Текст книги "Кто воевал числом, а кто – умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй Мировой"

Кроме того, в 1930–1936 годах было приговорено к расстрелу 40 137 человек, в том числе в 1930–1931 годах – 30 852 человека[80]80
  http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/xx_f/70.shtml


[Закрыть]. Среди этих жертв могло быть значительное число мужчин, которым в 1939 году было бы 30–49 лет. Их доля могла быть на треть меньше, чем доля мужчин контингента 20–49 лет среди жертв репрессий 1937–1938 годов, т. е. всего около 46 % всех расстрелянных, что дает мужской перевес около 18,5 тыс. человек.

Тогда общий недоучет мужчин в когортах 10–49 лет, определяемый на основе женского перевеса, можно оценить в 2 940,0 тыс. человек.

Численность населения территорий, присоединенных к СССР в 1939–1940 годах, на начало 1940 года оценивалась в июне 1941 года в 23 501,0 тыс. человек (с учетом примерно 31 тыс. жителей, оставшихся на присоединенной в марте 1940 года территории Финляндии) [81]81
  Подсчет по: Кожурин В.С. О численности населения СССР накануне Великой Отечественной войны (Неизвестные документы) // Военно-исторический журнал. 1991. № 2. С. 24–26.


[Закрыть]. Каким образом производилась оценка, неясно до сих пор. Следует также учесть, что в состав Молдавской ССР была включена Молдавская АССР, до июля 1940 года уже входившая в состав Украинской ССР. Согласно данным переписи 1939 года население Молдавской АССР составляло 599 156 человек. Учитывая, что в 1940 году темп прироста населения СССР составлял 1,4 %[82]82
  Там же. С. 23.


[Закрыть], и предполагая, что в 1939 году он был таким же, к началу 1939 года численность населения присоединенных территорий можно оценить в 23 176,5 тыс. человек, а за вычетом населения Молдавской АССР – в 22 577,3 тыс. человек.

Численность мужского населения в когортах 10–49 лет согласно данным переписи 1939 года составила 52 900 711 человек. Данных о численности мужского населения этих возрастов на территориях, присоединенных в 1939–1940 годах, нет. Если предположить, что она составляла примерно ту же пропорцию среди всего населения, как и на территории СССР в границах на начало 1939 года (численность населения СССР тогда составляла 170 557,1 тыс. человек), то численность мужчин в когортах 10–49 лет на начало 1939 года на присоединенных к СССР территориях можно оценить в 7002,6 тыс. человек. Если допустить, что недоучет мужчин на присоединенных территориях был примерно таким же, как и на основной территории СССР, то численность мужчин в возрасте 10–49 лет на присоединенных территориях следует увеличить еще на 389,2 тыс. человек. Признаком того, что на присоединенных территориях в 1941 году имел место существенный недоучет населения, может служить тот факт, что второй вариант расчета по Молдавской ССР дал численность населения республики 2515,7 тыс. человек, что на 108,9 тыс. человек, или на 4,52 % больше, чем первоначальный вариант расчета, включенный в сводную таблицу[83]83
  Там же. С. 26.


[Закрыть].

Общую численность мужчин в возрасте 10–49 лет на территории СССР в границах на 22 июня 1941 года на начало 1939 года можно оценить в 63 232,5 тыс. человек.

Согласно данным переписи 1959 года численность мужского населения в возрасте от 30 до 69 лет, т. е. тех когорт, которые реально призывались в армию во время войны, составила 32 857 854 человека. Однако надо учесть, что между 1941 и 1959 годом произошли некоторые изменения советских границ. В октябре 1944 года в состав СССР вошла прежде формально независимая Тувинская народная республика. Численность населения Тувы в 1941 году составляла чуть более 80 тыс. человек, а к началу 1944 года – 96 тыс. человек. Основная масса призывников была из числа 12 тыс. советских граждан, проживавших в Туве. В подавляющем большинстве это были русские и представители других национальностей СССР. Кроме того, добровольцами пошли на фронт 220 тувинцев и представителей других коренных народностей Тувы. Всего на фронте побывало около 8 тыс. жителей Тувы. Из них погибла примерно половина, т. е. около 4 тыс., в том числе 69 тувинцев-добровольцев[84]84
  Оюн Д. Вера и Кыргыс: Путешествие в прошлое // Центр Азии, 2005, 13–20 мая, № 19 (ttp://www.centerasia.ru/issue/2005/19/117-vera_i_kyrgys_puteshestvie_v_proshloye.html); Клинбайн И. За други своя // Национальный акцент, 2010, 21 января, № 57 (Приложение к еженедельнику «Аргументы недели») (http://www.nazaccent.ru/pubs/pb10131163751.htm); Аранчын Ю., Моллеров Н. К 60-летию Великой Победы. Вклад Тувы // Новые исследования Тувы (http://www.tuva.asia/project.html); Коммерсант-Власть, 2005, 30 мая, № 21 (раздел «Письма). (http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=581324).


