Текст книги "Только если ты захочешь"

Глава 4
Обязанность быть счастливым

Мы обязаны чувствовать себя счастливыми, любое другое чувство стало бы признанием нашей слабости.

Мы не осмеливаемся принимать себя такими, какие мы есть на самом деле. Поэтому мы живем той жизнью, которая кажется нам приемлемой. До тех пор, пока на этой дороге не возникнет развилка: и здесь выбор становится неизбежным!

_{* * *}

Камилла много раз пыталась объяснить Ришару, что ей неуютно на приемах и она хотела бы больше времени проводить с ним вдвоем; но он неизменно отвечал:

– Дорогая, у нас с тобой адвокатская контора, есть деловые связи, которые необходимо поддерживать, так что свободного времени почти не остается, но не волнуйся – я люблю тебя, ты же знаешь. И потом, ты ни в чем не нуждаешься…

Каждый раз, когда его жена заводила этот разговор, Ришар все ответы заканчивал одними и теми же словами: «ты ни в чем не нуждаешься».

Как будто огромный дом, двое здоровых детей, престижная работа, внушительный банковский счет и множество друзей из среды парижской буржуазии автоматически ведут к счастью…

Конечно, Камилле нравилось жить в роскоши и комфорте, но как порой было холодно в стенах этого дома, какими пустыми и безмолвными бывали его комнаты!

Конечно, Камилла обожала своих детей, но иногда она задавалась вопросом: что ей делать, если Люк начнет подражать сестре и тоже будет ворчать, бунтовать, постоянно утыкаться в смартфон и захлопывать дверь в своей комнате, чтобы просиживать в ней часы, вечера и целые выходные напролет.

Конечно, ее профессиональная успешность была общепризнанной. Камилла выигрывала дела, которые считались совершенно безнадежными. Коллеги всячески выказывали ей свое восхищение, но что, если за ним скрывалась зависть и они только ждали момента, когда она проявит слабость, чтобы немедленно ее раздавить и занять ее место?

Конечно, Камилла вела бурную светскую жизнь с вечеринками, где все друг другу льстят, рассыпаясь во взаимных комплиментах, наслаждаются винтажным шампанским и птифурами от Кёртиса[7]7
  Кёртис Стоун – австралийский знаменитый шеф-повар.


[Закрыть]. Но кто останется рядом с ней, когда тоска захватит ее целиком, не оставив сил на притворство с его дежурными улыбками и поцелуями при встрече и прощании?

Конечно, Камилла никогда не смотрела на ценники, посещая бутики. Дизайнерские платья, украшения, смартфон последней модели – она могла не опасаться, что превысит лимит своей банковской карты. Но ведь все равно всего не купишь!

Можно купить платье, украшение – но кому на них смотреть? Новый айфон – с кем по нему говорить? Кроссовер «Тойота» – куда на нем ехать? И с кем?

Глава 5
Составляющая счастья

Так ли уж нужно, чтобы мечты, которые каждый носит в себе, осуществлялись? Обернувшись реальностью, они перестают быть мечтами.

И тогда разочарование становится составляющей счастья, как ожидание бывает сладостнее встречи.

_{* * *}

Ришар был хорошим отцом и хотя порой проявлял бестактность, зато всегда заботился о благополучии своих детей. Он никогда не был с ними ласков, избегал физического контакта – в этом сказывалось его суровое воспитание, при котором малейшая эмоция воспринималась как слабость и самая скупая ласка открывала дверь в неизвестный и опасный мир.

Ему становилось неловко, когда Ванесса говорила ему о своих влюбленностях, переживаниях и обо всем, что обычно волнует девичью душу. Он отвечал ей очень редко, а если отвечал, то закрывался банальностями, как щитом, словно не хотел быть с дочерью откровенным. Чтобы утешить ее или что-то объяснить, ему было нужно покопаться в собственном прошлом, но он этого не умел.

В отличие от мужа, Камилла любила общаться со своими детьми. Ей привычны были нежные поцелуи и объятия. Она горячо обнимала сына и дочь и никогда не уставала это делать. Ласки мужа давно стали смутным воспоминанием, и ей их очень не хватало.

