Текст книги "Круглые грани Земли"

Неужели правильно сказано в старом анекдоте о том, как армянское радио спросили, что же такое чукча, еврей и русский? Там всезнающее армянское радио ответило: «Чукча – профессия, еврей – призвание, а русский – это судьба!» Неужели, действительно, судьба такая?

По данным телепередач и газетных статей можно было легко сделать вывод, что страна катится в пропасть. Чудовищный спад промышленного производства (несмотря на уверения, что «начался рост»), сильнейшее расслоение общества, когда одни из так называемых «новых русских» покупают за миллионы долларов недвижимость на Лазурном Берегу Франции и виллы во Флориде, а другие едва могут прокормиться. Дети и пенсионеры, брошенные на произвол судьбы – всё это не могло быть компенсацией за наполненные завозными товарами прилавки. Тем более что, как стало казаться Лису, завозились все товары на деньги, выручаемые от нещадной распродажи природных ресурсов, и, в конечном счёте, для того, чтобы выкачивать, остающиеся у населения средства платежа и продолжать поддерживать вывоз этих самых ресурсов страны.

Поразило Лиса и то, что, как писали в газетах, большому числу работающих по найму людей месяцами не выплачивают зарплату. Особенно широко, как он понял, подобная практика процветает в сферах экономики, финансирующихся из бюджета, а также на многих предприятиях, номинально вроде бы ставших акционерными обществами, но на деле управляющихся прежними номенклатурщиками, которые просто-напросто в наглую кладут зарплаты рабочих и служащих себе в карман и превращают эти деньги в шикарные коттеджи, дорогие иностранные автомобили и тому подобные необходимые «мелочи жизни», а долг людям повисает на таком понятии как «государство». Когда-то, во времена Советского Союза, существовал лозунг: «Государство – это мы». То есть, на самих людях, на народе, этот долг и повисал!

Правительство страны и парламент, теперь – государственная Дума, в большинстве представлялись не более чем сборищем лукавых, использующих власть для решения личных проблем. После того, как Лис послушал в теленовостях несколько выступлений разных политиков, у него создалось впечатление, что основными целями каждого из них являлось стремление создать видимость умственных потуг по решению глобальных задач, стоящих перед страной, а на самом деле решить что-то своё. Почему-то казалось, что это «своё» – меленькое и гаденькое.

Депутаты-коммунисты как всегда стремились показать, что якобы они единственные болеют за так называемый «трудовой народ». У них всегда существовал «классовый» подход к обществу: тот, кто стоит у станка или машет кайлом – создатель материальных благ, а любой предприниматель и бизнесмен – паразиты. Интеллигенция (ну, вот, никак без неё, к сожалению, ведь, стоя у станка, не разработаешь новый танк или ракету) – это так, «прослойка». Надо же, определение-то какое придумал этот «самый человечный человек»! Хотя он российскую интеллигенцию вообще говном называл, так что прослойка – ещё не так плохо, прослойка – нечто вроде повидла в пирожке…

В советские времена можно было сказать, что коммунистические правители относились к своему народу как к рабам, которые должны строить пирамиду великого «Коммунистического Завтра». Они, как и любые рабовладельцы создавали рабам минимум условий, чтобы те не подыхали с голоду, а если и подыхали, то не все сразу. Нынешние правители России, похоже, подходили к населению страны как грабители к жертвам: их не убивали, а всего лишь грабили, оставляя ограбленных придумывать, как жить дальше и зарабатывать ещё что-то для последующих грабежей. Безотходная технология!

Пятнадцати лет реформ в столь богатой природными ресурсами стране как Россия, казалось, должно было хватить на превращение её при современных способах материального производства в одно из самых процветающих государств мира. Но сейчас страна представлялась Лису неким почти аморфным образованием, непонятно как пока остающимся единым целым.

Как понял Лис из прессы, Россия уже давно ведёт военную кампанию в Чечне. Лис не мог в это поверить: огромная армия так и не смогла до конца сокрушить бандитов, заявляющих о желании создать на Кавказе государство, живущее по законам шариата. Неизвестно, чьим вмешательством можно объяснить такое, но почему-то Лису стало казаться: на войне в Чечне нагрели руки не какие-то неизвестные из иных миров, и даже не зарубежные силы, а вполне конкретные политики и чиновники из Москвы.

