Текст книги "Донбасс. Мы тоже были на войне"

Мой дед – Рэмбо

Джон Рэмбо – вымышленный персонаж, герой книг и серии боевиков, в которых показан совершенной «боевой машиной», безупречно владеющей; огнестрельным оружием, ножами и голыми руками.

(Материал из Википедии).

Собрался ложиться спать, вдруг, зазвонил телефон. «Двоюродная сестра из Казахстана», – отметил я.

– Не спишь? – раздался голос.

– Лена, что-то случилось? Ведь, час назад разговаривали, – спросил с тревогой.

– Нашла документы на сайте: «Подвиг народа». Оказывается, в войну нашего деда наградили орденом. А он об этом даже не знал!

– Не может быть?! Дед наш такой спокойный, и вдруг орден! Не ошибка? – удивился я.

– Посмотри в интернете, потом позвонишь, – прощебетала сестра.

– Лен, поздно уже звонить. Завтра.

– Буду ждать звонка сейчас. Мне интересно, что ты скажешь. Ведь, дед Семен был тихоней. Никогда бы не подумала, что он на это способен! – скороговоркой выпалила она и отключила телефон.

* * *

Когда исполнилось десять лет, отец привез меня из деревни в город к дедушке и бабушке. Там уже находились мои двоюродные; пятилетняя сестра и два брата, которые были старше меня на два-три года. Деда с бабкой я видел и раньше, а неугомонных братьев, дающих друг другу тычки под бока, и плаксивую сестру встретил впервые. Они так же, как и я были привезены своими родителями – погостить. И в этой шумной компании мне предстояло находиться почти все лето.

Со своими родственниками я быстро нашел общий язык. Пока бабуля, закрыв нас в доме на замок, находилась на рынке, а дед на работе, мы устраивали такой кавардак, что пыль стояла столбом.

Перед приходом бабушки мы на скорую руку прибирались, чтобы скрыть следы баталий. Два дня она делала вид, что ничего не замечает, и щедро потчевала нас фруктами и конфетами, купленные на деньги, вырученные от продажи гладиолусов. А на третий день, когда мы в «бою» порвали подушку и выпустили перо, которое предательски летало по всему дому, бабушка не выдержала и отругала нас. А деду, пришедшему с работы, она безапелляционно заявила:

– Сеня, займись внуками! Балованные без предела.

– Придется, – ни сколько не сердясь на нашу «битву» подушками, произнес он. А затем, улыбнувшись, добавил: – Хлопцы, есть поговорка: Три дня гость, а потом – член семьи! Сегодня трехдневный срок заканчивается, поэтому завтра будете работать. Пойдем, покажу фронт работы!

Мы пололи грядки с гладиолусами, а за это дед Семен давал рубль на всю компанию, который мы тратили в городском парке отдыха на мороженое и карусели.

– Балуешь внуков! – восклицала бабушка, сердясь на щедрость мужа: – Каждый день по рублю, знаешь, как тяжело нам деньги достаются!

– Заработали, – добродушно усмехался дед.

В субботний вечер дед выпросил «сто грамм наркомовских», на что бабка, сердито выговаривая: – Ишь ты, привык-то на фронте к «наркомовским», – выставила на стол чекушку. Поужинав, он прилег на кровать. Некоторое время старик боролся с дремотой, но вспомнив, что обещал жене заниматься внуками, оживился: – Хлопцы, идите сюда, что-то покажу!

Мы прибежали на зов. Дед, расстегнув брюки, оголил часть правой ягодицы, будто приготовился для уколов.

– А-а, пуля! Видели уже, – разочарованно протянул старший брат и со словами: – Пойдем бороться! – хлопнул меня по затылку. Чтобы не получить от меня в ответ затрещину, он выскочил во двор, увлекая за собой младшего брата. За ними, не спеша, потянулась хныкающая сестра.

В деревне с мальчишками я часто играл в войну. Командиром всегда у нас был мой одноклассник Игорь. Он много читал книг о подвигах наших солдат в борьбе с фашизмом. Я тоже, не меньше его, прочел таких книжек. Но дед Игоря, воевавший на фронте, много рассказывал ему такого, чего в литературе не было. К тому же он мог практически показать своему внуку; как вырыть окоп, как бросить гранату, как замаскироваться. Ясно, что с такими знаниями Игорь был бессменным командиром. А мне так хотелось покомандовать мальчишечьим войском, хотя бы один день.