Она мысленно возвращалась к тем временам, когда Ришар ухаживал за ней, их долгие прогулки в обнимку, тепло его руки, которое она чувствовала сквозь ткань платья. Все это давно осталось в прошлом. Ришар любил ее, но она представляла себе любовь иначе. Супружеская близость становилась все более редким событием в их жизни.

Когда у Ришара не было стресса и он не пил, Камилла все равно ясно предчувствовала тот момент, когда он начнет проявлять настойчивость. Странно, но несмотря на годы, она продолжала надеяться, что привычный сценарий не будет воспроизводиться вечно: глуповато улыбаясь, он быстро целовал ее и тянул к кровати, где в полумраке она уступала его желанию. Иногда Камилла получала удовольствие, но чаще лишь притворялась; это позволяло сократить разговоры и ускорить наступление той минуты, когда удовлетворенный Ришар оставит ее в покое.

_{* * *}

И тогда Камилла улетала в мир чувств и чувственности, ее прибежищем становились фантазии. Она воображала разные сценарии, достойные самых прекрасных любовных романов.

Неожиданно для нее самой, эти нереальные, но такие прекрасные любовные переживания стали доставлять ей огромную радость. Она продумывала каждую сцену, выбирала самые красивые места для свиданий со своими «сказочными принцами». Она знала, что это иллюзии, но ее душа жила в ожидании любви и страсти.

Столько раз она видела страшный сон, в котором повторялась одна и та же сцена: она сидела ночью на пляже, обняв колени и уткнувшись в них подбородком, и смотрела, как набегающие на берег волны лижут ей ноги. Вода поднималась до икр, потом до колен, она уже не могла встать, с такой силой засасывал ее мокрый песок. Прилив усиливался, заполняя ее рот соленой водой и пеной. Она начинала захлебываться, в голове мутилось, и, как наваждение, в сознании снова и снова звучали слова:

«Я влюблена, я больна любовью, которую, может быть, не испытаю никогда. Хочу, чтобы голова болела от мыслей о нем, чтобы ныло в груди от ожидания, хочу чувствовать боль от воспоминаний, которые буду без устали перебирать… Телефон на столе все молчит, и я хожу вокруг него кругами. Но он позвонит, я знаю: я нажму кнопку и услышу его дыхание… и не осмелюсь сказать «алло». Он положит трубку, и я буду продолжать этот цирк месяцами, а может быть, годами!»

Новая волна, выше предыдущих, накрывала ее с головой, и она просыпалась посреди ночи, как от толчка.

– Это невозможно, все время один и тот же кошмар! – говорила она себе, мокрая от пота, и сердце ее бешено колотилось.

Сидя в кровати, она иногда плакала. Но чаще всего вставала, выпивала большой стакан ледяной воды, накидывала на себя куртку и выходила на террасу. Ей было необходимо подышать, расправить легкие, словно для того, чтобы исторгнуть из себя эту соленую пену, от которой она все еще задыхалась.

Потом она ходила по саду и, если позволяло время, ложилась на каменную скамью и смотрела на звезды. Несколько затяжек сигаретой – и она окончательно успокаивалась. К четырем часам утра, чувствуя, что веки наливаются тяжестью, она возвращалась в кровать. Ришар продолжал спать, ничего не замечая. Камилла заворачивалась в одеяло и засыпала.

_{* * *}

Дзинь! Утро понедельника; будильник показывает 6.15. В соседней комнате тоже проснулись:

– Мама!

Камилла повернулась к Ришару и попросила его сходить к Люку, потому что она опять очень плохо спала. Он сделал вид, что не слышит.

Она встала, пошла к сыну и взяла его на руки. Потом спустилась в кухню и приготовила ему огромную чашку кукурузных хлопьев.

Бросив капсулу премиум-кофе «Чили лунго» в кофемашину «Неспрессо», она включила свой телефон, который оставила вчера на кухонном столе. И сразу же раздался сигнал о том, что пришло сообщение.

Камилла пошла в гостиную, где поставила дымящуюся чашку на низкий столик. Она просмотрела входящие сообщения, открыла последнее, и ее лицо осветилось радостью.

«Книжку получил, заглядывай, если будет желание, целую».

