Текст книги "Охотник и тень. Ты меня не удержишь"

Перед глазами мелькнул расплывчатый силуэт. Я заморгала, поспешно вытирая воду с лица. На миг мне показалось, что я видела полупрозрачные черные крылья, те, что недавно появились у Конрада. На всякий случай я зашла в палатку и убедилась, что кот спокойно спал на моем месте, под боком у охотника.

Вернулась, оглядела темное небо, вглядываясь изо всех сил. Когда я уже окончательно решила, что мне почудилось, тень мелькнула еще раз и растворилась во вспышке молнии. Кажется, в Гавани жили не только безобидные летучие рыбы. Я оглядела обстановку зала. За прошедшие столетия никто не потревожил даже безделушки на столах. До того, как мы появились и разнесли вот уже две комнаты.

Это значило, что животные не могли проникать внутрь. Я очень надеялось, что наше появление этого не изменило. Буря продолжала бушевать. Я внезапно осознала, что промокла насквозь и заледенела до мозга костей. Снова заболеть совсем не хотелось, так что я вернулась в палатку и достала из рюкзака полотенце, рубашку и брюки.

Покосилась на охотника и решила переодеться снаружи, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, если он очнется в неподходящий момент. Внутрь зала ветер не долетал и даже холод не мог сюда попасть. Я быстро вытерлась, переоделась и разложила мокрые вещи на стулья для просушки. Захотелось пить. Я допила воду из фляги и поняла, что надо воспользоваться дождем и пополнить запасы.

Я посмотрела на сохнувшую одежду и пожалела, что эта мысль не пришла мне в голову пораньше. Еще раз промокнуть совсем не хотелось, но оставаться без воды на неизвестный срок тоже не годилось. Я застегнула куртку, подняла капюшон, взяла котелок и решительно выставила его навстречу стихии. Ветер тут же попытался унести добычу. Я поспешно схватилась за ручку котелка двумя руками.

Дождь скорее жалил лицо и руки, чем наполнял котелок, но я не сдавалась. В блеске молний снова мелькнула неясная тень с полупрозрачными крыльями. В этот раз мне удалось разглядеть еще пасть, полную острых зубов, и длинный хвост, заканчивающийся изогнутым шипом. Я тут же отступила на шаг, вцепившись в котелок, который наполнился едва ли наполовину. Теперь я знала, кто летал снаружи.

В небе над Гаванью носился штормокрыл. Оставалось надеяться, что его сдержит та невидимая преграда, в наличии которой я даже не была уверена. За годы изучения «Справочника магических существ» меня не раз посещало любопытство, как выглядели обитатели его страниц в реальной жизни. Сейчас, когда я получила ответ, отчаянно захотелось, чтобы чудовища оставались там, где им положено быть, то есть, в книгах.

Я отошла вглубь зала, села на пол около палатки и перелила добытую воду из котелка во фляжку. Вышло не слишком много. Явно недостаточно для двоих человек и кота, учитывая, что мы даже не знали, когда ждать корабль. Если он вообще сюда доберется. Посмотрев на море Ужаса во всей красе, я могла только надеяться, что «Прекрасная дева» сейчас была далеко и не попала в шторм.

Раз штормокрыл оказался реальным, такими же могли быть и прочие мифические существа, которые считались давно забытыми. При мысли о гигантском водяном змее, который может проглотить корабль целиком, желудок сжался. Перед мысленным взглядом замелькали страницы книги с красочными изображениями чудовищ. Усилием воли я отодвинула их подальше и сосредоточилась. Нужно было подготовиться, прежде чем еще раз подходить к краю проема.

Знакомое цветное изображение оказалось не в состоянии передать выдающиеся объемы ящера и общее пугающее впечатление. Раньше я считала его не слишком впечатляющим по сравнению с другими древними созданиями. Как же сильно я ошибалась. Штормокрыл был дальним родственником дракона. Он был похож одновременно на гигантскую черную птицу и летающую ящерицу со своими черными крыльями и мелкой чешуей, которая покрывала его подобием брони. Пробить её было очень непросто.

