Текст книги "Человек из чужого времени"

Глава 5. Великая сила пол-литра

Михаил плохо спал и всю ночь размышлял о том, что его ждет впереди. Предстоящее вообразимое и невообразимое будущее ничего хорошего ему не сулило. И тем не менее он понял одно: надо начинать жить реальной жизнью, используя новую возможностью, которую ему предоставила судьба. Однажды дядя сказал: «То, что ты не сделаешь сегодня, станет твоим сожалением завтра». Только сейчас Михаил понял, что означают эти слова. «Надо жить реальной жизнью и ничего не откладывать на потом!»

Рано утром приехала Лиза.

– Михаил, вы преображаетесь на глазах. Я чувствовала, что попаду в десятку.

– У вас все получается великолепно, даже стрельба.

– Надеюсь, именно это мне и не пригодится.

– Не зарекайтесь.

– Эта одежда вам очень идет. Я тут еще куртку для вас привезла, чтобы не замерзли. Все-таки апрель на дворе. И документы.

Она достала новый советский паспорт и протянула его Михаилу. Согласно данному документу он родился и жил в Петропавловске-Камчатском, на улице Ленина. Дата рождения: седьмое декабря 1961 года. Звали его Николай Владимирович Путников. Михаил изменился в лице. У него непроизвольно открылся рот и округлились глаза.

– Что-то не так, – робко поинтересовалась Лиза.

– Дело в том, что я родился именно 7 декабря, только 1861 года.

Лиза с подозрением посмотрела на Михаила, не понимая, разыгрывает он ее или нет. Наконец она энергично продолжила:

– Все-все-все. Никакой чертовщины. Простое совпадение. У нас нет времени на всякую ерунду.

– Вы правы, времени действительно в обрез.

– Вот доверенность на ведение моего дела. А вот доверенности на регистрацию юридических лиц – совместного предприятия и товарищества с ограниченной ответственностью.

– Такого не бывает. Есть либо товарищество, либо общество с ограниченной ответственностью. А смеси бульдога с носорогом не бывает.

– Это в ваше время не путали божий дар с яичницей, а в наше время – это норма культуры и новых юридических знаний. Поэтому регистрируем то, что просят и за что, кстати, платят деньги. Здесь остальные бумаги по моему делу. Суд находится на 10-й Красноармейской. Судья Романова Ольга Петровна.

– А где осуществляют регистрацию юридических лиц?

– В Смольном соборе.

– В самом соборе монастыре? – искренне удивился Михаил.

– В 6-м подъезде. Но сейчас меня больше волнует бракоразводный процесс. Запомните, Михаил, мой район Адмиралтейский.

– А сегодня мы можем это сделать?

– Сегодня? Кстати, да, сегодня у моего судьи приемный день с двух до пяти.

– А это что?

– Это я написала согласие на развод от имени мужа. Не хватает только подписи. У меня есть его паспорт, но нет владельца. Михаил, не смотрите на меня, как на преступника. Я предупреждала вас, что готова пойти на крайние меры. Вот я и дошла до крайности.

Михаил не знал, что ему делать. Лиза вновь ворвалась в его жизнь, как свежий ветер. Ее энергия и обаяние очаровали и увлекли его за собой. Лиза ошибалась, полагая, что этические нормы не позволят Михаилу пойти вместе с ней на подлог. Эту тему он закрыл еще вчера, сопоставляя все «за» и «против». Одно то, что он незаконно жил в новом времени и согласился на липовый паспорт, снимало все сомнения. «Это как на войне, – уговаривал себя Михаил, – невольно приходится переступать черту ради собственного спасения и браться за оружие. Никто не знает, на что он способен в минуту, когда его жизни станет угрожать смертельная опасность. Это не уголовщина, это самозащита. Но стоит этой войне закончиться, и вновь вступают в силу законы и этические нормы мирного времени. Главное, что сегодня никому нет никакого дела до соседа, никому нет никакого дела до отступлений от закона, если, конечно, нет вреда согражданам, власти и стране. Все остальное – косвенные доводы. Эти два отступления делаются лишь для того, чтобы отстоять и защитить свое право на нормальную человеческую жизнь. Это сделка? Да! Ей – свобода, и мне – свобода. И на эту свободу каждому нужен свой документ. Ей – справка о разводе, мне – паспорт». Но и разумом, и сердцем Михаил понимал, что даже без обмена принципов на паспорт он сделал бы все для этой внешне сильной, но по сути хрупкой и беззащитной девушки… Он готов был ради нее пойти куда угодно и на что угодно. Вот она – его настоящая любовь и воплощение реальности. Вот она – не надуманная фантазия, а страстно любимая девушка. Подспудно он понимал, что «куда угодно» и «что угодно» никак не связаны с преступлением, потому что этические, нравственные и гражданские устои Лизы были ничуть не ниже, чем у Михаила. Он понимал, что в минуту опасности Лиза, пожертвует собой. Он видел, он чувствовал, что Лиза не просто заботится о нем, она искренне и по-настоящему любит его. И еще он знал одну весьма существенную деталь: Лиза значительно сильнее его духом. Это задевало самолюбие и в то же время радовало Михаила. Правда, в настоящую минуту его волновало еще одно обстоятельство. Скоро должна была приехать Юля. Михаил очень ждал эту встречу, он готовился к ней. Его волнение было столь очевидно, что Лиза с подозрением спросила.

