Текст книги "Dead Space. Катализатор"

Что касается Иштвана, он бесследно исчез. Было бы ошибкой, утверждал Генри, снова искать его. Иштван психически неуравновешен, и если он снова появится в их жизни, для Йенси все будет кончено. Его передадут в другую семью, а может быть, вообще вышлют с планеты, и тогда они с Генри никогда больше не увидятся. Конечно, Генри был прав, но все же Йенси грызло чувство вины. Он не мог избавиться от мысли, что бросает брата. Ведь кто, кроме него, может позаботиться об Иштване? Бедный брат, где-то он сейчас? Совсем один, никому не нужный, живущий по большей части не в реальном, а в выдуманном, искаженном мире.

Поэтому хотя Йенси и понимал, что поступает неправильно, но в один прекрасный день, когда он расстался с Генри после школы, ноги сами понесли его не домой, а в направлении шлюза, который вел в район Маринер-Вэлли.

Оператор шлюза узнал его, вспомнил, что этот молодой человек уже бывал здесь, коротко кивнул и пропустил, не задавая лишних вопросов. В Маринер-Вэлли ничего не изменилось с последнего его посещения: все те же разваливающиеся дома и грязные улицы.

На этот раз дверь в квартиру оказалась заперта. Разорванная полицейская лента осталась на месте, но поверх нее было наклеено несколько новых, еще не поврежденных.

Йенси постучал, но ответа не дождался. Постучал еще и снова подождал. Ничего.

Тогда он спустился вниз и обошел здание, пытаясь вспомнить, куда выходят окна его старой квартиры. Решил, что вычислил их, и застыл в разочаровании: окна, похоже, были наглухо закрыты, за ними – ни малейшего движения, ни проблеска света.

«И что делать теперь?» – задумался Йенси.

Некоторое время он просто стоял, глядел на здание и ждал, не случится ли что-нибудь важное. Но ничего не произошло. Дальше по улице четверо замызганных ребятишек играли в одну из тех незамысловатых игр, которые Йенси помнил по собственному детству. Больше на улице никого не было.

В конце концов он вернулся в дом, подошел к своей бывшей квартире и сорвал полицейские ленты. Хватит ли ему сил, чтобы выломать дверь, Йенси не знал, но решил попробовать. Через несколько минут у него заболело плечо, дверь же стояла как ни в чем не бывало. Подождав еще немного, он развернулся, спустился по лестнице и позвонил в квартиру управляющего.

Управляющий, похоже, очень удивился:

– Ты же тот самый парень, у которого мамаша сошла с ума.

– Я жил там, – махнул рукой Йенси.

– Точно, он самый. Тот парень. И чего тебе надо?

– Ключи от квартиры.

Управляющий помотал головой:

– Это место преступления. Полиция опечатала его.

– Уже нет. Они сняли свои ленты.

– Да? – нахмурился управляющий. – Когда же они успели?

Йенси пожал плечами:

– Я-то откуда знаю? Когда я пришел, лента была уже снята. – Он протянул руку и повторил: – Дайте ключи.

– С чего это вдруг я стану давать тебе ключи? За квартиру еще деньги не уплачены. Кто мне долг вернет? Вот кто заплатит, тому ключи и отдам.

– У меня приемный отец – юрист, – солгал Йенси. – Я хочу подняться в квартиру и проверить, все ли там на месте. Если выяснится, что полицейские что-нибудь стащили, мы прищемим им задницы. А заодно и вам.

Управляющий с ошарашенным видом уставился на него, но через несколько секунд расплылся в улыбке и покачал головой:

– Не-е-е, не может такого быть.

Йенси скрестил руки на груди и молча глядел на управляющего.

Тот занервничал, почесал затылок, собрался было закрыть дверь, но, увидев, что Йенси никак не реагирует на его действия, остановился.

– Говоришь, юрист?

– Юрист, – подтвердил Йенси, не сводя твердого взгляда с управляющего. – И сутяга еще тот.

Управляющий тяжело вздохнул:

– Пять минут. Туда и обратно.

И пошел за ключом.