На Дальнем Востоке происходило активное и бесконтрольное засилье китайцев, покупавших право на жительство у местных чиновников. Во Владивостоке, Хабаровске и других городах уже имелись районы, где висели одни вывески на китайском языке. Невооружённым глазом было видно, что ещё 5-10 лет и Россия потеряет эти территории – а на уровне правительства ничего не предпринималось!

Лис отложил книгу и задумался.

Ну и картинка складывается! За изобилием витрин, с первого взгляда показавшегося ему свидетельством того, что страна, наконец, встала на правильный путь, скрывалось довольно гнусное положение дел.

Бегло изучая ситуацию, Лис, естественно уделял большее внимание делам в России, но не мог хотя бы краем глаза не заметить, что и во всём мире происходит масса неприятных процессов. Как ему показалось, эти сдвиги вызваны во многом развалом СССР и полярного мира, строившегося на противостоянии двух систем. Но вот «Империя Зла», большевистский Советский Союз рухнул, а мир в целом нисколько не стал лучше. Со всех сторон начали поднимать башку экстремисты, националисты, террористы, разные фундаменталисты, а США, похоже, просто сошли с ума от счастья по поводу кончины СССР. В последующей кончине России они, похоже, тоже не сомневаются, и думают, что весь мир уже валяется у их ног. Но смогут ли Штаты потянуть роль такого единоличного мирового лидера?

Если кто-то вмешивается в дела на Земле, то почему так неумно и неэффективно? Или же цели у него какие-то идиотские или, ещё хуже, гнусные?…

Лис посмотрел на Монру, сидевшую в кресле, вытянув ноги на подставленный стул, и смотревшую какой-то фильм по телевизору. Она почувствовала взгляд и повернула голову.

– Ну, что? – спросила Монра, слегка улыбнувшись. – Лучше стал понимать, что здесь происходит?

Лис пожевал губами и мелко покивал, но не в знак согласия, а как бы раздумывая:

– Пока понял одно: в моей бывшей стране полный бардак. Да и во всём мире тоже…

Глава 8

Следовало признать, что в стране в сфере торговли и оказания услуг произошли существенные положительные изменения: Лис и помыслить не мог, насколько оперативно решится вопрос с покупкой мобильных телефонов. Обходительные менеджеры фирмы-провайдера подробно объяснили, как пользоваться аппаратами и сделали всё возможное для того, чтобы Лис и Монра поскорее приобщились к счастливой когорте владельцев данной системы связи. В общем, в половине одиннадцатого следующего дня Лис уже позвонил Фахрутдинову с новенького средства связи.

– Ну, как там наши дела? – поинтересовался он.

– Шеф согласился с вами встретиться, я даже не ожидал, честно говоря, – Фахрутдинов был на удивление приветлив. – Как насчёт, чтобы сегодня в час дня?

– Хорошо, – согласился Лис, – в час, так в час. Давайте определимся – где. Имейте в виду: мы хотим честной игры, поэтому никаких подвохов и попыток нас взять. Это должно быть людное место.

– Ресторан подходит?

– Не-ет, – Лис помотал головой как будто Фахрутдинов мог его видеть, – вы меня за дурака не держите, уважаемый. Только где-то на открытом воздухе. Например, в Историческом сквере!

– Хм, – Фахрутдинов на мгновение задумался. – Ну, ладно, хорошо. А там где конкретно?

– Скажем, если смотреть от проспекта, то на скамейках с правой стороны. Заранее уточнить на какой, естественно не могу, постараюсь быть на одной из свободных.

– Как босс вас узнает?

– Ну, это не проблема. Допустим, у меня в руках будет…

Лис увидел идущих мимо малышку лет пяти с родителями. Девочка тащила за верёвочку большой разноцветный воздушный шарик в виде диснеевского мышонка.

– У меня будет воздушный шарик. Здоровый мужик с воздушным шариком – полагаю, заметно?

