, он живой нужен. Воевода ментов своих подключил, шарят охотника.

– Постой, – удивился Вадим, – значит, мы сейчас под Воеводой?

– Ну ты и сказанул! Просто с ним спокойнее и безопаснее. Кстати, он сам предложил найти Таегова, выбить из него координаты места, где золото нашел, и все, можно жить на проценты. Тогда пусть менты лапу сосут. Хрен чего они на нас накопают. Представляешь, мы с тобой ничего не делаем, а бабки нам на счет капают. Красота! – Эдуард засмеялся. – Но лучше, если охотника найдем мы. Тогда мы в курсе всех дел будем. А если Воевода выцепит его без нас, вполне возможно, мы с тобой будем получать…

– Послушай, – перебил Вадим, – я, если честно, опасаюсь Воеводина. Он, говорят, потому до сих пор и не попался, что работает сам на сам, а если с кем-то в дело входит, то подельники потом бесследно исчезают. Так что, знаешь, я в этом деле пас. Ты как хочешь, а я своим делом буду потихоньку заниматься. Бабки тоже идут. Пусть не так много, как хотелось бы, но хватает. А как насчет наркоты? Узбеки нам не простят, если мы в сторону отвалим. Ведь они из-за нас многих бросили. А там тоже ребята не балуй. Помнишь, Орелика завалили? Он как раз и хотел их бортануть.

– Не путай хрен с гусиной шеей, – усмехнулся Боевой. – Я не Орелик. Это раз. А во-вторых, с узбеками пусть Эмка разбирается. Мы с тобой ничего им не обещали, и базаров с ними у нас не было.

– Думаешь, Воевода пошлет свою дочь разбираться с узбеками?

– В том-то и дело, что нет. Поэтому и с нами ничего не случится. Эмка за нас, и Воевода нас не тронет. Понял теперь, что мы как у Христа за пазухой?

– Да понять-то понял, но все равно боюсь. Золото до добра не доводит. Тут вроде и делов-то – скупаю у пьянчуг да мелких жуликов золотишко в кольцах, сережках и прочих изделиях, и то…

– А если отвалишь, – перебил Боевой, – тогда тебя точно замочат. Воевода не отпустит человека, который знает о его планах.

– Подождите, Владимир Сергеевич, – недоуменно проговорил невысокий худощавый мужчина с седой бородкой, – неужели вы желаете получить этого отморозка, как его называют даже подобные ему, в компаньоны? Я, может быть, не совсем правильно вас понял?

– Почему же? – улыбнулся Воеводин. – Вы поняли меня, Самуил Моисеевич, совершенно верно. Но подумайте: в том, что мы наладим добычу металла, надеюсь, сомнений у вас нет? – Собеседник с усмешкой покачал головой. – Отлично! – засмеялся Воеводин. – А теперь представьте, что некоторая часть металла будет продаваться государству по закупочной цене. Некоторая. Определенную часть добытого золота мы будем продавать, еще часть пустим в производство ювелирных украшений. И поначалу, вполне возможно, нами очень заинтересуются компетентные органы. Вот тогда неоценимую помощь нам окажут этот отморозок, как вы соизволили выразиться, и его приятель, кстати, очень трусливый человек. Когда что-то раскроется, мы сделаем крайне удивленный вид и выразим искреннее негодование: нашим доверием воспользовались подонки.

Самуил Моисеевич рассмеялся:

– Подставные люди? Ради Бога, простите! Как я мог подумать?..

– Это очень хорошо, что вы умеете думать, – мягко проговорил Воеводин. – Ведь к человеку теряешь интерес, не говоря уже о доверии, если он во всем полагается на компаньона. Работать должны все.

– Тогда с вашего позволения, – вздохнул Самуил, – позволю себе еще одно замечание: ваша дочь, как я знаю, связана…

– А вот семейных дел, – холодно произнес Воеводин, – я не позволю касаться никому.

– И все-таки я вернусь к этому. Дело в том, что из источников, которым я полностью доверяю, мне поступила информация, касающаяся вашей Эммы. Поставщики товара, а вы понимаете, что речь идет о наркотиках, недовольны ее поведением. И их можно понять – канал доставки отлажен, места встречи и многое другое, что позволяло беспрепятственно…

– То есть к Эмме есть претензии? – процедил Воеводин.

