Текст книги "Д-р"

Живота. Ну, конечно. Я не могу обещать вам виадук или тоннель, это не могу, но какой-нибудь километр…

Мара. Простите, мне хочется кое о чем вас спросить.

Драга. Пожалуйста, госпожа Мара.

Мара. А как девушка-то эта – красивая?

Живота. Министерская дочь! Как же не красивая!

Мара. Да скромная ли она?

Драга. Как же, как же. Не была бы скромной, так давно бы вышла замуж.

Мара. А она не старше нашего Милорада?

Живота. Старше, какие глупости! Дочь министра старше!

Драга. Я сейчас расскажу вам, как дальше буду действовать… Утром они увидят его на лекции, и уж тут-то я узнаю, понравился он или нет! (Встает.) Приду к вам и обо всем расскажу.

Живота. Очень хорошо!

Драга. А теперь до свидания, сватья, до свидания. (Прощается и уходит.)

Мара (провожает ее до дверей). До свидания, спасибо вам.

Живота (тоже провожает). Спасибо, заходите же, обязательно заходите!

Драга уходит.

VII

Мара, Живота.

Живота (возвращается). Ну, слышала?

Мара. Где-то ему счастье написано?

Живота. Министерская дочь, ох, министерская дочь!

Мара. Хорошо, Живота, только… Как бы тебе сказать… как-то странно… ведь женатого женим.

Живота. Не он женат, а его имя.

Мара. Я спать не могу, целые ночи ворочаюсь с боку на бок. Все думала: вот будем радоваться, а что вышло – сноха, неизвестно какая, да и муж не знает ее, а тут еще и внук. И вместо того, чтобы его окрестили Милованом или Радованом, Доброславом, тут на тебе, Пепик!.. Стыдно и вслух-то сказать. Люди смеяться надо мной будут: «Мара, а что поделывает твой Пепик?»

Живота. Да, срам большой… Ох, ну и беда свалилась на мою голову!

Мара. Просто не верится… А адвокат ничего не сказал? Я все думаю, пусть Милорад пойдет в полицию да прямо так и скажет: «Какой-то мошенник женился под моим именем, я не признаю этого…»

Живота. Нельзя, потому что полиция скажет: «Ага, иди-ка приведи этого мошенника». И начнут его спрашивать; тогда этот «мошенник» начнет защищаться, и тут пойдет… Мы поступим иначе, и адвокат посоветовал, например, когда Клара приедет к нам и скажет «добрый день», Милорад тут же залепит ей пощечину.

Мара. Но зачем же женщину бить?

Живота. Чтобы было оскорбление. А оскорбление – повод для развода. Так и адвокат сказал.

Мара. Милорад не согласится.

Живота. Тогда пусть она согласится залепить ему по щеке – и это оскорбление.

Мара. Что ты, что ты! Гораздо умнее будет, как говорит Благое. Мы при свидетелях обвиним ее в измене.

Живота. Дура, кто же при свидетелях изменяет.

Мара. Благое говорит, если Милорад не согласится ее ударить, то, может быть, согласится поцеловать ее.

Живота (убежденно). Согласится. Уж я своего сына знаю. На это-то он согласится.

Мара. Вот Благое и говорит: «Как только они останутся одни, Милорад ее поцелует, а в это время из другой комнаты выскочит свидетели – и их прямо в суд».

Живота. А что же в суде будем делать?

Мара. Обвиним ее в измене!

Живота. Ха, вот как… Видно, что ты сестра Благое. И ума у вас поровну.

Мара. Но почему же?

Живота. Забыла ты, что ли, ведь Милорад ее законный муж. В обвинении напишут: «Поскольку моя законная жена меня поцеловала, я обвиняю ее в измене и требую развода».

Мара (удивленно). Ох, как все перепуталось, я уж и голову совсем потеряла.

VIII

Милорад, те же.

Милорад (держит в руках газету). Это что же такое?

Живота. Где?

Милорад. Да вот, в газете написано, будто я буду читать лекцию и что доктор Райсер будто бы специально из-за этой лекции приехал.

Живота. Раз пишут в газете, значит, правда.

Милорад. Что правда?

Живота. Да что приехал доктор Райсер.

Милорад. Но зато неправда, что я буду читать лекцию.

Живота (Маре). Вот видишь, каков а? (Милораду.) Ты слушай, что тебе говорят.

Милорад. Какая лекция, о чем?

Живота. Вот тебе лекция написана. (Дает ему рукопись.)

Милорад. Оставь для себя. Мне она не нужна.

