Текст книги "Анжелина и холостяки"

Брайан О'Рейлли
Анжелина и холостяки
Роман с едой
Рецепты Вирджинии О'Рейлли

Все права защищены.

Любое воспроизведение, полное или частичное, в том числе на интернет-ресурсах, а также запись в электронной форме для частного или публичного использования возможны только с разрешения владельца авторских прав.

Беспроигрышная комбинация из приятного легкого чтения и фантастически вкусной еды.

Kirkus Reviews

Простая, но красивая история и удивительные итальянские рецепты. Ну разве можно пройти мимо книги, где первая глава называется «Грезы в темном шоколаде»!

Great Thoughts

Одинокая женщина и целая толпа холостяков, усмиренная ее кулинарным талантом. Чуточку старомодно, невероятно обаятельно и очень вкусно.

Fresh

Этот роман заслуживает почетного места среди моих любимых поваренных книг! История, сплетенная с оригинальными и простыми рецептами, вызывает и слезы, и слюноотделение.

BookHounds

Книга, полная теплого сияния и оптимизма. Красавица Анжелина преодолеет горе, глядя, как мужчины наслаждаются ее стряпней… Но на пустой желудок книгу лучше не читать!

For the Love of Books

Двойное удовольствие: светлая, поднимающая настроение история и восхитительные описания невероятно вкусных блюд.

RT Book Reviews

Глава 1
Грезы в темном шоколаде

– Идеально, – прошептала Анжелина.

В теплом полумраке кухни она аккуратно вынула их, слегка прижала ладонью каждый. И вот они лежат рядком на чисто выскобленном деревянном столе – идеально поднявшиеся, ровненькие, одного размера. Легкий аромат темного шоколада таял в воздухе и на ее пальцах.

Тихое потрескивание нагревающегося металла раздалось за спиной. Она не выключила духовку, а дверцу чуть приоткрыла, и теперь жар постепенно наполнял комнату. Мягко ступая в своих толстых шерстяных носках, она пересекла кухню и повернула выключатель. Анжелина уже прикрывала дверь, но теплая волна шоколадного запаха напоследок ласково окатила ее лицо и плечи. Она глубоко вдохнула, откинула назад непослушные черные волосы и на всякий случай затянула потуже пояс на платье.

Впереди ждет важное дело.

Торт «Шоколадные грезы Франжелико»[1]1
  Франжелико – монах-бенедектинец, живший в 17 веке, в честь которого назван известный ликер. В 20 веке компания «Барберо» заинтересовалась рецептами Франжелико и стала восстанавливать их по крупицам. В результате был получен напиток – ликер «Франжелико». Рецепт держится компанией в строжайшей тайне, известно только, что в состав входят минеральная вода, отборные лесные орехи, миндаль, смесь диких ягод, цейлонская корица, сладкие цветы апельсина. – Здесь и далее примеч. перев.


[Закрыть].

Каждый раз, осваивая новые рецепты, Анжелина мысленно шаг за шагом проходила весь процесс. И вот сейчас задумалась над словом «грезы». Она не любила давать рецептам столь экстравагантные имена. Предпочитала практичные названия, сообщающие, что именно потребуется для приготовления, и не более того. По важным случаям она всегда пекла торты, но этот, к двадцать первому дню рождения ее племянницы Тины, должен стать самым особенным. Этот торт должен запомниться.

Она представила, как рассмеется Фрэнк, когда она поставит перед ним тарелку с большим куском и торжественно объявит замысловатое название. И веселиться он будет в первую очередь потому, что это так на нее непохоже. Хорошо, что ей до сих пор, после пяти лет супружества, удается удивлять его. Она представила, как он откусывает первый кусочек, – ох, скорее бы.

Вот тут-то он все поймет.