– Что-нибудь не так?

Надо было что-то отвечать.

– Его паспорт тоже не настоящий?

– Сегодня такое время, что даже про себя трудно сказать, настоящая я, или не настоящая.

– А можно посмотреть его документ?

– Пожалуйста.

Михаил открыл страницу с фотографией и увидел на ней своего знакомого со Смоленского кладбища. Точная копия. Поразительное сходство. У Михаила все было написано на лице.

– Да что вы меня все время пугаете? Это настоящий паспорт, а вот у моего мужа липовый, я при случае их поменяла. И кстати, он живет по нему уже полгода и никаких проблем.

– Я знаю, где найти вашего мужа, – прервал ее Михаил, – поехали. Я все объясню вам по дороге.

Через час они уже обходили на Смоленском кладбище могилу за могилой в поисках двойника. Но его нигде не было. И тут Михаил вспомнил.

– Он говорил, что живет на 5-й линии, неподалеку от бани. Да, там они еще эту, ну как ее… такое с разговором связанное название… покупают и пьют. Она еще по качеству хуже водки.

– Бормотуху, что ли?

– Да, конечно, ее. Как это я мог забыть!

– Да, Михаил-Николай, вы человек продвинутый, быстро вживаетесь в новую действительность.

Они поехали на 5-ю линию.

– Михаил, буду и впредь вас так называть, зайдите, пожалуйста, в этот дворик, если его там нет, надо будет зайти в соседний. Если и там его не будет…

– Вот он! – прервал ее Михаил. Они остановились. Михаил вышел из машины и не очень громко окликнул:

– Василий!

Оглянулись все, кроме Василия. Увидев «Боярского», они одновременно стали толкать своего приятеля – один в бок, другой в плечо – со словами:

– Васька, там тебя мужик с кладбища спрашивает. Короче, который на Боярского похожий.

Василий обернулся и стал внимательно разглядывать новый облик Михаила.

– Не-е-е, ребята, это уже не Боярский, от того только усы остались, ну и еще что-то от физиономии. Что ты с собой сделал, Михаил, стал сам на себя не похож. И вообще, кто это? Не-е-е, мужики, это не Боярский.

– И все же, Василий, это я. Михаил.

– Это я что, так сильно вчера перебрал, что никак признать тебя не могу?

– Не юродствуй, Васька, видишь, мужик по нужде к тебе пришел, – сказал длинный, смущенно взглянув на Лизу.

– По нужде ходят в другое место, а не ко мне.

– Ха-ха-ха, – развеселился толстяк и тоже уставился на Лизу.

– Я не понял, Михаил, ты что, в другую веру подался?

– Да брось ты, Васька, веру его, что ли, не разглядел? Вон она, рядом стоит.

– Хороша, чертовка. С такой не забалуешь. Покосил под Боярского – и хватит. Ишь какой современный стал. Не чета нам.

– Ну да, я подстригся и переоделся. Что это меняет?

– Это меняет все. Раньше ты выглядел лучше, натуральнее. Ты был из нашего времени. Из прошлого. А сейчас только одни усы натуральными и остались.

– Он прав, – грустно заметил длинный, – в погоне за Западом мы приобретаем лоск и продаем свою душу.

– Нынче быстро от прошлого отказываются, – добавил толстяк.