[Закрыть]. Численность населения Тувинской автономной области в 1959 году составила 171,9 тыс. человек, а численность мужчин в возрасте 30–69 лет составляла 25,7 тыс. человек. На эту величину должна быть уменьшена численность мужского населения СССР в 1959 году в соответствующих когортах для их корректного сравнения с 1939 годом.

Также в состав СССР в ноябре 1945 года вошла Закарпатская Украина. В 1959 году численность населения Закарпатской области Украины составила 920,2 тыс. человек, а численность мужского населения в возрасте 30–69 лет – 161,2 тыс. человек. На эту величину также должна быть уменьшена численность мужского населения СССР в 1959 году в соответствующих когортах для их корректного сравнения с 1939 годом. Стоит отметить, что в годы войны проходила «добровольная» мобилизация населения Закарпатья в Красную Армию. Кроме того, часть уроженцев Закарпатья была мобилизована в венгерскую армию.

Включение в СССР в 1944–1946 годах Калининградской области, Южного Сахалина и Курильских островов, а также Петсамо (Печенги) практически не повлияло на демографический баланс, поскольку почти все немецкое, японское и финское население было репатриировано, а среди немногих оставшихся не было лиц призывных возрастов.

В 1944–1951 годах происходил обмен территорией и населением между СССР и Польшей. В результате Польше были переданы районы Перемышля, Санока и Белостока с прилегающими территориями. С учетом того, что население Белостокской области на начало 1940 года оценивалось в 1348,3 тыс. человек, в Перемышле и окрестностях тогда проживало до 60 тыс. жителей, а в Саноке – до 40 тыс. человек, к началу 1939 года численность населения этих территорий можно оценить в 1,4 млн человек. Кроме того, из Польши в СССР в 1945–1946 годах выехало 518 тыс. человек, а из СССР в Польшу – 1090 тыс. человек. Из Чехословакии в СССР в 1946 году выехало 24 тыс. человек, а в обратном направлении – 33 тыс. человек. Кроме того, около 14 тыс. бессарабских и буковинских евреев репатриировалось в Румынию. Также около 100 тыс. человек выехало из СССР в Польшу в 1956–1958 годах[85]85
  Полян П. Оптации: с кем и когда в XX веке Россия обменивалась населением // Россия и ее регионы в XX веке: территория – расселение – миграции / Под ред. О. Глезер и П. Поляна. – М.: ОГИ, 2005. С. 536–544.


[Закрыть]. С учетом этих обменов населением и территории численность населения СССР к началу 1959 года уменьшилась примерно на 1,1 млн человек.

В СССР были насильственно и добровольно репатриированы значительные группы российских эмигрантов из стран Европы и из Китая – до 50 тыс. человек. Кроме того, на Родину добровольно вернулось до 250 тыс. армян[86]86
  Почему мы вернулись на Родину. М., 1983. С. 96.


[Закрыть]. С другой стороны, около 620 тыс. бывших советских военнопленных и вывезенных на работу в Германию гражданских лиц, а также ушедших вместе с германской армией предпочли остаться на Западе[87]87
  Земсков В.Н. Репатриация и вторая волна эмиграции // Родина. 1991. № 6–7. С. 111.


[Закрыть]. За счет этого население СССР по сравнению с довоенным временем должно было уменьшиться еще на 320 тыс. человек. Общее уменьшение населения СССР по сравнению с довоенным уровнем за счет изменения послевоенных границ и внешних миграций можно оценить примерно в 1,4 млн человек. В 1959 году численность мужского населения в возрасте 30–69 лет для этой совокупности можно оценить примерно в 237 тыс. человек. Эту величину следует прибавить к численности мужского населения в возрасте 30–69 лет в 1959 году.