Живота. Я тебя прошу. Это вопрос твоего счастья! (Маре.) Ну скажи ты ему, чего нос-то повесила?

Мара. Что же говорить-то? Ребенок разумный, он тебя послушает.

Живота. И не только вопрос твоего счастья, а и чести, понимаешь, моей чести!

Милорад. А вот как, когда встает вопрос о вашей чести, я должен ее спасать, а когда моя честь бывает задета, вы и слышать не хотите. (Маре.) Вчера просил его дать мне десять тысяч динаров, так он и слушать не стал.

Живота. Десять тысяч динаров!

Милорад. Ладно, не нужно, но и ты не требуй, чтобы я твою честь спасал.

Живота. А если я тебе дам эти десять тысяч динаров, будешь читать лекцию?

Милорад. Скажи, что дашь, тогда поговорим.

Живота. Сбавь немного, а, сбавь? Много ведь десять тысяч динаров.

Милорад. Много?… Я столько должен. Навязали мне на шею диплом, жену и ребенка, а теперь еще и лекцию! И десять тысяч динаров много!..

Живота. Ведь это все для твоего же блага. Ты знаешь, что принесет тебе эта лекция? Мара, объясни ему, скажи прямо, кто будет на лекции.

Мара. Будет, сынок, дочь министра, нарочно придет на тебя посмотреть, сваха нам так и сказала.

Милорад. Какая тут сваха, если я женат?

Живота. Ну и что же? Мало ли женатых разводится? Это уж ты мне предоставь.

IX

Марица, те же.

Марица (входит). Пришли две дамы.

Живота. Какие дамы?

Марица. Те, которые были у вас три-четыре дня тому назад.

Живота. Из приюта. (Милораду.) Идут за лекцией.

Милорад. Меня это не интересует.

Живота. Посмешищем будем на весь Белград. (Марице.) Пусть входят.

Марица. Слушаюсь. (Выходит.)

X

Те же, без Марицы.

Живота. Сынок, спаси и себя и меня.

Милорад. Себя я спасу. (Хочет идти.)

Живота (хватает его за пиджак). Мара!.. Держи его!..

Милорад. Дашь десять тысяч динаров?

Живота. Будешь читать лекцию?

Милорад. Если дашь десять тысяч динаров.

Живота (колеблется, но замечает в дверях дам и с болью в сердце решается). Ладно, вымогатель!

XI

Госпожа Протич, госпожа Спасоевич, те же.

Протич и Спасоевич (в один голос). Добрый день, добрый день, сударыня! (Здороваются с Марой.) Добрый день, господин Цвийович!..

Живота. Мой сын, д-р Милорад Цвийович!.. (Слово «д-р» произносит так, что звук «р» отчетливо слышен.)

Дамы (вместе). А, наш молодой ученый, нам очень приятно, очень приятно. (Здороваются с ним.)

Живота. Только сейчас мой сын говорил, что хочет познакомиться с дамами, которые его пригласили.

Дамы. Ах, какая честь!..

Спасоевич. Мы уполномочены…

Протич. Совет управления детского приюта номер девять…

Спасоевич. Госпожа Протич, разрешите мне… мы прочитали в газете, что на лекции будет присутствовать доктор Райсер из Фрейбурга.

Протич. Мы бы хотели лично пригласить господина Райсера.

Спасоевич. Где его можно найти?

Живота. Лучше не ищите его, он, очевидно, не любит лекций.

Протич. Но в газетах же написано, что он специально из-за этой лекции приехал.

Живота. Да, да, но это другое дело, я говорю только, что он вообще не любит лекций, а это совсем другое.

Спасоевич (Милораду). Мы хотели сказать вам, господин доктор, не лучше ли, если кто-нибудь из членов Совета управления представит вас публике. Ведь вы впервые будете выступать. Как вы думаете?

Милорад. Мне все равно.

Протич. Или, может быть, вы хотите, чтобы вас представили два члена Совета?

Милорад. Можно и два, но только говорит пусть один.

XII

Благое, те же.

Благое (входит, запыхавшись). Вот он, идет!..

Живота. Кто?

Благое. Профессор Райсер!..

Дамы (прыгают от восторга). Ах, это отлично!..

Живота (в недоумении). Ты с ума сошел? Зачем ты его ко мне ведешь?

Благое. Что же с ним делать: хочет видеть мать Милорада – и все тут!..

Живота. Увидел же он отца, зачем мать?

Спасоевич. Мы так рады, мы лично познакомимся и пригласим к нам великого ученого.

Живота (к Благое). Иди и скажи ему, чтоб не приходил!

Благое. Что только я ни делал, ничего не помогает!

