Текст книги "Подари мне мечту"

Глава 3

Касс совсем не понимала, что творится с теткой. Обнимая Кэтрин за талию, она напомнила:

– Год 1555-й был последним годом правления Марии. Тогда еретиков сжигали сотнями.

– Да, совершенно верно, – подтвердил Антонио. – И еще больше их сожгли в империи.

Касс догадалась, что он имеет в виду империю Габсбургов, унаследованную супругом Марии, Филиппом Вторым Испанским.

– Какая ужасная смерть! – Ее снова пробрала дрожь. От одной мысли о подобной жестокости делалось тошно. – Но ведь когда. Мария пришла к власти, многие протестанты поспешили принять католичество, чтобы сохранить себе жизнь! Так почему Изабель предпочла остаться еретичкой?

Касс показалось, что Антонио посмотрел на нее с уважением.

– Публичной казни подвергали лишь самых фанатичных, чтобы припугнуть остальных. Но я ничего не знаю о суде над Изабель. – Он вопросительно посмотрел на Кэтрин: – Откуда вам стало известно, что ее казнили?

Кэтрин с трудом владела собой. В синих глазах стояли слезы.

– Я так старалась обо всем позабыть… – сокрушенно прошептала она. – Хотя бы на время…

Касс испугалась, что с Кэтрин снова случится истерика, и поспешила сменить тему:

– Ты уже успела рассмотреть колье?

Но Кэтрин по-прежнему не спускала глаз с Антонио.

– Стоит мне посмотреть на вас, и я вижу его! Извините… – Откашлявшись, словно что-то мешало ей говорить, Кэтрин продолжила: – Он занимался историей вашего рода. Здесь, в Британской библиотеке… Простите меня!

От этих упорных извинений Касс стало не по себе. Неужели Кэтрин действительно убила отца Антонио и теперь мучается от сознания вины? Во всяком случае, она явно что-то скрывает!

– Тетя Кэтрин, мы совсем забыли про гостей! – И Касс смущенно улыбнулась Антонио.

– Когда он умер, мне было всего четыре года, – неожиданно признался он, приковав к себе внимание Касс и ее тетки. Его взгляд стал напряженным, пронзительным. – Я почти не помню отца. Моя мать снова вышла замуж через два года после его смерти и никогда не рассказывала мне о нем. Смею ли я надеяться, что вы улучите минуту и поделитесь со мной своими воспоминаниями?

Касс всполошилась. Только этого не хватало!

– Не сомневаюсь, что тетя будет рада рассказать вам все, что вы захотите, как только оправится от ужасной простуды, которую подхватила на прошлой неделе! – Ей была так противна эта откровенная ложь, что Касс раскраснелась от досады.

– Мы познакомились с ним в Лондоне, – внезапно промолвила Кэтрин. – В Британском музее, где он занимался своими исследованиями. Вскоре оказалось, что у нас есть общие предки. – Кэтрин не замечала, что плачет.

Касс выразительно глянула на Антонио и веско сказала:

– Тетя Кэтрин, вы больны! Наверное, вам следует прилечь и отдохнуть!

– Простите! – Кэтрин наконец нашла в себе силы отвести глаза от Антонио и оперлась на Касс, чтобы не упасть. – Мне что-то нехорошо. Пусть гости не обижаются, но я поднимусь к себе. Кассандра, я еле держусь на ногах!

– Я провожу тебя! – поспешила сказать Касс. – Вы нас извините?

– Безусловно! От всего сердца желаю вам поскорее поправиться, леди Белфорд!

– Кассандра! Мне трудно дышать! Как будто что-то давит на грудь, и все внутри так и горит!

Касс с тревогой посмотрела на бледное как мел лицо леди Белфорд. В столовой было свежо и даже прохладно, и тем не менее она видела, с каким трудом дается тетке каждый вздох.

– Скорее в постель! – решила она. – А я принесу тебе чаю с мятой!

– Кассандра! – Услышав глубокий голос с испанским акцентом, она испуганно замерла на месте. – Я буду рад продолжить нашу беседу о прошлом!

Касс задумалась, но в конце концов профессиональный интерес возобладал над смутным страхом, и она отвечала:

– Я тоже!