Буря давала ему силы, он заряжался энергией от грома и молний и усиливал стихию еще больше своим присутствием. В грозу штормокрыл становился сверхбыстрым и практически невидимым. В перерывах между грозами чудище предпочитало спать в глубокой пещере. Несмотря на энергию от бури, он также питался и обычной едой.

В Гавани определенно не водилось ни овец, ни горных коз, которые были его привычной пищей. Это могло значить, что ящер прилетел издалека, или то, что теперь он питался чем-то другим. Например, моряками с проходящих мимо кораблей или неосторожными девушками, ехидно добавил внутренний голос. Стать обедом мне совсем не улыбалось.

Я задумалась, вспоминая уязвимости твари, о которых говорилось в Справочнике. Их было гораздо меньше, чем хотелось бы. Пробить чешую было очень сложно. Для атаки штормокрыл использовал мощные лапы и длинный хвост, шип на конце которого содержал в себе яд. Он парализовал жертву, чтобы потом съесть её без помех в своём убежище. Такому исходу я бы предпочла мгновенную смерть.

Даже его подбрюшье было защищено броней. Уязвимым был только небольшой участок на шее, где чешуя становилась тонкой. Проблема была в том, что во время полета ящер всегда держал голову плотно прижатой к телу. Я посмотрела на призрачный клинок, который лежал на полу неподалеку от палатки. Когда мы собирали вещи, я решила не убирать его в рюкзак, на случай внезапного нападения.

Теперь я раздумывала, каковы станут мои шансы на победу, если я воспользуюсь им против чудовища. В умелых руках хлыст становился мощным оружием. К сожалению, мои руки умелыми не были. Не стоило и думать о том, чтобы поразить штормокрыла на дальнем расстоянии, как наверняка смог бы Грейден.

Но если чудовище приблизится, я вполне могла его ранить. Оно явно не привыкло ждать такого подвоха от овец или горных коз. Раны от оружия охотников были коварными. Они не заживали без магической помощи. Если бы я смогла хотя бы задеть тварь и снова скрыться внутри комнаты, через некоторое время штормокрыл умер бы.

Это избавило бы нас не только от угрозы в лице самого чудовища, но и от повторения бури, которая продолжала грохотать снаружи. А значит, увеличивало шансы на то, что «Прекрасная дева» сможет к нам добраться и вытащить из этого забытого всеми пристанища. Наличия второй бестии можно было не опасаться. Твари считались одиночками и не подпускали конкурентов к своей территории. За исключением брачного периода, который был весной. От перспективы иметь дело сразу с парочкой ящеров я содрогнулась.

Весь план звучал здраво и логично, но вместо того, чтобы взять в руки клинок, я снова плюхнулась на пол, продолжая удерживать котелок. Проблема была в том, что штормокрыл не сделал мне ничего плохого. Он просто жил, как мог, будучи таким, каким его создала природа и маги. Казалось неправильным убивать его только за это.

Я посмотрела вперед, пытаясь понять, не заканчивается ли гроза, и не смогла разглядеть даже проблеска от прозрачных крыльев. Возможно, тварь уже убралась к себе в убежище и теперь завалится в спячку на несколько дней, переваривая полученную от стихии энергию. Если повезет, мы за это время как раз успеем убраться отсюда, подбодрила я себя и поднялась на ноги. Нужно было успеть набрать воды, пока дождь не закончился. Конрад открыл один глаз, когда я пробралась в палатку, чтобы убрать флягу обратно в рюкзак.

– Спи, – успокаивающе сказала я.

Когда поблизости летает огромный штормокрыл, будет лучше, если кот, тоже способный летать, будет как можно дальше от него. Конрад тут же поднялся и вышел из палатки вслед за мной. Я строго посмотрела ему в глаза:

– Я собираюсь набрать воды в запас. Останься здесь, если не хочешь промокнуть.

Воду кот не слишком уважал, но даже эта угроза не заставила его отступить.

– Ком-ком, – проскрипел он, важно шествуя в сторону выхода.

Я поспешила схватить его поперек туловища и поднести к лицу.

– Это слишком опасно! Там летает штормокрыл.