– Согласен, согласен, согласен, но времени – в обрез. Василий, мне нужна ваша помощь. Мы можем отойти в сторонку, чтобы я все объяснил с глазу на глаз?

– У меня от друзей секретов нет.

– Хорошо. Василий, мне нужна ваша помощь.

– Ты это уже говорил.

– Да, говорил.

– Что надо, вагон бутылок насобирать?

– Намного больше.

– Тогда валяй.

– Василий, вы очень похожи на мужа моей знакомой девушки.

– Да что ты говоришь. Этой, что ли?

– Да.

– Она что, тоже из психушки?

– Если бы.

– Шустрый малый, – заметил старпом.

– Может, и нам под психов покосить? – хитро улыбнувшись, добавил бывший военный. – Глядишь, стимул появится.

– За стимулом дело не встанет.

– Угомонитесь, – прервал затянувшиеся рассуждения Василий, – ваше дело хоть со стимулом, хоть без стимула – на пол-шестого.

Все разом рассмеялись, по достоинству оценив пошловатую шутку приятеля.

– Поймите, если сегодня этого не сделать, то канитель растянется на долгое время.

– А без развода она не может с тобой шашни крутить?

– Речь не обо мне. Они уже несколько лет не живут вместе.

– И что? Если бы у нас из-за такой ерунды разводились, то судей бы не хватило на разводы, очередь бы стояла до самой Финляндии.

– Короче, Василий, вот в чем беда: паспорт ее мужа у нас есть, заявление от него у нас есть, а самого мужа нет. Он, скажем так, свободный художник. Человек с Кавказа.

– Что-то я не догоняю. А я-то здесь при чем?

– Вы очень похожи на ее мужа. Можете сами взглянуть на фотографию в паспорте. Никто не отличит.

– И что? Это моя вина?

– Не валяй дурака, Василий, – заметил длинный. – Его девушка хочет развестись со своим мужиком, а тот шляется где ни попадя, и развод с ней ему по барабану. Чего тут не понять?

– А ты похож на ее басурмана, который где-то шляется, вот и будешь его замещать, – пояснил старпом.

– Потому что свободный кавказец намного круче, чем свободный художник, чем бомж и даже чем мы. Он орел, а значит, выше всего мирского. Философия, – многозначительно объяснил друзьям майор.

– Ну да – орел. Укололся и улетел в нирвану, – заметил Василий.

– Я бы тоже не дал ей развод, – мечтательно произнес старпом. – Уж больно она хороша.

– И я бы не дал, – мечтательно произнес майор.

– Усохните разом. Пустили тут слюни. Вы-то в стороне останетесь, а мне, если что, отвечать придется. Здесь все надо хорошенько обмозговать.

– Ну да, на трезвую голову.

– Вот именно, а мы только что опохмелились.

– Вы всё шутите. А мне действительно нужна ваша помощь. Вы ничем не рискуете. Рискую только я, поверьте.

– Да что ты говоришь? Развод – дело серьезное, а с подлогом еще и криминальное, – спокойно заметил Василий. – Ты на что нас толкаешь, артист?

– Юрист, – шепотом поправил старпом.

– Один хрен.

– Я понимаю. Всю ответственность я возьму на себя. Мне терять нечего.

– Конечно, что с психа спросить. Теперь понятно, за что тебя в психушку упрятали.

– Без вашей помощи мне не обойтись.

– Да уж вижу. Ну с тобой, допустим, все ясно – втюхался по уши, поэтому и башню снесло, а нас-то зачем за собой тащишь в свою трясину?

– Здесь, конечно, нет никакой логики и здравого смысла, но мне действительно нужна ваша помощь.

– Выпендриться хочешь.

– Развод, понятно, дело серьезное, и даже, если посмотреть на него с другой стороны, то он промедления не терпит, с ним надо поспешать, пока желание не пропало, – добавил майор.

– Даже не знаю. И девицу твою жалко, такая красота пропадает, и подставляться не хочется, – промямлил Василий.

– Вашего активного участия не потребуется, нужен только Василий, как физическое лицо. Типа истукана. Всего и дел: прийти, показать паспорт, кивнуть, что согласен на развод, и все.

Василий колебался. Он явно не хотел показывать своего страха перед нарушением закона, уж в такой правильной стране вырос.

– Не-е-е, на это я пойтить не могу. Надо посоветоваться с шефом, – как-то театрально и не к месту произнес он нелепую и чужую фразу.