Живота. Тогда убирайтесь ко всем чертям!

Благое, смущенный, уходит.

XIII

Те же, без Благое.

Живота (Милораду, который тихо смеется). А ты чего зубы скалишь!

Милорад. Смешной этот дядюшка Благое.

Живота. Смешной, конечно, смешной! Только что теперь делать будем?

Протич. Позвольте нам поблагодарить его от имени детского приюта номер девять.

Живота (совершенно растерявшийся). Да, скажите ему… только прошу вас, не теряйтесь… то есть не вы, а ты, Милорад, будь храбрым!..

Милорад. Почему же я?

Живота (все более смущается). Да, да, ты правду говоришь. Мара, тогда ты будь храброй.

Мара (вздрагивает). Почему же я?

Живота. Почему же я, почему же я?!.. Кто-нибудь должен же его встретить!..

XIV

Благое, Райсер, Велимир, те же.

Благое (смущенный и растерянный, входит первым). Милости просим, милости просим! (После того как Райсер вошел.) Имею честь вам представить… господин Живота, отец Милорада…

Живота. С каких это пор я отец, чего ты меня впутываешь?

Благое (смущен еще больше). То есть я отец, а это мать. (Показывает – на Животу.)

Дамы. Ах!..

Мара крестится, Милорад задыхается от смеха.

Велимир (разозленный, хочет спасти положение; к Благое). Папа, что это с тобой, ведь вот же мама.

Благое. Да, да… (Райсеру, представляя Мару.) Имею честь представить вам мать Милорада.

Райсер (как человек, изучивший язык по книгам, медленно, от слова к слову). Мое почтение, сударыня, я очень ценю вашего сына.

Живота. Прошу вас, пожалуйста!

Дамы (Животе). Нас представьте, умоляем, представьте нас!

Живота (к Благое). Представь их!

Благое (защищается). Я их не знаю.

Дамы (подходит к Райсеру, одновременно). Уважаемый господин профессор, мы члены Совета управления детского приюта номер девять. Этот приют является важным социальным институтом…

Райсер (Велимиру). Прошу вас, переведите…

Спасоевич (обращаясь к Протич). Э, да господин профессор не сможет нас понять, если вы не разрешите говорить мне одной.

Протич. Пожалуйста, говорите!

Спасоевич. Мы, почтеннейший господин профессор, члены Совета управления детского приюта номер девять!

Протич. Этот приют, который является важным социальным институтом…

Спасоевич…организует публичную лекцию.

Живота (тихо, к Благое). Сейчас бомба взорвется!

Протич. Мы пришли пригласить вас на лекцию, которую будет читать ваш добрый ученик… (Показывает на Милорада.) Господин доктор Милорад Цвийович…

Райсер (смущенно). То есть…

Спасоевич. Его уважаемый отец господин Живота… (Показывает на Животу.)

Благое (тихо, Животе). Взорвалась…

Протич…был так любезен и помог нам уговорить господина доктора.

Спасоевич. Мы счастливы, уважаемый господин профессор, что вы приехали из Фрейбурга, чтобы присутствовать на этой лекции.

Райсер (Велимиру). Я ничего не понимаю. Какую лекцию вы будете читать?!

Спасоевич. Не он, а господин доктор Милорад Цвийович. (Показывает на Милорада.)

Райсер. Э, да, сын господина. (Показывает на Благое.)

Протич. Да нет же! Сын этого господина! (Показывает на Животу.)

Живота (к Протич). Я прошу вас, не впутывайте меня в это дело.

Райсер (Животе). Вы чей отец?

Живота. Я не знаю!

Мара. Ох, Живота!

Райсер (к Благое). А вы чей отец?

Благое. Я не знаю!

Протич (Животе). Но, сударь, ведь Милорад Цвийович ваш сын, и он будет читать лекцию?

Райсер. Пардон, сударыня, доктор Милорад Цвийович – сын этого господина. (Показывает на Благое.)

Благое. Да, да!

Дамы. Ах!

Живота. Как видите, дело ясное, и самое лучшее больше об этом не говорить.

Спасоевич (Маре). Но я прошу вас, сударыня, сказать, кто же отец вашего сына?

Мара. Откуда я знаю?!

Дамы. Ах!..

Милорад. Ну, мама, что ты говоришь?

Мара. Я и сама не знаю, что говорю: запуталась, как гусь в конопле.

Дамы. Но объясните, пожалуйста, нам совершенно непонятно…

Живота (овладевший уже было собой, неожиданно вспыхивает). Замолчите же вы наконец! Что вы вмешиваетесь в мои семейные дела?… Мало мне Пепика, так теперь еще и детский приют на меня навалился…

Дамы. Но, сударь!

