Текст книги "Комфлота Бахирев"

Расход снарядов в этот день был очень большим. Все четыре эсминца своим огнем сопровождали наступающую пехоту, а броненосец и канонерские лодки обстреливали укрепления. Чтобы лучше рассмотреть вражеские окопы, Савинский направил «Ростислав» к берегу, подойдя на расстояние всего в три кабельтовых. Турки сдуру открыли по нему ружейный огонь, но что могли сделать ружейные пули прикрытому броней кораблю. Зато теперь с броненосца стали ясно видны все турецкие позиции. Определив основной узел сопротивления, «Ростислав» открыл по нему меткий огонь из шестидюймовых орудий, их поддерживал еще и противоминный калибр. Но турки упорно держались и, хотя их окопы были уже перепаханы снарядами, не покидали своих позиций. Тогда Савинский пожертвовал для этого опорного узла обороны четыре десятидюймовых снаряда. После такого внимания со стороны броненосца огонь турок немедленно прекратился, и они бежали, бросив позиции.

Именно огонь кораблей в этот день обеспечил успех русского наступления. Заняв турецкие позиции, генерал Ляхов остановил наступление, приказал закрепляться на новом рубеже. Войскам надо немного отдохнуть, вывезти всех раненых, пополниться припасами и получить подкрепление.

Основные силы флота, в это время разделенные на три оперативные группы, сменяя друг друга, дежурили напротив Босфора, карауля выход «Гебена». Но он так и не появился, да и никто не отважился выходить под мощные пушки линкоров. Так что операция Батумского отряда проходила успешно. И основные перевозки подкреплений через Батум проходили в полной безопасности. Не было никаких оснований думать, что они могут быть атакованы надводными кораблями германо-турецкого флота. Через две недели надобность в линкорах по прикрытию конвоев отпала, так как основные воинские перевозки вдоль восточного побережья были закончены, и теперь корабли ходили мелкими конвоями по два-три судна под охраной эсминцев и канонерских лодок. Пока на фронте царило затишье, Батумский отряд вновь приступил к охране конвоев, но в данном случае только от подводных лодок, зная, что «Гебен» и компания блокированы в Босфоре. Перед Босфором постоянно дежурили подводные лодки, которые должны были предупредить штаб о выходе кораблей из пролива.

Флот за месяц провел три операции по предотвращению судоходства вдоль турецкого побережья. Особенно удачным оказался второй рейд вдоль вражеского побережья. В этом рейде было потоплено три парохода у турецкого побережья, один у болгарского и около сотни парусных фелюг, сновавших прямо под берегом, так как осадка у них чуть больше метра.

Турки на фелюгах, едва завидев дым на горизонте, направлялись к берегу, приставали и спускали паруса, чтобы их трудно было заметить. Эсминцы шли в двух милях от берега и, обнаружив такой кораблик, расстреливали его с минимальной дистанции, чтобы потопить одним-двумя снарядами. Если позволяло время, то выходили на шлюпке и взрывали фелюгу зарядом, установленным в трюме или у ватерлинии снаружи. Высаживались и на берег, чтобы взорвать посудину, обнаруженную на берегу. Со стороны моря эти действия прикрывали линкор и крейсер.

К середине февраля наше наступление приостановилось, так как турки заняли позицию на реке Буюк-Дере, считавшуюся почти неприступной. Прорываться в лоб бесполезно – только людей положить. Все же в эти времена людей старались беречь, не как в следующую войну. Поэтому мы предложили генералу Ляхову высадить несколько тактических десантов в тылу противника. Эта операция особенно интересна тем, что в ней приняли участие тральщики – бывшие азовские суда, собратья «Елпидифора» и прародители будущих «Елпидифоров». Их уже немного переоборудовали с прицелом на возможность использовать в качестве десантных судов, так как имели очень малую осадку и могли вплотную подходить к берегу. Один такой пехотно-десантный корабль мог принять до тысячи солдат. Установленные на нем орудия позволяли поддерживать высаженный десант огнем. Эти корабли намного опередили свое время. Хорошо, что англичане в Дарданеллах не имели таких судов, тогда вся операция могла пойти иным путем.