Пока Люк был на кухне один, она быстро набрала ответ:

«Спасибо, может, на этой неделе, целую».

Камилла нажала на иконку «без звука» и пошла завтракать с Ванессой и Ришаром, которые как раз сели за стол.

_{* * *}

Все утро понедельника Камилла с мужем обычно занимались тем, что каждую минуту поторапливали детей, а те упрямо не желали торопиться.

Ванесса не спеша одевалась, хотя ее станция метро была в пятнадцати минутах от вокзала Сен-Реми-ле-Шеврёз. Она училась в частном лицее недалеко от метро «Шатле-ле-Алль»; уроки начинались ровно в 8.15, дорога занимала сорок пять минут.

С тех пор как она поступила на первый курс лицея, то есть с сентября, Ришар больше не возил дочь на машине. Несмотря на то что ей приходилось вставать немного раньше, она предпочитала ездить в давке в общественном транспорте, а не терпеть почти целый час раздраженное ворчание отца за рулем.

На этом маршруте Ванесса встречала многих своих друзей; такой способ добираться до лицея ее полностью устраивал. А Ришару это давало возможность начинать рабочий день позже и не приезжать первым в офис.

Хотя Камилла и ее муж работали в одном месте, каждый ездил на своей машине, чтобы не зависеть друг от друга в передвижениях по городу.

Прежде чем ехать на работу, Камилла отвезла Люка в школу, расположенную в нескольких кварталах от адвокатской конторы «Мабрек-Лубен и партнеры».

Они купили целый этаж в только что построенном здании рядом с Люксембургским садом. Их старые конторы, которые они арендовали раньше, стали слишком тесными и больше не соответствовали их нынешнему статусу.

В конторе работало шесть человек. У Камиллы с мужем было по личному секретарю, который составлял их рабочие графики, занимался корреспонденцией, организовывал встречи и писал бесчисленные обращения, которые они наговаривали на диктофон. В штат также входили наемный адвокат и стажер, заканчивающий последний курс факультета права.

Когда они только открыли кабинет, Камилла стала заниматься в основном бракоразводными процессами, целыми днями терпеливо выслушивая, как ее клиенты валят вину друг на друга. Разумеется, она не верила никому из них, она просто выполняла свою работу, мало беспокоясь о том, кто из двоих честен, а кто – лжец или просто грубиян и задира.

Ришар занимался конфликтами в любой области. Поэтому у него было много возможностей наблюдать за человеческой глупостью, когда добропорядочные граждане выкладывали по несколько тысяч евро за то, чтобы их живая изгородь из розовых кустов оказывалась справа или слева на пятнадцать сантиметров длиннее дозволенного.

Через пять лет работы в таком режиме, безусловно, прибыльной, но совершенно невыносимой, они решили, по совету Эмерика, переключиться на защиту транснациональных компаний – сначала в сельскохозяйственном секторе, затем нефтяном, а в последние два года – даже в политической сфере. Камилла защищала интересы одного из заместителей мэра. Ее порекомендовал президент нефтяной компании, входящей в список КЭК-40[8]8
  КЭК-40 – список из сорока крупнейших французских компаний, чьи акции наиболее высоко котируются на бирже.


[Закрыть]. Обвиненный в злоупотреблениях при использовании корпоративной собственности, он был вынужден признать таланты Камиллы, после того как требование прокурора Республики о возмещении убытков растаяло, словно снег на солнце.

Дела, связанные с защитой, не всегда оказывались достойными, иногда они были даже отвратительными, но, по крайней мере, судебные прения проводились на основе технической документации, экспертиз и встречных экспертиз, что давало им обоим возможность прямо не участвовать в той лжи, которую они защищали. Еще одно преимущество, от которого было трудно отмахнуться, заключалось в том, что их гонорары за несколько лет удвоились, позволив им вести образ жизни, о котором они раньше даже не мечтали.

_{* * *}

Каждый понедельник в обеденное время Камилла проводила вечер со своими подругами Сабиной и Амели в одном и том же кафе в начале Елисейских Полей. Бывало, что они уже встречались в пятницу, но им доставляло большое удовольствие видеться несколько раз в неделю.

Камилла мало рассказывала о себе, но ее подруги заметили, что уже несколько месяцев она сама не своя.

