Текст книги "Анжелина и холостяки"

Глава 5
Предложение мистера Купертино

Тина прошла мимо школы, за церковью повернула направо, через железную калитку попала в крошечный дворик священника и бедром отодвинула щеколду, потому что руки были заняты большой кастрюлей супа. Да, газону, пожалуй, не помешает хорошая прополка. Когда она училась в школе, по весне монашки выбирали хороших девочек из пятого класса для помощи в саду, а хорошие мальчики выдергивали сорняки на газоне.

Локтем надавив на кнопку звонка, Тина пробралась за кружевную занавеску, а навстречу по коридору, шаркая шлепанцами, уже спешил падре Ди Туччи, в черном свитере грубой вязки. Завидев ее, он приветственно раскинул руки и широко улыбнулся, когда Тина протянула ему кастрюлю. Священник благословил девушку, и та поспешила по следующему адресу.

У Сантагвидасов хозяйка дома Джинни, слишком хрупкая и юная для матери шестерых детей в возрасте от десяти месяцев до двенадцати с половиной лет, потеряла дар речи, когда на ее пороге внезапно появилась Джиа с огромным жареным цыпленком, контейнером соуса, горой ризотто и зеленой фасоли – вполне достаточно для всей семьи и ровно в то время, когда пора начинать готовить обед. После краткого объяснения Джинни принялась смеяться так, словно выиграла в лотерею, и пригласила Джиа выпить кофе, пока цыпленок, прикрытый листом фольги, разогревается в духовке.

Джиа вытащила из высокого детского стульчика малютку Рози и пристроила ее на своих широченных коленях. Еще двое малышей возились у ее ног, трехлетний мальчик уцепился за юбку и протянул ручонки, чтобы его тоже взяли на коленки. Джиа махнула Джинни, чтобы та спокойно пила кофе, – сама она и так уже была на вершине блаженства.

Тина добралась до второго пункта своей программы. С глубоким сотейником в руках она поднялась на крыльцо дома Каппуччио и позвонила в дверь. Миссис Каппуччио, милая старушка, жила вместе со своим внуком Джонни, чьи родители скончались несколько лет назад.

Дверь открыл Джонни. Высокий, стройный, с добрыми голубыми глазами, он был тихоней, но очень симпатичным, по крайней мере по мнению Тины. На заднем дворе кто-то играл в мяч.

– Привет, Джонни.

– Привет, Тина.

Тина смущенно протянула ему посудину:

– Это для тебя и твоей бабушки. Тушеная говядина, моя тетя Анжелина приготовила. Она очень хорошо готовит. Просто разогрей в духовке, и все.

– Ух ты. Вот это да. Спасибо. Классно выглядит. Передай спасибо миссис Д’Анжело, ладно?

– Хорошо.

Тина повернулась и медленно спустилась по ступеням.

– Пока, Джонни.

Ей нравилось произносить его имя, а Джонни нравилось слышать, как она его произносит.

– Пока, Тина.

Джонни шагнул в дом, а Тина пошла дальше по улице, но при этом оба умудрялись не отводить глаз друг от друга, пока Тина не повернула за угол.

За следующие пару часов Анжелина распределила еду по соседям, пока, наконец, не осталась одна лазанья. Анжелина помнила давешнюю доброту Дотти и хотела отблагодарить ее особо. Она набросила жакет, подхватила форму с лазаньей и поспешила к соседке.

– Анжелина, что это у тебя? – встретила ее на пороге Дотти.

Анжелина с улыбкой сунула форму ей в руки:

– Дотти, ты вчера принесла мне суп и вообще очень помогла, и вот я испекла для тебя лазанью.

– Господи, какая красота. Но тебе не стоило беспокоиться. Как тебе суп?

– Уже закончился.

– Чудесно. Не хочешь зайти?

– Нет, мне пора бежать, но спасибо, Дотти, большое, еще раз.

– Не за что, дорогая. – Дотти увидела кого-то за спиной Анжелины. – Ой, погоди минутку, я должна вас познакомить. – И сбежала по ступеням, прямо с лазаньей в руках.

