Текст книги "Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии"

Часть вторая
Как стать волшебником, палец о палец ради этого не ударив

Глава 11

Читать, едучи верхом, дело совсем не простое, особенно если книга раздергана на страницы. Но после трех остановок, понадобившихся для того, чтобы поднять оброненные листы, я мало-мальски приноровился. Лорд Эальстан подозрительно косился на меня – должно быть, подозревал в моих манипуляциях с падающими страницами какой-то трюк. Зато его страх передо мной, похоже, развеялся, сменившись недоуменным весельем.

Ладно, позже я позабочусь о том, чтобы произвести на тана надлежащее впечатление. А пока нужно отыскать на этих страницах ответ на вопрос, который кажется исключительно важным. В какой, черт побери, я эпохе?

Ну совсем не похоже на средневековую Англию, виденную мною в кино. Где рыцари, закованные в доспехи? Где девицы в нелепых шапочках, размахивающие носовыми платками? А шуты? А пирожки с мясом? Наверное, мои знания об этом периоде времени слишком скудны.

Несколько осторожных вопросов позволили сделать вывод, что Эальстан слыхом не слыхивал о крепостях, целиком построенных из камня. Описанные мною замки он счел плодами фантазии.

– Чересчур много пустоты, – сказал он, когда копыта наших лошадей застучали по разбитой грунтовой дороге. – Что проку от такого огромного пространства? Даже до родни не докричишься. Хотя, судя по твоим словам, это и впрямь очень серьезная защита.

– Я о чем-то таком слышала, – включилась в разговор ехавшая перед нами Сефауинн. – В легендах о стране Черного Медведя…

Это прозвище заставило Эальстана притихнуть. А может, сказалась усталость. Ночью мои спутники не выспались, и не было у них медицинских нанитов, способных взбодрить.

– Надо ехать быстрее, – проворчала Сефауинн.

– Скоп, этак и лошадей загнать недолго, – возразил Эальстан. – Пусть идут ровным шагом. Супостаты наверняка останавливались на ночлег. Мы же не спали и поэтому доберемся до Уэллбери первыми. Выясним у рива, кто они такие, и расставим ловушку на них.

Что ж, вполне разумный план. Как справиться с теми, кто обладает мистической мощью? Обзавестись союзниками и напасть, когда враг этого не ждет.

Вот только жаль, что супостаты не заночевали в пути.

– Эальстан, вряд ли нам удастся опередить Ульрика и Квинна, – проговорил я. – Они не нуждаются в сне. А поскольку у них, возможно, было вволю времени на подготовку, приходится допустить, что их кони… гм… только выглядят смертными.

Если бы я собирался посетить Средневековье и заботился о том, чтобы не слишком бросаться в глаза, я бы запасся парой-тройкой модифицированных лошадей. Черт возьми, да я бы, пожалуй, прихватил ховербайк, а то и два – просто на всякий случай.

– Не нуждаются в сне? – переспросил Эальстан. – Ты же говорил, что они обычные люди.

– Обычные воры, стянувшие у аэлефов кое-какие волшебные штучки, – объяснил я. – Подозреваю, что Ульрик носит амулет силы, дающий смертному некоторые телесные способности аэлефа.

– Значит, тебе сон тоже без надобности? – осведомился тан.

– Примерно раз в неделю я погружаюсь в транс, чтобы созерцать красоты моей родины и с их помощью восстанавливаться. Для смертных это очень похоже на сон, поскольку вам не дано отличить нечто лучезарное вроде просветления от чего-то вульгарного вроде простой отключки.

Эальстан выслушал это с видом глубокомысленным, а затем Сефауинн, поменявшись с ним местами, поехала рядом со мной.

– Корень цикория, – шепнула она.

– В смысле? – спросил я.

– У одной женщины никак не могли уснуть дети, и она попросила меня помочь. – Сефауинн взглянула на Эальстана и убедилась, что он не слышит. – Она грешила на вихтов, а оказалось, что дети жевали корень цикория, который прогоняет сонливость. Вот почему ты бодр.

– Истинный художник нипочем не раскроет свои секреты, – сказал я. – Ты уже разобралась с моими руками?