Анжелина отдавала себе отчет, почему так носится с этим тортом, – да, конечно, она вкладывает в него всю свою нежность, стараясь сделать его красивым и вкусным, но этим тортом она хочет доказать мужу нечто важное. И тут нет никакого тщеславия. Лишь справедливость и сухие факты. Ей нужно быть уверенной, что ее муж осознал реальное положение дел. И самое главное, она должна быть уверена, что он понимает: искусство кулинарии к еде имеет отношение лишь постольку-поскольку Талант готовить – это особенность характера.

Несколько недель назад их с Фрэнком пригласили на обед к Винсу Кунио. Винс, местный подрядчик, руководил своим бизнесом, и вот уже четыре года Фрэнк и Анжелина работали у него: Фрэнк краснодеревщиком, а Анжелина – секретаршей и время от времени бухгалтером.

Винсу было уже под шестьдесят, а его пышногрудой женушке Эми лет на двадцать меньше; не требовалось особой внимательности, чтобы углядеть на ее плече шрам от косметической операции по увеличению форм. В семнадцать лет она сбежала из родных краев в Неваду, воспылав страстью к женатому мужчине вдвое старше нее. Вернулась спустя четыре года, ничего никому не объяснила, а вскоре окрутила Винса. Эми была одновременно и местная, и приезжая – так случается, когда взрослая женщина пытается вновь поселиться в своей детской, обдумывая абсолютно взрослые проблемы среди детских игрушек и школьных наград.

Все четверо были хорошо знакомы и даже дружны; все они выросли в Южной Филадельфии, хотя и в разное время. Но Анжелина ни на миг не забывала, что нельзя быть настолько наивной, чтобы рассчитывать на тесную дружбу с собственным боссом. Сейчас вы одна большая счастливая семья, а в следующий момент ты случайно перешла тебе неведомую границу – и в отношениях мигом образовался ледок. Нельзя быть на равных с человеком, который выписывает тебе зарплату.

Субботняя вечеринка удалась, Винс и Эми пригласили помимо Анжелины с Фрэнком еще две пары. Все начиналось вполне невинно: напитки и несколько блюд с закусками – замороженные профитроли с крабами и коктейльные сосиски, чипсы и соусы к ним. Обед в старом добром семейном стиле – миска салата, хороший бифштекс, печеная картошка со сливочным соусом и сваренная в пароварке брокколи, плавающая в магазинной сырной подливке. Они откупорили пару бутылок вина, чересчур дорогого для такого случая, и мило беседовали о погоде, шансах местной хоккейной команды и трудностях Винса с получением разрешения на постройку террасы в его доме на побережье.

Потом настало время кофе и сладкого. Торт был замечательный – белая глазурь с изящными шоколадными разводами, в центре клубника, покрытая шоколадом, а по бокам все обсыпано слегка обжаренной миндальной стружкой. Даже не пробуя, Анжелина знала, что и на вкус торт прекрасен. Она сразу узнала стиль – кондитерская «Толлерико», а старый мистер Толлерико свое дело знает. Мужчины жадно набросились на сладкое.

– Вот это да, Эми. – Фрэнк всегда был скор на комплименты, и это в нем очень нравилось Анжелине. – И как эта штука называется?

– Итальянский ромовый торт.

– Ты сама испекла? – удивился Фрэнк.

– Ну разумеется, – заявила Эми.

Вот так оно и случилось. Лгунья, подумала Анжелина.

Торт, вне всяких сомнений, был из кондитерской «Толлерико». Анжелина знала это наверняка, словно на нем стояла подпись автора. Она узнала оформление, аромат и, возможно, смогла бы даже написать его рецепт. Вообще-то она и сама могла придумать рецепт торта, даже получше.

Анжелина почувствовала, как краска заливает шею. Нельзя просто так спустить это дело, из принципа, но и увещевать Эми перед всеми немыслимо. Может, ее нужно лишь слегка подтолкнуть и она сама признается? Не поднимая глаз, Анжелина спросила:

– Масляный крем просто восхитителен. Вы взбивали яйца с горячим сиропом или сначала сделали заварной крем?