– Я бы даже сказал, очень серьезные претензии. А так как за узбеками стоят могущественные люди, я бы на вашем месте попытался все выяснить у дочери и, исходя из этого, принять меры. Вероятно, можно компенсировать…

– Выходит, я должен буду оплатить материальные потери наркобаронов? – усмехнулся Воеводин. – Знаешь, Самуил, – перешел он на ты. – Я никогда не считал поставщиков наркотиков деловыми людьми. Они зарабатывают деньги на здоровье, жизни и горе других людей. Я пытался остановить Эмму. И когда она наконец решит порвать с этим, я приму все меры, чтобы не допустить возврата дочери к подобному делу. Я пойду на все. Ты знаешь мои возможности и можешь передать своим друзьям, что я не потерплю ни шантажа, ни угроз. Желают войны – они ее получат. Но если что-то произойдет, ты можешь забыть о моем предложении. Я прекрасно знаю, что ты сейчас выполняешь просьбу Султана. Только не говори, что это не так! – Воеводин засмеялся.

– Ты действительно очень хорошо информирован, – вынужденно признал Самуил. – Мюрад мой очень хороший знакомый, и я не раз обращался к нему за помощью.

– Я знаю это. И даже рад, что разговор пошел откровенный. Так вот, я предложил тебе дело. Ты с удовольствием согласился стать моим компаньоном. И я хочу честности. Не разочаровывай меня, Самуил. Почему ты сразу не сказал, что приехал по поручению Мюрада?

– Да Бог с тобой, Владимир Сергеевич! – испугался Самуил. – Просто был такой разговор с Мюрадом. Он очень зол на Эмму и просил уговорить тебя подействовать на дочь. Ведь ты должен знать…

Воеводин кивнул. Договорить Самуил не успел. Двое парней быстро придушили его, подхватили под руки и вытащили из кабинета.

– Слышала? – недовольно спросил Эмму Воеводин. – Теперь до тебя дошло, куда ты влезла? И это только начало! – Он уверенно кивнул. – Теперь будешь жить с оглядкой и не расставаться с телохранителями. А я постараюсь что-нибудь придумать. Надо на кого-нибудь перевести стрелки. Вопрос – на кого? С кем ты была в доле от продажи наркоты?

– Эдик получал от меня за охрану. Вадим иногда продавал товар своим хорошим знакомым. Но что ты наделал, папа? Мюрад отомстит за Самуила. Он убьет меня! – взвизгнула Эмма.

– А о чем ты думала раньше? – спокойно спросил отец. – Я предупреждал, что из подобных дел так просто не выходят. Ты взяла на себя смелость скупить весь товар узбеков. И теперь уходишь, оставив им вопрос, куда и кому поставлять наркоту по приличной цене. Все, кто раньше пытался договориться с ними, сейчас нашли других поставщиков. И чтобы вернуть возможных покупателей, узбекам придется снижать цену. А это значит, что они понесут ощутимые убытки. И разумеется, попытаются компенсировать потерю за твой счет. А ты сделать этого не сможешь. И тогда в назидание другим тебя просто убьют. Не забывай, что узбеки умеют делать это очень хорошо. У них целый штат киллеров, которые проходили подготовку в лагерях моджахедов. Теперь поняла, куда ты влипла?

– Да! – завопила Эмма. – Но что же мне делать?! Я не знаю! – Она зарыдала. Отец молча смотрел на упавшую на диван дочь. – Что делать? – всхлипнула она.

– Для начала успокоиться, поскольку я не понимаю твоего страха. Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Неужели я не сумею защитить свою дочь? Знаешь, до смерти Ангелины, твоей мамы, я был недоволен тем, что она родила дочь. Я очень хотел сына. Но Ангелина умерла, когда тебе было три года. И я понял, что мне вместо себя она оставила тебя. Ты удивительно на нее похожа, – улыбнулся он и поцеловал дочь. – И я никому не позволю обижать мою непослушную и упрямую девочку! – Воеводин рассмеялся.

Эмма обхватила отца за шею и прижалась к его груди.

– Я больше не буду делать ничего такого, что ты не разрешаешь, – сквозь слезы проговорила она.

– Я очень на это надеюсь, – усмехнулся Воеводин.

– Что? – Алмаз удивленно уставился на Настю.

– У тебя плохо со слухом?