Рай с ер (пытается его успокоить). Дамы хотят…

Живота (вскипает). А вас какая нечистая сила принесла из Фрейбурга устраивать мои семейные дела?… Эй, Византия, оставь мою семью в покое! От вашего Фрейбурга меня тошнит! Довольно. (Кричит.) Хватит!..

Общее возбуждение и взаимные объяснения. Велимир пытается успокоить Райсера, Протич и Спасоевич объясняются с Марой и Благое.

Милорад стоит в стороне и весело смеется.

(В отчаянии, про себя.) Пепик, несчастный Пепик, что ты навлек на мою голову!..

Занавес

Действие третье

I

Милорад, Марица.

Милорад лежит на кушетке, положив ноги на стул Нервно курит.

Марица (входит). Господин Милорад!

Милорад (выскакивает и громко кричит). Что?… Ведь я велел, чтобы меня никто не беспокоил!

Марица. Я хотела…

Милорад (хватает подушки и начинает бросать в нее). Вон! Вон!..

Марица убегает налево.

II

Милорад, Славка, Марица.

Милорад снова ложится, как прежде, и продолжает курить.

Славка входит из комнаты слева, а за ней, прячась за ее спину, Марица.

Милорад (вскакивает и хватает подушку). Я же говорил?…

Славка (приближается к нему). Прошу тебя, успокойся! (В то время, как Славка подходит к нему, Марица, воспользовавшись моментом, бежит к наружной двери.) Что с тобой сегодня?…

Милорад. Что?… Удивляюсь, как я еще кусаться не начал. Но и это будет…

Славка. Но почему?

Милорад. Что ты спрашиваешь? Своими глазами не видала, что ли, моего позора с этой лекцией?

Славка. Как же ты так растерялся?… Конечно, неприятно было, когда публика начала смеяться. Была бы возможность, я бы убежала.

Милорад. Да как же не растеряться? Вот прочитай, что написала эта философская ворона! Послушай только. (Достает из кармана рукопись и читает.) «В контемплятивном интуиционно-виталистическом изложении флуктуальных логоцентрических и биоцентрических проблем мы столкнулись с деризорными профанациями климактерических культур». Ну-ка, повтори все это! Кровь бросилась мне в голову, когда я дошел до этих слов, меня затрясло, и я запутался, заблудился, как в непроходимых джунглях, где ревут дикие звери. Еще немного – и я бы заревел, как тигр!.. И ты еще спрашиваешь!..

Славка. Ну, а зачем же ты согласился читать эту лекцию?

Милорад. Зачем?… Отец застал меня в самый тяжелый момент. Любой ценой мне нужно было достать десять тысяч динаров.

Славка. Тебя, наверное, преследовал какой-нибудь кредитор?

Милорад. Нет, на сей раз красивая женщина.

Славка. И только из-за этого?

Милорад. Конечно! Кредитор никогда не опасен так, как хорошенькая женщина, – он пришлет тебе предупреждение, за тем опротестует твой вексель, и тебя вызовут в суд, а потом суд пришлет исполнительный лист, а женщина – это сразу же опротестованный вексель и немедленный исполнительный лист.

III

Марица, те же.

Марица (в дверях, боясь войти и только высовывая голову). Сударь, какая-то дама желает…

Милорад (кричит). Какая дама?

Марица. С ребенком.

Милорад. Это она. (Собирает подушки и другие предметы.) Она мне за все заплатит!

Славка. Кто?

Милорад. Наверняка из детского приюта. Вчера она сказала мне, что придет с детьми благодарить.

Славка. Но ты не должен быть так груб.

Милорад. Нет! Стукну один раз по голове. Этот приют погубил меня. (Марице.) Пусть входит.

Славка (из двери своей комнаты). Будь сдержан, я тебя прошу!

IV

Клара, Пепик, те же.

Марица отходит от двери и пропускает Клару, которая ведет за руку четырехлетнего ребенка. Милорад хочет бросить в нее подушку.

Клара (удивленная таким приемом, пятится). Пардон!

Милорад видит, что это не представительница детского приюта, а красивая и приятная дама, и медленно опускает руку с подушкой.

Извините, я разыскиваю господина Милорада Цвийовича.

Милорад. Это я.

Клара. Нет, что вы, сударь, я говорю о своем муже.

Милорад. Да, это я.

Клара. Ах нет, сударь, я хорошо знаю своего мужа.

Милорад. И все-таки, сударыня, это я.