Анжелина обернулась. Пожилой мужчина медленно шел по улице, уткнувшись в газету. Слегка лысеющий, среднего роста и телосложения, одетый просто, но со вкусом – от коричневых кожаных туфель до бледно-голубого кашемирового кардигана, видневшегося из-под пальто «в елочку». Он все время то опускал, то приподнимал очки, словно пытался обрести компромисс между безудержным стремлением немедленно получить информацию и необходимостью не сбиться с дороги и ни на что не наткнуться. Мужчина был так поглощен чтением, что едва не прошел мимо своей двери, но, почувствовав, что за ним наблюдают, вовремя поднял взгляд и заметил двух поджидающих его женщин.

– Бэзил, – окликнула его Дотти. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Бэзил перевел взгляд с Дотти на Анжелину:

– О, приветствую.

– Анжелина, это мой брат Бэзил Купертино. Он только что вышел на пенсию и теперь будет жить вместе со мной. Это Анжелина, соседка из дома напротив, я тебе о ней рассказывала.

– Как поживаете, мистер Купертино? – протянула руку Анжелина. – Добро пожаловать в наши края.

– Счастлив познакомиться с вами, очаровательная юная леди. И искренне соболезную, я слышал, вы потеряли мужа.

Анжелина на миг потупилась. При слове «муж» она вздрогнула. На какое-то мгновение даже пожалела, что пришла. Но потом все же посмотрела в глаза мистеру Купертино, и это чувство растаяло без следа. Он, кажется, славный дядька.

– Спасибо, – от души ответила она. – Фрэнк был замечательным.

Мистер Купертино едва заметно улыбнулся.

– И очень мудрым, если женился на такой красавице. А что это за изделие?

– Анжелина принесла нам лазанью, – пояснила Дотти.

Мистер Купертино внимательно посмотрел на блюдо, потом на Анжелину:

– Очень любезно с вашей стороны.

– Пустяки. Надеюсь, вам понравится.

– Зайдете на чашечку кофе? – предложил он.

– Мне пора идти. Но все равно большое спасибо. Может, как-нибудь в другой раз?

– Отлично, – учтиво кивнул он, наконец-то засовывая очки в карман.

– Ну ладно, – засуетилась Дотти. – Пойду поставлю в духовку. Спасибо, Энджи.

Бэзил последовал за Дотти, на прощанье еще раз дружески помахав свернутой в трубочку газетой. Дома Анжелина подумала, как, должно быть, довольна Дотти, что ей теперь есть с кем разделить трапезу.

Прошло несколько дней. Анжелина наконец-то смогла относительно нормально выспаться и теперь суетилась по хозяйству. Она гордилась тем, что пол в ее кухне настолько чист, что с него можно есть, как с тарелки, – у грязи не было ни малейшего шанса. И вот когда она, опустившись на четвереньки, претворяла в жизнь свою философию чистоты при помощи жесткой щетки и ведра горячей мыльной воды, раздался звонок в дверь.

Анжелина задержалась еще на несколько секунд, оттирая особо упрямое пятно, но звонок не умолкал. Она поднялась на ноги, бросила щетку в ведро и резко распахнула дверь, даже не сняв фартука и желтых резиновых перчаток.

На пороге стоял Бэзил Купертино, с пустой формой из-под лазаньи в руках.

– О, привет, мистер Купертино.

Она стянула перчатки, сунула их в карман фартука. Мистер Купертино все молчал. Анжелине вдруг показалось, что он мысленно оценивает ее размеры.

– Здравствуйте, Анжелина. Сестра отправила меня с этим, – он показал взглядом на блюдо, но не сделал попытки передать его Анжелине. – Вернуть, – добавил он после долгой паузы.

Анжелина не могла понять, следует ей забрать у него форму или подождать. Мужчина, похоже, не спешил расставаться с посудиной.

– Вот, пожалуйста. – Он все же нехотя протянул пустую форму.

– Спасибо, мистер Купертино. Не стоило беспокоиться, я и сама могла забежать к вам.

– Ну, теперь в этом нет нужды.

Он сунул руки в карманы и стал похож на человека, ожидающего автобус. Или просто чего-то ждущего.

– Поверьте, мне это совершенно не трудно.

Анжелина взялась за дверь:

– Что ж, спасибо еще раз…

– Мне это было приятно.

– Тогда ладно.

– Рад был помочь, – продолжал он.

Он не сделал ни малейшей попытки уйти и всячески демонстрировал, что у него определенно что-то на уме. Анжелина не в силах была побороть собственное хорошее воспитание, так что выбора не оставалось – придется на время отложить возвращение к благородной борьбе с несуществующей грязью.