– Занимаюсь этим, – ответила Сефауинн и посерьезнела. – С чего ты решил, что их лошади не смертны?

– Существуют виды фуража, которыми у нас кормят коней, чтобы подолгу не нуждались в отдыхе, – объяснил я. – Это секрет рунников.

Она щурилась, вглядываясь в мое лицо. Похоже, не верила.

– Сефауинн, я не пытаюсь тебя обмануть. Это настолько близко к истине, насколько можно выразить словами. Прошу тебя, поверь.

Девушка покачала головой, но перевела взгляд вперед – и, черт возьми, она вдруг показалась мне до крайности уставшей. Плечи понурены, глаза красны. Но Сефауинн не жаловалась и вообще держалась молодцом.

– Мы его найдем, – пообещал я. – Я верну тебе Уирма.

Она снова пристально посмотрела на меня, но на этот раз медленно кивнула.

О дьявольщина! Я же отвлекся напрочь! Разве не поставил себе задачу выяснить, в каком периоде нахожусь?

Джен сразу догадалась бы.

Листая страницы, я тосковал по ней. Она отправилась в тур по Европе и там умерла. Исчезла в одно мгновение – как свежая краска с холста, оставленного под дождем. Я никогда не нравился ее родственникам. О ее смерти узнал, получив эсэмэс. Даже похорон не было.

Джен всегда мечтала побывать в одном из таких измерений, и вот я здесь. Отчасти из-за нее…

Память возвращалась по крупицам. К примеру, теперь восстанавливались события моего детства, прошедшего в Такоме. Также встал на свое место значительный фрагмент жизни между двадцатью и тридцатью годами – учеба в полицейской академии. Однако еще оставалось немало «слепых пятен». В академию я поступил довольно поздно, а что меня на это сподвигло? И чем я занимался после выпуска?

В этом мире моя миссия – остановить Ульрика, верно? Но как это сочетается с тем, что сохранилось в памяти о Джен? Что-то подсказывало: сюда я прибыл для того, чтобы исполнить ее мечту, ведь ей самой этого уже не сделать. Так какая же догадка верна? Это полицейская операция или долг памяти любимому человеку?

А может, и то и другое?

Как бы то ни было, в книжке я нашел кое-что полезное.

Если ваш выбор пришелся на измерение «Безбашенный волшебник»™, то не исключено, что вначале вы слегка растеряетесь. В альтернативных мирах может происходить все, что угодно, но с громадной долей вероятности вы обнаружите там определенные характерные признаки. (Другие признаки настолько невообразимы, что они, несмотря на номинальную вероятность своего существования, не будут даже статистической погрешностью. См. «FAQ: Можно ли купить мир, где полно говорящих бананов?»)

Вполне допустимо, что вы попадете в мир, никак не коррелирующий с историческими данными, хотя мы стараемся выявлять подобные миры и сбывать их как уникальный товар. Не спешите ударяться в панику, а воспользуйтесь простенькими критериями, которые позволят определить, в какой эпохе вы очутились. Не забывайте: хотя мы считаем британские Средние века отдельным периодом, мировое Средневековье славится своим разнообразием. Оно включает в себя множество конкретных культур, эпох и технологических революций.

Вы видите замки, рыцарей и штандарты? Примите поздравления: вы попали в Высокое Средневековье. Ступайте же, сразитесь на турнире!

Ну и где же эти замки, где рыцари? Я укоризненно покачал головой и перевернул страницу.

Упоминается ли в вашем измерении имя Цезаря? Ходят ли здесь одетые в красное воины? Любят ли местные жители строить крепости? Возможно, вы в римском периоде! Римляне довольно долго жили в Британии, и во многих измерениях они завоевали остров целиком. Кое-где Британия даже стала центром Римской империи после того, как Рим пал под натиском чужеземцев. Более подробно на с. 184.

Неужели авторы всерьез допускают, что я могу не опознать в окружающих людях римлян? Это каким же кретином они меня считают? Впрочем, если вспомнить, сколько загадок я уже встретил здесь… Пожалуй, лучше оставить эту нить рассуждений.

