Текст книги "Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке"

[95]95
  Recueil des lettres missives de Henri IV, vol. V, p. 77.


[Закрыть]

Высочайшая, достойнейшая и могущественнейшая государыня, наша дражайшая и возлюбленнейшая сестра и кузина! Наше письмо написано в защиту Жана Рикети и Никола дю Ренеля, купцов из нашего города Марселя, которые сообщили нам, что в 1592 году корабль «Катрин» из порта Роскоф, водоизмещением в 100 тонн, капитаном которого был Марк Прижан, с грузом масла, мыла, хлопка, мускатного ореха и других товаров из Леванта, встретился в море с английским кораблем под названием «Ла Грю», который захватил его и увел в ваше королевство, в порт Портсмут. Вышеупомянутые Рикети и дю Ренель заявили об этом корабле, и дошли до Вас, и Вы написали консулам нашего города Марселя, дав уверения, что корабль будет возвращен, но этого, однако же, так и не произошло. Поэтому они были принуждены прибегнуть к нам, чтобы мы соблаговолили написать Вам, что мы и делаем со всей сердечностью, прося отнестись к ним по праву и справедливости; поскольку этот ущерб не может найти справедливого основания и предлога, мы надеемся, что Вы не пожелаете спокойно отнестись к тому, что нашим подданным чинятся обиды в ваших владениях; но прикажете, чтобы корабль был возвращен, согласно уже высказанному Вами намерению. Это станет поводом, чтобы и мы подобным же образом обращались с вашими подданными, ведущими торговлю в нашем королевстве. Кроме того, этим способом Вы укрепите свободу торговли ради общего блага наших королевств, земель и подданных; обо всем этом Вам подробнее доложит господин де Буассиз из нашего Государственного совета и наш посол при вашей особе: молим Бога, высочайшая, достойнейшая и могущественнейшая государыня, наша дражайшая и возлюбленнейшая добрая сестра и кузина, чтобы Он в своей святости и достоинстве хранил Вас. Писано в Сен-Жермен-ан-Лэ, 13 декабря 1598 года.

Ваш добрый брат и кузен.

Генрих.

Генрих IV не оставлял своими заботами французских купцов, где бы у них ни возникали трудности. До нас дошли три его письма к русским царям. Первое, написанное в 1589 году, мы уже привели выше. Второе было написано 7 апреля 1595 года. В нем король обращался к Федору Иоанновичу с пятью просьбами. Первые четыре из них касалась Мишеля Мушерона, фламандца. Поскольку в нашей книге это письмо публикуется впервые, мы приведем и его французский оригинал[96]96
  РГАДА, ф. 93, оп. 2, № 1, л. 1. Выражаю благодарность Петру Прудовскому, нашедшему это письмо.


[Закрыть]. Это письмо вновь побывало в Париже в 1960-м, на выставке «Франция – СССР». Но оно осталось незамеченным; по-видимому, на него обратил внимание лишь Эмиль Коорнерт, приводящий его в приложении к своей книге о французах и международной торговле в Антверпене (Marcel Rivière et Cie, Paris, 1961). Последняя часть этого письма приводится в сборнике переписки Генриха IV.

A Tres Illustre et tres excellent Prince Le Grand Duc de Russie, Volodimere et Moscovie etc., Czar de Cassan et Astracan, Nostre Tres cher et bon amy.

Tres-Illustre et tres-excellent Prince, Nostre tres cher et bon amy.