Любому, кто способен испечь подобный торт, известно, который из методов дает более стабильную эмульсию, способную сохраниться в холодильнике, если вы готовите торт заранее, хотя бы за день до прихода гостей. Она была абсолютно уверена, что Эми такие подробности неведомы.

Взгляд у Анжелины был на редкость пронзительный. Ей частенько говорили, что она нервирует малознакомых людей своим пристальным взором, поэтому она сознательно не поднимала глаз от тарелки, выслушивая ответ.

– Да просто делала, как обычно, – после заметной паузы легкомысленно бросила Эми.

– Ах, вот как.

Попалась, подумала Анжелина.

Принимать похвалы за торт, который ты не сможешь приготовить, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь, – вполне в духе Эми. Она соврала бы любому, кто спросил ее; случайно первым оказался Фрэнк. Но то, как она это сказала – кокетливо, игриво, будто флиртуя с ее мужем прямо у нее на глазах, да еще и соврав предварительно… это как погладить кошку против шерсти. Анжелина почувствовала, что против шерсти погладили лично ее.

«Впрочем, возможно, если быть до конца честной, я просто ревную», – подумала Анжелина. Не к Эми, разумеется; это было бы просто смешно, да и несправедливо по отношению к Фрэнку. Она, скорее, ревновала к тому, что ее мужу торт чьего-то приготовления мог понравиться больше, чем ее собственный. А тот факт, что это был торт от Лгуньи Эми, лишь усугубил ситуацию.

По дороге домой она рассказала Фрэнку о жульничестве, но, как и подозревала, он отнесся к этому легкомысленно.

– Представь, что тебе нужна пересадка сердца и твой врач Эми заявляет, что сможет это сделать, но на самом деле она педикюрша. Как думаешь, ты выживешь? – возмущалась Анжелина.

– Дорогая, не стоит убеждать меня, что Эми никудышная повариха. Это вовсе не тайна.

– Мужчины ничего не понимают! – в притворном гневе воскликнула Анжелина.

Ей нравилось изображать чрезмерное негодование и веселить этим Фрэнка, а он обожал, когда она это делала.

Но она все равно намерена доказать ему кое-что. Анжелина любила мужа и потому решила раз и навсегда продемонстрировать разницу между тортом из кондитерской и домашним, особенно изготовленным ее руками. Именно этот торт должен стать неопровержимым доказательством.

Анжелина приняла душ, спустилась в кухню, где специально не стала включать свет. Ей нравилось, как выглядят коржи в ярком свете полной луны. Деревянная ложка торчала из небольшой кастрюльки, где в ликере «Франжелико» покоились измельченные лесные орехи, а рядом стояла миска с густым бархатистым кремом, который она приготовила заранее. Анжелина уложила первый корж на блюдо. Еще прежде она сбрызнула коржи ликером, так что теперь они благоухали фундуком и шоколадом. Она ловко намазала кремом первый и посыпала сверху измельченными орехами. Положила сверху второй – еще крем, еще щепотка ореховой крошки.

Создавая новый рецепт, Анжелина всегда стремилась подчеркнуть оттенки вкуса, добавляя то, что усиливает основной аромат, услаждает нёбо и возбуждает воображение. На этот раз она выбрала душистые молодые орехи. Она слышала, что какой-то композитор якобы сказал, что секрет мелодии – в паузах между звуками; в кулинарии точно так же – все решают мельчайшие детали.

Очередной корж торта укладывался на предыдущий, как будто шоколадное затмение накрывало лунный диск, в эту ночь превратившийся из банального сырного кругляша в изысканный сливочный крем. Вскоре шестой, и последний, корж занял свое место. Анжелина чуть отступила, проверяя симметричность формы, и принялась за украшение.

Она перелила смесь из молока, масла и шоколада, стоявшую на плите, в большую миску, добавила щепотку соли и каплю настоящего ванильного экстракта и начала медленно взбивать ее венчиком, подсыпая сахарную пудру.