Раскрашивают ли мужчины лица в синий цвет, когда воюют? Может быть, в быту применяется мало металла или он вообще не в ходу? Не выстраивают ли жители без явной на то причины огромные камни в круг? Распространено ли в этих краях узелковое рукоделие? Возможно, вы на территории, где доминируют кельты. Это коренной народ Британии, и вряд ли в своем измерении он достиг технологических высот, которые можно найти в измерениях Древнего Рима и Высокого Средневековья. Дополнительную информацию вы получите на с. 184.

А что, похоже на правду! Камни здесь в чести – по крайней мере, местные окружили глыбами свою молитвенную рощицу. И уж точно культуру нельзя назвать технологически продвинутой. Правда, мечи вроде железные…

Я продолжил чтение.

Или обитатели вашего измерения похожи на викингов? Хороши ли они в битве, применяют ли доспехи и щиты, пусть и не такую высокотехнологичную защиту, как полный латный доспех? Поклоняются ли богам, похожим на норвежских, только с дурацкими именами? Возможно, вы в англосаксонском измерении.

– Слышь, Сефауинн, – обратился я к спутнице, – у богов, которым вы молитесь, имена-то хоть есть?

Она посмотрела на меня с упреком:

– Ну как можно знать одновременно так много и так мало?

– И все же просвети меня, – попросил я.

– Мы живем под оком Водена, бога, которому принадлежат эти земли. Он придумал все слова и сотворил все миры. Воден Великомудрый благословил нас дланью своей.

– Благословил? – хмыкнул Эальстан. – Ты хотела сказать «проклял»?

– Не богохульствуй, – буркнула Сефауинн. – Воден требует от нас жертвенности. И если мы будем упорно добиваться своего, он рано или поздно это заметит и заставит удачу повернуться к нам лицом.

Любопытно.

– А еще какие есть боги? – спросил я.

– Логна, – ответил Эальстан, – матерь чудовищ, похитительница слов. Тиу, воитель, и Тунор, сын Водена. Фрайг, жена Водена и мать Тунора, создала письменность и пала в борьбе с Черным Медведем. После этого Воден запретил нам пользоваться письменами.

Вроде есть что-то знакомое в этих именах. Воден – Один? А Тунор… Тор? Ну надо же! В книге нашлось что-то полезное!

– Как здесь появились ваши предки? – спросил я.

– Мы бежали через море, – сказала Сефауинн, – спасаясь от лютости ордаманов. Нам пришлось завоевать эту землю, вытеснив лукавых валисков, которые сначала позволили нам здесь поселиться, а потом попытались ограбить. И опять же, как можно этого не знать?

Я слушал ее вполуха, потому что вернулся к чтению.

«Англосаксы» – это обобщенный термин, охватывающий разные германские племена (в том числе с корнями, уходящими в скандинавскую культуру), которые на нашей Земле заселили Британию в пятом веке. Загляните на с. 186, чтобы узнать больше.

Я нетерпеливо переворошил листы и…

…конечно, 186-й страницы не обнаружил. Только 188-ю с последними абзацами.

…воинственный народ, который тем не менее сыграл очень важную роль в формировании британского общества. Даже само слово «Англия» происходит от названия племени, известного как англы.

Как мы выяснили в ходе исследований, настоящие англы (aengli на их родном языке) или саксы (seaxe) во многих мирах не появились. Между прочим, в их земном историческом периоде ими использовались только названия конкретных народов, например гевиссе или миерса. Слово «англосаксы» появилось значительно позже.

Не волнуйтесь, если в приобретенном вами измерении вы не услышите привычных названий. Все объясняется просто: здесь живут племена со своими собственными историей, обычаями и верованиями. Если сомневаетесь, поищите легенды о людях, похожих на викингов, которые высаживались на берегах и изгоняли тогдашних британцев с их земель. (Англосаксы на своем языке называли чужеземца «waelisc».) Отсюда происходит современное слово «валлиец».)

