Текст книги "Мужская душа. Психологический путеводитель по хрупкому миру сильного пола"

Этап 3. Догматизм и беспомощность

Главным следствием прогрессирующего отказа от чувств у многих мужчин является склонность к абстракции. Или это даже стоит назвать принуждением к абстракции? По сути, использование абстрактных идеологий в качестве поддержки своих поступков является вынужденным следствием отказа в доступе к собственным чувствам. Каждый, кто не может воспринимать внутренние побуждения к действию, зависит от получения инструкций извне или от общих принципов или оснований. Это не означает, что любые связанные с идеологией мышление и действия в корне далеки от чувств. Тем не менее догмы, будь то политического, гуманистического или научного характера, особенно хорошо подходят для обоснования действий, которые предпринимаются не из внутренних побуждений. Еще более печально то, что трудный доступ к собственным чувствам всегда приводит к огромной беспомощности и чрезмерным требованиям к мужчинам, поскольку внутренняя мотивация отсутствует. По иронии судьбы беспомощность, с которой мужчины так активно борются, является главным «чувством мужчины». До тех пор пока мужественность продолжает формироваться посредством обходных отождествлений и отторжения эмоций, от этой особой беспомощности мужчинам избавиться невозможно. Еще хуже: не только отсутствие ощущений создает беспомощность – сознательное принятие чувств также приводит к беспомощности у многих мужчин, в данном случае к беспомощности из-за неизвестности. Мужчина, который впервые сталкивается с некоторыми из своих ранее подавленных чувств, не знает, что делать с этими неизвестными эмоциями.

Тем не менее эта последняя форма беспомощности является более позитивным вариантом: она дает возможность найти способы борьбы с ней, подходящие каждому конкретному мужчине, и опробовать их. С другой стороны, эта форма беспомощности, которая возникает в результате подавления эмоций, подчиняется принципу отторжения эмоций. Поскольку он диаметрально противоречит усвоенному понятию «мужественность», он снова вызывает отторжение. В результате беспомощность – своя собственная и других мужчин – вызывает презрение. Такое осуждение беспомощности и слабости приводит к компенсаторной идеологии власти и подавления, героизма и господства.

Этап 4. Мужская дилемма, отношения любви-ненависти к женщинам и мужская депрессия

В конце пути возникает конфликт: эмоциональной живости и внутренней потребности противостоит почти профессиональная защита от чувств. Это притягивает мужчину к чувствам, но и одновременно отталкивает от них. Опасность этой дилеммы усугубляется тем, что она редко бывает действительно осознанной. Для большинства мужчин активное изучение собственной «мужской дилеммы» вряд ли возможно.

Как и при любой дилемме, оба пути ведут в тупик. Если мальчику или мужчине удается воспринимать и переживать свои чувства и потребности, которые считаются женскими, друзья высмеивают его, называя «девчонкой», «слабаком», «плаксой». Женщины его также отвергают: горькие жалобы отдельных мужчин на то, что только бесчувственные мачо пользуются успехом у другого пола, не становятся реже. Ярко выраженная эмоциональная ориентация кажется мужчинам трудным делом не только из-за социализации, но и из-за отношения окружающих в повседневной жизни: идея хороша, но мир еще не готов!

С другой стороны, если мужчина последовательно идет по пути отказа от таких импульсов, он теряет свою (внутреннюю) жизнь и, в конечном счете, свое психическое здоровье. Кроме того, у него возникает сильная эмоциональная зависимость от женщин. Потому что, если вы не можете получить доступ к своим собственным чувствам и потребностям, вам нужен другой человек – обычно ваша партнерша, – чтобы хотя бы временно открыть дверь в эту область. Эта крайняя эмоциональная зависимость мужчин от женщин в их жизни будет подробнее рассмотрена в седьмой главе, в разделе «Страх быть брошенным».

Но даже если мужчина не склонен к одной из двух упомянутых крайностей, внутреннее состояние и отношения с женщинами остаются сложными. Ключевое противоречие – потребность мужчины в эмоциях и защита от них – приводит его к отношениям с женщинами, основанным на любви-ненависти. Потому что женщины воплощают те эмоциональные аспекты, которые мужчина упускает, с одной стороны, и презирает – с другой. Внутренне противоречивое отношение к женщинам ставит перед мужчинами важнейшую проблему: как можно одновременно поддерживать собственное эмоциональное удовлетворение и важный для стабильной идентичности отказ от женственности?