Конрад презрительно фыркнул. В ответ я передала ему картинку из Справочника вместе с кратким описанием. Кот ответил волной удивления, но вырываться перестал. Я рискнула опустить его на пол.

– Нужно набрать воды, пока есть дождь, – пояснила я вслух, отогнав мысль, что пытаюсь разговором отложить момент выхода. – Думаю, он не сможет проникнуть внутрь, иначе тут бы уже давно все разнесли.

Кот встретил это умозаключение скептически, напомнив, что он сам мог заходить и выходить безо всяких проблем.

– Ты все-таки не совсем кот, – убеждала я сразу и его, и себя. – Я буду с краю, в случае опасности сразу вернусь.

Конрад твердо сказал, что пойдет со мной. Я согласилась взамен на обещание не высовываться. На этот раз, подойдя к выходу на галерею, я пристально оглядела темное небо. Гроза и не думала заканчиваться. Молнии били в воду одна за другой, гром угрожал расколоть небо, а вот дождь, казалось, начал стихать. Стоило поторопиться.

Я еще раз огляделась, нигде не увидела чудовища и аккуратно выставила котелок, спеша наполнить его, пока ливень не закончился. Молния ударила поблизости и осветила штормокрыла, который сидел на перилах галереи прямо напротив меня.

Глава 10      

Котелок выпал у меня из рук и с веселым звяканьем покатился по каменному полу. Вместо того, чтобы со всех ног броситься обратно в убежище, я замерла, почти не чувствуя, как по лицу барабанят капли дождя. Штормокрыл оказался гораздо больше, чем я думала. Прежде я видела только отблески высоко в небе. Сейчас, когда чудовище сидело напротив, оказалось, что он был даже больше мобиля, который мог поднять четверых человек. И очевидно был намного опаснее целого пиратского корабля.

Я очнулась от сковавшего тело шока и одним прыжком оказалась внутри комнаты. Ветер уносил котелок все дальше по галерее. Я не могла отвести от него глаз. Одно из изделий наставника уносило все ближе к краю, но мне хватило выдержки, чтобы не броситься за ним. Я отчетливо представила, как меня обхватывает длинный змееподобный хвост, а потом я прихожу в себя уже наполовину съеденной.

В голове послышалось фырканье. Эта картина явно насмешила собеседника. Я огляделась в поисках Конрада. Прежде для мысленного общения нам нужно было соединение взглядов. Кот, выгнув спину, шипел на штормокрыла. Он тоже развернул свои прозрачные крылья, напоминая сердитую уменьшенную копию ящера. Сглотнув, я снова повернулась к сидящему на перилах осколку прошлого. Ящер не сводил с меня пристального взгляда.

– Маленькая тень не хочет убивать чудовищ, – четко прозвучало в моей голове.

Штормокрыл явно веселился. Теперь, когда я воочию видела, насколько огромным и опасным он был, попытка ранить его казалась полной глупостью, обреченной на провал. Я почувствовала, что и эту мысль он ощутил тоже. Мне всегда приходилось прилагать усилия, чтобы донести свои мысли до кота, но его древний предок орудовал в моей голове с легкостью опытного вора.

Я постаралась спрятать от него свои тайные мысли о Коллегии, наставнике и особенно о Грейдене, но это напоминало попытку удержать сухие осенние листья под порывами сильного ветра. Они тут же вырвались из рук и закружились вокруг меня. Штормокрыл не обратил на это никакого внимания. Теперь он смотрел на Конрада. На этот раз я почувствовала его эмоции. Это была сложная смесь из застарелого гнева, боли и ненависти. Я сделала шаг в сторону, заслоняя кота собой. Штормокрыл еще раз усмехнулся.

– Я не собираюсь есть его, маленькая тень. Ни одного из вас.

После этого потрясающего заявления он развернул огромные мерцающие крылья, заслонившие всю галерею, и исчез. Я плюхнулась на пол. Ноги меня больше не держали. Кот настороженно принюхивался какое-то время, а потом влез ко мне на руки. Я обняла его, пытаясь сдержать дрожь.