Я понял, что передо мной появилась возможность, благодаря новым знаниям о войне, которые сейчас получу от своего деда, сместить Игоря с должности командира.

Боясь спугнуть удачу, и потому, начав расспросы издалека, я с волнением прошептал:

– Пуля-то, настоящая?

– Конечно настоящая, не с дерьма же слепленная, – и дед, пьяно усмехнувшись, добавил: – Ну, давай, щупай!

Он крепко взял мою ладонь и поднес к бугорку на ягодице, приказывая:

– Дави!

– Не больно? – спросил я, ощупывая цилиндрический предмет под кожей.

– Нет. Дави не бойся!

Бабушка, сидевшая в комнате и вязавшая носок, сердито заворчала: – Вот старый пень! Как выпьет, так и показывает свою задницу внукам! Все уже видели, кроме Бориса. Ну, посмотри, посмотри, внучок.

– Деда, а куда тебя еще ранило?

– Вот, осколком, – произнес старик, ткнув пальцем в рваный шрам на предплечье.

– А еще куда? – не унимался я, в своем воображении рисуя деда, сказочным героем-победителем.

– В голову! – злясь на мужа за выпивку, с иронией воскликнула бабушка и добавила: – У него еще… в голове пуля.

– Да ну, так не бывает, – удивленно протянул я.

– Контузия, – прошептал старик, засыпая.

– А что такое контузия? – начал тормошить я деда, стараясь выудить больше информации. Он открыл глаза, но ответил не сразу. Было понятно, что дед подбирает слова, чтобы объяснить мне доступно.

– Снаряд рядом разорвался, я и сознание потерял… Это контузия, – пояснил он. Вдруг лицо старика сморщилось, и по небритой щеке покатилась слеза.

– Ты что, плачешь? – удивился я, потому что в моей голове не укладывалось: «Дед-герой и вдруг, слезы!».

Бабушка, оторвавшись от вязания и презрительно глянув на мужа, ехидно протянула:

– О-о, надо же, фрау свою вспомнил.

– Она мне жизнь спасла, – сквозь слезы прошептал дед.

– Какую фрау? – спросил я, не поняв смысла разговора.

– Была такая фифа., – начала рассказывать бабушка, но тут, же осеклась, добавив сердито: – Тебе, внучок, рано знать об этом.

Чтобы отвлечь старика от грустных воспоминаний о неизвестной мне немке, я задал вопрос:

– А ты кем был на войне, солдатом или командиром?

– Командиром взвода… младший лейтенант, – сдавленно ответил он, вытирая ладонью слезу.

– Деда, а медали есть?

– Целая куча… и пистолет немецкий «Вальтер», – улыбнулся дед, прикрыв глаза.

– Ого! – только это смог произнести я, задыхаясь от восторга.

В моей голове быстро замелькали картинки: «Дед приедет к нам в деревню весь в медалях, а на поясе в кобуре – пистолет. Все мальчишки соберутся возле нашего дома, чтобы посмотреть на моего дедушку. Наконец, он, отобедав, выйдет на улицу, держа меня за руку. Потом, достанет пистолет и подаст его мне со словами: «Ну-ка, покажи своим друзьям!».

Из радужных грез в реальность меня вернул храп. Старик спал. Я начал трясти его за плечо, пытаясь разбудить.

– Не трогай его, внучок, пусть спит, – проворковала бабушка и добавила: – Старым стал дедушка, от чекушки пьянеет. Сидел бы на пенсии. Нет, ему работать надо! Говорит, что попросили остаться. Выискался, незаменимый!

– А кем он работает? – поинтересовался я. В моем сознании представлялось, что геройски воевавший дед, должен работать только милиционером. Ну, на худой конец, пожарным.

– Бухгалтером, – как-то буднично произнесла бабушка, при этом зевнув.

– Простым бухгалтером? – расстроился я. На что она, явно гордясь мужем, произнесла:

– Почему простым? Главным! Главный бухгалтер треста столовых и ресторанов города!