Подростки мужского пола демонстрируют эту противоречивость особенно ярко: в разговоре тет-а-тет с девушкой они – сама мягкость, при общении в группе – маленькие «монстры-сексисты». Эта модель зависимого от ситуации общения с противоположным полом у взрослых мужчин заменяется индивидуально-зависимой оценкой женщин: «О, женщины могут забыть про все на свете! Исключение – моя жена, она просто ангел!» Благодаря такому интеллектуальному ухищрению мужчина может утолить свою потребность в эмоциях на груди у партнерши, не отказываясь от общего уничижения женственности.

Рано или поздно, однако, возникают такие ситуации, когда мужчины больше не могут обходиться своими стратегиями экстернализации. С их АМБИВАЛЕНТНЫМ отношением к женщинам и усиливающейся защитой от чувств они сталкиваются с проблемами в отношениях с противоположным полом. Критика в их адрес и недовольство ими растут. Отторжение чувств создает эмоциональную пустоту у многих мужчин: хотя они очень «успешны» в профессиональном смысле и, возможно, даже в личной жизни, но одновременно считают свое существование безрадостным и неудовлетворительным, однообразным и бессмысленным. Они страдают от «мужской депрессии».

Этот неологизм американского психотерапевта Терренса Реала очень удачен, поскольку дает понять, что не только мужчин с очевидными психическими или физическими заболеваниями может что-то беспокоить. Страдания и несчастья таких людей, которые вроде бы «хорошо функционируют» снаружи и «преуспевают» в жизни, также имеют название.

Эти люди не могут дать правильный ответ на вопрос врача «что вас беспокоит?» Тем не менее их что-то беспокоит, а именно: у них отсутствует прямой взгляд на свой внутренний мир. Одно это полностью объясняет, почему им нужна поддержка (в том числе психотерапевтическая). К сожалению, лишь немногие из этих мужчин обращаются за помощью, и в основном когда уже застряли по самые уши в болоте. Мучительное состояние «я не знаю, что со мной, но так больше не может продолжаться!» не считается достаточной причиной принимать помощь от других.

«Мужская депрессия» может проявляться по-разному. Скрытая, порой многолетняя боль не может выйти наружу и скрывается за злоупотреблением алкоголем, насилием, социальной изоляцией, ПСИХОСОМАТИЧЕСКИМИ жалобами, крайним саморазрушением или самоуничижением. В этих случаях мужчины также часто не получают никакой помощи. С их очень специфическими механизмами компенсации они отказываются от всех предложений помощи. Или они скользят по краю социальной терпимости довольно незаметно для себя. Какими бы ни были причины отказа от помощи и поддержки – результат всегда одинаковый. Человек остается один на один со своими страданиями:

1. «Это у меня со спиной проблемы, а не с головой!» (Психосоматик)

2. «Ты хочешь мне помочь – не смеши меня!» (Самоуверенный)

3. «Я все делаю неправильно» (Разрушающий сам себя)

4. «Я вовсе не здесь!» (Уклоняющийся)

5. «Все остальные – свиньи!» (Жестокий)

6. «Не помню!» (Алкоголик)

7. «Я не знаю!» (Страдающий от внутренней пустоты)

Соответственно (несмотря на большее число попыток суицида среди женщин), мужчины в два-три раза чаще, чем женщины, лишают себя жизни. При таких мрачных описаниях остается неясным, что на самом деле является самым трагическим: страдания, которые эти люди причиняют другим, или их собственное несчастье. Или тот факт, что большинство этих типов отрицания чувств обычно воспринимаются как естественные мужские и, таким образом, продолжают сохраняться в обществе.

Когда катастрофа настолько очевидно неизбежна, обычно возникает вопрос: неужели все должно происходить именно так? С учетом логики описанного процесса социализации мужчин ответ может быть только один: да, и до тех пор пока в описанных обстоятельствах социализации ничего не изменится, это будет происходить с большинством мальчиков и мужчин! Другой вопрос: неужели взрослый мужчина не может ничего изменить? В этом случае ответ очевиден: нет, может!

Но как может выглядеть дальнейший путь, выход из тупика мужской дилеммы? Такой путь будет указан в шестой главе «Общение с «местным жителем». Но сначала мы хотим описать, как все, что было сформулировано выше в основном теоретически, проявляется внутри взрослого мужчины, как он пытается преодолеть мужскую дилемму. Потому что до решения любой проблемы нужно всегда сначала выбрать правильные инструменты.

Глава третья
Разделенная страна: на границе потребностей и отрицания чувств

Страна мужских чувств и потребностей похожа на государство, раздираемое междоусобицей.