– Не желаете зайти на чашечку кофе, мистер Купертино?

– Да, – робко произнес он и тут же принялся старательно вытирать ноги. – Да, с удовольствием. Благодарю вас.

Он сразу прошел в гостиную, Анжелина за ним.

– Я как раз заканчивала уборку в кухне.

– Вы что-то готовите? – с откровенной надеждой спросил Бэзил.

– Пока нет. Но у меня есть свежесваренный кофе, если вы не против…

– Это было бы чудесно.

И Бэзил без раздумий направился в кухню. Дома, стоящие плотным рядом вдоль улицы, строились по одинаковому проекту, так что он прекрасно знал, куда идти. Фрэнк кое-что переделал: пристроил эркер и немного расширил кухню, чтобы устроить в ней кладовую и освободить место для Верной Старухи и большого деревянного стола. Но все равно жилища Анжелины и Дотти были настолько похожи, что мистер Купертино сразу почувствовал себя как дома.

Пока Анжелина прибирала ведро, он прохаживался по кухне, при этом вовсе не нервно, а как человек, который покупает новый дом и просто прикидывает размер помещения. Он потрогал столы, восторженно отозвался о связках трав, которые Анжелина развесила для сушки, задал несколько толковых вопросов о примечательной плите, о ее происхождении, мощности и прочем в этом роде. Наконец уселся за кухонный стол, и Анжелина поставила перед гостем чашечку с еще дымящимся кофе.

– Какой вы предпочитаете? – поинтересовалась она.

– Просто черный.

Анжелина присела напротив. Неожиданно он передумал:

– Хотя, пожалуй, не найдется ли у вас капельки молока?

– Разумеется.

Но, прежде чем Анжелина успела двинуться с места, Бэзил подскочил и бросился к холодильнику.

– Пожалуйста, позвольте мне. – Он открыл дверцу, и голова его скрылась в глубине холодильника.

Секунды шли, Анжелина, недоумевая, подсказала:

– На верхней полке.

– Да. Да, вижу. Боже правый, – после продолжительной паузы отозвался Бэзил.

Он вынырнул из холодильника заметно повеселевший.

Вернувшись за стол с бутылкой молока, добавил немного себе в чашку, отхлебнул и заметил:

– У вас очень чистая кухня.

Прозвучало это скорее как вердикт, нежели просто мнение или комплимент.

Анжелина отпила кофе и улыбнулась:

– Моя мама всегда говорила, что в чистой кухне гораздо проще готовить вкусную еду.

Это лирическое замечание, кажется, помогло ему окончательно расслабиться. Он одобрительно вздохнул.

– Я всю свою профессиональную жизнь провел в такой же старомодной обстановке.

– А чем вы занимались? Не сочтите меня любопытной… – добавила она с легкой иронией.

Сложив руки на груди, он смерил ее невозмутимым взглядом бизнесмена.

– В течение сорока лет, вплоть до последнего времени, я занимался страховой деятельностью. Последние десять лет возглавлял отдел. В мои обязанности входила оценка рисков в крупной страховой компании. Порой я с точностью до месяца мог предсказать, как долго проживет человек после выхода на пенсию. И доживет ли он до нее вообще.

– Правда? – поразилась Анжелина.

– В моем распоряжении, разумеется, всегда имелось достаточно информации, но, полагаю, я обладаю и определенным чутьем. Актуарные таблицы многое могут рассказать, но крайне важен и человеческий фактор. Если у человека есть хобби или внуки, если у него есть основания для долгой жизни, я добавляю времени к своим расчетам. Ну и конечно, с практической точки зрения немалое значение имеют и средства к существованию.

– Непростое дело.

– И вот теперь я на пенсии. – Бэзил опустил голову. – И буду жить у своей сестры.

Анжелина собралась уже рассказать, какая Дотти замечательная соседка, как ее все любят, но он опередил ее, заговорив первым и сразу перейдя к делу:

– Вы не станете возражать, если я поведаю вам, ради чего хотел бы жить, Анжелина?

– И что же это такое, мистер Купертино?

Он отодвинул чашку, наклонился вперед:

– Страсть.

– Страсть?

– Вот именно, Анжелина. Страсть.

Анжелина неловко поерзала на стуле – что-то здесь не так, но его внезапное волнение заинтриговало ее.