Открывая дверь, Йенси даже не представлял, что увидит внутри. Может быть, тело брата болтается на веревке, а распухший багровый язык вывалился наружу. Или он лежит на полу с дыркой от пули в голове, а стены забрызганы кровью вперемешку с кусочками мозга. А может, просто умер от голода и жажды.

Хотя не исключено, что он еще жив, но сидит весь несчастный, голый и дрожащий от холода в уголке, а когда Йенси подойдет и тронет брата за плечо, тот просто посмотрит сквозь него. Не видя ничего вокруг. Живой, но находящийся не в этом мире, а в каком-то другом.

Или притаился за дверью с ножом в руке и, едва Йенси войдет, набросится на него и перережет горло, не успев сообразить, кто перед ним. Или перережет горло как раз потому, что поймет, кто нарушил его уединение.

Но ничего такого не произошло. Открыв дверь, Йенси увидел перед собой пустую комнату. Соседняя с ней спальня также пустовала. Никого не оказалось ни в ванной, ни в бывшей спальне матери. Ни-ко-го. И похоже, сюда не заглядывали уже давно.

5

Йенси успешно окончил школу и получил приглашение в университет на Земле, но не мог себе позволить такой перелет и потому учился на Виндоге в техническом колледже. Его специальностью были компьютеры, и он здорово поднаторел в обращении с ними, в программировании, но помимо того не забывал и хакерское «искусство», которому его в свое время обучил Иштван. Вероятно, Йенси и дальше занимался бы компьютерами, если бы не увлекся пилотированием. Генри учился хуже, однако у его родителей было много денег, и они послали отпрыска на Землю. Йенси предполагал, что распрощался со старым другом навсегда и больше его не увидит, но уже через год Генри вылетел из университета и, вернувшись на родную планету, также поступил в технический колледж.

– Подвел я родителей, – заявил он Йенси. – Они теперь и смотреть на меня не желают.

После этих слов Йенси призадумался, нет ли его вины в том, что у друга что-то пошло не так. Что, если это он вырвал Генри из нормальной жизни, показав другой, странный мир, и тем самым искорежил всю его судьбу?

Никогда больше Йенси не возвращался в свой старый дом, но изредка все же забредал в Маринер-Вэлли в надежде встретить пропавшего брата. Кроме того, он находил успокоение, просто бродя по знакомым с детства мрачным улочкам. Но однажды все здесь переменилось: власти приняли решение привести неблагополучный район в порядок. Благодаря титаническим усилиям улицы заблестели чистотой, запах дезинфицирующих средств сменил вонь разлагающихся отбросов, однако уже через несколько дней Маринер-Вэлли начал приобретать свой прежний облик.

Несколько раз, проходя по улицам то в одной части города, то в другой, Йенси вроде бы замечал в толпе брата – с всклокоченными длинными волосами, бесцельно куда-то бредущего, однако догнать его не получалось. Пару раз, когда он все же настигал знакомую фигуру, выяснялось, что он обознался.

Прошло года четыре. Поначалу Йенси часто вспоминал Иштвана, но со временем эти мысли посещали его все реже и реже. Йенси мог неделями не задумываться о судьбе брата. Он прошел обучение по специальности «Пилотирование пассажирских и грузовых кораблей». Впереди его ожидала степень бакалавра, но правительство планеты прекратило финансирование школы. Тогда Йенси покинул приемную семью, снял небольшую квартирку рядом с космопортом и начал работать.

Он работал перевальщиком. Когда прибывал большой межпланетный корабль с грузами для Виндоги, к нему на орбиту подходило судно меньших размеров, а Йенси помогал перевозить грузы с одного корабля на другой, партия за партией, пока все они не оказывались на поверхности. Работа была совсем не сложная, но Йенси это не волновало. Беспокоило другое – на орбите сооружали грузовую станцию, и в скором времени его профессия могла оказаться ненужной. Какое-то время Генри работал вместе с ним, но парень плохо переносил невесомость и решил вернуться на твердую поверхность, где продолжал обучаться за родительские деньги то одной профессии, то другой.