– Нет, Кассандра! – хрипло прошептала Кэтрин, стараясь, чтобы ее не услышал Антонио. – Его отец был слишком погружен в прошлое. И он, судя по всему, пошел по его стопам! Иначе он не явился бы сюда! Послушай, я никогда ни о чем тебя не просила! Оставь все как есть, держись подальше от сеньора де ла Барки и, ради Бога, постарайся выдворить его из нашего дома! А лучше всего вообще выкинь из головы этот вечер!

Эти странные речи привели Касс в полное замешательство. Внезапно Кэтрин предстала перед ней в новом свете: это была уже не элегантная, уверенная в себе леди, хозяйка званого вечера. На нее смотрела испуганная, загнанная в угол старуха. На бледном как мел лице проступило множество морщин, которых Касс не замечала прежде.

– Я постараюсь, – соврала она, чуть не плача. Ну как она может выставить за дверь одного из гостей? Или ей все же следует послушаться тетку? Если Антонио уедет, ей станет легче справиться со своими чувствами, а Кэтрин не придется раскрывать свою жуткую тайну. – Уже очень поздно! Сегодня был ужасный день. Тетя Кэтрин, ты ни о чем не беспокойся и постарайся заснуть! – Так и не сумев улыбнуться, Касс крепко обняла Кэтрин.

– Спасибо, Кассандра, – устало кивнула та, . – Спасибо. Я знала, что ты достойна доверия!

«Доверие». Какое многозначительное слово! Провожая тетку к лестнице, Касс машинально оглянулась на Антонио. Их взгляды встретились. Оба, как по команде, посмотрели на колье. А потом снова переглянулись – словно пришли к некоему молчаливому соглашению.

Касс больше не сомневалась: она обязательно поедет в Испанию, чтобы взглянуть на портрет Изабель.

– Ты настоящее чудо, Кассандра, – говорила Кэтрин, собираясь ложиться в постель. – Может, стоит позвонить в гостиницу и узнать, не найдется ли у них номера для сеньора де ла Барки?

– Тетя Кэтрин! – растерялась Касс. – Да что с тобой сегодня? Ты что, предлагаешь показать ему на дверь? Его же пригласила Трейси! Не лучше ли оставить все как есть? Ведь завтра он все равно уедет!

– А я думала, что ты меня понимаешь! – в отчаянии вскричала Кэтрин.

– Тетя Кэтрин, принести тебе воды? – попыталась успокоить ее Касс.

– Дай мне джин с тоником и аспирин! – упрямо качнула головой Кэтрин.

Касс сердито прикусила губу.

– Ладно, я дам тебе выпить, если ты так хочешь. – Однако она не спешила двигаться с места. – Тетя Кэтрин, я ужасно беспокоюсь. То, что ты сказала сегодня днем…

Кэтрин посмотрела ей в глаза, резко отвернулась и пошла к кровати, но так и не легла.

– Я совершила оплошность, – грустно призналась она. – Мне следовало держать язык за зубами. Больше я не намерена поднимать эту тему. Ни сейчас. Ни позже. – Она обернулась, всем своим видом выражая решимость стоять на своем.

У Касс тревожно екнуло сердце. Она непременно должна узнать правду, но сейчас Кэтрин не в том состоянии, чтобы подвергаться расспросам.

– Вы были любовниками?

Лицо Кэтрин горестно скривилось. Она покачала головой и отвернулась.

– Он любил свою жену, но еще больше любил тайны прошлого! А я любила Роберта, я всегда его любила. Мы стали друзьями с Эдуардо – нас сблизила его работа. – Она замолчала, не желая продолжать.

Касс пришлось самой сложить два и два. Они начали с дружбы и закончили постелью.

– Я старалась выкинуть из головы этот кусок жизни. И зачем только Антонио де ла Барка явился в наш дом! – вырвалось у Кэтрин из глубины души. Касс не сразу решилась задать самый страшный вопрос:

– Тетя Кэтрин, нам не следует опасаться, что он начнет расследование?

– Полиция признала, что это был несчастный случай.

У Касс тоскливо сжалось сердце. Что это значит? Почему Кэтрин сказала это таким тоном, будто знала, что полицейские ошиблись?

– Но ведь ты тоже сказала, что случилось несчастье… – с трудом прошептала она.