Я обрадовался, наконец-то получив хоть какой-то ответ. Мельком глянув на предыдущую уцелевшую страницу, узнал, что после англосаксонской эпохи наступила нормандская. Похоже, в этой группе измерений Британия еще раньше подвергалась вторжению нормандского языка, но потом история пошла по нашему пути и после англосаксонского нашествия случилось нормандское.

По крайней мере, о нормандском периоде я кое-что знал. Это когда французы – или, правильнее сказать, их предки франки? – пересекли пролив и завоевали Британию. Если ориентироваться на это событие, то я где-то между 500 и 1066 годами нашей эры.

То есть не будет ни замков, ни этих, как бишь их… требушетов? Сдается, все, что я знаю о Средневековье, относится к более поздним временам. А значит, не так уж много осталось у меня заблуждений, верно?

Да уж, Джен бы тут понравилось.

Следующие несколько часов пути я потратил на размышления о том, как выставить себя в выгодном свете перед спутниками. Ну, есть фокус с руками. А кроме этого, модификации позволяют только одно: менять голос. Правда, чутье подсказывает, что такую способность следует держать в секрете. Преимущество не из тех, которыми можно развлекать народ на вечеринках.

Неужели я не придумаю способ произвести впечатление на парочку невежественных англосаксов из глухого захолустья? Как ни крути, у меня современное образование, возможность ретроспективного анализа и представление о научном методе. Черт возьми, я же умею читать и писать, что само по себе редкость в здешних краях. Я волшебник!

Но когда я достал авторучку и написал имя Сефауинн, она побледнела и зашипела на меня:

– Не гневи Водена! Заклинания нас погубят! Ты можешь морочить голову Эальстану, но не заходи так далеко, чтобы обманывать себя!

Вот так: от писанины проку мало. Но, безусловно, я могу делать что-нибудь другое. Я же современный человек! Порох, электричество, антибиотики!

А знаю ли я, как изготовить порох, выработать электрический ток, произвести антибиотик? Последний вроде как-то связан с плесенью? А в составе пороха моча летучих мышей? Тьфу ты! На амнезию, вызванную переносом в другое измерение, это не спишешь. Я никогда не имел дела с электротехникой, а то, что знал о пенициллине, давным-давно вылетело из головы.

Я понял, что наше образование, как бы его ни расхваливали, зависит от двух вещей. Во-первых, от специализации: современные технологии слишком сложны, чтобы заниматься любой из них в одиночку. Во-вторых, от справочного материала. Настоящая цель школы – научить человека учиться. Я почти не сомневался, что сумел бы сделать порох, будь у меня доступ к простой статье в Википедии. Я могу экспериментировать, но не держу в памяти полную сумму человеческих знаний. Да и зачем ее держать, если все, что потребуется, с легкостью можно найти в Интернете?

Это работает великолепно, но лишь до того момента, когда прошлое поймает тебя в свой капкан. Безусловный изъян в системе. (Современный Интернет: три звезды с половиной. В Средневековье отвратительный прием сигнала. Просьба к разработчикам: исправить.)

Я вдруг поймал себя на том, что делаю наброски на полях страницы об англосаксах. Прочно сидеть в седле я уже научился, и мне почти не приходилось держать поводья. Лошадь знала свое дело и следовала за другими, позволяя мне натужно размышлять о том, что бы я мог изготовить собственными руками.

– Эй, Эальстан, – окликнул я, не прекращая рисовать, – ты что-нибудь слышал о стене щитов?

– Это когда воины действуют слаженно? – спросил он. – Имея копья и щиты, выстраиваются в ряд перед противником? Обычная военная тактика, аэлв. А почему ты спрашиваешь?

– Просто пытаюсь кое в чем разобраться. А как насчет водяных колес? Есть у вас такие?

– Чтобы зерно молоть? – произнес он, явно забавляясь. – Да, есть одно в Стенфорде. Разве ты его не видел?

– Занят был, искал смертных для розыгрыша, – ответил я. – Кстати, о розыгрышах: когда вернешься домой, не заглядывай под кровать.

Ладно, думаем дальше. Может, простые орудия труда? Колесо у них есть. Рычаги? Тоже наверняка имеются.

– А полиспаст? Есть у вас такая штуковина, чтобы поднимать грузы?