Первый десант планировалось высадить у Атины. Десант на «Елпидифорах» под прикрытием «Терца» и двух эсминцев должен был на рассвете высадиться позади турецких позиций и нанести удар с тыла, когда основные войска штурмовали с фронта, поддерживаемые остальными кораблями отряда. За первым десантом к плацдарму подходили суда с дополнительными силами, артиллерией и грузами. Всю десантную операцию должна была прикрывать вторая тактическая группа Черноморского флота во главе с «Екатериной» и крейсером «Память Меркурия», четверкой эсминцев и гидрокрейсером «Император Николай I»

2 марта генерал Ляхов и все командиры частей, привлеченных к операции, – от штаба флота был Вердеревский – на эсминце «Жаркий» прошли вдоль побережья, проводя рекогносцировку. Они выбрали участки высадки в четырех – шести километрах позади турецких позиций, так как приморский фланг турецкого фронта был укреплен. Наступательную операцию решили начать через сутки после этого.

4 марта в шесть часов утра «Ростислав», «Кубанец», «Донец» и эсминцы – «Завидный», «Жаркий», «Заветный» и «Жуткий» – направились к турецким позициям. К ним присоединился находившийся в море миноносец «Стремительный». На начальном этапе эсминцы использовали в качестве тральщиков. В десять «Ростислав» и канонерские лодки начали обстрел неприятельских позиций, это была своего рода артподготовка. Турецкие батареи пытались вести ответный огонь, но корабли их быстро подавили. Канонерка «Кубанец» прошла дальше в тыл, в район предполагаемой высадки, и своим огнем разрушила несколько домов, чтобы турки не смогли использовать их в качестве опорных пунктов. Обстрел берега велся до самого вечера, после чего корабли отошли от берега. Эсминцы «Заветный» и «Жаркий» остались крейсировать в районе Ризе – Атина, иногда ведя беспокоящий огонь по берегу, чтобы турки не дремали, да и не занимались восстановительными работами.

Вечером того же дня в Батуме была проведена посадка десанта на корабли.

Тральщики № 36, бывший «Федор Феофани», и № 53 «Мариетта» приняли по батальону пехоты, на Т-34 «Роза» – полевую батарею и два пулеметных взвода.

Всего на корабли было принято более двух тысяч двухсот человек.

B сопровождении миноносцев «Жуткий» и «Строгий» десантный отряд направился к месту высадки. Эсминец «Жуткий» привел тральщик Т-53 к назначенному пункту восточнее Атины, а миноносец «Строгий» вместе с тральщиками Т-36 и Т-34 прибыл в район западнее города.

В 5:45 тральщик Т-53 подошел к берегу и опустил сходни. Противник ничего не заметил, и высадка была произведена беспрепятственно. Через двадцать минут весь десант был на берегу. Тральщик Т-36 начал высадку на несколько минут позже, но затратил на это только двенадцать минут. Здесь турки спустя некоторое время попытались оказать слабое сопротивление, но несколько выстрелов с миноносца и тральщиков заставили их отойти.

На рассвете Т-34 начал мучительную высадку подкреплений с помощью шлюпок. Успели переправить на берег только два орудия, когда выгрузку остальных было приказано прекратить. Одновременно с высадкой десанта пришли «Ростислав» и «Кубанец» в сопровождении эсминцев «Стремительный», «Заветный» и «Завидный» для огневой поддержки.