Теперь необходимо оценить, какая величина избыточной смертности в годы войны среди гражданского населения падает на тех, кому в 1939 году было от 10 до 49 лет. Избыточная же смертность заключенных в советских лагерях в годы войны (в сравнении с довоенным уровнем 1940 года) составила по меньшей мере 391 тыс. человек[88]88
  Земсков В.Н. ГУЛАГ (Историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 14.


[Закрыть]. Доля женщин в ГУЛАГе в годы войны повысилась с 7 до 26 % за счет мобилизации мужчин-заключенных в армию[89]89
  Вклад заключенных ГУЛАГа в победу в Великой Отечественной войне. Публикация В.А. Пронько и В.Н. Земскова // Новая и новейшая история. 1996. № 5. С. 134.


[Закрыть]. Кстати сказать, на фронт было отправлено не менее 975 тыс. заключенных, а также 117 тыс. сотрудников лагерной охраны[90]90
  Там же.


[Закрыть]. Неясно, учтены ли эти 1092 тыс. человек авторами книги «Гриф секретности снят» в числе мобилизованных в Красную Армию.

Среднюю долю женщин среди умерших заключенных можно оценить в 11,5 %, или в 45 тыс. человек. Доля мужчин призывных возрастов в избыточной смертности в тюрьмах и лагерях должна быть меньше, чем доля мужчин этих возрастов в общем числе расстрелянных в 1937–1938 годах, так как среди последних была ниже доля женщин и выше доля тех, кому к началу 1939 года должно было бы быть 10–49 лет. Ведь в войну многих заключенных призвали в армию, что значительно повысило долю непризывных возрастов в лагерном населении. Поэтому общую долю мужчин призывных возрастов в избыточной смертности ГУЛАГа можно оценить в три четверти от общего числа умерших мужчин, т. е. примерно в 260 тыс. человек.

Всего в 1941–1945 годах за контрреволюционные преступления было осуждено 476 615 человек, из которых к расстрелу было приговорено 42 139 человек (сюда не входят люди, приговоренные к смертной казни трибуналами в действующей армии) [91]91
  Справка о количестве осужденных по делам НКВД – МГБ – МВД 1939–1953. 11 декабря 1953 г. // Историко-документальная выставка «XX съезд КПСС. Преодоление…» Архивы России (http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/xx_f/68.shtml)


[Закрыть]. Вероятно, не менее 40 тыс. смертных приговоров приходится на период войны. Три четверти из них, возможно, относились к мужчинам призывного возраста, что составляет около 30 тыс. человек.

Прямые потери от депортаций примерно 2,3 млн немцев, финнов-ингерманландцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар и крымских греков, болгар, армян, турок и иранцев оцениваются в 0,5 млн человек[92]92
  Полян П.М. Не по своей воле… – М.: Объединенное гуманитарное издательство, 2000. С. 239; Он же. Демографические потери депортированных народов СССР //Полит. ру, 2004, 27 февраля (http://www.polit.ru/research/2004/02/27/demoscope147.html).


[Закрыть]. Поскольку среди депортированных преобладали старики, женщины и дети, то мужчин призывных возрастов вряд ли было больше одной пятой среди погибших при депортации, т. е. около 100 тыс. человек.

Следует также оценить число умерших гражданских мужчин из состава призывных когорт на оккупированных территориях. Наиболее распространенная оценка числа советских евреев, уничтоженных нацистами, – 1,5 млн человек. Учитывая, что подавляющее большинство жертв холокоста, как и в случае депортаций «наказанных народов», осуществленных НКВД, были женщинами, детьми и стариками, можно предположить, что доля призывных возрастов вряд ли превышала 20 %, или 0,3 млн человек. Число жертв проводимого нацистами геноцида цыган оценивается на территории СССР в 30 тыс. человек. Среди них могло быть до 10 тыс. мужчин призывного возраста.

Общие потери советских партизан погибшими и пропавшими без вести оцениваются нами не менее чем в 100 тыс. человек[93]93
  См.: Соколов Б.В. Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг. М.: Вече, 2008. С. 119–120.