Michel Moucheron marchand flamand nous ayant faict entendre qu’au moyen du grand trafficq qu’il fait de toutes sortes de marchandises en plusieurs lieux et endroictz de l’Europe, tant par mer que par terre, il a besoing de passer et entrer en terres de Vostre jurisdiction et obeissance, et pour assurer aucunement son trafficq rechercher la faveur des princes qu’il croit avoir bonne correspondance avec vous, pour en obtenir les permissions et sauf-counduictz necessaires. Sur l’opinion qu’il a que vous aurez quelque esgard a Nostre prière et recommandation nous a faict tres-humblement suplier par aucuns de nos plus speciaulx serviteurs, de vous vouloir escrire en sa faveur, affin que vous ayez agréable non seullement de le gratiffier des seuretez et permissions qu’il désire de vous pour pouvoir trafficquer en vos pays et en retourner avec plus d’asseurance, mais le vouloir encores favoriser aux aultres occasions qui se presentiront pour la facilité de sondict trafficq et marchandise. De quoy nous vous prions aultant affectueusement que faire pouvons, vous asseurant que nous essayerons de nous revancher par tout ailleurs du plaisir et courtoisie que ledict Moucheron recepvra de vous.

Auquel et à ses facteurs et serviteurs nous vous prions aussi de permettre pour mesme effect de passer en voz royaumes de Casan et Astracan, pour y vendre et debiter, et semblablement achepter toutes sortes de danrées en payant les droits et impositions qui sont deues et accoustumés. Et qu’il nous puisse apporter quelque quantité de Cyres, pour la provision de Nostre maison, suivant le commandement que nous luy en avons faict. Et par ce qu’il a quelque maison en Vostre ville de Mosca, qu’il desire de vendre pour en tirer de l’argent ou aultres commoditez. Nous vous prions aussi de luy permectre le transport des deniers ou marchandises qui en proviendront, ensemble ses aultres marchandises. Et de tout ce que dessus luy faire expedier toutes les lectres, qui luy seront necessaires.

Il y aussi ung nommé Paul, citadin de la ville de Milan, qui vous sert en qualité de medecin il y a long-temps, lequel estant fort aagé desire passer en ce Royaume pour y revoir ses parens et amys, qui sont en Nostre cour, et nous ont suplié tres-humblement d’interceder pour luy vers vous. Au moyen de quoy nous vous prions aussy le luy vouloir permettre. Et si en son lieu vous desirés ung aultre de ceste profession, nous tiendrons la main de vous en envoyer ung, de la doctrine et fidelité duquel vous auréz toute satisfaction; comme en toutes aultres occasions, nous serons tres-aises d’avoir moyen d’user de revanche et faire chose qui vous soit agreable et tourne à vostre contentement.

Priant Dieu, tres-illustre et tres-excellent Prince, Nostre tres cher et bon amy, qu’il vous ayt en sa tres saincte et digne garde.

Escript à Paris, le vije jour d’avril 1595.

Vostre bon amy

HENRY

[97]97
  Recueil des lettres missives de Henri IV, vol. IV, p. 332.


[Закрыть]

Сиятельнейшему и достойнейшему государю, великому князю России, Владимирскому и Московскому и т. д., Царю Казанскому и Астраханскому, дражайшему и доброму другу.

Сиятельнейший и достойнейший государь, наш дражайший и добрый друг!

Мишель Мушерон, фламандский купец, сообщил нам, что поскольку он ведет большой торг различными товарами во многих местах Европы как морем, так и сухим путем, ему необходимо проходить через земли, находящиеся под вашей властью и в вашем подданстве, и, чтобы некоторым образом обеспечить свою торговлю, ему необходимо прибегнуть к покровительству государей, которые, как он считает, находятся в добрых отношениях с Вами, чтобы получить от Вас необходимые дозволения и паспорта. Придерживаясь мнения, что Вы окажете некоторое уважение нашим просьбам и рекомендациям, он смиреннейше умолял нас посредством некоторых наших достойнейших служителей, чтобы мы соблаговолили склонить Вас к нему, и попросить, чтобы Вы не только пожаловали ему гарантии и дозволения, которых он желает, чтобы безопасно торговать в Ваших землях и возвратиться назад, но и оказать ему покровительство, облегчив его торговлю в других случаях, которые представятся. И мы просим об этом со всей сердечностью, с какой только можем, и уверяем Вас, что попытаемся во всем воздать за выполнение просьб Мушерона и за учтивость, с которой Вы его пожалуете.