– Конечно есть, клянусь Логной, – рассмеялся тан. – Иначе как бы мы построили крепостную стену?

Проклятье! Похоже, я и впрямь не могу дать этим людям ничего полезного. Ну почему нельзя было отправить меня в пещерный век? Как бы я потряс тамошних простофиль умением добывать огонь с помощью двух палочек!

Я же это могу, правда? Надо палочки тереть друг о дружку? Быстро-быстро, да? О черт!..

Наверное, меня бы там сожрал саблезубый вомбат или кто-нибудь в этом роде. Пожалуй, надо спасибо сказать за то, что…

Ехавшая рядом со мной Сефауинн вдруг ахнула:

– Тиу божественный! Что это?!

Она указывала на мои руки.

– Письмена? – спросил я. – Да понял я уже, понял. Для вас это заклинания, колдовство…

– Нет! – перебила она. – Что рядом с ними?

Я взглянул на машинально сделанный набросок. Ничего особенного, простенький рисунок ее лица…

С современной техникой перспективы! С поперечной штриховкой для передачи светотеней! С базовым навыком изображения рельефа мышц! С правильной отрисовкой направления света!

Тысяча чертей! Этак, глядишь, и будет какая-то польза от моего художественного образования…

FAQ:

Можно ли купить мир, где полно говорящих бананов?

Нельзя.

Глава 12

Сефауинн окликнула Эальстана; тот развернул коня и подъехал к нам. Взял рисунок в руки, рассмотрел его, перевел взгляд на блондинку, потом опять на страницу.

– О боги! – прошептал тан. – Невероятное сходство!

Да какое там… Шариковая ручка, поля страницы путеводителя – не лучшие рисовальные снасти. И тем не менее мои спутники были потрясены.

Путь наш продолжался уже несколько часов, а потому было решено передохнуть. Мы спешились и расположились в ложбинке близ дороги. Пока Сефауинн извлекала из сумы вяленое мясо и хлеб, Эальстан уважительно спросил разрешения понаблюдать, как я рисую.

Я нашел страницу в конце главы, где текста было немного, и на пустом месте набросал портрет тана. Занимаясь этим, гадал, какие виды искусства могут быть знакомы местному люду. Может, вообще никакие? Хотя нет, должны же здесь встречаться роспись по керамике, резьба по камню или чеканка по металлу, с завитушками и узелками. В старину узоры бывали удивительно сложными, но даже самые искусные мастера тогда работали в стиле, который у нас зовется «палка, палка, огуречик». Только в эпоху Возрождения художники взялись изучать анатомию и перспективу, благодаря чему впоследствии появились реалистичная живопись и графика.

Я рисовал, а Эальстан напряженно смотрел через мое плечо. Даже Сефауинн подошла поближе.

И вот портрет готов. Эальстан прижал ладонь ко рту, его глаза округлились.

– Это я, – прошептал он. – Аэлв, твое искусство сверхъестественно…

Я улыбнулся. В процессе рисования я задействовал модификации для усиления рук, и это сказалось на качестве рисунка. Но все же по современным меркам он получился не ахти. Интересно, если сказать Эальстану, что я не осилил ремесло художника, как он к этому отнесется?

Учеба в художественной школе! Вот чем я занимался в позднем подростковом возрасте, да и год-другой после двадцати. Пробел в памяти между средней школой и полицейской академией значительно сократился. Я собирался стать живописцем.

Проучившись три года, я пришел к печальному выводу, что никогда не сравнюсь с моими талантливыми товарищами. Я безнадежен. Глупо надеяться, что мне удастся создать что-нибудь ценное.

Но… я ведь как-то использовал приобретенные навыки в академии?

– Аэлв, – обратился ко мне лорд Эальстан, – правда же, это подобие не дает тебе власти над моей душой?

Как же подмывает ответить: «Дает».

Но надо вести себя прилично.

– Нет, Эальстан, – ответил я, завершая набросок (а в стержне заканчивались чернила). – Это просто рисунок, нет тут никакой мистики. И если честно, ни один художник из моего народа не похвалил бы его.