 
В моей голове живет зверь, он все разносит в пух и прах,
Чем бы я ни был занят день-деньской.
Куда идти? Зачем идти?
Порой так хочется понять, ну кто же я такой.
В моей глотке живет зверь, он пожирает умные слова,
Что я пытаюсь всем сказать день-деньской.
Что говорить, когда нет слов?
Порой так хочется понять, ну кто же я такой.
В моем сердце живет зверь, он душит благие порывы,
За которые я бьюсь день-деньской.
К чему мне мысли, если все они о зле?
Порой так хочется понять, ну кто же я такой.
В моих глазах живет злой зверь, что жадно смотрит на меня,
Как будто хочет уничтожить, день-деньской.
Что будет, если верх возьмет он вдруг?
Порой так хочется понять, ну кто же я такой[7]7
  Текст взят из песни Wer ich wirklich bin группы Element of Crime из альбома Die schönen Rosen (1996).


[Закрыть].
 

Это текст песни, написанной Свеном Регенером, автором нескольких романов и солистом берлинской рок-группы Element of Crime. Его строки прекрасно демонстрируют мужскую дилемму. В песне находят выражение как потеря ориентиров, вызванная подавлением собственных эмоций, так и мужской принцип молчания. В ней также отражается страх, что глубоко скрытые чувства вдруг возьмут верх. Но прежде всего образ неукротимого зверя подчеркивает, что весь спектр чувств переживается мужчиной бессознательно, а без осознания собственных чувств он не способен с ними справиться. Через этот художественный образ автор прекрасно передает сомнения мужчины.

Почти всем мужчинам приходится сталкиваться с «мужской дилеммой»: стремление к удовлетворению эмоциональных потребностей, с одной стороны, и их отрицание – с другой.

Преодоление мужской дилеммы может рассматриваться как важнейшая задача личностного роста. Мужчины, не способные справиться с этой задачей, продолжают отвергать свои чувства. Обладатели такой «традиционной» мужской психологии настолько вытесняют из сознания любые чувственные порывы, что эмоции внезапно и неожиданно прорываются лишь в те моменты, когда человек теряет контроль над собой (при употреблении алкоголя, в стрессовых ситуациях). В то же время есть мужчины, которым удается в значительной степени интегрировать чувствительность в собственный внутренний мир. Большинство из них социализировались в условиях, где проявление импульсов было в меньшей степени ограничено, или же учились принимать свои чувства во взрослом возрасте. У этих мужчин фундаментальная мужская дилемма выражена не так ярко и, что важно, более осознана. Осознание амбивалентности помогает им выработать в течение жизни стратегии, помогающие справиться с проблемами, которые она вызывает.

МУЖЧИНЫ ТАКЖЕ НУЖДАЮТСЯ В ПОДДЕРЖКЕ ИЗВНЕ ДЛЯ СВОЕГО ЛИЧНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ВНУТРЕННЯЯ ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ИХ СОБСТВЕННЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ (ИЛИ НЕВОЗМОЖНОСТЬ ЭТОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ) ОТСУТСТВУЕТ.

Большинство мужчин находятся в постоянном движении где-то между этими обоими полюсами континуума. И «движение» в данном случае является наиболее подходящим словом, поскольку степень контакта с собственными чувствами сильно зависит от конкретной жизненной ситуации.

Мы не зря рассматриваем фундаментальную мужскую дилемму настолько подробно. Как правило, амбивалентность, являющаяся неотделимой частью эмоциональной жизни мужчины, остается за рамками общественных дискуссий. Вместо этого нам говорят, что единственная проблема мужчин состоит в том, что женщины мешают им быть такими, какие они есть на самом деле. Причем выражение «какие они есть на самом деле» обычно подразумевает исключительно видимую экстернализированную сторону мужского характера. Но такой взгляд на личность мужчины слишком узок: он совершенно не учитывает эмоциональные потребности и страдания представителей сильного пола из-за оторванности от собственных чувств. Мужчинам просто отказывают в признании существования неотъемлемой части их внутренней жизни. Точно так же, как это происходило в их детстве и юности.

Для того чтобы подкрепить наши умозаключения психологической теорией, вернемся к идеям Карла Роджерса, вышеупомянутого основателя клиент-центрированной психологии. Роджерс пишет, что становление личности происходит в вечном противостоянии двух внутренних устремлений. Одно из них – тенденция к самозащите – отвечает за то, чтобы представления индивидуума о себе как можно меньше изменялись. Однако для сохранения стабильности необходимо, чтобы информация, противоречащая образу Я, хранилась в искаженном виде либо вовсе игнорировалась. При этом не важно, откуда берется информация: принадлежит ли она внутреннему миру самого человека (чувства, потребности) либо поступает из внешней среды (обратная связь, оценки, результаты поведения).