Мы также просим дозволить ему, а также его агентам и слугам с той же целью ездить в ваши королевства Казань и Астрахань, чтобы там продавать, а равным образом покупать всевозможные товары, платя должные и установленные обычаем дани и пошлины. А также, чтобы он мог привезти нам некоторое количество воску для обеспечения нашего дома, согласно нашему приказанию. И, поскольку у него есть какой-то дом в городе Москве, который он желает продать, чтобы получить деньги или иные товары, мы просим Вас также позволить ему вывоз денег или товаров, которые он за него получит, вместе с прочими его товарами. Просим Вас выслать ему все грамоты, которые будут необходимы для всех этих дел.

Есть человек по имени Поль, гражданин города Милана, который уже долгое время служит Вам в качестве врача. Будучи весьма почтенного возраста, он желает приехать в наше королевство, чтобы увидеть своих родственников и друзей, живущих при нашем дворе, которые нижайше просили нас ходатайствовать за него перед Вами. И мы тоже просим Вас ему дозволить это. Если же Вы желаете взамен другого человека этой профессии, в нашей власти вам прислать такого, чья ученость и верность Вас вполне удовлетворят; во всех других случаях нам тоже будет весьма радостно отблагодарить Вас и сделать что-либо, что будет приятно Вам и обернется к вашему удовольствию. Мы молим Бога, сиятельнейший и достойнейший государь, наш дражайший и добрый друг, чтобы Он в своей святости и достоинстве хранил Вас. Париж, 7 апреля месяца 1595 года.

Ваш добрый друг

ГЕНРИХ.

20 октября, спустя полгода после подписания, письмо короля было доставлено в Москву и подано царю. Вручил его Мелентий де Мосурынов (по всей видимости, Мельхиор или Мишель де Мушерон). Вполне вероятно, что Мишель де Мушерон и Мельхиор де Мушерон – один и тот же человек. Во-первых, это единственное упоминание о Мишеле Мушероне в России. Во-вторых, Мельхиор Мушерон находился в Москве летом 1595 года и вернулся в Мидделбург в 1596 году, когда получил от царя жалованную грамоту. Вмешательство Генриха IV, безусловно, должно было сыграть свою роль. Впрочем, Гиви Жордания убежден, что Мельхиор и Мишель – два разных человека. Предоставим слово автору замечательного исследования русско-французских отношений в конце XVI – начале XVII веков[98]98
  Жордания Г. Очерки из истории франко-русских отношений конца XVI и первой половины XVII вв. Тбилиси, 1959, с. 220–221. Автор книги – замечательный историк Гиви Георгиевич Жордания (1911–2001), профессор Тбилисского университета.


[Закрыть]:

Нам точно не известно, были ли удовлетворены царем эти просьбы Генриха IV; возможно, просьба о Мишеле Мушероне и закупке воска получили положительное решение, но что касается отпуска медика миланца Павла, то он, несмотря на просьбу короля, все же не был отпущен во Францию. Из архивных свидетельств, извлеченных Н.М. Карамзиным, явствует, что «дохтур Павел» прочно обосновался в Москве, женился и проживал там еще лет пять спустя после означенного ходатайства французского короля.

Третье письмо Генриха IV, написанное в 1607 году, было адресовано Василию Шуйскому (1606–1610). В нем он ходатайствовал за французского купца Бертрана де Казани, которому Лжедмитрий I, правивший перед Василием Шуйским, успел задолжать три тысячи рублей.

[99]99
  Сборник деловых писем Генриха IV, т. VII, с. 444.