– Да, – усмехнулся Федор, – неудивительно, что она не замужем. Кто такую терпеть…

– У нее жениха убили в Афгане, – не дал договорить ему Егор.

– Где?

– В Афгане. Перед самым выводом войск. Не для тебя она, – неожиданно сказал Егор. – Вот Лешке бы она подошла. Только он не очень-то смелый с женщинами.

– Леха с бабьем несмелый? – засмеялся Федор. – Да у него знаешь сколько…

– Со шлюхами общаться проще, – перебил его Егор, – а вот с настоящей, которая в душу и сердце запала, – тяжело. Ты на себе это еще испытаешь. Вот встретишь…

– Ага, – насмешливо согласился Федор, – прямо вот так зайдет, и я поплыл. Знаешь, что я для себя решил? Баб много, а я один. Не женюсь, пока тридцать восемь не стукнет. Значит, еще год по полной программе гуляю. А насчет Лехи ты прав. Влюблен он в нее по самое некуда. Чуть меня не пришиб, когда…

– Значит, так… – Из другой комнаты вышел Алексей. – Надо тебя, Егор, сфотографировать. Но отсюда выходить тебе не стоит. Я привезу фотографа. И через неделю у тебя будет паспорт. Конечно, экспертизы он не выдержит, но…

– Погоди, – перебил его Федор, – а зачем ему поддельный паспорт?

– Он поедет в Якутию, – ответил Алексей. – Там заявит о потере паспорта. Скажет, что добрался чудом. Вот и все. Ведь в тайге ты их сделаешь, если заявятся, – подмигнул он Таегову.

– Во, блин! – удивился Федор. – Ништяк придумал. Я бы в жизни до такого не допер.

– Это не я, – улыбнулся Алексей, – она, – посмотрел он на Настю.

– Она? – опешил Федор. – В натуре?

– Действительно она, – засмеялся Алексей. – Мне такое и в голову не приходило. Правда, не думаю, что он поедет, – кивнул Алмаз на Егора.

– Почему не поедет?

– Пока разбор полетов не закончится, – ответил Алексей, – он не уедет. Его племяннице или дочери, как бы ее ни называли, угрожает опасность. В тайге ему ничего не угрожает, и они это прекрасно понимают. Поэтому наверняка попробуют заставить его явиться туда, куда им надо, похитят Вику и ее детей. Он сам засветится, если потребуют.

– Да ну на хрен! – усмехнулся Федор. – Он уедет и больше тут не нарисуется. Так, – он посмотрел на Егора, – сколько тебе бабок надо? Я дам.

– У меня в Туле дочь и внуки, – тихо сказал Таегов. – Я вам, честное слово, благодарен, но дальше буду действовать сам. Вы мне паспорт сделаете, а я в Тулу поеду и где-нибудь там квартиру сниму. Потихоньку найду мужа Вики и поговорю с ним. Мужик вроде лихой и детей любит. Правда, кобель, но…

– Тебе лучше уехать в Якутию, – перебил его Федор. – Там они тебя не достанут. Ксиву мы тебе сделаем и бабок дадим. И вали отсюда. А насчет той бабы, так у нее муж мент. Вот пусть и…

– Она моя дочь! – неожиданно закричал Егор. – Я ее всю жизнь дочерью считал! Уж лучше пусть меня убьют, чем ее. Не могу я подставить Вику и детишек. – Он быстро ушел в кухню.

– Короче, так, – вслед ему сказал Федор, – я дам бабок, и ксиву получишь, а уж дальше сам разбирайся.

– Так и сделаю! – отозвался Егор. – Я бы и сейчас уехал, но документов нет, и первый попавшийся милиционер меня заберет. Звонить Вике не хочу. В общем, паспорт мне сделайте, я потом рассчитаюсь, скажите, сколько все это стоит…

– А вот обижать нас не надо, – перебила его Настя.

Егор вошел в комнату и посмотрел на нее.

– Знаешь, – тихо проговорил он, – сильно повезет тому мужику, к кому ты душой обратишься. Ей-богу, правду говорю. Вполне может быть и так, что он рядом находится. – Егор перевел взгляд на Алексея. – Но это ты душой решишь. Сердце ведь и ошибиться может, тогда как душа чувствует родственную душу. Возможно, поначалу и несладко будет, но все перемелется и наладится жизнь. Ты уж поверь мне, – улыбнулся Егор. – Я много чего в жизни повидал и за каждое сказанное мной слово ответ держу.