– А вы будете один? – чуть поспешнее, чем показалось Лису нужным, спросил Фахрутдинов.

– Безусловно! Мою подругу я подставлять не хочу: посмотрю на поведение вашего босса.

– Ну да, ваше право, – согласился Фахрутдинов. – Михаил Петрович будет в светлом костюме, в руках – «Спид-Инфо».

– Хорошо. – Лис уже знал газету с таким названием. – В час в историческом сквере. Пока!

– У нас ещё пара часов, – сказал он Монре. – Надо купить шарик, но, полагаю, сейчас это не проблема. Вот пятнадцать лет назад за два часа такую штуку можно было и не найти нигде.

Они решили прогуляться и обсудить детали. Выйдя на Главный проспект, Лис, чтобы не откладывать дела в долгий ящик, в первом же попавшемся на пути киоске «Роспечати» спросил про воздушные шарики. Таких красивых как у девочки тут не нашлось, но этого и не требовалось. Лис купил пару простых цветных пузырей, чуть покрытых белёсым тальковым налётом. У крепкого старичка, торговавшего в киоске, нашлась даже нитка, чтобы завязать надутый шар. Лис поблагодарил продавца и до поры спрятал шары и нитку в карман.

Чтобы провести рекогносцировку, они прогулялись по проспекту до плотины городского пруда и прошли мимо Исторического сквера. Лис объяснил Монре, где следует находиться, чтобы по возможности незаметно наблюдать за переговорами издали.

– Ты доверяешь этим Фахрутдинову и Михаилу Петровичу? – спросила Монра.

– Не слишком, но у нас нет выбора. Главное: необходимо постараться понять, жив ли Терп. Хотя я нисколько не исключаю, что нас могут попытаться взять на месте, а не вести никаких переговоров. Именно поэтому я хочу, чтобы ты оставалась в стороне, и если меня схватят, немедленно уходила.

– И куда мне уходить? – Монра вскинула брови.

– Да куда угодно! Помнишь место в лесу? Доберись туда и с помощью Ключа уходи с Земли. Терп же показывал, как это делать.

– Это можно сделать и сейчас, – хмыкнула Монра.

– Но тогда мы фактически откажемся от возможности помочь Терпу.

– Н-да, конечно…

Какое-то время они молча шли, двое таких разных людей, одинаково затерянные на гранях мироздания. Несмотря на то, что Лис, казалось, был дома, на Земле он чувствовал себя совершенно одиноким даже в родном городе. Ему не к кому обратиться за помощью, никто ничего не мог посоветовать, он даже не очень хорошо понимал, что сейчас происходит в стране, где отсутствовал столько лет.

А противник чувствовал себя здесь как рыба в воде, имел, возможно, сотни подручных и даже, судя по многим факторам, влиял на ход событий в целом.

Что мог противопоставить Лис? Он и сам не знал – что, но понимал: от решения данной сверхзадачи зависят его и Монры жизни. Возможно, от этого зависела и судьба мира Земли, но Лис всегда был в меру далёк от применения на себя подобных патетических аллегорий, и, возможно, ещё и поэтому пока остался жив.

Они дошли до стелы памяти героев Великой Отечественной войны с вечным огнём, обошли её и повернули обратно.

Жизнь бурлила. По сравнению с воскресным днём улицы оказались просто забиты автомобилями. Глаза и горло жгло выхлопными газами. Тем не менее, Лис успевал смотреть по сторонам, и даже Монру какие-то мысли отвлекали от физических страданий, связанных с вдыханием отравленного воздуха.

Лис лишь подтвердил своё первое впечатление: город изменился и не изменился. В целом общий вид знакомого проспекта во многом остался прежним, но, и здесь это особенно бросалось в глаза, почти все первые этажи теперь занимали какие-то магазины, офисы фирм, фасады знакомых зданий пестрели вывесками и рекламами.

По мнению Лиса, как раз в подобном ничего плохого не просматривалось. Он и раньше считал, что только извращённо-ограниченное мышление архитекторов «советского типа» могло начать размещать квартиры в домах так, чтобы часть из них выходила окнами на уровень глаз снующих по тротуарам прохожих. Теперь многие подобные так называемые жилые помещения сплошь и рядом переделывались в нежилые.