– Ты что-то очень бледная. У тебя все в порядке? – спросила Амели, глядя, как Камилла садится на голубой бархатный диванчик.

– Да…

Камилла закурила очередную сигарету.

– Ты получила мое сообщение? – спросила Сабина.

Удивленная Камилла взяла айфон и проверила входящие сообщения.

– Нет, а ты уверена, что послала его?

Ее подруга, большая шутница, ответила с довольным видом:

– Я тебе ничего не посылала!.. Но раз ты все время проверяешь свой мессенджер… ты и в пятницу с телефона глаз не спускала.

Камилла смутилась.

– Да, я проверяла рабочую почту… Ждала ответа от клиента.

– В двенадцатом часу ночи? – удивилась Амели. – Должно быть, чертовски важный клиент… и как, получила его?

– Что получила?

– Ответ от клиента!

– Да… конечно, но… только в субботу утром.

Камилла нервно затушила сигарету и, заказав еще один бокал сотерна, закончила разговор довольно неожиданной для нее вспышкой раздражения:

– Я устала, выходные у свекров меня вымотали. Будьте добры, не выносите мне мозг!

Сабина и Амели поняли, что их сегодняшняя вылазка будет далеко не такой веселой, как на прошлой неделе.

– Семейный уик-энд в «Старых Липах» оказался тяжелым? – осторожно спросила Амели.

Камилла не ответила, глубоко погруженная в свои мысли.

Подруги всегда готовы поделиться лучшими советами, самыми рассудительными соображениями, самыми мудрыми рекомендациями… Сабина, думая, что разрядит атмосферу, решила привести неотразимый довод:

– Знаешь, будь я на твоем месте…

Раздражение Камиллы только усилилось; она сощурила глаза и нахмурилась, нервно постукивая по ножке бокала.

– «На моем месте»! На моем месте – это как? Никто не может быть на моем месте, что за глупости ты говоришь!

– Но…

– Лучше помолчи!

Сабина не стала игнорировать эту грубость и дала отпор:

– Успокойся немедленно… или скажешь нам, что случилось, или будешь есть свой сэндвич в одиночестве и одна выдуешь бутылку вина. К вечеру у тебя начнется дикая головная боль, и ты нас проклянешь. Устраивает?

Камилла вздохнула – больше от досады, чем в ответ на реплику Сабины.

– О’кей, я… в общем… у меня сейчас проблемы.

– Профессиональные?

Камилла посмотрела в окно. Мимо ресторана проходили влюбленные; они остановились перед большой грифельной доской, на которой мелом было красиво выведено меню. На девушке была вязаная шапочка и толстый шерстяной шарф; от холода она переминалась с ноги на ногу и порывалась зайти внутрь, чтобы согреться; молодой человек явно не спешил и удерживал ее за руку.

– Как ты думаешь, они войдут? – спросила Камилла.

Сабина и Амели, которые вообще не заметили этой сцены за окном, ответили дуэтом:

– Кто «они»?

Парочка села за соседний столик; молодой человек помог подруге снять шарф, она сдернула шапочку и встряхнула головой: длинные белокурые волосы волной легли ей на спину. Камилла заметила, что она красива и ей не больше двадцати пяти лет.

– Ау, ты с нами?

Камилла, наконец, повернулась к подругам.

– У тебя проблемы на работе? – настойчиво повторила Амели.

– Нет!

– Значит, личные?

– Нет, там все в порядке…

– Ты сейчас же нам все расскажешь, – настаивала Сабина.

– Я уже не знаю, где я и что я… постоянно задаю себе вопросы…

– О чем?

Камилла выпалила:

– О своей жизни!

– О своей жизни? Что ты имеешь в виду?

– Был ли мой выбор правильным и что со мной будет через десять лет?

Лицо Амели прояснилось, она поняла… во всяком случае, ей так показалось. Она посмотрела подруге прямо в глаза и, аккуратно собирая последние крошки шоколадного фондана[9]9
  Французский бисквит с жидкой начинкой.


[Закрыть], убежденно сказала:

– Это кризис среднего возраста, старушка! Ничего тут не поделаешь.