Потом перенесла миску на стол и включила электромиксер.

Плотные конусы – вспомнила она, когда лопасти ожили в ее руках.

Впервые ее мать, Эммалин, доверила ей миксер, когда Анжелине исполнилось семь…

– Плавно вращай его, пока не образуются плотные конусы, – наставляла мать.

Анжелина была еще очень мала и не понимала, что это значит, но решительно взялась за дело, энергично взбивая сливки. Она полагала, что мама, как всегда, скажет, когда пора остановиться.

– Ма, это уже «плотные конусы»? – спросила она через пару минут.

– Нет пока, – заглянула в миску мама.

– А сейчас? – полминуты спустя.

– Пока нет.

Звякнул таймер духовки. Вынимая пирог, Эммалин неосторожно ухватила противень полотенцем и немного обожглась. Она тут же сунула руку под холодную воду а Анжелина все продолжала взбивать. Так и получилось, что Эммалин упустила нужный момент и выключила миксер гораздо позже.

Они вместе склонились над миской. Эммалин окунула палец, попробовала на вкус.

– Упс, ты взбила масло.

Анжелина тоже сунула палец в миску, лизнула. Сладко, но это не взбитые сливки. Каким-то чудом она умудрилась сделать масло.

Они приготовили вторую порцию, и Эммалин объяснила дочери таинственную связь между сливками и маслом, используя сказочные образы, понятные семилетней девочке. Эммалин была француженкой; отец Анжелины женился на ней и увез в Штаты после войны. И она великолепно готовила. Свое глубинное понимание всего, что имело отношение к кулинарии, она передала дочери – вместе с цветом глаз и образом мыслей.

Погрузившись в воспоминания о матери, Анжелина и не заметила, как приготовила глазурь. Она вскарабкалась на высокий деревянный табурет, устроилась на нем, поджав ноги, как привыкла еще подростком. Несколько артистичных движений специальным ножом с широким лезвием – и вот уже торт царственно поблескивает глянцевой красновато-коричневой мантией.

Она взяла плитку белого шоколада и овощечисткой принялась снимать тонкую светлую стружку. Когда на столе образовалась солидная горка, Анжелина отложила инструмент, зачерпнула пригоршню, чуть помедлила, разглядывая поверхность торта, – так гольфист оценивает направление удара. Один изящный взмах руки, и волшебный снег из белых сладких завитков покрыл торт – каждый упал точно на свое место.

И только после этого она удовлетворенно вздохнула и занялась уборкой. По мнению Анжелины, из всех удовольствий, что дает жизнь, именно приготовление торта доставляет наибольшую радость – если вы, конечно, понимаете, что к чему.

Прибравшись в кухне, она открыла свою книгу рецептов.

Когда Анжелине исполнилось пятнадцать, мама подарила ей «Осваивая искусство французской кухни» Джулии Чайлд и том «Larousse Gastronomique»[2]2
  Знаменитая кулинарная энциклопедия.


[Закрыть]. Анжелина изучила книги во всех подробностях. После окончания школы она начала записывать свои собственные рецепты и продолжала это и поныне. Измельченные орехи были новой идеей – следовало зафиксировать ее немедленно.

Она накрыла торт стеклянной крышкой и поставила его в холодильник. Налила «Франжелико» в две аперитивные рюмочки и понесла их наверх.