До назначенного времени оставалось чуть меньше часа. Двигаясь по противоположной от Исторического сквера стороне проспекта, Лис и Монра вновь дошли до городского пруда. Сейчас от набережной сквозь плотину, по которой проходил проспект, проложили тоннель в виде подземного перехода, позволявший попасть прямо в Исторический сквер.

Пройдя до старинного здания, в советские времена являвшегося Домом Профессиональных Союзов, Лис перешёл на другую сторону проспекта, туда, где стояла каменно-деревянная башенка, помнившая времена, когда на месте Исторического сквера шумел заводик, собственно, один из тех, что положили начало городу.

Теперь рядом с этой башенкой высился памятник двум господам в одеждах восемнадцатого века. Об одном из указанных господ Лис слышал: даже в годы развитого социализма первого генерал-губернатора Екатеринбурга господина Татищева помнили, и в городе, называвшемся тогда Свердловском, была улица, носившая его имя. Улица, правда, весьма позорная и захолустная. Как говорил один знакомый Лиса в те времена, указывая на проспект Ленина: «Вот какая улица должна называться именем Татишева!» При этом он, правда, понижал голос и оглядывался по сторонам.

О втором человеке на постаменте, некоем де Генине, Лис ранее никогда не слышал.

Сейчас рядом с башенкой и памятником был развёрнут походный киоск, где торговали разными прохладительными напитками, пивом, шоколадом, пирожками. Рядом, дразня аппетит, чадил мангал с шашлыками. Не известно, что за мясо там жарилось, но пахло вкусно.

Лис подвёл Монру к перилам из гранитной крошки и кивнул на Исторический сквер.

– Отсюда всё хорошо видно. Возьмёшь порцию шашлыка или просто пива и будешь наблюдать. А теперь давай разойдёмся, чтобы лишний раз не светиться. Люди Фахрутдинова возможно уже здесь и тоже осматриваются. Немного придётся походить по отдельности, и мне уже надо будет идти выбирать скамейку, где устроиться.

Они разошлись. Лис, пройдясь по плотине, спустился в Исторический сквер с другой стороны, обошёл его по кругу и пока не заметил ничего подозрительного.

Конечно, Лис понимал, что вряд ли встретит здесь знакомых по Сысерти Замарова, Шкурко и Смирнова. У Фахрутдинова наверняка хватает людей кроме тех, с которыми Лис уже познакомился, да и сам шеф Михаил Петрович может прислать каких-то новых подручных.

Несмотря на прекрасную погоду, свободных мест на скамейках оставалось достаточно, видимо в силу того, что в рабочий день народу в сквере прогуливалось не так много, как в выходные. Лис выбрал лавку поближе к плотине, там, где было более людно, и стал ждать. Он вынул сигарету и закурил, а шар пока надувать не стал.

Спокойно оглядываясь, Лис отметил нескольких мужчин, стоявших вверху на тротуаре проспекта, и разглядывавших оттуда сквер, облокотившись на перила ограды. Это вполне могли быть люди Фахрутдинова. Лис посмотрел в сторону старинной башенки. Монра, небрежно привалясь к ограде, потягивала что-то из бутылки.

Приближалось время встречи. Слева от Лиса по широким ступеням лестницы спускался мужчина в светлом костюме. Газеты в руках у него не было.

Мужчина свернул на аллейку, где сидел Лис, и, не торопясь, двинулся по ней, не обращая ни на кого внимания. Он прошёл мимо Лиса, дошёл до конца аллеи и вышел на небольшой мост, перекинутый на территории самого сквера через Исеть. Встав там, мужчина закурил и облокотился о поручни, рассматривая мутную воду речки.

Лис бросил окурок в урну, незаметно установил верный браслет на оглушающую мощность и достал из кармана шарик.

Надувая его, Лис краем глаза покосился на мост, где стоял мужчина. Тот, продолжая курить, медленно двинулся в его сторону.