– А я думал, милиционером, – жалобно выдавил я. Бабушка громко рассмеялась:

– Какой из него милиционер? Милиция бандитов ловит. А дед, за свою жизнь, мухи не обидел. Ты же видишь, какой он спокойный.

– Ба, покажи пистолет и медали, – попросил я, оправившись от бабушкиного «удара», который она сделала словом: «Бухгалтер».

– А, нету этого «добра»!

Вот и второй «удар под дых», от которого я, вылупив глаза, вскричал:

– Как нету?! Дед что, обманул меня?!

– Не обманул он. Все это было… штук пять или шесть медалей, и пистолет немецкий… Черт бы его побрал! Из-за него воры и залезли. Из ухажеров нашей дочки кто-то навел. Шубу мою украли. Хорошая шуба была, енотовая! Дедовы хромовые сапоги и китель с медалями. Кое-что из посуды прихватили. Давно это было, в сорок седьмом, по-моему. Тебя еще не было.

«Мир перевернулся для меня! Эти воры разрушили мои мечты!», – показалось мне, и все переживания отразились на лице. Увидев мои глаза, полные слез, бабушка всплеснула руками:

– Да не переживай ты так, из-за дедовых побрякушек. Там ничего стоящего не было, кроме одной – «За отвагу». Остальные, так себе, за оборону, да за взятие городов. Медальки такие, наверно, всем давали, кто воевал.

Мне было стыдно разреветься перед бабушкой и я, выскочив на улицу, дал волю слезам….

Позже, сколько я не обращался к деду с просьбой: – Расскажи про войну.

Он всегда отнекивался: – Потом, как подрастешь, расскажу.

День победы праздновали у деда с бабкой. Собрались родственники и приятели. В большой компании, выпив, шутили, пели песни. Ну, и конечно, начали вспоминать о войне. Эта тема меня постоянно интересовала, поэтому я, чтобы послушать взрослых, уселся на стул в углу, стараясь быть незаметным.

Дед Семен, приняв, больше, чем «сто грамм наркомовских», сидел молча. И вот, кто-то из гостей спросил:

– Семен Евменович, расскажи, как воевал, может подвиг какой совершил?

– Что рассказывать, какие там подвиги? Золотой Звезды нету, значит не герой, обычный солдат. Война – это тяжелая и грязная работа, которую мы – простые солдаты выполняли изо дня в день, приближая Победу, – сказал дед и опустил голову, этим дав понять, что рассказа не будет.

И тут мой отец, усмехнувшись, с иронией спросил:

– А чего пулю из задницы не вырежешь?

– Да он этой больницы боится, как черт ладана! – пояснила бабушка, ехидно улыбаясь. Все гости рассмеялись.

– Странно, почему пуля в зад попала? Обычно спереди. Отступал наверно? – не унимался отец.

– Ничего странного, драпал от немцев, вот и получил! – со злой усмешкой сказала бабушка. Раздался дружный хохот присутствующих за столом.

Плечи деда начали мелко вздрагивать, и я, видевший его со спины, понял, что он беззвучно плакал.

– Сеня, чего ты как дите малое? Иди спать! Наклюкался уже! – приказала бабушка. Все опять расхохотались. Старик встал и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Мне стало жалко деда и я бросился за ним:

– Дедушка, давай я тебе помогу лечь на кровать!

Старик улыбнулся: – Давай, мы же с тобой солдаты, поэтому должны помогать друг другу.

Прошли годы. Я уже стал взрослым. Отслужив в армии, решил проведать стариков, пока живы. И вот, преодолев три тысячи километров, оказался у них в гостях.

Дед уже не вставал с кровати. Меня не узнал, спутал с другим внуком. Как я не объяснял, он так и не вспомнил. Поэтому, чтобы узнать, как старик воевал, обратился к бабушке: – Ба, расскажи про деда!