Торт «Шоколадные грезы Франжелико»

16 порций

Заварной крем

– 3 чашки цельного молока

– 9 столовых ложек кукурузного крахмала, просеять

– 3/4 чашки сахара

– 5 яиц

– 5 столовых ложек охлажденного сливочного масла, нарезанного кубиками

– 1 1/2 чайной ложки ванильного экстракта

Шесть шоколадных коржей

– 1 1/2чашки муки

– 1 чашка подслащенного какао-порошка

– 3 чайные ложки разрыхлителя

– 2 1/4 чашки сахара

– 15 яиц, комнатной температуры

– 6 столовых ложек сливочного масла, комнатной температуры

– 3/4 чашки молока, комнатной температуры

Ореховая начинка

– 2 1/2 чашки сахара

– 1 чайная ложка винного камня (крем тартар)

– 1/2 чашки ликера «Франжелико»

– 1 1/4 чашки лесных орехов (пересыпать орехи в пластиковый пакет и тщательно измельчить их деревянным молотком)

Шоколадная глазурь и украшения

– 1/2 чайной ложки соли

– 2 столовые ложки ликера «Франжелико»

– 1/2 чайной ложки ванильного экстракта

– 2 чашки сливочного масла

– 1 чашка густых сливок

– 1 чашка какао-порошка

– 6 чашек просеянной сахарной пудры

– 1 плитка белого шоколада для стружки или Уг чашки готовой белой шоколадной стружки

Приготовление крема

Вылейте в большую миску 7/8 чашки молока. Постепенно всыпайте кукурузный крахмал, непрерывно помешивая, как при приготовлении жидкого гипса. Добавьте половину (7/8 чашки) сахара и яйца, размешайте до однородной массы.

В кастрюле с толстым дном смешайте оставшиеся 2 и 5/8 чашки молока с оставшимися 7/8 чашки сахара, размешайте до полного растворения, 2 – 3 минуты. Продолжайте помешивать на небольшом огне до температуры 70 – 74 °С, измеряйте термометром, снимите с огня. Постепенно, по одной столовой ложке, добавляйте в яичную смесь горячее молоко, непрерывно помешивая (21 – 24 столовые ложки), – это необходимо, чтобы выровнять температуру, дабы яйца не сварились. Затем добавьте получившуюся смесь в оставшееся молоко и вновь подогрейте на небольшом огне до 70 °С (будьте бдительны, поскольку при 77 °С яйца свернутся), энергично помешивая деревянной ложкой, пока смесь не начнет загустевать. Подержите на огне минуту. Потом снимите с огня, вбейте сливочное масло и добавьте ванильный экстракт. Вылейте в миску, остудите до комнатной температуры, затем поставьте в холодильник не менее чем на 4 часа.

Приготовление коржей

Разогрейте духовку до 200 °С. Выложите пергаментом дно шести форм для выпечки.

Просейте вместе муку, какао-порошок и разрыхлитель несколько раз, чтобы удалить комочки и насытить смесь кислородом. Взбивайте в большой миске, электрическим миксером на большой скорости. Очень медленно подсыпая сахар, взбивайте яйца, пока они не приобретут нежно-лимонный оттенок и слегка не загустеют – 5 – 10 минут, в зависимости от мощности миксера. Добавьте Уз мучной смеси во взбитые яйца, тщательно перемешайте. Повторите дважды, всякий раз тщательно вымешивая предыдущую порцию, прежде чем добавить следующую. На слабом огне, в кастрюльке с толстым дном, растопите сливочное масло в молоке. Добавьте молочно-масляную смесь к тесту, тщательно перемешайте. Распределите тесто поровну в шесть форм, разровняйте ложкой.

Выпекайте, пока верх коржа не начнет пружинить при нажатии, или проверьте готовность зубочисткой (она при протыкании коржа должна остаться сухой), – 10 – 15 минут. Выньте коржи из духовки, тонким ножом отделите от стенок формы. Оставьте остывать на 10 минут в формах, затем переверните каждый корж на тарелку и снимите пергамент. Дайте коржам полностью остыть.

Приготовление ореховой начинки

Предварительно разогрейте духовку до 180 °С.

Смешайте сахар с винным камнем в посуде с толстым дном. Добавьте, постоянно помешивая, «Франжелико» и 1/2 чашки воды, держите на слабом огне, пока сахар не растворится, около 10 минут. Перестав помешивать, держите на огне до тех пор, пока смесь не приобретет консистенцию кленового сиропа, минут 5. В это время выложите орехи на противень и обжарьте их в течение 5 минут. Всыпьте орехи в сироп, снимите с огня и немного остудите.