[Закрыть]. Возможно, такими же были и потери противостоявших им коллаборационистских формирований. Предположим, что половина погибших партизан не служила в Красной Армии и что такая же доля не служивших там была среди погибших коллаборационистов. Тогда можно оценить жертв боевых действий среди мужчин призывного возраста на оккупированных территориях в 100 тыс. человек. Можно также предположить, что безвозвратные потери бойцов польской Армии Крайовой, Украинской повстанческой армии, а также потери антисоветских партизан в Прибалтике, не служивших прежде в Красной Армии и проживавших к 22 июня 1941 года на советской территории, в годы Второй мировой войны и послевоенные годы составили в совокупности не менее 100 тыс. человек. Жертвы главным образом немецких, но также и советских карательных экспедиций среди мужчин призывных возрастов, не служивших в Красной Армии и непосредственно не участвовавших в боевых действиях, оценить очень трудно. Предположим, что их было как минимум не меньше, чем погибших советских партизан, т. е. около 100 тыс. человек.

Таким образом, общее число жертв насильственной смерти среди мужчин призывных контингентов, не служивших в Красной Армии, можно оценить, просуммировав жертв избыточной смерти в ГУЛАГе, холокоста и партизанской борьбы, в 1,1 млн человек. На это число следует уменьшить численность призывных контингентов по переписи 1939 года.

Мужчины, составлявшие на момент проведения переписи 1939 года когорты 10–49 лет, гибли не только в Великой Отечественной войне, но и в двух вооруженных конфликтах, ей предшествовавших, – столкновении с японцами на Халхин-Голе в мае – сентябре 1939 года и в советско-финской войне в ноябре 1939 – марте 1940 года. На Халхин-Голе советские потери составили 9703 убитыми, пропавшими без вести, умершими от ран, болезней и несчастных случаев[94]94
  Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 179.


[Закрыть]. В советско-финской войне Красная Армия потеряла погибшими около 164,3 тыс. человек[95]95
  Аптекарь П. А. Оправданны ли жертвы? // Военно-исторический журнал. 1992. № 3. С. 43–45. В книгах учета безвозвратных потерь Красной Армии в советско-финской войне содержатся имена 131 476 погибших. Однако, по свидетельству П.А. Аптекаря, в этих книгах отсутствуют фамилии примерно 20 % погибших, значащихся таковыми в списках частей и в первичных донесениях о потерях. С учетом этой поправки мы оцениваем общее число погибших в 164,3 тыс. человек.


[Закрыть]. На эти потери, составившие в сумме 174 тыс. человек, надо уменьшить численность мужского населения призывных возрастов по переписи 1939 года.

Следует учесть, что в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны служило большое число женщин. Не менее 800 тыс. женщин были призваны в качестве добровольцев, причем многие служили в боевых частях в качестве летчиков, зенитчиц, снайперов, пулеметчиц, минометчиц и автоматчиц. [96]96
  Шнеер А. Плен. Т. 1. Иерусалим, 2003. С. 297.


[Закрыть] А на заключительном этапе войны в армию мобилизовывались женщины с освобожденных территорий и из числа «остарбайтеров». Вероятно, в общей сложности в Красной Армии служило не менее 1 млн женщин, из которых до 100 тыс. могло погибнуть или умереть от болезней и в плену. В.С. Мурманцева также полагает, что в Красной Армии служило более 1 млн женщин[97]97
  В. С. Мурманцева. Советские женщины в Великой Отечественной войне 1941–1945. М.: Мысль, 1979. С. 269–270.


[Закрыть].

В отличие от германского банка данных безвозвратных потерь в российском ОБД «Мемориал» есть значительное число карточек на погибших женщин-военнослужащих. Например, есть такая карточка на снайпера Розу Шанину 1924 года рождения, даже две, причем во второй, описывающей ее захоронение в Калининградской области, указано ее отчество – Сергеевна, что не совпадает с ее традиционным отчеством – Егоровна в опубликованных биографиях. Также в биографиях упоминается, что Роза Шанина 28 января 1945 года погибла в бою, тогда как в биографиях утверждается, что в этот день она скончалась от ран[98]98
  http://www.statehistory.ru/719/ZHenshchiny-snaypery-Velikoy-Otechestvennoy-Roza-SHanina/


[Закрыть].