– В течение сорока лет, – продолжал он, – почти до сегодняшнего дня, я был поглощен цифрами. Да, я читал – в основном газеты и все такое, время от времени ходил в кино, но все это никогда по-настоящему не задевало меня за живое. Но теперь я намерен посвятить себя творческой стороне жизни. Я хочу читать поэзию – серьезную, ту, что выдержала испытание временем. Хочу ходить по музеям и изучать живопись – Пикассо и Ван Гога, чтобы постичь душу, скрытую за простым холстом и красками. Хочу слушать симфоническую музыку, ходить в оперу, слушать Майлза Дэвиса и Луи Армстронга, покупать пластинки «Битлз». Все, что упустил в жизни, я хотел бы пережить сейчас, если получится. Я хочу испытать настоящую страсть, подлинные чувства.

Он помолчал, дожидаясь ее реакции. По мере того как он говорил, глаза Анжелины все больше округлялись.

– Неужели? – все, что она смогла выдавить.

– Именно так. – Бэзил еще больше подался вперед. – И мне необходимо было поговорить с вами, Анжелина, поскольку именно благодаря вам я впервые испытал подлинное чувство.

– Мистер Купертино, я, может, не совсем понимаю, о чем идет речь, но вам не кажется, что я слишком молода для вас?

Он вежливо, но слегка удивленно рассмеялся.

– Дело не в вас лично, дорогая. Всему причиной ваша лазанья.

– Моя лазанья?

– Лазанья. – Бэзил мечтательно прикрыл глаза. – Никогда прежде не понимал, как прекрасно звучит это слово. Ла-а – за-а – нья-а. Клянусь, я чувствую ее вкус, стоит лишь произнести чарующие звуки. Три дня я ел вашу лазанью. Три восхитительных дня. И с каждым кусочком все мои чувства перерождались. И чем дольше я ее ел, тем вкуснее она становилась. Анжелина, ваша лазанья стала самым ярким чувственным опытом в моей жизни.

– Очень рада, что вам понравилось.

Бэзил выудил из кармана очки, водрузил на нос.

– Итак, давайте перейдем к делу. Анжелина, как обстоят ваши дела после кончины супруга?

Она не ждала такого вопроса, но постаралась поддержать его профессиональный тон.

– Не думаю, что вас это касается.

– Простите меня, это было бестактно. Прошу, позвольте начать еще раз. Вообще-то я пришел с предложением.

– Не совсем понимаю вас, мистер Купертино, но, откровенно говоря, вы меня заинтриговали.

– На это я и надеялся, – посмотрел он из-под очков. – Вот мое предложение: я хотел бы, чтобы вы готовили для меня, и готов платить за это. Моя сестра Дотти прекрасный общительный человек, но чертовски плохая повариха.

– Какая жалость, – сочувственно посмотрела на него Анжелина.

– Вы бы сочувствовали мне еще больше, если бы попробовали ее pasta fagioli[20]20
  Макароны с фасолью (ит.). Традиционное итальянское блюдо.


[Закрыть]. Итак, я хотел бы заказать у вас завтраки и обеды, шесть раз в неделю, с одним выходным по вашему выбору. Я готов приходить к вам, так что никаких хлопот с доставкой не будет. Меню полностью на ваше усмотрение.

– Будете приходить ко мне?

– Конечно. Разумеется, если это удобно?

– Звучит вполне разумно.

– За это я буду выплачивать ежемесячно, вперед, сумму, написанную здесь.

Он вынул из кармана сложенный листок и передал его Анжелине. Она развернула, посмотрела, вновь сложила и опустила на стол перед собой.

– Не стану скрывать, мистер Купертино, мне не помешала бы финансовая поддержка, чтобы свести концы с концами. И на ту сумму, что вы указали, я могла бы кормить вас очень хорошо. Но как отнесется к этой идее Дотти? Мне не хотелось бы задеть ее чувства.

Бэзил кивнул, явно удовлетворенный вопросом.

– Она выходит на работу, в ночную смену, поэтому мне все равно придется самому заботиться о себе. Я обсудил с ней эту проблему, и она обеими руками за.

Анжелина помолчала, привыкая к новой идее. Бэзил терпеливо ждал и, решив, что подходящий момент уже настал, спросил:

– Мы договорились?

– Да. Договорились.

Мистер Купертино встал, они обменялись рукопожатием.