[Закрыть]

[ГЕРЦОГУ МОСКОВИИ, 1607 ГОД]

Высочайший и достойнейший государь, наш добрый друг! В 1580 году человек по имени Бертран де Казани, купец из нашего города Ла-Рошели, уехал в земли, подвластные Вам. При жизни Димитрия и по его повелению он на веру, заставив внести сделку в реестры, в присутствии офицеров сдал в казну некоторые драгоценности, которые продал Димитрию на цену и сумму в три тысячи рублей на ваши деньги, и было приказано тогда же выплатить ему причитающееся; однако, не успев получить этих денег при жизни Димитрия, убитого внезапно после купли этих драгоценностей, и узнав о его смерти, он прибег к Вам и вашему совету, но пока еще не смог получить удовлетворения, несмотря ни на какие попытки и прошения с его стороны, под тем предлогом, что упомянутые драгоценности не были отысканы в казне. Казани неповинен в том, что произошло: он, надеясь на слово покойного и свидетельство офицеров, оставил в казне эти драгоценности, записанные в реестр. Поэтому мы пожелали написать Вам это письмо, чтобы просить Вас, как мы и делаем, принять во внимание правоту претензий купца, большой расход, понесенный им по этому случаю, и неминуемое разорение, которое ожидает его, в случае если ему будет отказано в возмещении его имущества, и повелеть поэтому, чтобы ему выплатили цену драгоценностей; мы уверяем Вас, что это доставит нам высочайшую радость, и если нам представится случай отплатить Вам, мы сделаем это со всей любовью. Я молю Бога, высочайший и достойнейший князь, наш добрый друг, чтобы Он хранил Вас в Своей святости.

ГЕНРИХ

Комментарий: это письмо позволяет лучше понять отрывок из книги капитана Жака Маржерета. Бертрану де Казану (в письме Генриха IV Казани) было трудно смириться со смертью его должника Лжедмитрия. Подобно многим французским военным, по окончании религиозных войн Маржерет отправился предложить свои услуги за границей. Борис Годунов дал ему в командование кавалерийскую часть, потом он продолжил службу при Лжедмитрии. В 1606 году Маржерет вернулся во Францию, и его рассказ о своих приключениях впечатлил Генриха IV, настоявшего на их публикации. Можно предположить, что письмо царю Генрих IV написал именно по настоянию Маржерета. Вот отрывок, о котором речь[100]100
  Маржерет Жак. Состояние Российской империи. М.: Языки славянских культур, 2007, с. 174.


[Закрыть].

Я отмечу заодно то, что мне сообщил французский купец по имени Бертран де Казан, вернувшись с площади, где было тело вышеуказанного Димитрия; он сказал, что не думал, будто у Димитрия была какая-либо борода, так как он не замечал ее при его жизни (потому что ее и в самом деле не было), но что тело, лежавшее на площади, ранее имело, как можно было видеть, густую бороду, хотя она и была выбрита; и также говорил мне, что волосы у него были гораздо длиннее, чем он думал, так как видел его за день до смерти. Кроме того, секретарь указанного Димитрия, поляк по имени Станислав Бучинский, уверял, что был один молодой русский вельможа, весьма любимый и жалуемый Димитрием, который весьма на него походил, только у него была небольшая борода, и он совершенно исчез, и, по словам русских, неизвестно, что с ним сталось.

Русско-французские связи в конце XVI – начале XVII веков отнюдь не исчерпывались двумя грамотами Федора Иоанновича и тремя письмами Генриха IV. В Москву приезжали французские купцы, заодно собиравшие сведения о России. Русские дипломаты, в свою очередь, пытались разобраться в государственном устройстве Франции и других стран Европы и в хитросплетениях европейской политики. Гиви Жордания рассказывает, как русские дипломаты, не вполне понимая природу противоречий между Габсбургами, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой, тем не менее ставили задачу помирить их, чтобы объединить силы христианского мира против турецкого султана[101]101
  Жордания Г. Очерки из истории франко-русских отношений… с. 226–238.