Ожидавшийся бой не состоялся. Как только туркам стало известно о высадке в тылу русского десанта и первых залпах с кораблей, они бежали, бросив позиции. Генерал Ляхов организовал преследование драпающего противника. Раз все прошло так удачно, следовало повторить высадку на другом естественном рубеже обороны у Мепаври, чтобы не дать туркам закрепиться. Да и пехота просто не успевала за бегущим противником наступать по горным дорогам, поэтому, посадив часть войск на корабли, пустились в преследование. Эсминец «Жаркий» вновь получил приказ провести рекогносцировку, а «Ростислав» с «Кубанцем» и «Донцом» направились для обстрела района Мепаври. Броненосец и канонерки должны были своим огнем помешать туркам закрепиться на новых позициях.

Генерал Ляхов после полудня получил с эсминца «Жаркий» сообщение, что турки выслали из Трапезунда к Мепаври подкрепление и что огонь его двух пушек ненадолго приостановил это продвижение, но ночью они будут в районе турецкой обороны. Но генерал, ввиду того что близился вечер, решил высадку все-таки отложить до утра. Однако посланный на разведку гидроплан летчика мичмана Марченко с «Николая I» обнаружил значительные силы противника с артиллерией, движущиеся из Трапезунда. После этого известия генерал Ляхов приказал десант высаживать немедленно. Для усиления десанта, имеющегося на кораблях, были привлечены еще тральщики № 17 и № 24, которые погрузили в Атине еще пару батальонов и направились к Мепаври, но к началу операции опаздывали, и потому пока войска оставались на борту.

В вечерних сумерках с тральщиков Т-53 и Т-36 десант был выгружен на берег. На сей раз турки попытались противодействовать высадке, открыв орудийный и пулеметный огонь. Тральщики и эсминцы открыли ответный огонь. Так как было темно, то стрельба велась по площадям и могла иметь только психологический эффект. Но и это помогло десанту закрепиться на берегу и даже немного продвинуться вперед, расширяя плацдарм. Противник немедленно отступил к Ризе. С рассветом десантники начали наступление на Ризе при поддержке орудий «Ростислава» и канонерок.

Попытка турок закрепиться на одном из промежуточных рубежей, чтобы остальные смогли занять оборону в районе Ризе, была сорвана огнем миноносца «Завидного». Для развития успеха в районе Ризе тральщик Т-17 под прикрытием «Кубанца» и трех эсминцев высадил в тылу еще один батальон пехоты. Турки в панике бежали, и Ризе был занят без сопротивления.

Это был значительный успех, так как мы теперь получили возможность создать промежуточную базу снабжения для Приморского отряда. Ризе с большой натяжкой можно было назвать портом, а не просто рыбацким поселком. Нашим войскам приходилось наступать в условиях полного бездорожья, поэтому все грузы Приморский отряд мог получать только морем. Ранее разгрузка транспортов представляла большую проблему, а в Ризе имелся нормальный причал. Захват Ризе создал предпосылки для дальнейшего наступления на Трапезунд гораздо более крупными силами, чем имелись у генерала Ляхова ранее. Но эта операция произойдет чуть позже, а пока надо подтянуть резервы и пополнить припасы. Но операцию уже начали разрабатывать, и скоро флот вновь примет в этом самое непосредственное участие.

Первый месяц я только присматривался к офицерам, подмечал, кто как командует своим кораблем или своими соединениями. Но уже в марте начал производить должностные перестановки на флоте. На пост начальника минной дивизии вместо контр-адмирала Саблина я назначил капитана первого ранга князя Трубецкого. До этого назначения он был командиром линкора «Императрица Мария». Князь Трубецкой после назначения получил следующий чин, а его на мостике линкора сменил капитан первого ранга Кузнецов. Контр-адмирал Саблин занял новую должность – командующего противолодочной обороной Черного моря.