Успешно завершив переговоры, мистер Купертино надел пиджак, и Анжелина проводила его к выходу. Уже на тротуаре он обернулся и игриво уточнил:

– Увидимся за завтраком? Завтра в восемь?

– В восемь в самый раз. Не опаздывайте.

– Я никогда не опаздываю.

Анжелина закрыла дверь и прислонилась к ней, улыбаясь. Не слишком ли поспешно она согласилась? Сумма, указанная мистером Купертино, была чрезвычайно щедрой. Даже не потеряй она работу, от такого предложения невозможно отказаться. Ее охватило легкое волнение, в котором присутствовал и оттенок гордости. Ему ведь понравилась ее стряпня, верно?

«Поздно, пути назад нет, – подумала она. Сделка есть сделка». Значит, пора идти по магазинам. Пока Анжелина одевалась, образы будущих завтраков и обедов стремительно проносились в сознании, словно кто-то листал страницы кулинарной книги. Начать, пожалуй, лучше с чего-нибудь небольшого, но оригинального – с классического варианта завтрака.

И наверное, нужно купить рамочку для рецепта лазаньи.

Лазанья по-провансальски

12 порций

Ингредиенты

– 2 столовые ложки оливкового масла (1 для жарки и 1 для лапши)

– 2 головки шалота, нарезанные мелкими кубиками

– 2 зубчика чеснока, мелко порубленные

– 1 банка (16 унций) рубленых помидоров

– 1 чайная ложка мелко порубленных листьев свежего розмарина (с одной крупной веточки)

– 1 столовая ложка мелко порубленных листьев тимьяна (6 – 12 веточек, зависит от их пышности)

– 1 столовая ложка мелко порубленной петрушки (примерно 12 стебельков)

– 2 мелко порубленных свежих листа шалфея

– 1/2 чайной ложки соли

– 1/4 чайной ложки молотого черного перца

– 1 пачка пластин для лазаньи (16 – 20 пластинок)

– 2 чашки рикотты

– 4 унции пармезана; половину натереть, чтобы получилась примерно 1 чашка, а половину нарезать на 24 кусочка (4×0,5 см)

– 8 унций сыра нефшатель, нарезанного кубиками

– 2 крупных яйца, взбить

– 1/2 стакана мелко порезанных свежих листьев базилика, половина – в томатный соус, половина – для посыпки, плюс 12 стебельков для украшения

– 2 столовые ложки свежих листьев орегано, мелко порубленных (6 – 12 веточек)

– 1 1/2 чашки вяленых помидоров в масле, нарезанных соломкой

– 2 чашки тертого сыра грюйер

– 3 унции сыра бурсен с травами

– 1/2 чашки crème fraiche

Способ приготовления

Вскипятите большую кастрюлю подсоленной воды для пластин лазаньи.

Для приготовления томатного соуса разогрейте столовую ложку оливкового масла на среднем огне в небольшой кастрюле, обжарьте шалот и чеснок до прозрачности. Добавьте рубленые помидоры, розмарин, тимьян, петрушку, шалфей, соль и перец, перемешайте. Вскипятите, потом убавьте огонь до маленького и оставьте медленно кипеть, чтобы ароматы смешались, но так, чтобы помидоры не превратились в пюре (примерно 20 минут). Следите, чтобы соус не пригорел.

Сварите пластины для лазаньи, «аль-денте» (10 – 15 минут). Слейте воду и переложите в большую миску. Полейте оставшимся оливковым маслом, чтобы пластины не слипались; остудите.

В лазанье будет 4 слоя, но с двумя различными сырными начинками. Одна из них будет состоять из рикотты, тертого пармезана, нефшателя и яйца для связывания компонентов воедино. Смешайте в миске рикотту и пармезан, вмешайте половину порезанного нефшателя, вбейте яйца.

Разогрейте духовку до 180 °С.

Положите 5 – 6 пластин так, чтобы они частично заходили друг на друга, в форму для лазаньи. Выложите половину яично-сырной смеси и разложите половину ломтиков пармезана и половину из оставшихся кубиков нефшателя ровным слоем. Посыпьте двумя столовыми ложками свежего базилика, половиной свежего орегано, разложите сверху 1/2 стакана вяленых помидоров, накройте еще 4 – 5 пластинами лазаньи.