Одежда снова вымокла, по лицу и волосам стекала вода, я потеряла котелок, но была не в силах заставить себя встать на ноги и начать что-то делать. Гроза закончилась, дождь еле капал, зато ветер усилился, разгоняя тучи. Молнии больше не били, грома не было, еще раз подтверждая, что штормокрыл действительно улетел.

– Вот мы и познакомились с твоим папой.

С моих губ сорвался смешок, непроизвольно перешедший во всхлип, который мне удалось подавить. Конрад посмотрел на меня с беспокойством, но на этот раз плакать не хотелось. Удивление, шок, неверие мешались во мне, не давая ясно мыслить. Пришлось сделать над собой усилие и подняться на ноги.

– Глупо будет простыть еще раз, – сказала я вслух и отправилась приводить себя в порядок.

Как смогла, вытерлась полусырым полотенцем, пристроила промокшие штаны еще на одном стуле, радуясь, что куртка защитила рубашку. Пришлось достать из рюкзака платье и натянуть его на себя. Впервые мысль о том, что оно делает меня непривлекательной, пробудила уныние вместо радости.

Через мгновение я фыркнула, недоверчиво покачав головой. Я только что говорила с древним чудовищем, которое считалось вымершим. А сейчас думала, как впечатлить своей внешностью охотника, который спал, приходя в себя после ранения. Кем была эта девушка? Очевидно, не той Рашель, которую я знала.

Казалось, мысли штормокрыла продолжают крутиться в моей голове. Я снова и снова слышала его мысленный голос, пропитанный насмешкой и силой. Ветер гнал по небу быстрые облака, пахло свежестью. Буря снаружи закончилась, но внутри меня она продолжала бушевать. Я обессилела так, словно краткое общение с древним чудовищем выпило из меня все соки.

Конрад тоже вел себя странно. Он продолжал сидеть на месте, глядя на галерею. Я сказала себе, что нужно провести слияние разумов и узнать, что ящер сказал коту, но при одной мысли о такой попытке почувствовала приступ удушья. Еще пару мгновений я оглядывалась в поисках дел, которыми могла бы заняться, а потом плюнула на все и полезла в палатку. Больше всего мне сейчас хотелось спать. Я устроилась на своей походной постели, через мгновение почувствовала под боком привычное тепло Конрада и провалилась в сон.

Очнувшись от кошмара, в котором за мной гонялся наставник верхом на штормокрыле, я обнаружила, что снова лежу в обнимку с Грейденом. Щеки запылали. Если бы сейчас он открыл глаза, я бы умерла от смущения. На мое счастье, охотник все еще находился в объятиях целебного сна и не реагировал, когда я осторожно высвободилась из его рук.

На этот раз над Гаванью летающих рыб светило солнце. Моя одежда успела высохнуть, так что я поспешила снова надеть штаны и рубашку. Второй комплект свернула вместе с курткой и платьем, чтобы убрать в рюкзак. Пообещала себе заняться поисками котелка, хотя и не верила в успех. Стоило забраться в палатку, как все мысли тут же вылетели из головы. Охотник проснулся и изучал меня странным пристальным взглядом. Я кашлянула и неловко спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

На самом деле мне хотелось узнать, как долго он уже бодрствует. Видел ли, как я только что переодевалась прямо возле палатки. Или он очнулся еще раньше, в тот момент, когда я спала у него на груди. Я тут же решила, что не хочу этого знать, даже если так и было. Я еще сама не решила, что делать с чувствами, которые вызывал у меня Грейден, и уж точно не хотела, чтобы он о них узнал.

– И тебе доброе утро.

На лице охотника появилась привычная усмешка. Мое сердце тут же учащенно забилось.

– Доброе, – пробормотала я, досадуя на себя и старательно глядя в сторону.

– Жутко хочется есть, а в остальном нормально.

Грейден сел, и палатка сделалась еще меньше.

– Да, есть хочется, – повторила я бездумно.

– Что случилось? Ты какая-то странная.

Я поняла, что сижу на корточках, бессмысленно уставившись на содержимое рюкзака, и перегораживаю выход из палатки.

– Все нормально.