Надув шарик наполовину, Лис даже не стал завязывать нитку, а, пережав рукой хвостик, помахивал пузырём, как веером. Действительно, было жарко.

Мужчина подошёл и сел рядом.

– Я – Михаил Петрович, – сообщил он.

Лис пробормотал «Очень рад» и, стараясь выглядеть совершенно спокойным, выпустил воздух из шара и демонстративно бросил сморщившуюся резинку в урну.

– Вы готовы меня выслушать? – спросил Лис на языке Творцов.

Мужчина, казалось, опешил, и на его лице отразилось искреннее удивление.

– Я прилично владею немецким и английским, – сказал он, – немного знаю ещё кое-какие, но этот язык я слышу впервые!

– То есть, вы хотите сказать, что вы не Творец? – задал вопрос Лис уже по-русски.

– Не понял?… – приподнял брови Михаил Петрович. – Творец чего? Знаете, если вы станете нести всякую чушь, то наш разговор не имеет смысла.

– Понятно, – вздохнул Лис, – значит, я, судя по всему, разговариваю не с тем человеком, который мне нужен. Я не очень рассчитывал, что верховный босс – это вы, но все-таки… Мне необходимо говорить только с вашим хозяином, в противном случае мы, безусловно, зря теряем время.

– Мне тогда придётся… – начал Михаил Петрович, но вдруг замолчал, оборвав фразу.

Несколько секунд он сидел, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику, и, наконец, сказал:

– Я готов вас выслушать и передать всё боссу. Не понимаю, какую ерунду вы наговорите, но… Боссу виднее.

– А вам и не надо ничего понимать. Как я догадываюсь, босс ваш меня слышит, поэтому я просто скажу всё, что хотел, а вы сидите и молчите.

Пока Лис произносил краткую заранее подготовленную речь на языке Творцов, Михаил Петрович терпеливо молчал, разглядывал потрескавшийся асфальт вокруг скамейки. Ему наверняка было страшно любопытно, но, кроме первого неподдельного удивления, ни одно движением не выдало этого любопытства.

Когда Лис закончил говорить, Михаил Петрович, не произнося ни слова, достал сигарету, закурил и откинулся на спинку скамейки. Очевидно, молчал и его босс, обдумывая слова Лиса. В конце концов, Михаил Петрович подал голос:

– Босс желает далее продолжать разговор непосредственно с вами. – Он вынул из одного уха крошечный конус телесного цвета и подал Лису.

– Какие доказательства ты можешь представить, что всё именно так, как ты говоришь? – зазвучал у Лиса в ухе голос приятного тембра.

Лис пожал плечами, продолжая следить за поведением Михаила Петровича и одновременно посматривая по сторонам:

– Практически никаких, но мы ведь не начинали агрессию, не выпускали шаровиков в ваш мир…

– Значит, он нашёл их, мне следовало догадаться, – как бы рассуждая вслух, произнёс голос в ухе Лиса. – Ладно, допустим, я тебе поверю. Пока же могу сказать, что я не выпускал никаких шаровиков в мир Терпа, это сделал мой враг. Давай договоримся: я, повторяю, готов поверить тебе, при условии, что ты согласишься помогать мне в его уничтожении. Кажется, у нас в этом есть совместная заинтересованность, и немалая.

Как понимал Лис, гипотеза Терпа подтверждалась: на Земле находились как минимум двое, ведущих между собой борьбу. Полной уверенности получения доказательств именно такого положения дел у Лиса, конечно, пока быть не могло, но, скорее всего, с ним сейчас разговаривал не Ингвар Янович. Такое являлось большой удачей, поскольку от Ингвара Яновича он ничего хорошего ждать не мог, особенно, если тот узнает человека, уже дважды заставившего его споткнуться.

– У меня нет оснований питать дружеские чувства к тому, кто выпустил шаровиков в мир Терпа, но как вы… как ты докажешь, что это не твоя работа? – Лис демонстративно перешёл на «ты», поскольку так к нему обращался и собеседник.

– Если твои истинные намерения совпадают с тем, что ты тут мне говорил, ты быстро поймёшь, как обстоят дела. А пока придётся поверить мне на слово, у тебя просто нет другого выхода.

