Автор книги: Брене Браун
Жанр: Зарубежная психология, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Сопереживание
Когда я собирала материал для своей книги о стыде, я прочитала все, что только смогла найти о сопереживании. В конце концов я отыскала именно то, что нужно, в работах и интервью американской буддистки Пемы Чодрон. В своей книге «Там, где страшно» (The Places That Scare You) она пишет: «Когда мы сопереживаем, возможно, мы боимся причинить себе боль. Сопереживание требует отваги. Нужно научиться расслабляться и позволять себе медленно двигаться по направлению к тому, чего мы больше всего боимся»2.
Больше всего в определении Чодрон мне нравится ее честность – она признает, что сострадательность делает нас уязвимыми. Если мы повнимательнее взглянем на происхождение слова «сострадание», то поймем, почему обычно наша первая реакция на страдания других вовсе не сочувствие. Слова «сострадание» и «сопереживание» буквально означают «страдать с кем-то», «переживать с кем-то». Я думаю, что сострадание – наша естественная реакция. Первая инстинктивная реакция на боль – свою или чужую – самозащита. Мы защищаем себя, пытаясь найти, на кого можно переложить вину. Иногда, чтобы спастись, мы осуждаем других или стараемся немедленно исправить то, что, по нашему мнению, не так.
Чтобы справиться с нашей склонностью к самозащите, учит Чодрон, нужно честно признаваться себе, что ты закрываешься от мира, и прощать себя за это: «Воспитывая в себе сострадательность, мы обращаемся к своему опыту во всей его полноте – к страданию, эмпатии, а также к злобе и страху. Так и должно быть. Сострадание не должно возникать в форме “целитель – страждущий”. Это отношения равных. Только поняв свою собственную сущность, мы способны познать сущность другого человека. Сопереживать по-настоящему означает признать нашу общую с другим человеком сущность»3.
В истории с моим выступлением в школе Эшли была готова шагнуть в темную бездну вместе со мной. И не для того, чтобы исправить меня, а чтобы просто быть рядом – как равной – и держать меня за руку, пока я бродила в потемках собственных чувств.
Границы и сопереживание
Один из самых высоких барьеров на пути к сопереживанию (и один из тех, о которых меньше всего говорят) – это наше неумение устанавливать для себя границы и привлекать других к ответственности. Возможно, это прозвучит странно, но я думаю, что понимание взаимосвязи между границами, ответственностью, приятием и состраданием помогло мне стать добрее. До нервного срыва я была более милой – могла злиться, осуждать и негодовать внутри, но внешне это не проявлялось. Сегодня я меньше склонна осуждать других и возмущаться и гораздо серьезнее отношусь к ограничениям. Не имею ни малейшего представления, как это выглядит со стороны, но я ощущаю, что стала сильнее, чем когда бы то ни было.
До исследования я много знала о каждом из этих качеств по отдельности, но не понимала, как они взаимодействуют. Меня потрясло, когда после опроса я осознала, что многие люди, действительно проявляющие сострадание, устанавливают для себя границы. Я была поражена.
Вот что я узнала: в основе сочувствия лежит приятие. Чем полнее мы принимаем себя и окружающих, тем более сострадательными становимся. Да, сложно принимать других такими, какие они есть, когда они делают нам больно, пользуются нами или плохо к нам относятся. Это исследование показало, что, если мы на самом деле хотим научиться сопереживать другому, нам нужно начать устанавливать ограничения и понимать, что люди несут ответственность за свои действия.
Наша культура основана на чувстве вины – мы хотим знать, кто виноват и как он за это заплатит. В личных отношениях, социальной и политической сферах мы вопим и показываем пальцем на виноватого, но редко возлагаем на людей, в том числе на себя, ответственность. Ведь мы слишком много злимся и негодуем, и у нас не остается сил на то, чтобы сделать разумные выводы и следовать им по жизни. Мы заняты тем, что яростно обвиняем других во всех грехах, и этот праведный гнев не оставляет места состраданию.