Я поспешно выскочила наружу, прихватив злополучный рюкзак с собой. Села на пол и вытащила наши припасы, а вещи убрала на дно. Охотник выбрался вслед за мной и с любопытством оглядел раскиданные вокруг обломки мебели.

– Занималась перестановкой?

Одна бровь привычно приподнялась, и я смогла почти нормально фыркнуть в ответ.

– Вот еда, – я махнула свертком, усаживаясь на пол. – Предлагаю позавтракать.

Выходить наружу мне не хотелось. Пусть сейчас светило солнце и я не видела никаких следов штормокрыла, слишком свежи были воспоминания о том, как он становился невидимым. Грейден не стал возражать и сел неподалеку. Мы одновременно потянулись к припасам и также одновременно отдернули руки. Мне стало смешно. Мрачные мысли рассеялись в первый раз за утро. Я указала на сверток приглашающим жестом:

– Открывай. Не слишком много, но сколько есть.

– Если учесть летающую рыбу, голод нам и вовсе не грозит. Если, конечно, твой кот не съесть их всех раньше.

Я поняла, что не видела Конрада с момента пробуждения. Резко вскочила на ноги, испугавшись, что ящер вернулся, и выбежала на галерею. Кот мирно спал в тени перил. Сердце заколотилось от облегчения. Охотник вылетел вслед за мной, и я едва не врезалась в него, пытаясь шагнуть обратно под защиту Гавани. Он поймал меня за плечи и уставился в лицо с неподдельной озабоченностью:

– Так что случилось? Сколько я спал?

– Кажется, день, но точно не знаю. Давай зайдем внутрь.

Грейден отпустил меня, вызвав мимолетное сожаление, которое я тут же поспешила задушить. Внутри я села так, чтобы видеть кота. Моих страхов он, как видно, не разделял и продолжал спокойно дремать.

– Ты ешь, – сказала я, вспомнив, что после эликсира охотника должен терзать жуткий голод.

– Расскажи мне.

– Вчера со мной разговаривал штормокрыл, – выпалила я, не в силах больше сдерживаться и искать подходящие слова. – А может, и не вчера, потому что после этого я вырубилась, и точно не знаю, сколько времени прошло.

Грейден молча смотрел на меня, ожидая продолжения. Только морщина между бровей говорила о его серьезности. Я сообразила, что его-то не заставляли заучивать наизусть «Справочник магических существ».

– Штормокрыл это такой древний ящер.

– Я знаю, что это такое, – он усмехнулся, когда я бросила на него недоверчивый взгляд. – Я искал карту в архивах Коллегии, помнишь? Там было много интересного.

– Ты так и не рассказал, как вообще смог туда попасть.

– Сейчас это неважно, – отмахнулся охотник. – Штормокрыл, значит. Я, признаться, думал, что они давно вымерли.

– Я тоже, – я зябко передернула плечами, вспоминая огромную фигуру, сидевшую напротив. – И я не знала, что они вообще могут разговаривать.

– Что он тебе сказал?

– Он прочитал мои мысли, – призналась я с дрожью. – И понял, кто я. Он назвал меня «маленькая тень».

– Что конкретно он тебе сказал?

Я как могла кратко рассказала охотнику о своих попытках набрать воды, размышлениях по поводу оружия и встрече с чудовищем. Недоумение во взгляде Грейдена мешалось с раздражением.

– Зачем ты вообще вышла наружу после того, как его увидела?

Я недоверчиво посмотрела в ответ.

– Ты не слушал меня? Потому что нам нужна была вода. Не знаю, как ты, а мы с Конрадом не можем пить солёную.

– Я понимаю, если бы ты вышла и потом его увидела, – голос охотника стал откровенно злым. – Но выходить наружу, зная, что там носится чудовище, это уже за гранью. У тебя что, вообще нет инстинкта самосохранения?

– Я не выходила наружу, – огрызнулась я. – Я просто выставила руку с котелком.

– И где же он?

– Ветром унесло.

– Просто блестяще! Удивительно, что у тебя голова осталась на плечах.

Я на мгновение застыла, подавившись воздухом от обиды, и тут же разозлилась:

– Хватит на меня орать! У тебя на это нет никакого права. Ты мне никто!