– И у тебя, похоже, тоже.

Слышно было, как собеседник с шумом вдохнул воздух.

– Ты прав, поэтому-то я с тобой и разговариваю. Кстати, как тебя называть? Терпа я засёк на Земле уже давно, а тебя не знаю вообще.

– Можешь называть меня Лисом.

– Хм, хорошо, если ты оправдываешь своё имя…

– Но тогда уж и ты представься, – перебил Лис.

– Хм, справедливо… Ладно, ты можешь называть меня Сварогом.

– Вот как? Ладно, Сварогом так Сварогом. А, может быть, Кришной, Ра, Яхве, Одином – и кем ещё там?

Собеседник в ухе Лиса неожиданно засмеялся:

– А у тебя, чёрт возьми, есть чувство юмора. Ладно, если ты согласен сотрудничать, то должен будешь вместе с женщиной явиться ко мне. Я должен убедиться, что ты говоришь правду…

– У тебя чувство юмора тоже не слабое: почему ты решил, что мы вот так возьмём и сунем голову в петлю?

– Потому, что у тебя нет выбора. Или ты будешь помогать мне и играть против одного противника, или, считай, что за тобой будут охотиться двое. Нам обоим нужны Ключи.

– Ну, тут ты не совсем прав – к несчастью у меня остался лишь один. Оцени мою откровенность.

– Вот как? – мрачно сказал невидимый собеседник. – Это плохо.

– Ладно, предположим, я к тебе явлюсь, – продолжал Лис, – но как ты собираешься узнать правду о моих намерениях? Ввести мне «препарат правды»?

– М-м… – собеседник почему-то несколько замялся, – ну, разумеется. Я должен убедиться во всём точно.

– Ага, ты будешь знать обо мне всё, а я о тебе ничего. Я соглашусь на подобное, только если одновременно и ты вколешь себе сыворотку правды. Побеседуем начистоту в равных условиях.

– Слушай, Лис, так мы ни о чём не договоримся!

– Вот и я о том же!

Сварог вздохнул:

– Мы оба теряем время, и имей в виду: хочешь помочь Терпу – не теряй время. Я потому и согласился на переговоры, что у меня не так уж много других вариантов. Фактически, я преднамеренно сдал Терпа моему врагу. Он явно не знал и пока не знает, что Терп был не один, а с вами. Это даёт хорошие шансы одолеть его. Правда, если бы я знал, что у Терпа с собой Ключ…

– Если ты не врёшь, то что мешает ему тоже применить «препарат правды» и уже сейчас знать всё, что знает Терп?

– Только то, что у него нет ПП, я точно знаю.

– Но, слушай! – Лис вдруг сообразил то, что пока до него не дошло. – У него же есть шаровики, и времени достаточно, насколько я знаю, чтобы просканировать мозг. Кроме того, я пытался побывать на квартире Терпа ещё позавчера в ночь, и имел стычку с людьми, устроившими там засаду. Если это, конечно, не твои люди.

– Чёрт побери, а ведь ты прав – я не подумал о шаровиках! Нам тем более надо скорее встретиться. Ты уверен, что тебя и твою женщину не выследили?

– Надеюсь, – пожал плечами Лис, – иначе я бы вряд ли сидел тут. Кстати, как зовут нашего общего врага? Мне как-то удобнее, когда я знаю имена врагов, а не только союзников.

– У тебя комплексы, но, возможно, ты в чём-то прав. Эта личность называет себя Инглемазом…

– Хм, созвучно… Может быть, поэтому он назвался ещё и Ингваром Яновичем?

– Откуда ты знаешь? – удивился Сварог. – Ладно, это сейчас не так важно. Пока же уходи побыстрее, и убедись, что за тобой не следят. Будешь уверен, что слежки нет, позвони мне на мобильный… – Сварог продиктовал номер.

– Почему такая спешка? – немного забеспокоился Лис.

– Потому что… я совершенно не подумал о шаровиках в таком плане, и я не знал, что ты совался на квартиру Терпа. Всё, отдай устройство связи Михаилу и уходи.