Камилла засмеялась, вспомнив замечание Матильды о «кризисе сорокалетних»:

– Да вы как сговорились!

– Уж поверь, – подтвердила Сабина, – мы все проходим через это; кроме дурочек, которые вообще ни о чем не задумываются. Посмотри на Амели. Она всё поменяла: профессию налогового адвоката на флориста; мужа на любовника – причем каждые три месяца нового; свою квартиру в XVI округе на студию на Монмартре, и вдобавок…

– Стоп! – перебила ее Амели. – Я не уверена, что это было лучшее решение в моей жизни. Теперь, через два года, я могу подвести итоги: доход сократился в четыре раза, у меня совершенно невозможный режим работы, под окнами полночи шляются туристы. Личная жизнь превратилась в… здесь прочерк. Поначалу мне хотелось оторваться, а теперь я превратилась в удобную подружку для мужчин, которым не хватает ласки, и никто не рассматривает меня как кандидатуру для серьезных отношений. И, наконец, у меня есть дочь, которая не рвется меня видеть, но дважды в месяц приходит ко мне в магазин, чтобы чмокнуть в щеку и заодно облегчить мой карман на пятьдесят евро. Я не уверена, что являюсь примером для женщин в кризисе среднего возраста!

– Так ты жалеешь о своем решении? – поинтересовалась Камилла, делая знак официанту, что готова расплатиться.

– Нет… я всегда мечтала о цветочном магазине, и, хотя на этом особенно не заработаешь, мне плевать.

– Цветочный магазин, да, я знаю… а что твой муж?

Амели пожала плечами и ответила прямо:

– Хочу тебе напомнить, что я свечку над ним не держу.

– Разумеется. Извини.

– Не извиняйся. Юные стажерки всегда будут иметь перед нами преимущества: у них молодость, а главное, крепкие грудки и упругие попки.

Амели встала и надела пальто.

– Я думаю, месье потянуло на свежатинку!

Вот уже несколько минут Сабина молчала и только слушала разговор. Подруги направились к выходу. Камилла поставила на барную стойку серебристую чашу, в которой лежал счет и купюра пятьдесят евро.

– Оставь себе сдачу, Ален.

– Спасибо, мои милые клиентки, до встречи.

Официант придержал им дверь.

– Какой он обаяшка! Амели, вот мужчина как раз для тебя, – заявила Сабина, прыснув от смеха.

– Точно, только росту бы сантиметров на пятнадцать больше, а весу на пятнадцать килограммов меньше!

Прежде, чем попрощаться, Сабина схватила Камиллу за руку:

– У вас с Ришаром всё хорошо?

– …

– Он тебе изменяет?

Камилла молчала.

– Он тебе изменяет, в этом всё дело?

Камилла решительно покачала головой:

– Нет!

– Ты уверена?

– Да, Сабина! Мне надо идти, у меня в шестнадцать тридцать встреча в Дефансе[10]10
  Дефанс – деловой квартал Парижа.


[Закрыть].

Она поспешила к метро. Сабина провожала ее взглядом.

Камилла на минуту остановилась, выхватила из сумочки айфон, улыбнулась ему и нырнула в метро на станции «Георг Пятый».

Амели обернулась к Сабине и прокомментировала:

– Не иначе, получила сообщение… от клиента!..

Глава 6
Шесть месяцев тому назад…

Иногда самые незначительные события могут изменить всю жизнь.

Одна эсэмэска, один телефонный звонок – и все летит кувырком.

Мы становимся зрителями собственной судьбы, над которой уже не властны.

Понятие «сегодня, сейчас» становится важнее всего на свете.

_{* * *}

Начало августа. Париж пуст: его обитатели сбежали на две-три недели из душной, разомлевшей от зноя столицы.

Камилла и Ришар через несколько дней уезжают в отпуск. Они арендовали виллу в бухте Аркашона, рядом с парком Перейр.

Затишье в работе кабинета в летние месяцы позволяло Камилле приезжать на работу довольно поздно: к половине одиннадцатого утра. В зависимости от настроения она могла нежиться в постели или обливаться по́том под оглушительные децибелы в тренажерном зале.