Она грустно улыбнулась и сказала: – Недолго нам осталось жить…. Да и ты далеко живешь, может, в последний раз видимся. А, ты, я вижу, до сих пор интересуешься этим. Своим детям всего не рассказывала. Отец твой в армии был, а тетки твои замуж вышли, да разъехались, когда письмо пришло из Германии. Вот тогда я и узнала, что муж мой в плену был. Он ничего не рассказывал, когда с фронта приехал. Воевал, да и воевал…

– Дед в плену?! Как же он попал? – удивился я.

– Контузило, без сознания был, – пояснила бабушка и тут же с жаром добавила: – и я не знала, а в сорок девятом письмо пришло… от вертихвостки немецкой, тогда и узнала про плен!

– Бабуля, расскажи по порядку! – нетерпеливо воскликнул я.

Старушка вздохнула и произнесла:

– Ну, хорошо. Слушай. Как ты знаешь, дед твой работал всю жизнь главным бухгалтером в тресте. В народном суде заседал. А когда началась война, его избрали председателем комиссии по брони. Принципиальным был, от мобилизации бронь давал только тем, кто, действительно, был нужен в тылу. В городе-то два военных завода было. А в сорок третьем ему пришла повестка. Окончил курсы младших лейтенантов и на фронт. Когда пришла Победа, вернулся с медалями, и опять на прежнее место работы. Прошло четыре года, вдруг, его вызвали в городской отдел НКВД или МГБ, не помню уже, как точно называлась эта служба. Несколько дней туда ходил, а мне ничего не говорил. Когда меня в отдел вызвали, тут все и выяснилось. Оказалось, что дед в конце войны попал в плен. На какой-то железнодорожной станции в Германии, во время погрузочно-разгрузочных работ, он и еще четыре человека бежали. Тех, немцы убили, а деду пуля попала в задницу. Его спрятала у себя двадцатилетняя немка – обходчица путей. Хирурга, чтобы пулю вырезал, звать побоялась, поэтому лечила сама. Сучка немецкая! Вот пуля и заросла.

– Ба, ну чего ты так на деда? Может, ничего между ними не было. Ему на тот момент сорок лет стукнуло, – прервал я бабушкин рассказ.

Старушка строго посмотрела на меня: – Как же не было?! Было! Мне сотрудники отдела письмо переводили. Про любовь немка писала. Гутен таг, либен, да битте…. Любит, значит, Семена и просит приехать! Тьфу! – и бабушка, со злостью плюнув в сторону дедовой комнаты, прошептала: – Никогда не прощу!

– Да ладно тебе, – рассмеялся я.

Увидев, что я не поддерживаю ее, бабушка нарочито сердито произнесла:

– Ну, слушай дальше, а то рассказывать не буду… Дед-то твой, два месяца в плену был, а потом месяц у немки задницу лечил, пока наши войска не пришли. Разобрались и в запасную часть на неделю. Потом, должны опять на фронт отправить, но какой-то высокий начальник узнал, что твой дед главным бухгалтером работал и оставил при этой части.

Посмотрев на мое удивленное лицо, бабушка пояснила:

– Хорошие бухгалтеры в армии – на вес золота были. А как ты думал? Во всем нужен учет. И в амуниции, и в продуктах, и в оружии. Его даже просили остаться после войны…

– Баб, не осуждай его. Куда ему было деваться в Германии, да еще раненому? – заступился я за деда.

– Да, я понимаю, что деваться некуда. Но путаться с этой фрау не надо было, – согласилась бабушка.

После бабушкиного рассказа я успокоился и сделал вывод, что дед воевал достойно, как и миллионы наших людей.

А через год деда не стало.

* * *

Зайдя на сайт «Подвиг народа», я нашел документ:

НАГРАДНОЙ ЛИСТ

1. ФИО: Гребельников Семен Евменович

2. ЗВАНИЕ: мл. лейтенант

3. Должность, часть: командир стрелкового взвода, 1 стрелковой роты, 1055 стрелкового полка, 297 стрелковой Славянско – Кировоградской дивизии.

Представляется к Правительственной награде: орден «Красная звезда».

Краткое конкретное изложение личного боевого подвига.

Тов. Гребельников в боях 4 и 5 октября 1944 года, за овладение населенным пунктом Вегедьха-за и железнодорожной станцией Кэсе (Венгрия), проявил себя смелым, мужественным и решительным офицером Красной Армии. Сочетая свои личные качества, с умелым руководством взводом, он четко выполнял боевые задачи командования и имел успех в боях.