Загрузка у перевальщиков была неравномерная. Порой Йенси приходилось вкалывать по шестнадцать часов без отдыха, а случалось, он подолгу валялся на диване в своей квартире и лениво переключал каналы на видео. Неужели о такой жизни он мечтал? Хотя в любом случае это было лучше той судьбы, которая ожидала бы его, останься он в свое время в Маринер-Вэлли.

У Йенси была подружка, чуть ниже его ростом, полноватая и немного нервная. Спустя некоторое время он ее бросил. Встречался с другой, высокой, длинноногой и доброй. Она нравилась Йенси намного больше, но он все же умудрился порвать и с ней. Наверное, сказывалось тяжелое детство и воспоминания о том аде, в котором ему пришлось жить, поэтому он с осторожностью завязывал новые знакомства и опасался серьезных отношений. Порой в голову приходила мысль посетить психотерапевта. Возможно, специалист смог бы ему помочь, да только Йенси не представлял, к кому именно обратиться и вообще с какого боку подступиться к этой проблеме.

И так он мог бы существовать еще долгое время, быть может всю жизнь, но помешала одна причина. По имени Иштван.

Прошло около четырех лет с момента неожиданного исчезновения брата. У Йенси выдалась тяжелая сверхурочная работа: тридцать шесть часов он с товарищами разгружал зависший на орбите грузовик. Пока его шаттл поднимался или опускался, можно было урвать минут двадцать сна, но к тому времени, когда разгрузка закончилась, вымотан он был до предела.

Вернувшись домой, Йенси обнаружил, что дверь не заперта. «Странно», – подумал он, но тут же выкинул эти мысли из головы. Видимо, все дело в том, что вызов на работу пришел внезапно, он торопился и просто забыл впопыхах запереть замок. Тем более что в квартире все вещи вроде бы находились на своих местах и ничего не пропало. Он осмотрел гостиную, спальню – все в порядке. Зашел в ванную, включил свет, скинул пропотевшую одежду, отдернул шторку… и увидел Иштвана.

– Здорово, братец! – воскликнул Иштван и улыбнулся своей безжизненной улыбкой.

Йенси решил было, что перетрудился и у него начались галлюцинации. Он вскрикнул, отшатнулся назад, врезался в стену и упал бы, если бы Иштван (вполне материальный, не галлюцинация) не выбрался из ванны и не поддержал его.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Йенси, пытаясь унять сердцебиение.

– Пришел повидать тебя.

Брат был пострижен под «ежик» и чисто выбрит. Правую щеку украшал зловещего вида багровый шрам, относительно свежий. Йенси показалось, что у брата что-то не так с рукой, и, когда тот наконец его отпустил, понял, в чем дело: у Иштвана не хватало двух пальцев.

– Как ты меня нашел?

– Я всегда знал, где ты. Я следил за тобой.

«Он следил за мной», – мысленно повторил Йенси и вздрогнул.

Молча отодвинул брата в сторону и натянул сброшенную одежду.

– А зачем ты прятался в ванной? – спросил Йенси, когда они вышли в гостиную.

– Откуда же мне было знать, что это ты? Это мог быть кто-то другой. Могли быть они.

Йенси кивнул. Он был в полной растерянности, не знал, что говорить, что делать. Действительно ли он хочет видеть брата? Впрочем, в нем невольно уже просыпалось странное сочетание чувства вины и привязанности, от которых Йенси сумел, как ему казалось, избавиться несколько лет назад. Вновь возникала не сулящая ничего хорошего невидимая связь с братом.

– Тебе нельзя здесь оставаться, – наконец проронил он.

– А я и не хочу. Передо мной сейчас стоит важная задача.

– Что еще за задача?

Иштван усмехнулся и погрозил пальцем:

– Это мое дело, и тебя оно не касается.

– Но что ты здесь делаешь?

– Хотел встретиться с тобой после долгой разлуки. Еще раз повидать брата перед тем, как выполнить задачу.

– Да о чем ты все толкуешь? Что это значит: «выполнить задачу»?

Вместо ответа Иштван снова неискренне улыбнулся.

Йенси решил сменить тему:

– Хорошо выглядишь.