– Коли так, все прочие художники, должно быть, владеют поистине божественным искусством, – заключил Эальстан. – Я в жизни не видел ничего подобного. И до чего же быстро ты это проделал! – Он восхищенно покачал головой.

Сефауинн вынула из своего вьюка небольшую глиняную тарелку. Поставила на землю, опустила в нее три мелкие ягоды. Рядом разместила три полоски кожи.

– Скоп, – обратился к ней Эальстан, – мы сейчас далеко от наших владений, не говоря уже о нашем очаге. Это пустые земли – нигде в округе нет домов.

– Я знаю, – ответила Сефауинн, – но хочу проверить.

Она посмотрела на стреноженных лошадей, в охотку щипавших траву у дороги. По соседству зелень уже была подъедена, – похоже, путники давно приглядели это местечко для отдыха.

– Пойду умоюсь, – сказала девушка. – Если до моего возвращения решите, что готовы продолжить путь, кликните меня.

Эальстан кивнул, а затем отвязал от седла боевой топор и достал из сумы точильный камень. Похоже, отдыхать сложа руки мои спутники просто не умели. Топор оказался меньше, чем я видел в компьютерных играх: длинная прямая рукоятка и тонкая, хотя и основательно вытянутая головка.

Эальстан заметил, что я рассматриваю оружие. Он устроился на бревне и принялся точить; каждое движение сопровождалось протяжным скрежетом.

– Аэлв, могу ли я спросить тебя кое о чем? – обратился он ко мне. – Эти люди, которых мы преследуем… их можно убить обычным топором?

– В принципе, да, – ответил я. – Хотя и крайне сложно. У них ударостойкая кожа, ее не проколоть и не разрезать. Единственный способ одолеть – лупить до тех пор, пока… гм… пока не истощится защитный краэфт. Чтобы убить такого монстра, надо перегрузить его системы.

Он задумчиво кивнул:

– А есть ли у них уязвимые места? Может, глаза?

– Глаза почти так же прочны, как и все остальное, – ответил я. – Поверь мне, лорд Эальстан, не надо тебе вступать в бой ни с Ульриком, ни с Квинном.

– Я не заметил у них луков, – сказал он.

– У них есть кое-что посерьезнее: аэлефское оружие, которое мы называем огнестрельным.

– Но луков нет?

– Нет.

– Хорошо, – сказал он. – Ненавижу лук. Он тебя уложит, прежде чем ты сойдешься с врагом.

– Так и огнестрел тебя уложит, – возразил я. – Ты же видел, что случилось с твоим воином. Ульрик может раздать копии своего огнестрела приспешникам. Чтобы убить человека, достаточно направить на него такую штуку. У нее внутри содержится особое зелье, плененный гром: если воспламенить его, он взъярится и плюнет кусочком металла.

Поразмыслив, Эальстан произнес:

– Как праща, но куда мощнее.

– Вроде того, – подтвердил я, дивясь тому, что он уловил суть.

– Вообще-то, я мог бы… – Он запнулся и покаянно опустил голову. – Прости меня, аэлв, – я не должен думать о том, как похитить оружие у двергара.

– Проблема вовсе не в этом, – сказал я. – Идея заполучить оружие Ульрика и пустить его в ход отменна, я бы нисколько не обиделся. Проблема в том, что это невозможно.

Как растолковать Эальстану принцип действия современного оружия с биометрическим контролем? Стволы, которыми обзавелась шайка Ульрика, закодированы персонально для каждого владельца, в чужих руках они стрелять не будут.

– Огнестрел знает своего хозяина, – сказал я. – Умом, подобным человеческому, он не обладает, но способен различить ладонь, которая его взяла. В нем есть металлическая штучка, называется спусковой крючок: ты на него жмешь, чтобы выстрелить, а он решает, имеешь ли ты на это право. Вот такая незадача.

– Я понял, почитаемый аэлв, – произнес Эальстан и вновь стал медленно, обстоятельно водить точильным камнем по топору.

Возможно, занимайся этим кто-нибудь другой, движения выглядели бы зловеще, но Эальстан трудился в манере мирного ремесленника. Даже деликатно направил лезвие в противоположную от меня сторону.