– Кассандра, прошу тебя, принеси мне выпить! – взмолилась Кэтрин, выхватив из сумочки платок и прижимая его к глазам.

Дверь широко распахнулась, и в спальню влетела Трейси. При первом взгляде на сестру Касс поняла: военные действия открыты. По крайней мере следует удержать ее от объяснений в присутствии Кэтрин! Касс метнулась к дверям, воскликнув:

– Трейси!

– Что это вы себе позволяете? – возмущенно выпалила Трейси. – Чтоб вам пусто было!

Кэтрин выпрямилась, готовая вступить в бой. Касс поспешила вмешаться:

– Послушай, сейчас не время для выяснения отношений! Кэтрин плохо себя чувствует. Пойдем! – Она взяла сестру за руку, но та и не подумала двинуться с места. – Нам нужно позаботиться об обеде! И гости остались там одни!

Красная от гнева Трейси резко стряхнула руку сестры.

– Антонио сказал, что уезжает сию же минуту! Дескать, он чем-то огорчил тетю Кэтрин и не может позволить себе оставаться здесь до утра! Он возвращается в Лондон! – И Трейси смерила сестру таким подозрительным взглядом, что Касс чуть не рассмеялась. Но она успела заметить и затаенную боль в этом пронзительном раздраженном взгляде. – Я не поверила своим ушам!

– Мне ужасно жаль, – пробормотала Касс. – Но ты наверняка увидишь его в Лондоне…

– Черта с два! Это мой вечер! Мой прием! Моя жизнь! – И Трейси взвизгнула, уставившись на Кэтрин: – И мой бойфренд! Как ты посмела ему нагрубить?!

– Почему ты так уверена, что он собрался уехать из-за нас? – возмутилась Касс.

– Черт побери, это на что же ты намекаешь? – взвилась Трейси.

Прежде чем Касс нашлась что ответить, перед младшей племянницей встала Кэтрин.

– Трейси, поверь мне, так будет лучше. Пусть отправляется на все четыре стороны. Он тебе не пара. Я не просто боюсь, я уверена, что нам всем не поздоровится, если ты останешься вместе с ним!

– Он мне не пара? – Трейси была ошарашена не меньше, чем Касс, – Но я люблю его! И собираюсь за него замуж! – отчеканила она. – Не знаю, что ударило вам в голову, но вы наговорили ему такого, что он непременно решил уехать. И я тут ни при чем!

Касс едва дышала. Неужели Трейси сказала правду? Неужели они помолвлены? Перед внутренним взором Касс тут же возникла картина: Трейси под руку с Антонио направляются к алтарю, а Алиса несет шлейф невесты… Она вымолвила непослушными губами:

– Вы собрались пожениться?..

– Ну, мы еще не решили точно… – начала Трейси, но Касс уже не слушала дальше. Слава Богу, Алиса пока остается с ней!

– Касс? Ты слышишь меня? Я люблю Антонио! Но ты всегда подпеваешь тете Кэтрин!

– Трейси, я все понимаю. – Испытанный только что шок оказался неожиданным даже для самой Касс. – Послушай, я вовсе не собираюсь подпевать тете Кзтрии, но сегодня Антонио и правда лучше уехать. Кзтрин слишком расстроена.

– Что? И ты туда же? – Трейси готова была удариться в истерику. – Тетя Кэтрин, это нечестно! Если уедет он, уеду и я!

– Трейси, – внезапно разозлилась Касс, – ты не могла бы хоть иногда уважать желания своей тетки? Все и так вечно пляшут под твою дудку!

– Под мою дудку? Да ничего подобного! Стоит мне показаться на пороге, вы только и делаете, что издеваетесь надо мной!

– Что?.. – растерялась Касс.

– Тихо! – вмешалась Кэтрин. – Замолчите! Вы обе! Хватит! И выслушайте, что я скажу! Трейси, я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком. Я этого не допущу!

Трейси остолбенела. Даже Касс не поверила своим ушам.

– Не допущу! – отчеканила Кэтрин. – Чтобы спасти нас всех!

В комнате повисло тяжкое молчание.

Касс растерянно переводила взгляд с тетки на сестру и обратно. Впервые в жизни она видела Кэтрин в таком гневе.

И ее вина – вольная или невольная – в гибели Эдуардо де ла Барки была здесь ни при чем.