– А вот ты явно устал.

– Да, устал. Переработал, понимаешь ли. Но все-таки какую тебе нужно выполнить задачу?

– Мне велели никому не рассказывать.

– Да кто велел-то?

– Они.

– Кто «они»?

Ни с того ни с сего Иштван вдруг захихикал. Он даже зажал рот ладонью, но остановиться все равно не смог.

– Эй, что с тобой? – спросил Йенси, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно спокойнее.

Иштван снова засмеялся. Некоторое время он сидел на диване с закрытыми глазами и глубоко дышал, пока это глупое хихиканье не прекратилось. Он медленно отвел руку от лица и открыл глаза.

– Ну вот видишь? Все в норме. Со мной полный порядок.

– Не знаю, что ты задумал, но что бы это ни было… не делай этого.

– Со мной все в порядке, – повторил Иштван, хотя на сей раз слова прозвучали скорее вопросительно.

– Иштван…

Но брат уже поднялся с дивана:

– Мне пора. Я просто хотел тебя увидеть.

– Перед тем как выполнить свою задачу, – закончил за него Йенси.

– Да, перед тем как выполню свою задачу, – улыбнулся Иштван.

Шатаясь, точно пьяный, он двинулся к выходу, на пороге остановился и обернулся к младшему брату:

– Завтра я попаду на экраны видео. На все экраны. Не забудь посмотреть. Я сделаюсь знаменитым.

С этими словами он вышел на улицу.

«Он сумасшедший, – подумал после ухода брата Йенси. – Как и наша мать. Клинический случай».

Что за ахинею он тут нес? Какая еще важная задача? И что означают его слова «завтра я попаду на все экраны»? Знаменитым он хочет стать. Бредит, как и всегда. Очередная пустышка. Брат на несколько минут – малоприятных, надо заметить, минут – снова вошел в его жизнь и опять исчез. На этот раз, может, оно и к лучшему.

«Все-таки хорошо, что он ушел, – решил в итоге Йенси. – От него одни только неприятности».

Но на самом деле он так не считал, не мог так считать. Несмотря на дикую усталость, ему так и не удалось заснуть этой ночью. О чем же говорил брат? Что за задача? Что, если за его словами скрывается нечто серьезное?

Йенси повернулся на другой бок и попытался прогнать эти мысли прочь. Закрыл глаза и лежал, глядя на вспышки воображаемого света под веками. Он перепробовал все возможные способы, чтобы заставить себя уснуть: считал овец (хотя никогда в жизни не видел живую овцу), решал в уме сложные арифметические задачи, бесконечно повторял про себя, как мантру, одну и ту же фразу, пытался представить, как тело все тяжелеет и тяжелеет и постепенно погружается в сон. Но ничего не помогало. Усталость сменилась чувством беспокойства за брата; словно зловещее нечеловеческое око пристально смотрело на него, сквозь него и не позволяло заснуть.

После нескольких часов безуспешной борьбы он понял, что вот-вот сойдет с ума. Встал с кровати и набрал номер Генри.

– Ты знаешь, который час? – проворчал взлохмаченный и сонный Генри.

– Знаю, и очень хорошо. Но я не могу уснуть.

Генри зевнул.

– Ага, и ты решил разбудить меня, чтобы тебе не было скучно?

– Здесь был Иштван.

– Что? Иштван? Ты хочешь сказать, он тебе приснился?

Йенси покачал головой:

– Он действительно был здесь. Во плоти.

– Я уж решил, что он мертв. Чего ему было нужно?

– Хотел увидеться со мной последний раз…

– Последний раз перед чем?

Йенси рассказал то немногое, что знал, и, закончив, спросил друга:

– Он же свихнулся, как думаешь?

– Возможно, – протянул Генри. – Не знаю. Может быть, он планирует что-то.

– Что?

– Откуда мне знать? Но это может быть что-то серьезное.

– В каком смысле?

– На что он способен? – принялся рассуждать Генри. – Я знаю, ты любишь его, он твой брат и все такое, но вспомни, какой он был, когда мы в первый раз с ним встретились. Он запросто мог нас прикончить. Думаю, если у него соответствующее настроение (или, наоборот, несоответствующее), можно ожидать чего угодно. Например, он собирается взорвать бомбу.