Другая сырная начинка будет состоять из грюйера и бурсена. Распределите половину грюйера по второму слою лазаньи, а сверху выложите половину бурсена. Сверху разложите еще 1/2 чашки сушеных помидоров. Для третьего слоя повторите процедуру первого (сырно-яичная смесь, ломтики пармезана, нефшатель, травы и помидоры). Для последнего (верхнего) слоя поверх пластин лазаньи выложите оставшийся бурсен, crème fraiche, а сверху полейте томатным соусом и посыпьте оставшимся грюйером.

Выпекайте, накрыв фольгой, в духовке 30 минут, затем уберите фольгу и оставьте в духовке еще на 10 минут. Выньте из духовки и дайте постоять минут 10, прежде чем разрезать на 12 порций. Посыпьте сверху 1/4 чашки свежего рубленого базилика. На каждую тарелку рядом с лазаньей положите веточку свежего базилика.

Глава 6
Яйца Бенедикт для Бэзила

Бэзил Купертино был человеком разборчивым и подходил к жизни крайне методично. С финансовой стороны он тщательно подготовился к выходу на пенсию, но понимал, что для того, чтобы в полной мере насладиться преимуществами свободного времени, требуется планирование совсем иного рода. Он полагал, что в ближайшие годы мог бы путешествовать, к примеру, по Италии, посетить Флоренцию или Рим, но вскоре решил, что подобные приключения лучше предпринимать лишь эпизодически. Он достаточно хорошо знал себя и понимал, что путешественник из него неважный – он никогда не любил нарушения привычного порядка вещей, который неизбежен, если придется собирать вещи и тащиться в какую-нибудь неведомую страну. Полностью от этой идеи он все же не отказывался, но не ставил ее во главу угла. С практичностью, достойной восхищения, Бэзил Купертино постановил, что удовлетворится приключениями духа.

В Филадельфии есть мирового уровня музей, симфонический оркестр, величайшая библиотека, Нью-Йорк и Вашингтон в двух шагах, а там музей Метрополитен, Национальная галерея, Линкольн-центр, Смитсоновский институт. У него будет время осмотреть все это и получить удовольствие – но сейчас он начнет с того, что, без сомнения, можно назвать лучшим кулинарным опытом его жизни, и, что еще замечательнее, на регулярной основе, дважды в день, шесть раз в неделю.

Что же касается всего остального, существует только настоящее. Он начнет с классики. Выйдя от Анжелины, Бэзил сразу отправился в публичную библиотеку, заполнил карточку читателя и погрузился в изучение литературных сокровищ. Ничего эзотерического для начала. Он начнет путь с серьезных произведений, таких как «Божественная комедия» или «Илиада», чтобы его литературные и эстетические мышцы постепенно окрепли. Шекспир не годится. Бэзилу хотелось чего-то философского, но вместе с тем увлекательного: книги о подлинных чувствах, настоящей поэзии, чтобы и действие там тоже присутствовало. В конце концов он выбрал Сервантеса. На следующее утро, выходя из дома без трех минут восемь, он положил в карман томик «Дон Кихота» из серии «Классика» издательства «Пингвин». Через две с половиной минуты он уже стучал в дверь, и еще тридцать секунд оставалось в запасе.

– Приветствую, мистер Купертино, – встретила его Анжелина. – Ого, да вы точно вовремя. Входите же.

Оказавшись в тепле гостиной, Бэзил тут же учуял волнующие ароматы, исходящие из кухни. Он прошел вслед за Анжелиной в столовую, где для него уже было приготовлено место за обеденным столом. В центре стола красовался букетик африканских фиалок, а рядом с тарелкой стоял стакан со свежевыжатым апельсиновым соком.

– Присаживайтесь. – Анжелина вышла и тут же вернулась с кофейником. – Не хотите включить телевизор или, может, музыку? – предложила она, вновь скрываясь в кухне.

– Нет, благодарю, у меня с собой книга.

– О, а что вы читаете?

– «Дон Кихот», ну, знаете, «Человек из Ла-Манчи».

Анжелина появилась на пороге, с ловкостью опытной хозяйки сбивая что-то в стальной миске.

– Ой, обожаю этот мюзикл. Это тот, где «Несбыточная мечта»?

– Совершенно верно.

Звякнул таймер, и Анжелина умчалась обратно. Бэзил попробовал кофе, который сам по себе стоил потраченных денег. Хозяйка поставила перед ним маленький фарфоровый молочник и сахарницу, но сегодня Бэзил пил черный кофе.