Всего на фамилию Шанина в ОБД «Мемориал» удалось найти 16 персоналий. За исключением дублей и оставшихся в живых остаются четверо Шаниных, которые точно являются погибшими военнослужащими, а также одна Шанина, которая является пропавшей без вести вольнонаемной сотрудницей военторга, и еще одна Шанина – это погибшая медсестра без воинского звания. Кроме того, Наталья Шанина, 20 лет, была похоронена в Германии 24 августа 1944 года. О ней нельзя с уверенностью сказать, была ли она военнопленной или относилась к «восточным рабочим».

Учитывая, что значительное число женских персоналий обнаружилось при запросе на далеко не самую распространенную русскую фамилию Шанина, можно предположить, что число женских персоналий в базе данных составляет существенную величину. Однако в ответ на запросы по отдельным годам рождения, в частности 1920-му и 1924-му, ОБД выдает по 1000 исключительно мужских персоналий. Это, вероятно, объясняется особенностью программы, которая в первую очередь выдает мужские персоналии. Поэтому нет возможности оценить, какая часть картотеки ОБД «Мемориал» составляют женские персоналии.

В Объединенном банке данных безвозвратных потерь «Мемориал» на запросы на самые распространенные русские фамилии «Иванова», «Смирнова», «Кузнецова» и др. выдается более 500 или даже 1000 персоналий (это предельное число персоналий, которое может выдавать в ответ на один запрос данная компьютерная программа) [99]99
  http://www.obd-memorial.ru/


[Закрыть]. Конечно, в базе данных есть двойной счет. Кроме того, в базе данных иногда встречаются захороненные в Германии «восточные рабочие», не служившие в Красной Армии. Но то, что жертвы среди женщин-военнослужащих исчисляются десятками тысяч, сомнений не вызывает. С учетом потерь среди женщин общее число мужчин, погибших в Красной Армии, следует уменьшить до 26,8 млн человек.

Теперь необходимо оценить, какая часть мужчин из когорт 10–49 лет в 1939 году могла умереть естественной смертью до начала 1959 года. Для этого воспользуемся способом приблизительного расчета естественной ожидаемой смертности для данных возрастных когорт за выбранный период, используя повозрастные коэффициенты смертности для 1938–1939 и для 1958–1959 годов[100]100
  Народонаселение стран мира. Справочник / Под ред. Б.Ц. Урланиса. М.: Статистика, 1974. С. 134, табл. 57; Мерков А.М., Поляков Л.Е. Санитарная статистика (пособие для врачей). М.: Медицина, 1974. С. 247, табл. 116.


[Закрыть]. Для этого численность мужского населения каждой из когорт мы умножаем на величину средней для данной когорты смертности в период 1939–1959 годов, а затем умножаем на число лет в периоде (20). Для мужчин когорты 10–19 лет численностью около 21 714,0 тыс. человек ожидаемая естественная смертность за период составит примерно 1194,3 тыс. человек. Для когорты 20–29 лет численностью около 18 598,9 тыс. человек этот показатель составит примерно 1441,4 тыс. человек. Для когорты 30–39 лет численностью около 14 620,4 тыс. человек естественная смертность составит примерно 1535,1 тыс. человек. Наконец, для когорты 40–49 лет численностью около 8 763,1 тыс. человек величину естественной смертности можно оценить примерно в 1384,6 тыс. человек. В сумме естественную смертность для мужчин когорты 10–49 лет в период 1939–1959 годов можно оценить в 5555,4 тыс. человек. Однако данное число представляется существенно завышенным, поскольку у мужчин призывных контингентов из-за начала Второй мировой войны было гораздо меньше шансов умереть естественной смертью, чем можно было судить на основе довоенных теоретических расчетов. Как мы уже установили, среди мужчин контингента 10–49 лет около 28,1 млн человек уже к середине 1945 года умерли не естественной, а насильственной смертью. Эти мужчины составляют около 44,4 % от общей численности когорт 10–49 лет. Поэтому величину естественной смертности за 1939–1959 годы надо уменьшить согласно данной пропорции до 3088,8 тыс. человек.