Чтобы не испачкать блюдо, пока вы будете оформлять торт кремом и глазурью, оторвите шесть 12-дюймовых квадратиков вощеной бумаги, сложите их вчетверо, чтобы получились клинышки. Небольшое количество орехов в сиропе выложите в центр блюда – они будут надежно держать нижний корж. Разложите бумажные клинышки по окружности блюда, как лепестки цветка. Затем уложите на место нижний корж, смажьте его ореховым сиропом (примерно пятая часть, 2 – 3 столовые ложки), равномерно распределив лопаточкой по поверхности, а затем проделайте то же самое с пятью из шести коржей. (Самый красивый корж оставьте напоследок, для завершения торта.) Оставьте коржи пропитываться сиропом, пока вы готовите глазурь.

Приготовление глазури

В большой кастрюле с толстым дном растворите ваниль и соль в «Франжелико». Поставьте на слабый огонь, добавьте сливочное масло, половину сливок и всыпьте, просеивая, какао-порошок. Постоянно помешивая, подержите на огне 3 минуты, пока масло не растворится. Снимите с огня и перелейте в большую миску. Тщательно взбивая миксером, всыпьте сахарную пудру. Продолжайте взбивать до образования мягких гребней. Остудите глазурь до комнатной температуры.

Оформление торта

Разделите охлажденный крем на пять равных частей. Укладывая пропитанные сиропом коржи один на другой, промазывайте их кремом, распределяя лопаточкой, на дюйм отступив от края коржа. Покройте глазурью верх и боковые поверхности торта. Овощечисткой или сырной лопаточкой снимите стружку с белого шоколада и украсьте ею поверхность торта. Держите в холодильнике до подачи.

Фрэнк вошел в спальню, натягивая чистую белую футболку. Анжелина любила смотреть, как он одевается, как вырисовываются мышцы под тканью футболки или, что гораздо приятнее, высвобождаются из-под нее. Он провел рукой по волосам, уже начинающим седеть, сейчас чуть влажным после душа. Фрэнк был старше Анжелины на шесть лет. С возрастом он становился все привлекательнее – еще и потому, что в совершенстве освоил искусство владения собой. Ему пришлось много работать, чтобы обеспечить себя, но работа никогда его не утомляла. Она успокаивала, держала в форме, учила концентрироваться на том, что происходит в жизни именно сейчас, в данный момент, на этом этапе. Фрэнк точно знал, что самообладание со временем сполна окупается. По-настоящему дурных привычек у него не было, хотя до свадьбы он курил, – но со временем Анжелина убедила его бросить.

Фрэнк был практически лишен тщеславия и самолюбования. Но сегодня вечером, заметив, что жена наблюдает за ним, устроил небольшой спектакль, разглядывая себя в профиль в большом зеркале и демонстративно похлопывая по животу.

– Ого, – громко удивился он. – Похоже, я прибавил в весе.

Анжелина рассмеялась и подхватила игру:

– Можешь себе это позволить, при твоей-то нервной работе.

Она протянула ему рюмку с ликером. Они чокнулись, сделали по глотку. Фрэнк присел на краешек кровати.

– Мне определенно не следует так наедаться, как сегодня за ужином, – вздохнул он. – Но не сумел с собой справиться. Слишком вкусно. Если так будет продолжаться, я в конце концов буду весить пятьсот фунтов. А когда меня будут показывать в цирке как самого толстого человека в мире, ты будешь приходить на меня полюбоваться.

Привстав на колени, она скользнула по кровати в его сторону.

– Не беспокойся, дорогой, я отращу пышную бороду, и мы будем выступать вместе.

Он весело рассмеялся, и она нежно обняла его сзади.

– За те пять лет, что мы женаты, ты не прибавил и пяти фунтов. И потом, я же понимаю, что делаю. Неужели я рискну твоей роскошной внешностью?