Тенденции к самозащите противостоит так называемая тенденция к самоактуализации. Она выражает потребность человека в саморазвитии и самореализации личности. Стремление к самоактуализации как бы вступает в спор со стремлением к самозащите, пытаясь сохранить в сознании человека всю информацию, включая восприятие внутренних импульсов, не совместимых с представлениями человека о себе. И только благодаря этому можно принять меры для их удовлетворения, предварительно изучив и поняв их.

Таким образом, мы можем представить себе мужскую дилемму как спор двух собеседников. Противниками в этом споре выступают тенденция к самозащите и тенденция к самоактуализации: первая склоняет отрицать чувства, вторая провоцирует желание жить жизнью, наполненной эмоциями. По сути, вся наша жизнь – это нахождение баланса между сохранением своей идентичности и саморазвитием, и поэтому обстоятельный разбор мужской дилеммы – крайне важная задача для личностного роста мужчины.

На сеансах у психотерапевта двойственность, существующая во внутреннем мире мужчины, проявляется типично. Мужчина отчасти пытается произвести на терапевта впечатление (тенденция к самозащите), старается показать, что́ он умеет и чем обладает, какой он есть и каким всегда останется. А в это время другая сторона его личности хочет как следует «заниматься» на сеансах (тенденция к самореализации), познавать себя и развиваться, ищет понимания и утешения, стремится вернуть то, что было отнято еще в юности.

Отрицание чувств не равно бесчувственности

Если мужчины отвергают «немужественные» чувства – страх, грусть, беспомощность или потребность в безопасности – и игнорируют чувства окружающих, не стоит принимать такое поведение за холодное равнодушие или неспособность в принципе испытывать какие-либо чувства. Отрицание чувств в большей степени является стратегией, помогающей сохранить мужскую идентичность.

Вполне естественно, что женщинам кажется, будто мужчины игнорируют их и лишают внимания, что вызывает недоумение, обиду, гнев. Эти чувства находят выражение в хорошо известных любому мужчине упреках: «Ты совершенно мной не интересуешься!», «Ты обо мне не думаешь!», «Ты ничего не замечаешь!» и итоговое «Я тебе не нужна!»

Мужчина мог бы ответить на это так: «Да, это правда. Я часто игнорирую твои чувства и не думаю о твоих потребностях. Но я обращаю на твои чувства и потребности так же мало внимания, как и на мои собственные!» Или сложнее: «Я чувствую и замечаю абсолютно все, и именно поэтому стремлюсь избегать своих чувств!» Отрицание чувств – трудная внутренняя работа: для того чтобы удерживать в узде эмоции, требуются немалые усилия.

Некоторые примеры помогут прояснить, насколько важен аспект сохранения собственной идентичности, даже если это повлечет за собой личные жертвы. Для сравнения: представьте себе, как у женщины, идентичность которой с раннего детства была связана с понятиями красоты и привлекательности, после несчастного случая на лице появляется уродливый шрам. Или внезапная травма лишает спортсменку любимого увлечения. Разумеется, любая женщина принимает все возможные меры, чтобы не допустить того, что может привести к кризису идентичности. Так и мужчины, изгоняющие грусть, беспомощность и стыд из своего внутреннего мира, занимаются ничем иным, как укреплением и защитой собственного образа Я.

Именно для укрепления собственной идентичности мужчинам приходится игнорировать «немужественные» чувства, возникающие у других людей. В то время как жена после долгого дня рассказывает о своих переживаниях по поводу ссоры с подругой или проблем на работе, ожидая «всего лишь» внимания и сочувствия к своим страданиям, муж вместо сострадания предлагает последовательный план действий для решения проблем. И здесь мы добрались до самого главного: активное слушание и сочувствие подразумевают, что слушатель в некоторой степени сам переживает чувства своего собеседника. Но для мужчины испытать те же чувства, что и его расстроенная партнерша, равнозначно угрозе собственной идентичности.