Теперь попробуем подсчитать баланс. Из разности численности мужчин 10–49 лет 1939 года и этого же контингента в 1959 году надо вычесть как численность тех мужчин, которые умерли в период 1939–1959 годов не в составе Советских Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны, так и потери в боях на Халхин-Голе и советско-финской войне. Кроме того, надо учесть изменение баланса за счет внешних миграций и изменения границ. Общую численность умерших советских военнослужащих Красной Армии в когортах 10–49 лет переписи 1939 года можно оценить в 26 062,1 тыс. человек.

Для полноты подсчетов численность советских военных потерь в 26, 8 млн человек надо уменьшить на потери населения Закарпатья и Тувы, а также на потери более старших и более молодых возрастов. О том, какие возрасты реально призывались в Красную Армию, можно узнать, используя ОБД «Мемориал». Так, на запрос по фамилии Иванов 1930 года рождения ОБД «Мемориал» выдала 12 фамилий, из которых 2 действительно оказались красноармейцами, погибшими или пропавшими без вести в 1942–1944 годах.

На фамилию Иванов с 1889 годом рождения в ОБД «Мемориал» имеется 53 персоналии, включая 36 военнослужащих, в том числе 2 старших и 1 младший офицер, а с 1888 годом – 39 персоналий, из которых погибшими и пропавшими без вести военнослужащими являются не менее 23 человек, в том числе 2 офицера. Ивановы с годом рождения 1887-м представлены в базе данных 32 фамилиями, 20 из которых оказались погибшими и пропавшими без вести рядовыми красноармейцами, а один – погибшим старшим офицером. 1886 год представлен 10 фамилиями, из которых 7 являются красноармейцами. На 1885 год приходится 17 фамилий, из которых 8 оказываются погибшими и пропавшими без вести красноармейцами, а 2 – офицерами. 1884 год в фамилии «Иванов» представлен 14 записями, за которыми стоят 4 погибших или пропавших без вести красноармейца. С 1883 года из списка Ивановых один оказывается пропавшим без вести красноармейцем, а с 1882 года таких даже двое. Наиболее же старым из Ивановых оказывается красноармеец Федор Иванович Иванов, родившийся в 1876 году в деревне Б. Колотилово Порховского района Ленинградской области, призванный Кировским РВК Ленинграда и умерший от болезни в госпитале 13 марта 1942 года. Кстати сказать, лиц 1876 года рождения в ОБД на конец октября 2010 года числилось 313 человек, из которых военнослужащими были, по крайней мере, 37 погибших и пропавших без вести рядовых и сержантов и 3 офицера, в том числе один майор. Надо сказать, что о многих лицах 1876 года рождения, равно как и других пожилых возрастов, похороненных в Германии и Австрии, вообще нельзя с уверенностью сказать, являются ли они военнопленными или «остарбайтерами», поэтому не исключено, что даже в ОБД есть существенно больше умерших в плену красноармейцев, родившихся ранее 1890 года. Лиц 1875 года рождения в ОБД оказалось даже больше – 328, среди которых, однако, много жертв еще Первой мировой и Гражданской войн. Из них погибло и пропало без вести в составе Красной Армии как минимум 29 человек, включая 3 офицеров. На 1874 год рождения картотека содержит 261 персоналию, но погибшие там – в основном старшие офицеры, на 1873 год – 251, на 1872-й – 196, на 1871-й – 159 и на 1870-й – 145. На 1869 год ОБД содержит 97 персоналий, на 1868-й – 100 и на 1867-й – 82. Из этих последних 3 погибших являются погибшими рядовыми красноармейцами, а один – умершим офицером. На 1866 год из 94 персоналий 5 принадлежат погибшим и пропавшим без вести красноармейцам и 1 – погибшей женщине-красноармейцу. На 1865 год из 61 персоналии лишь один является красноармейцем. Зато на 1864 год из 84 персоналий 4 погибших оказались рядовыми красноармейцами, а 1 – офицером. За 1863 год удалось найти лишь 8 персоналий, при том, что у всех 1863 год рождения был под вопросом (в качестве альтернативы указывался 1864-й). Ни один из них не был красноармейцем. Но вот на 1862 год из 35 персоналий 1 младший офицер умер в плену и 1 военнослужащий с неизвестным званием пропал без вести. В 1861 году из 41 персоналии 1 – это погибший 11 декабря 1941 года старший сержант Сергей Федорович Сарычев, похороненный в поселке Сокол Вологодской области. Поскольку в 1860 году из 63 персоналий ни одного красноармейца найти не удалось, С.Ф. Сарычев, вероятно, является старейшим красноармейцем, погибшим в Великую Отечественную войну.