– Бомбу? – переспросил озадаченный Йенси. – Ты, наверное, прикалываешься? Взрыв может разрушить купол, погибнут тысячи людей!

– Ну не обязательно бомба. Не знаешь, завтра будут какие-нибудь события?

– Какие, например?

– Чье-нибудь выступление, митинг, марш протеста, встреча каких-нибудь шишек. В таком роде.

– Не знаю, – признался Йенси. – Я же вкалывал два дня и не смотрел видео. А ты ничего не заметил?

– Не, вроде ничего. Но возможно, он планирует сорвать какое-то важное мероприятие. Он же уверял тебя, что его покажут в новостях?

– Да, типа того.

– Ну тогда проследим за объявлениями по видео, поищем, какие завтра будут происходить события. Думаю, нам по силам вычислить то, что нас интересует. Если ничего не получится, тогда будем просто сидеть, смотреть новости и, когда обнаружим что-то подходящее, постараемся оказаться на месте раньше твоего братца.

Йенси прервал связь и попытался уснуть, но опять безуспешно. Поэтому он просто лежал, уставившись в темноту, до тех пор, пока в комнате постепенно не стало светло. Он встал, включил видео и посмотрел, какие мероприятия могли представлять для них интерес. Кое-что обнаружилось. На открытие новой школы прибывал, чтобы перерезать ленточку, представитель администрации колонии. На ступенях муниципалитета планировалась пресс-конференция некоего политического деятеля по имени Тим Фишер, посвященная просачиванию метана в одном из внешних куполов и тому, насколько в этом велика (и присутствует ли вообще) вина властей. Опять же рядом со зданием муниципалитета проводили митинг сторонники кандидата от оппозиции Дэвида Вернальи. В космопорт должен был прибыть специальный представитель Земного правительства Джедроу Берри. Упоминалось и о других событиях, однако они показались Йенси менее значительными: дебаты о возобновлении строительства жилья для малообеспеченных семей, снос заброшенного и необитаемого мини-купола и тому подобные мелочи. Очевидно, если Иштван что-то планировал, искать его нужно на первых четырех мероприятиях.

Но какое из них? Конечно, Генри поможет, но вдвоем они смогут проследить лишь за двумя событиями. Открытие школы, пресс-конференция, митинг, прибытие посла… Все это подходит, во всех случаях Иштван окажется на экранах видео, когда будет осуществлять задуманное. Но что? Вдруг Иштван окончательно спятил и совершенно не контролирует себя? Йенси вынужден был признать, что это вероятно, и даже очень. Может быть, он задумал напасть на кого-нибудь? Или убить? Или совершит попытку самоубийства? Все возможно. Но с таким же успехом можно предположить, что его так называемая «задача» заключается в совершенно ином и это вполне невинная затея. Например, он задумал швырнуть кусок яблочного пирога в посла. Или во время пресс-конференции спустит штаны и покажет толпе голую задницу. Йенси старался убедить себя, что брат вполне способен и на такие относительно безобидные штуки.

И при этом понимал, что обманывает себя. От Иштвана скорее следует ожидать акта насилия.

Йенси был чертовски вымотан, глаза слипались от усталости, да еще начиналась мигрень, пока едва ощутимая, но он знал, что скоро она перерастет в тупую головную боль, которая может продлиться несколько дней. Заснуть не удавалось. В голову вдруг закралась ужасная мысль. Что, если Иштван, говоря, что попадет на экраны видео, не имел в виду некое событие, которое он намеревался сорвать или совершить в этот момент акт насилия? Что, если он попадет во все новостные выпуски, появится на всех экранах и приобретет известность уже после того, как выполнит свою загадочную «задачу»? Возможно, он вовсе не собирается похищать или убивать известного политика на глазах у всего честного народа, а планирует совершить что-то непредсказуемое?

Но тогда это может произойти где угодно.