В рукопашном бою, лично сам убил трех венгерских солдат и взял двух в плен. Одним из первых ворвался в населенный пункт Вегедьхаза. Достоин Правительственной награды – ордена «Красная звезда».

Командир 1055 стрелкового полка: майор Следь.

7 октября 1944 г.

Наградить орденом «Красная звезда».

Командир 297 стрелковой Славянско – Кировоградской дивизии: полковник Ковтун.

12 октября 1944 г.

Отметка о награждении.

Награжден приказом по 297 стрелковой Славянско – Кировоградской дивизии № 0291н от 13 октября 1944 г.

Сотрудник отделения кадров 297 стрелковой Славянско – Кировоградской дивизии: капитан Долгих.

13 октября 1944 г.

– Вот это, да! – громко сорвалось с моих губ.

– Дед, ты чего? – поинтересовался десятилетний внук, проходивший мимо меня.

– Прочти!

– Ого! – воскликнул внук, оторвавшись от монитора, и удивленно спросил:

– Твой дед восточными единоборствами занимался?

– Рукопашным боем! – неожиданно для себя, выпалил я и покосился на парнишку.

– Настоящий Рэмбо, я тоже буду таким, когда черный пояс получу, – уважительно произнес внук.

Ошеломленный информацией, я еще некоторое время сидел, размышляя: «Наверно, дед не получил орден, потому что в это время был в плену, а затем запасной полк. Вот и не нашла его награда».

Дрожащим пальцем набрал номер телефона сестры. Она тут же спросила:

– Читал? Что скажешь?

– Лена, я поражен! Внук в восторге! Сказал, что, дед настоящий Рэмбо! И спросил: Какими единоборствами он занимался? Я сказал, что рукопашным боем.

– Зачем соврал? – раздался смех сестры.

– Понимаешь, внук занимается карате, а на тренировки ходит с неохотой. Гляжу, воодушевился. Сообразил, что может пригодиться. Он уже понимает, что на нашей земле идет уничтожение русского мира. Тем более под обстрелом из «Градов» побывал. Мне бы хотелось, чтобы он был таким, как наш дед, – пояснил я.

– Борис, сходи на могилку к своему отцу и расскажи про нашего деда. Твой батя больше всех потешался над стариком, – произнесла тихо сестра.

– Хорошо. Лен, я горжусь нашим дедом, он настоящий Рэмбо!

– Я тоже…,– всхлипнула она. И я услышал короткие гудки.

Каменный отец

Дед Назар, шаркая растоптанными зимними ботинками, спешил в магазин. Он сегодня опоздал занять очередь до приезда хлебной машины и, боясь остаться без хлеба, нещадно материл себя. Этим, подстегивая к ускорению. Но старые ноги не слушались, и мучила одышка, поэтому, через каждые пятьдесят метров ему приходилось останавливаться.

Проходя по центральной улице, старик, от неожиданности встал как вкопанный. Памятник его отцу, погибшему при освобождении села, был выщерблен пулями. Населенный пункт находился в буферной зоне, поэтому сюда из Мариуполя частенько заезжали каратели батальона «Азов» покуражиться.

– Вот суки, бандеровские! Мало того, что памятники Ленину сбросили по всей стране, теперь за воинов-освободителей взялись! – воскликнул он и зло сплюнул.

«Хрен с ним, с этим хлебом, обойдусь! Сухари пока есть. Нужно щербины цементом заделать и покрасить», – подумал дед Назар и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, заспешил домой.

Назар своего папу не помнил. Ему был год, когда началась война. Так уж сложилась судьба отца, что он погиб при освобождении родного села от немецко-фашистких захватчиков в сентябре сорок третьего года. Его похоронили в центре, напротив клуба.

Сначала на могиле стояла крашеная зеленой краской деревянная пирамидка с красной звездой, а потом был сделан монумент, на торжественное открытие, которого собрались все жители села. И хотя, скульптор сделал из бетона собирательный образ солдата, державшего в руках приспущенное знамя, мать не удержалась и воскликнула: – Назарка, смотри, вылитый папка! – этими словами возродив у подростка нерастраченную сыновью любовь.