Клара. Быть может, я не точно выражаюсь на вашем языке?

Милорад. Совсем нет, госпожа Клара, вы достаточно хорошо говорите. Меня это просто удивляет, Пепик, наверное, не знает нашего языка?

Клара. Вы знаете его имя?

Милорад. Как же не знать имени своего ребенка. Иди, малыш, подойди ко мне, не бойся! Удивительно, совершенно на меня не похож.

Клара. Но, сударь… с кем имею честь?…

Милорад. Я уже представился вам, сударыня.

Клара. Не спутала ли я адрес? Но вы знаете мое имя и имя моего ребенка. Уж не два ли Цвийовича живут здесь?

Милорад. Д-р Милорад Цвийович только я – и у вас другого мужа, кроме меня, нет.

Клара. Хорошо, но как же…

Милорад. Не верите? Как же вам доказать?

Клара. Ваша мать здесь?

Милорад. Да. (Звонит.) Она объяснит вам.

V

Марица, те же.

Марица. Что угодно!

Милорад. Позовите маму, скажите – приехали госпожа Клара и Пепик.

Марица. Слушаюсь. (Выходит.)

VI

Те же, без Марицы.

Клара. Как! Ваша мать меня ждет?

Милорад. Вы ведь мне писали?

Клара. Да, но я писала своему мужу… Такая перемена совершенно невозможна. Вы совсем не похожи на моего мужа.

Милорад. У меня и нет необходимости быть похожим на вашего мужа, но даю вам честное слово, что я точь-в-точь похож; на доктора Милорада Цвийовича.

Клара. Я не знаю, может быть…

Милорад. Вот и мама, она вам подтвердит.

VII

Мара, те же.

Клара (идет навстречу Маре и целует ей руку). Мама, мама, как я счастлива!

Мара (смущена). Я… это… в самом деле, Клара?

Клара (берет ребенка). Пепик, херцхен, кюсс ди ханд дер гроссмама! Дас ист дайне гроссмама.

Мара (смущена еще больше). А, это Пепик?… Что же теперь? Милорад, сынок, что нам делать?

Милорад. Как что? Обними внучонка!

Мара. Да, верно… ребенок тут не виноват. (Целует ребенка; Кларе.) Значит, вы приехали? Когда пришел поезд?

Клара. Полчаса назад.

Мара. Один? Разве муж не встретил вас?

Клара. Нет! Я не точно указала время прибытия. (Обнимает Мару.) Мама… вы кажетесь такой доброй! Милорад говорил мне, что вы самая добрая мать на свете.

Мара (обнимает и ласкает Милорада). Матери все такие. Сын мой немного избалован.

Клара. Нет, не этот…

Мара. А кто?

Клара. Мне говорил мой муж!

Мара. Да его-то матери я и не знаю.

Клара (в недоумении). Но как же? Умоляю вас, сударыня, мой муж Милорад… Мой Милорад другой… не этот…

Мара. Хорошо был бы другой, но ведь не другой.

Милорад. Это я, другого Милорада нет.

Клара. Как же так, д-р Милорад Цвийович?…

Милорад. Я.

Клара. Объясните мне, может быть, я ошибаюсь?

Мара. Да как же объяснить-то?… Ох, дитятко, я и сама, как во сне, не знаю…

Клара (показывает на Милорада). Этот господин сказал, что он мой муж. Как же это так?

Мара (Милораду). Ты сказал? Отец рассердится. (Кларе.) Он и правда ваш муж, но прошу вас нигде об этом не говорите, никто не должен этого знать.

Клара. Ах, боже мой… это ужасно. Вы надо мной смеетесь. Боже мой! Боже мой! (Плачет.)

Мара (подходит к ней и утешает). Не плачьте, милая, это так не останется, мы все сделаем, чтобы расторгнуть ваш брак!

Клара (поднимает голову). Расторгнуть брак? А почему?

Мара. Но ведь вы не можете оставаться его женой.

Клара. Почему?…

Мара. «Почему? Почему?» Я и сама не могу сказать, почему?… Милорад, дорогой, объясни ты ей…

Милорад. Пусть отец объясняет. (Кларе.) Гросс-папа вам все объяснит. Мама, госпожа Клара с дороги устала, да и Пепик, наверное, голоден.

Мара. Ой, ой, правда! Пожалуйте сюда, подождем моего мужа. Пожалуйте!

Милорад. Милости просим, сударыня, вы в своем доме. (Показывает ей на дверь слева.) Мама, как тебе нравится?!

Мара машет рукой, чтобы он молчал, и выходит вслед за Кларой.