Не лучше бы было, если бы мы были добрее, но жестче? Не стала бы жизнь иной, если бы в ней было меньше злости и больше ответственности? Что изменилось бы у нас дома и на работе, если бы мы меньше осуждали других и с большим уважением относились к границам и проявлениям чужого «Я»?
Недавно меня пригласили поучаствовать в беседе с группой корпоративных лидеров, которые планировали провести в своей компании полную реорганизацию. Один из менеджеров проекта сказал мне, что, послушав мое выступление об опасности использования чувства вины как инструмента психологического манипулирования, понял, что применял этот метод по отношению к членам своей команды. Он признался, что когда не удовлетворен результатами работы, то ищет виноватых и критикует их на общих собраниях.
Он объяснил: «Я раздражаюсь. У меня есть двое подчиненных, которые меня никогда не слушают. Я разжевываю им все в мельчайших подробностях, я проверяю, поняли ли они, а они все равно делают все по-своему. У меня нет другого выхода. Я чувствую, что меня загнали в угол, и злюсь, а потом вымещаю свою ярость на них».
Когда я спросила его, какую ответственность несут подчиненные за то, что не следуют указаниям, он ответил: «Что вы имеете в виду под ответственностью?»
Я объяснила: «После того, как вы убедились, что они правильно поняли поставленные перед ними цели, объясняете ли вы им, с какими последствиями они столкнутся, если не будут действовать в соответствии с планом или не выполнят задач?»
Он сказал: «Я не разговариваю с ними о последствиях. Они и так знают, что нужно следовать указаниям».
Тогда я привела пример: «Хорошо. Что если сказать им, что в следующий раз, когда они нарушат ваши указания, вы вынесете им официальное предупреждение, а если и это не поможет, они потеряют работу?»
Он потряс головой и сказал: «Ну, нет. Это слишком серьезно. Мне придется связаться с людьми из отдела управления персоналом. С этим будет столько мороки…»
Устанавливать правила и возлагать на людей ответственность за их поступки – больший труд, чем винить и стыдить. Но это куда более эффективный метод. Чувство вины и стыда отравляет отношения между любимыми людьми, членами семьи, организации или общества. Во-первых, когда мы начинаем кого-то винить и критиковать, под прицел попадаем мы сами. К тому моменту, когда босс закончит унижать своих подчиненных на глазах у их коллег, объектом негодования тут же станет он сам.
Если мы не приучаем людей к тому, что их поступки влекут за собой определенные последствия, люди начинают пренебрегать нашими просьбами, угрозами и ультиматумами. Если мы просим детей не бросать одежду на пол, но они знают, что за непослушание на них максимум накричат, с их стороны вполне логично нашей просьбой пренебречь.
Нам трудно понять, как можно одновременно сочувствовать, принимать людей такими, какие они есть, и спрашивать с них по всей строгости. На самом деле это не только возможно, но и правильно. Мы можем напрямую обсудить с человеком его поведение, уволить работника, поставить студенту неуд на экзамене, наказать ребенка, и для этого необязательно их ругать или осуждать. Главное – не переходить на личности. Мы имеем дело с тем, как человек поступил в этом конкретном случае, а не с тем, какой он есть (мы поговорим об этом подробнее в следующей главе). Также важно не пугаться дискомфорта, который принесет с собой эта тактика. Для нас непривычно заставлять людей переживать последствия своих действий. Чтобы успокоить себя, мы начинаем их ненавидеть или убеждаем себя в том, что они это заслужили. В этом корень всех проблем. Когда мы уговариваем себя, что нам кто-то не нравится, чтобы его легче было наказать, мы втягиваем себя в порочный круг.