Сегодня утром она выбрала гимнастику на коврике и занятие степом, рекомендованное красавцем Марио, который уже много лет безуспешно пытался освоить итальянский акцент. Настоящее имя Марио было Эрве, и акцент выдавал в нем типичного парижанина, а вовсе не соотечественника знаменитого венецианского соблазнителя. Половина клиенток об этом знала, но хранила секрет. Камиллу каждый раз очень веселило, когда она видела новеньких: красотки в облегающих, невозможно коротких маечках и таких же трико ослепительных цветов неожиданно для себя начинали искать горящий взгляд итальянского мачо. Красавец Марио находил лестное словцо для каждой. Камилла к этому уже привыкла и никогда не уходила без комплимента, который он шептал ей, почти касаясь уха.

– Чао, bella, ты прекрасна, как всегда! – сказал он ей в это утро.

– А ты все такой же ловелас! – ответила она, коснувшись рукой его выпуклого бицепса с бронзовым загаром, полученным от неустанного пребывания в солярии.

После длительного горячего душа она уехала – усталая, но умиротворенная.

Камилла медленно поднималась по лестнице, ведущей в кабинет, время от времени тихонько вскрикивая от боли. В первые полчаса после занятия степом у нее так болели икры, что ей казалось, будто ее восьмисантиметровые каблуки выросли вдвое.

– Доброе утро, Клаудиа, какие новости? – спросила она, входя в офис.

– Доброе утро, все как обычно, – ответила секретарша.

Камилла села за свой стол и включила компьютер. Она заметила стикер внизу монитора и непроизвольно сдернула его, даже не посмотрев, что Клаудиа на нем записала.

Ее ждала вычитка нескольких страниц отчета, это должно было занять максимум два часа.

Она налила себе кофе и поболтала с Клаудией, которая недавно поселилась на новой квартире со своим бойфрендом и нуждалась в советах по оформлению интерьера.

– Сегодня нам доставят диван из ИКЕА, они наконец-то его получили!

– Прекрасно, а какого цвета? – поинтересовалась Камилла, которая настойчиво советовала ей выбрать темно-синий цвет, а не коричневый – слишком классический, на ее вкус.

– Синего!

– Браво, значит, ваш друг дал себя убедить.

Клаудиа поморщилась и покачала головой.

– На самом деле… я ему сказала, что коричневая модель была не новая.

– Ах, вот как! Хороший ход! Ладно, мне пора работать.

Камилла направилась к своему кабинету, механически теребя клейкий листочек.

– Чуть не забыла, – сказала Клаудиа. – Вам два раза звонил один и тот же мужчина – вчера вечером после вашего ухода и сегодня утром около девяти часов, я только-только вошла в офис. Имя и номер мобильного телефона я записала – кивнув, она указала на листочек, который Камилла держала в руке.

– Хорошо, я посмотрю. Но работать накануне отпуска – ни за что! – пошутила Камилла, развернув липнущую к пальцам бумажку.

– Вряд ли это по работе. Мужчина говорил уклончиво, думаю, он звонил по личному вопросу.

Камилла остановилась на пороге кабинета и прочитала записку: «Стивен Лоджерс, тел. 06… Позвонить, если захочет!»

Она удивилась:

– Почему вы написали «Позвонить, если захочет»?

– Просто, когда я спросила, передать ли вам что-нибудь на словах, он мне сказал:

«Попросите ее мне позвонить, но только если она сама захочет». Мне это показалось странным, но… Что-то не так, я вас подвела? – забеспокоилась Клаудиа.

Камилла ответила не сразу, она дважды перечитала записку.

– Нет… конечно, нет, все в порядке, Клаудиа…

Она казалась озабоченной, поглощенной собственными мыслями.

– Вам что-нибудь нужно? – осмелилась спросить Клаудиа, глядя на смятенное лицо Камиллы.

Молчание.

– Вы уверены…

Камилла, казалось, очнулась от сна:

– Проследите, чтобы никто не беспокоил меня до полудня, никаких звонков.

– Но вашего мужа сегодня не будет, вам надо отвечать на звонки его клиентов, – напомнила ей секретарша.

– Ничего страшного, я хочу, чтобы до обеда меня не трогали.

И она захлопнула дверь кабинета.