– О, так мы не только вкусно готовим, но еще и умеем польстить? Как это мне так повезло с тобой?

– Это мне повезло.

– Нам обоим повезло.

Они поцеловались, и, как всегда, Фрэнк помедлил, давая ей возможность решить, когда закончить поцелуй.

Анжелина счастливо вздохнула – это была одна из множества мелочей, от которых совершенно теряешь голову. Она устроилась поудобнее на подушке. Фрэнк улегся на спину задумчиво почесал грудь.

– Сегодня днем был странный звонок, – сообщила Анжелина.

– Странный чем?

– Какая-то дама из банка спрашивала Винса. Я поинтересовалась, по какому вопросу, прежде чем переключить звонок, а она сказала, что «задаток не поступил на счет компании».

– И что? Возможно, он просто не успел вовремя перевести деньги на нужный счет.

– Нет, речь шла не о чеке. По крайней мере, я так думаю. Она ясно сказала – «задаток». Значит, это прямой взнос от подрядчика. И тогда дело плохо.

– Чем именно?

– Если у Винса есть подрядчик, который не внес задаток, или, упаси боже, не один такой, он вполне может потерять бизнес. Серьезно. Раз в квартал я просматриваю документы, он очень рискованно ведет дело. Слишком любит покупать дорогие дома на побережье и возить Эми на курорты.

– Может, дамочка имела в виду «чек».

– Возможно. Хотя я чувствовала бы себя спокойнее, если бы у нас было чуть больше сбережений.

– Если ты так переживаешь, можем отменить вечеринку.

Взглянув в его глаза, она поняла, что Фрэнк искренне сочувствует. Его можно было читать как раскрытую книгу.

– Нет уж, это твоя единственная племянница, – нежно пожурила она. – Ты ей как отец, и она тебя обожает. Тине исполняется двадцать один. Угощение я приготовлю сама, и получится совсем недорого, к тому же я уже все купила.

– Все-таки если тебя это тревожит, то я мог бы помочь. – Перевернувшись, он взбил подушку и улыбнулся.

– Ну, не знаю, может, тебе позвонить Эми. И она примчится с куском торта, чтобы тебя утешить.

Он весело расхохотался.

– Нет уж, мне вовсе не нужен торт Эми. Я бы предпочел кусочек…

– Да как ты смеешь! – в притворном ужасе воскликнула Анжелина.

Она нежно взъерошила волосы Фрэнка. Он потянулся ей за спину, погасил настольную лампу. Затем нырнул под одеяло, и они страстно и томно растворились друг в друге – как всегда.

02.00.

Фрэнк беспокойно ворочался уже больше часа. Потом притих и уставился в потолок. Жена мирно посапывала рядом, свернувшись клубочком, чуть касаясь его ногами под одеялом.

– Анжелина, – прошептал он.

Она перевернулась, подтянула одеяло под подбородок.

– М-м?

– Я не могу уснуть.

– Давай подогрею тебе молока.

– Не надо, не вставай, я сам. А ты спи, ладно?

– Угу. Торт не трогай, это на праздник, – пробормотала она. – Люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Анжелина поглубже зарылась в теплое гнездышко, оставшееся от него на кровати. Засыпая вновь, она точно знала, что он обязательно попробует кусочек ее торта. Улыбнувшись, она простила его. Разве можно устоять перед таким лакомством.

Спускаясь по лестнице, Фрэнк слегка покачнулся. Левую руку покалывало, он несколько раз сжал и разжал кулак, восстанавливая кровообращение. Весь день у него ныли плечо и лопатка – странно, потому что он вроде бы не поднимал в последнее время ничего тяжелого. После сорока жизнь катится под уклон, припомнил он чью-то фразу.

Холл он пересек, не включая свет. По опыту Фрэнк знал, что яркий свет в коридоре, в отличие от шепота в темноте, обязательно разбудит Анжелину.