Разумеется, потери в этих возрастах были несравнимы с потерями в основных призывных возрастах. Например, на фамилию «Иванов» с 1920 и 1924 годами рождения ОБД «Мемориал» выдает предельное число запросов – по 1000, а на ту же фамилию с годом рождения 1928-й – только 83, а на 1929 год – всего 24 фамилии. Однако интересно, что в последнем случае из 24 фамилий 12 принадлежат погибшим или пропавшим без вести красноармейцам, а одна принадлежит офицеру – погибшему 29 января 1944 года младшему лейтенанту Владимиру Илларионовичу Иванову, командиру пулеметного взвода 985-го стрелкового полка 226-й гвардейской стрелковой дивизии. На момент гибели ему, скорее всего, было еще 14 лет, и, возможно, он является самым юным офицером Красной Армии, погибшим в бою. Таким образом, число жертв среди уроженцев 1929 года оказывается на порядок больше, чем среди уроженцев 1930 года, что делает оправданным включение когорты уроженцев 1925–1929 годов в призывные контингенты. Кстати, для Ивановых 1927 года рождения в ОБД «Мемориал» насчитывается 275 фамилий, для Петровых – 115, а для Кузнецовых – 105.

Что представляется еще более интересным, лиц 1889 года рождения в ОБД оказалось больше 1000, т. е. их общее число не может быть установлено с помощью электронной версии программы. Та же картина и для 1886–1888 годов. Только для 1885 года число персоналий падает ниже тысячи, составляя 980. Для 1883–1884 годов этот показатель опять превышает 1000. Для 1882 года он составляет 997 и лишь для 1881 года резко падает до 685.

Для 1930 года число персоналий в ОБД также достигает 1000. А вот для 1931 года он падает до 726, причем подавляющее большинство среди них составляют либо умершие среди «остарбайтеров», либо военнослужащие, погибшие уже после войны. Хотя есть среди уроженцев 1931 года и некоторое число воспитанников (сыновей) полков – сирот, о которых заботились красноармейцы, или сыновей старших офицеров и генералов, воевавших вместе с родителями.

Столь значительное, по меркам других армий, наличие в составе Красной Армии лиц пожилых или, наоборот, совсем юных возрастов объясняется, вероятно, тем, что многие готовы были добровольно идти в армию ради получения пайка. Кроме того, во время мобилизации непосредственно в части, в том числе среди «остарбайтеров», брали всех, способных держать оружие, в том числе и в непризывных возрастах. Приведенные данные позволяют предположить, что безвозвратные потери призывников возрастов за пределами когорты 1890–1929 годов рождения могли в совокупности достигать первые десятки тысяч человек, с учетом того, что статистически значимыми являются потери в возрастах 1930-го, а также 1882–1889 годов рождения. Естественно, призывники из этих контингентов сравнительно редко попадали на передовую. Их старались использовать в тыловых службах. Поэтому доля безвозвратных потерь среди них была значительно ниже, чем в основных призывных возрастах. Общее же число мобилизованных в непризывных возрастах могло достигать сотен тысяч человек, в том числе в ходе мобилизации непосредственно в части, во время мобилизации освобожденных «остарбайтеров», а также в дивизиях народного ополчения, где было немало лиц пожилых возрастов. Этот фактор существенно повышал мобилизационную способность СССР.

Число погибших военнослужащих в Закарпатской области можно оценить исходя из того, что к моменту начала «добровольной» мобилизации жителей Закарпатья в Красную Армию численность населения здесь могла составлять 850–900 тыс. человек[101]101
  И.В. Сталин в 1939 году оценивал численность населения Закарпатья в 800 тыс. человек (См.: Сталин И.В. Вопросы ленинизма, 11-е изд. М., 1939. С. 511).