За двадцать пять лет своей офицерской карьеры Саблин, как и многие его ровесники, повидал многое. Поучаствовал в китайском походе. Выжил в Русско-японской войне, побывав в пекле Цусимского сражения на «Осляби». Потому в его послужном списке числятся и броненосцы, и канонерские лодки, и конечно же эсминцы. А на должность командира минной бригады Саблин был переведен с должности командира старого броненосца «Ростислав». Он смелый и решительный человек, при этом исключительно честолюбив и отличается крутым и прямолинейным нравом. Вот пусть и проявит свой характер в борьбе с подводными лодками противника. Хотя он и так, будучи начальником минной дивизии, занимал эту должность. И вот теперь пусть полностью сосредоточится на том, как отвадить подлодки противника появляться у наших берегов. Наладит боевую службу в созданной противолодочной дивизии. Передадим ему в подчинение все старые миноносцы, четыре эсминца типа «Заветный» и еще кое-что.

Меня очень волновал вопрос противолодочной обороны, и поэтому у меня состоялся разговор с контр-адмиралом Саблиным.

– Михаил Павлович, вы не подумайте, что я вас незаслуженно принижаю, взял и послал контр-адмирала заниматься какой-то дозорной службой. Поверьте мне, это далеко не так. Противолодочная оборона сейчас самая главная ваша задача. Я знаю, что сил в дивизии очень мало, но больше не будет, и вам, Михаил Павлович, придется довольствоваться тем, что есть. Я буду время от времени кое-что вам выделять, но только на короткий срок. Сейчас немцы перебрасывают из Средиземного моря подводные лодки, которые могут подолгу находиться у наших восточных берегов, а по тем местам, как вы знаете, идет снабжение Кавказской армии. Это снабжение, как говорит один человек, «архиважное» для нас. Я прошу, чтобы вы особо уделили этому участку самое пристальное внимание, так как это чуть ли не единственный путь для снабжения Кавказской армии. Вы лучше моего знаете, что сухопутный путь имеет малую пропускную способность, а в осеннюю и весеннюю пору временами совсем непроходим, поэтому остается только морской путь. И если подводные лодки потопят хотя бы пару судов, это, конечно, еще не катастрофа, но близко к этому. Погибнут люди и грузы, которые так нужны там, и, возможно, именно этот самый груз спас бы какую-то воинскую часть от поражения или помог взять какой-то рубеж.

Также из районов Новороссийска и Азовского моря до Одессы идут караваны судов с военными грузами и продовольствием для нас и для нужд Юго-Западного фронта. Ваша задача постараться все суда сохранить в целости. Первое – надо организовать патрулирование вдоль путей следования конвоев, независимо от того, идет в данный момент конвой или нет. И чтобы патрули ходили парами. Привлекайте самолеты, мы выделим вам некоторое количество. Авиаторов проинструктируйте, чтобы при патрулировании летали повыше, так лучше обзор. Не надо прижиматься к воде, так и обзор меньше, и мало времени остается, чтобы среагировать на подводную лодку и произвести атаку с хода. Не ниже пятисот метров будет в самый раз. Как только авиаторы обнаружат подводную лодку противника, они должны атаковать ее, но, чтобы по ошибке под удар не попала своя, я распоряжусь на палубах всех подлодок нарисовать огромные опознавательные знаки. И еще, с утра до вылетов справляйтесь у начальника оперативного отдела, в каком районе могут в этот день находиться наши подводные лодки. К восточным берегам нам свои подводные лодки, как я полагаю, посылать нет смысла. Значит, все обнаруженные подводные лодки в том районе принадлежат противнику – безоговорочно атакуете. Если у авиаторов атака не удалась, они должны навести на обнаруженную подлодку свои корабли. Придумайте, как это обеспечить. Радиопередатчик на самолете решил бы все проблемы. Но его нет, и надо искать другие способы. Цветными дымами или ракетницами показывать направление хода лодки. С самолета ее контур видно, если даже она под водой, особенно когда идет на малой глубине. Кораблям преследование не прекращать, если доподлинно известно, что подводная лодка где-то рядом под вами. Сколько точно может пройти подлодка подводным ходом, вам расскажут наши подводники, но в среднем в пределах сорока – семидесяти миль при пяти узлах, а если подводная лодка уже была под водой некоторое время, то запас хода у нее меньше. Без пополнения кислородом и энергией для аккумуляторов подлодка может продержаться под водой максимум сутки. Так вот надо добиться того, чтобы лодка всплыла, и заставить ее сдаться или вывести из строя несколькими попаданиями.