Лис хмыкнул, но спорить не стал, ориентируясь на явную тревогу в голосе Сварога. Он вынул рацию из уха и отдал скучавшему Михаилу Петровичу, кивнул на прощание и направился к ступеням лестницы, поднимавшейся налево из Исторического сквера.

Лис мельком взглянул на противоположную сторону сквера, где стояла Монра – та спокойно опиралась на парапет.

Лис намеревался подняться по лестнице с противоположной стороны и, зайдя за угол здания металлургического техникума, чтобы не быть на виду у возможных наблюдателей, позвонить Монре по телефону и условиться о месте встречи.

Неторопливо, как будто прогуливался, Лис поставил ногу на первую гранитную ступеньку. Он был уже на самом верху лестницы, когда сзади раздались негромкие хлопки. Закричала женщина. Лис обернулся.

Михаил Петрович лежал недалеко от скамейки, на которой они сидели, на светлом пиджаке виднелись красные пятна. Кричала женщина, прогуливавшаяся с коляской неподалёку. От скамейки через зелёный газон сквера бежали два молодых человека.

Лис резко повернулся в сторону, где ждала Монра, и у него перехватило дыхание: какие-то люди запихивали её в микроавтобус, выехавший прямо на тротуар.

Понимая, что вряд ли успеет, Лис оттолкнул парня с девушкой, оказавшихся на дороге, и побежал по плотине, на ходу вытаскивая лучемёт.

Конечно же, расстояние было слишком велико. Микроавтобус, взвизгнув колесами, съехал с поребрика, заставляя резко тормозить идущие по проспекту машины, и скрылся в транспортном потоке, не успел Лис пробежать и половины расстояния, отделявшего его от места событий. Пытаться стрелять не представлялось возможным.

Лис остановился, одновременно соображая, что если поблизости располагались вражеские наблюдатели, то он выдал себя с головой.

Словно в подтверждение этих мыслей рядом снова завизжали тормоза, и светло-серая машина иностранного производства (марку Лис не разглядывал), въехала на тротуар, чиркнув порогом по камню бордюра.

Дверцы не успели распахнуться, выпуская троих дюжих молодцов, а Лис уже всадил в машину не целясь почти половинный заряд лучемёта-авторучки, и присел, закрывая голову руками, практически одновременно со взрывом.

С машины сорвало капот, вспыхнул потёкший из топливопровода бензин, и запылало что-то в салоне. Выскакивавшие из машины люди покатились по асфальту, на ком-то загорелась одежда. Завизжали оказавшиеся рядом прохожие, кидаясь врассыпную.

Не оборачиваясь, Лис побежал по тротуару мимо импровизированного летнего кафе, рядом с которым стояла Монра. Сзади раздалось хлопки, и над ухом свистнула пуля: кто-то из преследователей выстрелил, но промахнулся. Пожилой мужчина, в изумлении застывший почти на пути у Лиса и разглядывавший пылающий автомобиль, охнул и повалился на землю.

Петляя, Лис опрокинул одни из столиков и побежал к кустам, окружавшим фонтан «Каменный цветок».

– Стоять!

Навстречу, как назло, выдвигался милицейский наряд, очевидно привлечённый взрывом и криками. Вряд ли они слышали выстрелы из пистолета с глушителем, но молоденький милиционер уже замахивался дубинкой.

Не раздумывая, ударом плеча Лис сшиб парнишку, пнул второго милиционера в пах, перемахнул через упавшие тела и выскочил на тротуар перед зданием бывшего обкома партии. Перебежав улицу Пушкина, он дворами выбрался к кинотеатру «Салют», а оттуда подворотнями оказался на улице Карла Либкнехта. Тут было всё спокойно, царила обычная уличная суета.

Лис огляделся и, переводя дыхание, перешёл на шаг, чтобы не привлекать внимания посторонних. Пройдя метров тридцать, напротив здания пединститута он тормознул потрёпанного синего «жигулёнка».

Попросив наобум водителя довезти до политехнического института, Лис стал внимательно следить, нет ли «хвоста». «Хвост», похоже, отсутствовал.