Если именно таков его план, то обнаружить брата до того, как он осуществит свою «задачу», невозможно. А потом уже будет слишком поздно.

Последующие шесть часов оказались худшими в жизни Йенси. Его физические и душевные силы были на пределе. Он не мог ничего сделать, пока не подойдет время ключевых событий, когда возможно появление Иштвана. Оставалось только ждать, изводясь от неизвестности, и постоянно гадать: открытие школы, пресс-конференция, митинг, прибытие посла? И занозой сидела в мозгу мысль о том, что брат, возможно, не появится ни в одном из этих мест. Он живо представлял себе, как Иштван надевает куртку, к подкладке которой пришита широкая лента с брусками взрывчатки. Или как внезапно выскакивает из толпы и, размахивая ножом, несется к ступеням муниципалитета, трибуне или охранникам важной персоны. Йенси одинаково боялся и того, что брат кого-нибудь убьет, и того, что при попытке совершить безумный поступок убьют брата. И трудно было сказать, какой вариант более вероятен.

Через несколько часов после рассвета явился Генри, и они принялись ломать голову вдвоем.

– А твой братец интересуется политикой?

– Прежде – нет. А сейчас… Кто ж его знает? Мы столько лет не общались.

– Он говорил про «задачу». А как это прозвучало? Ну, может, он как-то по-особенному произнес эти слова? С политической подоплекой. Или религиозной.

– Да никак не прозвучало. Он только запутал меня.

– Давай-ка еще раз прикинем. Нас только двое. Вдвоем мы сможем проследить лишь за двумя интересующими нас событиями. Нужно сузить зону поиска.

Йенси закивал.

– Или можно обратиться в полицию. Сообщить, что на тех двух мероприятиях возможны инциденты с угрозой для жизни людей.

– Так можно сделать еще хуже.

– Кому? Иштвану? Поверь, для его потенциальных жертв хуже от этого не будет.

– Нет, – твердо заявил Йенси, – я так не могу. Он будет считать меня предателем.

– Боюсь, у тебя нет выбора. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь погиб по твоей вине?

– Но тогда он может погибнуть. Иштван. Я не хочу, чтобы его смерть оказалась на моей совести. Не хочу заявлять в полицию.

Генри молчал, пристально глядя другу в глаза.

– Пусть будет так, – сдался наконец Йенси, – но это в самом крайнем случае.

– Хорошо, – вздохнул Генри. – В самом крайнем случае.

– Я бы выбрал митинг. Йенси, ты как считаешь?

– Не знаю. Я бы тоже предположил, что это будет митинг, но, понимаешь, он в поддержку кандидата от оппозиции. Не уверен я. Иштван всегда поддерживал тех, кто в меньшинстве. Но он мог и измениться.

– Мог. А мог и не измениться. Ну а как насчет церемонии открытия школы? Он имеет что-нибудь против образования?

– Иштван не хотел, чтобы я отправлялся в приемную семью. Может, для него школа как-то с этим связана? Может, он считает, что она нас разлучила.

– Но речь же идет об открытии новой школы. Твоя школа тут ни при чем. Да, у него крышу совсем снесло, но не похоже это на акт протеста.

«Крышу снесло? – вздрогнул Йенси. – А ведь, пожалуй, Генри прав».

– Там же на открытии кто-то из администрации будет перерезать ленточку. Он может знать этого человека?

– А кто там будет?

Они поискали информацию по видео, но ничего не обнаружили.

– Пока мы туда сами не придем, ничего не узнаем, – грустно подвел итог Йенси.

– А может, и тогда не узнаем. Он же мог за эти годы познакомиться с кем угодно. Нет, здесь нам, похоже, тоже ничего не светит. Ну-с, а что с послом с Земли? Как там его? – Генри покопался в архиве новостей и повернулся к другу. – Джедроу Берри. Говорит это тебе что-нибудь?

– Никогда не слышал.

– Допустим. Для тебя это имя ничего не значит. Но он представляет земное правительство, а это может быть весомым аргументом. – Генри помолчал и тяжело вздохнул. – Хотя и это тоже вилами по воде писано. Короче говоря, нет у нас убедительной версии.