Если у нас не выходит устанавливать рамки и накладывать на людей ответственность, мы чувствуем, что нас использовали, что с нами дурно обошлись. Поэтому мы не критикуем поведение человека или его решение, а нападаем на него самого, делая ему больнее. Ради самих себя мы должны понять, что втягивать себя в болото стыда и чувства вины или – пусть даже праведно – негодовать опасно для наших отношений и нашего благополучия. Невозможно злиться и сочувствовать в одно и то же время. Если мы культивируем в себе приятие и сострадание, нам нужны границы и ответственность.
Доверительные отношения
Под доверительными отношениями я понимаю энергетику, существующую между людьми, когда они чувствуют, что их видят, слышат и ценят; когда они могут давать и получать, не осуждая и не будучи осужденными; когда они черпают из отношений жизненные силы.
После той истории с выступлением Эшли и я почувствовали прочную связь. Я знаю, что она увидела, услышала и смогла оценить меня настоящую. Мне было страшно, но я смогла обратиться к ней за помощью. В результате мы обе чувствовали себя более сильными и гармоничными. Пару недель спустя Эшли сказала мне: «Я выразить не могу, как рада, что ты мне тогда позвонила. Для меня было очень полезно узнать, что я не одна попадаю в такие ситуации. И я счастлива, что могу тебе помочь и что ты мне доверяешь». Когда открываешься человеку, он открывается навстречу.
Дело в том, что устанавливать доверительные отношения – в нашей природе. Это обусловлено биологически. С момента рождения для физического, умственного и духовного развития нам необходимо человеческое тепло. Может быть, десятки лет назад идея о том, что мы рождены для человеческих отношений, воспринималась как сентиментальщина. Сегодня мы не просто догадываемся или интуитивно чувствуем потребность в доверительных отношениях. Ее существование научно доказано. Доказано медицински.
Дэниел Гоулман, автор книги «Социальный интеллект: новая наука человеческих взаимоотношений» (Social Intelligence: The New Science of Human Relationships), с помощью последних открытий в медицине и биологии доказывает, что мы были созданы для взаимодействия с другими, и что наши взаимоотношения (как и весь наш опыт) формируют нашу биологию. Гоулман пишет: «Даже повседневные контакты воздействуют на головной мозг, вызывая эмоциональные реакции, желательные или нежелательные. Чем больше мы привязаны к кому-либо эмоционально, тем сильнее взаимное воздействие»4. Потрясающе, – хотя, возможно, и не удивительно – как взаимосвязь, которую мы ощущаем в наших отношениях, влияет на развитие и функционирование мозга.
Наша врожденная потребность в общении делает его нехватку очень опасной угрозой. Иногда мы всего лишь думаем, что открыты другим. Изобретение Интернета, например, стало настоящим препятствием для общения. Технологии создают видимость близости, которой на самом деле нет – а если и есть, то не та, в которой мы нуждаемся. В нашем помешанном на технологиях мире мы путаем общительность и доверительные отношения. Вы в Сети, но это не значит, что вас слушают и слышат. Когда мы проводим больше времени в Facebook, чем с важными для нас людьми, это «гиперкоммуникация». Вы не представляете, сколько раз мне случалось заходить в ресторан и наталкиваться на типичную семью – мать и отец разговаривают по мобильным, а дети чатятся или играют в видеоигры. Зачем тогда вообще сидеть за одним столом?
Задумываясь о том, что такое доверительные отношения и как легко перепутать их с общением по Интернету, нам нужно также забыть расхожий миф о самодостаточности. Самодостаточность, которой мы придаем значимость, – огромный барьер на пути к близости. По какой-то причине «я успешен» для нас обозначает «мне никто не нужен». Многие из нас рвутся оказать помощь тем, кому это нужно, но просят о помощи с большой неохотой. Выглядит это так, будто мы поделили весь мир на тех, кому нужна помощь, и тех, кто помогает. Но правда заключается в том, что каждый из нас относится и к тем, и к другим.