Я тут же захотела вернуть эти слова обратно, но было уже поздно. Взгляд охотника заледенел.

– Я помню, Ваше Высочество.

– Я не высочество и никогда им не была, – ответила я уже спокойнее.

– Это как раз то, кто ты есть.

– Если и так, я об этом ничего не помню, – я уставилась в пол. – Я не поэтому разозлилась. Он жутко напугал меня. Не думала, что ты решишь еще и наорать на меня за это.

Грейден слабо усмехнулся, и я набралась смелости снова посмотреть на него. Судя по тому, что его лицо расслабилось, он уже не злился.

– В свою защиту должен сказать, что я не знаю другого человека, который вышел бы навстречу штормокрылу ради, хм, ну ради чего бы то ни было.

Щекам стало горячо. Итак, я постоянно краснею, мямлю и пялюсь на охотника идиотскими взглядами. Просто блестяще. Я отвернулась:

– Ты прав. Это было глупо. Рисковала собой и котом, да еще и котелок упустила.

– Это не было глупо. Опасно, да. И я очень прошу не повторять такого в ближайшее время или вообще никогда. Но теперь мы знаем, что здесь живет один из древних, и что он разумен.

– Ты не думаешь, что буря помешает «Прекрасной деве» доплыть сюда?

Я рискнула бросить на Грейдена взгляд искоса. Он выглядел совершенно обычно. Я от всей души надеялась, что он не заметил никаких странностей в моем поведении.

– Прошлая буря? Они были слишком далеко, чтобы их задело. Новой не будет в ближайшие дни, ведь штормокрыл пока что насытился энергией. А учитывая, что они одиночки, мы можем не опасаться другого чудовища поблизости.

– Звучит неплохо, – я почувствовала бодрость впервые за утро и потянулась к еде. – Значит, корабль может быть здесь через пару дней, если повезет. Что будем делать?

У меня уже были идеи на этот счет, было любопытно, совпадут ли они с предложением Грейдена. Охотник отвлекся от орехов и поднял бровь:

– Значит ли твой вопрос, что мы сделаем так, как я скажу?

– Конечно, нет.

– Отлично, а то я уже начал волноваться. Думаю, стоит обследовать это местечко. Если ты уже это не сделала до того, как прыгать в объятия к огромному крылатому монстру.

– Я же обещала, что не буду, – укоризненно сказала я. – Ничего не трогала без тебя, хотя думаю, что узнала некоторые из здешних приборов. Теперь-то мы можем здесь осмотреться?

– Сразу после завтрака, – заверил меня охотник, улыбнувшись. – Ты и в приборах разбираешься? Просто девушка мечты.

От этих слов дыхание перехватило, хотя я понимала, что Грейден просто пошутил.

– Я всегда помогала наставнику в его мастерской. И даже собиралась когда-нибудь открыть свою.

Охотник уверенно кивнул:

– Значит, откроешь.

Глава 11

В тот весенний день Корнелиус проводил очередной эксперимент, пытаясь воссоздать в мастерской спектрометр из его старой лаборатории. Попытки длились уже не одну неделю. Нам не хватало материалов и оборудования. Длинный стол был полностью заставлен склянками с химикатами. В воздухе запахло горечью. Реакция опять пошла не по плану. Наставник затушил горелку и открыл окна.

– Пойдем на улицу, здесь нужно проветрить.

Я сняла очки и привычно убрала их в карман рабочего халата. Мы жили на отшибе, гости у нас бывали нечасто, но я привыкла всегда быть настороже. Показываться на глаза местным в странных очках с синими стеклами, скрывающих половину лица, точно не стоило.

– Рашель, ты думала о своем будущем? – внезапно спросил Корнелиус, усаживаясь на скамейку около крыльца.

Вопросы, которые начинались с моего полного имени, не предвещали ничего хорошего. Обычно они оборачивались экзаменом. На этот раз задача казалась обманчиво легкой по сравнению с необходимостью назвать отличия ледяных грифонов от огненных, сопоставить известные яды и противоядия или вспомнить практику применения языка кирин в шифровании.