Несколько минут они просидели молча, потом Йенси нарушил тишину:

– Что же будем делать?

– Что? Тянуть соломинки.

Йенси казалось, что еще немного, и он свихнется. Он без конца ломал голову в поисках связей, ассоциаций, которых не мог разглядеть, а возможно, просто не туда смотрел. Так, должно быть, чувствовал себя Иштван: всегда и везде искал узоры и фигуры, пытался увидеть то, что никому другому увидеть было не под силу.

В тысячный раз Йенси задавался вопросом: что же мог задумать Иштван? Пробовал поставить себя на место брата, пытался вспомнить, как нестандартно тот воспринимал житейские ситуации, которые для Йенси казались простыми и очевидными. Но то были случаи из детства, и сейчас, вспоминая, Йенси все равно не мог понять поведение Иштвана и соотнести с сегодняшним днем. Он уже давно сообразил, насколько искаженным воспринимает окружающий мир его брат. Словно глядит на все через затемненное, дымчатое стекло, которое искривляет картинку и делает мир нереальным. И каким образом он, Йенси, человек более или менее нормальный, может посмотреть вокруг безумным взглядом старшего брата?

С торжественным видом Генри взял четыре листочка бумаги и на каждом написал по одному слову: митинг, пресс-конференция, школа, космопорт. Потом свернул каждый листок в трубочку и зажал в кулаке.

– Хочешь тянуть первым? Или я?

Вместо ответа Йенси вытянул одну из «соломинок».

– Открывай.

– Сперва ты, – сказал Йенси.

Генри закрыл глаза, пощупал листки и наконец вытащил один. Вместе друзья развернули его.

– У меня школа, – объявил Генри.

– Космопорт, – отозвался Йенси.

Генри положил руки на плечи товарища и серьезно произнес:

– Удачи тебе.

И они отправились на поиски «того – не знаю чего».

6

Коммандер Гроттор стоял возле пульта управления кораблем в расслабленной позе, сцепив руки за широкой спиной. Несмотря на его внешнюю безмятежность, мозг коммандера усиленно работал. Не нравилась ему эта экспедиция: слишком мало информации, а Гроттор всегда любил четко понимать, во что впутывается.

Он отвлекся от нелегких дум и обвел взглядом капитанский мостик. С одной стороны от него сидела лейтенант Джейн Хейли. Молоденькая, едва только окончившая академию, но весьма смышленая и целеустремленная. Коммандер посмотрел на ее показатели (намного выше среднего), ознакомился с характеристикой и сделал выбор. Собственно, вся эта великолепная команда была подобрана лично Гроттором и славилась неукоснительным выполнением приказов, а также безоговорочной преданностью. Хотя лейтенанта Хейли Гроттор выбрал как раз за то, что она не боялась перечить командиру, в то время как для остальных это было немыслимо.

По другую сторону расположился лейтенант Эрик Ортор, тощий, чахоточного вида субъект. Он был единственным человеком на корабле, отобранным для экспедиции не коммандером. На его кандидатуре настоял лично Блэкуэлл, и Гроттор не переставал гадать: а доверяет ли ему Блэкуэлл?

Он без лишних вопросов согласился выполнить задачу, которую поставили перед ним Блэкуэлл и два сопровождавших его весьма странных типа, но, возможно, Блэкуэлл все же сомневается в лояльности коммандера. Гроттор был настоящим офицером, непреклонным в своих решениях и поступках, однако достаточно хитрым, чтобы найти выход из любых передряг. А работая на Блэкуэлла, он частенько попадал в переплет.

Ортор был юнитологом, коммандер формально тоже, но лишь на словах. Это давало возможность продвигаться вверх по служебной лестнице, и Гроттор вступил в ряды юнитологов просто потому, что в данный момент так было целесообразно. Особо он во все это не верил, хотя видел достаточно снимков и видеозаписей времен Майкла Олтмэна, чтобы понимать: Обелиск определенно обладает некой силой. По его мнению, Блэкуэлл и сам не был истинно верующим, возможно, вообще не был юнитологом, но тоже чувствовал потенциал в этой религии. А еще эти двое, безымянные, но, похоже, обладающие реальной властью. Он видел их всего однажды, но и этого достаточно.