– Ваше превосходительство, а чем ее атаковать, когда она под водой? Обстреливать район ныряющими снарядами, так сколько их тогда нужно, а других у нас способов пока нет. Глубинные бомбы очень ненадежны.

– Скоро должна прибыть первая партия новых глубинных бомб, вот вам их и применять.

Еще находясь в госпитале, я направлял в Главное техническое управление заявку на изготовление глубинных бомб, потом уже после госпиталя встречался с некоторыми специалистами в области минного дела, чтобы найти более эффективное средство борьбы с подводными лодками противника, помимо ныряющих снарядов.

Минные оборонительные заграждения – это понятно, а как бороться с подлодкой в открытом море? Была у нас в 15-м году сконструированная бомба с гидростатическим взрывателем, но она оказалась слишком ненадежной – то взрывалась, чуть ли не касаясь воды, то совсем не взрывалась. Вот потому мы пока остановились на простых в техническом решении бомбах. Это такая мина, но как бы наоборот. Обычную мину на глубину утаскивает якорь, а эти мины тонут сами, но снабжены плавающим якорем, с которым соединены длинным линем, он-то и выдергивал стопор с взрывателя, заставляя мину взрываться на заданной глубине.

– Вот всегда так, придет партия, а там полсотни штук, это по три штуки на корабль. И что прикажете нам по этому поводу делать – на них молиться? – посетовал Саблин.

– Михаил Петрович, возможно, придется и помолиться. Я сам не знаю, сколько в первой партии прибудет, возможно, и пятьдесят, а возможно, пятьсот, но будем надеяться, что не по три штуки достанется на каждый корабль. Но вы также имейте в виду, что этими же бомбами придется делиться и с минной дивизией, им тоже приходится иногда встречаться с подводными лодками, когда они сопровождают линкоры в боевом походе. Я думаю, что в скором времени у нас их будет в достатке. А возможно, скоро придумают еще более совершенные бомбы, а к этому еще и средства обнаружения самих подводных лодок под водой. Представляете, какое это будет грозное оружие по уничтожению подводного противника.

– Так его еще придумать нужно.

– Вот поэтому-то я попрошу вас, адмирал, поощряйте своих офицеров думать насчет средств обнаружения и уничтожения подводных лодок противника. Пусть любые свои предложения, даже самые, на ваш взгляд, абсурдные, изложат на бумаге и перешлют мне. И еще, Михаил Петрович, под вашу ответственность также переходит изготовление противолодочных сетей, которое идет преступно медленно.

– Ваше превосходительство, сети хоть медленно, но изготавливаются, а вот поплавки до сих пор даже не начали делать, ссылаются на отсутствие для них материала.

– Хорошо, Михаил Петрович, этот вопрос мы постараемся решить в самое ближайшее время. Будут у вас поплавки.

– Ваше превосходительство, у меня слишком большой район для охраны, и тех кораблей, что находятся в распоряжении, слишком мало, нельзя ли добавить что-то еще, например из мобилизованных, у них хоть и скорость невелика, и лодку в надводном положении им не догнать, но могут просто отогнать ее, не дать ей атаковать. Кроме того, они могут вызвать подкрепление.

Я глянул на список боевого состава дивизии.