– Не допустишь? – вкрадчиво переспросила Трейси.

– Ни за что. Я воспитала тебя как родную дочь, и если в тебе есть хоть капля благодарности, ты прислушаешься к моим требованиям, – решительно произнесла Кэтрин. – Ты не станешь его удерживать. И никогда не увидишь его вновь!

Трейси онемела от ярости. Касс казалось, что она видит все это во сне.

– Тетя Кэтрин, – жалобно взмолилась она, – давай отложим этот разговор. Ты не хочешь прилечь?

– Нет, – отрезала Кэтрин.

Касс растерялась: неужели эта незнакомая суровая особа – та самая ласковая, щедрая тетя Кэтрин, которую она знала всю жизнь?

– Все, проехали! – выпалила Трейси. – Нам больше не о чем говорить! – И она удалилась, бросив на прощание убийственный взгляд.

Касс метнулась к тетке. Вот оно, то несчастье, которое она предчувствовала с самого утра!

– Милая, принеси мне наконец выпить! – еле слышно взмолилась Кэтрин.

– Сейчас, сию минуту! – И Касс опрометью выскочила из спальни.

А Кэтрин, дождавшись, пока шаги племянницы затихнут, заперла дверь и встала на колени перед гардеробом. В его нижнем ящике был устроен тайник.

С трудом удерживаясь от слез, Кэтрин прижала к груди потрепанную тетрадь в выцветшем кожаном переплете. Это был ее дневник.

Последняя запись, датированная июлем 1966 года, была сделана всего за несколько часов до гибели Эдуардо де ла Барки.

Она понимала, что только сумасшедший станет хранить такую улику все эти годы, и без конца жалела о том, что не нашла в себе силы уничтожить дневник. Однако события этого дня придали ей решимости.

Было уже далеко за полночь, когда Касс, зябко обхватив себя за плечи, стояла одна в сумрачном углу отделанного мрамором фойе. Ома все еще была в вечернем туалете. Гости уже покинули особняк. Задержался лишь один. Тот, что спускался сейчас по лестнице к парадной двери.

Касс угадала бы, что это он, даже если бы в доме было полно людей. Само его присутствие вызывало в ней необъяснимый трепет.

Вот он пересек фойе. Их взгляды встретились.

– Спасибо, что вы все правильно поняли, – промолвила Касс, чувствуя себя крайне неловко.

– Не смущайтесь. Надеюсь, что завтра вашей тетушке станет лучше!

– Я тоже.

– Вы сообщите мне о ее здоровье? Я был бы весьма признателен.

– У вас найдется визитная карточка? – спросила Касс, чувствуя, как бешено колотится сердце. С чего она так разволновалась?

– Меньше всего я бы хотел причинить вам неприятности или расстроить вашу очаровательную хозяйку, – заверил Антонио с вежливой улыбкой, подавая Касс карточку.

– Это все простуда. – Она судорожно прикидывала, что он успел услышать и о чем мог догадаться. – Вот увидите, она скоро придет в себя!

– Вы с ней очень близки, – заметил Антонио. Вежливая улыбка погасла. Его взгляд снова стал пристальным, внимательным.

– Она воспитала нас – и меня, и Трейси, – призналась Касс. – А для меня она не просто приемная мать. Тетя Кэтрин – моя самая близкая подруга.

– Она кажется очень достойной женщиной.

– Так и есть.

Повисло тяжкое, напряженное молчание.

– Насколько я могу судить, прием прошел удачно. Многих гостей заинтересовало это колье, – пробормотала Касс. Как ни странно, ей не хотелось, чтобы он уходил. По крайней мере сейчас.

– Да. – Антонио помолчал и добавил: – Такие вещи должны храниться в музее. Я попытаюсь повлиять на Сотби – пусть сначала предложат купить колье какому-нибудь историческому обществу.

– А разве это возможно? – удивилась Касс.

– Здесь, в Европе, – да. Владельцы аукциона помнят о престиже своей страны.

Касс, как ни старалась, так и не смогла улыбнуться. Сверху ей послышался какой-то звук, но лестница оставалась пустой.

– Наверное, Трейси уже спит?

– Она не совсем справилась с ситуацией, – после минутного колебания признался он. – И слишком переживает.