– С Михал Иванычем? – уточнил его друг.

– Ага, с Михал Иванычем, – произнес он, продолжая странно расставлять слова и не своим голосом.

– Так я и есть Михаил Иванович, – недоумевая и не понимая, что они имели в виду, робко произнес Михаил. Всем троим стало весело, и они долго смеялись. Зато у них поднялось настроение.

– Это будет дорого стоить, – отсмеявшись, заявил Василий. Он принял решение.

– Сколько?

– Пол-литра водки!

– На каждого, – добавили его друзья. Они снова громко расхохотались. Их настроение Лизе и Михаилу понравилось.

– Хорошо, поехали. Будет вам все, что пожелали.

– Но сначала надо принять по соточке, для храбрости и на ход ноги.

– В суд нельзя идти выпивши.

– Слушай, артист…

– Юрист, – шепотом добавил старпом.

– Один хрен, уж тебе ли не знать, «без газа нет джаза»! Перед выходом на сцену все профи принимают по соточке.

Стандартным способом каждый из этой «троицы» выпил по стакану портвейна и выкурил по папироске «Беломорканал». Наконец Михаилу удалось усадить беззаботных друзей в автомобиль Лизы.

Они сели на заднее сиденье, и тотчас в машине запахло потом, перегаром и еще чем-то противным. Лиза мужественно терпела. Лишь один раз она повернула к Михаилу голову и шепотом произнесла:

– С ума сойти, стопроцентное сходство.

Суд был обшарпанным, запущенным, плохо освещенным. Переходы, лестницы и маленькие комнаты для ожидания ввергли министерского юриста в гнетущее состояние. Перед кабинетом судьи Романовой О. П. сидели несколько человек. До начала приема оставалось не более получаса. Лиза предусмотрительно сразу же заняла очередь. Ровно в 2 часа вышла секретарь и зачитала аншлаг. Лиза подошла к ней и о чем-то переговорила. Из одной руки в другую что-то перекочевало. Секретарь несколько раз кивнула головой, объявила стороны по текущему делу и закрыла за собой дверь. Через пару минут она вернулась и сообщила Лизе, что через час может состояться слушание по ее делу.

– Образовалось окно, ответчика не будет. Вам явно повезло.

– Надеюсь, везение сегодня меня не оставит.

Лиза и Михаил оставили одного из друзей Василия – того, который назывался старпомом с «Лермонтова», – сидеть в суде, и вышли на улицу.

– Запомните, – еще раз напомнил Михаил, – рискую только я. Все документы настоящие. Липовый только муж.

– Вот это-то меня больше всего и беспокоит, – без оптимизма в голосе заявил Василий.

– Положитесь на мой опыт.

– Ты сам-то понял, что сказал? Чтобы подопытный положился на собственный опыт. Бред какой-то.

– Успокойтесь, все будет хорошо, – добавила Лиза, хотя сама явно волновалась. Это было заметно, потому что некоторые слова она произносила дважды. – Вам, Василий, необходимо потренироваться в подписи. Заявление необходимо подписать так же, как в паспорте, в присутствии судьи.

Лиза достала паспорт и протянула его Василию. Он мельком взглянул на подпись, что-то чиркнул ручкой на листке бумаги и с ухмылкой произнес:

– Легко, получите оригинал.

– Вы кудесник, Василий. Будь вы моим мужем, я бы с вами не разводилась.

– Мы так в суде и скажем.

– Не получится, дружок. Я дважды на одни и те же грабли не наступаю. Хотя, как говорят, для чистоты эксперимента попытать счастье можно.

– Я же подопытный. Можно и попробовать. Мне что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило. К тому же оставшемуся без работы совсем не лишней будет кормилица.

– Поилица.

– Это точно. Моя беда, а может быть, и счастье в том, что я перестал быть бабником и поднялся на новый уровень.

– И кем же вы стали?

– Профессиональным алкоголиком.

– Все вы так. Сначала говорите: «Любить, так королеву, грабить, так миллионы», а до дела дойдет – «извините, я не люби, я профи».

– Се ля ви.

– Да, Василий, вы потеряли свой шанс, придется разводиться.

– Такой шанс у меня уже был. Перестройка меня перестроила.

– Примите мои соболезнования.

– Ничего, скоро вы примете и мои.

– Спасибо заранее. Николай, а ваш удел – представлять нас в суде. Вы как-никак мое доверенное лицо. Вы все успели прочитать?