[Закрыть]. При Годунове Русское царство впервые отправило несколько молодых дворян учиться за границу, в том числе во Францию. По всей вероятности, молодые иностранцы тоже приезжали учить русский язык. Жордания обнаружил в архиве черновики двух грамот от 13 июня 1600 года:

В грамоте к английской королеве Елизавете речь шла об отпуске из Москвы английского гостя Ивана Ульянова Мерика, т. е. Джона Мерика; в ней говорилось, что царь велел его отпустить в Английское королевство морем «на караблех з Двинского устья». В грамоте же в Архангельск речь идет о том, что «Отпущены с Москвы с аглинским гостем с Ываном с Ульяновым за море францовскои немчин Жан Паркент лет в 18, да агличенин Ульянко Ульянов лет 15, робята молоди. А на Москве они учились рускому языку».

Воеводе давалось наставление, что когда гость Иван Ульянов (Джон Мерик) поедет за море, то чтобы «тех немец робят францовского немчина Жана, да агличанина Ульянка отпустили с-Ываном за море. А будет Иван сам за море не поедет, а поедут товарыщи его», то надлежало отпустить тех немец… за море с товарыщи с-Ывановыми».

Из царской грамоты явствует, что молодой француз по имени Жан Паркент обучался в Москве русскому языку. Нам не известно, сколько времени длилось это обучение и каковы были его результаты. Возможно, что после получения соответствующих знаний Жан был отправлен 13 июня 1600 г. в Архангельск вместе с 15-летним английским мальчиком, в сопровождении английского гостя Джона Мерика, которому поручили мальчиков[102]102
  Жордания Г. Очерки из истории франко-русских отношений… с. 240–241.


[Закрыть].

II.6. Генрих IV и Север

Исаак Ле Мэр, уроженец города Турне, обосновавшийся в Амстердаме, был тайным советником нашего посла в Нидерландах и главным инициатором Ост-Индской Компании, которую хотел организовать король Генрих IV.

Так пишет Шарль де Ла Ронсьер в своей статье «Северо-восточный проход и французская компания северного полюса во времена Генриха IV»[103]103
  Charles de La Roncière. Le passage Nord-Est et la compagnie française du pôle arctique au temps de Henri IV // Bibliothèque de l’École des Chartres, 1917, vol. 78, p. 154–178.


[Закрыть]. А еще Шарль де ла Ронсьер написал замечательную «Историю французского морского флота» в шести томах, издававшуюся с 1899 по 1932 год.

Идея Ле Мэра состояла в том, чтобы «переманить» англичанина Генри Гудзона. После двух неудачных попыток Гудзона найти Северо-восточный проход (в 1607 и в 1608 годах), англичане отказались финансировать его путешествия. Под англичанами мы имеем в виду Московскую компанию, одним из основателей которой наряду с Себастьяном Каботом был дед Гудзона, тоже Генри. В 1553 году эта компания открыла будущий «Архангельский путь». Гудзон, будучи уверен, что вдоль сибирских берегов проплыть можно, обратился к голландцам, которые согласились на его проект. Контракт между представителями Голландской Ост-Индской компании и Генри Гудзоном был подписан.

В обстановке полной секретности и по благословению Генриха IV, страстно увлеченного идеей Северного морского пути, Ле Мэр предложил английскому мореплавателю куда более серьезный проект (и намного больше денег), чем голландцы: больший по размеру корабль (водоизмещением 120 тонн, а не 70), очень высокого качества, несущий от шести до восьми пушек, чтобы отбиваться от пиратов, более многочисленный экипаж (двадцать четыре человека вместо двенадцати) с продуктами питания на восемнадцать месяцев. Поскольку из шестидесяти семи человек, отправившихся в две предыдущие экспедиции, вернулось всего пятеро, о матросах не забыли: им должно было выплачиваться приличное жалованье. Чтобы у моряков не появилось идеи побыстрее повернуть назад, предусматривалось большое вознаграждение в случае, если Северо-восточный проход будет найден. И наконец, в случае, если бы они погибли, вдовы получили бы значительные компенсации.