В противолодочной дивизии числилось: четыре эсминца типа «Заветный» в четыреста пятьдесят тонн при двух 75-мм орудиях и с более чем двадцатиузловой скоростью, столько же эсминцев типа «Сокол» в триста тонн с тем же вооружением. Дизельный четырехсоттонный сторожевой корабль «Ястреб» с неплохим вооружением из четырех 57-мм орудий. Вооружение можно и усилить. Есть три миноносца типа «Пернов» в сто шестьдесят тонн. Эти годились только как дозорные. Если повстречают подлодку, у них нет шансов выстоять в артиллерийском бою, но, имея на борту с десяток противолодочных бомб, они могут устроить подводникам несколько неприятных минут пребывания под водой. Еще есть семь довольно старых миноносцев, от восьмидесяти до ста тонн и со скоростью около пятнадцати узлов, но еще более или менее крепких и пригодных также для дозора.

Понимаю, что этого маловато для акватории Черного моря. Хотя основные районы охраны противолодочной дивизии – подходы к Одессе и Очакову, также к Херсону – это на западе. На востоке все побережье от Тамани до Батума. Не надо забывать и о побережье Крыма, и о главной цели германских субмарин Севастополе. Придется ему передать еще с десяток бывших гражданских судов, а теперь вспомогательных кораблей ЧФ. Кроме того, я обещал выделить два авиаотряда – это девять машин. Один такой отряд будет заниматься поиском подводных лодок вдоль восточного побережья, второй базироваться в районе Одессы и вести поиск подводных лодок от Очакова до румынской границы. На подступах к Крыму поисками подводных лодок и кораблей противника будут заниматься авиаторы 1-го авиаотряда Черноморского флота и учебно-боевого отряда, рассуждал я.

Я знал, что в состав авиации Черного моря входили 1, 2 и 3-й корабельные отряды (восемнадцать летчиков), гидроавиационный отряд Кавказского фронта (восемь летчиков), учебно-боевой отряд в Круглой бухте (десять летчиков), два отряда (одиннадцать летчиков) у начальника противолодочной обороны. Начали формировать отряд дирижаблей для патрульной службы и разведки. Всего было двадцать три летающие лодки М-5 и пятнадцать М-9. Имелось еще девять самолетов на колесном шасси разных конструкций. И выделение в противолодочную дивизию девяти самолетов представлялась возможным.

– Хорошо, я выделю еще десяток бывших коммерческих судов, это все, что я могу дать, вы и так не хуже меня знаете возможности флота. Поступлений надводных кораблей практически нет, в постройке четыре эсминца типа «Фидониси». Хотя в списках числятся восемь, а в постройке только четыре, и, когда поступит на вооружение эта четверка эсминцев, неизвестно. Может, в конце этого года, но не исключено, что только на будущий год. Следующую четверку эсминцев еще даже не закладывали. Михаил Петрович, я вам обещаю: как только первые эсминцы новой серии поступят на флот, сразу же передам все остальные эсминцы типа «Заветный» под ваше командование, а пока надо обойтись тем, что есть.

– Мне и так пришлось приложить немало усилий, чтобы закладка следующих эсминцев серии состоялась в ближайшее время. Так что обещали в марте – апреле заложить оставшуюся четверку эсминцев, а осенью намереваются заложить еще два, и все с измененным составом вооружения. На эсминцах типа «Счастливый» слишком много торпедных аппаратов и всего три четырехдюймовки.

– Я, будучи начальником дивизии, докладывал командующему, что торпедных труб на эсминцах в избытке и что надо заменить один торпедный аппарат на орудие. Но тогда сказали, что сейчас не время этим заниматься, идут боевые действия, и корабли нужны в деле.

– Надо будет непременно по мере возможности перевооружить эсминцы. Может, во время планового ремонта и затишья в боевых действиях. Хотя это не Балтика, и здешнее море не замерзает, а значит, затишья не предвидится. Первым делом двухтрубные торпедные аппараты заменить на трехтрубные, да сократить их до трех, как на балтийских эсминцах, добавить четвертое орудие, да хотя бы одно зенитное орудие поставить. Вот тогда это будет сильный корабль, три таких эсминца могут смело потягаться с «Бреслау». А то когда «Гневный» и «Счастливый» 17-го числа прошлого месяца встретились с «Бреслау», им пришлось разойтись на контркурсах, постреляв немного друг в друга, конечно без всяких последствий.