Анжелина поднялась в полпятого и вся извелась. Несмотря на усталость, она всегда с трудом засыпала, если на следующий день предстояло какое-нибудь серьезное дело, а сегодняшнее, безусловно, относилось именно к таким. Она редко, практически никогда не сомневалась в себе, если это касалось кухни, особенно на своей собственной территории, но сегодня все иначе. На этот раз ей платят за то, что она готовит для другого человека, причем незнакомого, а это совсем не то же самое, что кормить друзей или родственников, которые щедры на комплименты при любых обстоятельствах. Сейчас же неизвестно, чего ждать. Все утро она бродила по дому, пила кофе, принялась за дело в половине восьмого и без десяти восемь уже подгоняла себя.

Почему, во имя всего святого, на завтрак для незнакомого мужчины она готовит блюдо со шпинатом? Что, если он терпеть не может шпинат? Что, если голландский соус свернется? Господи, ну почему она не могла начать просто с яичницы-болтуньи, с беконом и тостами?

Она опустила мизинец в миску с соусом, и тот желтым бархатом окутал палец. Анжелина нервничала, но действовала проворно и уверенно. Движением опытного «медвежатника» бережно извлекла из горячей воды яйца, сваренные «в мешочек» без скорлупы, осторожно уложила каждое на основание из маффина и бекона. Шелковистая струйка голландского соуса, мелкий дождик петрушки, свежемолотый черный перец, обрамление из протертого шпината. Теперь присыпать паприкой. Готово.

Бэзил не успел дочитать страницу, как Анжелина уже подавала завтрак. От стоявшей перед ним тарелки поднимались тонкие струйки душистого пара.

– Боже… – выдохнул Бэзил. – Это шпинат? Как называется это блюдо?

Сердце Анжелины замерло.

– Это яйца Бенедикт по-флорентийски.

Он наклонился ниже и глубоко вдохнул аромат.

– Вы не любите яйца Бенедикт? – встревожилась Анжелина.

– Не знаю. Никогда не пробовал. А из чего это сделано?

Анжелина коротко вздохнула.

– Это яйца, сваренные без скорлупы, подаются на английских маффинах с канадским беконом, под голландским соусом. И еще я припустила шпинат с мускатным орехом и пармезаном. Это рецепт моей мамы, она всегда готовила это папе на пасхальный завтрак. Надеюсь, вам понравится.

– Пахнет прекрасно. Благодарю вас.

– Приятного аппетита. – И она вышла из комнаты.

На стене столовой висело маленькое зеркальце в узорчатой рамочке, просто игрушка, которую она получила в качестве приза за песенку на каком-то шуточном конкурсе. Зеркальце случайно оказалось в очень удачном месте – Анжелина могла подглядывать за мистером Купертино, не выходя из кухни.

Бэзил взял вилку и нож и осторожно одним движением разрезал яйцо, бекон и хрустящий, идеально подрумяненный маффин. Золотистый желток, не слишком жидкий и не слишком плотный, потек извилистым ручейком, смешиваясь с густым голландским соусом, чуть присыпанным копченой паприкой. Он подцепил вилкой яйцо, бекон, хлеб, добавил пюре из шпината и аккуратно поднес ко рту эту художественную композицию.

Прошло целых двенадцать секунд, прежде чем он выдохнул и издал громкий стон. Анжелина уже слышала этот звук прежде. Точно так же постанывал ее папа каждое пасхальное воскресенье, и так же стонал Фрэнк, впервые попробовав это блюдо.

– Изумительно! Великолепно! – воскликнул Бэзил. – Неужели каждый день будет начинаться вот так?

Анжелина пристально смотрела на яркий солнечный свет, бивший в кухонное окно. Старый детский способ сдержать слезы. Плакать нельзя, она не сумеет объяснить Бэзилу, что случилось.

– Не желаете еще кофе? – крикнула она.

– Да, пожалуйста.

Анжелина бросила быстрый взгляд в зеркало, прошла в столовую, наполнила чашку.

– Я очень рада, что вам понравилось. – Уверенность уже почти вернулась к ней. – Но знаете, если будете завтракать так каждый день, вы избалуетесь. И растолстеете. Завтра получите овсянку. С капелькой клюквенного варенья.