[Закрыть]. Некоторое число местных жителей было призвано в венгерскую армию, но вряд ли число погибших среди них превышало несколько тысяч человек. Население Закарпатья составляло менее одной пятнадцатой населения Венгрии. При этом преобладавшее в Закарпатье украинское население почти не призывалось в венгерскую армию из-за политической нелояльности. Венгры же составляли не более четверти населения Закарпатья, на них могло приходиться не более одной шестидесятой безвозвратных потерь Венгрии, составлявших около 160 тыс. человек. Из этого числа на жителей Закарпатья могло приходиться до 3 тыс. погибших. Население Закарпатья составляло около одной двухсотой населения СССР. Если бы оно с самого начала войны призывалось в Красную Армию, его потери можно было бы оценить в 100–120 тыс. погибших. Однако, учитывая, что закарпатцы воевали в Красной Армии лишь последние восемь месяцев войны и что потери среди необученных призывников были особенно велики, реальные потери вряд ли превышали 40 тыс. человек. Население Закарпатья примерно в 10 раз превышало население Тувы, а интенсивность участия двух территорий в войне была примерно одинаковой, так что оценка в 40 тыс. погибших закарпатцев кажется близкой к действительности.

В совокупности потери населения Закарпатья, Тувы а также лиц 1868–1889 и 1930 годов рождения можно оценить величиной около 100 тыс. человек. Тогда общие безвозвратные потери тех советских военнослужащих, которым в 1939 году было 10–49 лет, в границах на середину 1941 года, можно оценить в 26,7 млн человек. Это примерно на 0,6 млн больше, чем потери Красной Армии, подсчитанные балансовым методом. Разница, скорее всего, возникает за счет недоучета мужчин переписью 1939 года и исчислением на территориях, присоединенных в 1939–1940 годах, в когортах 10–49 лет, скомпенсированного недоучета женщин. Тогда общий скомпенсированный учет можно оценить не менее чем в 1,2 млн человек, из которого на официальное исчисление 1941 года приходится около 140 тыс. человек. В этом случае скомпенсированный недоучет переписи 1939 года в когортах 10–49 лет в 1,06 млн человек, а общий недоучет в этих контингентах – в 4,8 млн человек. В других возрастных когортах недоучет наверняка был гораздо менее значительным. Его можно оценить в 10 % от недоучета в когортах 10–49 лет, т. е. примерно в 0,5 млн человек. Тогда общий недоучет переписи 1939 года можно оценить в 5,3 млн. человек, или в 3,1 %. Этот результат вполне укладывается в данные о предыдущей переписи, 1937 года, результаты которой были забракованы. Комиссия по проверке результатов переписи 1937 года под руководством Я.А. Яковлева оценивала размер недоучета от 4,8 до 8,1 млн человек, т. е. от 3 до 5 %[102]102
  Араловец Н.А. Потери населения советского общества в 30-е годы: Проблемы, источники, методы изучения в отечественной историографии // Отечественная история. 1995. № 1. С. 136.


[Закрыть]. Можно допустить, что в действительности недоучет переписи 1937 года был ближе к 5 %, тогда как для переписи 1939 года показатель недоучета лежит скорее между 3 и 3,5 %. Поскольку этот показатель не может быть больше 3,5 %, то дополнительный недоучет приходится, скорее всего, на скомпенсированный недоучет тех мужчин когорт 10–49 лет, которые, будучи гражданскими, умерли от недоедания и болезней в военные годы и во время голода 1946–1947 годов. Такой недоучет мог составить до 0,7 млн человек, в том числе 0,35 млн мужчин. Поэтому мы примем недоучет для переписи 1939 года в размере от 3,1 до 3,5 % и соответствующий недоучет на присоединенных в 1939–1940 годах территориях.

Таким образом, наша оценка безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне в принципе не противоречит результатам переписей населения 1939 и 1959 годов.

Величина недоучета населения переписью определяется не столько доброй или злой волей организаторов переписи, сколько социально-политической и социально-экономической ситуацией в стране в момент проведения переписи. Поэтому степень недоучета населения не могла слишком сильно различаться в переписях 1937 и 1939 годов, учитывая, что промежуток между ними составил всего два года. К тому же именно на эти два года пришелся пик Большого террора, а это событие никак не могло способствовать повышению точности учета населения. И безусловному осуждению подлежит то, что Сталин репрессировал организаторов переписи 1937 года, обвинив их в значительном недоучете населения. Даже если недоучет действительно был, в этом не было их вины.