– Да. Ничего особенного, обычная процессуальная процедура, примерно такая же, как и в мое время.

– Так, стоп, ребята. Не спешите, не догоняю чего-то. Что значит «Николай»? И при чем здесь какое-то другое время?

– Василий, какая вам разница, кого как называют. Вы согласны мне помочь или нет?

– Согласен. Только уж давайте начистоту, что там за фокусы-покусы?

– Потом объясню. Николай – это мое сценическое имя, а в миру я – Михаил.

– Понял, не дурак: он же Гоша, он же Гога, он же Жора, он же Гриша, он же Миша, он же Микола Питерский. Валяйте.

– Тогда вот ваш паспорт и пошли разводиться.

Через некоторое время подошла их очередь.

– Гамлет и Елизавета Катуния, – прочитала секретарь по бумажке.

Все трое вошли в кабинет. Василий давился от смеха. Это был нервный смех. Поводом явилось имя, на которое там, на улице, он не обратил внимания, а причиной – боязнь государственной судебной системы. Судья уничтожающе посмотрела на Василия, и он стал икать.

– Что вы себе позволяете? Вы понимаете, где вы находитесь? Да еще в нетрезвом состоянии!

– Со вчерашнего вечера ни грамма, синдром похмелья, так сказать.

Все складывалось очень плохо. Такое начало ничего хорошего не предвещало. Лиза сразу заметила, что Василий был не просто навеселе, его начало развозить, но все же надеялась, что судья этого не заметит. Ан нет, заметила.

– Ваша честь, – вмешался Михаил, – несмотря ни на что, нам сегодня повезло. Нам удалось доставить ответчика в суд хоть в таком состоянии. Сами понимаете, каких усилий нам это стоило.

– Ладно, сдайте свои документы секретарю, зарегистрируйтесь. Но предупреждаю: малейшее замечание ответчику – и заседание будет перенесено на другой день.

– Мы постараемся контролировать ситуацию, ваша честь.

Михаил и Лиза отдали свои паспорта и доверенность. Василий тоже достал паспорт и отдал его секретарю. Секретарь открыла его на последней странице, потом стала листать дальше и вдруг с недоумением спросила:

– Смирнов Василий Петрович – это вы?

Лиза чуть не упала в обморок. У Михаила все похолодело внутри.

– Вот черт, Васькин паспорт прихватил, вот мой.

Василий выдернул из рук секретаря свой паспорт и вручил ей другой. При этом он с акцентом произнес:

– Бывает, понимаешь, да? Васька денег должен. Вернет – получит назад.

– Это незаконно, – сказала секретарь.

– Зато эффективно.

Все взоры разом устремились на судью, но та в этот момент была увлечена чтением дела. Секретарь хмыкнула, посмотрела укоризненно на Лизу и, не скрывая того, что делает ей огромное одолжение, произнесла:

– Все нормально.

Судья зачитала исковое заявление, затем все документы, прилагаемые к нему, и стала задавать вопросы. Василий нес какой-то бред, Лиза от напряжения мямлила что-то невразумительное.

– Нет, это невыносимо. Официальный представитель, вам слово.

– Ваша честь, в делах семейных самым сложным и неблагодарным обстоятельством является участие посредников. Как профессиональный юрист я прекрасно понимаю это. И как никто иной хочу мира и согласия. И все же я опираюсь только на факты и с глубоким уважением смотрю на вас. Ведь именно вы являетесь здесь самым опытным и справедливым специалистом в вопросах семейного права. Вы не только являете собой житейскую и юридическую истину в последней инстанции, но еще и отстаиваете государственные интересы более высокого порядка. Мы с вами прекрасно понимаем, что семья как одна из основ нравственного общества должна быть сохранена. Тем более что в этой социальной основе есть еще и ребенок. Как сложится его судьба, как повлияет развод на тонкую детскую психику? И об этом мы с вами тоже не забываем. Я без особого оптимизма и желания согласился на участие быть посредником в разрешении семейного конфликта. Но стоило мне начать разбираться в его психологии, в корнях его образования, в его характере и последствиях, как я пришел к выводу, что следует удовлетворить просьбу истца. Все факты говорят против ответчика. Мы не можем не считаться с юридическими фактами, они выше наших благих намерений. Именно поэтому в дополнение к сказанному прошу приобщить к делу следующие справки, заключения и заявления, касающиеся аморальной жизни Гамлета Катунии и подтверждающие необходимость удовлетворения поданного иска. Приобщаемые к делу бумаги избавляют меня от словесной характеристики ответчика. Вот перед вами два человека. Взгляните на них, разве они похожи, едины, совместимы? Это разные люди, с разной жизнью, интересами и ценностями. Долгое время они не живут единой семьей. Отец не заботится о своем ребенке и ничего не предпринимает для сохранения семьи. Общее в этой семье только одно – ребенок. Истец считает, что даже с учетом этого обстоятельства сохранение семейных отношений невозможно и будет только во вред их ребенку. Прошу удовлетворить просьбу истца, тем более что ответчик согласен на развод, а истица не предъявляет к нему никаких материальных и иных требований.