– Они и не подумали о полноценном бое, хотя по бортовому залпу и были равноценны с германцем, но вдвоем против крейсера…

– А вот будь в тот момент еще по одному дополнительному орудию, можно было и завязать бой.

– Но крейсер и эсминцы все же несопоставимы по водоизмещению. Сколько попаданий может выдержать крейсер и эсминец? Вот то-то и оно. Эсминцу хватит нескольких попаданий, а крейсер это же количество перенесет спокойно.

– А если было бы три довооруженных эсминца, то они вполне могли бы замордовать крейсер. Двенадцать орудий в бортовом залпе против шести это же двойное превосходство. Только какой ценой.

– Да, цена может быть и большой, а может, и нет, это как карта ляжет. И тут многое будет зависеть от командиров эсминцев.

– Из доклада командиров эсминцев стало известно, что «Бреслау» довооружен 150-мм орудиями. Как минимум на баке и корме германцы установили два таких орудия. А это уже слишком серьезный калибр для эсминца, попади такой снаряд в корабль. А в нашем флоте всего девять таких кораблей, и потеря одного – это уже невосполнимые потери, да и ходят они в боевые походы всегда парами. Только при сопровождении линкоров бывает две пары эсминцев, но тогда и вовсе маловероятно, что крейсер соизволит появиться в поле зрения такого соединения.

– Относительно того, что германец усилил вооружение крейсера установкой орудий более крупного калибра, у нас данных пока нет. Но противник обязательно это сделает, и, по-видимому, в самое ближайшее время. А так, Михаил Петрович, в одном вы отчасти правы – маловато у нас новых эсминцев. И противник не ищет с нами встречи, а все старается действовать исподтишка. Надо как-то подловить его, но как, если он прячется в проливе? Выскочит на пару сотен миль из пролива и обратно юркнет, а мы и среагировать не успеваем. С одной стороны, пусть и дальше сидит там и не высовывается из своей норы, нам спокойнее будет. Но с другой, нам приходится держать в дозоре перед проливом то подводные лодки, то эсминцы, ради одной цели – вовремя узнать о выходе «Гебена». А они больше пользы принесли бы в другом месте. Сегодня я соберу совещание, вы можете не присутствовать, так как мы уже о многом переговорили. Но пару вопросов о том, как помочь вашей службе по борьбе с подводными лодками противника, обязательно рассмотрим.

Саблин ушел, а я опять погрузился в раздумья. Надо блокировать Босфор, полностью завалить его минами, и желательно установить их прямо в проливе, а не только на подступах к нему. Но как проникнуть незамеченными в охраняемый пролив? Дождаться туманного утра? Но туманы редки, и как такое время подгадать, не будешь же все время стоять с минами наготове перед проливом. Послать «Краба»? Я читал про него – самая ненадежная подводная лодка, вечно ломалась – то одно полетит, то другое. Даже самостоятельно добраться до пролива не могла, приходилось тянуть ее туда. И все-таки минировать обязательно будем, надо разработать такую операцию.

Заказ на большую партию мин заграждения я уже сделал. У нас в наличии была пара сотен, а надо тысячи. Прибыл к нам и мастер минных дел капитан первого ранга Николай Шрейбер. Вот он и поможет реализовать эту задумку. Ему еще надлежит наладить на заводах юга России производство малых мин типа «Рыбка», более простых в изготовлении и менее затратных, как в материалах, так и финансово.

Есть еще одна большая проблема всего нашего флота, в том числе и Черноморского, – ничтожно малое количество новых подводных лодок, правда, и у нашего противника тут их также негусто. И как тогда мне осуществлять подводную блокаду таких ключевых мест, как у выхода из Босфора и перед Варной? Не говоря уже о таком протяженном участке, как угольный район турецкого побережья. И это все пятью подводными лодками. Тут мне управляющий «Руссудом» клялся, что через месяц должна вступить в строй еще одна подлодка, но этого все равно мало. И когда же начнут поступать «американки», ведь заказ был сделан еще осенью. Прошел слух, что первые секции из второго заказа уже прибыли в Россию. На Балтике подлодки первой партии уже собирают.