(Медленно идет вслед за ними, про себя.) Кто бы мог подумать, что у меня такая красивая жена!..

VIII

Милорад, Живота, Благое.

Живота (еще не вошел, но слышно, как он ругается с Благое. После небольшой паузы, входит). Надул ты меня по крайней мере на восемьдесят слушателей!

Благое. При чем тут я? Как я тебя надул? Почему я?

Живота. Конечно, ты!.. Я тебе дал деньги, чтобы ты купил сто билетов и роздал их надежным людям, которые стали бы аплодировать. Где ж были твои аплодисменты? Какой-нибудь десяток человек аплодировал. Ты меня по крайней мере на восемьдесят билетов надул.

Благое. Были же, братец, и аплодисменты, однако…

Живота. Что однако? Несколько человек похлопали в ладоши, и то больше для приличия, а когда Милорад смутился и запутался, все твои сто билетов принялись хохотать, словно им бесплатно дали билеты для того, чтобы они смеялись.

Благое. Нет, нет, сударь, смеялись те, которые сами себе купили билеты. Ты им не мог запретит, они смеялись за свои собственные денежки.

Живота. А почему смеялись?

Благое. Потому что…

Живота. Потому что ничего не понимают: философия без иностранных слов не философия.

Благое (говорит по слагал). Ан-ти-ци-па-тив-на-я ди-на-ми-ка. Это я запомнил. Но хоть убей, не знаю, что это значит. А ты знаешь?

Живота. Не знаю!

Благое. Ну, откуда же это знать? Никто не знает.

Живота. Если бы все знали, так не было бы и философии. Что такое философия? Философия – это, когда ты не понимаешь то, что я говорю, а я не понимаю то, что ты говоришь. Вот то, что ты сделал, и есть философия. Я дал тебе денег на сто билетов, а ты купил только двадцать.

Благое. Ну вот опять ты.

IX

Мара, Пели к, те же.

Мара (входит с Пепиком). Живота…

Живота (увидев Пепика, смотрит на нее удивленно и внезапно немеет). Mapa… He он ли это?…

Mapa. Да!

Живота. Пепик?

Мара. Да.

Живота. Пепик?! Боже мой, може мой! (Потрясенный, начинает плакать и трет глаза.)

Мара. Ну, чего ты теперь плачешь?

Живота. Ах ты, господи, мой внучек!

Благое. Да откуда это ты взял, с чего это он твой внучек!

Живота (вздрагивает и меняется в лице). И верно… С какой стати он мой внук. Сдал я, видно… плачу из-за чужого ребенка!

Благое. А я смотрю, что…

Живота. «Что, что?» Если хочешь знать, формально-то он внук мне.

Мара. Хороший ребенок, все молчит, не шалит.

Живота. Не шалит, конечно, в Швейцарии родился, там не то, что у нас здесь: ревут от рождения и до самой смерти… А ты сказала ему, каких он бед натворил?

Мара. Кому?

Живота. Пепику.

Мара. Господи, Живота, да он же ребенок!

Живота. Да, ребенок, но знать должен. Сказать ему нужно, пусть знает… Послушай-ка, Пепик, сыночек, слушай, что я тебе скажу… (Увлекается и говорит самым серьезным тоном, как будто его действительно кто-нибудь слушает.) Все запомни, а не так, чтобы в одно ухо влетело, в другое вылетело! Ну, ладно, ты родился, это твое личное дело, в это никто не имеет права вмешиваться. Но и ты не имеешь права вмешиваться в личные дела других. А ты, братец, едва на свет белый появился, так врезался в мои планы и расчеты, так их запутал, что только с божьей помощью я могу все это распутать. Вот и пример тебе приведу, чтобы не быть голословным. Посмотри, к примеру, ну, какой у тебя животишко – в него не войдет и полкилограмма черешни, а ты, не моргнув, проглотил у меня четыреста семьдесят километров трансбалканской железной дороги, четыре виадука, семь тоннелей! А ты знаешь, что это значит! Слышал ты что-нибудь про трансбалканскую железную дорогу? Нет, конечно. Знаешь ли хоть, что это? Трансбалканская железная дорога, трансатлантические сообщения, Трансильвания (к Благое)… что там еще есть? Благое. Трансвааль.

Живота. Да, Трансвааль!.. Вот что ты наделал.

Благое (Пепику). Ферштейст ду?