Анастасия и Алексей встретились взглядами.

– В общем, решать тебе, – кивнул Федор. – Бабки я дам. Про паспорт она тебе правильно сказала. Запомни еще одно, многое испытавший: не все на свете покупается и продается.

– Вообще-то я не верил в это, – покачал головой Таегов. – Но выходит, так оно и есть, если даже такой, как ты, деньги запросто дает. Спасибо тебе.

Федор усмехнулся:

– Давно я такого не слышал. – Он взглянул на Настю: – Может, отметим хорошие слова? Есть что-нибудь выпить?

– Коньяк подойдет?

– Вполне.

– А почему у тебя имя и фамилия от Федора? – спросил Егор.

– Я детдомовский, как и он, – кивнул тот на Алексея. – Нашли нас вместе, точнее, в один день. В Питере. Меня нашел батюшка Федор, священник, вот и записали: Федоров Федор Игнатьевич. Отчество – в честь воспитателя. Кстати, та еще мразь была. А Леху подобрали возле зала выставки алмазов. Вот и стал Алмазовым.

– Ты из детского дома? – удивленно посмотрела на Алексея Настя.

– Да, – кивнул он.

– Но ты не похож на детдомовца.

– А он и вел себя не так, – сказал Федор. – Прилично учился, после детдома поступил в геологоразведочный институт, там военная кафедра была. Окончил, получил лейтенанта. Верно? – Алексей кивнул. – И что ты думаешь? Заявление написал и в Афган ушел. Там мы снова и встретились. Из армии вместе демобилизовались, он на работу устроился, а я в тюрьму попал, одного грузина изуродовал. После Афгана я ко всем черно-белым относиться стал иначе. Правда, в Афгане воевали со мной ребята и из Грузии, и из других кавказских республик. Но что-то сломалось внутри.

– Просто у него денег много было, – усмехнулся Алексей.

Федор рассмеялся:

– Точно в общем-то! Отсидел треху, и завертело. Драться вроде умею, как-никак в десантуре два года служил, почти год воевал. Ну а потом снова на восьмерик попал. Вышел и подумал: надо поосторожнее себя вести. И пока, как говорят, Бог миловал от легавых.

– А где вы в Афгане были? – спросил Егор.

– Под Камдешем. Караваны шли из Пакистана, да и вообще… – Федор замолчал. – А почему спросил-то?

– Просто из любопытства, – вздохнул Егор и вышел.

– Он снайпером там был, – тихо сказала Настя, – прапорщиком.

– В натуре? – удивился Федор.

– Да, – кивнул Алексей.

– Тогда понятно, почему я ему свой номер телефона дал. Значит, все, хрен я его в Тулу одного отпущу. А чего же он молчал?

– Ему уже пятьдесят, – сказал Алексей. – Наверное, это не тот возраст, чтобы говорить о своих подвигах. К тому же сейчас ему явно не до рассказов.

– Вообще-то точно. Но мы в электричке с Сашком Клоком чирикали про Афган. Он там на год позже был. А Егор слышал, и ноль эмоций. Кто сказал, что он там был-то? Может, просто…

– Не просто, – покачал головой Алмаз. – Он был в Афгане.

– Лады, значит, придется с ним быть до конца. То-то мне мужик сразу приглянулся. Это зона научила. Если человек нормальный…

– Так, – перебил Алексей, – я поехал за фотографом. Вечером фотографии будут готовы, отвезу Умнику делать документы. А ты постарайся узнать об этом Эдике побольше.

– Боевой его фамилия, – войдя в комнату, сказал Егор. – Кличка – Боевик. Они о каком-то буржуе вспоминали, о Воеводе. Это отец, как я понял, одной стервы, ее Эмма зовут. Другой там еще был – Вадик Турпин.

– Фамилия Эдуарда – Агаев, – вмешалась Настя. – Боевой или Боевик – это его прозвище. Он имеет пояс по каратэ. Не знаю, как дерется, но бьет сильно и точно. Кстати, он мой ухажер, – усмехнулась она. – Когда я узнала, чем он занимается, то сразу прекратила знакомство. А он не оставляет попыток переспать со мной. Взыграло уязвленное мужское самолюбие. Если проще, то самец не получил желаемого, – грубо добавила она. – Ваше мнение обо мне изменилось?