В то же время коммандер знал слишком много об экспедиции, чтобы она ему нравилась. Задание заключалось в том, чтобы найти планету, подходящую для размещения секретного объекта, для продолжения проекта «Обелиск». В чем заключается предмет исследований, Гроттору не было известно, но, судя по тому, что планета обязательно должна отсутствовать на звездных картах и находиться вдали от торговых путей и обитаемых миров, ничего хорошего предстоящий проект не сулил. Вдвоем с Блэкуэллом они отобрали несколько перспективных объектов, но один за другим все отпали. Оставалась последняя в списке планета – та, к которой сейчас приближался корабль. В отношении ее Блэкуэлл по неясным причинам некоторое время колебался, однако в итоге все же дал добро.

Планета значилась необитаемой. На ней отсутствовала пригодная для дыхания атмосфера, но сила тяжести была примерно равна земной. Корабль Гроттора вышел на орбиту, и каково же было удивление экипажа, когда на планете обнаружились признаки жизни: что-то вроде небольшого поселения, расположенного под защитным куполом. Он был таким маленьким, что сам коммандер ничего бы не заметил, но помогло острое зрение лейтенанта Хейли. Если не считать того, что планета оказалась обитаемой, в остальном она подходила по всем параметрам. Коммандер лично дважды проверил базу данных: сведений о планете там не было. Нелегальное поселение.

– Порекомендуем ее, сэр? – спросила Хейли.

Гроттор отрицательно помотал головой.

Если на планете есть колония, пусть и нелегальная, ее следует вычеркнуть из списка. Как знать, кто там обитает и какие у них отношения с внешним миром. Вдруг кто-нибудь захочет проведать живущих здесь родственников и прилетит в гости. Какая уж тут секретность? Нет, для их целей эта планета не годится.

– И что будем делать дальше, командир? – поинтересовалась Хейли.

– Продолжаем поиски.

Прозвучал сигнал вызова, и на экране видеофона возник один из двух типов, которые сопровождали Блэкуэлла, – тот, что с сероватой кожей и ледяным взглядом.

– Я слышал, вы отвергли Асперу, – начал он без предисловий. – Потрудитесь объяснить.

– Мы обнаружили на планете незарегистрированное поселение. Это нам не подходит.

Мужчина мотнул головой:

– Это не поселение.

– Тогда что это?

– Тюрьма. Один из наших объектов. Скажите, коммандер, помимо этого, планета отвечает нашим требованиям?

Гроттор быстро просмотрел записи Хейли и кратко доложил серокожему информацию по планете. Похоже, в остальном все соответствовало заданным параметрам.

– Тогда двигаемся дальше. Вам необходимо вступить в контакт с Тимом Фишером на Виндоге. Он один из нас и умеет держать язык за зубами. Кроме того, он заведует перевозками грузов в тюрьму на Аспере. Он сможет организовать доставку на планету необходимых строительных материалов, якобы для нужд тюрьмы, хотя на самом деле груз будет предназначаться для вас.

Прищурившись, он уставился на Гроттора:

– Что-то не так?

– Все в порядке.

– Можете говорить откровенно.

– В этом есть определенный элемент риска. Может произойти утечка информации о проекте – через тех, кто будет задействован в перевозках, или через охранников в тюрьме. Кроме того, если с экспериментом что-то пойдет не так, погибнут люди.

– Это заключенные, и содержатся они в секретной тюрьме.

– И?

– Это значит, что ими можно пожертвовать, – не моргнув глазом, объяснил серокожий.

Гроттор коротко кивнул.

– А еще нам может понадобиться человеческий материал.

Коммандер Гроттор помолчал, а потом произнес всего два слова:

– Да, сэр.

7

«Все-таки скорее это будет митинг, – размышлял Йенси по пути в космопорт. – Надо было отправиться туда».

Впрочем, поправил он себя, так было бы, если бы он сам, а не Иштван что-то замышлял. Так что разумнее придерживаться намеченного плана.