– Думаю, мы немного проветрим, а потом снова пойдём работать.

Наставник только изогнул бровь на мою попытку избежать ответа. Понимая, что отделаться от разговора не выйдет, я пожала плечами:

– Ты говорил, что скоро я буду готова. Тогда мы соберем вещи и переедем туда, где всегда тепло.

Это обещание Корнелиус дал мне в первый же месяц нашей жизни на Борнхольме. Зима выдалась на редкость суровой. Я постоянно мерзла и мечтала сбежать отсюда. Теперь я уже не была уверена, что так сильно этого хочу. За прошедшие годы жизнь на острове стала привычной. Снова выбираться в большой мир совсем не хотелось. Я посмотрела на наставника.

– Знаешь, может, я уже не хочу жить там, где всегда тепло. Постоянная жара может быть не лучше холода.

Наставник улыбнулся:

– Согласен.

– Значит, мы можем просто остаться здесь, – обрадовалась я.

Корнелиус покачал головой.

– Ты не сможешь прятаться всю жизнь.

Его голос прозвучал непривычно мягко. Я даже не смогла разозлиться. Еще и потому, что он как обычно был прав. Я посмотрела на пробивавшуюся под ногами траву, потом перевела взгляд на далекие холмы, которые закрывали деревню от сильных порывов ветра, уставилась на синеющее море на горизонте и только тогда нашла в себе силы заговорить.

– Что, если я снова превращусь, и кто-нибудь пострадает? Охотники схватят меня и навсегда запрут в башне.

– Начнем с конца. Во-первых, когда мы закончим с тренировками, тебя не сможет удержать даже башня.

– Правда?

Наставник спокойно кивнул.

– Но ведь всё в ней направлено на то, чтобы ослабить измененных и молчальников.

– Но ты-то ни то и ни другое. Ты – нечто уникальное.

Корнелиус слабо улыбнулся.

– Башня для тебя неопасна. Ты можешь быть около неё и внутри неё безо всяких проблем. Никто ничего не заметит, если ты сама себя не выдашь.

– Контроль.

– Именно. Это ответ на твой первый вопрос. Ты меняла форму самопроизвольно, когда не умела с этим справляться. Твоя тень рвалась наружу при проявлении сильных эмоций. Сейчас ты изменяешься осознанно.

Голос наставника похолодел.

– Что касается возможных пострадавших. Если тебе понадобится защититься, тень станет твоим секретным оружием. Используй её, когда другие средства исчерпаны, но когда используешь, делай это без колебаний. Я уверен, что невиновные от твоей руки не пострадают.

Прозвучало лестно. Корнелиус хвалил меня только за дело, но сейчас я вместо гордости почувствовала холод.

– Ты отправишь меня одну на континент? – помимо воли, в голос прорвалась паника от осознания, что наставник может оставить меня так же, как моя родная и приемная семья.

– Никогда, – наставник заглянул мне прямо в глаза. – Рашель, я никогда не оставлю тебя по своей воле. Но в жизни бывает всякое. Ты должна быть готова действовать, если меня не будет рядом.

– Я понимаю, – выдавила я, пытаясь изобразить энтузиазм.

Наставника это не обмануло, он видел меня насквозь.

– Пока что ничего не меняется, мы продолжаем учебу и тренировки в прежнем режиме.

Прежде, чем я успела облегченно выдохнуть и сбежать, чтобы переварить в одиночестве откровения этого утра, Корнелиус продолжил.

– Скажи мне, как ты планируешь зарабатывать на материке?

– Устроюсь в мастерскую подмастерьем.

Наставник посмотрел на меня с сомнением. Я тут же уточнила:

– Я не имею в виду мастерскую мага. Ты говорил, что нужно держаться подальше от них и от Коллегии. Но ведь в городах тоже есть похожие места. Они намного примитивнее, так что я точно справлюсь, ты ведь меня всему научил.

Раздался вздох, как всегда, когда мой ответ оказывался не просто неверным, а прямо противоположным.

– Вот поэтому я говорю, что нам нужно отсюда выбраться.