Живота (к Благое). Ферштеет или не ферштеет, мне все равно, только пусть слушает, что я ему говорю. (Пепику.) Вот, сынок, я понимаю, ты подрастешь; ну, скажем, не окончишь школу, станешь, скажем, негодяем и начнешь подделывать векселя, чеки, расписки и тому подобное. Это, понятно, когда подрастешь, но ты, сынок, взял, да и родился как фальсификат!.. А красиво ли это, скажи-ка ты мне, ну, красиво ли это? Ты вообще не ребенок, ты фальсификат! Но ведь, если с таких пор начинаешь фальсифицировать, чем же ты кончишь? Вот я и спрашиваю, любезный мой, зачем же ты как раз мое имя выбрал, чтобы подписать его под своим векселем?! Эх, Пепик, не могу я тебя пожалеть, прости, но я не могу пожалеть тебя! Наследство? Подождать придется!

Мара. Господи, Живота, ты говоришь так, будто ребенок может тебя понять.

Живота. Я ему все скажу, да и мне от этого все как-то полегче станет.

Мара. Ты это его отцу скажи.

Живота. Слушай… а этот Пепик один приехал?

Мара. И она здесь.

Живота. Клара?

Мара. Да.

Живота. Ну, и что она говорит?

Мара. Ничего не говорит, взволнована, не может никак успокоиться и только плачет. Она там, с ней Славка и Милорад, утешают ее.

Живота. Ты скажи Милораду, пусть не очень-то утешает, слышишь? Он ей не муж!

Мара. Э, да он знает девушек.

Живота. Знает, конечно, знает, но пусть не забывает… А Велимир здесь?

Мара. Нет. Я послала сказать ему. Знаешь, она хочет поцеловать тебе руку.

Живота. Зачем она будет мне руку целовать?

Мара. Как хочешь. Но ты все-таки не можешь отказать ей. Позвать ее?

Живота. Ох, я уж и не знаю! Благое, что ты скажешь?

Благое. Да оно… руку дать можно, только так, холодно, а то ты, как увидел Пепика, сразу расплакался.

Живота. Заплакал я с горя… Ты иди, Мара, я приду сейчас, у меня тут кое-какие дела с Благое.

Мара. Ладно. (Пепику). Пойдем, Пе… ох, накажи меня господь, не могу никак и имя-то выговорить. Пойдем, сынок! (Уходят с Пепиком.)

X

Живота, Благое.

Живота. Эх, Благое, не знаю, за что и приняться. Надо решить, что делать. Ну, говори, ты ведь сидел в профессорском кресле, так дай мне какой-нибудь профессорский совет!

Благое. Но, Живота, подумай как следует и увидишь, что иначе нельзя. Мы уличим ее в измене и – бракоразводное дело!

Живота. А без измены нельзя начать бракоразводный процесс?

Благое. Можно! Можно, если ты признаешь, почему…

Живота. Опять ты за свое. Хоть разок обойдись без этого и скажи что-нибудь другое, если знаешь.

Благое. Что другое? Например, скажем, несходство характеров…

Живота. А, Милорад и характер…

Благое. Вот и я то же самое говорю. Самое лучшее измена.

Живота. А как ты думаешь устроить это дело?

Благое. Так, как тебе говорил… Они встретятся с Велимиром. Они муж и жена, молодые люди, не видались больше года, бросятся друг другу в объятия. Ну, тут двух свидетелей – и кончено дело.

Живота. Хорошо, а где же свидетели? Ведь ты говорил, что нашел свидетелей?

Благое (смотрит на часы). Я сказал им, чтобы были точно в одиннадцать. Подожди, увидим! (Звонит).

XI

Марица, Сойка, Сима, те же.

Марица (входит). Слушаю!

Благое. Господин и дама не приходили?

Марица. Только что пришли и господин и дама.

Благое. Это они. Пусть входят!

Марица вводит Сойку, ее мужа Симу и выходит.

XII

Те же, без Марицы.

Благое (представляет их Животе). Вот, это госпожа Сойка, а это ее муж.

Живота. Очень приятно!

Сойка. Нас пригласил к вам господин Благое.

Живота. Да, он мне вас рекомендовал. Говорят, вы опытны в этих делах.

Сойка. Как же, к вашим услугам. Ведь я и господин Сима много лет занимаемся этой работой.

Живота. Какой господин Сима?

Сойка. Мой муж.

Живота. А почему же вы называете его господин Сима?

Сойка. Да ведь, как вам сказать?… Он и муж мне и не муж. Живем мы действительно вместе под одной крышей, но пять лет уже как развелись.

Живота. Зачем же вы развелись?