Мужчины и женщины, принимавшие участие в моих опросах, научили меня многому, но вот что самое важное: мы не сможем давать от всей души, пока не научимся принимать взамен. Пока мы порицаем себя за то, что нам нужна помощь, мы, даже не отдавая себе в этом отчета, порицаем и людей, которым помогаем.
Долгие годы для своей семьи я стремилась быть тем, кто помогает. Я помогала членам своей семьи справляться с личным кризисом, занимала денег или давала ценные советы. Я с радостью поддерживала других, но никогда бы не позвонила брату или сестре, чтобы попросить о помощи, особенно если речь шла о чем-то, за что мне было стыдно. Если бы мне сказали, что я с осуждением отношусь к членам своей семьи, которым мне приходится помогать, я бы яростно все отрицала. Теперь я понимаю, что никогда не просила о помощи, чтобы доказать себе собственную состоятельность.
Во время нервного срыва мне потребовалась помощь. Мне необходима была поддержка, мне нужно было, чтобы меня подержали за руку. Слава богу! Я обратилась за помощью к младшим брату и сестре, и это целиком поменяло расстановку сил в нашей семье. Я позволила себе быть неидеальной и претерпевать неудачи, а они смогли поделиться со мной своей силой и невероятной мудростью. Если близость – это та энергетика, которая появляется между людьми, то она должна исходить от обеих сторон.
Дорога к жизни в ладу с собой – не путь наименьшего сопротивления. Это путь сознательности и ответственности за свой выбор. И, честно говоря, в некотором смысле это альтернативная культура. Желание открыть свою душу, ощутить боль других и иметь близких людей в этом разобщенном мире – не то, чего можно достичь между делом, этому нужно отдаваться целиком.
Воспитывать в себе смелость, сострадание и строить доверительные отношения – значит смотреть на мир и людей вокруг и говорить: «Я здесь целиком и полностью».
В поисках любви, чувства причастности и приятия себя
Любовь – самое важное чувство в нашей жизни, чувство, за которое мы готовы сражаться и погибнуть, но, несмотря на это, мы не желаем тратить время на то, чтобы понять ее сущность. Но, не дав ей определения, невозможно напрямую обращаться к ней ни в мыслях, ни в разговорах.
Диана Акерман
Любовь и чувство причастности – неотъемлемая часть человеческой жизни. Когда я проводила интервью, то поняла: тех, кто испытывает глубокое чувство любви и причастности, от тех, кому этого не достает, отделяет только одно – вера в собственную состоятельность. Все просто и сложно одновременно: если мы хотим всецело испытать чувство любви и приятия, мы должны верить, что достойны этого.
Чтобы к этому прийти, нужно забыть, что думают о вас другие люди, и стать хозяевами собственной жизни. Тогда вы обретете уверенность, что вы хороши такими, какие есть, и заслуживаете любви и приятия. Мы постоянно пытаемся убежать от всего, что не вписывается в наше представления о том, какими мы должны быть, и в конечном счете теряем контроль над своей жизнью, суетимся, угождая окружающим, доказывая свою состоятельность и во всем добиваясь совершенства. Чувство собственного достоинства – критично важный ингредиент для того, чтобы добиться любви и приятия – живет внутри нас.
Поверить в то, что мы достойны, прямо сейчас, в этот момент – вызов для каждого из нас. Для этого не существует необходимых условий. Столькие из нас осознанно составили (или приняли на веру) длинный список условий, без которых любить себя нельзя.
• Я буду достоин любви, когда похудею на десять килограммов.
• Я стану достойной любви, когда забеременею.
• Я стану достойным человеком, если смогу избавиться от алкогольной зависимости.
• Я стану достойным человеком, если докажу всем, что я хороший родитель.
• Я стану достойным человеком, когда смогу зарабатывать себе на жизнь творчеством.
• Я стану достойным человеком, если не дам распасться своему браку.
• Я буду чего-то достоин, если найду вторую половинку.
• Я стану достойным человеком, когда получу одобрение родителей.