_{* * *}

В кабинете царил легкий полумрак, сквозь задернутые шторы пробивался рассеянный свет. Подходя к окну, Камилла положила записку на папку с делом, которое ей надо было перечитать.

На ней было короткое светло-серое платье на тонких бретельках. Несмотря на жару, ей стало зябко; легкая дрожь пробежала по голым плечам, по всему телу. Камилла подошла к столу, за которым подписывались контракты; около него стоял двухместный диван, а напротив – кресло. Камилла присела на подлокотник кресла, покачивая ногой в такт тихой внутренней музыке. Потом расстегнула ремешки своих красных «лодочек», скинула их на пол и вытянулась на диване.

Ее взгляд блуждал по комнате, ни на чем не останавливаясь. Лицо не выражало никаких чувств, она казалась совершенно спокойной. Камилла взглянула на записку, лежащую в нескольких метрах от нее, и подумала:

«Стивен Лоджерс, Стивен! Не могу поверить, что это он!»

Она спрыгнула с дивана и босиком подошла к своему столу. Схватив измятый листочек, перечитала несколько нацарапанных секретаршей слов, задержавшись взглядом на последних: «только если она захочет».

Камилла, улыбаясь, покачала головой и уронила листок на пол.

Не отдавая себе в этом отчета, она ходила по комнате все быстрее и быстрее, шепча:

– Почему тебе хочется, чтобы это оказался кто-то другой? Такое имя встречается нечасто… и потом: «только если ты захочешь» – это последнее, что он тебе когда-то сказал».

Камилла начала загибать пальцы, как примерная школьница, желающая убедиться в правильности своих вычислений. Она подсчитала: прошло двадцать семь лет!

В последний раз она видела Стивена двадцать семь лет тому назад в Аркашоне, в лицее «Вольный воздух», перед окончанием второго курса[11]11
  Второй курс лицея примерно соответствует 9-му классу российской школы.


[Закрыть].

Ее воспоминания были смутными.

Камилла села за стол, нетерпеливо постукивая голыми ступнями по полу. Схватив телефон, она начала набирать номер Стивена, но не осмелилась нажать последнюю цифру. Еще колеблясь, она подержала палец на кнопке и сбросила номер.

Снова стремительно прошлась по комнате и села.

«Нет, я не могу просто так взять и позвонить! Что я ему скажу?» – подумала она, сжимая мышку компьютера.

Она набрала в поисковой строке «Гугла» «Стивен Лоджерс», убедилась, что написала фамилию без ошибок, и решительно нажала на значок «поиск».

В верхней части экрана возникла надпись: «Изображения Стивена Лоджерса по вашему запросу». Камилла пробежала глазами фотографии, ища среди них лицо, которое вызвало бы у нее воспоминания… двадцатисемилетней давности, и стала щелкать мышкой на каждой из четырех предложенных.

Она очень повеселилась, изучая результаты, выданные ей самой популярной в мире поисковой системой. По мнению Гугла, Стивеном Лоджерсом был и пузатый мясник предпенсионного возраста из Иль-э-Вилен, и молодой коннозаводчик, разводящий лошадей шотландской породы, и женщина – топ-менеджера страховой компании… И была еще фотография старинной книжной лавки, которая не содержала никаких ссылок.

«Вот это могло бы иметь к нему отношение, он всегда возился со старыми книгами», – вспомнила она, но тут ее взгляд привлекла другая ссылка: «Букинистический магазин Стивена Лоджерса – «Фейсбук».

Она щелкнула по ссылке и поняла, что ее догадка была верной. На экране появилась фотография набережных Сены, на которых по указу 1859 года были установлены знаменитые зеленые ящики-лотки, предназначенные для парижских букинистов, торгующих антикварными и подержанными книгами.

Фото профиля не оставляло никаких сомнений – на нем был тот самый Стивен, которого она знала на втором курсе. Несмотря на годы, он не изменился: то же угловатое лицо, те же светло-каштановые волнистые волосы, голубые глаза и тонкие брови, а главное, такая же улыбка, как у Саймона Бейкера в лучших сериях «Менталиста».