С этого момента мальчик начал бегать к монументу. Садился возле клумбы и мысленно разговаривал с отцом. А в трудные минуты обращался за советом и помощью. В конце беседы Назар тихо просил: – Папа, помоги…. В ответ ему чудилось, что памятник отвечал: «Хорошо, сынок». Подросток свято верил в это. Ведь, недаром, один из великих мыслителей сказал: «Вера – это самое сильное, что было, есть и будет у человека!». И действительно, после такого разговора у мальчишки все получалось.

Бывало, сделает он клюшку или деревянный автомат, а одноклассники сравнивают со своими поделками. И хотя, им делали отцы и старшие братья, у Назара всегда получалось лучше.

Однажды, лучший друг, с завистью осматривая очередное оружие из дерева, спросил:

– Назарка, кто тебе делал автомат?

– Отец помогал.

– Как же он мог помочь, если он каменный?! – удивился одноклассник.

– Хоть, и каменный, но мне всегда помогает!

– ответил Назар и посмотрел так, что приятелю расхотелось задавать вопросы.

Заглаживая шпателем последнюю выемку на памятнике, старик подумал: «Вроде недавно, с клюшкой по льду бегал на коньках, да в «войнушку» играл. А сейчас, еле на стремянку залез, да и война не игрушечная, а настоящая. Хорошо, что жена не дожила до этих дней. Она бы не выдержала».

Когда дед Назар начал собирать инструменты, подъехал джип. Из него вылезли двое с автоматами, одетые в камуфляж. Старик, увидев на рукавах желтые повязки, со злостью подумал: «Прибыли нацики! Сейчас прицепятся!».

Каратели батальона «Азов» подошли к старику.

– Что, дед, делаешь здесь? – поинтересовался один из них.

– Памятник ремонтирую.

– Советскому агрессору?

– Здесь похоронен мой отец.

Прочитав надпись на постаменте и зло, усмехнувшись, бандеровец спросил:

– Ты, москаль?

– Может и москаль, но родился и прожил всю жизнь здесь, – ответил спокойно дед Назар и подумал: «Отец мой давил этих гнид и я не буду унижаться перед ними!».

– Сейчас посмотрим, какой ты патриот нашей страны, – ухмыльнулся каратель и приказал: – Пой гимн Украины!

– Что я депутат, чтобы гимны распевать? Это им делать нечего, пусть и поют, а я всю жизнь работал, – с достоинством ответил старик на приказ добровольца нацгвардии.

– На колени! – заорал бандеровец и ударил прикладом автомата по ногам деда, отчего тот рухнул на землю.

– Пой! – зло крикнул второй каратель, держа старика за ворот куртки, этим, не давая подняться с колен. Дед Назар презрительно усмехнулся и запел:

– Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила….

– Курва, москальская! – вскрикнул от неожиданности бандеровец и ударил старика прикладом автомата в челюсть. «Сволочь! Два зуба выбил!», – с горечью подумал дед Назар, ощущая, как рот наполняется кровью.

– Будешь петь?! – наклонился и, угрожающе спросил, державший за ворот старика, каратель, и в ответ получил в лицо кровавый плевок вместе с зубами. На старого человека обрушился град ударов прикладами и берцами.

Дед Назар уже не чувствовал боли, когда сквозь мутную слезу увидел памятник отцу, который, склонив голову, будто спрашивал: «Помочь?». Старик, как в детстве прошептал: – Папа, помоги, – и, услышав в ответ: – Хорошо, сынок, – улыбнулся окровавленными губами.

– Он еще и улыбается! – бешено заорал бандеровец и, клацнув затвором автомата, выстрелил.

Вечером каратели добровольческого батальона заняли село. А ночью были выбиты бойцами ДНР. Спасаясь от танков ополчения, джип налетел на памятник отцу деда Назара. Погиб командир батальона «Азов» и его водитель.

P. S. Несмотря на идущие бои за село, монумент воину-освободителю до сих пор стоит. Хоть и побит он пулями, да осколками, но как подобает русскому солдату, не бросил своих рубежей.