• Я буду достойна любви, если он позвонит мне и пригласит на свидание.
• Я стану достойным человеком, если смогу преуспеть и при этом выглядеть так, как будто не прикладываю никаких усилий.
Вот что является сутью жизни в ладу с самим собой – вы уже достойны. Никаких «если». Никаких «когда». Вы достойны любви уже сейчас. Прямо в эту минуту. Таким, какой вы есть.
Для того чтобы утвердиться в собственной состоятельности и стать хозяином собственной жизни, недостаточно просто забыть о «когда» и «если», нужно понять, что такое любовь и чувство причастности. Странно, что мы в них отчаянно нуждаемся, но редко говорим о том, что они из себя представляют.
Давайте попробуем ответить на эти вопросы.
Что такое любовь и чувство причастности
Очень долго в своих исследованиях я избегала слова «любовь», потому что не знала, какое определение ему дать, и не была уверена, что прокатит «ну, ты знаешь, любо-о-овь». Нельзя было полностью положиться на цитаты или слова из песен, как бы они меня ни вдохновляли и какими бы верными ни казались. Мое образование не позволило мне этого сделать.
Мы можем желать любви и нуждаться в ней, но нечасто тратим время на разговоры о том, что же значит это слово. Подумайте об этом. Можно каждый день говорить: «Я люблю тебя!», но когда в последний раз вы серьезно обсуждали с кем-то значение слова «любовь»? В этом смысле любовь – зеркальное отражение стыда. Мы отчаянно не хотим испытывать чувство стыда и отказываемся о нем говорить. Как бы то ни было, единственный способ от него избавиться – поговорить о нем. Возможно, нас пугают темы вроде любви и стыда. Большинство из нас хочет безопасности, определенности и ясности. Стыд и любовь уходят корнями в уязвимость и нежность.
Чувство причастности – еще одна важная, но редко затрагиваемая тема.
Большинство из нас считают, что термины «чувство причастности» и «стремление вписаться в социум» взаимозаменяемы, и, как и многим из вас, мне хорошо удается вписываться. Мы точно знаем, как бороться за социальное одобрение. Мы знаем, что носить, о чем говорить, как радовать окружающих, о чем не упоминать, – мы знаем, как менять окраску, подобно хамелеону, в зависимости от обстоятельств.
Один из сюрпризов, которые преподнесло мне это исследование, заключается в том, что чувство причастности и попытки вписаться в общество – вовсе не одно и то же. На самом деле попытки вписаться встают на пути у истинного чувства причастности. Пытаясь стать «своим», вы оцениваете ситуацию и действуете так, чтобы вас приняли. Чувство причастности не требует, чтобы мы менялись; напротив, оно требует, чтобы мы оставались собой.
Перед тем как я поделюсь с вами своими определениями этих понятий, я хотела бы рассказать вам о трех, как я их называю, «истинах».
Любовь и чувство причастности невозможно измерить. Несмотря на то что доверительные отношения и близость – самые важные составляющие жизни, мы не можем их точно измерить. Их не получится перенести на бланки ответов психологических тестов. Они представляют собой не поддающуюся объяснению связь между людьми, связь, которую невозможно полностью изучить или понять. Каждый, кто решается дать объяснение понятиям любви и причастности, стремится ответить на не имеющий ответа вопрос. Я в числе этих людей.
Любовь идет рука об руку с чувством причастности. Еще одно удивительное открытие, которое я сделала: ключевые понятия, определяющие нашу жизнь, можно разбить по парам. Я не смогла бы разделить понятия любви и чувства причастности, потому что, когда опрашиваемые говорили об одном, они неизменно упоминали другое. То же самое относится к понятиям радости и благодарности, которых я коснусь позже. Когда чувства или переживания так тесно переплетены в рассказах людей, что одно становится неотделимым от другого, это не случайное совпадение; это намеренный союз. Любовь и чувство причастности идут рука об руку.