Я пожевал сушеного мяса – даже не знаю, какого животного, – и в уголке моего глаза засветился миниатюрный индикатор.

Наниты сигналят о нехватке углерода. Нужно найти уголь или что-нибудь наподобие. Может, вечером будет костер?

– Далеко еще до этого города, до Уэллбери? – поинтересовался я.

– Изрядно, – ответил Эальстан. – Ехать весь остаток дня.

Я растерянно заморгал:

– Всего один день пути?

– Да, – подтвердил тан. – За Уэллбери, еще в одном дне езды, Маэлпорт. Там живет эрл, правитель здешних земель.

– И велики ли его владения?

– Еще несколько дней езды на север, – указал Эальстан, – за Стенфорд. И день – к югу от Маэлпорта. Десять деревень; в каждой есть тан, такой как я. Два рива на все: Уильдсиг и еще один. И эрл.

– А король?

– У нас его нет. Это у валисков короли; сейчас там властвует Черный Медведь. И им не позавидуешь… Для таких, как он, у нас есть слово «бретвальда».

О господи! Графство, которое можно пересечь всего за пять дней верховой езды! Значит, и вся страна невелика. Хотя, возможно, в этом времени совсем не такие географические масштабы, как в моем.

А Эальстан знай водит по топору камнем – размеренно, медитативно.

– Лорд Эальстан, если позволишь высказать мнение, – обратился к нему я, – ты мне представлялся совсем иначе.

– Что ты имеешь в виду, почитаемый аэлв?

– Человеку твоего положения следует быть… более занятым, что ли. Погруженным в заботы… Ты хозяин целой деревни, а поехал выручать мальчишку сам.

– Почитаемый аэлв, я тан, – ответил он и, заметив, что я не понял последнее слово, продолжил: – Я служу эрлу и забочусь об этом крае. Да, у меня есть собственный земельный надел, но быть деревенским таном – большая честь. Я очень стараюсь справно делать свою работу. Правда, в последнее время меня тревожит… – Он не договорил, покачав головой.

– Что тебя тревожит? – спросил я.

– Немощь смертных… Наши рунные камни не сдерживают напор ордаманов, а еще этот Черный Медведь со своими темными бестиями… – Он тяжело вздохнул. – И я старею. Я слишком слаб и медлителен, а потому не смог защитить ни Освальда, ни брата скопа. И это не единственная беда. Меня одолевает старость, а эрл все меньше заботится о дальних деревнях… Чувствую, дальше будет только хуже.

– Стареешь? – удивился я. – Вообще-то, Эальстан, пожилым ты вовсе не выглядишь. Я бы тебе дал лет сорок.

– Сорок два, – поправил он. – Пожалуй, для многих это не старость. Моя бабушка дожила до ста и всегда была в здравом уме. Но ей не приходилось махать топором и нести на своих плечах столь тяжкий груз, как оборона деревни.

Тут мне подумалось: если для защиты того, что тебе дорого, ты располагаешь только природной физической силой, не имея никакой высокотехнологичной поддержки, то эти сорок лет дадутся тебе ох как нелегко. Большинство наших чемпионов бросают спорт до этого срока, несмотря на достижения медицины.

– И часто тебе приходилось воевать? – поинтересовался я.

– Я служу моим людям и моему господину, – ответил тан. – Куда они посылают, туда и иду. Бывает, что эрлу нужен мой топор… Правда, в последнее время он поговаривает, что хочет стать бретвальдой. Он ссорится с другими эрлами. Я не считаю его глупцом, но лучше бы ему сейчас заниматься более важными делами. Наши берега подвергаются набегам. Недели не проходит, чтобы мы не нашли следы ордаманов. А еще эти вторжения из королевства Медведя. С тех пор как я стал таном, на мою деревню нападали шестикратно, и каждый раз она едва не погибала.

Эальстан, даром что имел внушительный рост и могучие руки, вдруг показался мне очень маленьким.