– Уже жду с нетерпением. – В его глазах блеснуло предвкушение гастрономического блаженства.

Анжелина оставила гостя заканчивать завтрак, а сама занялась хозяйственными делами. Бэзил отказался от попыток читать, поскольку восхитительная еда поглощала все его внимание. Он медленно смаковал каждый кусочек, но все равно через несколько чересчур коротких минут завтрак подошел к концу.

Анжелина в два счета вымыла посуду, а Бэзил все цедил свой кофе. Она объявила, что ей пора по магазинам, но прежде Бэзил вручил чек за первый месяц, как теперь он знал наверняка, длительного и счастливого сотрудничества. Он церемонно подал ей пальто, и они вместе вышли из дома.

Яйца Бенедикт по-флорентийски

4 порции

Канадский бекон

– 1 чайная ложка рапсового или оливкового масла

– 4 ломтика канадского бекона толщиной в полдюйма

Шпинат в сливках

– 1/2 чашки жирных сливок

– 1/4 чайной ложки тертого мускатного ореха

– 1 чашка натертого на мелкой терке пармезана

– 1 фунт свежего шпината, замоченного в соленой воде и затем высушенного

– соль и свежемолотый черный перец по вкусу

Яйца-пашот

– 4 яйца

– 1 столовая ложка уксуса

– 2 английских маффина, разделенных пополам

– 1/8 чайной ложки паприки

– сливочное масло, по необходимости

Голландский соус

– 2 яичных желтка

– 1 столовая ложка охлажденного белого вина

– 1/16 чайной ложки соли (щепотка)

– 1/2 чашки сливочного масла (см. ниже), растопленного, но не кипящего

– сок 1/2 лимона

Приготовление канадского бекона

В сковороде разогрейте масло. Слегка обжарьте ломтики канадского бекона с каждой стороны. Снимите с огня и накройте сковородку крышкой, чтобы не остыли.

Приготовление шпината в сливках

В кастрюле с толстым дном разогрейте сливки с мускатным орехом, убавьте огонь и уварите сливки на три четверти, в течение примерно 5 минут. Следите, чтобы не пригорало.

Готовьте шпинат на пару, до размягчения. Шпинат не должен потерять ярко-зеленый цвет.

Снимите сливки с огня и тщательно смешайте с пармезаном, осторожно добавьте к шпинату. Накройте крышкой, чтобы смесь не остывала, и отставьте в сторону.

Приготовление яиц-пашот

Прежде чем заняться голландским соусом, приготовьте яйца, поскольку соус не может долго стоять, а будучи горячим, он сам разогреет яйца, если они успеют остыть.

Добавьте 1 столовую ложку уксуса в небольшую кастрюлю слабо кипящей воды. Выливайте яйца в кипящую воду по одному, чтобы они не слиплись в комок.

Яйца должны быть приготовлены так, чтобы белок был твердым, а желток оставался мягким. В идеале яйца должны свободно плавать на поверхности воды. Но если одно из них все же утонет, не пытайтесь вынуть его сразу же, а дайте свариться почти до готовности. Когда яйца будут готовы, выньте их из кастрюли деревянной или пластиковой ложкой и поместите в другую кастрюлю с водой, нагретой до 65 °С, накройте крышкой и оставьте на пять минут, пока будете готовить соус, потом выложите яйца на бумажное полотенце.

Поджарьте и намажьте маслом маффины.

Приготовление голландского соуса

Смешайте желтки, вино и соль на водяной бане (следите, чтобы желтки не сварились), взбивайте 2 минуты, затем постепенно начинайте вливать растопленное масло тонкой струйкой, продолжая взбивать, пока соус не загустеет (важно: если соус загустеет раньше, чем вы добавите все масло, не добавляйте остальное, это может испортить продукт). Вмешайте лимонный сок и снимите с огня.

Способ подачи

Выложите шпинат в сливках по периметру каждой тарелки. В центр тарелки положите смазанный маслом маффин, сверху ломтик канадского бекона и яйцо. Полейте яйцо голландским соусом и посыпьте паприкой.

Едва они спустились с крыльца, как к ним подлетел запыхавшийся пятилетний малыш Доминик. Его мать, стоявшая неподалеку, беседовала с почтальоном. Она помахала, показывая на своего маленького курьера, который нетерпеливо припрыгивал перед Анжелиной.