Я абсолютно в этом уверена. Собрав тысячу историй, я могу назвать это фактом: глубокое чувство любви и причастности – необходимость для мужчин, женщин и детей. Мы все биологически, умственно, физически и духовно «заточены», чтобы любить, быть любимыми и быть частью чего-то большего. Если нам этого не хватает, мы не можем функционировать так, как должны. Мы «ломаемся». Мы разваливаемся по частям. Нам больно. Мы делаем больно другим. Мы начинаем болеть. Конечно, существуют другие причины болезней и боли, но нехватка любви и чувства причастности всегда ведут к страданиям.
Я потратила три года на то, чтобы вывести из десятилетий опросов эти понятия и определения. Давайте рассмотрим их подробнее.
Любовь:
Мы впускаем в свою жизнь любовь тогда, когда позволяем другому увидеть и познать наше ранимое и сильное «Я» и когда мы относимся к духовной связи, которая произрастает из этого, с доверием, уважением, добротой и нежностью.
Мы не просто дарим и получаем любовь, мы ее вынашиваем и лелеем. Это чувство, которое может возникнуть между двумя людьми только тогда, когда оно уже существует внутри каждого из них – мы можем полюбить других только при условии, что полюбим и себя.
Стыд и чувство вины, неуважение, предательство и эмоциональная скупость отравляют почву, на которой растет любовь. Любовь может выжить, лишь если эти повреждения немногочисленны и вы не отказываетесь их признать и вылечить.
Чувство причастности
Чувство причастности – врожденное человеческое желание быть частью чего-то большего, чем он сам. Оно настолько естественно, что мы часто стремимся удовлетворить его, пытаясь вписаться в общество и добиться одобрения других людей. Это неполноценные заменители чувства причастности, а порой и настоящие барьеры на пути к нему. Настоящее ощущение причастности возникает, когда мы показываем миру свое настоящее, пусть и несовершенное «Я».
Я так долго подхожу к сути дела, потому что сама не хочу принимать правду. Если бы я изучала воздействие птичьего помета на плодородность почвы – другое дело, но темы, которые я исследую, очень личные и зачастую болезненные. Иногда, принимаясь за обработку информации и работая над определением ключевых понятий, я плакала. Я не хотела признавать, что моя любовь к детям или мужу зависит от того, люблю ли я себя. Почему? Потому что для меня принимать и любить их недостатки куда легче, чем направить поток добра и любви на себя.
Если вы еще раз взглянете на определение любви и подумаете, что же такое «любовь к себе», то ответите на этот вопрос довольно четко. Учиться любить себя – значит учиться себе доверять, относиться к себе с уважением, добротой и нежностью. Это сложнейшая задача, учитывая, как строго относятся к себе многие из нас. Я осознаю, что разговариваю с собой так, как никогда бы не позволила себе разговаривать с другим человеком. Как быстро мы выносим себе вердикты вроде: «Боже мой, я такая тупая!» или «Ну неужели я такая идиотка?» Любить кого-то и называть их «тупыми» или «идиотами» – вещи несовместимые. Точно так же подобное отношение к себе отрицательно влияет на нашу способность любить себя.
Я не просто так использую слова «врожденный» и «первичный», описывая чувство причастности. Я убеждена, что оно заложено в нашей ДНК и, скорее всего, связано с инстинктом выживания. В современном мире перфекционизма очень трудно принять себя таким, какой ты есть, а чувство причастности нам жизненно необходимо, поэтому немудрено, что всю жизнь мы ищем одобрения посторонних и стараемся вписаться в общество.
Намного проще сказать «Я буду такой, какой ты хочешь, если ты примешь меня в свою компанию». Мы готовы вступить в секту или напропалую сплетничать, если это поможет нам удовлетворить нашу потребность в чувстве принадлежности. Но так не получится. Чувство единства возникает тогда, когда мы остаемся собой и полностью себя принимаем.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