Поначалу наши лодки действовали, как правило, в одиночку и позиционным методом в пяти-шести местах у побережья противника. Надо ограничить их только тремя главными районами, и пусть там проявляют свою инициативу при поиске целей. Еще одна наша проблема – это связь с подводными лодками. Ее возможности ограничены, и это сильно затрудняет управление лодками в море. Поскольку наши подводные лодки имеют радиостанции с предельной дальностью действия сто миль, мы не можем поддерживать связь, а значит, и управлять ими не можем. Обязательно надо выводить корабль и ставить его где-то между районом боевых действий подводных лодок и Севастополем. Чтобы на этом корабле было насколько радиостанций и передатчиков на все случаи жизни. Он будет принимать все передачи с подводных лодок, передавать дальше на базу и наоборот – с базы на лодку.

Прервав свои адмиральские думы, я вызвал адъютанта.

– Вот что, лейтенант, к тринадцати ноль-ноль пригласи ко мне: начальника штаба Владимира Константиновича, начальника оперативного отдела Дмитрия Николаевича, старшего лейтенанта Стаховского Ивана Ивановича и князя Трубецкого. Также не забудь пригласить начальника первой оперативной группы адмирала Новицкого Павла Ивановича и капитана первого ранга Клочковского.

Наш маленький военный совет продолжался без малого полтора часа. Перед капитаном первого ранга Клочковским был поставлен вопрос о лучшей организации наших малочисленных подводных сил и налаживании дальней связи с ними. В складывающейся тогда обстановке такой способ с репетичными кораблями[1]1
  Репетичный корабль – корабль, специально назначенный для репетования (повторения) передаваемых сигналов, в том числе и радиосредствами.


[Закрыть] казался нам вполне эффективным и позволял в определенной степени организовать управление подводными лодками, находившимися в районах боевых действий. Теперь осталось только подобрать подходящий корабль – в меру подвижный и с таким вооружением, чтобы смог в одиночку отбиться от подводной лодки, если та начнет его преследовать в надводном положении.

Далее Пилкин и Вердеревский предоставили несколько планов боевых операций на месяц, и один из них – воздушный удар по базе немецких подводных лодок в Варне – обсуждался вторым на сегодняшнем совете.

– …Как стало известно нашей разведке, сейчас в Варне находятся четыре подводные лодки противника, и в ближайшее время они должны выйти к нашим берегам. Если они выйдут на наши коммуникации и, не дай бог, добьются успеха, быть беде. Хотя на сей счет контр-адмирал Саблин был уже предупрежден, но и нам надо к недопущению выхода противника приложить руки, это произвести массированный налет на их базу. Для этой операции привлекаются два гидрокрейсера – «Император Александр I» и «Император Николай I», а также восемь гидропланов 1-го авиаотряда, командир лейтенант фон Эссен, и семь гидропланов 2-го авиаотряда, командир лейтенант Александр Юнкер.

Вердеревский посмотрел на Стаховского. Старший лейтенант вскочил со стула:

– Так точно, я понял.

Вердеревский продолжал:

– Гидрокрейсеры ближе тридцати миль к Варне не подходят, с этого расстояния и должны выслать свои гидропланы. Первая оперативная группа вице-адмирала Новицкого в составе шести вымпелов прикрывает их с юга. Непосредственно охранять гидрокрейсеры поручается третьему дивизиону эсминцев из минной дивизии контр-адмирала князя Трубецкого. Им же вменяется и спасение летчиков, по возможности и летательных аппаратов, которые из-за технических неполадок или боевых повреждений не смогут долететь до гидрокрейсеров.