Приплыв в Тихий океан, судно должно было поднять французский флаг и возвратиться через Молуккский пролив, Индию и мыс Доброй Надежды. Очевидно, требовалось быть первыми не просто ради славы: предполагалось сохранить монополию на этот путь и построить форт в Арктике, посылая туда гарнизоны, которые бы следили за тем, чтобы лишь корабли под французским флагом могли проходить через полярный пролив. Эти суда должны были платить 4-процентный налог в пользу Компании Северного полюса, тайно созданной в Париже. Все было предусмотрено, даже нарушения:

Никакой иностранец не сможет пересечь вышеупомянутый пролив, не имея флага Франции и дозволения Его Величества, под страхом телесного наказания, конфискации имущества и кораблей, четверть из которых будет причитаться Его Величеству, другая четверть господину адмиралу, третья четверть коменданту пролива, а четвертая Понсе или его правопреемникам[104]104
  Шевалье Мишель Понсе де ла Пуант должен был руководить новой компанией. Charles de La Roncière. Le passage Nord-Est, p. 177.


[Закрыть].

Попытка Гудзона состоялась, но он остался на голландской службе. Его имя носят огромный залив в Канаде и река, уже открытая Верраццано, на которой ныне стоит Нью-Йорк. Смерть Гудзона была трагична: его посадили в шлюпку во время матросского бунта и бросили на произвол судьбы. Больше никто его не видел. Заключение оставим Шарлю де ла Ронсьеру.

14 мая [1609 года] Гудзон, обнаружив, что море заковано во льды, повернул в другую сторону, нарушив свои инструкции[105]105
  Шарль де Ла Ронсьер намекает, что Гудзон принял французское предложение, что абсолютно невероятно. По-видимому, капитана звали Керковен и жил он в Гааге. Его попытка провалилась, но он сумел вернуться со всем своим экипажем. О начале исследования французами Арктики, помимо уже процитированных нами работ Ронсьера и Делаво, можно прочитать в книгах: Abbé Albert Anthiaume. Cartes marines, Constructions navales, Voyages de découvertes chez des Normands 1500–1650. Paris, 1916; Marthe Emmanuel. La France et l’exploration polaire. Paris: Nouvelles Éditions Latines, 1959.


[Закрыть], чтобы искать Новый Свет, как и Верраццано веком ранее. Но в честь Верраццано ничто не названо, а имя Гудзона увековечили река и залив.

[…]

Впрочем, попытка, сделанная от имени Генриха IV, имела счастливые последствия. Она обратила наше внимание на полярные области, столь богатые китообразными, добыча которых обогатила Лабурдан[106]106
  Лабурдан – земля французских басков у Бискайского залива и на границе с Испанией. Charles de La Roncière. Le passage Nord-Est, p. 163.


[Закрыть]. Баски из Сен-Жан-де-Люза, искусные китобои, отправились в северные моря. Уже в 1613 году три корабля из Сен-Жан-де-Люза, Ла-Рошели и Бордо находились в Бельсунне на Шпицбергене, во Французской бухте, и на протяжении четверти века наши баски ожесточенно конкурировали с английскими и голландскими китобоями в Полярной Франции (так одно время называли Шпицберген).

Нужно было бы добавить, что датчане считали всю Арктику своим охотничьим заповедником, а русские знали Шпицберген под именем Грумант. Многие баски приходили сюда по приглашению голландцев – били китов под нидерландским флагом.

Но, несмотря на молчание Двора по поводу северных походов, тайна была раскрыта; и англичане, обеспокоенные нашими планами захвата полярного пролива, послали целую эскадру на Шпицберген, которую они называли Землей короля Иакова и считали своей. Наши корабли, преследуемые судном «Тигр» адмирала Бенджамина Джозефа и всей сворой «Московской компании», были вынуждены платить выкуп или были захвачены[107]107
  Charles de La Roncière. Histoire de la marine française, t. IV, p. 281.