Ну, по крайней мере Трейси не собралась бежать из дома вслед за ним. Касс не сомневалась, что эта заслуга целиком принадлежит Антонио, и не могла не отдать должное его такту.

– Трейси – моя младшая сестра, – сказала Касс, привычно беря ее под защиту. – Она всегда была немножко балованной, и это не ее вина. Красота позволяла ей делать многие вещи, которые не всякому сойдут с рук! Так было всю жизнь! – Касс пожала плечами.

– Порой красота приносит не пользу, а вред.

Удивленная Касс не знала, что сказать.

– Было очень приятно снова повидаться с вами, Кассандра, – промолвил Антонио с легкой улыбкой. – И если вам захочется продолжить дискуссию о влиянии культа святого Джеймса на испанскую культуру и церковь – я всегда к вашим услугам!

И Касс оторопела. Так, значит, он все-таки запомнил ее! И даже вспомнил их краткий спор по поводу одного из самых почитаемых в Испании святых, затеянный ею после одной из лекций в «Метрополитен».

А Антонио откланялся и вышел.

Касс смотрела ему вслед, не в силах избавиться от глупой улыбки.

– Я надеялась, что ты проведешь с нами еще несколько дней, а не понесешься обратно в Лондон как угорелая, – говорила Кэтрин наутро.

Трейси собирала вещи, двигаясь по комнате сердитыми рывками.

– Разве я обещала торчать здесь весь уик-энд?

– Нам было бы очень приятно, – мягко заверила Кэтрин, не скрывая разочарования и боли.

– Мне по уши хватило вчерашнего вечера! – выкрикнула племянница.

– Трейси, – вмешалась Касс, – если уж тебе так приспичило отправиться в Лондон ни свет ни заря, не могла бы ты по крайней мере поговорить с нами? Чтобы не расставаться столь недружелюбно?

– Нет. У меня все расписано по минутам. – И Трейси наградила сестру фальшивой, оскорбительной улыбкой, плохо скрывавшей обиду и нетерпение.

Касс вдруг сообразила, что Трейси стремится скорее догнать Антонио и, как все незадачливые влюбленные, полна тревоги и страха. Как ни странно, но ей стало жалко свою избалованную сестру.

– Но ведь до аукциона еще целых десять дней, – напомнила она. – Мы могли бы прекрасно провести время вместе.

– Мы могли бы провести его еще прекраснее, – пробормотала Трейси, застегивая молнию на дорожной сумке, – если бы вчера вы не выставили Тонио за дверь!

– Послушай, я понимаю, что вчера тебе пришлось несладко. Гости наверняка остались довольны, хотя нам всем было нелегко. Мне очень жаль, Трейс!

– Да неужели? – Трейси выпрямилась. – А вот мне кажется, я понимаю, почему ты встала на сторону Кэтрин! Ты ревнуешь!

– Что? – опешила Касс.

– Что слышала!

Касс хотела было возразить, что это неправда, но передумала. Ведь она действительно ревновала, хотя и совсем чуть-чуть. А почему бы и нет? Она же не слепая, а нормальная женщина!

– Если тебе показалось, что мной двигала ревность, а не желание защитить Кэтрин, прошу простить меня, – сказала Касс, и в ту же секунду пожалела о своих словах.

– Антонио пригласил меня пообедать сегодня, прежде чем он отправится обратно в Мадрид, – сообщила Трейси, презрительно поведя плечами.

Касс криво улыбнулась в ответ.

– Трейси, нам нужно поговорить, – решительно промолвила Кэтрин.

Касс, стараясь делать вид, что не предвидит ничего худого, поволокла к дверям тяжелую сумку Трейси. Атмосфера стала такой напряженной, что чем скорее Трейси уедет, тем лучше.

– О чем же? – осведомилась Трейси с напускной невинностью.

– Полагаю, ты сама знаешь.

– Понятия не имею. – На губах у Трейси расцвела слащавая, но чрезвычайно опасная улыбочка.

– Ты должна внимательно выслушать меня. – Кэтрин, побледнев как полотно, говорила медленно, осторожно подбирая каждое слово. – Над семьей де ла Барка висит рок. Он предвещает горе и смерть. И… это определенным образом связано с их отношениями с нашим родом в далеком прошлом. Никому из нашей семьи не поздоровится, если эта связь возобновится. Пожалуйста, Трейси, поверь мне на слово и не встречайся больше с этим человеком!