Часто мужчины быстро начинают скучать во время разговоров по душам, особенно если давно состоят в отношениях. Ведь их привычная манера общения, предполагающая активный поиск решения проблем, собеседнице не нужна. В то же время ожидаемая партнершей альтернативная форма общения, предполагающая активное слушание, не уживается с внутренним стремлением мужчины сохранить собственную идентичность. Результатом становится безнадежная скука, за которой мужчина скрывает беспомощность: ситуация кажется безвыходной, поскольку одна из форм общения плохо воспринимается партнершей, другая же недоступна из-за механизмов экстернализации, четко усвоенных с ранних лет. А выразить в ходе разговора противоречивость собственных чувств довольно трудно. «Любимая, я не знаю, что мне делать. С одной стороны, тебя не устраивают мои рациональные предложения. С другой стороны, я не хотел бы каждый раз в такой степени переживать твою грусть», – облечь свои мысли в подобную форму мужчина, возможно, способен пару дней спустя, но не во время разговора. Обычно в этой ситуации мужчина спасается бегством, либо внутренним (станет отвлекаться, игнорировать собеседницу), либо внешним (в соседнюю комнату, на работу, к другой женщине).

Таким образом, не надо считать использование разнообразных тактик уклонения от душевных разговоров неизбежным признаком скудости внутреннего мира мужчины. Напротив, мужчины очень тонко чувствуют, что душещипательные беседы несут в себе угрозу их идентичности, и реагируют соответственно.

Аспект коммуникации между мужчиной и женщиной вновь иллюстрирует, насколько значима роль образца для подражания в детстве. Ведь проблема в отношениях, которая приносит столько мучений и мужчинам, и женщинам, возникает лишь из-за того, что во время взросления собственное Я мужчины развивается особенным образом: сдерживание общечеловеческих чувств беспомощности, усталости от чрезмерной нагрузки, страха и печали становится привычкой. Эта привычка возникает в процессе наблюдения за взрослыми мужчинами, которые становятся для ребенка образцом для подражания.

К счастью, расти никогда не поздно. Иногда и «большие мальчики» начинают меняться под влиянием других мужчин, демонстрирующих открытость и принятие своих чувств. Многие участники групповой психотерапии испытывают сильные эмоции, наблюдая, как кто-то из участников группы демонстрирует уязвимость или плачет. Под влиянием других участников они постепенно начинают осознавать свои чувства и справляться с ними. Иногда и сам психотерапевт может стать своего рода «запоздалым» образцом для подражания.

Отрицание чувств до добра не доведет

Иногда кажется, что некоторым мужчинам легко удается сохранить свою идентичность благодаря отрицанию чувств. Можно ли сказать, что они нашли решение мужской дилеммы? Конечно, нет. Теоретические выкладки, описывающие психологические процессы, связанные с отрицанием чувств, вновь и вновь находят подтверждение как в повседневной жизни, так и в терапевтической практике.

Мужской подход к сохранению собственной идентичности не может применяться вечно. В один прекрасный момент психика или тело выходят из-под контроля и отказываются работать согласованно. Появляются психосоматические заболевания, беспощадно открывающие человеку собственную уязвимость и беспомощность: внезапно обнаруживается язва желудка или межпозвоночная грыжа. В других случаях могут развиться депрессия, различного рода зависимости, сексуальные нарушения, фобии.

Обычно клиент «никак не может объяснить» свое состояние, но чувства стыда и опустошенности становятся совершенно явными. И наконец, к кризису идентичности могут подтолкнуть некоторые события в жизни человека, не зависящие от него, такие как смерть родителей, развод, потеря работы или работоспособности. Мужчинам особенно трудно справиться с внезапными и сильными чувствами, вызванными подобными ударами.

Рано или поздно ограниченная, лишенная основных человеческих чувств мужественность в ее общепринятом понимании начинает трещать по швам. С одной стороны, трудности, вызванные этим кризисом, могут подтолкнуть к саморазвитию. Если человек осознает, что модель мужественности, внутри которой он существовал прежде, ограниченна, то начнет ее расширять. С другой стороны, кризис может привести к слепому акционизму, отчаянной попытке заклеить трещины, в то время как в тюбике уже не осталось клея. И вот тут уже нередки случаи демонстрации гипермаскулинности, энергичности (которой на самом деле давно уже нет), которые зачастую выглядят нелепо и печально.

Но даже если мужчина счастливо избегает тяжелых ударов судьбы и в состоянии преодолеть любые кризисы и процесс старения, несмотря на то, что не признает собственные чувств, в этой бочке меда все равно найдется ложка дегтя. Пока одна часть мужчины занята тем, что стремится сохранить мужскую идентичность, отрицающую чувства, другая его часть страдает от неудовлетворенности глубокой потребности в близости, утешении, снятии внутреннего напряжения и сочувствии к пережитой боли.