Камилла просмотрела его ленту и наткнулась на видеоролик, в котором он представлял свой магазин. Стоя перед витриной, он говорил спокойно и уверенно, как человек, хорошо владеющий собой. Речь его была медленной, словно он пытался преодолеть свой сильный английский акцент, который никуда не делся даже спустя столько лет. Пока Камилла просматривала это видео, к ней возвращались воспоминания о том, как впервые пересеклись их взгляды; их первый поцелуй; штабеля старых книг в ее комнате, которые она так и не открыла; их необъяснимый разрыв, причина которого была, возможно, лишь в том, что тогда она была дерзкой девочкой-подростком и однажды под воздействием выпитого захотела продемонстрировать подругам свое женское коварство.

Она прошептала с улыбкой, подшучивая над собой:

– Ну, что собираешься делать? Позвонишь Саймону Бейкеру или будешь ждать следующей серии «Менталиста»?

Камилла размышляла, вертя в руке компьютерную мышь.

Поколебавшись несколько долгих минут, она решила не звонить. Как это будет выглядеть, если, только узнав о его звонке, она бросится к телефону? Ей хотелось увидеть Стивена, но она ограничилась тем, что оставила ему запрос на добавление в друзья.

Камилла быстро пробежала свою ленту новостей и в очередной раз заметила, что две ее подруги заполняют своими комментариями – чаще всего пустыми и порой назидательными – каждую публикацию, которая могла хоть как-то их касаться.

Сабина каждое утро выкладывала красивую фотографию, которую подписывала какой-нибудь цитатой из книги Паоло Коэльо, знаменитого бразильского романиста.

«Господи, опять мудрость в стиле «будь добрым, и жизнь к тебе будет добра». Сабина, пожалуйста, остановись!» – подумала она.

Камиллу нельзя было назвать активным пользователем социальных сетей. Много месяцев она сопротивлялась уговорам своих подруг, но в конце концов сдалась и зарегистрировалась на «Фейсбуке» – в основном для того, чтобы к ней больше не приставали.

Она засмеялась, вспомнив реакцию дочери, когда та узнала, что мать тоже теперь состоит в мировой «мордокниге».

– Мам, зачем тебе это, что ты будешь делать на «Фейсбуке»?

– То же, что и ты, дорогая, всё то же самое!

– Фу, ерунда какая-то! Ты уже не в том возрасте, это глупо! Я не буду добавлять тебя в друзья! – возразила Ванесса.

Обидевшись, Камилла пожала плечами и спокойно ответила:

– Ты моя дочь, и этого достаточно.

_{* * *}

Она торопливо перечитала отчет, который должна была отослать после обеда, даже не тратя время на то, чтобы пометить, какие изменения хочет в него внести.

В 11.45 она вышла из своего кабинета и положила голубую папку на стол Клаудии:

– Я послала вам текст отчета по электронной почте, пожалуйста, внесите в него мои исправления и перешлите вместе с сопроводительным письмом мэтру Блонделю.

Клаудиа удивленно вытаращила глаза и ответила:

– Обычно вы сами это делаете!

– Я знаю, но… я вам доверяю. Вы увидите, там очень мало исправлений.

– Звонил клиент вашего мужа, кажется, по срочному делу. Я пообещала ему, что вы перезвоните до обеда.

– Кто это?

– Господин Дюронен, это по поводу досье испанских производителей зерна.

Камилла досадливо отмахнулась:

– О нет, сейчас мне только Дюронена не хватало! Он начнет вываливать на меня все свои семейные проблемы, прежде чем перейдет к делу!

– Но… когда вы вернетесь? В два часа, как обычно? – забеспокоилась Клаудиа.

– Конечно… в крайнем случае, в три.

Камилла пересекла холл, открыла дверь и, обернувшись, спросила:

– Не знаете, букинисты по-прежнему торгуют на набережных Сите и Сен-Луи?

Клаудиа на мгновение растерялась, вопрос оказался для нее неожиданным.

– Кажется, да… если не ошибаюсь.

– И в это время года они проводят выставки?

– Э-э… Насколько я помню, они не работают только зимой, когда слишком холодно. Я несколько раз возила туда бабушку с дедушкой.

– Отлично! – отозвалась Камилла, надевая солнцезащитные очки «Рей Бен Эрика».