Касс слушала тетку разинув рот. Трейси еще собиралась с мыслями, как она подскочила к Кэтрин и спросила:

– Так тебе известна эта история?

Но Кэтрин тщательно избегала пытливого взгляда Касс, делая вид, что поправляет покрывало на кушетке.

– Кассандра, на протяжении многих веков наши пути пересекались снова и снова. Интересы бизнеса, любовь, война, политика… И всякий раз это оборачивалось бедой для всех, кто в этом участвовал.

– Какой бедой? – переспросила Касс, снова удивляясь, как на месте тети Кэтрин могла оказаться эта чужая незнакомка. – Ты имеешь в виду, что Изабель сожгли на костре? – «А Эдуардо был убит?» – добавила она про себя.

– Не смей даже вспоминать это имя! – всполошилась Кэтрин.

– Почему? – В душе у Касс снова взыграл профессиональный историк. – Между прочим, я не меньше твоего люблю копаться в прошлом!

– Это не доведет до добра, – покачала головой Кэтрин.

Но прежде чем Касс успела высказать свое недоумение – ну какой вред может принести разговор об их предках, а заодно и связь Трейси и Антонио? – подала голос ее младшая сестра:

– Что за чушь! Вы обе рехнулись! Кому нужно ваше прошлое? Да будет вам известно, что в конце месяца я уезжаю в Мадрид и останусь там на все лето!

Даже Касс эта новость застала врасплох.

– А твоя работа?

– Я беру расчет! Я все обдумала и решила, что в Сотби мне делать нечего!

Касс подумала, что удивляться нечему. Ведь речь идет о таком мужчине, как Антонио де ла Барка.

– Ох, милая, пожалуйста, не езди туда! – взмолилась Кэтрин, хватая племянницу за руки. – Тебя так ценят в Сотби. В тебе есть класс и шик – как раз то, что им надо…

– Кэтрин, мое место рядом с Антонио! Я не перенесу эту вечную разлуку и перелеты через пролив! Мы должны быть вместе! – Трейси высвободилась и прошла в ванную, чтобы забрать косметичку.

– Прошу тебя, Трейси, послушайся моего совета хотя бы раз в жизни! Поверь, я слишком хорошо знаю, о чем говорю! – причитала Кэтрин.

– Ничего ты не знаешь! – сердито уставилась на нее племянница. – Антонио просто бесподобен, я впервые встретила такого мужчину, как он! И не намерена его упустить! Понимаешь, я действительно хочу выйти за него замуж!

Касс каким-то чужим голосом напомнила:

– Трейси, но ведь для успешного брака необходимо иметь какие-то общие интересы. Мне кажется, у вас с Антонио их практически нет.

– Так я и знала, что ты станешь ей подпевать! – отмахнулась Трейси. – Какого черта ты берешься рассуждать о браке? Ты же вообще не знаешь мужчин! Никто из них и посмотреть на тебя не захочет, а не то что влюбиться!

Касс показалось, что ее ударили по лицу.

– Вопрос исчерпан, – холодно отрезала Трейси.

Не успела Касс собраться с мыслями, как в разговор самым решительным образом вмешалась Кэтрин.

– Если ты сейчас уедешь, – веско промолвила она, – я лишу тебя наследства!

С лица Трейси сбежала краска. Касс подумала, что, наверное, побледнела точно так же, и выдохнула:

– Кэтрин! С такими вещами не шутят! – Ведь не могла же ее тетка всерьез отказаться от племянницы, которую любила, как родную дочь!

Но еще никогда в жизни она не видела, чтобы леди Белфорд проявляла такую решимость идти до конца.

«Боже милостивый! – думала Касс. – Она действительно это сделает!»

– Да провались ты со своим наследством! Очень оно мне нужно! – с яростью выпалила Трейси.

– Трейси! – не выдержала Касс. – Подумай, что говоришь! – Ее отчаянный взгляд метался между двумя самыми дорогими для нее людьми, готовыми порвать друг с другом навсегда.

И тогда Трейси добавила, с вызовом вздернув подбородок:

– Я не просто отправляюсь в Мадрид! Я забираю с собой Алису!