Наставник провел пальцем по шраму на скуле. Он делал это машинально перед тем, как должен был сказать мне что-то неприятное.

– Тебя никогда не возьмут на работу в мастерскую, Шели. Каждый её владелец боится, что его секреты станут известны. В ученики они берут только сыновей, племянников или, на худой конец, сирот, которые будут признательны за крышу над головой и кусок хлеба.

В последних словах прозвучала отчетливая горечь, но лицо Корнелиуса осталось привычно невозмутимым.

– Ты всегда будешь для них чужой. Вдобавок, ты девушка.

– И что? У Энид есть своя мастерская, и в ученицах у неё Ингрид.

– На Эренсуне многое иначе, чем на континенте. Вспомни, когда ты жила в приграничье, многие ли женщины работали?

– Многие, – уверенно заявила я. – Почти все мои знакомые. Надо же было зарабатывать на жизнь. Я и сама отцу в лавке помогала.

– Чем именно они занимались?

Я промолчала, в очередной раз понимая, что наставник оказался прав. Женщины управляли лавками, но только теми, где продавали еду или одежду. В аптеках, больнице и школе они могли работать только кухарками или поломойками. Старый Ганс, у которого была единственная на весь город мастерская, и вовсе не разрешал ступать на порог никому из женского пола. В учениках у него было трое парней, тощих до прозрачности сирот, которых он не гнушался поколачивать.

– Тогда я открою свою мастерскую, – сказала я упрямо.

Корнелиус усмехнулся.

– Как по мне, это отличный план. Но на первое время тебе понадобится что-то еще. Профессия, с которой ты сможешь найти работу везде и быстро.

– И что же это за профессия?

– Подумай.

– Не знаю, что это за сказочный вариант, который везде отрывают с руками, – съехидничала я. Наставник поднял бровь, и я честно задумалась.

– Ты же не планируешь обучить меня воровству? – спросила я после недолгой паузы.

– Определенно нет. Имей в виду, что в деревнях все приезжие на виду, а в городе преступники приглядывают за новичками и тебя непременно заметят. Это немногим лучше Коллегии. Пообещай мне, что не будешь с этим связываться.

– Не буду. Я и не думала, пока ты не заговорил о какой-то загадочной работе.

– Ну же, подумай. Кто всегда нужен, кого почти не замечают окружающие, зато он постоянно видит новые лица и может слышать чужие разговоры.

– Похоже на трактир, – фыркнула я.

Наставник развел руками:

– Наконец-то.

– Постой. Ты действительно говорил о трактире? Твоя распрекрасная работа – быть подавальщицей?

Уголки губ наставника поползли вверх. Мое праведное негодование его явно забавляло. Это еще больше вывело меня из себя. Я вскочила с места, прожигая его взглядом:

– Это глупая работа! Для глупых людей! Я не буду это делать!

– Сядь, Рашель.

Корнелиус уже не улыбался. Его взгляд физически придавливал меня к земле. Я непокорно вздернула подбородок:

– Не сяду! Ты сам говорил, что я умная. Что я способна на многое. А теперь говоришь, что я должна быть подавальщицей!

Наставник вздохнул:

– Снобизм никого не украшает.

Я не поверила своим ушам:

– При чем тут снобизм? Я не какая-нибудь там аристократка!

Корнелиус невесело усмехнулся:

– Высокомерное отношение к тем, кого ты считаешь глупее себя – то же самое чувство, с которым сноб смотрит на окружающих. Поверь мне, обычные люди способны удивить, несмотря на то, что они не знают языка магии и не разбираются в устройстве мира. А тот, кого ты считаешь очень умным, может быть способным на непростительные вещи.

Его лицо заледенело, а в глазах мелькнула боль, словно речь шла уже не обо мне. Злость схлынула, оставив меня растерянной. Наставник был прав. К людям, которых я считала глупыми, я относилась с легким самодовольством, не слишком стараясь это скрыть. Среди моих ровесников таких было большинство. Я не старалась сблизиться с ними, предпочитая проводить время в мастерской или общаться с Яромиром. Я села на прежнее место, искоса поглядывая на наставника.