– Последний набег был чуть больше года назад, – тихо продолжил он. – Мы потеряли шестерых… Я лишился обоих сыновей. Будь я сильнее, смог бы предотвратить их гибель. Вот тогда-то я понял, что близок мой срок. Наверное, это здорово – иметь оружие, способное убивать с такой легкостью. Удерживать врагов подальше от тех, кто тебе дорог…

– Не так уж и здорово, – возразил я. – Оно позволяет очень опасным людям совершать преступления и не нести за это наказания. – Я ненадолго задумался. – Ты хорошо знал парня, который погиб? Освальда?

– Он был сыном моего брата, – ответил Эальстан.

– Такой близкий родственник?

Он посмотрел на меня в упор, сдвинув брови:

– Аэлв, в нашей деревне все близкие родственники. Моя семья обрабатывает эти земли из поколения в поколение. С тех пор как мы здесь поселились, прошли сотни лет.

Ну, понятно. Маленькое поселение, слабая социальная мобильность, ежесезонная необходимость заниматься сельскохозяйственным трудом, чтобы выжить. Этот человек не потому боится лишиться сил, что тем самым подведет своего господина, а потому, что может в самом прямом смысле лишиться семьи.

– Ты говорил о набегах, – напомнил я. – Что, в здешних краях водятся разбойники?

– Иногда появляются, – ответил тан. – Обычно это бродячие ордаманы, оставшиеся без своих кораблей, или доведенные до отчаяния беженцы из других земель. Беженцев мы иногда принимаем к себе.

– Остальным, надо думать, полагается тюрьма?

– Я не знаю этого слова.

– Место, где вы держите злодеев.

– До моего суда? Для этого у нас есть яма.

– А после?

– После? – с искренним недоумением переспросил тан. – Если человек действительно виновен, его ждет смерть. Если нет, мы позволим ему вернуться к родному очагу.

– А как вы наказываете за мелкие преступления?

– Поркой или чем-нибудь в этом роде, – ответил Эальстан, нахмурившись. – В твоем королевстве как-то иначе?

– Совсем иначе, – кивнул я. – Мы не причиняем виновным вреда, но многих очень подолгу держим взаперти.

– Не сочти мои слова неуважительными, – проговорил мой собеседник, – но если бы такое случилось со мной, мне бы это очень сильно повредило.

– Это… сложно объяснить, – сказал я.

Но мне уже стало понятно, что жизнь Эальстана тоже сложна. Он старается сохранить свое физическое здоровье и не утратить боевые навыки, зная, что в любой момент из леса могут нагрянуть бандиты или вражеские воины, уничтожить деревню, где все до одного – твои родичи… И даже если получится дать отпор, кого-нибудь обязательно недосчитаешься.

Вскоре вернулась Сефауинн: платье на ней другое и мокрые светлые волосы прилипли к коже. Из сумы, которую она положила на траву, торчал рукав прежнего платья, так что под словом «умыться» она, очевидно, имела в виду «принять ванну». Что, поблизости есть река? Я активировал усиление слуха и уловил отчетливый плеск воды… Нет, это морские волны. Мы на побережье.

Есть ли смысл просить, чтобы мои спутники нарисовали карту этой земли?

Я хотел было изобразить для них Англию, но уже через несколько линий закончились чернила в стержне. Кажется, в книге я видел карту… Согласятся ли спутники взглянуть на нее, если я скрою надписи?

– Вот! – сказала Сефауинн, подняв ремешки, которые теперь были заплетены в сложный узор.

Я взглянул на тарелку: ягоды исчезли. Эальстан держался в отдалении, сам я тоже к ягодам не прикасался, так что, должно быть, их взяла Сефаинн. Но зачем?

– Что это значит? – спросил Эальстан. – Вольный вихт земли вдали от рунных камней? А может, он приважен к ближайшему лесу?

– Не вольный. – Блондинка указала на меня. – Сам к нему привязался. Это кофольд, судя по тому, что я о них слышала.

Эальстан наклонился вперед и оперся на топор:

– Какой это вюрд? Хороший или плохой?

– Пока сказать не могу, – ответила Сефауинн, изучающе глядя на меня. – Но вихт сделал то, что сделал, а это намекает на хороший вюрд. Буду наблюдать.