Развод состоялся. Вся разношерстная компания вышла из здания суда. У них были такие лица, словно каждого из них приговорили к пожизненному заключению. Наконец Василий сказал:

– Да, Михаил, круто, уважаю. Если я сейчас не выпью, то зарыдаю. Только что ты навешал Гамлету по самое некуда.

– Василий, верните паспорт, пожалуйста, и проверьте, кем вы остались.

– Да ладно, не хочу я быть Гамлетом. Подумаешь, вышла промашка, с кем не бывает.

– Ну-ка, Васька, расскажи нам про Машку.

– Без пол-литра об этом не расскажешь.

– Василий, соберитесь, рано расслабляться, нам еще через две недели идти в суд за решением, а затем в загс проштамповать паспорта о разводе.

– Вот за это я и не люблю женщин. Они все время держат нас в напряжении, – заметил Василий.

– Напрягают по полной, – согласился старпом.

– Это точно, стоит жениться – и понеслось, – добавил майор.

– Ладно, господа алкоголики, хватит болтать. Сегодня вы получите первую часть гонорара – два пол-литра.

– У-у-у, – недовольно в один голос протянули мужики.

Лиза их прервала:

– А через две недели еще столько же. Кроме того, вам причитается премия в размере десяти пол-литра. Главное – довести дело до конца. А на эти сто рублей купите себе хорошей закуски и помойтесь в бане.

Лиза протянула деньги. Василий взял их с театральной благодарностью.

– Мерси, мадам. Но хочу заметить, что от вашей махинации тоже не очень-то хорошо пахнет.

– Все, Василий, это уже перебор.

– Хорошо хоть, что все так гладко прошло. Сказать по правде, я сильно перетрухался в суде. Спасибо Михаилу. А что, мужики, может, и впрямь сходим в баньку, заодно и помоемся?

– Заодно и попаримся. Вот только пол-литры свои получим, и айда на Пятую мыться.

В машине никто не произнес ни слова. Наконец тягостное путешествие закончилось. Машина остановилась у магазина на углу Среднего и 6-й линии. Там Лиза, как и обещала, купила две бутылки водки, после чего Лиза и Михаил тепло попрощались с Василием и его веселой компанией. Оставшись наедине со своим доверенным лицом, Лиза искренне проговорила:

– Ну, Михаил, просите у меня, что хотите. Я исполню любое ваше желание. Вы сегодня сделали невозможное. Что вы хотите?

– Отвезите меня к Юле, пожалуйста, на Просвещения.

– Так к Юле или на Просвещения? – с горькой улыбкой и сожалением произнесла Лиза.

– В квартиру, мне надо прийти в себя. Я первый раз в жизни нарушил закон.

* * *

– У меня даже не было времени отказаться.

– Не волнуйтесь, что ни делается, все к лучшему. Этот прецедент нам только на пользу.

– А что если объявится настоящий муж и навешает мне по полной схеме?

– Вам нечего волноваться, продолжайте ваши контакты с Михаилом. Сами инициативу не проявляйте. Он теперь у вас в долгу. Лучше не придумать.

– Надеюсь.

– Запоминайте все, что он говорит, в душу к нему не лезьте. Все должно быть естественно и непринужденно. Малейшее давление, подозрительная любознательность – и вы его потеряете.

– А что конкретно я должен у него узнать?

– Всему свое время. Ему может понадобиться надежный человек. Теперь ваша задача – стать таким человеком. Когда попросит помочь, сами поймете.

– Так я уже помог.

– Это вы не ему помогали. Его черед еще не настал.

– Понял, не дурак.