Обычно Фрэнк довольно легко засыпал, но в последние месяцы сон у него разладился. Отец страдал бессонницей, и Фрэнк помнил, как в детстве слышал шаги отца, бродившего по дому, когда все остальные уже крепко спали. Яблочко от яблони недалеко падает – пришла на ум еще одна поговорка.

Кухню заливал лунный свет, так что и здесь можно было обойтись без электричества. Да и вообще, яркий свет посреди ночи словно капитуляция перед бессонницей. Сначала свет включаешь, телевизор – это только вопрос времени, ну а потом история ясна: он проснется разбитый и замерзший на диване, с ощущением покинутости.

Фрэнк открыл дверцу холодильника и замер: торт в теплом сиянии лампочки стоял на верхней полке, точно на пьедестале, – во всем своем великолепии. Фрэнк вдохнул аромат шоколада, дразнящий, соблазнительный.

Он благоговейно приподнял торт, перенес его на стол, снял стеклянную крышку и опустил рядом – предельно аккуратно, даже сам не услышал ни звука. Упершись ладонями в столешницу, наклонился, снова вдохнул запах. Если прежде и была пусть слабая, но надежда на самообладание, этот божественный аромат уничтожил ее начисто.

Фрэнк давно разработал технологию посягательства на торты Анжелины. Поймали его лишь однажды (или, по крайней мере, он так думал), и потому он был вполне уверен в ее действенности. Нужно взять самый большой нож, отрезать тонюсенький ломтик, а потом просто тщательно замазать щель кремом и глазурью, которые Анжелина всегда оставляла в холодильнике для окончательной отделки перед подачей.

Он на цыпочках, точно крадущийся дикий кот, подобрался к буфету, достал тарелку и стакан. Вынул из холодильника кувшин с молоком и неловко, с громким стуком, опустил его на столешницу рядом с тортом. Едва не уронил, рука будто онемела. Нужно действовать аккуратнее, не то перебудит весь дом. Он пошел за ножом и вилкой. Вилка выскользнула из руки, с громким звяканьем упала на пол – Фрэнк раздосадованно скривился.

– Это просто смешно, – пробормотал он. Наклонился за вилкой.

Словно горячий гранитный осколок вонзился в грудь.

Комната погрузилась во тьму, точно диафрагма схлопнулась в фотокамере. Боль острым шипом пронзила ребра, сбивая с ног, и он тяжело осел на пол, пытаясь устоять хотя бы на четвереньках. Пока зрение медленно возвращалось, Фрэнк думал только о том, чтобы подняться на ноги.

Почему-то казалось, что если ему не удастся подняться сейчас, то он уже никогда не сможет встать. Фрэнк протянул руку, нащупывая стул, ухватился за сиденье и попробовал опереться на него. Тут его настигла вторая волна боли. Голова запрокинулась и со стуком ударилась о столешницу. Сквозь туман полыхнуло пламя. Фрэнк закричал бы, но не смог сделать вдох.

Какой-то неожиданно острый рефлекс подбросил его на обе ноги. Его пошатывало, он почти терял сознание от недостатка кислорода, от мучительной давящей боли в груди, а теперь еще и от удара головой. Происходящее было ни на что не похоже, казалось нереальным; Фрэнка качало из стороны в сторону, он пытался уцепиться за что-нибудь для опоры.

Взгляд остановился на торте.

Шедевр Анжелины в ореоле лунного света, окруженный сияющей дымкой, манил к себе, поблескивая глазурью. Фрэнк снова пошатнулся, но каким-то чудом сумел опуститься на стул, и теперь вожделенная цель находилась на расстоянии вытянутой руки.

Словно ребенок, он потянулся через весь стол, зачерпнул пальцами это сладкое, ореховое, хрустящее, сочное лакомство и отправил его в рот. Умиротворенно улыбнулся. Абсолютное шоколадное счастье.

Его последний вздох был вздохом чистого наслаждения.