Сойка. Да в интересах профессии. Если мы даем свидетельские показания, как муж; и жена, пользы меньше. Считается, что мы сговорились, а так мы представляем собой разных свидетелей. Он – Сима Ячменич, а я – Сойка Пурич. Поэтому я ему говорю всегда «господин Сима», а он мне «госпожа Сойка»!

Живота. Давать свидетельские показания – это ваше ремесло?

Сойка. Да, но только по бракоразводным делам.

Живота. И много таких дел?

Сойка. Да, жаловаться не приходится. Нынче мода на политику, футбол и разводы. Этим современное общество только и занимается. Обвенчаются, поживут месяц-другой, насытятся – и давай развод. А как же развестись без свидетелей?

Живота. И хорошие заработки?

Сойка. Слава богу, зарабатываем. Все зависит от свойства дела. Есть у нас специальная такса за» слышали то-то и то-то», другая за «видели то-то и то-то» и третья за» застали…»

Живота. То-то и то-то.

Сойка. Нет, не то-то и то-то, а так-то и так-то.

Живота. Так-то и так-то?

Сойка. Да, конечно!

Живота. Это, наверное, самое дорогое?

Сойка. Нет, всего дороже ложная клятва.

Живота. Вы и ее даете?

Сойка. Когда нужно.

Живота. Но ведь это грешно!

Сойка. Грешно в других делах, а не в бракоразводных. Здесь, когда даешь ложную клятву, грешишь перед одной стороной, а для другой делаешь благодеяние: вот обоим и помогаешь освободиться друг от друга.

Живота. Эй, Благое, вот это работа!..

Сойка. Иной раз отыщется какой-нибудь финансист, вложит денег, и тогда мы делаем чудеса!

Живота. Какие?

Сойка. Ну, например, фабрикуются сплетни и интриги. Какому-нибудь мужу, скажем, надо отделаться от жены, а причин для этого нет. Придет он к нам и просит, чтобы мы сплели для него интригу за пятьсот или за тысячу динаров.

Живота. Я думал, что сплетни и интриги фабрикуются бесплатно.

Сойка. Фабрикуются, как же, конечно, фабрикуются, но эти сплетни передаются шепотком, а для развода надо говорить громко. Ну, а это уже оплачивается.

Живота. Видно, вы хорошо знаете свое ремесло. Как же вы думаете устроить мое дело?

Сойка. Как пожелаете. Мы в вашем распоряжении.

Живота. Благое, объясни ей твой план.

Благое. Вот в чем тут дело: предположим, что жена сына господина Животы изменяет своему мужу.

Сойка. Один только вопрос. Как она, немного того…

Благое. Как ж ее знает? Женщина!

Сойка. Да, насчет того, чтобы пошалить немного, так это женщинам от бога дано. А она где-нибудь бывает, есть ли у нее подруги или так кто-нибудь?

Благое. Она здесь недавно и никуда еще не выходила, но в любую минуту может прийти один парень, и как только он появится, она бросится к нему в объятия.

Сойка. Вы уверены?

Благое. Непременно обнимутся. В этот момент их видят двое свидетелей – и все кончено!

Сойка. Пожалуй… это немного сомнительно, но мы можем свидетельствовать, даже если и не видели.

Живота. Нет, я хочу, чтобы вы их видели.

Сойка. Э, хотеть хотите, но ничего из этого не выйдет – как же они при нас будут целоваться?

Живота. А как же иначе? Конечно, поцелуются!..

Благое. Я думаю, самое лучшее, если вы спрячетесь в той комнате и, когда они обнимутся, неожиданно войдете.

Сойка (раздумывает). Можно, можно!.. Только как же мы узнаем, когда надо выходить?

Живота. Вы будете подсматривать в замочную скважину.

Сойка. Нет, лучше кто-нибудь даст нам сигнал.

Живота. Благое это сделает.

Благое. Какой сигнал?

Сойка. Самое легкое – уронить что-нибудь. (Смотрит вокруг себя.) Вот, вы можете уронить этот поднос. (Берет со стола поднос и роняет.) Хорошо будет слышно.

Живота. Как ты думаешь, Благое?

Благое. Это хорошо.

Живота. А господин Сима?

Сима. Простите, но когда мы у чужих людей, говорит только моя жена.

Сойка. Приходится запрещать ему. Очень болтлив и портит работу. Даже когда мы идем давать показания, я должна писать ему, о чем надо говорить, и, пока он не выучит, я не веду его в суд!

Живота. Хорошо, пусть будет так, только надо поторопиться, парень может прийти в любую минуту.

Благое. Идите в эту комнату, пожалуйста!.. (Уводит их в комнату направо, оставляет там и сразу возвращается.)