Как только они миновали здание радиотехнического факультета, Лис отменил первоначальный заказ, и попросил водителя ехать к снятой ими квартире. При условии, что у Ингвара Яновича не было «препарата правды», этот адрес пока точно оставался неизвестен врагу.

Лис понимал, что в любом случае сюда больше возвращаться не придётся. Поэтому он дал водителю пятьдесят рублей, остановил машину во дворе прямо напротив подъезда, и приказал ждать, пообещав затем ещё сто. Быстро скидав в сумку всё нужное, что они оставляли в квартире, Лис положил под телевизор обещанные хозяйке деньги и вышел, пробыв в доме не более пяти минут.

Упав на заднее сиденье, он наугад попросил водителя ехать на Уралмаш: стоило крепко поразмыслить, а движущийся автомобиль представлялся достаточно надёжным местом на какое-то время.

Хотя, попав в пробку на проспекте Космонавтов и сидя в медленно ползущей машине, Лис думал о том, что, знай преследователи о его местонахождении, лучшую ловушку трудно придумать. Но вряд ли такое возможно знать.

Чего же он добился, не послушав Монру и устроив вылазку на Землю? Терп и Монра схвачены, а самому Лису ничего, похоже, не остаётся, как связываться с неведомым Сварогом. Фактически, Лис должен отдаваться на милость этого неизвестного Творца. При всём при том, никто не мог гарантировать, что сегодняшнее происшествие в Историческом сквере не подстроено этим самым Сварогом. Вообще не исключено, что он и Ингвар Янович – одно и то же лицо.

Но, пошевелив мозгами, Лис сделал заключение, что подобное всё-таки маловероятно. Зачем, скажем, Сварогу убирать Михаила Петровича? Нельзя, естественно, исключить, что на самом деле всё просто инсценировка, и Михаил Петрович жив, но не слишком ли сложно тогда всё получается? Сварогу, если он и некий Инглемаз одна личность или просто действуют заодно, проще было бы схватить Лиса непосредственно в Историческом сквере или, в конце концов, там же ликвидировать.

Наконец после завода имени Калинина пробка рассосалась, и машина побежала быстрее.

– Куда лучше ехать? – спросил водитель, прерывая мысли Лиса.

– Всё равно, – ответил Лис, отрешённо глядя в его коротко стриженый затылок. – Сделайте круг по Уралмашу, потом можно снова в центр. О деньгах не беспокойтесь.

Водитель понимающе кивнул:

– Я крутанусь по Машиностроителей, а потом через Веер назад?

– Хорошо, – согласился Лис, смутно припоминая, что же такое Веер, – только давайте не той же самой дорогой. Вообще, договоримся так: мне надо посидеть, подумать. Возите меня, пока мне не надоест. Сколько скажите, столько и заплачу.

– Ну, я тогда по Шефской назад. Хотите, можно через ЖБИ проехать.

– Валяйте! Только у ближайшего киоска остановитесь – попить возьму.

Лис вытащил сигарету и закурил – стереотип, иллюзия помощи в размышлениях, действующая не только в мире Земли.

Само собой, трудно встать на позицию этого Сварога, но если всё же попытаться, то, вполне вероятно, он тоже может считать, что в Историческом сквере всё подстроено Лисом, если предположить, что Лис и Ингвар Янович заодно.

Если принять версию, что Инглемазу необходимо добраться до Сварога, то всё складывается для первого неплохо: именно Лис при таком раскладе выводит Инглемаза или Ингвара, мать его, Яновича на Сварога. Так что Сварогу можно больше опасаться Лиса, чем наоборот. М-да…

Минут десять Лис сидел практически без мыслей. Машина спокойно доехала до конца улицы Машиностроителей и повернула направо на Т-образном перекрёстке с намёком на кольцевое движение. Лис никак не мог вспомнить, как же называется улица, по которой они ехали сейчас, пока не рассмотрел табличку на одном из зданий – «Донбасская». Впрочем, ничего удивительного: он никогда хорошо не знал район Уралмаша.

В кармане запищал телефон – Лис вздохнул и вынул трубку.