[Закрыть].

Те самые Мушерон и Ле Мэр в 1609 году помогали французским мореплавателям, действовавшим, впрочем, в совсем другом направлении: они отправлялись в Индию вокруг мыса Доброй Надежды и Африки. После планов по устройству гарнизонных городов в Арктике был издан приказ, что мыс Доброй Надежды становится французской колонией; из него надеялись сделать важный перевалочный пункт на пути в Индию. В 1610 году к мысу Доброй Надежды прибыли два вооруженных корабля, снаряженных в Дьеппе. И пусть проект французской колонии на мысу Доброй Надежды осуществился не в большей степени, чем проект французского гарнизона в полярном проливе, эта экспедиция проложила торговый путь французским судам.

Таким образом, Франция не сумела создать постоянную компанию для торговли с Россией. А ведь все было так просто – надо было всего лишь ухватиться за руку помощи, которую так настойчиво протягивал Шарль де Данзей. Чуть позже, узнав, что место уже занято, французы начали строить совершенно безумные планы в отношении Арктики.

А вот что рассказывает об Исааке Ле Мэре Ян Виллем Велувенкамп. Уроженец города Турне, он родился в 1559 году. Его отец, Жак Ле Мэр, уже вел торговлю с Россией через Нарву. После завоевания Турне Александром Фарнезе, герцогом Пармским, он бежал в Антверпен, где женился на Марии Вальравен, которая родит ему 22 детей. После падения Антверпена[108]108
  Антверпен находился в центре Нидерландов, одной из самых высокоразвитых европейских стран (в XVI веке находившейся под скипетром испанского короля), и был торговым центром всей Европы. Ситуация изменилась с началом Реформации. Северные Нидерланды (Голландия), приняв протестантизм, восстали против католического короля Испании, и началась война, которая продлилась восемьдесят лет (с 1568 по 1648 год) и в которой успел поучаствовать даже брат французского короля герцог Франциск Алансонский. В результате войны Голландия получила независимость и стала величайшей торговой державой, а Южные Нидерланды (будущая Бельгия) остались под испанской властью. Антверпен оказался в южной половине страны, но устье реки Шельды, на которой он стоит, захватили северяне. Доступ к Антверпену оказался затруднен, и новым центром европейской торговли стал Амстердам. В Голландию массово переезжали протестанты и просто купцы с юга. Поэтому неудивительно, что многие из нидерландских первопроходцев, добравшихся до Архангельска, родились на юге Нидерландов, а умерли на севере.


[Закрыть] в 1585 году он обосновался в Амстердаме, а в 1601 году официально стал гражданином этого города. Он начал торговую деятельность с импорта соли в Балтику и экспорта зерна на юг Европы (в 1606–1607 годах он зафрахтовал более сорока кораблей, нагруженных пшеницей в Данциге или Голландии, и направил их в Италию). Он также стал одним из крупнейших торговцев рыбой, работая с Испанией и Англией. В 1594–1600 годы ему принадлежали двадцать кораблей, ходивших в Архангельск (или треть от всего числа пришедших туда голландских судов), некоторые из которых везли товары оттуда напрямую в Португалию или Венецию. А в 1599 году вместе с Марком де Фогеларом, Жаком де Беларом и Жераром Рейнстом он основал Ост-Индскую компанию (известную также как Новая Брабантская компания). После того, как Гудзон в 1609 году повернул на запад, он решил основать Южную компанию, что и было осуществлено в 1614 году. Его компания открыла новый путь в Ост-Индию через мыс Горн и Джакарту на острове Ява. Двое его сыновей принимали участие в экспедициях. Один из них, Якоб, возглавивший плавание, умер в пути, а Даниэль вернулся на родину. В честь своего отца Якоб дал имя Ле Мэр проливу около мыса Горн, который, в свою очередь, получил название от города Хоорн, где располагалась штаб-квартира компании. Исаак Ле Мэр умер в 1624 году.